Текст книги "Няня для тирана (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
9
Арина
Резко соскочив с кровати, я тяжело дышала, словно легкие были без воздуха долгие века, а сейчас безуспешно пытались пополнить запасы. Сердце выскакивало из груди, и каждый удар эхом отдавался в голове. Майка была насквозь промокшей, а на щеках остались две мокрые дорожки – последствие пролитых слез.
Восстановив дыхание, и уняв дрожь, я убедилась, что воды вокруг меня нет, я не тону и в относительной безопасности, упала обратно на кровать. Всего лишь ночной кошмар. Нет, не так – кошмарное воспоминание.
Алек мирно спал, не реагируя на мои крики. Я укрыла его одеялом, потрепала по тёмным волосам и поднялась с кровати, понимая, что больше не усну.
Часы на прикроватной тумбочке показывали четыре утра.
Вчера был слишком сложный день. Мои эмоциональные качели не давали никакой надежды на стабильность.
Я увидела Лёшу – Лютого, кто бы мог подумать – спустя столько лет. Никому не признаюсь, но я скучала за ним, его проделками и розыгрышами. Тем, насколько просто и понятно было с ним рядом. Никаких заговоров или подстав исподтишка. Искренняя и открытая ненависть.
Слишком много случайных совпадений за эти дни.
Начинался только мой третий день тут, а я уже дважды чуть не переспала с Клыком, встретила сводного брата, не могу совладать с эмоциями и ни капли не продвинулась в шпионаже. Кроме факта, что Клык скрывает от друзей потерю своих клиентов, которую я передала Игорю вчера вечером.
Хуже того, иногда, когда мужчина был слишком близко, я забывала, зачем пришла в этот дом.
Пора это исправлять. Я спустилась вниз, убедившись, что мужчина спит. В кабинете был убран вчерашний погром. Я на носочках пробралась к столу, боясь, что наткнусь на осколки.
Ноутбук был без пароля и открыт на банковских выписках Пули. Клык вёл его финансы или следил за другом? Я фотографировала на телефон всё, что можно было посмотреть, не оставляя следов. А затем так же тихо прошла к выходу, молясь, чтобы не столкнуться с Клыком в дверях.
Но всё прошло так легко, что дрожь в теле прошла. Данные изучу позже, а теперь пора было привести в жизнь месть мужчине. Он устроил мне худший душ в жизни, а я устрою худшее утро.
Я устраиваю небольшую подлянку возле лестницы, а затем направляюсь на кухню. Мне нужно всего несколько вещей и щепотку смелости. И везения, чтобы успеть сбежать.
Клык крепко спал, что давало мне время для подготовки.
Тихо подступая, надеясь, что он не проснется в самый неподходящий момент, я наклонилась над парнем. Аккуратно положив на его живот кухонную дощечку, я занесла руку с ножом.
– Клык, вставай, вставай! – проорала я.
Когда парень распахнул глаза, я отпустила нож, и тот приземлился на дощечку. Не знаю, какой стресс пережил парень и что он думал в тот миг, но ор и маты были слышны на всю округу.
Замечая, что парень постепенно приходит в себя, я бросилась прочь из комнаты, попытавшись рывком закрыть за собой дверь. А затем бегом вниз по лестнице, перепрыгивая опасный участок, и прямиком на кухню, наблюдая за действиями Клыка.
Тот бежал следом за мной, вот только про подставу не знал, и с разбегу наступил на мраморную плитку возле лестницы, перед этим обильно намазанной маслом. Я и не думала, что у мужчины настолько хорошая растяжка. Его ноги разъехались в сторону, и Клык с грохотом повалился на пол.
– Тебе не жить! – прошипел он, вставая на ноги.
А план отступления я и не продумала. Ну, побег еще никто не отменял. Схватив кетчуп, как средство защиты, я бросилась в зал, стараясь бежать с максимальной скоростью. Клык не отставал, и со временем подбирался все ближе и ближе, а это не к добру. Забыв о собственноручно натертом полу, я бросилась к лестнице, естественно поскользнувшись, и встретилась с холодным камнем, к счастью, упав на спину.
– Больно? – поинтересовался Клык, прижимая меня к полу, не давая встать.
– Немного, – он слишком близко.
– И как мне тебе отомстить, малышка?
Клык
Она лежала подо мной, широко открыв глаза. Старалась спихнуть с себя, но я улёгся сверху, придавливая своим весом и сминая все протесты. Затихает в моих объятиях.
Не пытается оправдаться или вымолить прощение. Выжидает момент, когда сможет сбежать от меня. Но разве ты ещё не поняла, малышка? Я тебя никуда не отпущу. Ты – моя, пускай ещё не знаешь об этом. Но я научу тебя быть со мной, принимать меня.
Любить меня.
Просто нужно ещё немного времени, дай разобраться с этой поебенью, что происходит, и тогда мы сможем заняться нашими отношениями.
Арина вдруг дёргается и чем-то поливает лицо, лишая зрения. Я тянусь стирать непонятную жидкость и чувствую, как она старается удрать. Резко вытираю кетчуп с глаз, возвращая способность видеть.
Как будто такая мелочь может остановить меня. Перцовым баллончиком в лицо получал, а тут какой-то соус.
Девушка уже убегает вверх по лестнице, не оглядываясь. Перепрыгиваю через ступеньку, пытаясь догнать. Нельзя ей дать уйти. Ещё никто не уходил от меня без наказания, а тут ещё такие варианты в голову приходят, что просто так не отпущу.
– Лучше сама сдавайся.
Арина дёргается, цепляясь за ковёр и теряет важные секунды. Я хватаю её, вжимая в стену своим телом. Девушка выглядит напуганной, видимо действительно надеялась, что успеет сбежать.
– Вот и попалась, малыш.
– Малыш у тебя в штанах, а я Арина.
От такой избитой фразы мне становится смешно. Намерено подаюсь вперёд, вжимаясь членом в неё. Девушка вскрикивает и краснеет от такого. А я самодовольно улыбаюсь.
– Все ещё малыш?
– Ну, какая разница от размера, если не умеешь им пользоваться?
– Арина, хочешь проверить мои умения? Могла бы просто попросить, а не намеренно дразниться.
– Но я…
– Ничего, желание малышки закон.
Прижимаюсь, оставляя укусы и следы кетчупа на светлой шее. Рукой ползу под футболку, к соблазнительной груди.
– Фу! Клык, я теперь вся в соусе.
– То есть меня можно обливать, а тебя нет? Ладно, я это исправлю.
Идея приходит неожиданно, но спешу её исполнить, пока девчонка не удрала. Обхватываю девушку за её длиннющие ноги и поднимаю вверх. Арина визжит, сгибаясь, чтобы не врезаться в потолок и цепляется за плечи. Я несу её в сторону своей спальни и получаю неслабые удары в плечи и спину, везде, куда она может дотянуться.
– Пусти меня! Слышишь, Клык, остановись.
И я останавливаюсь. Только в своей ванной, запихивая девушку в душевую кабину. Сам стягиваю с себя штаны, оставаясь в одни трусах и захожу за ней, прикрывая дверцы.
– Выпусти меня. Это не смешно.
– Ты же жаловалась на соус. Сейчас исправим.
Включаю тёплую воду и смотрю, как Арина хмуриться, рвётся к выходу, промокая насквозь. Потоки воды смывают весь соус и остатки красной краски с волос. Девушка смешно фыркает, стараясь уйти от воды. Смахивает капли с ресниц.
– Теперь я могу идти?
– А ты так рвёшься уйти?
Убираю остатки соуса с её лица, провожу пальцами по коже, спускаясь к шее и вздымающейся груди.
Я перед ней во всей красе, с накачанным торсом и красивыми кубиками, от которых девчонки без ума. А Арина всё смотрит на шрам, портящий лицо.
– Настолько уродливый?
– Что? – наконец смотрит прямо в глаза, хмурясь.
– Шрам. Ты постоянно на него пялишься.
Да, грубый и некрасивый, но привыкай, от него никуда не деться. Получил в самом начале, когда только втягивались в дела. Помню, как горела кожа и всё заливала кровь. Вера её остановить не могла, только причитала и плакала. Зашивали тогда на старой квартире, с соседями пьяницами в другой комнате, побоявшись вызывать скорую и ментов.
А потом ждали – заживёт или ебанёт инфекцией.
Зажило. Выжил. И ебанул тех, кто тогда меня пырнул. Но это уже не исправить.
Только обидно становится, когда она так реагирует.
Отворачивается и не смотрит, будто я весь урод какой-то.
– Извини. Он не уродливый. То есть, мне нет до него дела. То есть, есть, но не так, – она начинает тараторить и отводит глаза.
– Не лги мне.
– Что?
– Мой черёд «слабо» – не лги мне об этом, скажи правду о том, что думаешь о моём шраме. Без девчачьих попыток сгладить правду.
Арина замирает, спуская взгляд на пол кабинки, горбиться, словно старается стать намного меньше, чем есть. Мнётся, лицо краснеет не от пара, и выглядит, будто собирает последние силы на то, чтобы что-то сказать.
Она отходит в угол, стараясь скрыться от мощных струй воды. Не особо получается, но прячет лицо в ладонях, замирая. Я подхожу ближе, заинтригованный. Прикрываю её своей спиной, закрывая от воды, и выжидающе смотрю.
– Если бы у тебя не было шрама, – то ты бы давно мне дала, да? – Я бы давно сбежала.
Чего блять?
– Ты красивый. Слишком красивый.
Она пытается спрятать смущённое лицо от моего взгляда. Я обхватываю её подбородок пальцами, заставляя смотреть в мои глаза, не давая отвернуться от меня.
Девушка вся дрожит и поджимает губы, старается не вырываться от моих прикосновений. Как, блять, можно быть слишком красивым?
– Я не люблю красивых людей, – выдыхает тихо, как самую грязную тайну. – Они меня пугают.
– Пугают?
Мне хочется добавить, что это бред, но я сдерживаю себя. Нельзя взболтнуть лишнего. Не тогда, когда Арина начинает открываться мне, говоря то, что поможет мне понять её и заполучить себе. Не причинять больше боли своими словами или действиями.
– Такие как ты, думают, что им всё можно. Зажимаешь меня, целуешь, когда вздумается, не слышишь моих отказов. Я не хочу об этом говорить, но да, идеальные люди меня пугают. Потому что я не знаю, чего от них ожидать и как себя поведут.
– А шрам делает меня неидеальным?
– Я смотрю на шрам, чтобы вдолбить себе в голову, что ты не опасно красивый, что мне не стоит тебя бояться.
Её глаза заволакивают слёзы, но девушка держится. Кривится, жмурится, но не плачет. Выдаёт самое сокровенное и ждёт, что её не поймут.
Охренеть. Шрам, который я ненавидел, оказался помощником в отношениях с Ариной. Видимо, если бы не он, она бы не подпускала слишком близко к себе.
Что же с тобой приключилось, малышка?
– Извини. Я не хотела, – всё таки начинает плакать, не сдерживается. Утыкается лицом в мою грудную клетку, прижимаясь. – Это грубо было. Мне жаль, что ты подумал, что этот шрам имеет значение. Прости.
– Всё хорошо, – обнимаю её, гладя руками по спине. Такие неожиданные скачки настроения девушки совсем непривычны. Знакомы всего несколько дней, а кажется, что знаю её очень хорошо. – Итак, ты считаешь меня красивым. Значит, я твой типаж?
– Дураки не могут быть типажом, – бурчит, но не отстраняется, не сбрасывает мои руки. Позволяет касаться её, гладить, забираться под липнущую ткань майки.
– Уверена?
Чуть сжимаю её задницу в ладонях, пробираясь в трусики. Горблюсь, чтобы быть ниже и заглянуть в её лицо.
– Останови меня, – говорю неожиданно для себя. – Или я продолжу. Останови меня сейчас, – целую в висок. – Или сейчас, – дошел до скул. – Или черед губ.
Она молчит, что-то думает и открывает рот, но я действую на опережение. Прихватываю зубами её нижнюю губу, вовлекая в поцелуй. Окончательно вжимаю в стену, спуская поцелуями на шею и грудь, сдёргиваю майку с тела, бросая к ногам.
Арина часто дышит, выгибается на мои поцелуи и зарывается пальцами в мои волосы. Тянет на себя и целует. Сама. Впивается в губы, дрожит и стонет, прижимаясь.
Такая нежная и хрупкая в моих руках. Меня окатывает возбуждением от одной мысли, что сейчас она полностью принадлежит мне.
Блять, даже мокрая, растрёпанная и соусом на лице она выгладит сексуально.
– Скажи мне «да», Арин, скажи.
Дёргаю её шорты вниз, лишая всякой одежды. Стоит совсем голая предо мной, прекрасная, невероятная. Член стоит колом ещё с момента, как занёс в душ.
Но я жду. Жду всего одного простого слова.
– Да.
У меня срывает все тормоза.
Арина
Клык выворачивает меня наизнанку, заставляет признаться в сокровенном, но при этом не осуждает. Не понимает, никто не сможет, но ничего не говорит.
Мне кажется, что кто-то другой забирает моё тело и мой разум, ещё в тот момент, когда Клык вталкивает меня в душевую кабинку. Говорит за меня, прижимает, целует мужчину. А я только наблюдаю за происходящим, не в силах противостоять.
Но когда он просит разрешения, я сама произношу две буквы простого слова, понимая, к чему это приведёт.
Я так устала говорит ему нет, устала отказываться от того, чего так отчаянно желает сердце. Клык был сейчас рядом со мной, прижимался, смотрел с желанием и ждал. Ждал моего разрешения, последнего барьера, который не давал добраться.
И я сама разрушила этот барьер, позволяя ему всё.
Не могу вспомнить, когда кого-то хотела так же, как Клыка. Хотела ли вообще. Все мои стены рушатся рядом с ним, эмоции зашкаливают и он даже не догадывается, как раз за разом пробирается в такие глубины, которые никто не мог покорить.
Я знаю, что это неправильно. Я для него обычная девчонка на раз, которую хочется заполучить. Я сама работаю на Игоря, сливаю ему информацию. Клык просто жертва на пути к цели. Это неправильно, нездорово, и это нужно было бы прекратить в самом начале.
Но вместо этого я произношу «да» и толкаюсь в рот мужчины языком, желая заполучить его полностью. Кусаю за губу, вызывая ухмылку. Аккуратно обвожу ссадины, после драк. И прикасаюсь туда лёгким поцелуем, вызывая дрожь у мужчины.
Мне просто нужно хоть немного счастья для самой себя. Не думать о правильном, о других людях и последствиях. Я хочу побыть немного эгоисткой, взять то, что хочу и плевать на всё остальное.
В прошлый раз я уступила, своими руками разрушила счастье, избавляясь от Красавчика в своей жизни. Была разумной, благодарной, правильной, никакого эгоизма.
Но сейчас, в этой кабинке есть только я и мужчина, которого я хочу. И на эти несколько минут весь другой мир прекращает существовать. И я собираюсь эгоистично взять то, что хочу.
Внизу всё сжимается от желания. Я жадно целую Клыка, неистово и резко. Мне не нужны нежность и романтика. Я хочу его крепких рук, сжимающих моё тело. Острых, диких поцелуев. Укусов, осыпающих шею и заставляющих чувствовать себя живой.
Мне кажется, что всё тело горит, пылает в тех местах, где он касается меня. Сжимает бёдра, целует мочку уха, главную эрогенную зону, вызывая мелкую дрожь.
Я так давно не была с мужчиной, не чувствовала себя желанной и свободной. Но Клык движение за движением доказывает, насколько он хочет меня, как его тело реагирует на мои поцелуи и прикосновения.
Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь, когда его руки спускаются ниже и потирают клитор, вызывая бурю эмоций.
Клык следит за реакцией, ловит все стоны и движение. Наслаждается властью надо мной и я впервые позволяю управлять собой. Я подчиняюсь и чувствую, как от этого ещё больше возбуждаюсь.
Он берёт на себя всё управление, а мне нужно лишь следовать его желаниям.
Мужчина сжимает мои ягодицы, чуть разводя, а затем резким движением поднимает меня, отрывая от пола. Тело покрывается от контраста холодной стены и жаркого тела.
Я выгибаюсь, стараясь найти опору в стене или где-то ещё, но в итоге цепляюсь пальцами за мощные плечи и обхватываю ногами торс.
– Да? – прикусывает подбородок, после зализывая рану.
Что? О чём он спрашивают? Мозги превращаются в густой кисель, не способный мыслить.
– Арина?
Заглядывает в глаза. Ждёт какого-то ответа и реакции, но я не понимаю, чего он хочет. Почему остановился и больше не целует.
Мелькает мысль, что ему тяжело и неудобно держать меня на весу. Но Клык не выглядит уставшим, он держит меня на руках, словно ему это ничего не стоит. И смотрит пронзительно.
Он ждёт разрешения? Мы оба голые в шаге от потрясающего секса, но он готов остановиться?
– Да, да, – безудержно шепчу ему, повторяя согласие.
Обнимаю за шею, покрывая хаотичными поцелуями лицо и плечи. Чувствую, как головка члена упирается внизу. А затем он резко поддаётся бёдрами вперёд, одним движением входя до конца.
Я вскрикиваю, чувствуя себя наполненной. Я сжимаюсь и Клык протяжно стонет, наращивая темп. Меня уносит от этих диких движений, как он быстро двигается во мне, впиваясь укусом в шею.
Перед глазами вспыхивают мушки, когда он входит во всю длину.
Внутри всё сжимается, превращаясь в тугую нить. Так давно ни с кем… Забытые ощущения сжигают изнутри, заставляя стонать и самой насаживаться.
Сильнее сжимаю его плечи, используя как опору, откидываюсь на стенку и начинаю двигать бёдрами. Сама насаживаюсь на его длинный член, вырывая стоны мужчины. Он позволяет мне задавать ритм и я двигаюсь медленно, дразня его и саму себя, наслаждаясь каждым движением.
Клык не выдерживает первым, начиная двигаться в хаотичном ритме, выбивая из лёгких весь воздух. Наматывает мои волосы на кулак и тянет, припадает губами к груди.
Я вся в его власти, без возможности остановить и перечить. Он подчиняет меня, заставляет просить и умолять. И с каждым толчком я всё больше готова принадлежать только ему.
Мне казалось, что разрядка всё ближе, вот-вот я достигну пика наслаждения. Но доводя меня до грани, Клык замедлялся, начинал лениво толкаться внутрь, наслаждаясь моими стонами и мольбами
Даже так, медленно, лениво, неспешно мне казалось, что он разрывает меня изнутри, ломает и доводит. Но сейчас мне нужно быстрее и жестче, дико и грязно, чтобы выбить все мысли окончательно.
– Пожалуйста, – не узнаю свой хриплый умоляющий голос. – Клык.
Он улыбается и опускает руку вниз. Начинает тереть клитор в такт своим резким движениям. Всё тело дрожит в предвкушении, а внизу горит и сжимается. Мне нужно ещё немного, чуть больше, сильнее, чтобы я дошла до грани.
Оргазм накрывает внезапно. Я кричу, выгибаясь и хнычу. Внутри всё взрывается. Тугая нить испаряется, оставляя меня совершенно опустошенной.
Клык двигается во мне, а затем изливается на моё бедро.
Мы тяжело дышим в полной тишине. Мужчина медленно опускает меня. Ноги ватные и подкашиваются. Я продолжаю хвататься за него и утыкаюсь в грудную клетку.
Веду пальцами по оставленным укусам и засосам, которые хорошо видны на теле. Это всё я оставила? Вместо стыда я чувствую удовлетворения, что оставила на нём свой след.
Клык первым приходит в себя и внимательно осматривает меня.
– Всё в порядке?
– Да, да. Намного лучше, чем просто в порядке.
Я всё ещё учащённо дышу, а между ног всё пульсирует. Мне не хватает его в себе, резких толчков. Спустя несколько секунд пустота уходит, оставляя после себя послеоргазменное удовольствие.
– Это было хорошо, – Клык невесомо целует меня в плечо, именно то место, где немного саднит и тянет кожу. Я прикасаюсь пальцами и чувствую следы от зубов мужчины. Не только я оставила отметины. – Ты прекрасна.
Я чувствую, как смущаюсь и начинаю краснеть от этих слов. Только что трахалась с ним и ничего. А от простого комплимента, который обычно говорят до секса, покрываюсь румянцем.
Без тепла мужчины и внутреннего жара я чувствую, как начинаю замерзать. И встаю под струю горячей воды, смывая с себя все доказательства произошедшего.
Клык тянется за гелем с запахом кофе. Вот почему от него всегда пахло кофе. Я наслаждаюсь его лёгкими прикосновениями и прислушиваюсь к себе. Нет сожалений или упрёков самой себе, что я так поступила. Я сохраню произошедшее, как недосягаемое и защищённое. Обещаю себе, что об этом я жалеть не буду никогда, как бы моей пессимистичной версии не хотелось. Момент был. И был прекрасным.
Я кутаюсь в полотенце, принесённое мужчиной и рассматриваю себя в зеркало. На меня смотрит разгорячённая женщина. С огоньком в глазах и зацелованными губами. Желанная и красивая. Я не видела себя такой давно, не ощущала.
На шее, с правой стороны два отчётливых следа от укуса, которые не пройдут за сегодня. И небольшой засос в уголке нижней челюсти. И на бёдрах, которые Клык сжимал слишком сильно, скоро появятся синяки.
– Я чуть перестарался, – Клык стоит за моей спиной, обвивая руками талию и наблюдая за мной. Сам он тоже обзавёлся царапинами и засосами, но не жалуется. – Пошли в постель?
В постель? Я не уверена, что выдержу ещё один заход с мужчиной. Тело и так дрожит и подгибается. И я всё ещё не знаю, как реагировать на произошедшее.
– Просто доспим пару часов, – Клык буквально мурлычет на ухо, превращаясь в довольного кота. Никогда за ним такого не наблюдала.
– Я не могу. Алек может проснуться. Мне правда пора.
Разворачиваюсь и оставляю лёгкий поцелуй на губах мужчины, ощущая, как внутри всё переворачивается.
Я дам себе один день. Если сегодня всё будет хорошо. Если этот день пройдёт нормально, без происшествий и сожалений. То тогда я отпущу себя. Позволю себе этот короткий роман с Клыком, не думая о последствиях и проблемах. Просто отдаться желанию.
Всё зависит от этих восемнадцати часов.
Клык
Мне так и не удаётся заснуть. Лежу несколько часов тупо пялясь в потолок. В голове пусто.
Я не чувствовал себя удовлетворённым. Мне казалось, что когда трахну Арину, всё пройдёт. Желание, мысли о ней. Но ничего не изменилось. Только теперь мне хочется ещё сильнее. Дорвался и нужна новая доза.
Раньше думал, что просто спать вместе хотят только импотенты. Но с Ариной правда хотелось спать. Обнимать, вжимая в кровать, вдыхать запах волос и кофе. Она теперь пахла моим гелем, мной. Стала ещё ближе.
Блять. Это какой-то бред, ванильный и девчачий. Но при этом не могу вытравить её из своей головы.
– Клык! – маленький вихрь врывается в комнату. – А ты ещё спишь?
– Нет, – поднимаюсь с кровати, осматривая Алека. – Где твоя мама?
– Мама читает. А мне стало скучно.
Малой крутиться вокруг меня, ожидая чего-то от меня. Эти два дня он практически не докучал, рисовал или играл на телефоне и был где-то на фоне, маячил изредка.
А сейчас, видимо, совсем заскучал и решил найти себе компанию.
Я херово ладил с детьми. Они были надоедливыми, капризными и часто слишком разбалованными. А ещё, по детски, непредсказуемыми. Если взрослых можно было понять, то с детьми всё сложно.
– И ты хочешь, чтобы я тебя развеселил?
– У меня есть настолки. И очень клутые тлансфолмелы, – полагаю он говорил о трансформерах. – И мой любимый мистел Тони, хочешь я вас познакомлю?
– У меня много работы, извини, малой.
– Ладно.
Малой вздохнул, опустив голову и поплёлся к выходу. Я внимательно следил за ним. Не играл, в попытках манипулировать мной. Вряд ли конечно пятилетка знал про само слово «манипуляция», но мало ли. Но Алек спокойно принял отказ, расстроился, но не упрашивал. Мне стоило бы заняться счетами Пули, в который мне что-то казалось подозрительным. Но ребёнок выглядел таким расстроенным…
Блять.
– Алек, подожди.
– Да?
Малой развернулся без всякой надежды в глазах, ещё раз подтверждая мою мысль.
В любом случае, Алек был важен для Арины. А она была важна для меня, пускай я ещё не понимал, что из этого получится. Но послать всё нахуй я всегда успею, а пока можно побольше узнать о малом.
– Я спущусь вниз через пару минут. И сыграем в какую-то твою настолку.
– Ула!
И унёсся вниз, что-то выкрикивая. Иногда меня поражало, как в таких малявках может быть столько энергии.
Ладно, один день можно провести без работы, ничего не случиться. Всё равно жду информацию по Баширову от Лютого. А с мелкими поручениями мои ребята справятся сами.
– Утро.
Я прошел на кухню, наблюдая, как Арина завтракает, не отрываясь от конспектов. Она подняла на меня взгляд и покрылась румянцем. Блять, надеюсь, меня сейчас не ждут речи о том, что наш секс был ошибкой и она сожалеет о произошедшем.
Потому что я ни капли не жалел.
– Доброе утро. Я думала, ты ещё спишь.
– Ну, утром я взбодрился достаточно сильно, чтобы больше не засыпать.
Арина краснее ещё больше, стараясь спрятаться за длинными волосами. Я убирал локоны и опустился поцелуем туда, где билась венка. Меня не отталкивают с криком. Уже хорошо.
– Алек где-то рядом, – шепчет, будто нас подслушивают.
– Причина только в нём?
Ответь, малышка. Потому что мне необходимо понимать, сбежишь ли ты завтра с новыми криками, чтобы я отвалил. Или вечером заберёшься в мою постель и превзойдёшь утреннюю страсть.
– Нет. Я просто растеряна, в моих планах не было траха с тобой. Дай мне время всё обдумать, хорошо?
Нет, никаких раздумий. А то накрутить себе чего-то, или любовь до граба, или пошлёт сразу нахуй. Ни один из этих вариантов меня не устраивал.
– Арин.
– Лава!
Алек внёсся в комнату, схватил Арину за руку и потащил за собой на диван. Девушка даже не сопротивлялась, облегчённо вздыхая. Ну нет, так просто я не дам тебе избежать разговора. Малой когда-то отправиться спать или гулять. А я подожду.
– Клык, лава!
– Лава? – я совершенно не понимаю, о чём он болтает.
– Клык, пол это лава. Ты должен стоять на мебели, чтобы лава тебя не достала. Если коснёшься пола – проиграешь.
– Но если здесь вокруг лава, то почему она не плавит мебель, пол, да и весь дом?
– Ты дулак? Потому что как иначе нам выжить?
– Алексей! Нельзя называть людьми дураками.
– Но он же дулак, значит можно. Я же плосто кон-ста-ти-лу-ю факт.
Я несколько секунд наблюдая за ними, но потом понимаю, что легче принять правила дурацкой игры, чем спорить с ребёнком. Заскакиваю на кресло и жду, что будет дальше. Просто запрыгнуть на поверхность и ждать? Что за глупости?
– Вы с сыном похожи, – я фальшиво бурчу. – Оба обзываете меня дураком.
– Значит, что-то в тебе такое есть. Ты никогда не играл в такое? Надо двигаться и не свалиться в лаву.
В наше время таких игр не было. Или я просто не играл в них? Впервые понимаю, насколько девушка младше меня. Практически подросток ещё, со своим ребёнком.
Арина протягивает ко мне руку, а когда я сжимаю в своей, дёргает, стараясь стянуть меня на пол. Попыталась меня обхитрить? Легко перескакиваю на диван к девушке.
Девушка визжит, когда я подхватываю её на руки. Она обхватывает меня, как сегодня в душе и член мгновенно реагирует на воспоминание. Хорошо хоть через джинсы это так не чувствуется, и Арина продолжает смеяться.
Она хватается за меня так, что её никак не поставишь на пол, не проиграв сам. Да ещё так, чтобы девушка не получила травм.
Воспользовавшись заминкой, Алек начинает щекотать меня, стараясь помочь матери. Я выпускаю девушку, аккуратно возвращая на диван. И хватаю пацана под руки.
С ним намного проще, но не ставлю на ковёр сразу. Малой вырывается и визжит, переходя на смех. Крепко цепляется за руки. А затем поджимает ноги, практически касаясь пола. Я замечаю взгляд Арины. Она улыбается, не наигранно и заученно, а искренне и широко. Девушка вообще редко улыбалась, а так всего пару раз. И сейчас она улыбается прямиком мне.
А затем девушка приближается, обнимает меня сзади и целует в загривок. И пока я сбрасываю мурашки, перехватывает сына и утягивает к себе.
Это уже переходит уже все границы. Нахалка.
Бросаюсь за ней по дивану, вызывая радостный хохот малого. Девушку перескакивает через подлокотник, цепляясь ногой. Я успеваю обхватить её за талию прежде, чем она расшибёт себе нос.
– Кажется, я опять кого-то спас. Меня ждёт награда?
– Это не считается.
Я слегка расслабляю руки, позволяя ей упасть буквально на сантиметр вниз, но этого хватает, чтобы она закричала, сжимая мои руки.
– Хорошо-хорошо. Хочешь «слабо» вне очереди?
– Хочу.
Я аккуратно опускаю девушку на пол, вызываю разочарованные причитания Алека. Затем сам спрыгиваю с дивана, присуждая победу малому.
У меня в голове разные мыли о том, что можно попросить сделать девушку. Просто поговорить о произошедшем недостаточно. Жаль, что нельзя загадать пробраться ей в голову.
– Слабо не лгать мне? – девушка замирает, смотря на меня. – Обо всём – о своих мысля по поводу нас, секса и прочего. Просто, говори мне всегда правду, Я ненавижу ложь. Лучше что-то обсудить, чем самому додумывать.
– Хорошо, – Арина вздыхает, понимая, что просто так от меня не отделается. Так-то, малышка. – Но мы можем об этом поговорить потом? Мне нужно доделать домашнюю работу.
– Базара ноль. Я обещал Алеку игру в настолки.
– Слушай, если он будет докучать…
– Арин, всё нормально. У меня есть немного свободного времени.
Девушка опять улыбается и возвращается за барную стойку, к своим тетрадкам. Чтобы её впечатлить нужно только проявить внимание к малому? Что ж, Алек, ты попал под моё внимание.
– Тебе собака нужна, – заявляет малой, раскладывая фишки на журнальном столике.
– Зачем?
– Ты совсем один в таком большом доме. Каждому нужна собака.
– Ну, – я выпдаю от такой логики. – У вас же нет.
– А у мамы есть я, так что ей собака не нужна.
– А тебе?
– А у меня слишком много нянек, чтобы оставалось время на собак.
– Правда? У твоей мамы много друзей?
А заодно, малой, расскажи-ка мне о том Даня оставлял синяки на Арине. Я спустил это на тормозах, отвлечённый другим, но сейчас хотел точно понять, что происходило в жизни этой девчонки.
– Ага. За мной смолит Ася, – так это вроде та девчонка, соседка. – Яна, это моя втолая мама.
– Вторая мама?
– Ага. Целковная мама. Но я зову её Яна. Я ночую у неё, когда мама лаботает ночью. А ещё Даня. И у него живёт собака, так что иногда у меня тоже есть собака.
– А Даня это кто?
– Даня это Даня.
Информативно. Блин, дети разве не должны всё сами рассказывать в мельчайших подробностях. Иногда наткнёшься случайно, так они тебе мозг вынесут. А этот вроде и говорит о многом без задней мысли, но самое главное утаивает.
У Арины набрался или это генетическое?
Потому что я не позволю кому-либо причинить вред девушки, если даже она заявит, что больше между нами ничего не будет. Я хер там отступлю от неё, до этого тоже выделывалась, а в душе сама целоваться лезла. Но помочь ей хотелось независимо от всего.
На столе завибрировала мобилка. На дисплее высвечивается имя Хуракана и я отвечаю:
– Что узнал?
– Клык, я тоже рад тебя слышать. Немного манер, парень, не повредит.
Будь этот мужик тут, я бы запустил телефон в его морду. Он, сука, бесил. Вёл себя, будто был лучшим и мог всё. Но это не так, были специалисты лучше него.
Я ненавидел таких крыс – сливающих информацию обо всех, сегодня ты их клиент, а завтра жертва. Но обратился к нему и теперь должен выслушивать это насмешки.
– Ты своих людей будешь манерам учить. Понял?
Получается громче, чем хотелось бы. Арина отрывается от конспектов и коситься на меня. Блять, в своём доме ещё должен выбирать место, где обсуждать свои дела.
Но девушка жестом подзывает к себе сына, отвлекая его от моих разговоров. Уводит подальше, чтобы не мешать. Смышлёная, однако. Что-то шепчет на ухо, усаживает на высокий стул и принимается что-то готовить, стараясь вести себя тихо.
