Текст книги "Из-за денег (сборник)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Роберт Шекли,Роберт Артур,Ричард Деминг,Кен Джилфорд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Эдит Паргетер
Свидетельница

Хэллорен увидел ее сидящей в одном из глубоких кресел у бара-закусочной Лондонского аэропорта. Она уставилась с безграничным спокойствием отчаяния в грязно-желтую пелену тумана, застилавшую огромные окна.

Направляясь к ней по лакированному полу, он вновь обратил внимание на четкость линий ее лица с высокими скулами, на красивые светлые брови, очерченные еле заметной бахромой темных волосинок, на ее полные губы, чуть искривленные вниз усмешкой смирения. И вновь на Хэллорена нахлынуло воспоминание, не совсем ясное, словно сама жизнь и сама смерть, витая, над ним, напомнили, что он видел ее раньше, видел лицо столь печальное, как это.

Когда он остановился перед креслом, она молча подняла глаза.

– Миссис Фойл.

Эта была другая, не ее фамилия, и она знала, что это ему известно. Ее зрачки сузились, сосредоточились на нем, не меняя выражения безнадежности.

– Кто тебе сказал?

– На этот раз никто. За тобой следили с тех пор, когда взяли расписку не отлучаться с места жительства. Я чувствовал, ты можешь попытаться скрыться. Поверь мне, бегство не принесло бы пользы ни тебе… ни ему.

– Пожалуй, ты прав, – покорно согласилась она бесчувственным голосом. – Не принесло бы пользы… Ничто не принесло бы…

– Я отвезу тебя домой. Рейсы самолетов все равно отменены до утра. Дай мне твой билет, я верну его в кассу.

Она безразлично протянула полупрозрачную цветную бумажку, которая давала ей право очутиться в Вене, на расстоянии восемьсот миль от здания суда, где подошедший к ней человек намеревался посадить Денни Фойла на скамью подсудимых по обвинению в убийстве, а ее использовать в качестве основного свидетеля предъявленного обвинения. Она направилась, словно сомнамбула, к выходу в густеющие сумерки рядом с Хэллореном, который осторожно поддерживал ее за локоть.

– Кто сказал тебе, что я не являюсь ему женой? – Голос звучал глухо, как будто вяз в тумане. – Лили? Конечно же, она. Я никому, кроме нее, не говорила. И еще назвалась моей подругой!

– Лили поступила так, как сочла нужным. Она выполнила свой долг, – заметил Хэллорен, открывая переднюю дверь автомобиля.

– Она подставила меня под удар. И хочет убить его, потому что не могла его удержать. При чем тут долг?

– Произошло убийство. Погиб человек, – напомнил он. – Кампьяно.

– Его убил не Денни, – сказала она тем же отрешенным тоном. – И разве можно считать Кампьяно человеком?

– С точки зрения закона, я обязан.

Включенные на случай тумана прожектора висели в темном небе огромными подсолнухами. Дальше фары осторожно высвечивали проезжую часть стоянки, заполненной автомобилями.

Она молча и спокойно сидела рядом с ним. Он не осмеливался оторвать напряженных глаз от узкой пустой полосы асфальта, высвеченной фарами, чтобы взглянуть на нее. И, все же, мысленно видел ее такой, какой знал раньше. Профессиональное имя – Дженни Блейк. Возраст – двадцать четыре года. Выступала певицей в оркестре Денни Фойла в клубе, владельцем которого был Кампьяно. В личной жизни выдавала себя за жену Фойла. На самом деле таковой не являлась. Носила на руке обручальное кольцо. Они жили вместе как муж и жена, но, увы, их брак никогда не был зарегистрирован. И только однажды она поведала это своей лучшей подруге.

Хэллорену вначале и в голову не приходило проверить законность этого брака, даже когда он занялся расследованием убийства, – настолько этот союз казался постоянным и прочным. Он, было, уже совсем отказался от своего намерения выставить Дженни Блейк, с ее согласия или без него, свидетельницей обвинения на судебном процессе против человека, которого все знали как ее мужа. А без ее показаний вряд ли можно было рассчитывать на успех. Пистолета, из которого стрелял убийца, так и не нашли. И то, что Денни Фойл был на месте преступления в момент его совершения, могла подтвердить только Дженни Блейк, если бы такое показание можно было у нее вытянуть. Заставить ее сказать то, что она знает. Иначе все обвинение рушилось.

В какой-то степени ему было все равно. Смерть Кампьяно не являлась большой потерей для общества. Наоборот, она сделала существование многих людей безопаснее и значительно облегчила им жизнь. Кроме того, все знали, что Денни Фойл и мухи не обидит. И, если он что-то натворил, то это значит, что его загнали, как крысу, в угол.

В то же время профессиональная гордость Хэллорена чувствовала себя глубоко уязвленной. Он очень дорожил своей карьерой и не терпел неясностей в уголовном деле. Поэтому, когда Лили позвонила ему и намекнула на возможность фиктивного брака, он на девяносто процентов пережил азарт и надежду успешного раскрытия дела об убийстве, и только на десять процентов жалость и сострадание к этим двум беззащитным людям.

– Почему ты не можешь оставить меня в покое? – спросила она. И, не дождавшись ответа, добавила: – Ты все равно никогда не добьешься, чтобы Фойла признали виновным в убийстве.

– Не добьюсь без твоих показаний. Это уж точно.

– С моей помощью или без нее, ты не преуспеешь, – упрямо повторна она.

– Но все-таки он убил его. Не так ли?

– Нет, – еле слышно выдохнула она, вновь погрузившись в полное безразличие.

– Почему вы не оформили брак? У Денни есть законная жена? Или ты замужем?

Она промолчала.

– Послушай меня. Я вовсе не собираюсь причинить тебе или ему какой-либо вред. Я хотел бы помочь тебе. Как ни говори, но убийство совершено, и, если обстоятельства таковы, какими мне представляются, я потребую в суде минимального наказания. Мы все знаем, что за тип был Кампьяно, несмотря на то, что ему удавалось ускользнуть от правосудия. Знаем, чем этот негодяй занимался ради наживы. Он торговал наркотиками, женщинами. Он стремился запутать любого, кто работал на него, в сетях своих махинаций. И я готов рассказать тебе, как себе представляю то, что случилось в клубе в тот вечер.

Ты и Денни не имели особого успеха на сцене. Среди танцевальных оркестров и клубных вокалистов сильна конкуренция. Успеха добиваются действительно выдающиеся личности, а Денни в этом мире ничем особенным не выделяется. В силу этих причин вы оба не могли позволить себе отказаться от контракта с низкопробным клубом, принадлежащем Кампьяно. Но вы не согласились помогать владельцу в распространении наркотиков.

Кампьяно, разумеется, это не нравилось. Он стал искать средство, с помощью которого смог бы держать в крепкой узде Денни. И нашел его. Все отмечали, каким довольным он выглядел в день своего убийства. Видели, как он покровительственно похлопал Денни по плечу. Есть люди, которые слышали, как Кампьяно пригласил Денни зайти к нему в кабинет в перерыве представления. Он хотел что-то ему сообщить. Что-то очень забавное. И Денни пошел.

Десять минут спустя, когда официант зашел в кабинет, чтобы передать хозяину клуба личную записку одного из гостей, он обнаружил Кампьяно лежащим мертвым на ковре, застреленным в упор, а Денни – стоящим у письменного стола и роящимся в ворохе бумаг в поиске компрометирующего его, Фойла, документа…

– Денни сказал правду, – послышался ее усталый голос. – Кампьяно был уже мертв, когда Фойл вошел в кабинет. Кто-то побывал там раньше.

– Так он утверждает. Но никто не видел, чтобы кто-нибудь, кроме Фойла, заходил в кабинет после того, как Кампьяно, обойдя игральные столы, удалился к себе.

– Но, если допустить, что Денни застрелил его, что случилось с пистолетом? Почему пистолет не нашли в кабинете? Или снаружи здания, под окном, или еще где-нибудь поблизости, там, куда оружие мог бросить убийца?

– Эти вопросы я хотел бы задать тебе. – Хэллорен украдкой посмотрел на сидящую рядом молодую женщину. – Ты должна понять: чем откровеннее ты расскажешь, как Кампьяно шантажировал Фойла, пытаясь втянуть его в преступные махинации, и каким образом Денни застрелил его в приступе гнева собственным пистолетом, тем легче мне будет просить суд ограничиться минимальным наказанием.

Тебе следует все рассказать мне, Дженни. Я думаю, почувствовав что-то неладное, ты пошла вслед за Фойлом к кабинету и стала подслушивать, стоя у двери. Может быть, ты даже заглянула туда. Может быть, ты даже видела, как он застрелил его. Я почти уверен, что ты слышала, что произошло, и как Кампьяно упал. Лили видела тебя стоящей в нерешительности неподалеку от кабинета. Она утверждает, что ты поспешила уйти, заметив ее.

Она сидела неподвижно с закрытыми глазами. Светлые ресницы лежали на бледных щеках и чуть подрагивали.

– Скажи мне откровенно, Дженни. Скажи все, как было. И я постараюсь помочь тебе, – настойчиво произнес он.

– Куда мы едем? – спросила она. – В полицейское управление?

– Нет. Никто не знает, что я поехал за тобой в аэропорт. И, если ты расскажешь мне всю правду сегодня, это пока останется между нами. Завтра я официально допрошу тебя, если захочешь. Я хочу, чтобы у тебя было время обдумать, что ты делаешь.

– Я уже все обдумала. Отвези меня куда-нибудь в тихое место, где меня никто не узнает.

Сбавив значительно скорость, он направил автомобиль сквозь густой поток машин к дому, где располагалась его холостяцкая квартира.

– Сюда, через эту лужайку. Надо поспешить. Кажется, накрапывает дождь.

Она достала из своей сумки светлого шелка платок, накинула его на голову и завязала узелком под подбородком. Затем молча вылезла из машины и последовала за ним сначала к погруженному в темноту безмолвному особняку и затем вверх по узкой, окрашенной в светло-коричневый тон лестнице, ведущей в его квартиру.

Хэллорен налил в бокал немного виски и предложил ей. Она откинулась в кресле-качалке, держа в своих тонких руках бокал и не притрагиваясь к виски. Ее глаза, казалось, не замечали ничего, и были обращены внутрь себя, туда, где видели всю тщетность и трагедию ее жизни.

– Так куда же девал Денни свой пистолет? – возобновил он свой неофициальный допрос.

– Пистолета у Фойла никогда не было, – ответила она.

– Хорошо. Начнем с другого конца. Что раскопал Кампьяно? Чем он намеревался шантажировать вас обоих?

Последний вопрос едва выскочил из его рта, а он уже знал ответ. Точнее, угадал в тот самый момент, когда она, словно под воздействием невыносимой душевной боли, резко мотнула головой в сторону, и при свете электрической люстры ее светлые брови стали еще светлей на фоне шелкового платка, покрывающего ее черные волосы, платка такого же светлого, какими были эти волосы до того, как их перекрасили.

Хэллорен почувствовал, как его сердце сжалось от волнения. Он вспомнил, наконец! Вспомнил фотографию – в анфас и в профиль. Вспомнил такие же глаза – печально-затаенные, под чуть сросшимися бровями. Теперь он узнал ее! Она – Симона Перишон, двадцати трех лет, исчезнувшая восемнадцать месяцев назад из французского города Лиля. Разыскивается по подозрению в убийстве своего мужа – Антуана Перишона, прослывшего отъявленным мерзавцем-сутенером, который наживался на продаже женского тела. Где гастролировал оркестр Денни Фойла прошлым летом? Выступал ли он в Лиле? Как он привез ее в Англию? Сейчас это уже не имело значения. Все стало ясно. Вот почему они не могли пожениться! Вот что Кампьяно раскопал, чтобы держать в повиновении Денни Фойла, хлестая его словно кнутом.

– Я тебя узнал! – воскликнул Хэллорен. – Ты – Симона Перишон.

На ее лице не отразились ни удивление, ни тревога. Она ожидала, что рано или поздно он догадается. Он это почувствовал.

– Я не убивала Антуана. – Ее руки сделали неуверенное движение, словно она не знала, куда поставить бокал.

Он встал и мягко взял его из женских пальцев. Затем вновь уселся в свое кресло и стал ждать, что она скажет дальше. Она беспомощно шарила рукой в своей сумке, очевидно, ища носовой платок.

– Почему все вы не хотите оставить меня в покое? Я не убивала Антуана. Я бы не убила никого. Если бы меня оставили в покое, я бы никого не убила… Я никогда не хотела…

Хэллорен в изумлении чуть привстал из кресла. Ее рука достала из сумочки… но не платок, а пистолет. Пистолет, из которого был убит Кампьяно. Тонкая рука, державшая оружие, не дрожала.

– Дженни!

– Я бы не убила Кампьяно. И, конечно же, я бы не убила тебя! Ты, ты мне нравился.

Он попытался броситься на нее, но слишком поздно. И в тот момент, когда она спустила курок, он увидел с отчетливой ясностью, которая высвечивает последнее, что видит человек в своей жизни, ее застывшее в маске отчаяния лицо с двумя огромными, наполненными слезами глазами.

Эдвард Хоч
Человек, который везде

Это случилось в среду, когда Рей Бенкрофт, направлявшийся на железнодорожную станцию, впервые заметил поблизости от себя незнакомца. Человека высокого и худого, внешний вид которого почему-то заставил подумать Бенкрофта, что незнакомец – англичанин. Рей и сам толком не мог объяснить себе, почему он так подумал, но, по его мнению, во всей внешности этого типа было что-то английское.

Ничего существенного не произошло во время их первой встречи. И вторая показалась как бы случайной. Дело было, вечером в пятницу на станции. Этот тип должно быть проживал где-то поблизости, в стороне Пелхэма, возможно, в только что построенном там многоквартирном доме.

Но начиная со следующей недели, незнакомец стал попадаться на глаза Рею буквально везде. Англичанин стал ездить в Нью-Йорк тем же поездом, что и Бенкрофт. Он ел свой ленч по соседству от столика Рея в ресторане Джонсона. В конце концов, всякие странности происходят в Нью-Йорке, – утешал себя Рей. – Согласно теории вероятностей, даже такое совпадение возможно.

Бенкрофт убедился окончательно в том, что англичанин следит за ним, лишь в конце недели, когда отправился в Стэмфорд на прогулку со своей женой. В самом деле, в Стэмфорде, расположенном в 75 километрах от их дома, Рей вновь увидел длинную угловатую фигуру англичанина, расхаживавшего по холмам и делавшего вид, что восхищается пейзажем.

– Посмотри на этого типа, Линда, – воскликнул, обращаясь к жене, Бенкрофт. – Он опять здесь!

– Какой тип, Рей?

– Англичанин, который живет в нашем квартале. Тот самый, которого я встречаю повсюду.

– Неужели это тот самый? – заметила Линда, чуть нахмурив брови, скрытые за темными стеклами солнцезащитных очков. – Я не помню, чтобы где-нибудь его видела раньше.

– Мне кажется, он поселился в новом многоквартирном доме недалеко от нас. Какого черта он здесь делает? Тебе не представляется, что он следит за мной?

– Не знаю. Но поведение этого типа очень странно…

– Весьма.

Когда лето подошло к концу, и наступили первые дни сентября, поведение англичанина приобрело еще более странный характер. Не меньше трех раз в неделю загадочный незнакомец стал появляться, всегда пешком, в непосредственной близости от Бенкрофта. Англичанин переминался с ноги на ногу, словно не зная, куда ему идти.

Наконец, Рей не выдержал. Вечером по пути домой он резко обернулся, подошел к незнакомцу и спросил:

– Почему вы за мной ходите?

Англичанин посмотрел сверху вниз на Бенкрофта с недоуменным выражением на лице.

– Прошу прощения, но я не понимаю…

– Почему вы за мной следите? Я вас встречаю везде.

– Мой дорогой, но вы, поверьте, ошибаетесь.

– Я ничуть не ошибаюсь. Я вас прошу – не ходите за мной!

Ничего не ответив, англичанин лишь покачал печально головой и удалился. Рей следил за ним глазами, пока тот не исчез из вида.

– Линда, я опять сегодня встретил его!

– Кого, мой милый?

– Этого проклятого англичанина! Он оказался в лифте здания, где я работаю.

– Ты уверен, что это тот же самый субъект?

– Конечно, я уверен! Я тебе, уже говорил, я встречаю его повсюду. А теперь он попадается мне на глаза каждый день: на улице, в электричке, во время ленча. Сегодня даже в лифте! Меня это начинает сводить с ума. Я уверен, он следит за мной. Но почему?

– Ты с ним разговаривал?

– Разговаривал. Я на него накричал. Я его предупредил. Но все бесполезно. Он делает недоуменный вид и уходит. А на следующий день он вновь поблизости!

– Видимо, тебе следует уведомить полицию? Но, кажется, этот субъект ничего не делает предосудительного.

– Именно, это меня ставит в тупик. Он ничего не делает. Он просто вертится вокруг меня. Этот идиот выводит меня из себя!

– И что же ты собираешься делать?

– Я тебе скажу, что, я сделаю. Если он еще раз попадется мне на глаза, я кулаками заставлю его сказать мне всю правду.

Но на следующий вечер англичанин вновь объявился, невозмутимо шагая вслед за Реем по набережной, ведущей от станции. Бенкрофт, обернувшись, бросился к нему, однако незнакомец быстро скрылся в толпе.

Любые совпадения возможны. Но такие?

Немного погодя, тем же вечером, Рей обнаружил, что у него кончились сигареты. И, выйдя из своего дома, чтобы купить новую пачку в киоске, он вдруг увидел англичанина на противоположной стороне улицы. При свете неонового фонаря Бенкрофт различил, что англичанин медленно сделал несколько шагов назад в сторону железнодорожной станции. Рей понял, что это их решающая и последняя встреча.

– Эй вы! Подождите!

Англичанин остановился, сердито взглянул на Рея, повернулся к нему спиной и ускорил шаг.

– Я, кажется, вам сказал. Остановитесь на минуту! Нам надо уладить это дело раз и навсегда!

Не отвечая, англичанин уходил.

Рей выругался и в темноте бросился за ним, крича:

– Вернитесь!

Англичанин побежал.

Бенкрофт помчался за ним по узкой улице вдоль железнодорожных путей.

– Остановитесь, черт побери! Мне нужно с вами поговорить!

Но англичанин бежал быстрее и быстрее. Чтобы передохнуть, Рей остановился. Незнакомец тоже застыл на месте. Бенкрофт увидел, как на руке англичанина сверкнул циферблат часов, когда тот сделал ему жест рукой, словно приглашая последовать за ним…

Рей снова побежал. Чуть подождав, англичанин бросился наутек, скрывшись за стеной, которая возвышалась на восемь метров над железнодорожным полотном.

Вдалеке послышался разрывающий тишину ночи гудок скорого поезда, следующего из Стэмфорда. Бенкрофт подбежал к кирпичной стене, за которой скрылся англичанин. И, когда Рей завернул за стену, он внезапно догадался, но слишком поздно, что незнакомец устроил ему засаду.

Длинные сильные руки англичанина схватили Бенкрофта поперек туловища и сдавили его. Рей попытался освободиться, но тщетно. Незнакомец потащил его к железнодорожным путям и швырнул тело Рея на рельсы, прямо под колеса скорого поезда, мчавшегося с дьявольским грохотом.

Немного погодя, англичанин повернул голову к Линде, силуэт которой выделялся на фоне прохода в кирпичной стене.

– Как я уже тебе говорил, моя любимая, хорошо подготовленное убийство – самое увлекательное занятие из всех азартных игр.

Ричард Камминс
Верное дельце

– Нет, нет, Френчи. Извини и пойми. Я только что освободился. Я не хочу снова угодить в тюрьму.

Молодой, приятной наружности французик слегка нахмурился и поставил на стол бокал.

– Чего ты волнуешься? – спокойно сказал он. – Ты слишком осторожничаешь, мой дружок. Я же тебе говорил: верное дельце. Легче легкого. Мы возьмем с собой Джека Уилсона. Он займется собакой и откроет окно. Затем ты и я проберемся вовнутрь и вскроем сейф с помощью гелинита. Фараонов и близко там не бывает. Им и в голову не придет, что кто-то собирается взять кассу бисквитной фабрики.

– Мне кажется, только ты один и знаешь, что они держат свои накопления в этом сейфе, – саркастически заметил я.

– Да, я знаю, – невозмутимо продолжил Френчи. – Черт побери! До чего же вы, англичане, бестолковый народ! Все, что мне потребовалось – это изготовить фальшивую визитную карточку, в которой я значился представителем французского министерства продовольствия. Эти идиоты показали мне все свое хозяйство. Я теперь знаю расположение, как свою ладонь.

– Дело рискованное, – сказал я, все еще не желая связываться. – Да, я несколько раз в прошлом вскрывал сейфы, но теперь, по правде говоря, Френчи, я чувствую, что устал сидеть в тюрьме. По правде говоря, я боюсь, что меня снова поймают.

– Мы можем взять крупную сумму – от десяти до пятнадцати тысяч фунтов.

– Я уже сказал, Френчи. Я не заинтересован в этом деле.

– От десяти до пятнадцати тысяч. Большая часть достанется тебе, если ты поведешь машину так же хорошо, как это ты делал раньше. Разгонишь ее как следует, чтобы поскорее нам убраться подальше.

Я слегка улыбнулся.

– Мы давно с тобой не виделись, Френчи. В последний раз полиция задержала меня за превышение скорости. Они лишили меня водительских прав. Они слишком хорошо меня знают, как любителя быстрой езды. Если увидят, что я за рулем, нас тут же задержат. Вне всякого сомнения.

– Хорошо. Я поведу машину. На дело отправимся в моем автомобиле. Ты должен будешь закрыть за нами ворота. Но, надеюсь, с этим-то ты справишься?

– Постараюсь, – сдался я.

– Итак, нам осталось уточнить детали, мой дружок.

Я пожал плечами.

– Закажи еще что-нибудь выпить. После поговорим.

Френчи повернулся, щелкнул пальцами официанту и попросил принести еще две порции коньяка.

Мы встретились с Джеком Уилсоном в винном погребке незадолго до закрытия. Успели пропустить по одной, затем вышли на улицу и уселись в «Ситроен» французика. Уилсон раскрыл дорожную сумку, которую он прихватил с собой, и показал нам ее содержимое: несколько пачек гелинита, обернутых в коричневую бумагу.

– Купил у одного парня в Ливерпуле, – объяснил он. – Думал, они не пригодятся. Да и террористам из «Ирландской республиканской армии» не достанутся.

Мы вяло посмеялись над его шуткой. Френчи взглянул на часы.

– Через час можно ехать и приступать к делу. А пока устраивайтесь поудобнее.

Улицы почти опустели, когда Френчи привел машину в движение, и мы вскоре без помех подъехали к бисквитной фабрике.

Джек Уилсон, должно быть, решил, что наступила неделя охраны животных. Он выстрелил из духового пистолета в сторожевую собаку усыпляющей иглой. Как только мы увидели взмах его руки, Френчи включил первую скорость и поставил «ситроен» напротив ворот. Затем он вылез из машины и бесшумно подошел к Уилсону. Я тоже присоединился к ним.

– Ты взял с собой инструменты? – спросил меня Френчи. – Хорошо. Мы сейчас отключим сигнализацию.

И через пару минут проворные маленькие пальцы французика, колдовавшие над электрической проводкой, действительно добились эффекта. Мы легко раздвинули створки ворот и вкатили «Ситроен» во двор фабрики, и снова закрыли ворота.

Джек Уилсон, в прошлом удачливый квартирный вор, быстро отыскал нужное окно и успешно продемонстрировал свои способности по открыванию. Я и Френчи с помощью небольшой лестницы проникли через окно в здание и, спустя несколько минут, прикрепили плитки гелинита к сейфу. Потом мы набросили на сейф несколько одеял и укрылись в безопасном месте. Френчи достал взрыватель.

– Кажется, все готово, – выдохнул он. – Ну, поехали!

Раздался приглушенный взрыв. Мы стряхнули с плеч град осколков штукатурки, металла, деревянных панелей и куски обгоревшего тряпья, затем бросились к развороченному сейфу, чтобы наполнить предусмотрительно взятые парусиновые мешки пачками купюр – однофунтовых, пятерок, десяток, двадцаток, – плюс многочисленными полиэтиленовыми пакетиками, содержавшими монеты достоинством в пятьдесят пенсов. Френчи заливался тихим смехом, глядя на наш «улов», видимо, поражаясь, с какой легкостью можно украсть деньги у англичан.

Наконец, мы наполнили мешки всем, что находилось в сейфе и, подбежав к окну, передали их ожидавшему снаружи Уилсону. У него хватило ума развернуть «Ситроен» в сторону ворот после того, как он услышал глухой взрыв. Мы побросали мешки в багажник и на заднее сиденье автомобиля. Затем я подбежал к воротам и открыл их.

Собака все еще спала, и на улице не было ни души. Я просигналил, и Френчи выехал на проезжую часть. Быстро закрыв ворота, я подбежал к машине и плюхнулся на переднее сиденье рядом с водителем.

– Хмм… Тебе, я вижу, очень хочется убраться отсюда поскорее, – усмехнулся французик.

– Да, ты угадал, – отозвался я.

– Он прав, Френчи, – добавил Уилсон. – Сматываемся. И поскорее.

Френчи вел «Ситроен», строго придерживаясь лимита скорости.

– Всегда следует вести машину осторожно, строго соблюдая правила движения, – сказал он. – Если полиция и заметит нас, они решат, что мы задержались в клубе, ресторане или еще где-нибудь. Они, разумеется, могут попытаться остановить нас, если мы превысим скорость или проедем перекресток на красный свет. Во всяком случае, вы можете быть спокойны. Пока я за рулем, ни один фараон ничего не заподозрит.

И в этот самый момент мы проехали открытый участок улицы, где у тротуара одиноко стояла полицейская машина.

– Вы видите, мои дорогие, – улыбнулся Френчи, – мы в полной безопасности.

– Не говори «гоп», Френчи! – рявкнул Уилсон с заднего сиденья. – Лучше нажми на педаль газа. Они следуют за нами.

– Что?… Не может быть! Черт побери! – Френчи в панике нажал педаль до отказа.

«Ситроен» рванулся вперед, и полицейский «ягуар», следовавший за нами как покорный спаниель, не ускоряясь, бросился в погоню как дикая пантера. Полицейские включили синюю «мигалку» и сирену.

Все было кончено в течение нескольких минут. Водитель-полицейский знал свое дело лучше, чем Френчи. На загородном шоссе нас загнали в кювет, и «ситроен» остановился. Полицейские подошли к нашей машине и уставились на меня, сидевшего рядом с Френчи. Я узнал обоих. Это были те фараоны, которые задержали меня за превышение скорости.

– Вам не следовало убегать от нас, – сказал один из них. – А теперь мы знаем, что ваша компания что-то натворила. – Полицейский указал на один из парусиновых мешков, лежащих на заднем сиденье. – Мы начнем с того, что посмотрим, что в этих мешках.

– Ладно, ладно, – прервал я его раздраженно. – Но что вызвало у вас подозрение, фараон?

– Вначале мы подумали, что ты сидишь за рулем, – последовал ответ. – Ведь у нас, в Англии, правостороннее движение. Поэтому мы спокойно за вами поехали, чтобы просто проследить, не будешь ли ты нарушать правила уличного движения. Но, когда ваша машина резко увеличила скорость, мы заметили, что это «Ситроен», французская марка, где рулевое управление находится перед левым сиденьем, не перед тем, на котором ты сидишь. Значит, вел машину не ты, а он, – полицейский ткнул пальцем в сторону французика. – Именно это и подсказало нам, что тут что-то не чисто.