Текст книги "Арсенал-Коллекция 2016 № 03 (45)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

«Окуниновская катастрофа»

Окуниновский мост съёмка с восточного берега вечером 24.08.1941 (ещё целы две фермы)

Предисловие

Захват Окуниновского моста и бои за одноименный плацдарм – один из самых драматических эпизодов обороны Киева в 1941 г., предвестник гибели всего Юго-Западного фронта. Вместе с тем, в своём роде это была уникальная операция, в которой с советской стороны были одновременно задействованы пехота, артиллерия, авиация и даже флот (в лице Пинской военной флотилии). После войны об этих боях упоминали достаточно часто, но крайне шаблонно: в диапазоне от «катастрофа у Окуниново» и «по досадно сложившимся обстоятельствам». К 2004 г. «досадно сложившиеся обстоятельства», даже у ведущего российского историка превратились в диверсантов из полка «Бранденбург». Своеобразный итог подвёл в 2007 г. автор книги о Киевском «котле» К. Быков: «К сожалению, дело о захвате моста у Окуниново столь запутано, что навряд ли в нём когда-нибудь удастся разобраться». Автор данной статьи всё же попробовал разобраться, и в 2009 г. в книге «Пинская военная флотилия» ему удалось воссоздать картину происшедшего в конце августа 1941 г. у Окуниновского моста вплоть до деталей участия в боях отдельных кораблей, самоходных установок и самолётов. Это позволили сделать не только архивные документы и ранее опубликованные мемуары, но и впервые введённые в исторический оборот воспоминания непосредственных участников событий. Но всё же, тогда тема была освещена несколько «односторонне» – большинство источников были с советской стороны, и в 2011 г. в статье «Гданьские мониторы» («Морская кампания» № 6) автору пришлось констатировать – «Уничтожение Окуниновского моста 24 августа силами авиации и канонерских лодок, а также два героических прорыва кораблей Пинской военной флотилии под разбитым мостом достойны отдельного, подробного исследования с привлечением материалов из немецких источников». И эти источники появились! В основном благодаря помощи коллег из Германии: внука командира 191– го дивизиона штурмовых орудий Петера Хофманн-Шоенборна (Р. Hoffmann-Schoenborn) и военного историка Оливера Люэшера (О. Loerscher). Кроме того, со времени выхода книги стали доступны новые советские документы, свидетельства очевидцев событий и фотоснимки. В 2014 г. в статье «Сторожевые корабли Пинской военной флотилии» («Арсенал-Коллекция» № 1) автор снова обращается к теме Окуниновской катастрофы – «Описание событий и обстоятельств, приведших к захвату 191-м дивизионом штурмовых орудий вечером 23 августа неповреждённого Окуниновского моста, и последовавшая затем борьба за Окуниновский плацдарм – тема отдельной развёрнутой статьи». Автор был услышан редакцией журнала, и сегодня вниманию читателей представляется данная работа.

К истории вопроса

Захват моста у Окуниново и предшествующие события освещены в мемуарах по-разному, в зависимости от положения писавшего в 1941 г. Наиболее аргументированно и чётко изложены события у бывшего заместителя начальника оперативного отдела штаба 5-й армии майора А.В. Владимирского. Интересные дополнения находим у начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса М.Д. Грецова и командира 4-й дивизии войск НКВД полковника Ф.М. Мажирина. Изложение событий бывшим заместителем начальника штаба Юго-Западного фронта генерал-майором И.Х. Баграмяном, по нашему мнению, имеет цель оправдать в той ситуации себя лично и штаб Юго-Западного фронта в целом. Увы, его воспоминания не могут служить достоверным источником ещё и по причине большого числа неточностей и ошибок. Характер этих ошибок (имена, даты и т.п.) говорит о том, что мемуары писались без привлечения архивных материалов и даже справочной литературы. Взгляд на события с немецкой стороны представлен мемуарами ветеранов из 111 -го дивизиона истребителей танков Ф. Мускулуса (F. Muskulus), 15-го танкового полка Г. Шродека (G. Schrodek), командира 282-го пехотного полка М. Гарайса (М. Gareis), Б. Борка (В. Bork) из 191-го дивизиона штурмовых орудий.

Всю окуниновскую эпопею логично хронологически разделить на следующие этапы:

1) отход 5-й армии за Днепр;

2) захват противником Окуниновского моста 23.08.1941 г.;

3) уничтожение Окуниновского моста 24.08.1941 г.;

4) прорыв противника к Остерской переправе 24.08.1941 г.;

5) 1-й Окуниновский прорыв кораблей Пинской военной флотилии 25-26.08.1941 г.;

6) 2-й Окуниновский прорыв кораблей Пинской военной флотилии 30-31.08.1941 г.;

7) борьба за Окуниновский плацдарм 24.08.-2.09.1941 г.;

8) вскрытие Окуниновского плацдарма 2.09.1941 г.

В данной статье подробно рассмотрены первые три пункта.

Потапов М.И. генерал– майор, команлующий 5-й армией

Положение сторон на 20.08.1941 г.

Непосредственно Киев по линии Киевского укреплённого района обороняли войска 37-й армии под командованием генерал-майора А.А. Власова, севернее Киева[* Любопытно, что долгое время (до 15.08.1941 г.) между левым флангом 27-го корпуса и северным сектором Киевского укрепрайона, в междуречье рек Здвиж и Ирпень (от станции Бородянка до станции Ирпень).] существовала брешь в обороне шириной до 20 км) действовал 27– й стрелковый корпус фронтового подчинения под командованием генерал-майора П.Д. Артёменко, северо-западнее и до р. Припять держала оборону 5-я армия под командованием генерал-майора танковых войск М.И. Потапова.

16.08.1941 г. главком Юго-Западного направления маршал С.М. Будённый обратился в Ставку Верховного Командования с предложением отвести правофланговые 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус на восточный берег Днепра. Это позволило бы выделить резервы для противостояния угрозе удара в тыл Юго-Западному фронту с севера. Но на следующий день была прорвана оборона Центрального фронта и 19.08.1941 г. войска немецкой 2-й армии захватили Гомель. Ставка Верховного Командования наконец принимает решение отвести войска 5-й армии и 27-й стрелковый корпус за Днепр (28-я горно-стрелковая дивизия из состава корпуса оставлялась для усиления Киевского укреплённого района).

После окончания боёв у Малина, была проведена перегруппировка LI армейского корпуса, он был усилен 111-й пехотной дивизией и ему была оперативно подчинена 11– я танковая дивизия. К 20.08.1941 г. на стыке советских 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса сосредоточились 262-я пехотная дивизия усиленная 243-м дивизионом штурмовых орудий (без одной батареи) в районе Ризня – Рудня Воробьёвская; 113-я пехотная дивизия усиленная одной батареей 243-го дивизиона штурмовых орудий в районе Новые Воробьи – Гуска; 111-я пехотная дивизия усиленная 191-м дивизионом штурмовых орудий в районе Барановка-Дуброва. Кроме того, из-под Умани в оперативное подчинение LI армейского корпуса передавалась 11-я танковая дивизия (по состоянию на 21.08.1941 г. 15-й танковый полк этой дивизии насчитывал: в 1-м батальоне 2 командирских танка (Sd.Kfz. 265 и Sd.Kfz. 266), 12 Pz.ll (20-мм), 2 Pz.NI (37-мм), 16 Pz.NI (50-мм), 4 Pz.IV (75-мм); во 2-м батальоне 1 командирский танк Sd.Kfz. 265, 2 командирских танка Sd.Kfz. 266, 12 Pz.ll, 6 Pz.NI (37-мм), 15 Pz.NI (50-мм), 8 Pz.IV (75-мм)). 11-я танковая дивизия к 21.08.1941 г. сосредоточилась в лесу западнее г. Малин. По данным немецкой разведки, LI армейскому корпусу противостояло от 9 до 12 советских дивизий, но фактическая их численность (вполне реалистично) оценивалась всего в две немецких дивизии. На 25.08.1941 г. была назначена операция под кодовым названием «Компания бобра» («Unternehmen Biber») по прорыву советского фронта силами LI армейского корпуса севернее Малин. К сожалению, советская разведка не смогла своевременно вскрыть данную ударную группировку противника на стыке 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса.

Тупиков В.И. генерал– майор, начштаба ЮЗФ

Приказ на отход за Днепр

Оперативной директивой командующего Юго-Западного фронта № 00280 от 19.08.1941 г. предписывалось в пятидневный срок отвести 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус за Днепр. Так как 27-й стрелковый корпус стоял в 80 км от Днепра, а 5-я армия держала оборону в 120 км от реки на левом фланге и в 180 км на правом, то и сроки начала движения 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса были штабом Юго-Западного фронта разнесены на два дня. 5-я армия начинала ночные марши в ночь на 20.08.1941 г., а 27-й стрелковый корпус вечером 22 августа.

Генерал-майор П.Д. Артёменко выразил штабу Юго-Западного фронта опасение по поводу разновремённого отхода частей его корпуса и 5-й армии. Такой отход, при отсутствии резервов у 27-го стрелкового корпуса для прикрытия оголившегося правого фланга, мог, по мнению Артёменко, привести к прорыву противника на стыке корпуса с 5-й армией: «При дальнейшем продвижении противника на восток он будет иметь возможность прямого выхода на переправы Чернобыль, Окуниново», – писал Артёменко в донесении. Представлял угрозу потери контакта между смежными флангами и Потапов, который поручил начальнику штаба 5-й армии генерал-майору Д.С. Писаревскому поставить этот вопрос перед начальником штаба Юго-Западного фронта генерал-майором В.И. Тупиковым. Начальник штаба Юго-Западного фронта аргументировал такой порядок отхода тем, что если 27-й стрелковый корпус начнёт двигаться на восток одновременно с 5-й армией, то переправится на два дня раньше, и растянувшаяся на дорогах 5-я армия не будет защищена от удара во фланг. Впрочем, эту проблему штаб Юго-Западного фронта мог бы решить ещё в самом начале, подчинив 27-й стрелковый корпус 5-й армии (они были соседями, и задачу решали одну – защищали Киев с северо-востока). Но вместо этого, в «Боевом распоряжении командующего Юго-Западного фронта N9 00242» командир 27-го стрелкового корпуса уведомлялся, что с 24:00[* Здесь и далее время московское] 21.08.1941 г. корпус переходит в подчинение командующего 37-й армией. Разграничительная линия между 27-м стрелковым корпусом и 5-й армией отводила дорогу Малин—Горностайполь и мост у Окуниново 27-му стрелковому корпусу.

Переправами через Днепр выше Киева для 37-й армии были наплавные мосты у села Сухолучье и в районе села Толокунь. Окуниновский мост и паром выше моста отводились под переправу 87-й стрелковой дивизии из 27-го стрелкового корпуса. Кроме того, в Боевом распоряжении штаба выше упомянутого корпуса оговаривалось, что все части корпусного подчинения используют переправу в районе Окуниново.

О начале отхода корпуса за Днепр генерал-майор П.Д. Артёменко был уведомлён и в телеграфных переговорах со штабом фронта в 00:55 22.08.1941 г. Настораживает вопрос, заданный Артёменко:

«Мост на р. Тетерев[** Мост у Иванкова вёл в полосу 5-й армии и 27-м стрелковым корпусом не использовался, но очень скоро он понадобится] подготовлен у меня к взрыву. Как поступать?». Из штаба на удивление спокойно разъяснили: «Мост как на р. Тетерев так и через р. Днепр по выходе частей на восточный берег обязательно взорвать».

Отход 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса за Днепр

Как советские, так и немецкие источники отмечают, что отход 5-й армии был хорошо спланирован, организован и скрытно осуществлён. В то же время, советские источники отмечают неумелый, замеченный немцами отход 27-го стрелкового корпуса. На самом деле подготовка отхода[* Армия отводилась комбинированным способом – в железнодорожных эшелонах, автотранспортом и пешим порядком.] 5-й армии была обнаружена немецкой воздушной разведкой раньше —утром 19 августа, когда 27-й стрелковый корпус ещё стоял в обороне.

Стоит рассмотреть отход левого фланга 5-й армии пристальнее. Нас интересуют 1 -й воздушно-десантный корпус и его левофланговый сосед 22-й механизированный корпус. В приказе на отход 5-й армии 22-му механизированному корпусу предписывалось начать движение с наступлением темноты 21.08.1941 г. с рубежа Рутвенка-Зарудье по маршруту Крапивня, Термаховка, Вересня Рудня, Чернобыль (19-я и 41-я танковые дивизии перебрасывались автотранспортом, а 228-я стрелковая дивизия пешим порядком). 1-й воздушно-десантный корпус начинал движение на сутки позже (с наступлением темноты 22.08.1941 г.) на собственном автотранспорте с рубежа Рутвенка-Недашки через Базар, Рудня Осушня, Марьяновка, Мартыновичи и Чернобыль.

Согласно приказа генерал-майора Артёменко, для прикрытия правого фланга 27-го стрелкового корпуса выделялись 713-й стрелковый полк и 2-й дивизион 357-го лёгкого артиллерийского полка (все из 171-й стрелковой дивизии, единственный резерв корпуса). К 06:00 23.08.1941 г. они должны были занять оборону на рубеже Карпиловка-Ковалевка—Домановка—Стовпинка—Приборск (штаб полка в Степановке) и установить контакт с левым флангом 5-й армии (то есть с 228-й стрелковой дивизией из 22– го механизированного корпуса). Небольшая ремарка – весь период боевых действий связь 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса поддерживалась делегатами (прописано в приказах по 5-й армии).

В советской историографии упорно поддерживался тезис о группировке немецких 11-й танковой, 98-й, 111-й и 113-й пехотных дивизий на левом фланге 5-й армии с задачей отрезать 5-ю армию от переправ через Днепр. Но так ли это? Известно общее, абстрактное и «лозунгообразное» указание командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала В. фон Рейхенау командирам дивизий: «Каждый командир должен запомнить: неутомимое преследование!» – что, в свою очередь, было перепевом настоятельных пожеланий из берлинской «стратосферы». Даже теоретически, танки 11-й дивизии не могли осуществить параллельное преследование по грунтовым дорогам с многочисленными деревянными мостками и гатями и отсечь 5-ю армию от переправ, так как 5-я армия переправлялась сначала через Припять в междуречье, и лишь потом через Днепр. Потому и позволили Потапову оторваться и настигли его армию уже за Днепром, в сентябре. Крылатое выражение «Если неприятель отступает через реку – я строю ему золотой мост», – здесь подходит как нельзя лучше.

Замеченный немцами отход 5-й армии внёс коррективы в планы наступления LI армейского корпуса. Прорыв и бросок к Днепру, последующий захват плацдарма на восточном берегу Днепра стали рискованными, но удачными импровизациями немецкого командования (насколько успех всей операции балансировал на грани провала – видно из послевоенных воспоминаний немецких старших офицеров, приводимых далее).

Таким образом, командира 27-го стрелкового корпуса можно с натяжкой обвинять в том, что он не смог прикрыть стык с 5-й армией, но вот в том, что он неумело отводил свой 27-й стрелковый корпус – вряд ли. Здесь имеет место «послезнание» о судьбе П.Д. Артёменко, который попав в окружение, 27.09.1941 г. добровольно сдался в плен. Это же относится и к послевоенной легенде о командующем 37-й армией: якобы именно по приказу (читай: «предательскому») А.А. Власова из ПВО Окуниновского моста был переброшен на другой участок один из зенитных дивизионов. Но правда всё же проскальзывает в мемуарах И.Х. Баграмяна: «К сожалению, и штаб фронта не предусмотрел этой угрозы», – это отголосок цепи поспешных решений командования Юго-Западного фронта, фактически разомкнувшего смежные фланги 27-го стрелкового корпуса и 5-й армии – как раз в том месте, где Днепр пересекал шоссейный Окуниновский мост. Вся цепочка решений штаба фронта указывает на то, что Кирпонос и Тупиков больше опасались окружения 5-й армии, чем захвата подготовленных к взрыву мостов через Днепр.

САУ StuG.HI 191-го дивизиона штурмовых орудий на марше

Прорыв 191-го дивизиона штурмовых орудий и 111-й пехотной дивизии к Днепру

По официальной версии, «В разрыв между смежными флангами 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса была брошена 11-я танковая дивизия, которая, обойдя открытый фланг корпуса, днём 22 августа устремилась по дороге, идущей вдоль реки Тетерев к Днепру». В действительности, 11-я танковая дивизия (передана 6-й армии 17.08.1941 г.) была введена в бой вторым эшелоном, лишь сутки спустя – 23.08.1941 г. На самом деле, первый удар утром 22.08.1941 г. был нанесён передовым отрядом 111-й пехотной дивизии (V.A. 111 .ID) усиленным 191-м дивизионом штурмовых орудий (StuG.Abt.191).

И самое интересное – вовсе не в стык 5-й армии и 27– го стрелкового корпуса, а по левому флангу 1-го воздушно-десантного корпуса, в 20 км к северо-западу от разграничительной линии.

«Тараном» передового отряда 111-й пехотной дивизии стал авангард состоявший из 3-й батареи (четыре установки StuG.HI) 191-го дивизиона штурмовых орудий (командир обер-лейтенант Хаарберг (Haarberg), он же командир авангарда), 3-й моторизованной сапёрной роты 111-го сапёрного батальона (3./Pi.Btl(mot.)111, командир обер– лейтенант Стейнманн (Steinmann)), 3-й батареи (восемь 37– мм противотанковых пушек) 111-го дивизиона истребителей танков (З./Pz.Jg.Abt. 111, командир обер-лейтенант Хенниг (Hennig)) и 3-й велосипедной роты 50-го пехотного полка (3./(Radf.)IR.50, командир обер-лейтенант Наке (Nacke)). За авангардом следовал собственно сам отряд, состоявший из двух батарей 111 -го дивизиона истребителей танков (командир гауптман Ф. Мускулус (F. Musculus)), штабной и 2-й батареи 191-го дивизиона штурмовых орудий (командир дивизиона майор Г. Хофманн– Шоенборн (G. Hoffmann– Schoenborn)), дивизионной 100-ваттной радиостанции, 3– й велосипедной роты 117-го пехотного полка, 3-й велосипедной роты 70-го пехотного полка и одной 100-мм батареи 852-го артиллерийского полка.

В начале операции передовому отряду 111-й пехотной дивизии была поставлена скромная тактическая задача: в 07:00 22.08.1941 г. выйти из района сосредоточения (Барановка—Диброва) и к концу дня достичь рубежа Термаховка—Иванков (левый берег р. Тетерев). Захват моста через Днепр пока представлялся недостижимой задачей и о нём речь даже не шла.

Первая небольшая стычка с подразделениями Красной Армии в немецких источниках фиксируется утром 22 августа севернее села Гуска, как уже отмечалось выше, в полосе 1-го воздушно-десантного корпуса.

Из послевоенных немецких мемуаров следует, что к 16:00 передовой отряд достиг села Вышев, затем по просёлочной дороге села Олизаровка[* В немецких источниках это «Красиловка», по названию хутора на окраине Олизаровки]. Здесь в 17:15 произошёл скоротечный бой с советской пехотой, в котором 20 красноармейцев из отряда прикрытия 228-й стрелковой дивизии было убито и 80 попало в плен. За Олизаровкой начиналась «улучшенная грунтовая дорога», и именно здесь отряд попал под обстрел советской конной 76,2-мм батареи, которая с ходу развернулась и открыла огонь прямой наводкой. Необходимо отметить, что согласно «решению на отход» командующего 5-й армии, отход частей предписывалось прикрывать «мелкокалиберной полковой артиллерией и лёгкими артиллерийскими полками на конной тяге». На тот момент в 228-й стрелковой дивизии было всего 5 штук 76,2-мм полковых пушек и 12 штук 45-мм. Артиллерийский налёт стоил передовому отряду потерь в личном составе, но материальная часть не пострадала и батарея была подавлена. Затем отряд надолго задержался в районе села Сидоровичи – местный деревянный мостик не выдержал веса «штуга» лейтенанта Бинглера (Bingler). Обойти переправу не представлялось возможным, и в ожидании пока сапёры починят мост, отряд заночевал. В 05:00 23.08.1941 г. передовой отряд продолжил движение. В Термаховке, после небольшого боя, отряд повернул на восток и двигался, пока не упёрся в горящий мост у села Обуховичи. Но и здесь на выручку пришли сапёры. После с. Обуховичи состояние дороги улучшилось, движение ускорилось и следующим пунктом маршрута стало большое село Иванков.

Командир 191-го дивизиона штурмовых орудий майор Хофманн-Шоенборн

Советское 76,2-мм орудие Ф-22, захваченное в бою у Приборска

Как видим, только на второй день рейда передовой отряд 111-й пехотной дивизии достиг (даже не заметив) знаменитый «неприкрытый стык 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса». Здесь имел место интересный поворот, на котором стоит остановиться подробнее. Причём, поворот в буквальном смысле этого слова. Большое село Иванков было перекрёстком дорог. На восточной окраине Иванкова находился мост через р. Тетерев, дорога через который вела в село Феневичи и дальше на Дымер, пересекая тылы 27-го стрелкового корпуса вплоть до Днепра. Причём не просто грунтовая дорога, а мощёное камнем шоссе. Мост в Иванкове охранял гарнизон под командованием лейтенанта С.Г. Угляренко из 1-го батальона 56– го полка войск НКВД. Накануне описываемых событий охрана моста была усилена[** Ещё 16.08.1941 г. ответственным за переправу был назначен командир 87-й стрелковой дивизии] ротой 96-го стрелкового полка. Но странное дело, в донесениях 191-го дивизиона штурмовых орудий бой у села Иванков не отмечается вообще. Объяснение кроется в том, что «штуги» авангарда чётко сориентировались и проскочили село по грунтовой дороге вдоль левого берега р. Тетерев, не свернув к мосту. А вот шедший по его следам передовой отряд 11-й танковой дивизии («Kampfgruppe L»: 110-й мотострелковый полк, разведывательный батальон, сапёрный батальон) двинулся по главному шоссе прямиком на мост в Иванкове и увяз в бою, – «русские предпринимали концентрические атаки», напишет в 1947 г. командир 110-го мотострелкового полка генерал-лейтенант X. Луц (Н. Luz). Только после того, как со стороны села Олива подошло подкрепление из 111-й пехотной дивизии, охрана моста была оттеснена, и с. Иванков был занят немцами к полудню 23-го августа. Но об этом в штабе Юго-Западного фронта стало известно только спустя несколько часов[*** По этому поводу произошло даже телеграфное разбирательство штаба фронта со штабом 37-й армии, так как через последний проходили донесения 27-го стрелкового корпуса]. Дело обороны мостов и мосточков в тылу было поставлено на поток, – в междуречье рек Тетерев и Днепр охраняли небольшие деревянные мосты сразу три гарнизона 56-го железнодорожного полка: у Иванкова, у Грини (2 км южнее Горностайполя) и у Финевичи (на реке Здвиж в тылу 27-го стрелкового корпуса). Все они после 23 августа благополучно отошли на Киев, выполнив своё задание по обороне мостов.

А что же с армейским прикрытием стыка? Рубеж для 713– го стрелкового полка, который со стороны 27-го стрелкового корпуса прикрывал стык с 5-й армией, был определён в 10 км севернее Иванкова «полукругом» по линии Карпиловка—Ковалевка—Домановка—Стовпинка—Приборск. Полк перешёл через мост у с. Иванков ночью и утром 23.08.1941 г. должен был занять рубеж обороны. Именно у Приборска немцами отмечается первый крупный бой 191– го дивизиона штурмовых орудий. В немецких источниках это отражено как обстрел колонны «двумя длинноствольными 76-мм орудиями». В ходе скоротечного боя орудия были уничтожены огнём самоходок, действия советской пехоты не отмечаются вообще. Все орудия 2-го артдивизиона 357-го лёгкого артиллерийского полка были разбиты в бою или захвачены противником. Из донесений в штаб Юго-Западного фронта известно, что остатки[* Именно так в донесении] 713-го стрелкового полка без штаба днём 24.08.1941 г. собрались в районе села Мануильск[** Иногда употреблялось старое название Воздвиженск ] у штаба 27-го стрелкового корпуса. То есть 713-й стрелковый полк был рассечён на две части: одна часть со штабом отошла в полосу 5-й армии, вторая переправилась через реку Тетерев и вернулась в полосу 27-го стрелкового корпуса. К утру 23 августа, утратив за ночь отхода контакт с противником, на рубеж Россоха—Оранное вышла 228-я стрелковая дивизия. Но в Оранном передовым отрядом 111-й пехотной дивизии существенного сопротивления не фиксируется, скорее всего, левый фланг 228-й стрелковой дивизии так и не дотянулся до полосы соседнего 27-го стрелкового корпуса.

Ощутимые потери передовой отряд понёс у села Хочева, когда, несмотря на все флаги, разложенные на машинах и сигналы ракетами, он подвергся «дружественному» бомбовому удару своих Не.111, видимо, никак не ожидавших встретить в глубоком советском тылу германскую бронетехнику. В результате одно штурмовое орудие было уничтожено прямым попаданием бомбы, шесть человек погибли и ещё шесть были тяжело ранены. Необходимо отметить, что повышенная активность люфтваффе 21-22 августа была замечена и советской стороной. Сначала, в 20:00 21.08.1941 г. группа из 12 самолётов атаковала Горностайполь – в результате бомбёжки сгорело 35 домов. Было отмечено (правда, без каких-либо выводов), что переправа через Днепр не атаковалась 22.08.1941 г., был разрушен мост на реке Уж у Мартыновичей. Кроме того, одиночные бомбардировщики наносили удары по транспорту на дорогах и мостам на Припяти. В штаб фронта была подана заявка на прикрытие 23 августа авиацией частей 27-го стрелкового корпуса.

Вернёмся к «штугам» с эмблемами «буйвол» на броне. После вынужденной краткой остановки, отряд продолжил движение, и, наконец, в 16:20 достиг крупного села Горностайполь (этот райцентр даже приняли за город). На перекрёстке был уничтожен подвернувшийся советский грузовик. Захваченные при этом пленные подтвердили, что мост через Днепр в нескольких километрах к востоку. Не встретив в 17:00 сопротивления в следующем селе Страхолесье и, до конца не веря в такую удачу, три «штуга» с десантом на броне устремились к Днепру по отличному мощёному шоссе, по пути сметая с дороги повозки замешкавшегося конного обоза.

Окуниновский мост

Шоссейный мост назван по селу Окуниново на левом берегу, второе название – Печкинский, по имени урочища на западном берегу. В немецких источниках именуется «Днепровский мост у Горностайполя» (Dnjepr-Brucke bei Gornostaipol). Полная длина моста 2500 м, грузоподъёмность 16 т[*** Приведено по книге Владимирского, вероятно фактическая грузоподъёмность была значительно больше], смешанной конструкции (три металлические фермы с деревянным настилом опирались на деревянные опоры, в свою очередь, закреплённые на бетонных быках). Вся восточная часть (длиной около 2000 м) над поймой заболоченного левого берега —деревянная. С запада дорога подходила к мосту по высокой насыпи.

Каким-то мистическим образом, но именно обеспечение охраны Окуниновского моста вызывало в штабе Юго-Западного фронта опасения ещё за месяц до описываемых событий. Свидетельство тому – приводимый ниже фрагмент документа составленного 27.07.1941 г. начальником управления ПВО Юго-Западного фронта полковником В.И. Банных:

«Справка о обороне моста через р. Днепр у Окуниново.

1. На обороне моста через р. Днепр у Окуниново по состоянию на 25.7.41 состоит:

а) Команда частей НКВД – 93 человека. Весь личный состав, начиная с Начальника команды и политрука, из запаса – подготовка неудовлетворительная.

б) Взвод стрелков – 69 человек. Все из запаса, – совершенно не обучены (не умеют обращаться с винтовкой), комсостава нет.

в) 19 подрывников и, кроме этого понтоньеры.

г) 135 ОЗАД ПВО (12 пушек 76 мм.)

д) 332 ОЗАД 141 СД (2 батареи – 4 пушки МЗА)

2. Комендантом переправы является капитан БЕРЗИН (от инжуправления).

3. Подразделения осуществляют наземную оборону моста, не устойчивы, легко поддаются панике.

4. Общего начальника которому бы подчинялись все части и подразделения, обороняющие мост, – нет.

5. Весь гарнизон и комендант переправы никем совершенно не информируются об обстановке. Наряду со слышимостью артстрельбы на фронте, такое неведение об обстановке вызывает напряженную нервозность.

6. Высылаемое в сторону фронта на 3-4 км боевое охранение-разведка не имеет телефонной связи с комендантом переправы...

7. Связи со штармом 5 – нет».

26.07.1941 г. из штаба 5-й армии поступило подтверждение тревожного положения: «Мосты через р.р. ДНЕПР и ДЕСНУ в полосе 27 СК обороняются подразделениями частей НКВД, состоящих из приписного, слабо подготовленного состава». Особо отметим – эта оценка от соседей, и приведена в документе о положении с обороной переправ в полосе 5-й армии.

Ситуация с охраной моста за месяц не улучшилась. К 23.08.1941 г. охрана и оборона «переправы № 2а» (так были обозначены шоссейный мост и паром у Окуниново в документах штаба Юго-Западного фронта) осуществлялись гарнизоном (97 человек) старшего лейтенанта В.А. Мартынова из 1 -го батальона 56-го железнодорожного полка 4-й дивизии войск НКВД. ПВО моста теперь обеспечивал только один 178-й отдельный зенитный дивизион ПВО РГК[**** Три четырёхорудийных батареи 76,2-мм орудий, не путать с 178-м отдельным зенитным артиллерийским дивизионом 178-й стрелковой дивизии] прибывший из Бровар в оперативное подчинение Остерского бригадного района ПВО для замены 135-го и 332-го отдельных зенитных дивизионов. Огневые позиции батарей находились в удалении 1 -2 км вокруг моста, образуя треугольник. Инженерное обеспечение переправы осуществлялось сапёрами 4-го запасного понтонного батальона и 239-го отдельного сапёрного батальона (всего 90 человек). На западном берегу, на удалении 200-300 м от моста было построено предмостное укрепление, состоявшее из стрелковых окопов и пулемётных гнезд, а мост и подступы к нему были заминированы. Комендантом «переправы № 2а» был назначен капитан Коменчук из инженерного управления Юго-Западного фронта, а начальником охраны Окуниновского моста – заместитель командира 16-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии по строевой части майор В.Г. Володарский. Именно из его донесения в штаб Юго-Западного фронта известно, что 16-й стрелковый полк проследовал через мост на восточный берег в 04:00 22.08.1941 г. Один батальон этого полка должен был остаться на западном берегу для прикрытия подходов к мосту.

Враг на пороге «Риги»

Первым в штаб фронта сообщил о прорыве противника в район моста начальник охраны моста майор Володарский:

«Переправа-Рига[* Кодовое обозначение Окуниновской переправы в переговорах "капитан И.П. Левин выжил, 21.09.1941 г. он попал в плен у Лубны]

В р-не Приборск большое скопление противника. Из Горностайполя на Страхолесье движется колонна танков направлении переправы. Прошу много авиации. Сейчас уже доходят до переправы». В 18:20 последовала вторая отчаянная телеграмма: «2 танка прошли по мосту, остальные за мостом ведут огонь по мосту и зенитным батареям. Скорей. Находимся под сильным артогнём. Сейчас тут все действует. Будем держать мост. Давайте авиацию скорее».

Наиболее растиражированное, «классическое» описание захвата моста приведено в книге И.Х. Баграмяна «Так начиналась война», в которой якобы использовался доклад начальника штаба зоны ПВО Юго-Западного фронта майора В.А. Пеньковского, назначенного командующим фронтом для расследования захвата моста. Описывается стрельба зенитных орудий шрапнелью (так как не было бронебойных снарядов) по танкам, подвиг взвода управления, попытавшегося забросать танки бутылками с горючей смесью. Всё красиво до неправдоподобия, и, наконец, пафосная театральная концовка: «По досадно сложившимся обстоятельствам мост не удалось взорвать, хотя к взрыву все было заблаговременно подготовлено. Командир саперного подразделения имел прямую телефонную и телеграфную связь со штабом фронта. Когда показались фашистские танки, он вызвал меня по телефону и только начал докладывать, линия прервалась. Тут же удалось связаться с ним по аппарату Морзе. Но и на этот раз телеграфист не успел отстукать распоряжение на взрыв – линия внезапно вышла из строя. Мост так и не был взорван...».