Текст книги "Пятнадцать тысяч монет"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
НЕФРИТОВАЯ ГУАНЬИНЬ
В годы Шаосин{29} жил в столице князь сяньаньский,{30} военный правитель трех областей. Родом он был из Яньани,{31} что в области Яньчжоу на запад от Заставы.{32} Однажды, видя, что весна подходит к концу, он взял с собой родных и отправился отдохнуть на лоне природы. Вечером, возвращаясь домой, они подошли к мосту у ворот Цянь-тан.{33} В тот миг, когда паланкин с родными князя уже миновал мост, а паланкин самого князя оставался еще позади, из расположенной у моста мастерской, в которой наклеивали на бумагу картины и переплетали книги, послышался голос:
– Дочь, выйди взглянуть на князя!
Едва девушка вышла и князь увидел ее, он тут же обратился к своему телохранителю:
– Такую девушку я ищу уже очень давно. Как кстати я встретил ее сегодня! Приказываю тебе привести ее завтра же ко мне во дворец.
Телохранитель с изъявлениями полной покорности, не откладывая, отправился за девушкой, которая выходила смотреть на князя.
Кто же она была такая? Говорят:
Разве пыль за повозкой уляжется?
Нить, что сердце связала развяжется?
Около моста телохранитель увидел дом с вывеской: «Здесь мастер Цюй наклеивает на бумагу старинные и современные картины». Как раз оттуда вышел старик, а с ним девушка:
Волосы – крылья кузнечика,
Облака легкого взлет.
Брови, как два мотылька,
Не знающие забот.
Губы – созревшей вишни
Соком налитый плод.
Зубы – кусочки яшмы —
Прячет ревниво рот.
Лотоса белого краше,
Медленным шагом идет.
Голос ее мелодичен —
Иволги слаще поет.
Вот как прелестна была девушка, вышедшая смотреть на паланкин князя.
Телохранитель сел в чайной напротив ее дома, и, когда служанка заварила ему чай, он обратился к ней с просьбой.
– Я хочу попросить вас, матушка, – сказал он, – сходить в мастерскую на той стороне улицы – там подклеивают картины – и пригласить сюда мастера Цюя. Я хотел бы поговорить с ним.
Служанка тотчас отправилась туда и привела мастера Цюя.
– Чем я могу быть вам полезен? – спросил мастер Цюй телохранителя, после того как они обменялись поклонами и сели.
– У меня, собственно, нет к вам никаких дел. Я хочу лишь задать один праздный вопрос, – сказал телохранитель. – Скажите, та девушка, которую вы позвали взглянуть на паланкин князя, ваша дочь?
– Да, моя дочь, – ответил мастер Цюй. – Она у нас одна.
– Сколько же лет вашей дочери? – спросил опять телохранитель.
– Восемнадцать.
– Что она собирается делать: выйти замуж или устроиться служить в дом какого-нибудь чиновника?
– Я слишком беден. Где мне взять денег, чтобы выдать дочь замуж? Придется отдать ее в услужение в какой-нибудь чиновничий дом.
– А что она умеет делать?
О способностях дочери мастер Цюй сказал словами песни «Прелестные глаза»:
Прелестнейшая девушка
Одна в прохладе зала
Ткань легкой кисеи
Шелками расшивала.
Могуществом Восточного владыки{34}
Она не обладала,
Но распустилось под ее иглой
Цветов немало!
Когда же платье яркое в саду
Меж листьев замелькало —
Оно смутило мотыльков, а пчелам
Приманкой стало.
Телохранитель понял, что девушка хорошо вышивает.
– Князь только что видел вашу дочь из паланкина и обратил внимание на ее пояс, – сказал он. – Ему как раз нужна в доме искусная вышивальщица. Почему бы вам не отдать ему свою дочь?
Отец вернулся и рассказал об этом предложении своей жене. На следующий день он отправил дочь в дом князя. Их соглашение было скреплено документом, князь расплатился с отцом, а девушке дали имя Сю-сю.
Прошло некоторое время. Однажды император подарил князю халат воина, расшитый цветами. Тогда и Сю-сю вышила ему точно такой же халат. Князь очень обрадовался подарку. «Государь пожаловал мне вышитый халат воина, – подумал он. – Надо бы поднести ему в знак благодарности что-нибудь необычное». В своей сокровищнице князь нашел кусок прекрасного нефрита, прозрачного, как баранье сало. Он созвал всех своих мастеров-камнерезов и спросил их:
– Что можно сделать из такого куска нефрита?
– Набор винных кубков, – предложил один из мастеров.
– Стоит ли? – усомнился князь – Разве не жалко такой прекрасный кусок нефрита тратить на винные кубки?
– Этот кусок нефрита острый сверху и круглый снизу, – сказал другой мастер. – Из него можно сделать статуэтку махакала.{35}
– Такие статуэтки нужны только в седьмую ночь седьмого месяца,{36} – возразил князь. – Все остальное время она будет лежать без дела.
Среди камнерезов был молодой человек по имени Цуй Нин, родом из Цзянькана, что в области Шэнчжоу.{37} Ему было всего лишь двадцать пять лет, но он уже не первый год служил у князя. Он вышел вперед, почтительно сложив руки, и сказал князю:
– Милостивый князь, этот кусок нефрита неудачной формы – острый сверху и круглый снизу. Из него можно вырезать только богиню Гуаньинь.{38}
– Хорошо, – обрадовался князь. – Это как раз то, о чем я думал!
И князь велел Цуй Нину сразу же приступить к работе. Не прошло и двух месяцев, как Цуй Нин вырезал нефритовую Гуаньинь. Князь немедленно послал фигурку богини вместе с письмом императору. Император пришел в восторг. Цуй Нину увеличили жалованье, и он продолжал служить князю.
Прошло немало дней. Снова наступила весна. Однажды, возвращаясь с загородной прогулки, Цуй Нин с друзьями зашел посидеть в винной лавке у ворот Цянь-тан. Они выпили несколько чашек вина, как вдруг услышали на улице страшный шум. Они тотчас же распахнули окно, и до них донеслись крики: «Пожар у моста Цзинтин!» Не допив вина, Цуй Нин и его друзья мигом сбежали вниз по ступенькам и увидели большой пожар:
Светлячку или малой искорке
Было подобно сначала,
А затем, разгораясь все больше,
Пламя факелом стало.
И уже не сравнится блеском
С тысячью тысяч свечей
Костер из смолистых бревен{39}
Не запылает сильней.
Не князья ль по огню сигнальному
Собрались у горы Лишань?
Иль опять Бао Сы,{40} причудница,
Красоте своей требует дань?
Или хитрый обман замышляет
Чжоу Юй{41} у Красной стены?
Иль, может, на землю курильницу
Опрокинули с вышины.
Словно тащит дух провидения
Огневую тыкву-горлянку.
Сун У-Цзи{42} гонит алого мула
На луга спозаранку?
Нет! И свечи тогда не горели,
И не таяло сало,
Но огонь был такой, как будто
Вся земля запылала.
– Это недалеко от дома князя, – воскликнул Цуй Нин, как только увидел пожар.
Он помчался туда и увидел, что дом пуст: все вывезено и нет ни души. Не найдя никого, Цуй Нин пошел по левой террасе. В ослепительном блеске пожара было светло, как средь бела дня. Внезапно из дома, разговаривая сама с собой, покачивающейся походкой вышла женщина и столкнулась с Цуй Нином. Узнав в ней служанку Сю-сю, Цуй Нин отступил немного назад и прошептал приветствие.
Дело в том, что князь как-то пообещал Цуй Нину: «Когда Сю-сю достигнет совершеннолетия, я отдам ее тебе в жены». Все, кому было известно об этом, нередко подзадоривали Цуй Нина. «Прекрасная будет пара!» – говорили они, и Цуй Нин рассыпался в благодарностях. Ведь он был одинок и ничего не имел против того, чтобы жениться на ней. Да и Сю-сю была бы не прочь иметь своим мужем такого славного парня, как он. И вот сейчас Сю-сю оказалась рядом. Она спустилась с левой террасы, держа в руках узелок с золотом и драгоценностями. Встретив Цуй Нина она сказала ему:
– Господин Цуй! Я слишком замешкалась. Все княжеские служанки уже разбежались, и присматривать за мной некому. Теперь тебе придется найти для меня какое-нибудь место, где бы я могла укрыться.
Цуй Нин и Сю-сю вышли из дома и пошли берегом реки. Так они шли до моста Шихуэйцяо.
– Мастер Цуй! – сказала тут Сю-сю. – У меня так устали ноги, что я не в силах идти дальше.
– Пройдите еще немного; в нескольких шагах отсюда мой дом, – сказал Цуй Нин, указывая на домик впереди. – Там вы сможете отдохнуть.
Так они пришли к нему домой.
– Я очень голодна, – сказала Сю-сю, когда они сели. – Господин Цуй, купите немного поесть. А если бы после всех страхов, которых я натерпелась, еще и вина выпить, было бы совсем хорошо.
Цуй Нин купил вина, и они выпили несколько чашек.
Поистине:
Если девушка выпьет вина
Две-три чаши,
Станет цвет загоревшихся щек
Персика краше.
Известно ведь, что весна – пора цветов, вино – слуга любви.
– Помните вы тот день, когда мы любовались луной на террасе перед домом и когда князь пообещал отдать меня вам в жены и вы благодарили его, – спросила Сю-сю. – Помните вы это или нет?
Цуй Нин почтительно скрестил руки и подтвердил, что помнит.
– В тот день все выражали нам свое одобрение и говорили: «Какая будет хорошая пара!» – продолжала Сю-сю. – Разве вы могли это забыть?
Цуй Нину пришлось снова сказать, что он все помнит.
– Так чего нам еще ждать? – спросила Сю-сю. – Почему бы нам сегодня же не стать мужем и женой? Что вы об этом думаете?
– Как можно! – испугался Цуй Нин.
– Ну, если вы отказываетесь, я закричу и вам плохо придется, – пригрозила Сю-сю. – А зачем вы привели меня к себе домой? Завтра я обо всем расскажу в доме князя!
– Вот что я хочу сказать, – ответил Цуй Нин. – Если вам так угодно, мы можем стать мужем и женой, но только с одним условием: здесь нам жить нельзя, мы должны уехать. Мы можем воспользоваться тем, что случился пожар и в доме царит беспорядок, и убежать сегодня же ночью.
– Я теперь ваша жена, – сказала Сю-сю, – и поступлю так, как вы сочтете нужным.
Этой ночью Цуй Нин и Сю-сю стали мужем и женой.
После четвертой ночной стражи{43} они ушли, взяв с собой деньги и вещи. В пути они останавливались поесть и попить; днем шли, а ночью отдыхали. Так они наконец пришли в Цюйчжоу.{44}
– Отсюда идут пять дорог, – сказал Цуй Нин. – По какой из них нам лучше пойти? Пойдем, пожалуй, на Синьчжоу.{45} Я камнерез, в Синьчжоу у меня есть друзья, и, я думаю, мы сможем там устроиться.
И они отправились в Синьчжоу.
– Здесь много людей, которым приходится ездить в столицу, – сказал Цуй Нин, после того как они прожили в Синьчжоу несколько дней. Если кто-нибудь из них передаст князю, что мы с тобой здесь, он несомненно велит нас схватить. Нам здесь не будет спокойно. Лучше нам оставить Синьчжоу и перебраться куда-нибудь подальше.
И они взяли путь на Таньчжоу.{46} Через некоторое время Цуй Нин и Сю-сю прибыли в этот город. Теперь они были достаточно далеко от столицы. Они сняли дом и вывесили у двери дощечку с надписью: «Здесь работает камнерез из столицы мастер Цуй Нин».
– Мы теперь в двух с лишним тысячах ли от столицы, – говорил Цуй Нин жене. – Я думаю, что здесь все будет благополучно, Мы найдем покой и проживем неразлучно долгие годы.
В Таньчжоу было несколько приезжих чиновников. Когда они узнали, что Цуй Нин – искусный мастер из столицы, они каждый день стали приносить ему большие заказы.
Цуй Нин тайком послал людей в столицу разузнать, что делается в доме у князя. Как ему сообщили, было объявлено, что в ночь, когда в доме князя случился пожар, исчезла одна из служанок и тому, кто ее найдет, было обещано вознаграждение. Ее искали в течение нескольких дней, но так и не нашли. Никто не знал ни того, что она ушла вместе с Цуй Нином, ни того, что они поселились в Таньчжоу.
Время летело как стрела. Дни и месяцы мелькали, словно ткацкий челнок. Так прошло больше года. Однажды утром, когда Цуй Нин только что открыл мастерскую, к нему вошли два человека в черных одеждах: один был одет как телохранитель, другой – как слуга при княжеском дворе.
– Правитель нашего уезда прослышал, что здесь работает мастер из столицы по фамилии Цуй, – обратились они к нему. – Он хотел бы предложить вам работу и поручил нам пригласить вас к нему.
Сказав жене, куда он идет, Цуй Нин отправился вместе с ними в Сянтаньсянь.{47} Они привели его в большой дом и представили правителю уезда. Цуй Нин взял работу и пошел домой. Возвращаясь, он повстречался с каким-то мужчиной. Он был в полотняной куртке с белым воротником, в шляпе из бамбуковой щепы, на ногах – черно-белые обмотки и рогожные туфли с петлями. На плечах он нес узел. Когда они столкнулись лицом к лицу, мужчина очень внимательно посмотрел на Цуй Нина. Цуй Нин не обратил на него никакого внимания, но тот узнал его и поспешил следом за ним. Поистине:
Если в руках у ребят
Трещотки гремят —
В разные стороны птицы
Друг от друга летят.
* * *
Светла луна —
Решетчатая тень
Бамбуковой ограды
На хижину легла.
Вино из тростника
В прозрачной чаше.
На блюде белой яшмы
Бобы и сливы.
Все огорченья надо позабыть
И пить вино —
Пусть входят в сердце
Радость и веселье.
Хоть обойду я три тысячи ли,
Друзей не встречу…
А были времена, когда в боях
Я возглавлял стотысячное войско.
Это цы{48} на мотив «Куропатка в небе» было написано Лю,{49} советником из области Циньчжоу,{50} что к западу от Заставы, военным начальником округа Сюнъу.{51} После сражения при Шуньчане он ушел на покой и поселился в уезде Сянтань, области Таньчжоу, провинции Хунань. Советник Лю не был жаден и никогда не копил богатства. Хотя он и был знаменитым полководцем, жил он в большой бедности. Советник Лю часто хаживал в деревенскую лавку выпить вина. Те, кто мало знал полководца, подшучивали над ним. «Я с легкостью остановил в свое время миллионный отряд чжурчжэней, а теперь деревенские жители относятся ко мне без всякого уважения», – однажды заметил советник Лю, и тогда-то он написал цы «Куропатка в небе». Оно стало известно даже в столице.
Когда князь Ян хэван,{52} бывший тогда начальником императорской гвардии, увидел это стихотворение, он очень растрогался, «Оказывается, полководец Лю очень беден!» – воскликнул он и приказал чиновнику, ведавшему денежными делами, послать с кем-нибудь денег советнику Лю. Князь сяньаньский, прежний хозяин Цуй Нина, услышав о бедственном положении Лю, со своей стороны также отправил к нему посыльного с деньгами. В Таньчжоу посланный встретил Цуй Нина, возвращавшегося из Сянтани. Он узнал Цуй Нина и проследил за ним до самого его дома. Там он увидел Сю-сю, сидящую за прилавком.
– Давно мы с тобой не виделись, мастер Цуй! – сказал он. – Вот ты где живешь! Как же это и служанка Сю-сю здесь оказалась? Князь, мой хозяин, поручил мне доставить письмо князю области Таньчжоу – вот почему я прибыл сюда. Так, значит, служанка Сю-сю вышла за тебя замуж? Очень хорошо! Очень хорошо!
Цуй Нин и его жена, видя, что их тайна раскрыта, испугались до смерти.
Кто же был этот посыльный? Это был один из стражников при дворе князя, служивший у него с детства. Он был честен, и потому именно с ним князь послал деньги Лю. Звали его Го Ли или просто стражник Го.
Цуй Нин и Сю-сю пригласили стражника Го к себе и угостили его вином.
– Когда вы вернетесь в дом князя, – попросили они, – не говорите ему ни слова о нас.
– Князь никогда не узнает о том, что вы находитесь здесь, – заверил их Го. – Меня не касаются чужие дела. Зачем я стану вмешиваться?
Потом он поблагодарил Цуй Нина и Сю-сю и удалился.
Вернувшись в дом князя, стражник Го встретился со своим господином, передал ему ответное письмо полководца Лю и, глядя ему прямо в глаза, стал рассказывать:
– Третьего дня, возвращаясь с письмом, я проходил через Таньчжоу и встретил там двух людей, – начал он.
– Кто это такие? – опросил князь.
– Служанка Сю-сю и камнерез Цуй Нин. Они меня накормили, угостили вином и просили ничего о них вам не рассказывать.
– Как они посмели? – воскликнул князь. – И как ухитрились добраться до самого Таньчжоу?
– Больше ничего мне не известно, – ответил Го. – Я знаю только, что теперь они живут там. Цуй Нин по-прежнему работает камнерезом, и у него даже вывеска есть.
Князь приказал своим приближенным сообщить об этом в Линьаньфу и немедленно послал в Таньчжоу чиновника, поручив ему схватить и привезти Цуй Нина и Сю-сю. Чиновник взял с собой помощников и денег на дорогу. Прибыв в Таньчжоу, он обратился к властям с просьбой помочь ему отыскать беглецов. Это выглядело так же, как если бы
Ласточку сокол в небе гонял
Или же тигр ягненка терзал.
Не прошло и двух месяцев, как их обоих схватили и отправили к князю. Узнав об их прибытии, князь тотчас же занял свое место в присутственном зале.
А нужно вам оказать, что, когда князь воевал с чужестранцами и убивал их, в левой руке он держал малый синий меч, а в правой – большой синий меч. Сколько чужестранцев изрубил он этими двумя мечами – сосчитать невозможно! Теперь оба меча были вложены в ножны и висели на стене. Когда князь занял свое место в присутственном зале и все преклонили перед ним колени, стража ввела Цуй Нина и Сю-сю; их тоже поставили на колени. В ярости князь снял со стены левой рукой малый синий меч, а правой – вытащил его из ножен Он в бешенстве скрежетал зубами и сверкал глазами, будто снова убивал чужестранцев.
Жена князя очень испугалась.
– Здесь над нами властвует императорское око, – зашептала она из-за своей ширмы. – Ведь ты сейчас не на границе – там было совсем другое дело. Коль скоро они провинились, их надо отослать в Линьаньфу, и пусть там с ними разберутся. Разве можно рубить им головы лишь потому, что тебе так захотелось?
– Как осмелились эти негодяи убежать из моего дома? – ответил князь. – Теперь они в моих руках. Как же мне их не убить, если я зол! Но раз ты советуешь мне не делать этого, то пусть Сю-сю останется у меня в саду, а Цуй Нина отправим в Линьаньфу, там его подвергнут пыткам.
Затем князь распорядился, чтобы людей, поймавших беглецов, наградили деньгами и угостили вином.
В Линьаньфу перед судом Цуй Нин признался во всем.
– Когда ночью в доме князя случился пожар, – рассказал он, – я пришел туда и увидел, что из дома все вывезено и никого нет. Но вдруг я столкнулся со служанкой Сю-сю, спускавшейся с галереи. Она вцепилась в меня и сказала: «Как ты смеешь лезть ко мне за пазуху? Если ты сейчас же не сделаешь то, что я скажу, тебе будет плохо». Она потребовала, чтобы я бежал вместе с ней. Мне ничего больше не оставалось, как подчиниться и бежать. Я рассказал сущую правду.
Показания, которые на допросе дал Цуй Нин, послали князю сяньаньскому. Князь был человеком суровым, но справедливым.
– Раз дело было так, – сказал он, – то можно ограничиться небольшим наказанием.
Было решено наказать Цуй Нина за побег палками и выслать в Цзяньканфу.
Цуй Нин был отправлен под стражей. Едва он миновал Северные ворота, как вдруг увидел позади себя паланкин, который несли два человека.
– Мастер Цуй, подожди меня! – послышался голос из паланкина.
Цуй Нину показалось, что это голос Сю-сю, но он никак не мог понять, как могло случиться, что она отправилась за ним вдогонку. В душу его запало подозрение. Пуганая ворона куста боится. Потупив голову, Цуй Нин продолжал свой путь. Но скоро паланкин поравнялся с ним; носильщики остановились, и из паланкина вышла женщина. Это действительно была Сю-сю.
– Мастер Цуй! – сказала она. – Ты идешь в Цзяньканфу, а как же я?
– Чего же ты хочешь?
– После того как тебя отправили на суд в Линьаньфу, меня отвели в сад князя и там мне дали тридцать ударов бамбуковыми палками. Потом меня отпустили. Когда я узнала, что ты идешь в Цзяньканфу, я решила тебя догнать и пойти вместе с тобой.
– Ладно, – сказал Цуй Нин.
Они наняли лодку и приплыли в Цзяньканфу. Конвоир, сопровождавший Цуй Нина, вернулся в столицу. Если бы этот конвоир был человеком болтливым, Цуй Нину не избежать бы новых бед. Но конвоир хорошо знал, что у князя характер тяжелый и тому, кто не угодит ему, нелегко придется. Кроме того, он ведь служил не у самого князя, так к чему ему было вмешиваться не в свое дело? Цуй Нин в дороге обходился с ним хорошо, покупал ему вино и закуски. Одним словом, конвоир держал язык за зубами и не болтал лишнего.
Рассказывают далее, что Цуй Нин со своей женой поселился в Цзяньканфу. Поскольку суд над ним уже состоялся, он больше не боялся встречаться с людьми и, как прежде, занимался своим ремеслом.
– Мы живем здесь хорошо, – сказала ему как-то жена. – А мои старые родители натерпелись немало горя с тех пор, как я с тобой убежала в Таньчжоу. В тот день, когда нас схватили и вернули в дом князя, они пытались покончить с собой. Хорошо бы послать кого-нибудь в столицу за ними, чтобы они жили здесь.
– Очень хорошо, – согласился Цуй Нин.
Он, не откладывая, послал в столицу за тестем и тещей человека, подробно описав ему, где живут старики и как они выглядят.
Посланец прибыл в Линьаньфу, нашел по описанию место, где должны были жить тесть и теща Цуй Нина. Соседи указали ему их дом. Он подошел к воротам, но они оказались закрыты на бамбуковый засов и заперты на замок.
– Куда девались старики-супруги из этого дома? – спросил посланец одного из соседей.
– Это печальная история, – услыхал он в ответ. – У них была дочь, прелестная, как цветок. Они отдали ее служить в хороший дом. Однако девушка не нашла там своего счастья и убежала с каким-то мастером-камнерезом. Недавно их обоих поймали в Таньчжоу и вернули в столицу на суд. Девушку князь сяньаньский увел к себе в сад и там подверг наказанию. Когда родители узнали, что дочь их бежала и поймана, они хотели покончить с собой. С тех пор они исчезли, и никому не известно, куда они делись. Вот почему заперты двери их дома.
С тем посланный и отправился обратно в Цзяньканфу.
Рассказывают, однако, что еще до того, как посланец вернулся с ответом, однажды Цуй Нин, сидя дома, услышал, что на улице кто-то спросил: «Вы ищете мастерскую Цуй Нина? Вот она». Цуй Нин попросил Сю-сю выйти и посмотреть, кто его спрашивает. Оказалось, что это ее родители. И она, и старики были очень рады, что наконец удалось собраться всем вместе.
Только через день явился человек, которого Цуй Нин и Сю-сю посылали в столицу. Он рассказал все, как было, и сообщил, что ему не удалось найти стариков, так что ходил он напрасно.
А родители Сю-сю тем временем уже пришли сами.
– Мы весьма благодарны вам за ваши старания! – сказали они ему, а затем обратились к своей дочери:
– Мы не знали, что вы живете в Цзяньканфу. Где только мы ни побывали в поисках вас, прежде чем добрались сюда.
Так они и стали жить вчетвером. Об этом речи больше не будет.
Рассказывают далее, что однажды император любовался хранившимися в его сокровищнице диковинками и драгоценностями. Когда он, чтобы получше рассмотреть, взял в руки нефритовую Гуаньинь, вырезанную Цуй Нином, от фигурки отломился один из бубенчиков.
– Можно ли это поправить? – осведомился император у сопровождавшего его чиновника.
– Какая прекрасная фигурка! – сказал чиновник, тщательно осматривая нефритовую Гуаньинь. – Как жаль, что отвалился бубенчик.
Он взглянул на основание статуэтки и увидел выгравированные на нем три иероглифа: «Сделано Цуй Нином».
– Исправить фигурку несложно, – обрадовался он. – Раз имя мастера известно, то стоит только пригласить его сюда и он ее починит.
Император распорядился, чтобы князь сяньаньский прислал мастера-камнереза Цуй Нина к нему во дворец. Князь доложил императору: «Цуй Нин выслан из столицы за совершенное им преступление и ныне живет в Цзяньканфу».
Император немедленно отправил в Цзяньканфу гонца с приказом доставить Цуй Нина в столицу.
Цуй Нин явился к императору. Император дал ему нефритовую Гуаньинь и велел починить ее как можно лучше. Цуй Нин поблагодарил императора, отыскал кусок такого же нефрита, вырезал бубенчик и прикрепил его к фигурке богини. Когда Цуй Нин вернул готовую статуэтку, император щедро вознаградил его и предложил ему поселиться в столице.
– Я обласкан императорской милостью, и судьба мне опять улыбается, – сказал на это Цуй Нин. – Я постараюсь найти дом у реки Цинхухэ и открою там мастерскую. Тогда я уже не буду бояться никаких встреч.
Но бывают же странные совпадения! Через два-три дня после того, как Цуй Нин открыл мастерскую, в ней появился мужчина. Это был стражник Го.
– Поздравляю вас, господин Цуй! – сказал он, увидев Цуй Нина. – Так вы, оказывается, здесь живете?
Но когда он поднял голову и увидел, что за прилавком стоит жена Цуй Нина – Сю-сю, он вздрогнул от неожиданности и бросился прочь.
– Догони и верни этого стражника, – сказала мужу Сю-сю. – Я хочу спросить его кое о чем.
Поистине
Кто не нанес другому оскорбленья —
Тот не боится злобы и презренья.
Цуй Нин догнал стражника Го. Тот только качал головой и бормотал: «Странно! Странно!» Ему пришлось вернуться вместе с Цуй Нином. Сю-сю поклонилась стражнику и спросила:
– Стражник Го! Мы в Таньчжоу обошлись с тобой дружески и угостили тебя вином, а ты, вернувшись домой, рассказал о нас князю и тем причинил нам немалое зло. Теперь мы снискали расположение императора и уже не боимся, что ты расскажешь о нас что-нибудь.
Стражник ничего не мог на это ответить. Он только произнес: «Виноват перед вами!» – и удалился.
Представ перед князем, он заявил:
– Я видел привидение.
– Что ты говоришь? – переспросил князь.
– Милостивый князь, я видел привидение!
– Какое привидение?
– Я шел берегом реки Цинхухэ и вдруг увидел, что Цуй Нин открыл там мастерскую. В ней за прилавком сидела женщина, и это была служанка Сю-сю.
– Что за вздор! – воскликнул князь. – Я забил Сю-сю до смерти и похоронил ее в саду. Ты сам был свидетелем. Как же она могла оказаться там снова? Что ты мне морочишь голову?
– Милостивый князь! – сказал Го Ли. – Смею ли я насмехаться над вами? Она только что подозвала меня к себе и говорила со мной. Если вы не верите, я готов письменно поручиться, что это правда.
– Если ты утверждаешь, что она действительно находится там, – сказал князь, – напиши это и подпишись.
Го Ли рисковал своей жизнью. Он написал и вручил бумагу князю. Князь приказал двум носильщикам паланкина, ожидавшим у дверей его дома, отправиться в мастерскую Цуй Нина.
– Доставьте сюда ко мне эту служанку, – сказал он, обращаясь к Го Ли. – Если она действительно окажется там, я отсеку ей голову, а если нет, ты, Го Ли, пожертвуешь своей головой вместо нее!
Го Ли с обоими носильщиками паланкина отправился за Сю-сю. Есть стихи:
Когда колосья полегли пшеницы,
Придется земледельцу потрудиться.
Го Ли, уроженец местности, что на запад от Заставы, был человеком простым и бесхитростным. Он не понимал, что подписывать такую бумагу, какую он подписал, рискованно. И вот все втроем они пришли в мастерскую Цуй Нина. Сю-сю сидела за прилавком. Она заметила, что стражник Го опять обеспокоен, но откуда ей было знать, что он под страхом смерти обещал доставить ее князю.
– Госпожа! – обратился к ней стражник Го. – Князь приказал привезти вас к нему.
– Раз так, подождите меня немного, – ответила Сю-сю. – Я причешусь, умоюсь и отправлюсь с вами.
Она пошла во внутренние покои, причесалась, умылась, сменила платье, затем вышла, села в паланкин и попрощалась с мужем. Носильщики доставили ее к дому князя. Го Ли первым вошел к князю, который ждал его в зале.
– Служанка Сю-сю доставлена, – сказал Го Ли, приветствуя князя.
– Пусть войдет, – велел князь.
Го Ли вышел и произнес, обращаясь к Сю-сю:
– Князь просит вас войти.
Но, когда, не получив ответа, он откинул занавеску и заглянул внутрь паланкина, его словно водой окатили, и он остался стоять с раскрытым ртом. Служанка Сю-сю исчезла! Он спросил носильщиков, куда она делась.
– Мы ничего не знаем, – ответили те. – Мы видели, как она села в паланкин, мы принесли ее сюда и никуда не отлучались.
Стражника Го снова позвали в зал.
– Милостивый князь! – закричал он. – Это бесовка!
– Это невозможно! – вскипел князь. – Я велю схватить тебя! Дай мне только сходить за подписанным тобой документом, и я тотчас же отсеку тебе голову!
И князь уже снял со стены малый синий меч.
Стражник Го много лет служил князю. Князь не раз хотел повысить его в чине, но Го был человек неотесанный, а потому он так и остался простым стражником. Сейчас Го Ли было не до шуток.
– Носильщики могут подтвердить, что я не лгу, – взмолился он. – Пожалуйста, спросите их.
Носильщиков паланкина немедленно позвали к князю.
– Мы видели, как она села в паланкин, – рассказали они, – принесли ее сюда, но она вдруг исчезла.
Носильщики сказали то же, что и стражник Го, и было очень похоже, что Сю-сю действительно бесовка. Оставалось только расспросить Цуй Нина. Цуй Нина вызвали к князю. Он рассказал все, что знал.
– Если все обстоит так, то Цуй Нин, конечно, ни при чем. Отпустите его, – сказал князь.
Когда Цуй Нин попрощался и ушел, разгневанный князь наказал Го Ли пятьюдесятью ударами палок по спине.
Узнав, что жена его была бесовкой, Цуй Нин поспешил домой поговорить с тестем и тещей. Старики сидели друг против друга, тупо уставившись в одну точку. Потом они вышли к реке Цинхухэ, постояли и бросились в воду. Цуй Нин стал звать на помощь и пытался сам вытащить стариков; но они бесследно исчезли, даже трупов их не нашли. А дело-то было так: родители Сю-сю, узнав, что их дочь забита до смерти, бросились в реку и утонули. В Цзяньканфу в их облике пришли бесы.
Цуй Нин вернулся домой подавленный и унылый. Он вошел в комнату и видит: Сю-сю сидит на кровати.
– Сестрица! – взмолился Цуй Нин. – Пощади мою жизнь!
– Ради тебя я подверглась наказанию – князь забил меня до смерти и похоронил в своем саду, – отвечала Сю-сю. – Во всем виноват стражник Го: он слишком болтлив. Но сегодня я отомстила ему – князь дал ему пятьдесят ударов палками по спине. Однако теперь уже все знают, что я бесовка, и мне нельзя больше здесь оставаться.
С этими словами она вскочила и обеими руками вцепилась в Цуй Нина. Он вскрикнул и упал навзничь. Сбежались соседи и увидели:
Сердце не бьется. По жилам
Кровь прекратила бег.
Значит, вернулся в землю
Червь земли – человек.
Так Цуй Нин кончил свою жизнь и стал бесом, как его жена и ее родители.
Потомки говорили о них:
Князь сяньаньский не смог
В гневе своем сдержаться.
Стражник Го не сумел
От болтовни отказаться.
Девушка Цюй не смогла
С семьей и родными расстаться.
Мастер Цуй не сумел
С бесами развязаться.
