Текст книги "Арсенал-Коллекция 2015 №11 (41)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

«Дюкен» 20 апреля 1878 г. на предварительных испытаниях в открытом море развил ход 14,52 уз. 20 мая он был подготовлен к официальным испытаниям, на которых, 9 сентября, развил ход 16,87 узла. 9 декабря того же года и его перевели в резерв 2-й категории.

Летом 1879 г. оба крейсера были вооружены («Дюкен» – 20 июня, «Турвилль» – 4 июля) и приняли участие в учениях Эволюционной эскадры Ла-Манша, прошедших с 12 июля по 3 сентября. «Дюкен» ушел из Бреста в Лориан, где с 23 сентября был переведен вначале в резерв 2-й категории, а с 1 ноября – в резерв вне категорий для проведения вышеупомянутых переделок. «Турвиль» отправился в Тулон, добираться до которого пришлось под парусами – машина сломалась вскоре после захода в Мерс– эль-Кебир. С 7 октября крейсер перевели в резерв 2-й категории для ремонта.

29 декабря 1880 г. «Турвилль» (для разнообразия – не по своей вине) оказался в весьма неприятной ситуации. Броненосец «Ришелье», стоявший рядом с крейсером, загорелся и затонул. По счастью, «Турвилль» успели оттащить в сторону, так что весной следующего года он даже принял участие в откачке воды с невезучего броненосца.

15 января 1881 г., в преддверии кампании по захвату Туниса, «Турвилль» был вооружен. Морякам, однако, понадобилась не способность крейсера истреблять морскую торговлю, а его просторные палубы. Отбыв в Оран 5 апреля, он, вместе с транспортом «Коррезе», доставил к Табарке три батальона из 88-го и 134-го пехотных полков, а также полевую артиллерию. Из-за сильных волн немедленная высадка оказалась невозможной, и 25 апреля «Турвилль» принял участие в обстреле порта. Высадка десанта состоялась 26 апреля и, несмотря на непогоду, прошла успешно. Далее «Турвилль» перевозил артиллерию и припасы для войск между Мерс-эль-Кебиром, Боном и Бизертой и 25 мая вернулся в Тулон. 24 июля крейсер был вновь зачислен в резерв 2-й категории.

Командир «Дюпена» капитан 1-го ранга Франсуа Фурнье

Командующий Морской дивизией Тихого океана адмирал Марк де Сент-Илер

«Турвилль» на рейде Тулона

В марте 1882 г. морской префект Тулона вице-адмирал Виктор Дюперре предложил отправить крейсер или в музей, или на дальнюю станцию. Вакансия подвернулась быстро, на сей раз из-за ухудшения отношений с Китаем. Морскую дивизию Китая и Японии, состоявшую из заложенного еще при Империи колониального броненосца и четырех безбронных кораблей, было решено усилить, и, как счел министр, скоростные качества «Турвилля» могли бы оказаться полезны. 25 мая 1883 г. крейсер был вооружен, в июле, на испытаниях, он развил на 67 оборотах скорость 15 узлов, и 26 июля, под командованием капитана 1-го ранга Воска, покинул Тулон. Зайдя в Порт-Саид (1 августа), Суэц (проход через канал со 2 по 5 августа), Аден и Сингапур, 12 сентября крейсер прибыл в Гонконг. Командующий эскадрой адмирал Мейер отправил новичка в Японию, но служба на дальней станции не задалась. В октябре «Турвилль» прибыл в Кобе с отсоединенной от вала машиной №3. Цилиндр низкого давления был полон соли. Провести ремонт на месте не удалось, и «Турвилль» вернулся в Гонконг.

Мейера такое подкрепление решительно не устроило: «Я сомневаюсь, что этот корабль способен сослужить здесь хорошую службу. В день выхода в море, только снявшись с якоря, он был вынужден вернуться на стоянку из-за перегрева головки шатуна. Подобные инциденты, произойди они в пути или в бою, будут очень опасны... и создают жалкое впечатление, происходя на виду кораблей на рейде Гонконга». Кроме того, Мейеру не понравилась большая осадка крейсера и огромный расход угля. Министр согласился с адмиралом, и 4 марта 1884 г. «Турвилль», смененный крейсером «Дюге-Трюэн», отправился из Гонконга восвояси. Как назло, машина вела себя вполне прилично: пройдя за два месяца свыше 9000 миль, и отстояв три дня в карантине в Алжире, 6 мая крейсер прибыл в Брест, причем непосредственно перед прибытием в порт без проблем развив скорость 16 узлов. Во французской прессе высказывались предположения, что останься «Турвилль» на Дальнем Востоке, китайским крейсерам 11 февраля не удалось бы уйти от кораблей Курбэ. Но подобные предположения относятся к области альтернативной истории. В реальной же истории «Турвилль» в июне 1884 г. был переведен в резерв в Бресте.

Теперь уже надолго.

Тем временем дошло дело и до «Дюкена». Командующему Морской дивизией Тихого океана адмиралу Марку де Сент-Илеру понадобился флагман. Выбор пал на пожилой броненосец-стационер «Тетис» Вооруженный в октябре 1885 г., он отправился к новому месту службы, но вскоре после выхода с Мадеры лишился винта.

«Тетис» вернулся на Мадейру под парусами, после чего командир, недавно произведенный в капитаны 1-го ранга Франсуа Фурнье, посчитав, что утрата винта вряд ли является добрым предзнаменованием, сообщил, что не уверен в способности своего корабля не то что служить на Тихом океане, но просто пересечь Атлантику. Поскольку время поджимало, решили заменить «Тетис» «Дюкеном», который, во– первых, мог быстро прибыть на место несения службы, а во-вторых, «был способен создать лучшее мнение о французском флоте, чем корвет типа «Белликьез». [* «Тетис» – «броненосец-стационер» (по другой классификации – броненосный корвет) типа «Альма», вошел в строй в 1869 году. Добавим, что он все-таки добрался до Тихого океана, служил стационером на Нумеа и пошел на слом через 15 лет после описываемых событий.]

Командиром «Дюкена» назначили все того же Фурнье. Крейсер спешно вооружили и 16 января 1886 г. отправили в путь. Но пять лет в резерве сказались на машинах «Дюкена» далеко не лучшим образом. Конденсаторы оказались забиты тиной и ракушками, трубки засорены. Стук в машинах, прорывы пара и перегрев движущихся частей прерывались разве что поломками. Но Фурнье то ли заподозрил, что второе подряд незапланированное возвращение поставит крест на его карьере, то ли просто решил не сдаваться из принципа. «Дюкен» в буквальном смысле слова превратился в плавучую мастерскую – машины и котлы на ходу разбирались, ремонтировались и собирались. В результате, на Таити прибыл корабль, находящийся в заметно лучшем состоянии, чем покинувший Лориан. Но 5369 из 6063 миль пути крейсер преодолел исключительно под парусами, и путешествие продлилось четыре месяца: 24 января «Дюкен» прибыл на Тенерифе, 18 марта – в Монтевидео, 18 мая – в Папеете.

Корабль всерьез отнесся к задаче «создавать хорошее мнение о французском флоте» и не стал задерживаться на Таити. Уже 12 июля он посетил Сан-Франциско; 7 августа на нем поднял свой флаг командующий дивизией. С сентября по декабрь «Дюкен» посещал острова Французской Полинезии, в апреле 1887 г. зашел в Окленд, с 29 октября по 6 декабря пробыл в Сан-Франциско, став, благодаря многочисленным приемам и балам, центром светской жизни города. Там же крейсер прошел чистку корпуса с 22 по 29 ноября.

В конце 1887 г. в Париже решили, что «Дюкен» должен провести на Тихом океане не одну кампанию, как планировалось изначально, а две. 20 декабря крейсер зашел в Гонолулу, 9 января 1888 г. вернулся на Таити, после чего перешел в Нумеа. 22 февраля в Нумеа на нем поднял флаг новый командующий дивизией контр-адмирал Лефевр. В апреле «Дюкен» ушел на новые Гебриды и 1 июня вернулся в Папеете. Здесь крейсер покинул Фурнье, смененный каперангом Тампомба. Январь 1889 г. «Дюкен» провел в Панаме, в апреле посетил Лиму, в июне-июле побывал в Сан-Франциско, где снова прошел чистку корпуса, затем ушел на Таити, где пробыл до 18 сентября, затем через Нумеа, Окленд, Вальпараисо, Монтевидео и Дакар 26 марта 1890 г. вернулся в Лориан.

За четыре года, проведенные за пределами вод Метрополии, «Дюкен» прошел 75 580 миль, в том числе 42 146 – под парусами. Не стоит думать, что все это время машина не давала поводов для беспокойства – много проблем возникало при переходе с Таити в Сан-Франциско и обратно в 1887– 1888 гг. В том же 1888 г. случился и вышеупомянутый казус с использованием деревянных деталей для ремонта цилиндров. Но свою главную задачу крейсер, получивший прозвище «Жемчужины Тихого океана» все– таки выполнил, пусть и ценой изрядной нервотрепки механиков.

«Дюкен» на рейде Лориана накануне отправки на Тихий океан, 10 января 1886 г.

Крейсер «Дюкен» в тропической окраске

В Лориане корабль разоружили и подвергли ряду переделок: заменили артиллерию, перебрали и изменили машины, поставили новые котлы. Работы шли без лишней спешки и закончились 5 января 1894 г. Также в январе решили, что «Дюкен» должен будет заменить в качестве флагмана командующего Морской дивизией Атлантики деревянный крейсер «Аретюз».

9-10 марта «Дюкен» перешел в Брест для испытаний – большая осадка не позволяла провести их в Лориане. Кроме того, большая длина крейсера делала предпочтительным его пребывание не на столь узком рейде, как лорианский. Прошедшее 29 марта шестичасовое испытание на расход угля оказалось удовлетворительным. Однако с артиллерией возникли проблемы: скобы, которыми станки держались за неподвижные основания, были изготовлены из литой стали, и некоторые их них лопнули после первых же выстрелов. Пришлось заменить их на кованые.

2 апреля «Дюкен» под командованием капитана 1-го ранга Феррана вышел на 24-часовые испытания (в том числе два часа на форсированной тяге). Результат оказался совершенно неудовлетворительным, практически повторив мартовский: вентиляция недостаточна, температура слишком высока, скорость не превысила 15,5 уз. Комиссия сочла необходимым отправить крейсер в арсенал для переделок, после которых скорость при форсировании тяги достигла 16,2 уз.

26 апреля успешно прошло 24-часовое испытание, а двумя днями позже на «Дюкене» поднял флаг новый командующий Морской дивизией Атлантики – недавно произведенный в контр-адмиралы Франсуа Фурнье (не путать с другим адмиралом Фурнье, Леопольдом). 5 мая корабль покинул Брест. С 8 июня по 2 августа «Дюкен» пробыл в Рио-де-Жанейро, затем посетил Монтевидео, Байю, Кайену (до 19 октября), Фор-де-Франс (с 21 октября по 12 ноября), Порт– о-Пренс (с 15 декабря по 19 января 1895), Сент-Томас, Фор де-Франс (с 17 февраля по 9 марта), Большие Антильские острова, Гавану, Сан-Доминго (до 19 апреля), Фор-де– Франс (с 23 апреля по 3 мая), Орту (17 мая) и 28 мая вернулся в Брест, пройдя свыше 18 ООО миль.

«Дюкен», долгое время являвшийся самым крупным и быстроходным французским крейсером

«Дюкен» в Лориане, 3 марта 1894 г.

В Бресте, после проверки работы машин, «Дюкен» отправился в арсенал, как предполагалось, для небольшого ремонта и чистки корпуса. По его окончании на крейсере должен был поднять флаг новый командующий дивизией – контр-адмирал Флёриэ. Этому не суждено было сбыться, так как 5 июня адмирал скончался в Бресте от пневмонии. Задержка с назначением нового командующего пошла не на пользу «Дюкену» – его машину, которая, несмотря на переделку, все еще не могла, по мнению Фурнье, считаться надежной, решили еще раз отремонтировать. Место «Дюкена» в Дивизии занял «Дюбурдье», а самого «Дюкена» перевели в резерв 3-й категории, хотя и оставили на борту уголь и прочие материалы, наличие которых соответствовало пребыванию в резерве 2-й категории.

1894-1895 гг. стали свидетелями пробуждения от сна в резерве не только «Дюкена», но и «Турвилля». В 1893 г. на нем начали менять артиллерию. Работы шли не быстро, и от планируемой замены «Турвиллем» крейсера «Наяд», флагмана Временной учебной дивизии, пришлось отказаться. Наконец, 1 мая «Турвилль» был оснащен для испытаний. Плохие погодные условия вынудили отложить их на месяц. 13 июня, под командованием каперанга Омбра, «Турвилль» провел испытания на работу машин, во время которых развил 13 узлов. Проведя регулировку компаса, 26 июня крейсер приступил к испытаниям артиллерии стрельбой на максимальных и минимальных углах возвышения. Результаты не дали повода к каким бы то ни было претензиям. 28 июня на мерной миле между Сен-Матье и Мину «Турвилль» развил скорость 16,14 уз.

3 июня между Бель-Илем и Уэссаном прошли 24-часовые испытания. Несмотря на довольно высокую волну, средняя скорость превысила 15 узлов. После окончания испытаний и визита Морского министра Фора крейсер зашел в арсенал, где был переведен в резерв 2-й категории.

В январе 1895 г. «Турвилль» покинул арсенал. При том, что он так и остался в резерве 2-й категории, его решили использовать для подготовки марсовых матросов. Обычно для этой цели задействовали транспорт «Саонн», но последнему пришлось зайти в арсенал из-за поломки машины. Роль учебного корабля «Турвиль» играл до конца мая.

В июле, в связи с летними маневрами, крейсер использовался для подготовки резервистов (в частности, проводил на рейде стволиковые стрельбы). По окончании маневров «Турвилль» посетил док, после чего перешел в аванпорт Бреста.

В октябре было принято решение собрать оба больших крейсера, находящихся в резерве – «Дюкен» и «Турвилль» – в одну группу, и отдать ее под командование капитана 2-го ранга. Это было воспринято как знак того, что руководство флота не рассчитывает всерьез на дальнейшее использование обоих крейсеров. И верно, 1 января 1896 г. «Турвилль» и «Дюкен» были переведены в резерв 3-й категории, в котором оставались до 1901 г.

С 28 сентября по 2 октября 1901 г. буксир «Инфатигабль» привел «Дюкен» из Бреста в Шербур, а с 11 по 12 октября произвел ту же самую операцию с «Турвиллем». В Шербуре на обоих крейсерах установили стрелы Темперлея для опытов по погрузке угля в море. 4 декабря оба корабля были вычеркнуты из списков флота. По завершении экспериментов «Турвилль» 20 ноября 1903 г. был продан на слом за 412 150 франков. «Дюкен» использовался как плавучий склад Мобильной обороной Шербура, и 2 марта 1908 г. был продан на слом за 406 960 франков.

«Дюкен» в Гаване, март 1895 г.

Разборка корпуса «Турвилля» в Шербуре

«Турвилль»

Общая оценка проекта

«Дюкен» и «Турвилль», числившиеся в составе флота более двадцати лет, и более половины этого срока являвшиеся самыми крупными и быстроходными французскими крейсерами, несли активную службу лишь семь лет и четыре года соответственно. Вряд ли на такой вариант рассчитывали адмиралы, принимавшие решение о постройке.

Концепцию крупных железных крейсеров можно счесть достаточно здравой для своего времени. Высокая скорость, отличная мореходность, неплохое разбиение на отсеки, артиллерия – пусть не настолько многочисленная, как у возможных соперников, но с неплохими углами обстрела самых мощных пушек и с хорошим, как следствие, огнем в носовом и кормовом секторах – все это могло сделать их в случае войны с Англией (хотя и крайне нежелательной для Франции) причиной головной боли для адмиралов Королевского флота.

Французов подвела технология. Быстроходный рейдер со столь ненадежной машиной как у «Дюкена» и «Турвиля», был похож на пресловутую машину из объявления: «кожаный салон, спортивный руль, аудиосистема, не ездит». Оценить истребитель торговли, неспособный долго и уверено держать высокий ход в условиях вражеского превосходства на морях, можно ничуть не более положительно, чем броненосец с мощной броней, которая отваливается от борта, или миноносец с застревающими в аппаратах торпедами. Приходится согласиться со словами адмирала Фурнье: «Крейсер слаб... не имеет ни скорости из-за дефектной машины, ни дальности плавания из-за увеличенного расхода угля. Вся их сила основывается на мощной артиллерии, пока та не будет парализована плохой работой подъемников боезапаса. В случае войны надо расчитывать больше на подготовку экипажа, а не на техническую часть. Он будет стоять перед лицом врага столько, сколько стоит его командир, и насколько готовы к бою его офицеры и экипаж».

Однако «Дюкен» и «Турвиль» не просто оказались неудачными кораблями. Французская поговорка говорит: «Упадешь семь раз – поднимайся в восьмой». Но в данном случае, разбитые надежды и огромная цена, заплаченная за бесполезные корабли, сделали падение слишком болезненным. Французы поднялись, но перед тем долго приходили в себя на обочине дороги, по которой тем временем бодро шли другие.

Александр Больных

Корабль с кошкой – это совсем не то, что корабль без кошки
(Старинная мудрость).

Матрос крейсера «Эксетер» с серьезным корабельным котом.

Кошка это грациозное и загадочное животное, все тайны которого человек не может разгадать и сегодня. Недаром ведь мудрый Киплинг точно подметил, что кошка везде и всегда гуляет сама по себе, и что у нее на уме не известно никому. Есть основания полагать, что каждая кошка в глубине души мореплаватель, только она это очень хорошо скрывает. Во всяком случае, кошки начали осваивать судоходство примерно в одно время с человеком, не менее 5000 лет назад в Древнем Египте. И я не поручусь, что кошку на борт папирусных кораблей привело только пресловутое любопытство, может, она просто поддалась своим потаенным желаниям? Кто знает...

У нас имеется даже документальное свидетельство кошачьих плаваний. Один из барельефов XVIII династии изображает царицу Тийи, плывущую на папирусной лодке по Нилу. И как вы думаете, кто ее сопровождает? Разумеется, кошка. Этому барельефу, между прочим, более 3500 лет! Кстати, именно в ту эпоху впервые официально зафиксировано кошачье имя. Кошку фараона Тутмоса III звали Наджем – Дорогуша.

Впрочем, египтяне ценили кошек не только за изящество и красивые глаза. Кошка – великолепный мышелов и злейший враг всех грызунов. Когда понадобилось охранять запасы зерна от нахлебников, лучшего сторожа, чем кошка, нельзя было отыскать. Кстати, наверняка по этой же причине и началось расселение кошек из Египта по разным градам и весям. Ну а в Грецию можно было попасть только морским путем.

Однако кошка специалист не только по мелким грызунам. Египтяне дрессировали кошек и охотились с ними на птиц. Откройте ротик своей кисаньке и присмотритесь повнимательней. Думаю, вы будете несколько удивлены. Мурчащая ласковая кошечка вполне себе саблезубый хищник, клыки из верхней челюсти не помещаются во рту и часто вообще выдаются за нижнюю. Такой вот прямой родственник махайрода греется сейчас у вас на окошке.

Хотя, разумеется, главный объект кошачьего внимания все-таки мыши. Есть одна маленькая история, не относящаяся впрямую к мореплаванию, но отлично характеризующая кошку. В Шотландии существует фирма «Глентаррет дистиллери», занимающаяся производством виски. Может, вы пробовали «Фэймоус Граус» или «Глентаррет 25-летний»? Однако речь не о них. Сырьем для получения спирта является зерно, а где зерно – там мыши, а где мыши – там и кошка. Во всяком случае, в штате компании существует должность «Официальный мышелов». С 1963 по 1987 год эту должность занимала черепаховая кошка по имени Таузер. Она трудилась с котяческого возраста, не покладая лап, и за свою жизнь уничтожила 28 899 мышей, в среднем по три грызуна в день. За это достижение Таузер была занесена в «Книгу рекордов Гиннеса». Этот рекорд не побит и по сей день, так как преемники Таузер предпочитали спать на солнышке, и, можно сказать, мышей не ловили.

Царица Тийя, путешествующая в лодке в компании кошки

Памятник Дику Уиттингтону и его кошке в лондонском Гилл-Холле

* * *

Следующая наша история будет уже связана с морем, но и с мышами тоже. Давайте отправимся в славный город Лондон. Там, на вершине Хайгейт-Хилл можно увидеть памятник кошке. Как ее звали, осталось тайной, однако она вошла в историю города, как кошка Дика Уиттингтона. Может это лишь красивая сказка, а может и нет.

Жил да был в графстве Глостершир бедный сирота по имени Дик Уиттингтон. В 1370 году он отправился в Лондон искать счастья, ведь все знают, что в Лондоне мостовые из чистого золота. Представьте себе разочарование наивного сельского парня, когда выяснилось, что мостовые вымощены простыми булыжниками. Пришлось ему ночевать в подворотнях, вместе с мышами и крысами, питаться объедками и просить подаяние. Однако мальчик попал на глаза купцу Айвену Фитцуоррену, который пожалел его и взял к себе кухонной прислугой.

Но и здесь мыши не давали покоя маленькому Дику, поэтому он за пенни купил кошку. Кошка оказалась прекрасным мышеловом, и Дик полюбил ее. Он очень гордился своим единственным «движимым имуществом». Фитцуоррену кошка тоже понравилась, особенно ее способность истреблять грызунов. Его корабли страдали от непрошенных серых гостей, и он попросил Дика одолжить его великолепную кошку, чтобы захватить с собой в плавание на корабле «Юникорн». Дик согласился, хотя и крайне неохотно.

Корабль ушел, и от него много месяцев не было никаких известий. А Дик тем временем успел влюбиться в дочь хозяина Алису. Но даже в сказках купеческая дочь не спешит выходить замуж за кухонную прислугу. Зато главный повар возненавидел Дика и начал его всячески третировать и унижать. Не в силах более терпеть издевательства, Дик, однажды, собрал свои жалкие пожитки и отправился домой в Глостершир, оставляя позади разбитые мечты и надежды. Когда он вышел из города и присел на прощанье на камень на холме Хайгейт (тогда Лондон был гораздо меньше), он вдруг услышал перезвон колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу, находящейся в самом центре Лондона. Ему показалось, что колокола выговаривают: «О, вернись в Лон-дон, лорд-мэр Уиттинг-тон!» Дик решил, что это знак судьбы и повернул обратно.

А что же было с его кошкой? Корабль «Юникорн» благополучно добрался до Варварийского берега, и правитель мавров пригласил купца к себе во дворец. Но едва слуги подали кушанья, как отовсюду хлынули полчища мышей, и в мгновение ока сожрали все на столе и вокруг него. Правитель долго извинялся перед гостями и причитал, что никак не может справиться с этим бедствием. Фитцуоррен сказал, что у него на корабле имеется зверь, который в Англии работает охотником на мышей. Но этот зверь оч-чень редкий и дорогой. Правитель мавров попросил побыстрее принести этого диковинного зверя. Когда кошку доставили во дворец, она не стала ждать приглашения, а прямо с рук посыльного ринулась в бой. Нет, это был не бой, это была бойня! Так что эту кошку можно рассматривать, как первого в истории морского пехотинца, с боем высадившегося на вражеский берег.

Правитель мавров был поражен и начал упрашивать купца продать ему чудесного зверя. Фитцуоррен совершил очень выгодную сделку – за кошку заплатили золотом в десять раз больше, чем за все остальные товары на корабле. Остались довольны все – купец, правитель, но особенно кошка. Такая охота ей и не снилась!

Когда «Юникорн» наконец вернулся в Лондон, купец честно отдал Дику все золото, полученное за кошку. Сказка, что тут сказать. Дик очень умело распорядился деньгами и быстро разбогател. В конце концов, он сумел жениться на Алисе, а потом исполнилось пророчество колоколов. Дик Уиттингтон трижды был избран лорд-мэром Лондона. В 1416 году он был избран в парламент и произведен в рыцари. Кухонный мальчик стал достопочтенным сэром Ричардом Уиттингтоном. И все это уже не сказка, а чистая правда. До конца жизни Дик благословлял кошку, отправившуюся в плавание. Кроме памятника на Хайгейт-Хилл есть еще один памятник – в лондонском Гилд-Холле. Он изображает Дика Уиттингтона и его кошку.

Кот Трим

* * *

Памятников кошкам много, вряд ли их когда-нибудь удастся сосчитать. Это и памятники обычным домашним Муркам, и прославленным литературным персонажам, вроде кота Бегемота, но среди них есть памятники, посвященные кошкам, внесшим свой вклад в историю. В Сиднее перед библиотекой штата Новый Южный Уэльс стоит памятник коту Триму, который прославился тем, что помог нанести на карту очертания берегов Австралии, совершив плавание вокруг этого континента.

Буквально с первого дня жизни вся биография Трима была тесно связана с морем. Он появился на свет в 1799 году на борту корабля «Раундэбаут» во время перехода от мыса Доброй Надежды в Ботани-Бей и сразу же выделился среди остальных котят своей неуемной любознательность, энергией и отвагой. Эта бурлящая энергия и принесла котенку первые неприятности – не рассчитав прыжка, он свалился за борт. Однако Трим не потерял присутствия духа и успел уцепиться за свисающий канат, по которому поднялся на борт.

Этим он привлек внимание молодого лейтенанта Мэтью Флиндерса, который уже получил известность своими исследования Бассова пролива и Тасмании. Котенок был просто очарователен – черный, с белыми носочками на лапках и белой звездочкой на грудке. Трим, так назвал его Флиндерс, стал всеобщим любимцем. Как писал Флиндерс: «Проводя время среди матросов, он приобрел манеры и привычки, которые резко выделяли его среди остальных котов. Точно так же опытный моряк сразу отличается от ленивого, толстого крестьянина. Он совершенно не боялся воды. Если над ним оказывался трос, он хватал его, как человек, и лез вверх, как кот. За короткое время он научился бегать по трапам быстрее своего хозяина и даже первого лейтенанта». Поскольку весь экипаж считал своим долгом угостить котика чем-нибудь вкусным, Трим быстро вымахал в большого и красивого кота, «с которым вряд ли могла сравниться даже кошка Уиттингтона», как уверял Флиндерс. В результате кота избаловали. Он привык ложиться на квартердеке перед офицерами, вынуждая их останавливаться, и уступал дорогу лишь после того, как его похвалят.

Впрочем, молодой кот сразу проявил склонность к мореходной астрономии. Когда офицер брал хронометр и астролябию, Трим немедленно бежал помогать ему делать обсервацию. Он внимательно следил за хронометром, прислушивался и трогал его лапкой, чтобы выяснить, что же там тикает. Глядя на вращение алидады, Трим мяукал, требуя пояснений. Флиндерс сделал коту игрушку – мушкетную пулю, обернутую шерстью и привязанную на веревочку. Вращение пули по палубе неизменно приводило Трима в восторг, но Флиндерс твердо верил, что таким образом кот изучает движение Луны (его любимого небесного тела) вокруг Земли. Вообще Трим всегда стремился быть в гуще событий. Он не пропустил ни одного аврала, причем особенно любил постановку парусов. Как положено исправному моряку, услышав команду «Пошел наверх паруса ставить!», Трим первым вылетал из кубрика.

Когда корабль стоял в гавани, Трим немедленно начинал инспектировать трюм на предмет наличия там грызунов, которых он явно считал «врагами короля и страны». Часто он делал это с риском для жизни, потому что во время погрузочных работ его запросто могли придавить каким-нибудь ящиком или бочкой.

В начале 1800 года «Раундэбаут» совершил плавание вдоль южных берегов Квинсленда, но особых открытий не было сделано. Разумеется, Трим участвовал в этом плавании. В марте корабль отправился в Англию вокруг мыса Горн. Таким образом Трим совершил кругосветное путешествие. «Он сделал множество любопытных и увлекательных открытий во многих областях естествознания, особенно в жизни мелких млекопитающих, птиц и летучих рыб, для чего всех их он пробовал на зуб. Все это, вместе с его наблюдениями за людьми и их манерами, я поведаю миру. Так как он посетил разные моря и страны вы узнаете много нового и интересного».

В Англии Триму пришлось привыкать к жизни на твердой земле в обычном доме. Флиндерс готовился к свадьбе и потому поручил кота заботам одной женщины. Но быстро выяснилось, что она не представляла, с кем связалась. Трим не мог выйти в дверь, подобно обычному коту – не привык. Он предпочитал выбираться на улице через слуховое оконце на чердаке. В дождь его закрывали, но кот силой открывал окно, поднимая такой грохот, что пугал всех в доме. Однажды он погнался за мышью и устроил погром среди хозяйской коллекции фарфора. Осколки летели в разные стороны! Хозяйка схватила кота, чтобы наказать, но тот принялся тереться об ее руки и мурлыкать. Сердце женщины не выдержало, и Трим отделался выговором, хотя из дома его выставили, вернув хозяину.

Жизнь на суше была не для просоленного моряка, и когда Флиндерс второй раз отправился в Южные Моря, вместе с ним на борту корабля «Инвестигейтор», разумеется, находился Трим. Здесь он также быстро стал всеобщим любимцем. На корабле плыли несколько собак, но Трим показал им, что недаром носит звание шкипера, они у него буквально по струнке ходили. Флиндерс даже посылал его прогнать собак с полубака. Кот, ни секунды не задумываясь, бросался на нарушителя порядка и полосовал ему нос когтями. Пес позорно бежал, не пытаясь сопротивляться.

6 декабря «Инвестигейтор» подошел к берегам Австралии у мыса Лиувин, юго-западной оконечности континента. Отсюда корабль пошел строго вдоль южного берега Австралии, нанося на карту его очертания, давая имена мысам и бухтам. Трим принимал во всем этом самое живое участие. «Он часто получал возможность проводить наблюдения и эксперименты в своей любимой науке – естествознании, проявляя неиссякаемую энергию и рвение, направленные на всеобщее благо». Флиндерс исследовал бухту Порт Филипп, на берегу которой сегодня стоит город Мельбурн. Там на холме Кресло Артура он остановил тур, который, немного подновленный, стоит и сегодня. Понятно, что во всех геодезических измерениях нельзя было обойтись без активной помощи Трима. 9 мая 1802 года корабль прибыл в Сидней.

Однако долго отдыхать Флиндерс не собирался, и уже 27 июля «Инвестигейтор» снова вышел в море, направившись на север вдоль берегов Квинсленда. Началось знаменитое путешествие, которое доказало, что Австралия это материк, а не архипелаг, как было принято думать.

На севере Австралии был обследован большой залив Карпентария, известный своим жарким и влажным климатом. Здесь Трим едва не заболел. Его шерстка стала серой и тусклой, он потерял в весе, и все начали опасаться преждевременного старения. Однако общая забота и любовь сделали свое дело, когда корабль покинул негостеприимный залив, маленький исследователь оправился. К моменту возвращения в Сидней 9 июня 1803 года он был снова здоров и весел. К этому времени «Инвестигейтор» настолько обветшал, что его пришлось пустить на слом, и дальнейшие исследования были отменены.

Но если вы думаете, что на этом приключения кота-мореплавателя завершились, вы сильно ошибаетесь. Самое опасное было еще впереди. Не найдя другого корабля для продолжения экспедиции, Флиндерс был вынужден отправиться в Англию в качестве пассажира на корабле «Порпойс». Вместе с ним шли суда «Гато» и «Бриджуотер». И вот все трое рано утром 17 августа 1803 года дружно налетели на рифы на восточной стороне Большого Барьерного Рифа. Недаром этот участок на картах обозначен как «Рифы кораблекрушений». «Порпойс» и «Гато» разбились, а «Бриджуотер» удрал. Его капитан позднее доложил, что два судна погибли со всеми, кто находился на борту.