Текст книги "Русская эпиграмма"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

(С французского)

Средь Рима древнего сооружалось зданье —

То Нерон воздвигал дворец свой золотой.

Под самою дворца гранитною пятой

Былинка с кесарем вступила в состязанье:

«Не уступлю тебе, знай это, бог земной,

И ненавистное твое я сброшу бремя».

«Как мне не уступить? Мир гнется подо мной!»

«Весь мир тебе слуга, а мне слугою – Время».

* * *

Природа – сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

Николай Платонович Огарев

* * *

Я не люблю попов ни наших, ни чужих —

Не в них нуждаются народы.

Попы ли церкви иль попы свободы —

Все подлецы. Всех к черту! Что нам в них?

Наместо этих иноков бесплодных

Давайте просто нам – людей свободных.

ОТВЕТ КНЯЗЮ П. А. ВЯЗЕМСКОМУ НА ЕГО ЗАМЕТКИ,

помещенные в сентябрьской книжке «Русского вестника»

О! Не великий князь (когда-то либерал),

От ссыльных сверстников далеко ты удрал

В жандармскую любовь – к престолу, не к народу,

Продажностью писак втесняемую в моду, —

Твой неуклюжий стих теперь, когда попал

В потаповский, то бишь в катковский сей журнал,

Совсем не бабочка, сидящая на розе,

А муха старая, почившая в навозе.

<НА Б. Н. ЧИЧЕРИНА>

Палач свободы по призванью,

Палач науки по уму,

Прилгавший к ясному преданью

Теоретическую тьму,

Как ты ни гордо лицемерен,

А всё же знай, Видок Тетерин,

Что ты в глазах честных людей

Доносописец и злодей,

Холоп и шут самодержавья,

Достойный тяжкого бесславья

Иль смерти немца Коцебу…

Итак – свершай свою судьбу.

* * *

Что за год бесчеловечии!

Жатва сгибла в смраде слов,

И взошли от корня Гречей

Всё Чичерин да Катков.

Василий Степанович Курочкин

<НА М. Н МУРАВЬЕВА>

1

Сто человек никак ты запер в казематы,

И мало всё тебе, всё мрачен, как чума, ты!

Утешься, ведь господь царя благословил —

Отвел от родины тягчайший из ударов!

«Эх, братец! черт ли в том! Ведь я бы заморил

Сто тысяч в крепости, когда б не Комиссаров!»

2

Холеру ждали мы, и каждый был готов

Диету соблюдать и жить себе здорово.

Но фурия хитра: надула докторов —

Прислала за себя из Вильны – Муравьева.

<НА ИЕРОМОНАХА ГАВРИИЛА>

Как не вскрикнуть тут с поэтом

^[67]

:

Край родной долготерпенья!

Если розги в крае этом —

Лучший метод просвещенья?

Ладно всё. Отец не спорит

И нисколько не в обиде,

Хоть всю школу перепорет

Кроткий пастырь в пьяном виде.

ЭПИТАФИЯ БАВИЮ

Судьба весь юмор свой явить желала в нем,

Забавно совместив ничтожество с чинами,

Морщины старика с младенческим умом

И спесь боярскую с холопскими стихами.

ДРУЖЕСКИЙ СОВЕТ

(Посвящается рецензенту, который примет эту шутку на свой счет)

Друг мой, вот тебе совет:

Если хочешь жить на свете

Сколь возможно больше лет

В мире, здравье и совете, —

Свежим воздухом дыши

Без особенных претензий;

Если глуп – так не пиши,

А особенно – рецензий.

<М. Н. КАТКОВУ>

Поверь, для всех смешон шпионский твой задор

С твоим доносом заучённым,

Как разрумяненный трагический актер,

Махающий мечом картонным.

Николай Алексеевич Некрасов

<М. Н. КАТКОВУ>

Каким ни ухищряйся шрифтом

Печатать слабые статьи,

Верь, ни сотрудники твои,

Ни сам ты – век не будешь Свифтом.

АВТОРУ «АННЫ КАРЕНИНОЙ»

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,

Что женщине не следует «гулять»

Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,

Когда она жена и мать.

К ПОРТРЕТУ**

Твои права на славу очень хрупки,

И если вычесть из заслуг

Ошибки юности и поздних лет уступки —

Пиши пропало, милый друг.

ЭПИТАФИЯ

Зимой играл в картишки

В уездном городишке,

А летом жил на воле,

Травил зайчишек груды

И умер пьяный в поле

От водки и простуды.

МОЛОДЫЕ

Повенчавшись, Парасковье

Муж имущество казал:

– Это – стойлице коровье,

А корову бог прибрал!

Нет перинки, нет кровати,

Да теплы в избе полати,

А в клети, вместо телят,

Два котеночка пищат!

Есть и овощ в огороде —

Хрен да луковица,

Есть и медная посуда —

Крест да пуговица!

Аполлон Николаевич Майков

ШАРАДА

Мой первый слог – палач, сказать яснее – кат;

Второй слог – замысел коварный;

А целое мое – известный ренегат

И публицист непопулярный.

М. Н. Катков

М< ЕРЕЖКОВСКО>МУ

В вас есть талант – какой тут спор!

Но, чтобы свет ему увидеть,

Пошли, господь, весь этот вздор,

Что вы писали до сих пор,

Вам поскорей возненавидеть!

* * *

У декадента всё, что там ни говори,

Как бы навыворот, – пример тому свидетель:

Он видел музыку; он слышал блеск зари;

Он обонял звезду; он щупал добродетель.

АНОПОВУ

Приобресть мы можем знанья

И умение пролезть, —

Трудно то лишь приобресть,

Что дает нам воспитанье.

<НА Д, В. ГРИГОРОВИЧА>

Видал ли ты на небесах комету?

Видал ли ты, как хвост ее поймал

И, привязав к нему свою карету,

Езжал один известный генерал?

Народу что сбежалось – о мой боже!

Видал ли ты? – Нет, не видал. – Я тоже,

А Григорович так видал.

DE MORTUIS ^[68]

Давно всеобщею моралью решено:

«Об мертвых говори хорошее одно».

Мы ж заключение прибавили такое:

«А о живых одно дурное».

ВАЛУЕВ

Мысли – тени ни малейшей,

Но как важен, светел он!

Это – пошлости полнейшей

Министерский Аполлон!

<ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ СТИХОТВОРЕНИЯ МАЙКОВА

«ДРУГУ ИЛЬЕ ИЛЬИЧУ»,

которое в официальных кругах было сочтено пасквилем на Александра II>

С трудом читая по складам,

Хотят читать между строками,

И что сказать хотели б сами,

То придают чужим стихам.

Их вразумлять – труды напрасны!

Так и заладили одно!..

Стихи-то, кажется, и ясны,

Да в головах у них темно!

АВТОЭПИГРАММА

Устал я жить, устал любить

И трепетать за всё святое!

Любовь – цель жизни, может быть,

Но и ярмо мое земное!..

* * *

Вы «свобода» нам кричите,

Я одной себе ищу —

Думать так, как я хочу,

А не так, как вы хотите!

<НА Н.Ф. ЩЕРБИНУ>

<Щербина> слег опять. – Неужто?

– Еле дышит.

– Бедняжка! – Да, и это всякий раз,

Как кто-нибудь, друзья, из вас

Стихи хорошие напишет.

Петр Васильевич Шумахер

КТО ОНА ТАКА?

В pendant^[69] к «Картинке» Майкова

«Тятька, звон что народу

Собралось у кабака:

Ждут каку-то всё слободу:

Тятька, кто она така?»

«Цыц! нишкни!

^[70]

пущай гуторют.

Наше дело – сторона;

Как возьмут тебя да вспорют.

Так узнаешь, кто она!»

К ПАМЯТНИКУ КРЫЛОВА

Лукавый дедушка с гранитной высоты

Глядит, как резвятся вокруг него ребята,

И думает себе: «О милые зверята,

Какие, выросши, вы будете скоты!»

ПРИТЧА

Монах стучит в ворота рая.

Апостол Петр ему в ответ:

«Куда ты, рожа проклятая!

Здесь вашей братье быть не след.

Вы всё печетесь о житейском.

Вишь, словно боров, разжирел;

Должно быть, в чине архирейском

Ты всласть курятинки поел!..»

«Апостоле, не осудиши!

У каждого свои грехи;

Да говори про кур потише,

Чтоб не пропели петухи».

ЗВЕЗДА

В мои безумные года

На чистом небе летней ночи

Большая, яркая звезда

Мои приковывала очи.

Теперь мне кажется смешна

Сия небесная забава:

Теперь приятна мне одна

Звезда святого Станислава.

< НА СМЕРТЬ БУЛОЧНИКА ФИЛИППОВА>

Вчера угас еще один из типов,

Москве весьма известных и знакомых,

Тьмутараканский князь Иван Филиппов,

И в трауре оставил насекомых.

* * *

Какой я, Машенька, поэт?

Я нечто вроде певчей птицы.

Поэта мир – весь божий свет;

А русской музе тракту нет,

Везде заставы да границы.

И птице волю дал творец

Свободно петь на каждой ветке;

Я ж, верноподданный певец,

Свищу, как твой ручной скворец,

Народный гимн в цензурной клетке.

Федор Михайлович Достоевский

<Н. С. ЛЕСКОВУ>

Описывать всё сплошь одних попов,

По-моему, и скучно и не в моде;

Теперь ты пишешь в захудалом роде, —

Не провались, Л<еск>ов.

Николай Семенович Лесков

<НА РЕДАКТОРА ЖУРНАЛА «ВЕК»

Т. И. ФИЛИППОВА>

Хоть у гроба у Господня

Он зовется «эпитроп»

^[71]

,

Но для нас он мерзкий сводня,

Льстец презренный и холоп.

Николай Федорович Щербина

НА КОНЧИНУ ГАЗЕТЫ «ВЕК»

Шагаем мы неимоверно, —

Гордись, о русский человек,

Что в год Россия беспримерно

Переживает целый «Век».

ГАЗЕТА «МОЛВА»

К «Молве» названье не пристало:

Ее читателей так мало,

Что хоть зови ее отныне —

«Глас вопиющего в пустыне».

МОЛИТВА СОВРЕМЕННЫХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

О ты, кто принял имя Слова!

Мы просим твоего покрова:

Избави нас от похвалы

Позорной «Северной пчелы»

И от цензуры Гончарова.

КУКОЛЬНИКУ^[72]

Хоть теперь ты ех-писатель,

Ех-чиновник, ех-делец

И казны ех-обиратель —

Всё же ты не ех-подлец.

<НА К. А. ПОЛЕВОГО>

1. ФИГУРА ПОПРАВЛЕНИЯ^[73],

ИЛИ КСЕНОФОНТ ПОЛЕВОЙ

Он всех булгаринских идей

Живою стал апотеозой

^[74]

…

Иль нет: пред ним и сам Фаддей

Покажется маркизом Позой…

2. ЕЩЕ О КСЕНОФОНТЕ

Фаддея нет… Но та ж «Пчела»,

Всё та же за «Пчелою» слава:

Фаддея критика подла,

А Ксенофонтова – плюгава.

ЭПИГРАММЫ НА АПОЛЛОНА

МАЙКОВА

1. ДИЛЕММА

Ты гимны воспевал «откинутой коляске»,

Лбу медному кадил и льстил ты медной каске;

Стремленье к вольности, гражданскую борьбу

Ты гнусно порицал, как немец Коцебу.

И, как хамелеон, меняя убежденье,

Ты заслужил себе всеобщее презренье…

Но я спрошу тебя дилеммою такой:

Скажи – подлец ли ты, иль «скорбен головой»?

2. БИОГРАФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ

Он в «Арлекине» воспевал

Нам Третье отделенье;

Белье так редко он менял,

Но часто убежденья.

3. ТЕПЕРЕШНИЙ МАЙКОВ

В России странный век настал:

Смягчилось Третье отделенье, —

И вновь стал Майков либерал

С монаршего соизволенья.

В АЛЬБОМ РЕБЕНКА

Будь в жизни прям и непритворен.

Враждуя с ложью и со злом,

И да не будет опозорен

Твой фрак звездою иль крестом.

ПО ВЗЯТИИ СЕВАСТОПОЛЯ

И родил тот ботик флотик,

Этот флотик флот родил^[75].

Бенедиктов

Всё назад, наоборот

На святой Руси идет.

Где из ботика стал флотик,

А из флотика стал флот…

Но лишь выпал трудный год —

И остался только ботик.

ПРЕД ПАМЯТНИКОМ ПЕТРУ I

В ПЕТЕРБУРГЕ

Нет, не змия Всадник Медный

Растоптал, стремясь вперед, —

Растоптал народ наш бедный.

Растоптал простой народ.

РЕФОРМА ПЕТРА I

(Посвящается журнальным статейкам последних годов)

Реформою своей стяжал он много славы:

Ведь он европеизм настолько к нам привил,

Что сущий искони батог наш величавый

Спицрутеном немецким заменил.

ВСЕОБЩИЙ БЛАГОПРИЯТЕЛЬ

Он меж холопьими считался мудрецом

За то, что мысль давить была его отрада;

Он был фельдфебелем под царственным венцом

И балетмейстером военного парада.

МЫ

У нас чужая голова,

А убежденья сердца хрупки…

Мы – европейские слова

И азиатские поступки.

СОВРЕМЕННОЕ ОЖИДАНИЕ

Все ждешь каких-нибудь историй

Трепещешь за свою судьбу,

Ведь из принципов и теорий

Россию выпустят в трубу.

ЭПИТАФИЯ РУССКОМУ КУПЦУ

С увесистой супружницей своей

Он в бане парился и объедался сыто…

О сколько им обмануто людей

И сколько чаю перепито!

* * *

Попы издревле доказали

Неистовство утроб своих

И в древности так славно жрали,

Что назвали жрецами их.

<НА А. В. ГОЛОВНИНА>

1. МАДРИГАЛ ГОЛОВНИНУ

Идеи с формой сочетанье

Явилось стройно и вполне,

Как в артистическом созданье,

В уродливом Головнине…

Терситом, Яго, Квазимодо —

Ну как его б ты ни назвал,

В твоей сатире на урода

Ему все выйдет мадригал.

2. ГОЛОВНИН

Он доказал, при возвышенье быстром,

При дружбе со значительным лицом,

Что можно быть бездарнейшим министром

И даровитым подлецом.

ФЕОКТИСТОВУ

Не сердись… Пришлося к слову,

И тебя я упрекну:

При сочувствии к Каткову,

Служишь ты Головнину…

<НА М. П. РОЗЕНГЕЙМА>

1. ОТВЕТ РОЗЕНГЕЙМУ

на его тупую эпиграмму на меня

Чтоб веру дать моим словам —

Пиши побольше эпиграмм.

2. ЕМУ ЖЕ

Жалки нам твои творенья,

Как германский жалок сейм,

Тредьяковский обличенья,

Стихоборзый Розенгейм!

3. РОЗЕНГЕЙМУ

О, если б так же вдохновенно

В стихах ты взятки обличал,

Как в Белостоке иступленно

Ты эти взятки в прозе брал,

То гениальнейшим поэтом

Прослыл бы перед целым светом.

<НА Н. В. ГЕРБЕЛЯ>

1. УЖАСАЮЩАЯ ДОГАДКА

Зачем бы Гербелю в отставку выходить:

Ведь не мешает Марс стишкам и корректуре?..

Но – боже! – неужель грозит он посвятить

Всего себя литературе!

2. ГЕРБЕЛЮ

Вико прав. В круговращенье

Исторических веков

Всё – одни лишь повторенья:

Гербель в нашем поколенье —

Что в минувшем был Хвостов.

<НА И. И. ПАНАЕВА>

1

Когда с Панаевым встречаюсь я порой,

При людях мне тогда неловко и конфузно,

Как будто кто передо мной

Показывает гузно.

2. ЭПИТАФИЯ И. И. ПАНАЕВУ

Лежит здесь, вкушая обычный покой неизвестности,

Панашка, публичная девка российской словесности.

ДВОЙНОЕ ГОРЕ

(У гроба Гоголя)

22 февраля 1852 года

Слышим вопли, стон и клики

Лучших родины сынов:

«Умер Гоголь наш великий,

Жив и здравствует Сушков!»

<Д. Д.МИНАЕВУ>

1. ОБЛИЧИТЕЛЬНОМУ ПОЭТУ,

ИЛИ ТЕМНОМУ ЧЕЛОВЕКУ

У русской гласности прося

Грешкам мизерным воздаянья,

Он «обличает» всех и вся,

Не обличая дарованья.

2. ОБЛИЧИТЕЛЬНОМУ ПОЭТУ

Я тебе твое значенье

Объясню, голубчик мой:

Знай – твои все обличенья

От лакейской точки зренья,

С Толкуна или с Сенной.

Дмитрий Дмитриевич Минаев

Н. ЩЕРБИНЕ,

Издавшему сборник «Пчела»

Поэт! к единственной я склонен похвале:

«Пчела» Булгарина сродни твоей «Пчеле».

БОБОРЫКИНУ В РОЛИ ЧАЦКОГО

Карету мне, карету!

«Горе от ума», акт IV

На сцене видя пьесу эту,

Я об одном лишь плакал факте,

Что Боборыкину карету

Не предложили в первом акте.

ПРИ НОВОЙ ПОСТАНОВКЕ «ГОРЯ ОТ УМА»

Декабрь 1869

Вот занавес взвился, и вскоре

Решила публика сама:

На сцене видели мы горе,

Но не заметили ума.

* * *

Она останется всегда

Артисткой нужною для сцены,

И хоть не очень молода,

Но все ж моложе Мельпомены.

«САПОЖНИК» (КОЧЕТОВА)

Сюжет по дарованью и по силам

Умея для картины выбирать,

Художник хорошо владеет… шилом —

Тьфу! – кистью я хотел сказать.

Н. ГЕ

Какие ни выкидывай курбеты,

А все-таки, друг милый, не Курбе ты.

* * *

Едва ль придет художнику охота

Когда-нибудь писать его портрет:

На свете прозябая много лет,

Он сам похож на копию с кого-то.

НА КОМ ШАПКА ГОРИТ?

Имея многие таланты,

К несчастью, наши интенданты

Преподозрительный народ.

Иной, заслыша слово «ворон»,

решает, что сказали: «Вор он»,

И на его, конечно, счет;

А если кто проговорится

Невинным словом «воробей»,

Он начинает сторониться,

Поймавши звуки: «Вора бей».

ПРИРОДА И ЛЮДИ

Природа манит всех к себе, но как?

По-своему глядят все на щедроты неба…

В лесу густом сошлись богатый весельчак

И нищий, без угла, без паспорта и хлеба.

Невольно странники замедлили свой путь,

Увидя пышный лес, но думали различно:

Один: «Ах, здесь в лесу отлично отдохнуть!»

Другой: «Ах, здесь в лесу повеситься отлично!»

ПЕЧАЛЬНЫЙ ВЫИГРЫШ

«Я дом купил!» – «Ах, очень рад!»

«Постойте радоваться: вскоре

Он за долги мои был взят».

«О боже мой, какое горе!»

«Но адвокат вернул назад

Мне этот дом». – «Вот так удача!»

«Ну, нет большой удачи в том:

Мой адвокат взглянул иначе

И за «защиту» взял мой дом».

< НА ГЕНЕРАЛ-ШТАБ-ДОКТОРА ФЛОТА Б. И. БУША

по случаю уголовного процесса над ним за взятки, которые он вымогал, раздавая «теплые» места)

Эпидемически страдая зудом лап,

Как все дельцы, до денег слишком жадные,

«Местами теплыми» торгуя, эскулап

Забыл, что есть у нас еще «места прохладные».

<НА УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС НАД ФИНСКИМИ

ИНЖЕНЕРАМИ, «ОБМАНУВШИМИ ДОВЕРИЕ»>

Тут есть о чем задуматься толпе.

Они, тучневшие на черепашьем супе,

Сперва отдельно ездили в купе,

А нынче их ведут как подсудимых вкупе.

* * *

Бегут все вас, завидя издали,

С тех пор как «пук стихов» вы издали.

* * *

Он стар и сед, а в старых черепах

Мысль движется едва ль быстрее черепах.

* * *

Ценят золото по весу,

А по шалостям – повесу.

* * *

Женихи, носов не весьте,

Приходя к своей невесте.

<ЖЕНЕ ЗНАКОМЦА В. С.,

которого она держит под башмаком, по случаю ее желания стать сестрой милосердия в разгар русско-турецкой войны>

Прости мой стих холопский, смердный!

Ты, увлеченная войной,

Не будь сестрою милосердной,

Но милосердной будь женой!

<ДРУГУ Н. И. Т – ОВУ,

у которого от усердного служения Бахусу всегда двоится в глазах, по случаю рождения у него двойни)

Сердцем ноя и скорбя,

Можно удивиться:

Даже в этом у тебя,

Милый мой, двоится.

<ЭПИТАФИЯ ПОЭТУ М.,

УМЕРШЕМУ ОТ БЕЛОЙ ГОРЯЧКИ>

Он был великий человек,

Его мы спичем удостоим:

Он удивлял нас целый век

Своим талантом и запоем.

Толпа! Прости ему грехи

И грязью памятник не пачкай:

Писал он белые стихи

И умер белою горячкой.

ОСЕННЯЯ ВИНЬЕТКА

Кислая осень в окошко врывается,

Дома сидеть невозможно никак:

Выйдешь на улицу – злость разыграется,

Сырость и грязь отравят каждый шаг.

Целые сутки льет дождь с неба хмурого,

Некуда деться от сонной тоски,

Будто бы ты все статьи Гайдебурова

Перечитал от доски до доски.

АЛЕКСАНДРИЙСКОМУ ТЕАТРУ

Мировой судья Трофимов за известные деянья

Скоро будет вместо штрафа иль другого наказанья

Приговаривать виновных всех спектакля на два, на три.

Чтоб виновный до конца их в этом высидел театре.

* * *

Нельзя довериться надежде.

Она ужасно часто лжет:

Он подавал надежды прежде,

Теперь доносы подает.

ДОКТОРСКИЙ СОВЕТ

«Чем вы больны?» – «Бессонница тревожит,

Не сплю всю ночь до позднего утра».

«Два средства есть. Любое вам поможет:

Грамм морфию иль номер «Маляра».

ЗАПИСКА

Я вместо всякого письма

Тебе шлю Пушкина изданье.

В нем есть Геннади примечанья:

«Фу, братец, сколько в них…» ума

Ты думаешь, поди? А я так

В них больше вижу опечаток.

<НА РОМАН Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО «ИДИОТ»>

У тебя, бедняк, в кармане

Грош в почете – ив большом,

А в затейливом романе

Миллионы нипочем.

Холод терпим мы, славяне,

В доме месяц не один.

А в причудливом романе

Топят деньгами камин.

От Невы и до Кубани

Идиотов жалок век,

«Идиот» же в том романе

Самый умный человек.

В. П. Б<УРЕНИНУ>

По Невскому бежит собака,

За ней Б<уренин>, тих и мил…

Городовой, смотри, однако,

Чтоб он ее не укусил.

В КАБИНЕТЕ ЦЕНЗОРА

Здесь над статьями совершают

Вдвойне убийственный обряд:

Как православных – их крестят

И как евреев – обрезают.

У ВХОДА В ПРЕССУ

«Кто там?» – «Я истина», – «Назад!

В вас наша пресса не нуждается».

«Я честность!» – «Вон!» – «Я разум!» —

«Брат,

Иди ты прочь: вход запрещается».

«Ты кто такая?» – «Пропусти

Без разговоров! Я – субсидия…»

«А, вы у нас в большой чести:

Вас пропущу во всяком виде я!»

БЕЗЫМЯННОМУ ЖУРНАЛИСТУ

Сразить могу тебя без всякого усилья,

Журнальный паразит:

Скажу, кто ты и как твоя фамилья,

И ты – убит.

ЗОИЛУ

Ведя журнальные дебаты.

Страшись одной ужасной казни:

Того гляди, из неприязни

Укусишь самого себя ты

И сгибнешь от водобоязни.

НИВА

Пусть твой зоил тебя не признает,

Мы верим в твой успех блистательный и скорый:

Лишь «Нива» та дает хороший плод,

Навоза не жалеют для которой.

Иннокентий Федорович Анненский

<СОТРУДНИКУ ЖУРНАЛОВ

«НИВА» и «ВАЗА»>

Даюсь я, Ф<ейгин>, диву:

Как мог твой гений сразу

И унавозить Ниву,

И переполнить Вазу.

Петр Андреевич Каратыгин

<НАДПИСЬ НА КНИГЕ А. С. ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА»,

которую редактировал и снабдил примечаниями и объяснениями педагог И. Д. Гарусов>

Здесь ссылок, выносок и выписок так много,

Что в ссылке, кажется, весь ум у педагога.

<АКТРИСЕ ГОРСКОЙ,

дебютировавшей в роли барыни, а потом игравшей служанку-госпожу в одноименном водевиле>

Зачем, не слушая молвы,

Вы не в свои садитесь санки?

Роль госпожи играли вы,

Теперь вы взяли роль служанки.

Что время попусту губить,

Что спорить вам с судьбой-тиранкой?

На сцене, верно, вам не быть

Ни госпожою, ни служанкой.

<НА Ф. А. БУРДИНА,

который настоял на своем бенефисе в праздничный день, а роль себе избрал из французской мелодрамы «Парижские нищие»>

Лобазника спросил какой-то мещанин:

«Никак, брат, не пойму, зачем это Бурдин

В свой бенефис на представленье

Поставил «Нищих» в Воскресенье?»

«Какой же ты простак, – в ответ сказал лобазник, —

Ведь нищие всегда сбирают больше в праздник».

<АРХИТЕКТОРУ САМОЙЛОВУ,

сыну актера В. В. Самойлова, написавшему пьесу «Граф Говорлин»>

Готовились вы пьесу сочинить,

Чтоб ей вся публика дивилась.

Но и друзья не станут вас хвалить:

Пиеса ваша провалилась.

Таланта нужно много и ума

Для возбужденья интереса.

Не стройте же по крайности дома

Так, как построена пиеса.

<СТИХОТВОРНАЯ РЕЦЕНЗИЯ НА ПЬЕСУ,

рукопись которой была написана мельчайшим почерком>

Мои глаза не лупа!

Но вижу, друг бесценный,

Что это очень глупо

И не пройдет для сцены.

<ТУЧНОЙ НЕМЕЦКОЙ АКТРИСЕ ВЕСТФАЛЛИ

по случаю исполнения ею роли Гамлета во время ее гастролей в петербургском Михайловском театре>

Скажите мне, мамзель Вестфалли,

Зачем Гамлета вы играли?

Ведь эта штука нелегка?

В «Гамлете» вы нам показали

Одни вестфальские окорока,

А принца Датского мы вовсе не видали…

ЗАКУЛИСНЫЕ ЭПИГРАММЫ

1

Трем переводчикам «Гамлет» не удался…

Чтобы поправить зло такое,

Четвертый за него взялся, —

И вышло хуже – втрое!

Одно из двух: «Гамлет» едва ль переводим.

Иль только на Руси ему невзгода,

Зато уж переводчикам плохим

У нас решительно не будет перевода!

2

Бессмертный Пушкин наш изобразил «Бориса»:

Теперь «Бориса» вновь представил граф Толстой…

Мы ограничимся пословицей одной:

С богатым не тянись, а с сильным не борися.

3

Васильев в «Грозном» мог смешить,

Но вряд ли повод даст к суждениям серьезным:

Иваном грязным он и грузным может быть,

Но мудрено ему быть грозным.

Гавриил Николаевич Жулёв

<НА П. Е ВАСИЛЬЕВА>

Уважаю я Васильева

И как комика люблю его!

Ну, попробуй кто, осиль его:

Как играет он Расплюева…

Взявши Грозного серьезного,

Превратил он в водевиль его…

Это смерть была не Грозного,

А забавного Васильева!

Дмитрий Тимофеевич Ленский

<НА АКТРИСУ ВОЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ,

муж которой вел себя с ней грубо, но жил на ее средства>

Она – жена, каких не много,

А он – пример мужей:

Она – проезжая дорога,

А он – кабак на ней.

<ДОМОВЛАДЕЛЬЦУ С – ВУ

по случаю грозящего ему исключения из московского купеческого клуба за учиненный там скандал в ответ на дурно поданный кусок говядины>

Оскорбили вы здесь нравы;

Обсудив со всех сторон, —

По говядине – вы правы,

По душе ж – вас нужно вон.

А. К. Злов

(Алексей Александрович Козлов)

ИЗ КНИГИ «ЮМОРО-САТИРИЧЕСКИЙ КАЛЕЙДОСКОП»

ОТКУПЩИК

Давно ль за стойкой я стоял

И ни гроша не стоил?..

Теперь мне зятем генерал

Назваться удостоил!

А все вино тому виной!..

Торгуя полугаром,

В наш век как раз торгаш иной

Сам станет генералом!

ПЕСЕНКА

Закурю я трубочку,

Чарочку налью,

Да про горе горькое

Песенку спою.

Горе не великое,

Что одна нога;

А вот горе тяжкое:

Водка дорога!

ЭПИТАФИЯ МИХ. ЯКОВ.

ГОЛЯТКО-НЕПРОЛЕЙКАПЛИНУ

Спи без просыпа, мой друг, теперь время тебе протрезвиться;

Мы же над прахом твоим, в твою память до утра пропьем!

Николай Иванович Кроль

БРАМИН

Однажды в городе, поблизости к Пекину,

Предстала девушка сказать грехи брамину.

Сей с кротостью внимал раскаянья язык.

«А целомудренна ль?» – спросил ее старик.

«Грешна, отец!» – «Увы! так рано преступила!

Но что ж тебя к греху такому побудило?

Не труд ли с нищетой, иль праздность, мать проказ?»

«Я слышала, что грех целителен от глаз,

А я слаба была глазами с малолетства».

«Эх, – закричал старик в сердцах, – какое детство!

Будь это правдою, так мне бы довелось

Увидеть в небесах всех гениев насквозь».

Михаил Ларионович Михайлов

ПЕРЕВОДЧИК

Шиллер и Гете… Но я их не вижу в твоем переводе…

Вместо обоих поэтов – вижу тебя одного!

НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Много у нас толковали в журналах о прессе свободной.

Публика так поняла: гни нас свободно под пресс!

БОРОДЫ

Долго на бороды длилось гоненье, но сняли опалу.

Всем теперь ясно, куда либерализм этот вел.

Слышатся толки везде о земских соборах и думах.

Как же, «уставя брады», в них без бород заседать?

КОНСТИТУЦИОНАЛИСТ

Тошно из уст его слышать и самое слово Свобода.

Точно как будто кастрат стал о любви рассуждать.

ПРЕДАННОСТЬ

Преданность вечно была в характере русского люда.

Кто же не предан теперь? Ни одного не найдешь.

Каждый, кто глуп или подл, наверное, предан престолу;

Каждый, кто честен, умен, предан, наверно, суду.

ВЗЫСКАНИЕ

Каторгу даже и казнь именуют указы взысканием:

Взыскан (так понимай!) царскою милостью ты.

ХРИСТИАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

«Меньше пекись о земном – ив царствии будешь небесном!

Новый земский устав прямо нас в рай приведет.

ДЕСПОТУ

Резец истории тебе, ханжа лукавый,

Глубоко начертит на гробовой плите:

«Он знаменье креста творил рукою правой,

А левой распинал народы на кресте».

Николай Александрович Добролюбов

НЕЛЕПОСТЬ

Что ты не лжец – ты уверяешь;

Но ты себя опровергаешь.

Что ты не лжец – ты уверяешь,

А сам нелепость утверждаешь,

А именно: что ты не лжец – ты уверяешь.

НА КАРИКАТУРЫ СТЕПАНОВА

Между дикарских глаз цензуры

Прошли твои карикатуры…

И на Руси святой один

Ты получил себе свободу

Представить русскому народу

В достойном виде царский чин.

Приписываемое

<НА П. А. КЛЕЙНМИХЕЛЯ

по случаю отстранения его от должности главноуправляющего путями сообщений и публичными зданиями за крупные мошенничества>

Октябрь 1855 года

Благодарю тебя, творец…

Клейнмихеля не стало!

Ворам, мошенникам – конец.

Дорогам же – начало!

АНОНИМНАЯ ЭПИГРАММА НА НЕГО ЖЕ

Четырнадцать он лет путями правил,

А сам жил без пути и правил.

Иван Григорьевич Руденко

ИЗ КНИГИ «РОЗЫ И ШИПЫ, ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ ЛИСТОК»

СОВРЕМЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Как афинская гетера,

На диване развалясь,

Ждет красотка кавалера,

И довольный входит князь.

На лице его блистает

Страсти северный огонь,

И к красе он простирает

Благородную ладонь.

Дева с пылкостью схватила

Руку друга и спроста

У сиятельства спросила:

«Отчего она пуста?..»

Барон Икс

(Семен Титович Герцо-Виноградский)

* * *

Вчера сообщил мне артист,

Что некий NN журналист,

Стоит «на короткой ноге»

С актрисою маленькой Г…

Я слуху тому не дивился:

Ведь N хромоногим родился

И с каждой, не только что с Г., —

«Стоит» на короткой ноге.

Мартын Боруля

(Евгений Владимирович Васьковский)

ИЗ КНИГИ «АЛЬБОМ ЮМОРИСТИЧЕСКИХ СТИХОВ»

QUASI-ПРИМА ДОННА

О ней немало порют чуши,

Но вы не слушайте молвы:

Закрыв глаза, заткнувши уши,

Ее найдете сносной вы.

СУДЬЕ

Он, право, тоже Соломон:

Набит соломой он!

ИЗ ЛЕССИНГА

1. ДОРОГОЙ ЦЕНОЙ

Когда иду я к Баву на обед,

Кодилл завистливо глядит мне вслед:

Что стоит мне обед, дурак не знает, —

Бав мне свои стихи читает.

2. ЭПИТАФИЯ

Смерть возвеличила его:

Он прахом стал из ничего.

ЭСКУЛАПАМ НА ОРЕХИ

(Из И. Гауга)

1. ОДНОМУ ЭСКУЛАПУ

Рецепты, писанные им, —

Суть эпитафии больным.

2. ПОШЛИНА

Гроб – это мост, что нас ведет

С земной юдоли к небесам,

А пошлину за переход

Должны платить мы… докторам!

3. ПРОМЕТЕЮ НАИЗНАНКУ

Скорей бы ты, чем Прометей,

Томиться должен был в цепях:

Из праха делал он людей,

А ты их обращаешь в прах!

Гнут

(Николай Логинович Ломан)

ИЗ АЛЬБОМА

Кто любил – тот не забыл;

Кто забыл – тот не любил;

Кто любил, а всё ж забыл,

Тот забыл то, как любил.

* * *

Душе становится легко хоть на мгновенье,

Как напечатаешь свое стихотворенье.

И мил тогда нам строк печатных самый вид,

Стих каждый как-то так приветливо глядит…

И все равно: то наш ли будет плод

Или чужих стихов тяжелый перевод,

Измены горечь в нем, любви ль взаимный нектар

И весь ли свет его восторженно прочтет

Иль только пробегут редактор да корректор.

Петр Кузьмич Мартьянов

ИЗ КНИГИ «СОВРЕМЕННОЕ РУССКОЕ

ОБЩЕСТВО. КРОКИ и ЭСКИЗЫ»

П. А. ГАЙДЕБУРОВ

Механик, и штурман, и флагман «Недели»

^[76]

,

Был шкипером смелым когда-то

И в бурю шел прямо к намеченной цели,

Теперь же обходит все рифы и мели —

Чем море печати богато.

Н. Э. ГЕЙНЦЕ

Историк-романист шестнадцатого века

И романист-историк наших дней,

Малюту

^[77]

выдает он нам за человека

И Аракчеева – за рыцаря идей.

В. Ф. МАШКОВ

В Абиссинию водил

Экспедицию,

Всё там видел, всюду был,

Но лишь женщин похвалил

Да полицию.

Константин Константинович Случевский

* * *

В этой внимательной администрации,

Как в геологии, – всюду слои!

Дремлют живые когда-то формации,

Видят отжившие грезы свои.

Часто разбиты, но изредка в целости

Эти слои! В них особенность есть:

Затхлые издавна окаменелости

Могут порой и плодиться и есть!

* * *

Свобода торговли, опека торговли —

Два разные способа травли и ловли:

Всегда по закону, в угоду купцу,

Стригут так иль этак все ту же овцу.

Лиодор Иванович Пальмин

* * *

Блеснула комета во всей красоте

На куполе синих небес;

В ее величавом блестящем хвосте

Все видели чудо чудес.

И вскликнула хором чиновников рать,

Сквозь слезы смотря на звезду:

«Кто мог бы подобным хвостом повилять,

У старших бы стал на виду!»

* * *

Есть много на Руси

Маэстро гениальных…

Не веришь, так спроси

Хожалых

^[78]

и квартальных

^[79]

.

Иван Феликсович Тхоржевский

* * *

…Сито нужно безусловно!

Хорошенько сами взвесьте:

Станет легче хлеб духовный

Из просеянных известий.

Пища будет всем доступна;

Только соли не просите:

Как и все, что слишком крупно,

Соль останется на сите…

Алексей Николаевич Апухтин

ОРФЕЙ И ПАЯЦ

Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися.

Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц.

Тотчас же шумной толпой убежали друзья за паяцем…

Грустно на камне один песню окончил Орфей.

С. Я. ВЕРИГИНОЙ

Напрасно молоком лечиться ты желаешь,

Поверь, леченье нелегко.

Покуда ты себе питье приготовляешь,

От взгляда твоего прокиснет молоко.

К НАЗНАЧЕНИЮ В. К. ПЛЕВЕ

Знать, в господнем гневе

Суждено быть тако:

В Петербурге – Плеве,

А в Москве – Плевако!

Приписываемое

НА РОМАН И. С. ТУРГЕНЕВА «НОВЬ»

Твердят, что новь родит сторицей,

Но, видно, плохи семена

Иль пересохли за границей:

В романе «Новь» – полынь одна.

Иван Сергеевич Тургенев

<НА А. В. НИКИТЕНКО>

Исполненный ненужных слов

И мыслей, ставших общим местом,

Он красноречья пресным тестом

Всю землю вымазать готов.

* * *

Вот еще светило мира —

Кетчер, друг шипучих вин:

Перепер он нам Шекспира

На язык родных осин.

Приписываемое

<НА А. А. ФЕТА>

Как снег вершин,

Как фунт конфет,

Исчезнул Фет

И стал Шеншин.

<НА ИНСПЕКТОРА МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА И. А. ШПЕЕРА>

Се Шпеер, се Омар, се бегемотов внук,

Что страх как бережет Россию от наук.

Афанасий Афанасьевич Фет

<НА И. С. ТУРГЕНЕВА>

Понятен зов твой сердобольный

И для отцов и для детей:

С базара – храм искусств угольный,

Ты с переулка – дом б…

* * *

Сперва меняя тип за типом,

Клим для своих забавных од

Все типы заменил Антипом,

Так что Антип стал антип-од.

К N.N.

Морщины думы и совета

Не красят твоего лица:

Со звонкой лирою поэта

Плющом довольствуйся певца.

Родится дивным музыкантом

На шаткой ветке соловей,

Но все снегирь не будет Кантом,

И Соломоном – воробей.

Павел Алексеевич Козлов

* * *

Под старость ключ украсил фалды Фета;

Вполне заслужен им такой почет.

Имеет важный смысл награда эта:

Кто без ключа стихи его поймет?

Яков Петрович Полонский

<НА В. П. МЕЩЕРСКОГО(?)>

Князек, ханжа и аферист,

Погрязший в узком эгоизме,

Бездушный сплетник, журналист,

Галантерейный романист,

Пошляк в своем патриотизме!

Когда он плавно говорит

О том, что вера в нас погасла,

От липких фраз его тошнит,

Как от касторового масла.