Текст книги "Мальстрем монстров: антология Хэллоуина (сборник) (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Часть III
Фэнтези

Ричард Кроуфорд
Ангел

[фэнтези]

Уже поздно. Скользит к концу размякшая от водки ночь. Стою за барной стойкой и скручиваю сигарету, губы сжимают фильтр, но, когда приходит он, меня всегда предупреждает какой-то инстинкт.

Он появляется ближе к закрытию клуба. Его время – глухие предрассветные часы. Со многими клубными завсегдатаями не хотелось бы встретиться в тёмном переулке, но почему-то именно от него у меня мурашки по коже. Пальцы берут щепотку табака и бездумно продолжают привычное дело, пока я слежу, как он движется через толпу.

Этим вечером его сопровождает девушка. Она высокая, до полупрозрачности худая и идёт, будто супермодель: длинные, лёгкие шаги, убийственная самоуверенность, но даже издалека чувствуется таящаяся под этим видом боль. Когда девушка подходит поближе, я замечаю это в её глазах. Падший ангел. Мука и невинность, как у всех его женщин. Никогда не замечал у него два раза одну и ту же.

На губе повис фильтр, самокрутка забыта. Захлопываю рот и убираю жестянку с табаком. Когда прячу сигарету, пальцы немного дрожат.

Он подводит девушку к стойке. Тут теснится народ, но, когда он приближается, сразу находится место. Лохматая чёрная грива свисает ему на спину, а наколотый на шее извивающийся дракон уходит под потёртую кожаную куртку. Каждый раз он кажется мне немного знакомым. Мы встречаемся взглядами и у нас встаёт шерсть на загривке – как говорится, рыбак рыбака.

– Рюмку текилы, – заказывает он, глядя на меня сверху вниз.

Я наливаю рюмку и слежу за ангелом.

Под мигающим светом её волосы отблёскивают серебром и плотно зачёсаны к голове, словно у какого-нибудь пижона из старых фильмов. От этого она кажется хрупкой фарфоровой статуэткой. В носу и ушах у девушки серебряные гвоздики. На правой руке серебряный браслет, больше похожий на перчатку с затейливой гравировкой. Прежде мне никогда не попадалось ничего подобного: какой-то антикварный драгоценный знак рабства? Свет дарит браслету собственную мерцающую жизнь и на мгновение я не могу оторвать от него взгляда.

Когда движется он, движется и она, будто не может приблизиться к нему вплотную. Стайка парней похотливо щерится и девушка чуть-чуть вздрагивает. Их тянет к ней, как железную стружку к магниту. Он позволяет им подойти; потом один-единственный взгляд тусклых глаз, и парни отползают назад. Ангел благодарно склоняется к нему. Не обращая на неё внимания, он отворачивается, чтобы переброситься словом с каким-то типом и девушка глядит на меня, на миг аквамариновые глаза заглядывают прямо в мои и она еле заметно улыбается. Меня захлёстывает желание перелезть через стойку и забрать её у него.

Он оборачивается, замечает, куда я смотрю и от его холодных чёрных глаз у меня бубенцы съёживаются. Я отвожу взгляд: трус и даже хуже.

Он стоит у стойки. Девушка липнет к нему, словно вторая кожа и он улыбается, при виде того, как я беспомощно наблюдаю, потом машет мне рукой, подзывая ближе.

– Ещё разок.

Я беру его деньги и ухожу. Подальше за стойкой Джози обслуживает гурьбу горластых девах. Я подкрадываюсь к ней сзади, опускаю руку на её задницу.

– Отвали, – рычит Джози и я гадаю, о ком она подумала.

Оглядываюсь назад – он небрежно положил руку на шею ангела. У меня перехватывает дыхание.

Джози зыркает на меня.

– Мне нужно перекурить, – говорю я. – Ты в порядке?

Она небрежно кивает, не сомневаясь, что управится со всей стойкой.

Я наклоняюсь поближе, избегая взгляда Джози и шепчу ей на ухо «спасибо». В дверях оборачиваюсь, последний раз смотрю на своего ангела.

В переулке снаружи теснятся мусорные баки. Воздух пропитан густой вонью протухшей пищи и крыс, а за этим ещё и смрад от реки, что течёт всего в нескольких ярдах дальше.

Я даже имени той девушки не знаю. И не хочу знать. Думаю о Джози: говорливой, покладистой, ни один клиент не может её обдурить. Пока её не узнаешь – чистый кремень, зато потом – сердце больше лондонского двухэтажного автобуса. Но это не сработало: аквамариновые глаза и улыбающиеся губы так и не отпускают меня.

Я стою на улице, среди крыс. Закуриваю вторую сигарету и разглядываю реку. Она тиха: ненасытный монстр, ждущий часа поглотить город. Выкидываю окурок в тёмную воду и разворачиваюсь. Джози озвереет, если под конец ночной сменыя брошу её и вышибал крутиться самих.

Дверь открывается раньше, чем я до неё добираюсь. Мягко откидывается наружу, замирает, ждёт. Я прячусь в тень. Узнавая, чувствуя её в воздухе, словно знакомый запах.

Он выводит ангела наружу и хриплый от текилы голос звучит тихо, как шёпот.

– У меня кое-что есть для тебя, – обещает он, не оглядываясь. Никаких сомнений, что она идёт следом, притягиваемая им и его обещанием.

На её месте я бы на это не купился. Ангел не слышит того, что слышу я. Он пропускает её перед собой, а сам движется позади. Он уже обнимает её, когда они проходят мимо меня – тени в тенях, и направляются к реке.

Он хватает девушку за руку и она замирает, прижатая к стене. Он придвигается вплотную, берёт девушку за запястья и поднимает руки над головой, одновременно целуя её. Призывно колышется ткань блузки, эфемерная и серебристая. Одной рукой он тянется и расстёгивает пуговки. Мерцает бледная кожа, когда он оттягивает девушку от стены. Спадает блузка. Девушка обвивает руками его шею и тает в объятиях. Он опять притискивает её к стене. Они целуются и меня мутит от смеси вожделения, брезгливости и страха.

Длинный и жадный поцелуй. Это заставляет его замереть и лишь, когда девушка отстраняется, он поднимает руки, чтобы дотронуться до неё. Она неподвижна и еле дышит, пока руки скользят по её коже. Он не отрывает от неё взгляда. Я наблюдаю, как его рука тянется к ножу.

Он понемногу поднимает клинок. Если девушка и видит это, то никак не показывает. Я утешаюсь, что в свои последние мгновения она не боится. Когда металл касается её кожи, слышится вздох.

– Ш-ш-ш. – Он улыбается и приставляет лезвие к её шее, выступает кровь – красное на белой коже.

Её голова откидывается назад, словно в покорности и он удовлетворённо рычит. Я ощущаю такой же прилив сил. Он хочет растянуть последний момент навеки, но, когда контроль слабеет, клинок трясётся.

Он ахает и плотнее обхватывает рукоять. Наслаждается затянувшимся последним мгновением.

С танцевальным изяществом она опускает правую руку – ту, что с браслетом, пальцы раскинуты, будто в мольбе. Он качает головой. Её рука падает ниже. Я вижу метнувшуюся к его рёбрам серебряную вспышку. Подпружиненный клинок вонзается глубоко, хотя девушка стоит бесстрастно и неподвижно.

Он испускает тихий звук, но больше уже ничего не успевает.

Нож вздрагивает и выпадает из его руки.

На минуту вся сцена застывает. Потом кисть девушки поворачивается и дёргается прямиком к его сердцу. Она чуть улыбается и смотрит ему в глаза: что-то вроде безмолвного последнего причастия.

Не дожидаясь, пока он свалится, девушка толкает его в реку. Он не может устоять, машет руками, хватаясь за воздух. Ещё тычок и его нет.

Ночь стихает, кроме далёких сирен и рёва машин. Город никогда не умолкает. В моё сердце стучится тишина.

Девушка наклоняется, поднимает блузку одной рукой. С другой капает кровь, а лезвие сочится тьмой. Минуту девушка смотрит на реку, затем поворачивается и шагает ко мне.

Я ожидаю её приговора. Она подходит вплотную, аквамариновые глаза просвечивают мою душу, и я забываю, как дышать.

– Он прогнил насквозь, – говорит она. – Но ты об этом знал.

Она высокая, ростом с меня. Обводит пальцем мою скулу, окровавленное лезвие блестит у самого глаза.

– Мир стал немного лучше.

В её голосе что-то, похожее на усмешку, но холодную, о, такую холодную. Я смотрю ей в глаза, не в силах отвести взгляд.

Девушка ждёт, так что собираюсь с силами и киваю.

Она вскидывает другую руку и улыбается, когда я вздрагиваю. Самой ледяной улыбкой на свете. Она касается моего лица – мягко, но без нежности.

– В следующий раз… – Её пальцы леденят мою кожу. – Ты расскажешь мне.

Я киваю. Договор заключён.

– Хорошо, – роняет она и недолго глядит на меня, убеждаясь, что её дар понят. Затем отворачивается, скрывается в ночи.

Перед глазами вспыхивает лицо Джози

Через несколько дней мне на глаза попадается заголовок старой газеты. Под заголовком фоторобот, но это именно его лицо. Разыскивается за нападение на двух женщин. Газета порвана. Раскладываю её на стойке, собираю по кусочкам. Слова расплываются: две женщины подверглись нападениям в Лондонском парке, одна мертва, другая в критическом состоянии.

Я вспоминаю взгляд ангела и понимаю, что она ещё вернётся.

Ричард Кроуфорд пишет в жанре хоррора (истории о привидениях) и эпического фэнтези. Он автор романов «Ghost House», «Ghost Town» и «Ghost Mate» (серия «The Soul Mate»), а ещё 1–3 книг «Traitor Blade» (эпическое/историческое фэнтези и недавний полуфиналист самиздатовского блога о фэнтезийных книгах). Его новая книга «Ghost Road» выйдет в начале 2017 года. Ищите его книги и добавляйтесь в список рассылок на RichardCrawfordAuthor.com.

Перевод: Sebastian

Билл Хайатт
Как посмотреть

[фэнтези]

Ингер испустила ещё один мелодичный смешок.

– Но ты же не монстр!

Дьябло снова глянул на неё, серьёзный, как тридцать три несчастья.

– Зависит от того, как посмотреть. Ну да, если родители назвали тебя в честь дьявола, трудно не гадать, что же с тобой такое.

На сей раз Ингер фыркнула и отпила глоток красного вина. Дьябло заметил, что к пище она почти не притронулась. Это было неприятно, потому что на хэллоуиновское свидание он пригласил её в самый дорогой ресторан города. Неприятно, но ожидаемо.

– О, твои родители вовсе не единственные, кто выбрал ребёнку имя вопреки здравому смыслу. Моя семья родом из Румынии, но мама настояла на имени Ингер, которое звучит по-скандинавски.

Дьябло согласился, что сидящая напротив него красивая смуглокожая брюнетка не очень-то смахивает на уроженку Скандинавии.

– Она выбрала это имя, потому что „ингер“ – это „ангел“ по-румынски.

– Ты так прекрасна, что можешь оказаться ангелом, – отозвался он. Это был не просто комплимент: Дьябло и вправду так считал, несмотря на бесстрастный тон.

Ингер улыбнулась наподобие Моны Лизы.

– А ты явно не настолько уж дьявольски уродлив, хотя, думается, можешь оказаться чертовски соблазнительным.

Дьябло скривил губы. Ингер начала подумывать, что он вообще не знает, как улыбаться.

– В двенадцать лет я убил одного из своих друзей, – проговорил он совершенно бесчувственным тоном. Улыбка Ингер потухла.

– Это не смешно, – тихо откликнулась она, глядя в его тёмные глаза, темнее её собственных. Они гармонировали с чёрными волосами и кожей Дьябло, что против кожи Ингер казалась чёрным деревом против слоновой кости.

– Такого не должно было произойти.

– Наверняка это был несчастный случай, – возразила она, пока что не уверенная, шутка это или нет.

Дьябло вздохнул.

– Да, это был несчастный случай. Я… дал ему слишком много того, что имел.

Ингер подняла бровь.

– Если не хочешь про это рассказывать…

– Нет, расскажу. Прежде я никому и никогда этого не рассказывал. Но… но только не представляю, как объяснить, кто я такой. Наверное, можно сказать, что я противовампир.

Ингер склонилась поближе.

– Это что, шпилька в мои румынские корни? Даже в фольклоре Старого Света нет ничего похожего на „противовампира“. И что ты делаешь – заставляешь других пить твою кровь?

– Не совсем так, – задумчиво отозвался Дьябло. – Вампирам недостаёт собственной жизненной силы и им приходится высасывать её у других, выпивая кровь.

– Вампиров не бывает, – машинально ответила Ингер.

Дьябло не обратил на неё внимания – обычно мужчины иначе реагировали на Ингер.

– А я, с другой стороны, вырабатываю избыток жизненных сил. Если я не буду… „разгружаться“ – лучшее определение, которое сумел подобрать. Если я не буду иногда перегружать часть этого на кого-то другого, то просто взорвусь.

– Да ты прикалываешься! – возмутилась Ингер.

– Такая проблема у меня с подросткового возраста, – продолжал он, держась так, будто она ничего не говорила. – Но, действительно, сперва я не понимал, что делаю.

– Дьябло! – огрызнулась Ингер, решив, что, если назвать его по имени, он откликнется. Дьябло замолчал и уставился на неё.

– По-моему, хорошее дело: прибавлять людям жизненных сил, – заявила она, начиная гадать, не ужинает ли вместе с психом. – Разве это не прибавит им сил, а может и вылечит, если у них имеются проблемы со здоровьем?

Дьябло кивнул.

– Да, так и было бы – при достаточно малых дозах. Дело в том, что поначалу я не знал, как управлять силами, перетекающими от меня к кому-то другому. Так и погиб мой друг. Я слишком много отдал и сердце у него не справилось с нагрузкой.

Ингер заметила, что его глаза почти сверкают. Наверное, это был обман зрения, отражение мерцающего свечного пламени.

– После этого я рыдал несколько дней, – медленно продолжал Дьябло. – Но затем понял, что нужно попытаться снова. Я чувствовал, как копится жизненная сила, выжигающая меня изнутри. Я тренировался на животных. Угробил свою несчастную собаку и ещё пару домашних питомцев. От этого мне становилось плохо, но в конце концов я усвоил, сколько сил можно без опасения передать кому угодно и когда угодно.

Ингер склонилась ещё ближе.

– Но как… как ты передаёшь часть своей жизненной силы другому? С кровью?

Тут Дьябло усмехнулся, но холодно.

– Думаю, Сантьяго отказался бы пить мою кровь… отказался бы и остался жить. Нет, я делаю это прикосновением. Кожа к коже и дело сделано.

– Но ты касался меня и…

– Хорошо, что машинально это не делается или я в юности поубивал бы кучу народу. Мне нужно пожелать, чтобы такое свершилось.

– А когда ты делаешь это теперь, безопасно? – спросила Ингер, сверля его взглядом. – Ничего не грозит?

– После бедняги Сантьяго я не убил ни одного человека, – ответил Дьябло.

Ингер посмотрела на него так, словно умирала с голоду, а он был громадным стейком: иронично, потому что на тарелке перед ней лежал практически нетронутый стейк.

– Докажи мне, Дьябло. Давай этой ночью займёмся любовью, а когда мы ляжем вместе, как ты выразился «кожа к коже», передай мне немного твоих жизненных сил.

– Не обязательно ждать, – откликнулся Дьябло, грубо ухватив её за руку. Ингер инстинктивно попыталась вырваться, но мышцы отозвались с запозданием.

Ингер почувствовала, как в неё перетекает опаляющая жизненная сила. За пару секунд слабое неудобство превратилось в агонию. Лишь отточенное долгой практикой самообладание помешало ей завопить.

Она вырвала руку, но понимала, что уже поздно.

– Нет, после Сантьяго я не повредил ни одному человеку, – негромко проговорил Дьябло, – но на вампиров я оказываю забавный эффект.

Её тело, внезапно вновь ставшее человеческим, затряслось, когда Ингер осознала, чего лишилась.

– Ты… ты монстр, – прошептала она.

– Зависит от того, как посмотреть, – отозвался Дьябло ледяным тоном.

Билл Хайатт, сколько он себя помнит, так сильно любил читать, что в конце концов у него набралось больше восьми тысяч книг – и это не считая электронных! Его любовь к писательству почти настолько же давняя. Хотя, когда Билл работал учителем английского языка, на писательство ему оставалось мало времени, он всегда ощущал, что внутри у него скрываются истории, стремящиеся вырваться наружу. Теперь, когда Билл оставил преподавание, эти истории ещё сильнее жаждут выплеснуться в мир и ничто им не мешает! Ищите его книги и добавляйтесь в список рассылок на BillHiatt.com.

Перевод: Sebastian

Кармилла Кросс
Ревнивая (Волчье сердце)

[подростковое паранормальное фэнтези]

Когда до хэллоуиновских танцулек оставалась ещё пара недель, как-то вечером Гейб сообщил ей, что сегодня будет занят. Да к тому же и мать нагрузила его поручениями, а сама отправилась с подругами в город, на какую-то вечеринку. Голос Гейба полнился отвращением к самой идее подобного, будто он ненавидел даже мысль о том, что его мать развлекается.

– Между прочим, я могла бы заскочить и утешить тебя, – проурчала Линди, её осипший голос скрежетал ещё сильнее обычного. Гейб над этим подшучивал, но на сей раз всё было иначе.

Что-то в его голосе звучало… не так. Острый слух Линди уловил это в ту же секунду, как Гейб ответил на звонок, но она отмахнулась и решила, что это послышалось. Он сказал ей, что на поручения уйдёт вся ночь, а вот завтра, может быть, они куда-нибудь сходят.

Наверняка мать Гейба проспит до полудня и он сумеет утром выскользнуть из дома.

– Можем отправиться к озеру, – предложил Гейб. – Ты ведь умеешь плавать?

Он пытался её отвлечь и Линди это понимала. Но всё-таки решила подыграть и даже подумывала вытащить прошлогодний купальник. Они с Гейбом начали встречаться в самом начале лета. Она пока что не сообщила ему о своём заболевании, но молилась, чтобы Гейба это не слишком напугало. В конце концов, маленькая популяция оборотней в их городке вела себя мирно, во всяком случае, пока в полнолуние они умудрялись раздобыть достаточное количество сырого мяса.

Линди вспомнилось, как она ещё щенком носилась под светом своей первой раздувшейся луны, гоняя кроликов и оленей. Одним огромным когтем отец прижал её к земле и сунул ей в пасть маленький кусочек мяса. Обращение Линди произошло в пять лет. Мать была человеком и совсем не желала для дочери судьбы оборотня. Какими бы миролюбивыми они ни были, находились люди, нежелающие терпеть их род. Но Линди сцепилась со своим маленьким кузеном – полноправным оборотнем и он случайно укусил её. Прочее – уже история.

Теперь, напрягая все свои обострённые чувства, Линди пыталась разобраться, зачем новый парень её обманывает. Похоже, Гейбу она действительно нравилась, да и сама тоже быстро влюбилась в него, но это и таило опасность. Мать предостерегала, что даже частичному оборотню не стоит влюбляться в человека, а тем более полностью обращённому, но Линди просто не смогла удержаться.

Как по ней, Гейб был идеальным и очень привлекательным парнем. Линди уже представляла, как родит от него детей; они унаследуют его загорелую кожу и светло-каштановые кудри, а, может, и её нос пуговкой и сине-фиолетовые глаза.

Но, боже, ей ведь только шестнадцать лет! И если Гейб так странно себя повёл всего несколько месяцев спустя, каким же он станет через год? Или десяток лет? Линди решила разобраться с этим прямо сейчас, пока ещё всё не покатилось под откос.

Не так уж и трудно оказалось взять след Гейба. У Линди до сих пор оставался свитер, который он как-то ночью набросил на неё, в последнюю неделю сырых летних вечеров, когда она притворилась, что продрогла, лишь бы только прижаться к нему. Той ночью она прямо-таки ощущала, как виляет хвостом, хотя полнолуние ещё не наступило.

Линди вытряхнула подобные мысли из головы: да в самом деле, какая разница, если поотрывать Гейбу за измену руки и ноги? – и пустилась по следу запаха. Не следовало бы так делать – применять звериные чувства, чтобы выследить своего парня, вдобавок, не доверяя ему, как должна девушка. Что ж, это он солгал ей и предал её доверие, так что сам и виноват.

Она нагнала его идущим по улице: в руке букет цветов, волосы прилизаны, фактически, впервые причёсаны.

Линди ощутила, как её сердце рухнуло. Этот мерзавец изменяет ей! Она тихонько рыкнула и потопала за Гейбом, держась подальше, чтобы сразу его разоблачить, какую бы паршивку…

Она замерла на месте.

Гейб не пошёл ни в ресторан, ни даже в кинотеатр. Он резко повернул налево, в сторону… кладбища?

Линди хмуро кралась за Гейбом, следуя его запаху, но оставаясь на достаточном удалении, чтобы её не замечали. Он ни на миг не останавливался – видимо, точно знал, куда идти. Линди продолжала преследовать Гейба и между надгробий, пока он не добрался до большого мраморного креста. Среди остальных тот выглядел сравнительно новым и неповреждённым. У этого креста Гейб остановился, положил цветы к его подножию, потом опустился на колени и прижался лбом к холодному камню. Линди расслышала, как он что-то пробормотал – наверное, молитву – прежде, чем отстранился и сел со скрещёнными ногами прямо там, на влажную траву.

– Привет, пап, – произнёс Гейб и Линди непроизвольно прикрыла пасть лапой, чтобы заглушить аханье, похожее на тихий лай.

– Давненько не виделись. Блин, у меня столько накопилось тебе рассказать! Мы с моей девушкой…

Линди улыбнулась сквозь застилающие глаза слёзы и торопливо потрусила назад через кладбище. Выбравшись на улицу, она набрала воздуха и испустила облегчённый вздох. Затем Линди принялась составлять список всех способов искупить вину перед Гейбом.

Возможно, для этого хватит нескольких десятков печенек? Или приготовить на ужин его любимое блюдо, если Линди решит выбрать именно это. Тысячи вариантов и каждый казался лучше предыдущего.

Список возможностей у неё был длинный.

Как только Кармилла открыла для себя молодёжные паранормальные романы, то поняла, что напишет уйму вещей о любви и сверхъестественном. Она мечтает о том дне, когда некоторые или все её произведения вызовут огромный интерес у читателей и поклонников по всему миру. Вот тогда, может быть, у них появятся ещё и собственные удачные фильмы и телешоу. Ищите её книги и добавляйтесь в список рассылок на Moonrise-by-carmilla-cross.tumblr.com.

Перевод: Sebastian