Текст книги "1941, Великая Отечественная катастрофа: Итоги дискуссии "
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Военная документалистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 64 страниц)
Дело в том, что честь выдвижения наступательной концепции в нашей стране принадлежит не В. Суворову, а Д.М. Проэктору. В своей книге, вышедшей в 1989 г., он писал: «И здесь мы возвращаемся к вопросу: не готовил ли Сталин всю эту массу войск не только для обороны, но и для наступления? Есть много признаков, что да»200200
Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. М., 1989. С. 311.
[Закрыть].
Подводя промежуточные итоги этой дискуссии, О. Вишлев справедливо отмечает, что ни мнение Хрущева о том, что Сталин не верил в нападение Гитлера и должным образом не готовил армию к войне, ни мнение Суворова «о «вооруженных до зубов», оснащенных новейшей техникой бесчисленных «красных полчищах», которые летом 1941 г. готовы были обрушиться на Германию», не соответствуют действительности201201
Виииёв О.В. Указ. соч. С. 17—19.
[Закрыть]. Впрочем, реальность может находиться и не строго посредине между крайними точками зрения Хрущева и Суворова.
ДАМОКЛОВ МЕЧ «КЛЕЩЕЙ»
И «оборонцы», и «наступатели» сходятся на том, что перед войной Сталин совершил самую большую в своей жизни ошибку. Вот только какую? «Сталин, по-видимому, гнал прочь любую мысль о войне»202202
Городецкий Г. Указ. соч. С. 344.
[Закрыть], – считает «оборонец» Г. Городецкий. Этот «роковой самообман» одного человека и стал причиной нелепого поведения советского руководства перед лицом военной угрозы Германии. Война на носу, а мы к обороне не готовимся и ругаем всех, кто о войне предупреждает. Более того, разведка трубит, что Гитлер замыслил недоброе, а Сталин гонит от себя мысль, по-страусиному закапывает голову в песок. Раздолье для психологических и даже психиатрических рассуждений на тему безумия вождей.
Мысль о войне Сталин, видимо, «гнал прочь» и на заседаниях Политбюро, где постоянно обсуждались и утверждались новые виды вооружений, где принимались меры, закабалившие работников, выжимавшие из них семь потов, лишь бы увеличить объемы военного производства. «Гнал» от себя Сталин эту мысль и на совещаниях с военными, где до мелочей обсуждались итоги военных кампаний, рассматривались меры устранения недостатков до решительных боев с главным противником.
Да уж, логичнее предположить, что не Сталин, а некоторые историки «гонят от себя мысль» о том, что Сталин готовился к войне.
В. Суворов и другие «наступатели» объясняют ошибку Сталина логичнее: «Сталин до самого последнего момента не верил в возможность германского нападения. Из этого следует, что все действия Сталина и всех его подчиненных подготовкой к отражению агрессии объяснить нельзя»203203
Суворов В. Последняя республика. М., 1995. С. 177.
[Закрыть], – считает Суворов. Сталин готовился к наступательной войне и поэтому не готовился к оборонительной. Но он не заметил, что Гитлер тоже готовится ударить.
Как же, ведь разведка докладывала, Зорге сигнализировал, Черчилль убеждал – Гитлер нападет. Суворов без труда объясняет, почему Сталин не доверял «невозвращенцу» Зорге и политическому противнику Черчиллю, крайне заинтересованному в советско-германском конфликте. Но ведь были и другие источники.
Почему Сталин не боялся, что Гитлер «накроет» его армию внезапным ударом? Почему Сталин не верил, что Гитлер готовится начать 22 июня 1941 г. войну против СССР?
Это – одна из ключевых загадок 1941 г. Суворов отвечает: «Гитлер действительно к войне против Советского– Союза не готовился»204204
Суворов В. Ледокол. С. 312.
[Закрыть]. Потому что не запасал тулупы, зимнюю смазку – фюрер не готовился к зимней войне. «Так давайте же поймем Сталина: и он так считал – это явно ошибочный шаг, это самоубийство. А уж если гитлеровцы и решились воевать, то в три месяца им никак не уложиться, поэтому они должны были готовиться воевать зимой. Этой подготовки нет. Следовательно, считал Сталин, Гитлер воевать против Советского Союза не намерен. Чистая логика...»205205
Суворов В. Самоубийство. М., 2000. С. 378.
[Закрыть] Причина неготовности Гитлера – стратегический замысел разгромить СССР именно в 1941 г., до зимы. Иначе не имеет смысла и огород городить. Отсюда и неготовность к зимней войне: «Предполагалось, что военная мощь России будет уничтожена еще до наступления осенней распутицы... По этой причине запасы зимнего обмундирования ограничивались из расчета, что на каждые пять человек потребуется только один комплект»206206
Итоги Второй мировой войны. М., 1957. С. 117.
[Закрыть], – вспоминал Г. Гудериан. Гитлер действовал рационально, прямо как Сталин перед войной с Финляндией. Сталина эта война чему-то научила. Гитлера – нет.
Так-то оно так. Но и Сталин не готовился к зимней войне, когда нападал на Финляндию, но финны верили, что такое нападение возможно. Неужели Сталин, прошедший опыт зимней войны, столь безрассуден? Сталин знал, что Гитлер не готовится к войне зимой. Из этого следовали вовсе не те выводы, которые делает Суворов. Если Гитлер не собирается зимой штурмовать Москву, то это еще не значит, что он вовсе не собирался ее штурмовать. Сталин знал, что СССР располагает достаточными силами, чтобы немцы не могли совершить военную прогулку до Москвы. Как в этих условиях должен действовать Гитлер?
За все время существования единого российского государства вторжения с запада велись по трем направлениям: с севера – здесь главной целью с XVIII в. был Петербург-Петроград-Ленинград; в центре – на Москву, которая в силу своего транспортно-географического положения является наиболее удобным центром управления страной; с юга – на Украину и Кавказ, богатые ресурсами. В условиях войны XX в., когда действуют огромные армии, которые не могут снабжаться «подножным кормом», наступление должно обеспечиваться коммуникациями, по которым поступает продовольствие, боеприпасы, амуниция. Прямой прорыв на Москву в этих условиях становится почти невозможным – коммуникации легко перерезаются с севера и юга. Со времен гибели армии Наполеона в России этот урок был достаточно очевиден.
Прямой бросок на Москву от западной границы был возможен только при одновременном наступлении на севере и юге по расходящимся направлениям. Но это противоречит азам военного искусства. Получается удар по расходящимся направлениям, «растопыренными пальцами». На главном направлении можно сконцентрировать примерно в три раза меньше войск, чем выделено на всю кампанию. Но чтобы закончить войну с Россией, следует наступать именно на Москву. Поэтому единственный смысл наступления прямо на Москву и одновременно на севере и юге – закончить войну в один год. Если такая рискованная задача не ставится, то наступление должно вестись по северному и южному направлениям. Из Прибалтики армия вторжения, хорошо снабжаясь через Балтийское море, нападает на Петроград-Ленинград и захватывает его за год, получая хорошие зимние квартиры и, опять же, прекрасные коммуникации. И уже на следующий год с этой позиции можно начинать наступление на Москву. С юга в первый год идет борьба за Украину. Армия вторжения может снабжаться и через Польшу и Румынию, и по Черному морю, и от ресурсов самой Украины – восточноевропейской житницы. В случае захвата Украины на следующий год можно наступать на Москву также с относительно близкой дистанции. Либо, если большевики будут достаточно побиты, но не разгромлены вовсе, можно заключить почетный «второй Брестский мир» (по образцу Брестского мира 1918 г.), получив ресурсы Украины и, возможно, Кавказа. Таким образом, оптимальной стратегией войны с Россией для европейских стран являлось наступление с севера и юга с последующим смыканием вокруг Москвы «клещами». Мы далее так и будем называть эту стратегию словом «клещи», которое позаимствовали в одной из советских разведсводок. Опасность «клещей» в 1938—1939 гг. делала советское руководство особенно нервозным, когда речь заходила о приближении потенциального агрессора к Прибалтике, Ленинграду, о заигрывании «империалистов» с Организацией украинских националистов (ОУН), а также об отмене установленного в мае 1936 г. на конференции в Монтре запрета на проход кораблей воюющих стран через принадлежащие Турции проливы в Черное море. Стратегические «клещи» противника нависли над СССР дамокловым мечом.
Но у этой стратегии был важный недостаток – война растягивалась не менее чем на два сезона. А Гитлер стремился решить «русскую проблему» блицкригом – в один сезон. При каких условиях это возможно?
Наполеон показал, что от Немана до Москвы можно дойти с армией за два-три месяца. Если не отвлекаться надолго на боевые действия. В первой половине XX в. продвижение армии связано с постоянными боевыми действиями и, следовательно, идет медленнее (ведь большая часть пехоты еще не моторизована). Если начать войну после весенней распутицы, в мае, то в Москве следует быть в сентябре – до осенней распутицы. Это четыре месяца-. Времени «в обрез». Следовательно, в один год войну можно было закончить, только разбив основные силы Красной Армии в приграничном сражении, чтобы дальше продвигаться вперед до Москвы походным порядком, отбрасывая полупартизанские отряды «русских» с трех направлений, чтобы они не начали действовать в тылу.
В 30-е гг., чтобы не допустить такого развития событий, СССР не держал основные силы своей армии в приграничных районах, полагаясь на сильные резервы. Вдоль границы была создана мощная оборонительная линия, которая, памятуя опыт Первой мировой войны, могла бы превратить войну в позиционную. При позиционной войне антисоветская коалиция могла рассчитывать только на «клещи» и на многолетнюю войну, которая подорвала бы экономику СССР и заставила бы большевиков капитулировать. Участникам коалиции экономическая катастрофа не грозила, потому что после Мюнхенского соглашения они опирались бы на помощь всей Европы.
В сентябре 1939 г. для СССР возникли новые возможности1. Западный мир оказался расколотым, и Сталин получил возможность занять плацдармы, с которых могли осуществиться «клещи». Однако это лишь ослабляло угрозу «клещей», но не снимало ее.
СИНИЕ СТРЕЛЫ НА КАРТАХ
Недостатки плана «Барбаросса» во многом вытекали из обстоятельств его рождения. Уже в июле 1940 г., понимая, что Англию, может быть, не удастся захватить в этом году, Гитлер дал команду готовить план возможного нападения на СССР – чтобы лишить Великобританию надежды на помощь с востока. Соответственно, задавалось невероятное, с точки зрения Сталина, условие – война должна
Подробнее о развитии международной ситуации в 30-е гг. см.: Шубин А. В. Мир на краю бездны. От глобальной депрессии к мировой войне. 1929—1941. М„ 2004.
быть проведена в один сезон. Сразу после чудесного разгрома Франции это казалось вполне вероятным. В дальнейшем немецкие штабные работники не отходили от этого предположения. 22 июля Гитлер и Браухич выдали Гальдеру свои директивы: в случае необходимости нанести сокрушительный удар по Красной Армии, отбросить ее в глубь России так, чтобы авиация могла добить советские восточные промышленные центры, добиться создания марионеточных государств в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Для того чтобы удар был сокрушительным, планировалось выделить до 100 дивизий, так как считалось, что СССР имеет до 75 «хороших» дивизий. Немцы недооценили численность Красной Армии у западных рубежей в два раза.
Закипела работа. Генерал Э. Маркс нарисовал следующую картину: нанести удар по Украине всеми силами, выйти к Донбассу и, опираясь на Черное море как на тыл, развернуть наступление на Киев и Москву. Таким образом, Маркс, понимая, что у Германии не так много сил, стал разрабатывать только южное направление «стратегических клещей». Но 31 июля, ознакомившись с предложениями штаба, Гитлер поставил более серьезные задачи – ликвидировать СССР за пять месяцев, дополнить южный удар северным, который должен сокрушить советские войска в Белоруссии и в Прибалтике, а затем двигаться на Москву. «Клещи» приобретали свою завершенность.
Получив эти директивы, генерал Маркс добавил к своему плану северную стрелу через Витебск на Москву. Поскольку на юге теперь оставалось меньше сил, южной группе войск ставилась более скромная задача – дойти до Киева. Но Маркс не до конца следовал указаниям фюрера и допустил важную ошибку – по северной группе русские могли бы ударить с севера – из Прибалтики. Поэтому северной группе волей-неволей придется отвлекаться в сторону Ленинграда. Обратив на это внимание, генерал фон Зоденштерн предложил, пока идет борьба за Ленинград, выделить еще одну небольшую группу (сил-то маловато) для сковывания противника в центре. Стратегические «клещи» еще оставались в силе. Но у возникшего замысла группы армий «Центр» было большое будущее. Раз Гитлер ставил задачу дойти до Москвы как можно скорее, то и наступать нужно было по кратчайшей дороге – в центре. А фланги могли играть вспомогательную роль. Таким образом, от реального (для войны в два года) плана «стратегических клещей» нужно было переходить к авантюристическому плану прямого броска к Москве.
За дело доработки плана взялся заместитель начальника Генерального штаба Ф. Паулюс. Под его руководством был подготовлен план, подписанный Гитлером 18 декабря 1940 г. как директива № 21 «Барбаросса». На этом этапе замысел нес в себе следы реалистичного плана «стратегических клещей», но зараженного нереалистичными основаниями общего замысла взятия Москвы в 1941 г. Предстояло сначала разгромить Красную армию в Белоруссии, затем повернуть на север и взять Ленинград и только потом «следует приступить к операциям по взятию Москвы – важного центра коммуникаций и военной промышленности»207207
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. В 8 т. Т.З. М., 1989. С.539.
[Закрыть]. Немецкое военное командование понимало, что окружить советские войска в Прибалтике и взять Ленинград только силами группы армий «Север» нельзя. Поэтому после разгрома русских в Белоруссии к захвату Ленинграда должна подключиться группа «Центр». На Москву через Ленинград, быстро, по-молодецки. Чтобы не оказаться в положении Наполеона, который Москву взял, а Питер – нет. Но, выдвинувшись далеко вперед к Москве, действуя не вдоль побережья, а в глубинах советской территории, группа «Центр» сможет повернуть на север только при одном условии – если с востока и тем более с юга ей уже не будет ничего угрожать.
Подробный оперативный план «Барбаросса» был разработан в директиве ОКХ от 31 января 1941 г. Решение о нападении по-прежнему формулировались как не окончательное, а возможное: «В случае, если Россия не изменит свое нынешнее отношение к Германии, следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии... При этом необходимо предотвратить возможность отступления боеспособных русских войск в обширные внутренние районы страны»208208
Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР, март – июнь 1941 г. Документы из Центрального архива ФСБ России. М., 1995. С. 193.
[Закрыть]. В последней фразе – суть плана. Его подробности построены на допущении: все пойдет как по маслу. На Украине: «Южнее Припятских болот группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта, используя стремительный удар мощных танковых соединений из района Люблина, отрезает советские войска, находящиеся в Галиции и Западной Украине, от их коммуникаций на Днепре, захватывает переправы через р. Днепр в районе Киева и южнее его и обеспечивает таким образом свободу маневра для решения последующих задач во взаимодействии с войсками, действующими севернее, или же выполнение новых задач на юге России.
Севернее Припятских болот наступает группа армий «Центр»... Введя в бой мощные танковые соединения, она осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике...» Таким образом «будет обеспечена свобода маневра для выполнения последующих задач во взаимодействии с немецкими войсками, наступающими в южной части России.
В случае внезапного и полного разгрома русских сил на севере России поворот войск на север отпадает и может встать вопрос о немедленном ударе на Москву»209209
Секреты Гитлера на столе у Сталина. С. 195.
[Закрыть].
Авторы полны оптимизма. Но неясно, что делать, если не удастся с ходу захватить переправы в районе Киева? И как развернуть войска на север, если под Смоленском останутся войска, способные прикрывать западное направление? Весь план как раз и строится на том, что произойдет «внезапный и полный разгром русских сил». А если не произойдет?
В целом «Барбаросса» очень напоминал стратегические «клещи». Первоначально по замыслу авторов плана основной удар и должен был наноситься через Украину. Затем идея изменилась. Еще в феврале 1941 г. предполагалось, что если русские все же отойдут на восток, то «сначала следует овладеть севером, не обращая внимания на войска русских, находящиеся восточнее»210210
Нюрнбергский процесс... Т. 3. С. 546.
[Закрыть], а затем, опираясь на Ленинград, наступать на Москву. Но на практике будет никак невозможно «не обращать внимание».
В основе плана продолжала лежать оригинальная «изюминка» – главный удар наносится в центре, по самой короткой дороге на Москву. Охват Западного фронта планировался с невероятным размахом – немецкое окружение должно было замкнуться у Смоленска: «Подвижные соединения, наступающие южнее и севернее Минска, своевременно соединяются в районе Смоленска...»211211
Секреты Гитлера на столе у Сталина. С. 197.
[Закрыть]. В реальности, столкнувшись с сильным сопротивлением, Вермахту пришлось замыкать кольцо ближе – у Минска. Несмотря на эту поправку, разгром Западного фронта был полным, и это стало началом в череде катастроф Красной Армии. Недооценка главного удара в центре предопределила крушение всего советского плана «упреждающего удара». Советское командование не ожидало удара такой силы через Брест, считая, что немцы способны здесь лишь на вспомогательный и короткий выпад. Ведь удар такой силы в центре фронта при варианте стратегических «клещей» был бы слишком рискованным распылением сил. А вторжение с главным направлением на Москву при неготовности к зимней войне было бы абсолютной авантюрой. Но парадокс заключался в том, что только совершенно авантюрное, непредсказуемое поведение давало Гитлеру возможность перепрыгнуть расставленный Сталиным капкан, обойти противника на короткой дистанции. Но только на короткой.
КРАСНЫЕ СТРЕЛЫ НА КАРТАХ
Именно в стратегическом планировании ключ к разгадке трагедии 1941 г. Многие авторы объясняют неудачи 1941 г. «неправильным определением направления удара агрессора...»212212
[Куманев Г. А. Подвиг и подлог: Страницы Великой Отечественной войны 1941 —1945. М., 2000. С.87.
[Закрыть]. Но вот чем была вызвана эта важнейшая ошибка? Как это ни парадоксально – логичностью расчетов советского руководства и нерасчетливостью Гитлера.
Когда Суворов «вычислил» подготовку Красной Армии к удару по Вермахту, от него потребовали предъявить план нападения из советских архивов. «Подробно проработанный государственный план должен был быть принят в Кремле не позднее января того же года. Но и в начале мая 41-го единственным советским государственным планом являлся «План обороны государственной границы 1941 г.»213213
Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? С. 8.
[Закрыть], – категорически утверждает публицист А.В. Афанасьев. Серьезные историки не торопились с выводами. Исследования архивов показали, что ближе к истине здесь В. Суворов – планы такие были.
«Введение в научный оборот документов советского военного планирования показало, что Германия продолжала рассматриваться как вероятный противник № 1, несмотря на имитацию сближения с ней»214214
Мельтюхов М. Указ. соч. С. 273.
[Закрыть], – утверждает М.И. Мельтюхов.
Первые конкретные планы удара по Германии не случайно появились в июле – сентябре 1940 г. Прежде военная стратегия СССР, по существу, распадалась на две войны. На севере: оборона севера с центром в Ленинграде с дальнейшим сбрасыванием противника в Балтику и наступлением на Варшаву. На юге – оборона Украины с последующим сбрасыванием интервентов в Черное море и наступлением на Львов и, по возможности, Бессарабию.
Разгром Франции и раздел сфер влияния с Германией позволили Сталину бескровно выполнить часть прежних стратегических планов – ликвидировать основные плацдармы стратегических «клещей». Теперь противнику придется добираться до Ленинграда через всю Прибалтику от Выборга, а к Киеву продираться из Румынии и Венгрии, а также со стороны Черного моря. А Красная Армия оказывается много ближе и к Варшаве, и даже к Берлину. Из этого следует, что противнику тяжелее завоевать СССР в два сезона. Но иначе нанести поражение Советскому Союзу все равно нельзя.
Теперь театр военных действий стратеги делили по Припяти (из-за болот и лесов бассейн этой реки плохо приспособлен для маневрирования) на северный и южный участки. Это разделение театра фактически на две самостоятельные «сцены» продолжало традицию борьбы со стратегическими «клещами». При этом центральное направление воспринималось как «филиал» северного театра. То, что наряду с широким охватом противник может нанести наиболее мощный удар в центре, не предусматривалось. Ведь тогда на сам охват не хватит сил.
По оценкам советского Генштаба, главный удар противника мог быть нанесен по Прибалтике (с выходом к Ленинграду и Минску) на севере и в направлении Киева на юге.
М. И. Мельтюхов считает, что оценки вероятных ударов противника «исходили лишь из конфигурации советско-германской границы. Неясно также, почему авторы документов полностью исключили вариант нанесения главного удара в Белоруссии...»215215
Мельтюхов М. Указ. соч. С. 379.
[Закрыть]. Это как раз очень понятно. Главный удар в Белоруссии означал, что наступление ведется сразу на Москву, что воспринималось в Кремле как авантюра. Ведь Гитлер не готовится воевать зимой. Если главный удар наносится в Белоруссии, все равно нужно направлять силы и на север, и на юг, чтобы центральная группа войск не была окружена. Характер театра военных действий говорил, что противник будет действовать по сценарию, который мы называем «клещами». При такой стратегии войны в Белоруссию мог быть нанесен лишь второстепенный, прикрывающий удар.
Советский план рассчитан как раз на то, что немцы сосредоточат силы для стратегических «клещей». Если две группировки противника изготовятся для наступления на север и на юг, то советские удары из центра на северо-запад и юго-запад отсекали бы обе группировки от коммуникаций. При этом юго-западный удар отрезает Германию от румынской нефти. Вполне логичный план.
Если немецкие ударные группировки будут сосредоточены в Восточной Пруссии и на юге против Украины, то ударом из центра можно было легко рассечь германский фронт и прижать северную группировку к морю, а южную отрезать, прикрываясь Карпатами.
Но важно, чтобы Вермахт вышел на исходные позиции. Пока против советского центра могут быть собраны значительные немецкие резервы, наносить удар нельзя – можно сорвать все дело.
Документы советского военного планирования 1940 г. упоминают, что нападение будет совершено противником. С точки зрения «оборонцев», это – доказательство мирных намерений советского руководства. С точки зрения «наступателей» – чисто идеологическое предисловие. Как мы увидим, материалы январских штабных учений 1941 г. скорее подтверждают, что удар по врагу интересовал советское командование больше, чем оборона. Тем не менее «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на западе и на востоке на 1940 и 1941 годы» от 18 сентября 1940 г. строятся на определенном представлении о наступательных намерениях противника. Следовательно, советский удар нельзя было нанести просто так, без учета угрозы нападения врага. И это – проблема для «наступателей». Советский план строился на том, что противник сосредотачивается у границ. При этом сосредоточение советских войск должно происходить одновременно с выдвижением противника. Планировалось «по завершении сосредоточения советских войск нанести ответный удар (в зависимости от конкретной политической обстановки) на направлении Люблин – Краков – верхнее течение р. Одер либо в Восточной Пруссии»216216
Виииёв О. В. Указ. соч. С. 36.
[Закрыть]. Получается, что «завершение сосредоточения» должно было произойти практически к моменту немецкого удара. Или даже до него. И это уже загадка для «оборонцев». 5 октября «соображения» были доложены Сталину и Ворошилову, и они предложили усилить удар на юго-западном направлении (предположение В. Суворова о подготовке удара против Румынии, таким образом, подтверждается). Окончательная доводка «северного» и «южного» вариантов наступления была намечена на 1 мая 1941 г. «Северный» вариант» предполагал основной удар к северу от Припяти, а «южный» к югу с дальнейшим выходом в северо-западном направлении на Польшу и Силезию. «Тем самым советские Вооруженные силы получили действующий документ, на основе которого велось более детальное военное планирование»217217
Мелыпюхов М. Указ. соч. С. 372.
[Закрыть].
В советских планах немецкие войска «обозначены термином «сосредотачивающиеся», а значит, инициатива начала войны будет полностью исходить от советской стороны...»218218
Там же. С. 384.
[Закрыть]. Однако если воспринимать слово «сосредотачивающиеся» буквально, а не как пропагандистский штамп, призванный оправдать удар (пропагандистские допущения в таких документах излишни), то момент начала конфликта советская сторона выбирает не самостоятельно. Вся операция рассчитана на то, что нам противостоит не оборонительная группировка, а наступательная, уже выгрузившаяся в районах сосредоточения, но еще не полностью готовая к действиям. Удар по сосредотачивающейся наступательной группировке – самый сокрушительный. Это «открытие» В. Суворова советские генштабисты сделали уже в 1940 г. Но чтобы привести в действие свои планы, Сталин теперь должен был дождаться сосредоточения противника – в ожидавшихся количествах и местах.
О.В. Вишлёв спрашивает «наступателей»: «Если бы СССР планировал нападение на Германию, то ему вряд ли стоило дожидаться завершения оперативного развертывания Вермахта»219219
Вишлёв О.В. Указ. соч. С. 33.
[Закрыть]. А дожидаться как раз стоило. Собственно, в этом ожидании и заключалась «изюминка» возможного сталинского замысла. Для удара по СССР Германии нужен максимум сил. На границе с СССР будут сосредоточены основные силы Вермахта. Наступательная группировка не готова к обороне. Если Гитлер сосредоточит для удара по СССР достаточные (с точки зрения Сталина) силы, то стратегических резервов у него уже не останется и советский удар нанесет Германии максимальный урон. Так что дожидаться сосредоточения Вермахта можно и даже должно.
Спор в советском военном руководстве по поводу того, где ждать сосредоточения главных сил противника и, следовательно, где наносить упреждающий удар самим, продолжался до начала 1941 г. 2– 11 января 1941 г. война с Германией и ее союзниками проигрывалась на штабных играх.
После выхода мемуаров Г. Жукова возник миф о необычайной прозорливости этого полководца. На штабной игре Жуков, оказывается, показал, как будут развиваться события в случае нападения Германии на СССР. Но почему-то меры после столь мудрого пророчества приняты не были – в том числе и начальником Генерального штаба Жуковым.
Причину этого парадокса вскрыл в 1993 г. П.Н. Бобылев220220
Бобылев П. Н. Репетиция катастрофы. // Военно-исторический журнал. 1993. № 6—8.
[Закрыть], обнаруживший материалы этой игры в архивах. Жуков, как это с ним нередко случалось, приписал себе лишние достижения.
Сценарий игры предусматривал «предысторию»: немцы вторглись, достигли линии Шяуляй – Каунас – Лида – Осовец, откуда были отброшены к границам СССР. После этого настала пора перенести войну на территорию противника. С этого момента начинается игра. На воображаемом календаре – 1 августа. Команда генерала Д. Павлова, игравшая за СССР, принялась штурмовать укрепления Восточной Пруссии. Тогда команда Г. Жукова, игравшая за немцев, ударила южнее и прорвалась на Ломжу. Павлов стал с некоторым запаздыванием перебрасывать резервы, чтобы закрыть прорыв. Игра была остановлена. Контрудар Жукова срывал наступление Красной Армии в Восточной Пруссии. Жуков обыграл Павлова. Но Сталин остался доволен обоими полководцами. Павлов возглавил Западное направление, второе по важности с точки зрения советского командования. Дело в том, что Жуков показал негодность одного из вариантов советских военных планов. Виноват был не только Павлов, но и план. И противостоял Павлову «наш» Жуков. Он был не провидцем, а полководцем: с реальными событиями лета 1941 г. игра имела мало общего. А вот план нужно было подкорректировать – пустить войска в обход Восточной Пруссии1.
Другой вариант советского наступления обыгрывался на втором этапе игры. Снова та же легенда: немцы при поддержке венгров и румын ударили, но отброшены от Львова. За это время Красная Армия взяла Люблин (что по реальному советскому плану должно было произойти в ходе первого удара по немцам). Юго-Западный фронт РККА, которым командовал Жуков, имел превосходство над противником, разделенным к тому же на два направления (Павлов на этот раз командовал немцами, но отдельно действовала группировка, наступавшая на СССР из Румынии). Жуков остановил Павлова, высадил десант, прорвал фронт и двинулся на Венгрию, отрезав Румынию от Германии и попутно окружив румынско-немецкую армию, которой командовал Ф. Кузнецов. Итог: южное направление главного удара по Германии и ее союзникам оказалось более перспективным.
В качестве пророка, который «разгадал» замысел Германии, иногда представляют начальника Генерального штаба Шапошникова. «К чести Генерального штаба, и в первую очередь его прежнего 221221
А.К. Исаев считает, что январские «игры были общего, учебного характера, обстановка в них носит абстрактный характер», не имеет отношения к реальным планам войны (Исаев А. К. Георгий Жуков. Последний довод короля. М., 2006. С.61.). Мотивируется это тем, что обстоятельства игры не соответствовали планам сентября 1940 г. Но военное планирование не стояло на месте. Более того, советское командование предусматривало, что на некоторых участках фронта противник сможет нанести удары, что сделает обстановку более сложной, потребует не слепого следования планам, а творческого реагирования на ситуацию. Поэтому обыгрывается не первый этап войны, а последующие события, когда ситуация становится менее предсказуемой. Если бы «обстановка носила абстрактный характер», то и игралась бы она не на картах потенциального ТВД, причем в обстоятельствах, которые действительно могли бы возникнуть в случае применения упреждающего удара по сосредоточившемуся и даже начавшему действовать (возможная идеологическая установка) противнику.
[Закрыть] начальника Шапошникова, следует отнести то, что замысел противника был предугадан им с большой точностью еще тогда, когда командование Вермахта только узнало от Гитлера о его намерении начать непосредственную подготовку к нападению на СССР. Шапошников считал, что «Германия вероятнее всего развернет свои главные силы к северу от устья р. Сан с тем, чтобы из Восточной Пруссии через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу, Ковно (Каунас) и далее на Двинск (Даугавпилс), Полоцк или на Ковно, Вильно (Вильнюс) и далее на Минск»222222
Великая Отечественная война 1941 —1945. Кн. 1. М., 1998. С.104.
[Закрыть], – сообщает А.С. Якушевский. Эта цитата показывает, что Шапошников был грамотным штабистом, хорошо знавшим Восточноевропейский театр военных действий. Поэтому, как следует из той же цитаты, он замысла противника не разгадал. Он считал, что немцы готовят стратегические «клещи». Удар на Литву – их северный фланг. Чтобы советский контрудар не срезал это наступление с фланга, нужно ударить и на Минск. То, что на Минск будет нанесен прямой и главный удар, да еще и с двух направлений, – этого Шапошников не предугадал. Потому что это было невероятно и абсурдно.
Первым из планов удара по Германии достоянием современных историков стал как раз последний – 15 мая 1941 г. Он вызвал ожесточенную дискуссию. На плане нет подписи Сталина! Будто Сталин должен был скреплять все военные документы своей подписью. И будто Генштаб, Жуков и Василевский могли заниматься подобной самодеятельностью. В своих воспоминаниях Василевский подтвердил, что никаких пометок не ставилось и на планах 1940 г., указания Сталина по их доработке давались устно. Тем не менее, по утверждению Василевского, план существовал и был детализирован в штабах приграничных военных округов223223
Василевский А. М. Накануне войны. Интервью 2 августа 1965 г. // Новая и новейшая история. № 6. 1992.
[Закрыть].
