Текст книги "Чингисиана. Свод свидетельств современников"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 45 страниц)

С. 81. Тумэн – единица военно-административного устройства, включавшая до десяти тысячи человек (воинов).

С. 82. Долина Буур хэр находится южнее современного российского, приграничного города Кяхта.

С. 83. Я знамена окропил – жертву им я принес… – В монологе Жамухи автор «Сокровенного сказания монголов» воссоздает ритуал выступления монгольских воинов на войну, описывает их вооружение и экипировку; особое значение в ритуале, предшествующем военному походу, придавалось обряду окропления боевого черного знамени – прибежища гения-покровителя этого племени; это знамя называлось всевидящим, т. к. считалось, что оно вобрало в себя тысячу черных очей, которые видят всех врагов рода-племени и несут этим врагам неминуемую погибель.

С. 85. Хурал – собрание, съезд.

…брат младший Жамуха… – Подобное обращение отнюдь не говорит о родстве разговаривающих, а лишь свидетельствует о желании одного собеседника показать свое старшинство над другим.

С. 88. И с этими словами побрела она в рощу, и сколько ни искали ее, так и не смогли найти. – Загадочное бегство матери Бэлгудэя Л. Н. Гумилев объясняет следующим образом: «Вопрос о последней (матери Бэлгудэя. – А.М.) очень сложен. Будто бы она мотивировала свое бегство от любящего сына Бэлгудэя тем, что ей стыдно «смотреть в глаза детям», которые «поделались ханами», а она мается с простолюдином, который только месяц прожил с ней. Ой, врет баба! Ни Бэлгудэй не сделался ханом, ни она не успела бы привыкнуть к похитителю за столь краткий срок. А стыдно ей действительно было потому, что без помощи кого-то из боржигинов мэргэды не смогли бы найти их ставку. Но если Сочигэл приняла миссию своего старшего сына, Бэгтэра, то понятны и целенаправленный набег мэргэдов, и ее привязанность к новому мужу, и бегство в тайгу, потому что она боялась – не раскрыта ли ее предательская роль? Но честный и искренний Бэлгудэй не подозревал свою мать, поэтому он был в отчаянии, потеряв ее. Да, тяжела была доля Тэмужина, окруженного лжецами и предателями! И с каким достоинством он ее нес, не дав понять Бэлгудэю, которого он любил, чем занимались его брат и мать! Такая выдержка ради стремления к цели и есть характерная черта пассионарного человека». (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: ACT, 2000. С. 454).

С. 89. Так, повоевав люд мэргэдский, учинив ему разор, возвратились они восвояси. – Китайский монголовед Сайшал оценил первую победу Тэмужина следующим образом: «Сражение, в котором были разгромлены мэргэды, стало первым сражением, в котором Тэмужин смог сформировать и организовать свои боевые ряды. Это сражение имело важное, по сути, ключевое значение в великом деле объединения всей Монголии… В результате этой победы молва о Тэмужине разнеслась по степи, в первую очередь в среде бывших подданных его отца, Есухэй-батора, стремительнее смерча. Все, кто был свидетелем этой победы, дивились увиденному, все, кто слышал о ней – только об этом и говорили. Благодаря этому победоносному событию Тэмужин, во-первых, обрел сторонников как среди нарождающейся феодальной знати, так и в среде простолюдинов. И особенно много в его окружение влилось совсем еще молодых людей. Во-вторых, Тэмужин во время этого сражения впервые обрел опыт организации своего воинства, ведения сражения и, главное, руководства войсками. И, наконец, в результате разгрома мэргэдов он смог значительно укрепить свою военную силу и тыл». (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.) Улан-Батор, 2004. С. 152).

Гутулы – высокие сапоги на войлочной подошве, часто с загнутыми вверх мысами.

И взяли ратники отрока этого с собой и отдали его на воспитание матушке Огэлун. – Автор «Сокровенного сказания монголов» здесь, а также неоднократно в дальнейшем, рассказывает о фактах усыновления матерью Чингисхана, Огэлун, малолетних детей различных родов. Впоследствии эти приемные братья Чингисхана вырастут и станут его самыми верными сподвижниками. Как пишет Б. Я. Владимирцов: «…приемные дети не всегда входили в род своих приемных родителей и приемных братьев, а продолжали считаться принадлежащими к тому роду, из становища которого они были взяты. Тем не менее они пользовались имущественными правами наравне с приемными братьями своими, природными детьми своих родителей; хотя, быть может, получали меньшую долю. Главное, они получали убежище и защиту дома, а следовательно, и рода, их принявшего» (Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. – В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М.: ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 357).

Алангир – особый вид лука, боевое оружие древних монголов.

С. 91. И прожили Тэмужин и Жамуха бок о бок в дружбе и согласии год и половину другого… – Китайский монголовед Сайшал описывает этот период жизни Тэмужина следующим образом: «Полтора года, которые побратимы прожили в Хорхонаг жубуре, вместили в себя достаточно противоречивые события. Воистину это было время, когда новый друг познал своего врага. Поначалу же, когда Тэмужин последовал за Жаму-хой, пришел и сел вместе с ним в Хорхонагской долине, когда Тэмужин пожаловал Жамухе дары и еще больше с ним сдружился, налицо было искреннее желание и стремление Тэмужина привлечь Жамуху к себе, стать с ним вечными побратимами, соединить их силы воедино для разгрома заклятых врагов. Поэтому, даже когда Жамуха от него отделился, Тэмужин по-прежнему питал эту свою надежду. С другой стороны, во время недавних совместных военных действий Тэмужин узнал, что в рядах воинов – подданных Жамухи очень много бывших вассалов его отца, Есухэй-батора. Поэтому еще одной причиной «соседствования» с Жамухой было стремление Тэмужина привлечь этих людей к себе. В результате в течение этих полутора лет между ним и его бывшими вассалами, в особенности новым поколением феодальной знати этих родов и племен, сложились достаточно тесные отношения; авторитет Тэмужина в их среде заметно вырос. Свидетельством тому стали последующие события.

Естественно, что и Жамуха в этот период времени преследовал свои личные цели. Сначала он не осознал истинного значения разгрома мэргэдов их с Тэмужином и Ван-ханом (Торил-ханом. – А.М.) совместными силами, не почувствовал усиления влияния Тэмужина. Военный поход на мэргэдов представлялся Жамухе обычным грабительским набегом или же очередным конфликтом враждующей между собой кочевой знати. Возможно, Жамуха рассчитывал на то, что если он поддержит Тэмужина, разгромит ненавистных мэргэдов и освободит из неволи жену побратима, то Тэмужин не забудет оказанной ему услуги, воздаст за нее воздаянием, последует за ним в качестве вассала… Однако в течение этих полутора лет все обернулось для Жамухи совершенно иначе. Авторитет и влияние Тэмужина росли, его силы множились, многие племена и роды, араты-простолюдины и, главное, влиятельная родо-племенная знать потянулись к нему. Именно тогда «мудрый» Жамуха замыслил покинуть временного побратима навечно и вступить с ним в непримиримое противоборство» (Сайшал История Чингисхана (на монг. яз.) Улан-Батор, 2004. Т. 1.С. 153–154).

С. 91. Но не уразумел Тэмужин слов Жамухи и не ответил анде ничего. – Китайский монголовед Ц. Хишигтогтох так объясняет слова Жамухи: «Поскольку соседство с Тэмужином стало Жамухе не в радость, он предпочел найти себе других нукеров, на которых мог бы с уверенностью положиться. Этих самых нукеров он и сравнил с предгорьем и речной долиной; себя же уподобил конюшим и пастухам. И тогда его обращение к Тэмужину следует понимать так: «Тэмужин, побратим мой! Подыщу-ка я себе нукеров, что горы-исполины. Пусть станут мне они надежным прибежищем и защитой! Отыщу-ка я себе нукеров, что привольные долины рек. Пусть будет мне при них вольготно и сытно!» Будучи побратимом такого искреннего и верного человека, каким был Тэмужин, и при этом декларировать свое желание приобрести новых нукеров, которые бы стали его опорой и гарантом благополучия, – разве это не свидетельствует о том, что Тэмужин стал Жамухе не по душе?! Если это происшествие понимать и трактовать именно так, очевидно, что наша точка зрения совпадает с тем, как поняла и объяснила слова Жамухи жена Тэмужина, Бортэ ужин» (Хишигтогтох Ц. Тэмужин и Жамуха-сэцэн. – Цит. по кн.: Сайшал История Чингисхана (на монг. яз.) Улан-Батор, 2004. С. 155).

С. 92. …узрели многих пришедших к ним людей других племен. – Немецкий монголовед П. Рачневский высказался о значении предпринятого Тэмужином шага и его последствиях следующим образом: «Уход от Жамухи стал поворотным моментом в жизни Тэмужина. Этот его шаг не только манифестировал стремление Тэмужина играть активную роль в борьбе за господство над монгольскими племенами, но и сделал очевидным его конфликт с Жамухой, который вынашивал такие же планы. Жамуха был законным вождем племени жадаран, поэтому мог положиться как на консервативные институты, стоявшие на страже родо-племенных порядков, так и на единство племенной знати, ноёнов. Хотя отец Тэмужина и был знатного происхождения, но люди, которые покинули его племя после его смерти, а затем стали собираться вокруг Тэмужина, по своему происхождению относились к иным социальным слоям. Это были люди, мужчины-воины, которые предали забвению племенную иерархию, покинули свои роды и племена, дабы служить вождю, от которого ждали более свободной и обеспеченной жизни, и в первую очередь это касалось простолюдинов (наследственных вассалов), страстно желавших освободиться от зависимости своих прежних господ. Тэмужину предстояло завоевать авторитет добропорядочного и щедрого вождя, добиться преданности этих людей». (Рачневский П. Чингисхан. Жизнь и наследие (на монг. яз.) Улан-Батор, 2006. С. 27).

С. 92. …пришли три брата из племени Жалайр… – По свидетельству Рашид ад-Дина, род тохурун – один из десяти больших ветвей, из которых состояло племя жалайр; это племя с середины XI века стало вассалом Хайду-хана, шестого предка Чингисхана, и, «переходя от предка к предку, дошло в конце концов до Чингисхана; вследствие этого то племя было его унгу-боголом (вассалом. – А.М.) (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1, кн. 1. М.: Ладомир. С. 92–93). Во времена Чингисхана самым известным из жалайров был Мухали, который после прихода к Чингисхану предрек ему восшествие на ханский престол и сам способствовал этому своей беззаветной отвагой и преданностью.

С. 93. Из племени таргуд пришел Хадан далдурхан… – В истории этого «лесного» племени примечательным является то, что таргудкой была бабушка Чингисхана по отцовской линии, жена его деда Бартан-батора, Сунигул-ужин.

Сын Мунгэту хиана Унгур привел с собой своих подданных – людей из родов Чаншигуд и Баягуд… – Мунгэту хиан – дядя Чингисхана по отцу, а его сын Унгур, таким образом, приходился Чингисхану двоюродным братом. Возможно, поэтому Чингисхан назначил Унгура в числе самых приближенных и надежных нукеров на должность кравчего, от которого в то время во многом зависело не просто достойное пропитание хана, но порой и сама его жизнь. По свидетельствам Рашид ад-Дина, которые отличаются от «Сокровенного сказания монголов», у Мунгэту хианы «было много сыновей, но наследником и заместителем его был Чаншигуд, и во времена Чингисхана войском, племенем и подчиненными Мунгэту хиана ведал он. Во время войны с тайчудами он состоял со своим войском при особе Чингисхана» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.: Ладомир. Т. 1, кн. 2. С. 46). В «сражении тринадцати куреней», речь о которой пойдет далее, чаншигуды вместе с баягудами составили один из тринадцати куреней Чингисхана. Племя баягудов относилось к дарлегин-монголам; прародителем этого племени был тот мальчик, которого муж Алаг гоо, Добун мэргэн, взял в свой дом прислужником. В отличие от «Сокровенного сказания», Рашид ад-Дин неоднократно свидетельствует о том, что Унгур во времена Чингисхана стоял во главе именно этого племени баягуд. Но информацию о том, что Унгур был кравчим («смотрителем за изготовлением пищи») при Чингисхане, Рашид ад-Дин подтверждает.

С. 92. Хубилай (ум. в 1211) – выходец из знатной семьи племени Барулас; в 1181 году присоединился к Тэмужину. Впоследствии стал одним из его ближайших сподвижников, верховным главнокомандующим, ведавшим всеми военными делами.

Чэрби – высший воинский чин; назначенные Чингисханом в 1203 г. шесть чэрби командовали его личной охраной, были тысяцкими-ноёна-ми, управляли хозяйственными делами в государстве.

Субэгэдэй-батор (1176–1248) – сын Хабала, представителя знати племени жарчудай Урианхай; с четырнадцати лет состоял на службе у Чингисхана, в 1206 г. стал его тысяцким-ноёном, участвовал во всех сражениях за объединение монгольских племен и создание единого Монгольского государства; прославился в военных походах в Китай, Среднюю Азию и на Русь.

С. 93. Такое было мне Небесное видение. – Монгольский ученый Д. Пурэвдорж так трактует «небесное видение» Хорчи: «В роли «послов Небесных», глашатаев божественной воли, выступили рыже-красная корова и комолый рыжеватый вол. Растолковывал действия этих «небесных посланников» Хорчи, шаман, которому было это «Небесное виденье». «Рыже-красная корова… ходит кругом Жамухи, его бодает…» – значит, осуждает его действия. Эта корова «ненароком рог себе сломала» – означает, что она обвиняет Жамуху в разрыве с Тэмужином. «Отдай мой рог!» – мычала однорогая корова, уставившись на Жамуху…» – таким образом она призывала Жамуху к воссоединению с Тэмужином. «…В телегу с главной юртою впряженный комолый рыжеватый вол дорогой проторенной идет за Тэмужином вслед…» – за Тэмужином признается право верховодить в улусе. Растолковав Тэмужину действия «небесных посланников», Хорчи поведал ему главный смысл этого знамения: «Отец наш Небо и мать Земля в согласии порешили: быть Тэмужину владыкою улуса!»… Под «владыкою улуса» Хорчи имел в виду не только верховенство в улусе «Все Монголы» и над тайчудами, но и ханский престол во всей Монгольской «войлочностенной» державе, объединившей бы все монголоязычные племена, в том числе хэрэйдов, найманов, мэргэдов, татар. И сам Тэмужин желал этого. Судя по тому, как Хорчи превозносит себя, понятно, как важно и в то же время очень сложно было стать ханом монгольской державы и какой влиятельной фигурой был Хорчи, по всей видимости, отнюдь не рядовой, а верховный шаман.

Шаманство, оказывавшее большое воздействие на жизнь и мировоззрение монголов, таким образом, использовало силу своего влияния для еще более активного привлечения монгольских родов и племен на сторону Тэмужина…

В результате к Тэмужину присоединились все потомки Хутула-хана… а также все потомки Хабул-хана; всего добровольно пришли и присоединились к Тэмужину девять куреней, 28 родов и племен» (Пурэвдорж Д. Основные сведения о «Сокровенном сказании монголов и Чингисхане» (на монг. яз.) Улан-батор, 2004. С. 122–123).

С. 93. Ноён-темник – ноён, командовавший тумэном в войске Чингисхана.

С. 94. Даридай отчигин – родной дядя Тэмужина по отцу; после смерти Есухэй-батора и распада улуса «Все Монголы» так же, как тайчуды и другие сородичи, покинул вдову Огэлун с ее детьми. Когда после разрыва Тэмужина с Жамухой многие монгольские роды и племена приняли сторону Тэмужина, Даридай отчигин в числе прочих «знатных дядьев и братьев» из племен нирун-монголов поспешил присоединиться к набиравшему силу племяннику.

Сача бэхи и Тайчу, сыновья Сорхату журхи из племени Журхи… – Троюродные братья по отцу, их род также именуется хиан-журхи. Тэмужин надеялся, что близкие родственные связи хиан-боржигинов и хиан-журхи будут способствовать укреплению улуса «Все Монголы», однако этого не произошло. Многочисленные конфликты и происшествия, инициированные журхинцами, в конце концов закончились их предательским нападением на стойбище Чингисхана, за что их постигло неминуемое жестокое, но справедливое возмездие.

…Хучар бэхи, сын Нэхун тайши… – двоюродный брат Тэмужина по отцу; стал известен и знаменит, потому что, по выражению Рашид ад-Дина, «метал стрелы очень далеко, высоко и метко». После воссоединения с Тэмужином Хучар, как свидетельствует Рашид ад-Дин, «заключил с Чингисханом союз и в течение некоторого времени находился при его особе и похвально служил [ему]». Но впоследствии их пути, равно как и пути других знатных родичей Чингисхана, разойдутся.

…Алтан отчигин, сын Хутула-хана… – дядя Тэмужина по отцу; один из знатных сородичей Тэмужина, по инициативе которых Тэмужин был провозглашен ханом улуса «Все Монголы». Впоследствии, не удовлетворившись положением, которое ему отводилось в улусе, и не желая беспрекословно следовать приказам Чингисхана, перешел на сторону его врагов, за что и поплатился жизнью.

С. 94. Алтан, Хучар и Сача бэхи, сговорившись, приступили к Тэмужину и молвили: «На ханский престол возведем мы тебя… – Возрождающемуся улусу «Все Монголы» нужен был не просто предводитель, военачальник, но всеми коренными монгольскими племенами признанный хан. Но поскольку Тэмужин и его сторонники все же не могли игнорировать родо-племенные традиции престолонаследия, высокородным потомкам Хабул-хана и Хутула-хана в первую очередь было предложено возглавить воссоздаваемый улус. Как свидетельствует «Сокровенное сказание монголов», когда через несколько лет «их высокородия» переметнулись в стан врагов, Чингисхан, укоряя их за отступничество, напомнил им историю своего избрания ханом улуса «Все Монголы»: «…Хучар – ты сын Нэхун тайши, и потому мы предлагали ханом быть тебе. Но сам ты им не стал. Тебя, Алтан, как сына нашего владыки, Хутула-хана, мы возвести на ханский трон хотели. Но ведь и ты согласия не дал. И Сача бэхи и Тайчу, которые потомков Бартан-батора по происхождению знатнее, упрашивал я тщетно ханом стать. Никто из вас не согласился, поэтому я, возведенный вами в ханы, правил всем народом» (Сокровенное сказание монголов. Донецк: Сталкер, 2001. С. 127–128).

С. 95. …нарекли они Тэмужина Чингисханом и поставили ханом над собой. – После разрыва с Жамухой и укрепления своего положения путем привлечения на свою сторону большинства племен и родов, ранее подвластных Жамухе, Чингисхан в 1189 г. стал ханом улуса Хамаг Монгол («Все Монголы»). Доржи Банзаров предложил версию, что Тэмужина титуловали Чингисом в честь грозного шаманского божества «Хажир Чингис тэнгри». Эта версия может рассматриваться в связи со словами верховного шамана Тэв тэнгэра, которые Джувейни записал «со слов надежных монголов»: «Всевышний говорил со мной и сказал: «Я отдал все лицо земли Тэмужину и его детям и нарек его Чингисханом» (Джувейни Ата-Мелик. Чингисхан. История завоевателя мира. М.: Издательский дом Магистр-пресс, 2004. С. 28). Многие ученые считают, что титул «Чингис» не что иное, как измененное слово «тэнгэс» (море, океан), и тогда Чингисхан может означать «великий, всемогущий хан». Большинство прямых и косвенных свидетельств говорят за то, что титул «Чингис» был преподнесен Тэмужину в 1189 году его старшими родичами, которые возвели его на ханский престол.

Монгольский исследователь И. Дашням пришел к выводу, что воссоздание улуса «Все Монголы» стало первым, причем необходимым, этапом на пути образования единого Монгольского государства, которое было провозглашено в 1206 году Чингисханом. «Именно улус «Все Монголы» являлся главным связующим звеном всей Монголии, находившимся в центре ее территории, имевшим более высокий социально-экономический, политический и культурный уровень, являвшимся хранителем обычаев и традиций коренных монгольских народов, способным повести за собой другие племена и народности, принять на себя ответственность за их будущее, стать ядром создаваемого единого монгольского государства» (Дагиням И. Великий Чингисхан и его историческая заслуга (на монг. яз.). Улан-Батор, 2006. С. 16).

С. 95. …Чингисхан повелел младшему сородичу Борчу – Угэлэ чэрби, а также Хачигун тохуруну и братьям Жэтэю и Доголху чэрби носить колчаны его. – Имеется в виду создание специального подразделения стрелков, в обязанности которых вменялась и охрана самого Чингисхана.

С. 96. Хошного – овечья прямая кишка, вывернутая жиром внутрь, начиненная мясом и сваренная.

И, назначив Хубилая, Чилгудэя и Харахай тохуруна меченосцами под водительством Хасара… – Это свидетельствует о начале формирования регулярного воинства Чингисхана.

С. 97. И потому-то каждому из них определил он ханской властью службу. – «Сокровенное сказание монголов» сообщает нам о том, что вновь избранный хан первым делом занялся обустройством ставки и распределением обязанностей среди своих первых сподвижников и людей, которые примкнули к нему к этому времени. «Тэмужин по своему собственному опыту знал, как легко в среде кочевников, в степях и горах устраивать неожиданные наезды и набеги; он хорошо понимал, что должен прежде всего озаботиться, чтобы у него было безопасное пристанище, известный, хотя бы кочевой, центр, который мог стать связующим местом, крепостью для его нарождающейся кочевой державы» (Владимирцов Б. Я. Чингисхан. – В кн.: Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов. М.: ИФ «Восточная литература» РАН, 2002. С. 158–159). По свидетельству Рашид ад-Дина, уже в конце своей жизни Чингисхан скажет, что под его водительство пришел «народ, у которого сыновья не следовали биликам (наставлениям. – А.М.) отцов, а их младшие братья не обращали внимания на слова старших братьев, муж не полагался на свою жену, а жена не следовала повелению мужа, свекры не одобряли невесток, а невестки не почитали свекров, великие не защищали малых, а малые не принимали наставлений старших, великие стояли близко к сердцам своих служителей и не привлекали на свою сторону сердца бывших вне их окружения, люди, пользовавшиеся всеми благами, не обогащали население страны и не оказывали ему поддержки, пренебрегали обычаем и законом (яса), соображениями разума и обстоятельствами и по этой причине [становились] противниками управителей государства…» (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. М.: Ладомир, 2002. Т. 1, кн. 2. С. 259). Поэтому свою первостепенную задачу он видел в том, чтобы покончить «с необузданным произволом и безграничным своеволием» тех, кто ему подчинился, и водворить порядок в «улусе войлочностенном». Главной опорой Чингисхану в этой борьбе суждено было стать его первым и самым верным сподвижникам.

С. 98–99. …Мулхэ тотаг и Боролдай из племени Ихирэс прибыли к Чингисхану в урочище Хурэлху и донесли… – Хотя племя ихирэс в то время было подвластно тайчудам, врагам Чингисхана, их сородич Буту был мужем младшей сестры Чингисхана, Тэмулун, поэтому, посоветовавшись со своим отцом, Нэгуном, Буту отправил своих верных нукеров сообщить Чингисхану о надвигающейся опасности со стороны тайчудов.

С. 99. …Жамуха, отмщения за брата убиенного, Тайчара, жаждя, собрал три тумэна мужей тринадцати тебе враждебных кланов и во главе их встал; и на тебя, Чингисхан, ополчась… – С воссозданием улуса «Все Монголы» завершился первый этап на пути образования единого Монгольского государства. На втором этапе этого пути Чингисхану предстояла тяжелейшая борьба за объединение всех монголоязычных племен и племенных союзов в единое государство. Сложность решения этой задачи усугублялась тем, что, хотя Чингисхан и был провозглашен ханом улуса «Все Монголы», многие коренные монгольские племена и роды, которые ранее подчинялись его отцу, не признали его. «Большая часть монголов: тайчуды, салжуды, хатагины, дурбэны (дурвэды. – А.М.) и ихирэсы (ветвь хонгирадов), а также союзники – отуз-татары, ойрады и мэргэды – стремились к созданию племенной конфедерации, где власть хана была бы номинальной, а фактическая власть принадлежала бы главам племен… Недостатком этой политической программы была легализация права на самоуправство, безнаказанные грабежи соседей, угон скота и убийства» (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. ACT, М.: 2000. С. 46). Чингисхан же, «добившись своей цели и создав на обломках протогосударств соперников свой чифдом, не пошел по пути, обычному для всех таких кочевнических образований, т. е. по пути типичной «имперской конфедерации». Чингисхан на рубеже XIII в. начал строительство полноценного государства с его полноценным государственным аппаратом» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. ACT, ВЗОИ, М.: 2004. С. 47–48). И то, что в своей деятельности Чингисхан прежде всего опирался на своих нукеров-сподвижников, зачастую ставя их выше родовой знати, еще больше встревожило вождей племен, противостоящих ему, привело к их консолидации в борьбе за сохранение своих прав и привилегий. Именно поэтому с момента провозглашения Чингисхана предводителем улуса «Все Монголы» борьба с конфедератами на многие годы стала его первостепенной, неотложной задачей.

Как сообщают древние источники, тайчуды во главе с Таргудай хирилтугом, родственные им ветви племени жадаран, одним из вождей которых был Жамуха, а также другие племена и ветви заключили античингисовый союз. И «весь этот народ, поддерживая друг друга, единодушно поднялся против Чингисхана» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1, кн. 2. С. 86). И все же, как свидетельствует Рашид ад-Дин, основу этого первого союза заложил Жамуха, бывший побратим Тэмужина. Убийство его младшего брата-конокрада подданным Чингисхана было лишь поводом для распри, который Жамуха использовал для консолидации античингисовых сил. «Истинной причиной этого военного противостояния было стремление Жамухи уничтожить еще не окрепшее воинство Чингисхана и установить собственное господство над монгольскими племенами» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Т. 1. С. 204).

Отсутствие свидетельств древних источников об участии хэрэйдского Торил-хана в военном конфликте между Чингисханом и Жамухой, во-первых, возможно, подтверждает мнение Джека Уэзерфорда о том, что Торил-хану «было на руку разделение монголов… он добивался ослабления обоих и укреплял свою власть над монголами». А во-вторых, его собственное вождество в хэрэйдском ханстве в то время в очередной раз было под вопросом, а само хэрэйдское ханство находилось на грани раскола, и Торил-хана, очевидно, больше волновал внутренний конфликт со своими братьями, речь о которых пойдет в последующих главах, нежели разборки в среде монголов.

С. 99. …собрал Тэмужин из тринадцати куреней своих три тумэна воинов и выступил навстречу Жамухе. – Калмыцкий ученый-исследователь Эренжен Хара-Даван писал о соотношении сил в этом противостоянии и его участниках: «Войско Тэмужина к этому времени возросло до 13 000 конных воинов, разделенных на 13 куреней, силою около 1000 человек каждый… 13 куреней Тэмужиновой рати составлялись каждый одним из подвластных ему или родственных племен.

На этот раз, как и в старину, тайчуды, чувствуя надвигающуюся на них угрозу, стараются предупредить своего противника нападением. Их вождь Таргудай (хирилтуг. – А.М.), собрав такие силы, которые обеспечивали ему, как казалось, верный успех, а именно 30 куреней, т. е. 30 000 всадников, нападает на Тэмужиновы племена во время их перекочевки с летних на зимние пастбища. При тайчудской армии состоял и бывший друг, а ныне злой враг Тэмужина – Жамуха, который, вероятно, был душой этого предприятия» (Хара-Даван Эренжен. Чингисхан как полководец и его наследие. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. С. 33).

С. 99. И сразились они в местности, именуемой Далан балжуд… – Сражение при Далан балжуде, известное в монгольской истории как «сражение тринадцати куреней», произошло в 1190 году.

Именно с этой битвы началось многолетнее противостояние сторонников и противников создания единого Монгольского государства. По версии «Сокровенного сказания монголов», воины Чингисхана в этой кровопролитной сечи были потеснены превосходящими их почти в три раза по численности ратями врага и вынуждены в конце концов отступить. И «только по причине своей непоследовательности и легкомыслия Жамуха не смог воспользоваться плодами своего успеха». По другим источникам («Сборник летописей», «Юань ши»), Чингисхан «перебил этими тринадцатью куренями тридцать тысяч [вражеских] всадников» (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.: Ладомир, 2002. Т. 1, кн. 2. С. 88), а «племена тайчуд… были рассеяны в этой войне» (там же. – А.М.). И все же, как мне думается, говоря о реальном исходе этой битвы, следует опираться на свидетельства автора «Сокровенного сказания монголов», хотя бы потому, что сам Чингисхан во время последней встречи с Жамухой помянул как вескую причину казни последнего именно то, что Жамуха «ослепленный местью, на побратима ополчился своего… Тогда на нас нагнал ты страху, в Жэрэнское ущелье потеснив» («Сокровенное сказание монголов». Донецк: Сталкер, 2001. С. 167–168).

Что же касается причины «непоследовательности» Жамухи, не попытавшегося продолжить преследовать и навсегда покончить с Чингисханом, то, по мнению большинства исследователей этого вопроса, само это нападение и зверства, которые совершил Жамуха с плененными им сторонниками Чингисхана, были всего лишь показательным актом устрашения побратима, которого Жамуха не сумел «приручить» во время совместного пребывания в его стойбище, и поэтому вознамерился проучить и окончательно подчинить себе в результате этого вооруженного набега. Жамуха, очевидно, был уверен, что Чингисхан сам явится с повинной, но он и на этот раз просчитался.

Чем бы ни руководствовался Жамуха, сначала инициируя этот поход античингисовых сил, а затем в одном шаге от победы, по сути, отказываясь от нее, каким бы на самом деле ни был результат «сражения тринадцати куреней», плоды его пожинал Чингисхан. По свидетельству древних источников, после этого сражения в стане Жамухи и Таргудай хирилтуга произошел раскол, и многие ветви племен тайчуд и жадаран «после обдумывания и держания совета… явились к Чингисхану по собственной воле, подчинились и покорились ему» (Рашид ад-Дин. Указ. соч. С. 90).

У Гарольда Лэмба мы находим реконструкцию хода этого сражения: «Враг предстал перед монголами в виде 30 тысяч тайчудов во главе с Таргудаем. Обратиться в бегство означало пожертвовать женщинами, скотом и всем имуществом племени. А если собрать свои боевые отряды и двинуться навстречу тайчудам, то это неизбежно привело бы к тому, что их окружил бы численно превосходящий противник, и монголы были бы посечены или рассеяны. Это была кризисная ситуация в их кочевой жизни, при которой племя оказалось перед лицом опасности уничтожения, и оно ждало от хана немедленного принятия решения и действий.

Незамедлительно и в свойственной ему манере Тэмужин встретил опасность. К этому времени все его воины были на конях и собрались под своими штандартами. Выстроив их в линию по эскадронам под защитой леса с одного фланга, он сформировал другой фланг в виде квадратного пространства, огороженного кибитками, и внутрь этого квадрата загнал скот. В кибитках спешно укрылись вооруженные луками женщины и дети. Теперь он был готов встретить пересекавшего долину неприятеля численностью в 30 тысяч воинов.