Текст книги "Няня для тирана (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– В порядке? – Клык помогает устоять на ногах и оставляет мелкие поцелуи. – Блять, с тобой у меня работает только одна голова. Не та, что надо.
– А по мне именно та, что надо.
Я глупо хихикаю, утыкаясь ему в плечо. Успокаиваюсь, наслаждаясь пустотой и слабостью тела. Оцениваю разрушения. Господи, надеюсь Миха остался в машине. Потому что рядом с Клыком моя голова тоже не варит. А другой нет. Приходиться следовать за позывами мужчинами, доверять ему по полной.
– Просто дай им шанс, – Клык протягивает мне свою рубашку. Потому что моя кофта пала очередной жертвой в нашей страсти. – Нам никто не мешал. Они подходят друг другу, ты увидишь.
– Я, – ловлю взгляд парня и киваю. – Но если он её обидит – я лично убью его. А ты поможешь мне спрятать труп.
– Договорились.
– И, Клык, ещё одна вещь, – не уверена, что стоит об этом говорить. Вроде всё решилось и в норме. Ссора прошла и мы завершили её так, как принято у парочек. Но неприятный осадок липнет изнутри, заставляя продолжить: – Твои слова в машине. О том, что ты решил и я не должна лезть. Я скажу один раз. И мы больше не будем к этому возвращаться. Но не смей мне приказывать.
– Мне жаль. Но иногда, особенно когда я решаю дела, тебе нужно будет слушать меня. В некоторых моментах нельзя показывать свой характер и проглотить мои приказы.
– Я не твоя шавка, чтобы следовать твоим приказам. Я твоя девушка.
– Если ты будешь продолжать так себя вести и подрывать мой авторитет, ты больше ей не будешь.
Я застываю. Он не мог этого сказать. Но он сказал. Внутри всё сжимается, наливается свинцом. Мне хочется зажать уши, чтобы не слышать этих слов. Вот только уже не забудешь.
Как за секунду от умиротворения можно перейти к взрыву? Всё, что улеглось в душе, скручивается. Выворачивает наружу. Шантаж и угрозы. Как мы до такого дошли? Как ещё с утра идеальные отношения скатились к сегодняшнему вечеру.
Я пытаюсь собраться. Успокоиться и сдержать слёзы. Опять. Потому что его слова ранят. Проникают под кожу, в самую душу. Ту, которую я открыла ему, вывернула. А он…
– Шантаж?
Пожалуйста, пускай только я слышу эту дрожь в голосе. Пускай он не видит насколько больно мне делает. Насколько я хочу отмотать время назад и не поднимать эту глупую тему. Хотела избавиться от жалящего осадка, а в итоге выпускаю всех демонов наружу.
– Если хочешь трактовать это так. Я своё условие сказал.
– Знаешь, что я делаю, когда меня пытаются шантажировать? Уничтожаю точку влияния. Ты прав Клык. Я больше не буду твоей девушкой. Мы – всё.
16
Клык
Я замираю на месте, пока Арина не уходит к себе. Девушка поднимается по ступенькам медленно, едва касаясь перил. Без вихря и истерик. И дверь закрывает так же. Без хлопков и криков, тихо прикрывая за собой.
Арина ставит точку легко, взмахивая волосами. Огоньки в её глазах гаснут, пропадают для меня. Девушка говорит чётко, без дрожи в голосе, без уговоров или шантажа, до которого я опустился. У неё вообще всё расставание проходит «без».
Мы – всё.
Сука.
Мне хреново, мышцы застывают, адреналин колотит. Единственное желание бьёт набатом в голове. Догнать её и показать, что нет. Нихрена подобного.
Но я утыкаюсь лбом в стену, рвано дышу, вдыхая оставшийся запах её духов. Я ломаю себя, чтобы не подняться вслед за девушкой. Пиздец, как всего она девушка может вывернуть наизнанку, пробраться в мышцы и кровь.
Я знал, что так будет. Когда произносил те дерьмовые слова, когда давил на неё своим авторитетом. Думал получу по морде или истерику, крики, упрёки. Итог был известен, но не знал, что будет настолько хреново.
Арина должна была или прогнуться, или бросить меня. Разговор со Зверем только доказал это. Но Арина не прогибается, она, блять, привыкла быть стальной. Бороться за себя, за других, не ожидая помощи. У неё стержень внутри заржавевший, покрытый бронёй и стенами. Не согнуть, не подчинить, не укрыть собой.
Я надеялся, что девушка примет моё условие. Проглотит этот шантаж и попробует сдержать себя в рамках. Только это Арина и она скорее сама вывернет себе руки, чем позволить сделать это кому-то другому.
Но так правильно, блять. Её нужно держать подальше от разборок, подальше от других ребят и проблем. Потому что если она будет моей девушкой – её придётся защищать ото всех, закрывать и надеяться, что не ебанёт в какой-то момент со стороны врагов. Потому что девушка – это херня, у всех есть девки. Кто жена, кто любовница, кто на час. Но ни одна из них не позволяет себе влезать в разборки мужчин. Может, за закрытой дверью и начнёт истерить, но не при всех.
Арина – другая. Она прямо скажет, и плевать, что некому защитить. Даже без меня лезет на рожон. И есть мужики увидят, что я не могу сдержать в узде свою бабу, то заподозрят слабость. И пускай бы лезли в бизнес, пытались подставить, я бы отвоевал. Кровью и разборками доказал, что я всё ещё главный в своей сфере. Проблема в том, что тогда они поймут, насколько мне важна девчонка, насколько сильно можно надавить через неё.
Так что пускай меня сейчас выкручивает и хочется вернуться обратно, но лучше так. Чтобы никто и думать не смел лезть ко мне через неё. Навредить Арине.
– Клык, – Миха заглядывает в холл с мобильником у уха. – Тут Арабина звонит.
– Давай, – блять, не готов я сейчас дела решать. – Да, Арабин.
– Здравствуй, козлёнок.
– С хера ли я козлёнком стал? – с Арабиной никогда не предугадаешь, чего ждать. Сколько лет знаю её, но так и не узнал.
– Это ты мне лучше расскажи, почему ты стал таким. Чувствую, что сегодня именно так нужно обращаться. Но не о том я хотела поговорить. О беде твоей и конкурентах.
– Говори.
Я киваю Михе, отпуская. А сам ухожу в кабинет и наливаю полный стакан виски. Помянем отношения и нормальную, блять, жизнь.
– Появился новый игрок. Имени не знаю, как выглядит тоже. Он через своих подручных пытался мои девочек подкупить. Неверный ход. Пришлось послание передать.
– Шавки его хоть живы остались?
– Не спрашивай о таком, козлёнок, если не хочешь соучастником идти. Но мои девочки голос его слышали. Выводы сделали. Средних лет, шибко грамотный, не дворовой закалки.
– Бизнесмен?
– Кто его знает, сейчас бизнесмены с улиц пошли, а в преступники депутаты подались. Или это одни и те же, всё не разберу этот новый мир. Не в том загвоздка, Клык. Девочкам намекнули, что нужно правильную сторону брать, тех, под кем весь город будет. Вот и покумекай, что он собирается сделать, чтобы город к рукам прибрать.
– Спасибо, Арабин. Я отплачу.
– Отплатишь, но не ты и не деньгами. И не сейчас. Передай Царю, что хочу видеть его. В личную охрану взять.
– Царь лучших бойцов даст, но сам уже давно не работает так.
– А ты попробуй. Мне нужно, чтобы твоя семья мне девчонку одну из-под земли достала, нашла, где её спрятали. И под защиту свою взяла. Чтобы лучше, чем у президента была. Но так, чтобы никто и не понял, что она под охраной. И главное, чтобы они сами ни о чём не знали.
– Важная девка?
– Внучка моя. Семья. Единственная кровь родная, что осталась. Только потеряла я её, давно. Знаю лишь в каком детдоме она когда-то была и то, что имя сменила. На какое – Бог только знает. Вот ваша помощь и сгодится. Поговори, уговори своего Царя. Отдай долг сполна, козлёнок.
И сбрасывает. Оставляет меня наедине с мыслями. Залпом опрокидываю в себя алкоголь, но легче не становиться. Понятней тоже. Я даже не знал, что у Арабины семья осталась. Никогда не говорила, не упоминала. В нашем деле о таком не треплятся, но общую инфу всегда знают, про всех. А Арабина умеет удивлять.
Только теперь с Царём встретиться, поговорить. Убедить его взяться за это дело. Раньше можно было одной просьбой отделаться, но теперь не те у нас отношения. Блять, как за год можно прохерить отношения в пятнадцать лет? Он меня подобно щенку подобрал. Научил, выдрессировал, универ оплатил своими деньгами, пока мы только поднимались. Братом стал. А теперь в каждом гниль подозреваю.
Нет, нужно поговорить с семьёй. Разобраться с Пулей и его самоуправством. Вывалить всё и разгребать, вместе, как раньше. И либо дальше работать, как всегда, стеной против остальных. Либо нахрен разойтись по своим точкам. Два года назад работали сами, мирно существовали. Если бы не похищение Веры, так бы и продолжалось.
Я скидываю Арабине отрезок записи со смерти Баширова, где слышно голос Игоря. Хочу проверить, один ли хрен везде лезет, или просто совпадение, с разных сторон обложили.
– Обед готов.
Арина заглядывает в кабинет. Собрана, уверенная. Выискиваю на лице следы слёз, но глаза пусты. Неужели меня одного так выворачивает от разрыва? Не может же быть, что она доверчиво жалась ко мне эти дни, а после отрубила, будто ничего и не было.
– Потом поем.
– Да мне плевать, – пожимает плечами, не отводя взгляда. – Просто сообщаю. Разогревать сам будешь. Я уже пообедала. Дальше сам разбирайся.
Сама поела, чтобы со мной не пересекаться. Спланированно или случайно получились? Пиздец, Клык. Сам вёл к расставанию, чтобы не расхлёбывать проблемы, а теперь ищу следы того, что Арине хреново.
Я не знаю, что делать с девушкой и её сыном. Держать здесь всё время не вариант, как бы не хотелось. Не известно насколько затянуться разборки, а она совсем скоро рванёт от меня. Или к Харукану вернётся, чтобы от меня освободиться.
Сука. Отпустить её тоже не могу. Буду же как пёс вокруг дома наматывать, проверяя, чтобы в безопасности была. Будто цепь вокруг шеи обвязала и дёргает. А я сам подставлялся, позволял.
Над Пулей раньше ржали, а теперь сам такой же стал. Только Вера его другая и история их тоже. А у меня херня полная. Как и у Зверя. Интересно, его тоже так скрутило или только я попал?
– Миха, – зову под вечер. – Нужно Алека забрать.
– Не нужно.
Арина влетает в комнату взъерошенная. Кусает губы, глаза бегают. Но выглядит так, будто на конкурс красоты собралась. Волосы уложила, косметикой намазюкалась. И платье короткое, открывающее полный доступ к её длинным ногам.
– Алека уже привез мой друг, – отводит глаза и поправляет волосы. – Можно ворота открыть, чтобы они заехали?
– Нет. За воротами забери и домой.
– Ладно.
Хмуриться, поджимает губы и стреляет взглядами. Уверен, представляет на моём месте кучку пепла. Недовольно вздыхает, но кивает. И идёт на выход, даже не захватив пальто.
– Проследить? – предлагает Миха, поправляя кобуру.
– Сам.
Но Миха идёт со мной, чтобы не дать натворить глупостей. Какие глупости. Так, пару выстрелов и будет всё прекрасно. Этот «друг» смертник, раз решил к моей Арине кататься.
Мимо проноситься мальчуган, едва не врезаясь в нас.
– Привет, Миха. Привет, Клык. Пока.
И уноситься в зал с огромной коробкой. Что-то радостно визжит и рассказывает сам себе, срывая обёртку. Но мне нихрена не слышно за злостью, бьющей в груди.
Арина висит на каком-то парне. Целует его в щёку и утыкается в шею. А он обнимает её в ответ, опуская руки ниже положенного. Улыбается и прижимает ближе.
Смертник.
Арина
Я не могу сдержать радости. Обнимаю Данчика, стараясь согреться его теплом. И дело ведь совсем не в температуре воздуха. Просто с ним всегда легко и тепло, без проблем и самокопания. Можно поговорить о глупостях и новинках кино, откинуть все переживания на задний план.
– Я соскучился, любовь моя, – и впервые ничего не ёкает внутри. Слова приятным сиропом растекаются по телу, но больше не сжигают изнутри. – Есть шанс, что меня пригласят внутрь и мы поговорим?
– Нулевой, – я улыбаюсь, смахивая пылинки с его кофты. – Подожди меня тут. Я проверю Алека, и посидим в твоей машине.
– Отлично.
Я разворачиваюсь и вижу недовольный взгляд Клыка. Чуть вздёргиваю подбородок, стараясь казаться уверенней. Нечего ему знать, что ещё недавно я билась в истерике. Настолько, что холодная вода не отрезвляла, только сильнее бросала в пучину переживаний. Кожу тянет сотней слоёв косметики, но зато не видно красных глаз и бледной кожи.
– Он должен уехать, – отрезает мужчина, когда я подхожу к нему. – Сейчас же.
– Не должен и не уедет. Он не на твоей территории, Клык.
Голос не дрожит и сейчас я впервые благодарна всему тому, что случилось со мной. Вывернуло, раздробило и впихнуло пепел обратно. Зато я научилась держать себя в руках, загораживаясь стеной безразличия. До настоящих чувств никому не добраться.
Я иду мимо Клыка. Ненавижу себя, но коротко вдыхаю обволакивающий запах одеколона и кофе. А затем спешу к сыну, который разрывает коробку с подарком Данчика.
– Расскажешь, как прошли выходные? – я присаживаюсь рядом, убирая тёмные пряди со лба сына. – Что тебе Данчик купил?
– Трансформера, – у него получается картавая «р», но занятия с логопедом даёт своё. – Мы были в кино. И на машинках. А ещё…
Сын, как заведённый, начинает прыгать вокруг меня, размахивает руками. И говорит без остановке. Рассказывает о двух днях с Яной и Данчиком, как они играли в приставку и соревновались в съеденных сладостях. Последнее Алек рассказывает неохотно, но честность побеждает. И понимает, что теперь ближайшие дни сын не получит сладкого, только полезную еду.
Я отмечаю, насколько Алек вырос за этот месяц. Штаны стали коротковаты, даже сделанные изначально подвороты не спасли. Он рос с каждым днём, а я многое упускала, всегда. Сначала из-за работы и шпионажа, теперь из-за Клыка.
– Монстрик, а ты сможешь побыть один? Поиграешь в свою новую игрушку, пока я поговорю с Данчиком?
– Конечно! Только не ругай его за сладости.
– Посмотрим.
Я договариваюсь с Алеком, что он позовёт меня в случае чего. Оставляю телефон, на всякий случай. Вряд ли новый трансформер надоест ему в ближайшие дни, но сын сможет переключиться на телефонные игры, пока я не вернусь. Я не собираюсь говорить с Данчиком слишком долго, но так соскучилась по другу, что не могу отпустить просто так.
– Твой подопечный смотрит так, будто хочет меня пристрелить, – делится парень, когда мы садимся на заднее сидение машины. – Яна расстроиться, если я умру. И будет ныть тебе.
– Не знаю, если бы ты умер раньше годовщины, то она могла бы расстроиться, а так…
Смеюсь, когда Даня пихает меня в плечо, театрально обижаясь. Сейчас тревоги отступают. Не душат изнутри чувства к Клыку, которые так просто заглушить. Я сама поставила точку, а теперь сама страдаю. Ему-то что, одна девушка или другая. А я себя наизнанку вывернула, в душу пустила мужчину, а теперь себя заново по кусочкам собирать.
– Спасибо, кстати, за билеты на концерт. Яна была в восторге.
– Я рада, что смогла помочь.
– А я могу? Помочь. Ты не выглядишь счастливой, Ариш. Скорее, будто плакала всю ночь. Я знаю, как ты своим внешним видом скрываешь настоящие эмоции. Меня не проведёшь.
Да, а в этом с Даней были проблемы. Иногда было проще натянуть фальшивую улыбку на лицо и отмахнуться, что я в порядке. Но они с Яной смотрели глубже, видели за слоем макияжа и нарядной одеждой большее, истину, которую я пыталась скрыть.
– Мы с Клыком, моим подопечным, встречались, – я выпаливаю правду, потому что не могу врать друзьям. Не об этом. Есть столько всего, о чём они должны были знать, но я молчала. И это количество лжи не должно было увеличиваться. – Пару часов назад расстались. Не самое лёгкое решение. Вот и всё. Я буду в порядке.
– Из-за чего расстались?
Он преступник, вероятно, убивший многих людей. А ещё я позволила втянуть меня в его расследование. Вот. А, и как я могла забыть о том, что он позволил другу похитить Асю.
– Он хотел, чтобы я поменялась. Поставил ультиматум.
– А ты обрубила сразу всё.
Я прячу лицо на его груди, сжимая кулаки. Да, обрубила. Подожгла все связи между нами, сжигая дотла. Без шансов вернуться. Эти несколько дней были прекрасными, но они закончились. Реальность ударила в лицо, сшибая с ног. Я не смогу прогнуться под мир Клака, стать такой, какой он хочет видеть меня. Ему нужна совсем другая девушка. Умеющая молчать, готовая стерпеть много, не изломанная.
А мне… А мне, видимо, просто не суждено найти того самого. Но мне и не нужно. Сколько раз ещё буду обжигаться, пока не пойму, что просто не моё. У меня есть Алек, есть друзья и свои мечты. Есть Харукан, с которым предстоит разобраться. В моей жизни нет места для Клыка. По крайне мере не то, которое он себе хочет. Он не будет моим смыслом жизни и не вытеснит собой остальных.
– Ну ты чего?
Даня мягко гладит по волосам, усыпляя своим шёпотом. Рассказывает о всяких глупостях, отвлекая от собственных мыслях. Не говорит, что всё наладиться или я найду другого. Ловко обходит эту тему, зная, что если я рассказала о сокровенном, то не нужно это обсуждать. Выговорилась и закрыла в глубине души, где не достать.
– Я в порядке.
Вытираю влажный нос и отсаживаюсь подальше. Господи, можно мне вернуть прошлую безответную влюблённость? С ней всё было намного проще и в результате появился Алек. А тут только хуже день ото дня. Думала, Красавчика пропустила далеко, а Клык пробрался сам, выломав всю защиту, почти в самоё нутро попал.
И ушёл. А у меня дыра в броне, разруха после мужчины. И не знаю, где найти силы всё это залатать. Восстановить и укрепить позиции, потому что третьего раза я не допущу.
Нельзя же ошибаться всю жизнь.
– У тебя совсем нет выходных? Можно было бы съездить к морю.
– Туда ехать всю ночь.
– И что? Даже на один день. Ночью в дороге, а днём погулять и подышать морским воздухом. Тебе нужно развеяться. Тем более, пока не очень холодно.
В голове уже несколько вариантов, как избавиться от этой работы и сбежать подальше. Обещаю Дане подумать и сообщить, когда смогу поехать. Он о тренировках напоминает, которые пропускать начала. Самообороне учил, но у меня пока плохо получалось. Постоянно в синяках хожу, хотя парень старется лишний раз не прикасаться вообще.
Тянусь к нему, чтобы оставить короткий поцелуй на щеке и попрощаться. Но дверца за спиной распахивается. Крепкая хватка обвивает плечо, и меня буквально вырывают наружу. Клык выглядит взбешённым, суживает глаза и смотрит на Даню, будто сейчас пустит тому пулю в лоб.
– Пора домой, малышка.
Я останавливаю Данчика, который выскакивает на улицу вслед за мной. Машу, чтобы он уезжал. Я буду в порядке, мне Клык, чем бы он не был взбешен, не причинит вреда. А вот другу может достаться. Так что лучше разбираться мне одной.
– По условиям спора, ты не должна отходить далеко.
Клык тянет меня в дом, не оборачиваясь. Бросаю взгляд на Миху, чтобы понять, что случилось. Но тот отводит глаза, пытаясь подавить улыбку. Значит, не всё так плохо, раз водитель насмехается над поведением Клыка.
– Полкилометра, – напоминаю мужчине, оказываясь в тепле. Потираю запястье. Точно следы будут. – Браслет не пищал, значит я вписывалась. А вечно следить за тобой в мои обязанности не входит.
– А за Алеком? Или с хахалем поболтать интересней, чем за сыном смотреть?
Я запинаюсь, проглатывая все возражение. Бросаю взгляд на сына, который спокойно играет в новую игрушку, притащив остальных роботов из коллекции. Он спокойно обходился без моего внимания. Уверена, даже не заметил, что я ушла.
А Клык заметил. Взбесился тоже из-за этого? Ну нет, он не может меня ревновать. Но мужчину могло задеть, что я бросила его и ушла с разу к другому. Конечно, променяла такого шикарного мужчину на Данчика, который не блистал красотой. Выраженная асимметрия лица, тонкие губы. Он не был красивым, поэтому мне было с ним легко. Не нужно было опасаться, что сейчас он выкинет что-то, проявив природную наглость.
А вот с Клыком опасаться нужно было. Он пугал своей непредсказуемостью, красотой, взрывоопасностью. Сейчас он один, а через секунду превращается совсем в другого мужчину.
– Не лезь в мои отношения с сыном, – обрубая, отходя на кухню. Включаю чайник и достаю варенье. – Без твоих советов я справлялась как-то пять лет. И дальше обойдусь. Алек, будешь малиновый чай?
Сын кивает, не отрываясь от своей игры. Мне нужно себя чем-то занять. Так проще не обращать внимания на Клыка, который и не думает уходить. Облокотился о барную стойку, слишком близко ко мне, и следил за каждым движением.
– Ты проиграл спор, – произношу вдруг легко, размешивая варенье. Ложка громко стучит о керамические стенки, отдавая в висках. – Я уже гораздо больше недели тут.
– Пуля тоже не выиграл. Месяца ещё не прошло.
– Да, не выиграл, – киваю, медленно подводя к нужной мне теме. Ставлю чай перед сыном, и отхожу в другую комнату. Клык взбеситься, а я не хочу, чтобы Алек это видел. – И Пуля не выиграет.
– Я думал, это было твоей целью. Продержаться тут месяц и насолить мне.
– Всё поменялось. Я ухожу, Клык. Увольняюсь, съезжаю, сбегаю. Подбери любое определение, которое тебе больше нравится. Я сообщу ребятам, что ты меня выжил и уеду на днях. Могу сегодня.
– Я уже говорил, – Клык надвигается на меня, заставляя отступать. Его голос холоден, полон злости и недовольства. Если бы голосом можно было резать, я бы уже истекла кровью. – Ты никуда не уйдёшь до тех пор, пока я не разберусь со своими делами. Ты – свидетель, который мне не нужен. Решу проблемы, тогда катись на все стороны.
– Нет! – неожиданно твёрдо. Пальцы дрожат, и я сжимаю кулаки, чтобы мужчина не заметил. – Я свидетель. А ещё я работаю на Пулю и Веру, а не на тебя. Я скажу им, что хочу уйти. И уйду.
Всё происходит молниеносно. Рывок, и я оказываюсь зажатой между Клыком и стеной. Он вдавливает меня, давит своей силой и горой мышцей. Перехватывает руки, которыми пытаюсь ударить. Сжимает мои запястья над головой, не давая выбраться.
Клык часто дышит, пронзает своими омутами. Будто мыслями пытается дрдавить меня, заставить сдаться. Но если у него до этого не получилось прогнуть меня, то и сейчас не дамся.
– Останусь, и ты потеряешь свой дом. Или на что вы там спорили?
– Уйдёшь и я потеряю намного больше, чем дом.
Конечно. Я знаю слишком много, чтобы просто меня отпустить. Шпион, который насобирал информацию, которая может погубить мужчину. Несколько звонков Харукана, одна видеозапись и Клыку предъявят обвинения в убийстве Баширова.
– Я никому ничего не расскажу, если уйду. Но если не отпустишь, то я расскажу твоим друзьям всё. О приезде Лютого, Баширове, твоих проблемах. Всё, что я узнала, узнают и они.
– А не боишься, что за такое самоуправство могут пострадать твои близкие?
– Я перережу тебе глотку до того, как ты успеешь прикоснуться к моему сыну.
Говорю, но не верю в свои слова. С кем-то другим могла, матери на многое пойдут ради детей. Жизнь с нелюбимым, работа на пределе сил, убийство. Но каким бы преступником не был Клык, он бы не причинил вред ребёнку. Я твёрдо уверена в этом. Он не сделает этого, нет, только не он.
Я же не могла полюбить настолько жестокого человека?
– Дай мне уйти, Клык. Пожалуйста.
– Ни за что, – шипит мне в лицо, сильнее прижимая к стене. Сдавливает запястья, вырывая новую волну боли. – Я тебя никуда не отпущу.
– Они узнали, что я крот.
Бросаю резко, стоит остаться наедине с Игорем. Раздраженно взмахиваю волосами и усаживаюсь в удобное кресло напротив начальника. Тот разом подбирается, глубокие морщинки собираются вокруг глаз. Он недовольно поджимает губы, но не перебивает. Даёт мне рассказать всё самой.
– Кто-то из прошлых объектов слил меня, Игорь, – выдаю отрепетированную речь. – Вся шайка Кирилла знает, кто я такая. Понимаешь?
Получается через чур истерично. Морщусь на пару с Игорем, но беру себя в руки. Я готовилась, оттачивала каждое слово и реакцию. Если с другими «жертвами» я часто действовала наобум, позволяя ситуации вести меня, то не в этот раз.
Мне совсем не нравится играть в шпиона с Хураканом. Это практически игра в русскую рулетку, только вместо одного – в барабане пять патронов. И стреляют только в мою сторону.
Но Клык поставил своё условие. Он даст мне уйти, отпустит. А я должна узнать всё, что знает Игорь. Сдать своего босса, который когда-то помог мне, вытащил со дна и дал работу. Ностальгия и благодарность борются с желанием жить по своему сценарию. Игорь пять лет назад купил мою верность, а сейчас я собираюсь выкупить её обратно.
– Как ты узнала?
– Слышала их разговор. Игорь, они убьют меня. Ты это понимаешь? Как только поймут, что я не вернусь с города – спустят на меня всех псов. На меня и сына.
– Тише, – мужчина расслаблено откидывается в кресле и делает глоток кофе. – Мы это решим. Поверь, у них будут другие заботы, чем гоняться за тобой. Всё будет хорошо.
– Ты можешь это гарантировать?
Подаюсь вперёд, жадно ловя каждое слово. Если он так уверен в своих словах, значит что-то действительно назревает. Опасное, кровавое. Вряд ли обычные потасовки остановят Клыка и его друзей. Должно произойти что-то ещё. Более сложное, рубяще, чтобы они не смогли вернуться. На ум приходит только…
Смерть.
Сглатываю, чувствуя, как всё обрывается внутри.
– Уверен, Арин. Клык сам тебя нанял для слежки. Не хочет, чтобы эта инфа всплыла, даст тебе уйти.
– Клык? Зачем тогда мне было следить за ним?
– Для меня. Я передам сегодня всю информацию, что мы насобирали. И ты уедешь с сыном. Далеко. Никто не навредит тебе.
Игорь обходит стол, подбираясь ближе. Мне кажется, что сейчас он разоблачит меня. Дёрнет за хвост и заставит всё рассказать. Воображение настолько красочно рисует предстоящие разборки, что дёргаюсь, чувствуя горячую ладонь на коже.
Но мужчина не причиняет боль. Присаживается возле меня на корточки, мягко сжимая мою руку. Только от этого ещё хуже. Я не могу понять, что происходит. Зачем он заглядывает в глаза и ободряюще улыбается. Сценарий летит в тартарары, забрав с собой и моё спокойствие.
– Послушай. Уедешь заграницу, отдохнёшь. Тебе пора взять отпуск и расслабиться. Есть один мужик в городе – Цербер – кровавый и безжалостный. Но его бойцы одни из лучших. Его пацаны сопроводят тебя в поездке и никто к тебе не приблизиться. А я приеду к тебе через месяц или два, как всё закончу тут.
Ко мне? Через месяц? Зачем что-то заканчивать, если он действует против Клыка и его друзей? Я не могу найти закономерность, уловить суть. И страх перед этим красивым мужчиной, который наклоняется слишком близко, только мешает работе мозгов.
– Игорь, я не понимаю, – абсолютная правда. – Если я сейчас правильно уловила намёк…
– Ты же смышлёная девочка, Арин.
– Я ни разу не дала повода думать, что уеду куда-то с тобой!
Вскакиваю с места, лишь бы оказаться подальше. Мне нужно безопасное расстояние между нами. Не хватает Клыка, за спину которого можно было бы спрятаться. Столько лет справлялась со всем сама, а за три недели настолько привыкла к помощи Клыка, что теперь остро ощущала его отсутствие.
– Я и не говорил, что давала. Но разве это должно мне помешать?
– Да!
Выставляю руку вперёд, как щит. Некстати вспоминается, что Зверю тоже никто повод не давал, а он утащил мою подругу в своё логово, не давая выбраться. Просто потому, что решил так. Захотел.
И Игорь тоже мог захотеть.
Красивый.
Опасный.
Властный.
Я нащупываю телефон в кармане куртки. Мне нужно всего лишь набрать Клыка и он примчится. Должен. Но медлю. Металл в руке нагревается, жалит. А я всё думаю. Провалить всю миссию или нет. Рискнуть и выслушать Игоря, ещё больше информации достав. Или же бежать отсюда, скажу Клыку, что сделала всё. А дальше пускай сам разбирается со своими проблемами.
Меня это волновать не должно. И не волнует.
Не волнует же?
– Только истерик не устраивай. Не в твоём стиле.
– Не в моём, Игорь. Но я очень не люблю, когда не понимаю, что происходит. И с чего вдруг спустя пять лет ты начал ко мне клеится.
– Клеится? О Боже, – мужчина начинается смеяться. Громко, легко. Настолько, что я вижу блестящие в его глазах слёзы. – Нет. Стоп. Отмотаем обратно. Я не пытаюсь затащить тебя в постель.
– Нет? – может, кого другого это бы задело или смутило. Но у меня только всё напряжение лопается, отпуская нервозность. – Тогда что?
– Пытаюсь позаботиться о своей лучшей девочке, Арин. Я обещал, что правда о тебе не всплывёт. А если что-то случится, то полностью тебя огражу от опасности.
– Тогда зачем тебе уезжать со мной?
– Потому что мне тоже пора съебывать отсюда. Я люблю наш город, но сейчас тут стало слишком душно. Десятки шаек появились, которые хотят в Бригаду поиграть. Лучше закончить на правильной ноте и уехать со всеми деньгами. А тебе на новом месте понадобятся знакомые.
– Я не буду больше для тебя шпионить. Всё. Хватит.
– Опять же, – мужчина легко улыбается, возвращается за стол, давая мне пространство. И смотрит лукаво, будто шалость затевает. Лёгкую, простую, Алек так часто смотрел, перед тем, как стены изрисовать. И с таким взглядом Игорь кажется на десяток лет моложе. – Я ни слова не сказал про шпионаж. Мы пять лет вместе работали. Ты моя лучшая сотрудница. Я просто хочу тебе помочь.
– Хорошо.
Неожиданно эта мысль выстреливает в голове. Если опять переметнуться и сменить сторону, можно с Игорем уехать. Бросить всё тут, что мне магистратуру и подработку в ресторане. А заграницей больше возможностей для Алека будет. Меня в городе только друзья держат, но мы и так редко видимся. Сможем по праздникам вместе куда-то ездить.
Клыка у меня больше тоже нет. Сама поставила точку во всей истории, а он даже не попытался всё исправить. Наигрался и, когда игрушка отказалась нужные настройки принимать, отложил в сторону.
Поэтому я могу уехать с Игорем. Вопрос в другом. Могу ли я ему довериться настолько, чтобы непонятно куда переехать. Опять от мужчины зависеть, и каждый шаг просчитывать, чтобы не оказаться на улице.
– Я не говорю принимать решение прямо сейчас, – Игорь пытается меня успокоить, но на самом деле будто масло в огонь подливает. Каждым словом меня убеждает в своей правоте. – Сначала в отпуск, чтобы от друзей Клык отвязаться. А потом сможешь подумать, как хочешь жить строить.
– Почему? – не могу больше держать мысли в себе. Нужно поскорее всё узнать и сбегать. Пока Игорь окончательно не убедил меня. – Почему ты уверен, что Клыку и его ребятам будет не до меня? Я хочу знать, что происходит. Ненавижу быть в стороне от информации.
– Знаю, Арин, уж я-то знаю. Но на самом деле тут всё просто. Появился какой-то хмырь, с крупной поддержкой и планом. Начал области под себя прогибать. Вот и всё.
– Кто он? Ты его знаешь?
– Нет, и надеюсь свалить быстрее, чем узнаю. Не из старой гвардии, кто-то новый. Это всё. Так что вряд ли ты успела ему навредить.
Как минимум видела, как он или его мужик убрал Баширова.
