Текст книги "Арсенал-Коллекция 2015 № 09 (39)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Сухопутная армия рейхсмаршала Геринга.
Часть вторая

Расчет пулемета MG34 одной из авиаполевых дивизий на позиции

Итак, продолжаем рассказ о специфической части обширного ведомства Рейхсминистра авиации Германии – сухопутных частях Люфтваффе.

В предыдущей части мы остановились на периоде, когда разрозненные сухопутные части ВВС, уже принимавшие участие в боях на Восточном фронте, стали обретать более-менее оформленную организационную структуру, первоначально полковую. С лета 1942 года началось массовое формирование авиаполевых дивизий, которые в октябре 1943 года были официально включены в структуру Сухопутных войск Германии. Вот на этом периоде мы и остановимся подробно.

Большая часть авиаполевых дивизий была сформирована в октябре-ноябре 1942 года. Распределение вновь созданных соединений по театрам военных действий было следующим: из 22 дивизий 15 попали на советско-германский фронт, одна служила в Греции, одна в – Норвегии, остальные – в Западной Европе. Из 15 «восточных» авиаполевых дивизий две (21 и 22-я) были сформированы из дивизии «Мейндл» и воевали южнее озера Ильмень. Четыре дивизии (5, 7, 8 и 15-я) были использованы на южном участке фронта, четыре (2, 3, 4 и 6-я) попали на центральное направление и пять (1, 9, 10, 12, 13-я)– на северное.

Обучение военнослужащих авиаполевой дивизии Люфтваффе обращению с пулеметом MG34

Если появление на северном и центральном участках советско-германского фронта авиаполевых соединений проходило в относительно спокойной обстановке, то судьба 7-й и 8-й дивизий, сразу брошенных в пекло Сталинградской битвы, оказалась совершенно иной. Поэтому рассказ мы начнем именно с них.

Окружение 6-й армии Вермахта вызвало немедленную ответную реакцию со стороны германского Верховного командования. Под руководством генерал-фельдмаршала Э. фон Манштейна на сталинградском направлении срочно создавалась мощная деблокирующая группировка. Из глубокого тыла, с других участков советско-германского фронта под Сталинград планировалось перебросить двенадцать дивизий, в том числе несколько авиаполевых.

Следовавшая на Восточный фронт из Польши 7-я апд в период со 2 по 6 декабря выгружалась на станциях Морозовск и Чернышков. Дивизия должна была принять участие в контрударе с целью ликвидации советских плацдармов на реке Чир. К 8 декабря части дивизии практически полностью прибыли на фронт, за исключением ряда мелких подразделений. И уже 9 декабря в сводках появляется сообщение, что два батальона 7-й апд рассеяны в результате атаки советских танков, потеряли тяжелое оружие и собираются в тылу. Именно об этом эпизоде идет речь в документе, который будет процитирован ниже. Дивизия пострадала в результате частной операции, проводившейся советской 5-й Ударной армией в рамках противодействия намечавшемуся контрудару немецкого 48-го танкового корпуса. Следствием кризиса в полосе 7-й авиаполевой дивизии стало то, что для «затыкания» образовавшейся бреши немцы вынуждены были привлечь основные силы 48-го корпуса, тем самым исключив его из своих наступательных планов^[1].

8-я авиаполевая дивизия прибыла на фронт в 20-х числах декабря 1942 года и имела уже более скромную задачу – держать оборону по реке Чир. Ей тоже не повезло. Дивизия, насчитывавшая на 22 декабря 1942 года 4124 человека (в двух батальонах), за два последующих дня потеряла в боях у станицы Милютинской 19 офицеров, 184 унтер-офицера и 672 рядовых. Всего же до начала апреля дивизия потеряла, по далеко не полным данным, 2427 человек, в том числе 577 пропавших без вести и 407 человек убитыми. Среди убитых был и командир 8-й апд полковник Ханс Хайдемайер.

Интересна оценка дебюта на Восточном фронте авиаполевых дивизий штабом Армейской группы «Холлидт»^[2]. Этот любопытный документ так и называется «Опыт боевого применения авиаполевых дивизий Люфтваффе» и заслуживает того, чтобы быть процитированным почти полностью.

«Третьей румынской армии были подчинены 7-я и 8-я апд, которые в первых же боях понесли тяжелые потери в личном составе и утратили большую часть своей техники и вооружения. Конечно, если бы эти вновь сформированные соединения не были использованы в столь тяжелой обстановке, части вышеуказанных потерь можно было бы избежать.

Из боевого опыта можно сделать следующие выводы.

1. Личный состав дивизии

Почти весь личный состав дивизии, а также большая часть офицеров и командиров не имела опыта войны на советско-германском фронте. Понятно, что молодые и храбрые солдаты, обладающие высоким боевым духом, не смогли противостоять впервые ими испытанным массированным танковым атакам русских и поддались панике. Следствием этого стали высокие потери в людях и боевой технике. Так два батальона 7-й авиаполевой дивизии потеряли свыше 600 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 88-мм зенитная батарея 7-й дивизии была атакована русскими танками. Одно орудие вышло из строя вследствие прямого попадания, а три попали в руки русских.

Безусловно необходимо при формировании новых соединений создавать костяк из ветеранов, имеющих опыт войны на Восточном фронте. В этом случае они смогут цементировать подразделения, состоящие из молодых неопытных солдат и не допускать возникновения паники. Особенно важно комплектовать должности командиров рот и выше офицерами, имеющими опыт боев на Востоке, знающими тактику противника и умеющими правильно руководить подчиненными.

2. Организация

a) Четыре пехотных батальона не могут управляться штабом дивизии без штаба полка. Незамедлительно следует сформировать в штате авиаполевой дивизии минимум два полковых штаба, чтобы избежать дальнейших проблем.

b) Выяснилась нецелесообразность оснащения авиаполевой дивизии грузовыми автомобилями и сверх того многочисленным гужевым транспортом. В силу сложившегося положения гужевой транспорт располагался в тылу. Он не мог использоваться, так как был оснащен исключительно санными повозками, а снег отсутствовал как таковой. При теперешнем оснащении дивизии автотранспортом наличие гужевого избыточно. Это только создает трудности в снабжении конского состава фуражом и отвлечению личного состава боевых частей.

c) Тыловые подразделения авиаполевой дивизии избыточны. Сегодня пехотная дивизия имеет грузоподъемность автомобильного парка 30 тонн. В то же время авиаполевая дивизия, фактически представляющая собой бригаду, имеет парк, способный поднять 90 тонн. Вообще нужно решить, имеет ли смысл авиаполевой дивизии содержать собственные тыловые части. В настоящее время почти полностью укомплектованные тылы пехотных дивизий обслуживают остатки обескровленных боевых частей. Можно было бы авиаполевые дивизии в их теперешнем составе придавать в отношении снабжения одной – двум пехотным дивизиям.

Тем самым множество людей освобождается для действий на передовой, а ценная техника используется рационально более рационально.

З)^[3] Комплектование офицерских должностей

а) Офицеры службы генерального штаба В Сухопутных войсках офицер генерального штаба, прежде чем стать начальником штаба дивизии, имеет за плечами три – пять лет подготовки и практической работы в службе генерального штаба.

Один – два года такого же стажа имеет и начальник тыла дивизии. Совершенно ясно, что аналогичные должностные лица штаба авиаполевой дивизии, в большинстве своем, не смогут стать надежными помощниками командира соединения, не смотря на все стремление. А это особенно важно в условиях войны на Востоке.

Предложение: командировать офицеров генерального штаба в авиаполевые дивизии.

b) Командиры рот и выше

Офицер Люфтваффе, который занимался обеспечением полетов или задолго до войны служил в Сухопутных войсках и не имел боевого опыта, не сможет целесообразно руководить подразделениями в тяжелых условиях боев против русских, не смотря на всю свою волю и желание. Он всегда будет терпеть поражения, а войска потеряют доверие к своим командирам.

Выводы:

Брошенные в бой авиаполевые дивизии Люфтваффе не соответствовали по своим боевым качествам сложившейся тяжелой обстановке. То, что в такой ситуации могли справиться только соединения, имеющие большой боевой опыт войны на Востоке, говорит пример 306-й пехотной дивизии, также не оправдавшей возлагаемых на нее надежд.

Нужно обязательно отметить, что все соединения стремились достойно выполнить поставленные перед ними задачи и первоначально сражались с большим мужеством. Если бы первое применение авиаполевых дивизий происходило на спокойных участках фронта или в период наступления, то они, несомненно, хорошо бы себя зарекомендовали. Но отличный человеческий материал и превосходное вооружение не смогли в условиях тяжелейших оборонительных сражений полностью раскрыть свой потенциал. Следствием стали большие потери и гибель целых соединений.

То, что Люфтваффе поддерживает сухопутные войска, посылая на фронт отдельные соединения, заслуживает глубочайшей благодарности. Однако мы предлагаем переименовать некоторые пехотные дивизии в авиаполевые, а затем пополнять их офицерским и рядовым составом, а также вооружением из состава Военно-воздушных Сил. Таким образом, будут созданы хорошо управляемые и хорошо вооруженные соединения, имеющие опыт войны на Восточном фронте и способные решить любые задачи».

Солдаты авиаполевой дивизии занимаются оборудованием полевой позиции

В общем-то, авторы доклада правы и авиаполевые дивизии, которые были введены в бой на спокойных участках, смогли адаптироваться к особенностям Восточного фронта и худо-бедно, но поставленные перед ними задачи выполнять. А вот обе упомянутые выше 7-я и 8-я апд были весной 1943 года расформированы. Их остатки вошли в 15-ю авиаполевую дивизию.

Интересно, что критическая ситуация вынуждала направлять военнослужащих ВВС не только в специальные части, формируемые Люфтваффе, но и непосредственно в пехотные дивизии. Так, 27 ноября 1942 года командование Группы Армий «Дон» сообщало, что выделенные 4-м Воздушным флотов 1200 солдат будут направлены на пополнение 336-й пехотной дивизии. Предполагалось что «люфтваффензольдатен» будут распределены по подразделениям дивизии^[4].

Вернемся теперь к двум оставшимся южном фланге Восточного фронта авиаполевым дивизиям.

5-я авиаполевая дивизия, формировавшаяся в Крыму, была переброшена на Таманский полуостров в тот момент, когда Северо-Кавказский фронт пытался сбросить в море соединения 17-й полевой армии Вермахта. Позиции, оставленные «люфтваффензольдатен», занимали подразделения 153-й учебной дивизии.

3 января 1943 года была закончена переправа частей 5-й дивизии через Керченский пролив, и они вступили в бой с советскими войсками. Уже 9 января о появлении нового соединения стало известно советскому командованию – районе Георгиевска в плен попал фельдфебель из состава 3-го батальона^[5]. На 5 февраля 1943 года 5-я апд числилась в составе 5-го армейского корпуса 17-й армии, оборонявшей Кубанский плацдарм^[6]. Но уже через несколько дней было принято решение перебросить управление дивизии в Крым, чтобы возглавить оборону восточного побережья Керченского пролива. С 3 марта 1943 года командир 5-й апд стал по совместительству комендантом города Керчь^[7]. Впрочем, подразделения 5-й апд еще оставались на Кубанском плацдарме, как в составе 370-й пехотной дивизии, так и в непосредственном подчинении «Командующего Керченской переправой»[* Структура, ответственная за осуществление перевозок через пролив и береговую оборону].

Процесс собирания частей дивизии длился достаточно долго. Только 1 июля из 370-й дивизии прибыли два батальона, а артиллерийский и противотанковый дивизионы (без тяжелого вооружения) переправились из Тамани ещё на полмесяца позже. Последним, 5 июля, в соединение вернулся 3-й батальон 9-го авиаполевого полка. Надо отметить, что части, использовавшиеся на передовой, прибывали в дивизию в весьма плачевном состоянии. Так два батальона, вернувшиеся 1 июля, насчитывали всего 217 человек при одном 20-мм зенитном автомате и полном отсутствии какого-либо другого тяжелого вооружения.

Впрочем, до сентября 1943 года тяжелое вооружение 5-й апд особо и не требовалось. Дивизия занималась совершенствованием обороны на побережье Керченского пролива, проводила учения по отражению высадки советских войск и занималась подготовкой личного состава. Для этого дивизии прикомандировывались, иногда путем обмена, офицеры из сухопутных войск.

Но оставим пока личный состав 5-й апд загорать под крымским солнышком и уделим внимание ее «соседке» – 15-й авиаполевой дивизии. Это соединение формировалось непосредственно в оперативном тылу и 2 декабря 1942 года было подчинено штабу 57-го танкового корпуса, только что переброшенного с Северного Кавказа для участия в деблокаде Сталинградского «котла»^[8]. Впрочем, подчинение еще не означало участие в боях, так как дивизия пока находилась в районе Сальска, не закончив формирования. На передовую «люфтваффензольдатен» попали в начале февраля и приняли участие в сдерживающих боях при отходе на позиции «Миус-фронта».

Солдаты авиаполевой дивизии занимаются оборудованием полевой позиции

С 19 февраля 1943 года 15-я апд вошла в состав 29-го армейского корпуса, точнее была ему передана вместе с занимаемой полосой обороны. На момент передачи в дивизии отсутствовала дивизионная артиллерия. Вообще, с полевой и противотанковой артиллерией у «люфтваффензольдатен» было не густо только одно 75-мм и одно 50-мм противотанковое орудие. Правда, соединение имело семь 88-мм и 12 20-мм зениток^[9].

В этот период 29-й армейский корпус вел тяжелые бои по ликвидации прорыва 4-го гвардейского механизированного корпуса линии немецкой обороны по реке Миус в районе Матвеева Кургана. Авиаполевая дивизия непосредственно в этих боях не участвовала, но позволила высвободить для контрудара силы 16-й моторизованной дивизии, приняв полосу ее обороны. 14 марта в состав соединения вошел 15-й артиллерийский полк, имевший два легких (75-мм орудия) и один тяжелый (155-мм) гаубичный дивизионы. На эту же дату в дивизии, вместе с приданными частями, имелось: девять 88-мм и 27 20-мм зенитных пушек, шесть 75-мм и пять 50-мм противотанковых орудий^[10]. Впрочем, численность артиллерии постоянно увеличивалось.

На 12 апреля 15-я апд имела в наличии девять 88-мм и уже 57 20-мм зениток, восемь 75-мм пушек и семь французских пушек такого же калибра, 16 50-мм немецких противотанковых пушек и две трофейные советские «сорокопятки»^[11].

Следует признать, что наличие в дивизии большого числа малокалиберной зенитной артиллерии позволяло довольно эффективно противодействовать налетам советской легкобомбардировочной авиации. В донесениях 15-й апд часто упоминаются сбитые зенитчиками дивизии Р-5, У-2 и даже P-Z.

С 24 апреля на пополнение дивизии стали поступать люди и техника из расформированной 8-й апд. За счет пополнения был сформирован третий батальон 29-го авиаполевого полка, рота штурмовых орудий в противотанковом дивизионе, саперная и самокатная роты. Наличие солдат из бывшей 8-й авиаполевой дивизии в составе другого соединения иногда вводило в заблуждение наших разведчиков. Так, в первой декаде июня 1943 года по захваченным документам убитых предполагалось наличие подразделений 8-й апд на участке 15-й дивизии. Впрочем, пленный ефрейтор 1-го батальона 30-го апп, захваченный 28 мая у кургана Соленый, сообщил о расформировании 8-й авиаполевой дивизии^[12].

После занятия обороны по «Миус-фронту» боевая деятельность 15-й дивизии особой драматичностью не отличалась. Велась усиленная подготовка личного состава (в том числе поступающего регулярно из ВВС пополнения). Проводились поиски своих и отражение налетов советских разведывательных групп. Как следует из документов, разведка была не самым сильным местом в дивизии. Зачастую разведгруппы несли потери, в том числе на собственных минах, а бывало, что и оставляли противнику своих пленных. Так в немецких документах подробно описан поиск, произведенный силами взвода 29-го авиаполевого полка 2 августа 1943 года^[13].

Немцам удалось незаметно приблизиться к советским траншеям. Но при попытке ворваться в них разведчиков прижал к земле фланкирующий огонь пулемета. Погиб командир разведгруппы. Из числа тех, кто все же смог достичь траншей, два человека пропали без вести. Назад разведчики отходили поодиночке, часть заблудилась и попала на свое же минное поле. Всего, при отсутствии какого-либо результата, взвод потерял пятерых убитыми, двух пропавшими без вести и четырех ранеными.

В обычные же дни потери были невелики. Как нерядовое событие, донесение штаба дивизии от 28 мая 1943 года отмечает гибель семерых и ранение 15 военнослужащих в результате артиллерийского обстрела. Не повезло только что прибывшему пополнению, располагавшемуся в палаточном лагере.

Судьба 15-й апд была решена серией наступательных операций Красной Армии на южном участке советско-германского фронта. Июльское наступление Южного фронта не задело непосредственно полосу дивизии. Но периодические кризисы у соседей вынудили командование 6-й полевой армии Вермахта заняться «безоглядным оголением не подвергнувшихся атаке фронтов» и снимать части с не атакованных участков.

В их число попали сначала артиллерия 15-го артполка, а потом и пехотные батальоны^[14]. 24 июля один батальон 29-го авиаполевого полка и 4-й дивизион 15-го артиллерийского полка были выведены не только из подчинения 15-й апд, но и вовсе переброшен в полосу 24-го танкового корпуса. Процесс приобрел постоянный характер. Отдельные подразделения 15-й апд «жили своей жизнью», перебрасываясь из дивизии в дивизию, но в свое соединение не возвращались.

Военнослужащие авиаполевой дивизии в разведывательном патруле

Как запутанно иногда выглядели отношения подчиненности в таких случаях, говорит расследование эпизода, произошедшего 9 августа 1943 года во время частной операции под кодовым названием «Вера». Расследование инициировал командир 336-й пехотной дивизии, командовавший операцией. Суть претензий состояла в следующем. Временно исполняющий обязанности командира 7-й роты 30-го авиаполевого полка, приданного на тот момент дивизии, без приказа атаковал опорный пункт противника и угодил под налет собственных реактивных минометов.

В ходе разбирательства выяснилось, что второй батальон 30-го полка подчинялся штабу 117-го пехотного полка 111-й пехотной дивизии, в свою очередь приданного 336-й дивизии. Седьмая рота батальона вошла в подчинение второго батальона 117-го пехотного полка и, судя по разбирательству, вообще, никаких приказов не получала. В этой ситуации обер-фельдфебель Шульц, заменивший погибшего ротного, решил отличиться и захватить опорный пункт.

Документы разбирательства со стороны 15-й авиаполевой дивизии рисуют образ инициативного обер-фельдфебеля, к тому времени также раненого и отправленного в Краков в госпиталь^[15]. Следует добавить, что, в свою очередь, штабу авиаполевой дивизии также временно подчинялись подразделения из других соединений.

При новом наступлении советских войск, ситуация продолжала оставаться такой же – подразделения дивизия служили для усиления соседей. 19 августа под Камышевахой был разгромлен второй батальон 29-го авиаполевого полка, действовавший в составе 111-й пехотной дивизии^[16]. 20 августа были атакованы позиции самой 15-й апд. Соединение смогло в относительном порядке отойти на новые позиции. Тем не менее, потери дивизии были чувствительными. С 18 августа по 4 сентября 1943 года 15-я апд потеряла (в процентах): ручных пулеметов – 50, станковых – 30, 50-мм минометов – 50 и 81-мм – 20, 50-мм противотанковых пушек – 25, 75-мм ПТО немецкого производства – 75 и французского – 40, 20-мм зенитных автоматов – 25, 75-мм французских полевых пушек – тоже 25, 155-мм французских гаубиц – 65, одно штурмовое орудие. Была потеряна четверть транспортных средств^[17]. Небольшим утешением для Люфтваффе было то, что в «обычных» пехотных дивизиях потери еще больше. Как следствие, большие потери явно начали сказываться на моральном состоянии войск. В середине августа в советских документах начинают появляться сведения о перебежчиках из 15-й авиаполевой дивизии^[18].

На 8 сентября в составе дивизии отсутствовали батарея штурмовых орудий, батарея 88-мм зениток и четыре пехотных батальона, поэтому командование 29-го армейского корпуса оценивало 15-ю апд как небоеспособную.

12 сентября 1943 года штаб 29-го армейского корпуса издал приказ о распределении подразделений дивизии по другим соединениям. Приказ узаконил фактическое положение вещей. Интересна постановляющая часть этого документа, в котором говорится о причинах такого решения. Процитируем этот абзац полностью: «Люфтваффе оказалось не в состоянии обеспечить даже минимальное восполнение потерь личного состава и покрыть некомплект офицерского и унтер-офицерского состава. Поэтому принято решение распределить сохранившие боеспособность подразделения по 17-й и 111-й пехотным дивизиям. Там эти подразделения должны использоваться как самостоятельные боевые единицы. Таким образом, обеспечивается дальнейшее использование имеющих боевой опыт подразделений 15-й апд при условии пополнения их командным составом из ресурсов Сухопутных войск»^[19].

Расчет 88-мм зенитного орудия одной из авиаполевых дивизий на замаскированной позиции

Устанавливался следующий порядок подчинения:

Штаб дивизии и штаб артполка, 4-й (зенитный) дивизион 15-го артполка, противотанковый дивизион (30 сентября передан 13-й танковой дивизии) и батальон связи подчинены непосредственно штабу корпуса.

29– й авиаполевой полк, самокатный эскадрон, саперный батальон и 1-й дивизион 15-го артполка (три батареи 75-мм французских пушек) – 111-й пехотной дивизии.

30– й авиаполевой полк (второй и третий батальоны) и 2-й дивизион 15-го артполка (три батареи 75-мм французских пушек) – 17-й пехотной дивизии.

11-я батарея артполка (французские тяжелые гаубицы) – 336-й пехотной дивизии^[20].

В этом же документе приводятся данные о боевом составе 15-й авиаполевой дивизии на момент «распределения». Общая численность дивизии составляла 98 офицеров и военных чиновников, а также 4214 унтер-офицеров и рядовых. На вооружении дивизии состояло 104 ручных и 13 станковых пулеметов, 11 минометов, одна 45-мм пушка советского производства, шесть 50-мм, два 75-мм и два 88-мм противотанковых орудия немецкого происхождения, 22 французских 75-мм орудий и три 155-мм французских тяжелых гаубицы. Кроме того, имелось 36 20-мм и семь 88-мм зенитных орудия. В противотанковом дивизионе числилось также три самоходные артиллерийские установки.

Подразделения 15-й авиаполевой дивизии распределялись по разным соединениям не совсем так, как было указано в приказе. Так штаб 30-го авиаполевого полка стал именоваться штабом «Кальберлах» в составе 13-й танковой дивизии. 4-й (зенитный) дивизион 15-го артиллерийского полка был подчинен штабу 4-го зенитного полка и использовался для борьбы с наземными целями в полосе 13-й танковой дивизии. На 21 сентября дивизион располагал тремя 88-мм зенитными орудиями и 18 20-мм зенитными установками. Батальон связи должен был войти в подчинение 4-го авиационного корпуса^[21]. К 14 сентября 1943 года «распределение» дивизии, как сообщал штаб 29-го армейского корпуса, было завершено. Вдогонку, батарея штурмовых орудий дивизии была подчинена 243-му дивизиону штурмовых орудий (после начала советского наступления передана 17-й, а потом 9-й пехотной дивизии)^[22].

В середине октября 1943 года возникла идея использовать штаб 15-й авиаполевой дивизии в противодесантной обороне Керченского пролива, но реализована она не была.

В сентябре 1943 года закончилась «курортная жизнь» для «крымской» 5-й авиаполевой дивизии. Пришла её очередь принять участие в серьезных боях. 13 сентября 1943 года командование Группы армий «А» отдало приказ перебросить ее в район Мелитополя^[23].

В архивных документах хорошо отразилась та нервозность, которой сопровождалась переброска дивизии на фронт. Так, 13 сентября приказы шли один за одним. В 13.30 приказано готовить два батальона к перевозке автомобильным транспортом. В 17.40 – еще два, но уже по воздуху. В 18.45 – готовить к передислокации всю дивизию. В 00.08 наступившего 14 сентября было решено первые два батальона тоже перебрасывать по воздуху, а высвободившийся транспорт использовать для перевозки артиллерийского и противотанковых дивизионов. По железной дороге были отправлены только тылы.

20 сентября в составе 29-го армейского корпуса произошла своеобразная «смена»: «раскассированную» 15-ю авиаполевую дивизию сменила 5-я апд. Правда, и эта дивизия использовалась не как единое целое, а была разбросана по разным участкам. Штаб 9-го полка был использован для объединения усилий румынских и немецких частей, оборонявших побережье Азовского моря в районе Кириловки^[24]. А 10-й авиаполевой полк направился для обороны Геническа. Такое, по-батальонное и по-дивизионное использование дивизии прямо предусматривалось приказом штаба 6-й армии.

Личный состав 5-й авиаполевой дивизии, долго находившийся в «теплично-курортных» условиях Крыма, не проявил должной устойчивости в первых боях. 26 сентября оборонявшийся в полосе 17-й пехотной дивизии третий батальон 9-го авиаполевого полка после непродолжительного боя начал отход, заставив своих соседей загнуть фланги^[25].

1 октября штабу 5-й авиаполевой дивизии было приказано объединить под своим командованием все войска, несущие охрану береговой линии в районе Геническа^[26].

На 1 ноября, к моменту формальной передачи дивизий в сухопутные войска, обе дивизии не были расформированы, но как единое целое не использовались. Имеющиеся сведения о том, что 15-я авиаполевая дивизия сухопутным войскам вообще не передавалась, скорее всего, ошибочны.

Укажем еще на одну ошибку, имеющую хождение в современной справочной литературе. В составе 5-й авиаполевой дивизии никогда не было артиллерийского полка. Во всех доступных исследователям документах упоминаются только отдельные артиллерийские дивизионы^[27].

Выдача продовольственного пайка в подразделении одной из авиаполевой дивизии

* * *

Переместимся теперь на центральный участок Восточного фронта, куда для прикрытия растянутого левого фланга Группы армий «Центр», к началу зимы 1942 года прибыло четыре авиаполевые дивизии. Вылазки разведгрупп перемежались с операциями против партизан. Так, 9 ноября в результате нападения народных мстителей был убит командир роты первого батальона 4-й авиаполевой дивизии и четыре солдата, а девять человек, в том числе один офицер, ранены^[28].

Первыми довелось испытать на себе мощь советского наступления солдатам 2-й авиаполевой дивизии. Их дивизия попала под удар 25 ноября 1942 года, когда перешли в наступление части Калининского фронта. Уже в первый день операции «Марс» в полосе соединения на стыке с 246-й пехотной дивизией возник прорыв глубиной три километра, через который вглубь немецкой обороны пошли советские танки. Немцы срочно перебросили в полосу 2-й авиаполевой дивизии кавалерийскую дивизию СС, командир которой, бригадефюрер Биттрих, принял командование и над «люфтваффензольдатен»^[29]. В дальнейшем ликвидацией прорыва советских войск занимались в основном срочно стянутые на угрожаемый участок части.

На долю остальных авиаполевых дивизий, объединенных под командованием 2-го авиаполевого корпуса, достались в основном бои местного значения. По большей части оперативные сводки сообщают, что в полосе 2-го апк «К.b.К.» По-русски это сокращение примерно означает, что «существенных событий не произошло». Если же все-таки записи более подробные, то это результаты наших или немецких разведок боем.

Так, 1 февраля 1943 года в оперсводке Группы армий «Центр» сообщается, что в результате вклинения советских частей в позиции 6-й авиаполевой дивизии пропали без вести два человека, в том числе лейтенант Вольф^[30]. На фронте 41-го танкового корпуса, в составе которого продолжала оставаться 2-я авиаполевая дивизии, боевые действия велись более активно. Так, 31 января 1943 года, при захвате опорных пунктов юго-западнее Черного Ручья «люфтваффензольдатен» захватили трех пленных, два противотанковых орудия, но и сами потеряли 29 человек убитыми и 57 раненными^[31]. Бои в этом районе с переменным успехом продолжались несколько дней.

5 марта 1943 года 2-я авиполевая дивизия вошла в состав 2-го авиаполевого корпуса 3-й танковой армии Группы армий «Центр» и заняла участок обороны между 3-й и 6-й апд^[32]. Теперь все авиаполевые дивизии на центральном участке Восточного фронта были объединены под единым командованием. Впрочем, это не исключало переподчинения авиаполевых соединений и другим инстанциям. Так 2 мая 1943 года 6-я авиаполевая дивизия была передана в состав 59-го армейского корпуса^[33].

Обер-ефрейтор авиаполевой дивизии Люфтваффе

Обер-лейтенант авиаполевой дивизии Люфтваффе

Участок как 3-й танковой армии, так и 2-го авиаполевого корпуса продолжал оставаться относительно спокойным. Боевые действия ограничивались поисками по захвату пленных или разведками боем. Как правило, в разведсводках сообщалось, что ничего существенного не происходило. Более-менее значительные события были редки. Например, в архивных документах отложилась попытка 18 апреля 1943 года советских частей улучшить свои позиции в полосе 3-й авиаполевой дивизии.

Немцам удалось отбить наши атаки, но это стоило дивизии 32 убитых и 52 раненых^[34].

Таким образом, период, когда в полосе обороны авиаполевых дивизий Люфтваффе не происходило каких-либо значимых событий, продолжался довольно долго. Все изменилось 6 октября 1943 года, когда 4-я Ударная армия Калининского (с 20 октября 1-го Прибалтийского) фронта нанесла неожиданный удар в направления Невеля. Удар пришелся по стыку Групп армий «Север» и «Центр», обороняемого 547-м пехотным полком 83-й пехотной дивизии (придан 263-й пехотной дивизии ГА «Север») и 2-й авиаполевой дивизии ГА «Центр».

Внезапность наступления для противника, массированная артиллерийская подготовка, решительность командования и быстрый ввод в прорыв подвижной группы позволил сравнительно небольшими силами (78-я танковая бригада и полк 21-й гвардейской стрелковой дивизии) захватить город Невель.

Невель – важнейший транспортный узел, переполненный складами, госпиталями, тыловыми учреждениями нескольких дивизий, был взят без особого сопротивления, хотя был оборудован как опорный пункт для круговой обороны. Немецкие авторы однозначно возлагают вину за эту неудачу на слабую подготовку частей 2-й авиаполевой дивизии^[35]. Впрочем, подобные оценки боевых качеств «люфтваффензольдатен» исходящие из «сухопутного» лагеря, возможно пристрастны. Однако, данные, приводимые о соотношении потерь личного состава и вооружения, свидетельствуют в пользу версии о возникшей в частях дивизии панике.