Текст книги "Арсенал-Коллекция 2015 №11 (41)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Впрочем, кот не пренебрегал своими прямыми обязанностями, и с первого дня принялся за охоту. Он неутомимо обследовал все отсеки – от надстроек до глубин трюма. Команда также баловала кота, корабельный кок постоянно подкармливал Саймона, и ему не было нужды есть пойманных крыс, которых он охотно демонстрировал всем желающим. Правда, капитану не очень нравилось находить дохлых крыс в своей постели.

Во время ежевечерних обходов корабля Саймон неизменно сопровождал капитана. Кот носил на шее красную ленточку с опознавательным жетоном, на одной стороне было выгравировано его имя, на другой «HMS Amethyst». В декабре 1948 года на корабле сменился командир, вместо Гриффитса теперь фрегатом командовал капитан– лейтенант Бернард Скиннер. Саймону и новому командиру потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу, но потом все пошло по накатанным рельсам.

Увы, ни одно счастье не бывает вечным. В Китае в это время полыхала гражданская война, и «Аметист» получил приказ подняться вверх по Янцзы в Нанкин до того, как истечет срок перемирия между коммунистами и националистами. Британское посольство в Нанкине охранял эсминец «Консорт», и «Аметист» должен был сменить его. В случае захвата Нанкина коммунистами корабль должен был эвакуировать их города всех англичан.

20 апреля 1949 года фрегат находился возле Цзянъиня примерно в 100 милях от устья реки. Опасаясь инцидентов, Скиннер приказал поднять несколько британских флагов, чтобы показать принадлежность корабля. Фрегат осторожно шел вверх по течению со скоростью 11 узлов, когда в 09.30 был обстрелян артиллерией коммунистов. Кстати, китайцы долго утверждали, что «Аметист» первым открыл огонь, и лишь в 1988 году генерал Е Фэй признал, что это было неспровоцированное нападение его солдат.

Фрегат сразу получил несколько попаданий, снаряды взорвались на мостике и в рулевой рубке. Скиннер получил смертельное ранение, командование принял раненый старший помощник лейтенант Уэстон. Тяжелые ранения получил и Саймон, находившийся на вахте рядом с капитаном. Потерявший управление фрегат сел на мель, и китайцы продолжали обстрел до 11.00. Из команды «Аметиста» погибли 22 человека, 31 получил ранения, причем китайцы расстреливали из пулеметов моряков, пытавшихся спастись вплавь.

Раненого Саймона нашел кок петти-офицер Джордж Гриффитс. У кота обгорела мордочка, и он получил несколько ран шрапнельными пулями в лапы и спину. Он также потерял много крови. Прежде всего Гриффитс напоил пострадавшего кота, а потом отнес его в лазарет. Увы, корабельный врач лейтенант Олдертон тоже был убит, поэтому заниматься Саймоном пришлось временному врачу капитану Королевских ВВС Майклу Фирнли. К этому времени раненых свезли с корабля на берег, он мог заняться беднягой по-настоящему. Фирнли промыл раны и извлек четыре пули, после чего кота аккуратно перевязали.

Из Нанкина, чтобы принять командование вместо погибшего Скиннера, прибыл капитан-лейтенанта Керанс, который сразу заявил, что ненавидит кошек и не собирается делать каюту с Саймоном. В результате, с первого же дня новый капитан стал врагом всего экипажа. Петти-офицеру Гриффитсу пришлось устраивать кота в кубрике старшин.

Саймон навещал раненых моряков в лазарете и, как мог, старался их подбодрить. Он присутствовал на трагической церемонии похорон погибших, когда читалась заупокойная молитва и тела, по морскому обычаю, предавались воде. После этого он ухитрился проскользнуть в капитанскую каюту и улегся, по старой привычке, в фуражку, вызвав в итоге небольшой скандал. Керанс заявил, что не желает ходить в кошачьей шерсти.

Саймон на мостике «Аметиста» в компании офицеров корабля

Хотя раны Саймона были очень опасными, он на удивление быстро оправился. Недаром ведь говорят, что у кошки девять жизней. Вид у него, правда, пока был не очень. Проплешины на местах ожогов, сгоревшие усы... Сами понимаете, кот без усов выглядит странно. И все-таки он приступил к своим обязанностям по отлову крыс. А вдобавок он, как мог, старался подбодрить молодых моряков, всем своим видом показывая, что раны заживают. Правда, капитан по-прежнему не любил кота, и когда Саймон принес ему на мостик убитую крысу, Керанс выпучил глава и неуверенно спросил у Гриффитса, что это значит. Гриффитс объяснил, что это подарок от чистого сердца. Капитану не оставалось ничего иного, как поблагодарить Главного Истребителя Крыс. Правда потом, когда Саймон ушел, крыса отправилась за борт.

Вскоре Саймон еще раз продемонстрировал свою отвагу. В провизионке завелась одна особенно крупная и наглая крыса. Все попытки кока и матросов отловить ее не приносили успеха. Этот зверь даже получил лично имя – Мао Цзе-Дун. Его обычно сопровождала свита крыс поменьше, безжалостно уничтожавших припасы. Хотя Саймон был меньше Мао-крысы, однажды, когда они все-таки встретились, кот, не задумываясь ни секунды, прыгнул на спину врагу и вонзил зубы ему в шею. Через пару секунд Мао Цзе-Дун сдох. Восхищенный экипаж принял Саймона как настоящего героя. Моряки сами присвоили ему звание матроса 1 класса, а Гриффитс решил вести журнал учета уничтоженных крыс.

А потом наладились и отношения с командиром. Керанс заболел и был вынужден несколько дней провести в койке. Саймон в очередной раз просочился в его каюту и, улегшись капитану на грудь, начал его лечить, как это умеют только кошки. Керанс оценил старания кота, и отныне Саймону было позволено ходить, где он хочет, и спать, где вздумается.

В конце концов «Аметист» снялся с мели, на которой проторчал 101 день, и вернулся в Шанхай. Король Георг VI прислал поздравления экипажу корабля. А 1 августа состоялась торжественная церемония, на которой присутствовал весь экипаж. Петти-офицер Гриффитс зачитал приказ.

Матрос 1 класса Саймон за выдающуюся и усердную службу на борту Корабля ЕВ «Аметист» награждается «Лентой кампании «Аметиста».

Да будет известно, что 26 апреля 1949 года, едва оправившись от ран, когда «Аметист» стоял в Роуз-Бей, он в одиночку и без оружия выследил и уничтожил Мао Цзе-Дуна, разбойничью крысу, которая представляла серьезную угрозу для всех.

Да будет также известно, что с 26 апреля по 1 августа он зачищал «Аметист» от паразитов и грызунов с неослабным усердием.

Общество призрения больных животных, расположенное в Илфорде, учредило специальную награду для животных, проявивших исключительную отвагу – Медаль Марии Дикин. Фактически это аналог Креста Виктории для животных. До сих пор медаль получали только голуби и собаки, но коты – ни разу. Капитан-лейтенант Керанс представил Саймона к награждению этой медалью.

3 августа «Аметист» прибыл в Гонконг, где его встречали восторженные толпы. Героями были все моряки, но особенно Саймон. А через две недели пришла телеграмма от Общества призрения. Единогласно было решено наградить Саймона Медалью Марии Дикин. Мало того, что это был первый кот, получивший эту медаль, он оказался также первым военнослужащим Королевского Флота, награжденным ею.

Саймон вообще стал национальным героем Англии. Кот охотно позировал перед репортерами. На «Аметист» прибывали письма со всего света, и одному из офицеров пришлось специально отвечать на них, не занимаясь ничем больше. Ведь каждый день приходило до 200 писем!

Но постепенно простому корабельному коту надоела эта шумиха, и в один прекрасный день он незаметно удрал по сходням на берег. Надо сказать, что Саймон до сих пор ни разу не гулял по земле и не рисковал бегать по сходням. На корабле была объявлена тревога, Керанс отправил несколько поисковых партий в порт. К всеобщему облегчению через три часа Саймон сам вернулся на корабль. «Аметист» отплыл в Англию, где кота ждала новая порция славы.

Но даже герои не вечны. Когда Саймон скончался, ему устроили торжественные воинские похороны на кладбище животных в Илфорде. Гробик был накрыт военно-морским флагом, а преподобный Генри Росс отслужил заупокойную. На могиле Саймона установлено каменное надгробие, которое можно сидеть и сегодня.

Саймон поднимается по сходням на «Аметист» после увольнения

«Парадное» фото Саймона

* * *

Но коты отличались не только в дни войны, не меньше подвигов они совершили и в дни мира. Вот история, которая весело началась, но очень грустно закончилась.

9 сентября 1977 года из Дартмута вышла в море яхта «Экспресс Крусейдер», которой управляла Наоми Джеймс. Эта уроженка Новой Зеландии решила стать первой женщиной, которая в одиночку обогнет земной шар на яхте без захода в порты. Однако она была не одна, вместе с ней в плавание отправился ее закадычный приятель, молодой черный котик Борис. Обратите внимание – как моряки любят черных котов! Наоми очень просто объяснила свое решение взять кота на яхту. Как известно, кошки обладают врожденным чутьем на опасность, и Борис должен был сыграть запасного радара.

Начало путешествия было довольно спокойным, хотя оба были измучены морской болезнью. Борис чувствовал себя заметно хуже, но когда оправился, начал быстро наверстывать упущенное и жрал, извините, в три горла. Сначала Наоми немного нервничала, что вполне естественно, но постепенно успокоилась. Вот что она писала в бортжурнале после того, как в Бискайском заливе яхта попала под удар шквала:

«Я чувствую себя довольно неплохо, хотя штурманский стол мне наподдал. Я устала, но не утомлена. Качка яхты довольно регулярная, и я привыкла к ней. Борис играет в салоне, я иногда слышу шуршание и поскребывание. Он только что съел большую порцию гуляша и вполне доволен жизнью. Это прелестное маленькое создание, временами требующее ласки, но вполне способное развлекать само себя».

На 27 сентября была назначена встреча возле Канарских островов с фотографом газеты «Дейли Экспресс». Что поделать, газета спонсировала путешествие, и следовало отрабатывать деньги. Этот день интересен еще и тем, что Борис впервые вылез из каюты на палубу, чтобы обследовать, что там наверху. Яхта лежала в дрейфе, и ветер лениво играл парусами, а шкоты заманчиво извивались. Бориса это очень заинтересовало, и Наоми начала опасаться, что сбудется пророчество из старой английской пословицы – любопытство сгубило кошку.

«Его это захватило целиком, каждый раз, когда я уносила его вниз и старалась отвлечь, он игнорировал все мои усилия. Борис немедленно возвращался наверх, чтобы разгадать тайну шкотов. У меня замирало дыхание, когда он шествовал по привальному брусу вдоль борта яхты и начинал трогать лапкой шкот.

Я даже думала взять его на руки и опустить за борт в воду, чтобы он понял, что там внизу очень неприятно. Однако я опасалась, что он начнет биться и выскользнет у меня из рук, этого бы я себе никогда не простила. Мне пришлось позволить ему гулять по палубе в тихую погоду, и он к этому привык. Если бы я начала его ограничивать, жизнь сразу стала бы для Бориса мрачной. Я лишь надеялась, что новизна впечатлений в конце концов пропадет».

Для нормальной работы руля требовалось регулярно смазывать рулевую машинку, и Наоми это делала. Но в один прекрасный день Борис увидел, как она спускается в кормовой люк и решил проверить, чем она там занимается. Естественно, кот влез в смазку всеми четырьмя лапами, после чего палубу пришлось отмывать.

4 октября они миновали Острова Зеленого Мыса. С берега дул легкий ветер, который засыпал всю яхту мелкой оранжевой пылью. Однако Наоми призналась, что мыть яхту ей было просто лень. Вдобавок ночью Борис нахулиганил. От скуки он начал грызть ноги хозяйки, и она спихнула его с койки. Обиженный кот в отместку залез в ящик с носовыми платками и разодрал их в клочья, отомстив.

Наоми Джеймс с Борисом на палубе «Экспресс Крусейдер»

«Я старалась отучить его от привычки спать на парусах, расстеленных на палубе, так как боялась, что порыв ветра унесет и парус, и кота. Вообще он любил залезть на мачту, хотя совсем невысоко – только до лебедки, где он устраивался, чтобы глазеть вокруг». Иногда яхту сопровождали дельфины, весело игравшие в волнах. Но в результате на палубу то и дело летели каскады брызг, что Борису страшно не нравилось. Шерсть у него вставала дыбом, но промокшая она превращала кота в подобие кактуса. В результате он удрал в каюту. Лишь некоторое время спустя он осторожно выглянул из люка, но вылезать не рискнул, лишь с явным неодобрением слушал, как фыркают и плещутся разыгравшиеся дельфины.

Борису очень нравился мягкий бак с топливом. Он то укладывался поспать на нем, как на гидроматрасе, то гулял по нему. «Борис пытался делать это с достоинством, но сохранить равновесие ему никак не удавалось. Я смеялась, глядя на него. Он смотрел на меня раздраженно, фыркал и уходил. Он не любил, когда над ним смеялись. После этого он отказался завтракать и потребовал поменять еду в мисочке. Пришлось угостить его тунцом, которого он соизволил скушать».

29 октября утром Борис пропал. Наоми немедленно отключила автопилот и легла на обратный курс. Два часа яхта бороздила океан в поисках пропавшего кота. Наконец она уселась за стол, чтобы сделать запись в бортжурнале.

«Борис пропал. Я просто оглушена и могу рассуждать здраво. Но мне придется сделать эту запись и смириться с тем, что произошло. Не в моих силах изменить что– то. Ни-че-го! Вскоре после завтрака я поднялась по бак, чтобы поднять спинакер, и вдруг увидела его. Борис, как обычно, исполнял смертельный трюк – прогулку по привальному брусу. Я бросилась, чтобы снять его, однако он спрыгнул сам. Через несколько минут я краем глаза увидела, как он повторяет эксперимент. Однако на этот раз он свалился за борт.

Я видела, как он шлепнулся в воду, опрометью бросилась на корму и отключила автопилот, после чего резко повернула на обратный курс. После этого я метнулась к мачте и спустила грот и стаксель. Я могла видеть кота в кильватерной струе примерно в 50 ярдах от яхты. «Крусейдер» медленно поворачивался к нему. Я на секунду спустилась вниз, чтобы запустить мотор, а когда поднялась на палубу, он пропал. Когда я подошла к месту, где видела его в последний раз, то выключила мотор и остановилась. Ничего не было видно и слышно. Я звала и звала его, как дурочка, яхта выписывала круги и зигзаги на этом месте, но все бесполезно. Наконец я приказала себе остановиться. Море было тихим, лишь еле заметная рябь. Но Бориса нигде не было видно».

Увы, любопытство все-таки сгубило кошку. Наоми Джеймс все-таки обошла вокруг света, став первой женщиной, совершившей это. 8 июня 1978 года ее путешествие закончилось. Оно длилось 272 дня, и Наоми на два дня улучшила результат знаменитого сэра Френсиса Чичестера. Она прошла «Ревущими сороковыми» и «Неистовыми пятидесятыми», обогнула Три Мыса – Доброй Надежды (Африка), Лиувин (Австралия) и Горн (Южная Америка), однако радость победы была безнадежно отравлена.

* * *

Как видите, корабельные коты избороздили все океаны – от Арктики до Антарктики, бесстрашно пересекали «Ревущие Сороковые», огибали известный своими штормами мыс Горн. Они внесли неоценимый вклад в исследование Земли, нанося на карту новые острова и континенты, а переоценить их достижения в области биологии просто невозможно. Наравне с офицерами и матросами своего корабля они участвовали во множестве сражений, проявляя при этом незаурядное мужество.

Я уверен, что придет время, и мы увидим, как коты отправятся в плавание по межзвездному океану на борту космического корабля.

Индекс 84963