Текст книги "Знание-сила, 2005 № 11 (941)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Да, есть уроки, которые не передаются словами, но только живым примером. На Руси тяжкий опыт ромеев осторожно перенимал самый терпеливый из князей дома Рюрика – мудрый Ярослав, немного не доживший до раскола церквей Востока и Запада. Его сыновья мало похожи на отца – даже третий, Всеволод, которого отец женил на византийской царевне, дочери Константина Мономаха. Ее 13-летний сын, названный в честь прадеда и деда Владимиром Мономахом, в 1066 году жадно познает тяжкое ремесло войны и власти. Обнищавшая духом Византия перестала быть главным политическим партнером Руси; теперь на передний план выходит католический Запад, с ним соперничает степной Восток.

Один двоюродный брат Мономаха – Филипп – давно правит в Париже; другой – Магнус – восходит на трон Норвегии, опустевший после гибели отца в бою у Стамфордбриджа. Будущая жена Мономаха – малолетняя Гита, дочь Гарольда, павшего при Гастингсе – скрывается пока в Дании от когтей свирепого Вильяма Бастарда. Замужество на далекой Руси будет для Гиты единственной альтернативой монастырю. Ведь никто из католических монархов Запада не решится стать держателем прав на английский трон и смертным врагом Завоевателя!

Сестра Мономаха, Евпраксия, со временем станет женою германского императора Генриха IV. Но этот брак окажется неудачен, ввиду огромной культурной разницы между российским и германским обществом. Дело не в догматах католицизма или православия, а в возрастах народов и созданных ими держав. Попросту говоря, со времен Ольги Устроительницы на Руси минуло всего сто лет, а в Германии со смерти Карла Великого прошло уже 250 лет. За это время к немцам проникли и укоренились балканские ереси с крепким налетом чертовщины; Русь же пребывает в спокойном двоеверии, где супротив Христа и апостолов стоят лишь домовые, лешие да прочая мелочь. Разве это соперники, от которых нужно спасаться?

Не случайно на Руси почти нет монастырей и полно своих язычников. Где уж русским попам проповедовать слово Божие среди соседних кочевников! Со степными ханами общаются только князья – в основном в бою либо на торге. Так начал общение с новоприбывшими половцами переяславский князь Всеволод Ярославич – отец Мономаха. Уже были и стычки, и переговоры, назревает новая проба сил под Киевом – там, где 30 лет назад Ярослав наголову разбил печенегов и на месте победы возвел Киевскую Софию, учредил русское летописание. В конечном счете половцев победит Святослав – второй сын и лучший воевода среди потомков Ярослава Мудрого. Владимир же Мономах, унаследовав мудрость и хитроумие обоих своих дедов, наладит симбиоз городской Руси с половецкой Степью.

Ведь на русский взгляд, нынешние половцы не сильно отличаются от бывших варягов! Те и другие – буйные язычники, которых нужно регулярно занимать общественно полезным делом (включая войну), чтобы они не увлекались общественно вредными делами. При случае можно сплавить половцев в Византию, там они пригодятся в ромейских усобицах. Можно использовать половцев в русских походах на запад против чехов, поляков или немцев. А можно и против своих князей-соперников, но это нужно делать осторожно, чтобы не привить степнякам уверенность в доступности всех русских городов. Чтобы легче управлять половецкими ханами и их дружинами, полезно женить княжьих сыновей на ханских дочерях – «красных девках половецких», обращая их в православие. Жаль, что (в отличие от варягов) половцы не хотят покидать родную степь и селиться в городах: там бы они тоже крестились и русели за одно поколение... Но когда-нибудь это произойдет! Наверное, вскоре после того, как сама Русь станет вполне христианской страной.

Примерно так рассуждали в 1060-е годы первые русские интеллектуалы – церковники и князья, выросшие вокруг Софии Киевской и новорожденного Печерского монастыря. Среди них был, конечно, составитель первого летописного свода – монах Никон, которого позднейшие историки сблизили или отождествили с первым русским митрополитом Иларионом, автором «Слова о законе и благодати». Эти первые мыслители ошибались во многих прогнозах, но ошибки эти понятны нам и вытекают из стихийного оптимизма прогнозистов. Если бы впредь на Русь вторгались только «чистые» варвары, вроде варягов и половцев, то ее эволюция могла пойти в русле самых естественных прогнозов. Но к концу XI века таких варваров в Евразии почти не осталось: все они подверглись сильному влиянию цивилизованных, хищных и развращенных успехами соседей и ответили на это давление созданием своих агрессивных держав.

Так случилось с туркменами на стыке с агрессивным исламским султанатом Газны; то же произошло с норманнами во Франции и в Италии под влиянием католической пропаганды и феодальной культуры местных баронов. Еще сильнее подействовали на восточных варваров Евразии их сородичи или конкуренты – кидани, овладевшие Северным Китаем и создавшие там железную империю Ляо. Во всех этих регионах вырастали поколения людей со стальными сердцами: таковы нормандцы Вильяма Бастарда и Роберта Гвискара. крестоносцы Танкреда и Боэмунда Тарентского, ромеи Алексея Комнена, сельджуки Тогрил-бека и Альп-Арслана.

Не забудем, что в эти же годы начал свою проповедь священных убийств Хасан ас-Сабах – создатель тайного ордена исмаилитов – асасинов, который пытался контролировать всех восточных правителей путем персонального террора. Клин клином вышибают: покончить с орденом асасинов сумели лишь монгольские воины, которые намного превзошли асасинов в массовом терроре. Их вторжение на Русь породило и здесь первых людей со стальными сердцами, которые не вымерли в последующие века.

Перенесемся теперь в дальневосточную ойкумену, которая напоминает Европу распределением своих народов по экологическим нишам социума. Есть «настоящий», то есть Южный Китай, населенный сотней миллионов коренных ханьцев и объединенный династией Сун; это – полный аналог древней Византии. Напротив, «варварский» Китай, занимающий северную половину Поднебесной – аналог Нормандии, покоренный народом киданей и принявший от них железное имя Ляо. Кидани властвуют здесь полтораста лет; все попытки империи Сун одолеть их бесплодны, но коренные жители Северного Китая упорно не признают своих инородных владык законными правителями Поднебесной.

Опять не хватает китайцам мировой этической религии для слияния победителей с побежденными в цельный народ! Вспомним, как через полтораста лет после покорения Англии нормандцами их потомки, в едином строю с потомками побежденных англов и саксов, под командой виднейших церковников укрощали тиранию короля Джона Безземельного. Ничего подобного мы не видим и не увидим в Китае! Здесь любых варваров-завоевателей с отвращением терпят до тех пор, пока их не вышибут другие варвары-завоеватели...

А чем занят многолюдный и богатый Юг Поднебесной, тихоокеанская Византия, именуемая империей Сун? Эта национальная династия (в отличие от своих предшественниц Хань и Тан) сделала упор на внутреннюю политику, презрев бесплодные внешние завоевания. В таких условиях неизбежно соперничество двух придворных партий – консерваторов и реформаторов, причем обе апеллируют к «доброй старине» эпохи Хань. Только что, в 1067 году, смена императоров вызвала перемену политики: Жэнь– цзуна сменил Шэнь-цзун, главным министром стал реформатор Ван Ань– ши. Он, конечно, гений не только в делах администрации, но и в социальной политике. Традиционную диктатуру столичных властей Ван Ань-ши пытается заменить экономическими рычагами управления.

Незачем свозить в столицу весь объем риса, сдаваемый крестьянами в виде налогов. Гораздо выгоднее держать зерно в местных хранилищах, перевозя его в неурожайные регионы по мере нужды! Нельзя оставлять крестьян-бедняков в долговом рабстве у местных богатеев: правительство может создать свой ссудный банк с невысокими процентами! И так далее, и тому подобное. Все эти рецепты хорошо знакомы гражданам XX столетия, но в XI веке они были новинкой даже в просвещенном Китае. Ван Ань-ши пробыл во главе правительства 8 лет, но и после его отставки реформы продолжались. Отчего же они не преобразили китайское общество, не сделали империю Сун гегемоном всей диковатой Евразии?

По той причине, которая продолжала действовать и в XX веке: дельных и честных чиновников всегда не хватает для любой прогрессивной реформы! Никакая система школ и экзаменов не способна подготовить и отобрать миллион альтруистов для управления сотней миллионов пахарей. Одолеть неизбежную коррупцию в рядах чиновников пассионарий Ван Ань-ши не сумел, поняв это, он добровольно ушел в отставку. Очевидно, укротить стихию коррупции и столь же мощную стихию частной наживы если и можно, то лишь сложным, продуманным сочетанием других природных сил: законодательства и массовой информации, религии и науки, технологии механической и технологии социальной.

Даже в конце XX века человечество не постигло всех тонкостей великой науки об управлении неустойчивыми процессами в обществе. Можно благодарно помянуть тех экспериментаторов, которые десятью веками раньше выявили эти проблемы и попытались их решить, не ввергая основную массу населения в крайние бедствия. Избежать этих бедствий в НЕуправляемом обществе было невозможно – это знали и восточные азиаты, и западные европейцы.

Если на Западе Англия стала первым полигоном абсолютной монархии, а Франция и Германия – полигонами «дикого» феодализма, то на другом краю Евразии вторая роль выпала на долю Японии. Интересно, что первые политические структуры Японии копировали китайские образцы имперского типа, но дальше пошла их деградация по европейским образцам. В XI веке японские князья и рыцари заметили, наконец, что в стране довольно номинальной имперской власти; на местах феодалы могут делать все, что хотят – народ это стерпит!

В Китае такие вольности невозможны, поскольку Китай от века перенаселен, а его экономика основана на искусственном орошении и зависит от разливов великих рек. Обеспечить большую ирригацию может только сильная имперская власть, этот факт китайцы поняли в эпоху Хань и никогда о нем не забудут. Но в Японии глобальная ирригация не нужна: страну орошают муссонные дожди, а крестьяне трудятся на полях индивидуально, как в Европе. Оттого и государственность Японии близка к западноевропейскому образцу – к ранней Франции времен Меровингов или Каролингов.

Их правители, измельчавшие потомки свирепого Хлодвига или великого Карла, располагали такой же номинальной властью и подчинялись таким же ритуальным ограничениям в быту, как потомки легендарного Дзимму Тэн-ноо в Японии XI века. В 1070-е годы имперская власть здесь стала чисто символической: ее воплощают коронованные дети и подростки, а их отцы или деды, став монахами. фактически правят в столице от имени своих потомков. Так живет столица Хэйян, или Киото; в провинциях вольно хозяйничают военные губернаторы из разных кланов. Их распри становятся все более кровавыми, их интриги – все более вычурными. Еще сто лет такой практики и Япония догонит Европу. Лидеры кланов Тайра и Минамото, подобные Вильяму Бастарду, отрастят стальные сердца и воплотят в Стране Восходящего Солнца тот идеал военно-феодальной деспотии, который нормандцы воплотили в Стране Заходящего Солнца, на западном краю великой Евразии.

СКЕПТИК

Михаил Вартбург

Бесславный конец библейских сенсаций

Желание подтвердить героический характер своей древней истории обуревает многих патриотов. Зачастую именно это толкает их к бессознательной и даже весьма сознательной фальсификации или к жадному потреблению такой фальсификации, сочиненной другими. Спрос, как известно, рождает предложение, и вот уже некто Петухов (фамилия и библиография хранятся в интернете) сочиняет новую историю государства российского, начиная с появления славного народа россов, каковое состоялось 40 тысяч лет тому назад. Нет, вы не ослышались – 40 тысяч. И вот уже некто Фоменко со товарищи (см. тот же интернет) извещает «урби ет орби», что вся древняя, средневековая и новая история человечества есть не что иное, как история великой империи россов, простиравшейся на всю индоевропейскую Ойкумену. И вот уже некто Бушков ... впрочем, несть числа этим лжеутешителям патриотических вожделений, этим отечественным баснописцам, этим лукавым и небескорыстным сказителям-искателям, и многотомные подвиги их на ниве занимательного фальсификаторства еще долго будут развлекать детей наших и недорослей.

Нельзя, однако, не признать, что все эти попытки создать узко отечественную присыпку от патриотического зуда, как правило, грубы и топорны. То ли дело – фальсификация библейско-евангельская, ставящая своей целью подтвердить реальное существование царя Соломона или Иисуса Христа! Такие сенсации не ограничиваются пределами отечества, для них воистину нет ни эллина, ни иудея, и захватывающе интересны они не для сотен тысяч или даже миллионов, а для сотен миллионов людей. Да что там «интересны»! С чудной, волнующей силой играют они на струнах глубочайших верований этих сотен миллионов. А за веру люди, как известно, шли и на костер. А посему человек, избравший профессией подделку такого рода древностей, в буквальном смысле играет с огнем. И бывает, что огонь его и лизнет. Как в случае, который побудил нас к написанию сей заметки. Мы имеем в виду суд над Одедом Годаном.

Обвинительное заключение перечисляет несколько выдающихся подделок, которые Голан выбросил за последние годы на мировой рынок. Все они вызывали международную сенсацию, заставляя сердца вышеупомянутых сотен миллионов людей учащенно забиться в радостном предвкушении, а руки сотен специалистов – тотчас схватиться за перья. Да и как не схватиться? Ведь вот уже много лет историки и археологи сетуют, что у них нет – или почти нет – никаких документальных или археологических свидетельств существования сильного Иудейского царства с Соломоновым храмом в Иерусалиме, с развитой культурой и письменностью. И вдруг – пожалуйста: Одед Голан предлагает Израильскому музею обломок древней каменной плитки с вырезанной на ней надписью, в которой сообщается о перестройке иудейским царем Иоашем Соломонова храма в 812 году до новой эры. И эта надпись разом снимает несколько дамокловых вопросительных знаков, томительно нависших над библейской историей: напрямую подтверждает существование Первого храма; косвенно подтверждает историческую верность библейских списков иудейских царей и других спорных деталей библейских рассказов; и попутно демонстрирует явное существование в Иудее ивритской письменности и письменных исторических источников уже в то древнее время.

О таких подарках судьбы говорят, что если бы их не было, их надо было бы придумать. Подумать только – одним (несколькими) ударом резца по камню решен многовековой спор об исторической достоверности библейского рассказа! Посрамлены скептики. Укреплены в вере патриоты. Обогащена наука. Тем более, что поначалу несколько специалистов высказались в том смысле, что находка заслуживает самого серьезного отношения. В смысле – не фальсификация. Как минимум, 50 процентов шансов, что нет. Лишь потом, задним числом, выяснилось, что правильные 50 процентов относятся к камню – вот он действительно был древний. А надпись, как вся контрабанда в Одессе, была изготовлена если не на Большой Арнаутской, то где-нибудь в таком же месте в сегодняшнем Иерусалиме.

Не будем описывать детали этого разоблачения – надо думать, вскоре появятся книги, посвященные этой поистине детективной истории. В них будут и детали второго «подарка судьбы», изготовленного Голаном. На этот раз его адресатом стали не евреи, а христиане. Хитроумно проведя за нос Управление древностей и высмеяв при этом тупую бюрократическую неповоротливость его правил, Голан сумел переправить на Запад – на специальную выставку – некий древний ларец для хранения костей с очередной сенсационной надписью, извещавшей, что ларец этот был в свое время (а времени он – I века) предназначен для хранения костей «Якова, брата Иисуса». Сами понимаете. Некоторые западные христианские специалисты так ухватились за этот ларец (по-научному он называется оссуарий), что не хотят признать его фальшивость даже теперь, когда она доказана вне всяких сомнений. Оно и понятно: трудно расставаться – мелькнула высокая надежда и исчезла, как Жар-птица. Хотя, если вдуматься – разве вера требует «научных» доказательств? Это не оксюморон? Сказал же Тертуллиан: «Верую, потому что абсурдно». Вот это понятно. Настоящая вера не требует даже чудес. А если требует, то вот вам, пожалуйста, адрес – «Одед Голан и компания, Ltd, изготовление и продажа желанных подтверждений религиозных и исторических преданий».

Ltd означает «ограниченная ответственность», но в данном случае это звучит насмешливо. Судя по всему, ответственность Голана не ограниченная, а полная. В конце минувшего года его группе (в которую входит еще пара израильских торговцев древностями и один палестинец) предъявлено в Иерусалимском окружном суде формальное обвинение в том, что эти люди, вступив в преступный сговор, на протяжении двух десятилетий производили и успешно распространяли по всему миру фальсифицированные артефакты (так называют в археологии материальные предметы, изготовленные в прошлом), заработав на этом миллионы долларов. За эти годы Голан (по его собственным словам) стал самым крупным в мире коллекционером израильско-иорданских древностей, а его коллеги – самыми крупными торговцами этими древностями. Разумеется, сами обвиняемые свою вину отрицают, их друзья, естественно, в нее не верят, наши патриоты, понятно, негодуют, а нам остается сказать, что в эти самые дни выяснилось (совпало!), что и знаменитый гранат из слоновой кости, гордость Израильского музея, крохотная древняя вещица, которая шестнадцать лет считалась единственным (до появления «надписи Иоаша») бесспорным подтверждением реальности Соломонова Храма – этот гранат тоже, увы, является подделкой. Конечно, это уже другая история и к Голану она отношения не имеет. Но она имеет прямое отношение к тому, как бесславно рушатся одна за другой библейские сенсации.

ЖЕНСКИЕ ИСТОРИИ В ИСТОРИИ

Александр Голяндин

По следам амазонок

Здравствуйте, уважаемая редакция!

Мне хотелось бы узнать о легендарных амазонках—своеобразном женском ордене жриц-воительниц, посвященном Великой Богине Кибеле, уж очень их объединение похоже на всех этих рыцарей-монахов Средневековья, на прославленный Шсолинь. Не могли бы вы рассказать о них что-нибудь новое, а не общеизвестные пересказы греческих мифов и Геродота.

С ув. Л Сафиуллина

... Бесправные женщины Греции, всесильные женщины Азии

Не только греки и римляне говорили об амазонках. Рассказы о сражениях с племенами воинственных женщин известны, например, из древнекитайской и египетской истории. Однако никто не говорил об этом чаще греков, да и само слово – «амазонки» – придумано ими.

Это название могло переводиться как «лишенные груди» (a-mazos), поскольку, по преданию, амазонки выжигали себе правую грудь, чтобы было удобнее натягивать лук и бросать копье. Возможно, и более прозаичное объяснение. Слово «амазонки» мы вправе возвести к греческому «аmaza», то есть «живущие без ячменя». Значит, амазонки – это кочевницы, не знавшие земледелия. Скифы же, – они, по легендам, были их соседями, – судили воительниц по их делам и звали «людоубийцами».

Случайно ли греки вновь и вновь вспоминали амазонок? Возможно, в глубокой древности им и впрямь не раз приходилось сталкиваться с воинственными племенами, где верховодили женщины. По легенде, во II тысячелетии до новой эры племена эти поселились в Малой Азии. Их царство простиралось от Черного до Средиземного морей, а его центром были окрестности реки Фермодонт.

На страницах «Илиады» трижды упоминаются «амазонок мужественные орды». Впрочем, особых пояснений Гомер не дает. Куда словоохотливее позднейшие авторы: Геродот, Диодор Сицилийский, Страбон. Они размышляют о происхождении этого племени, описывают образ жизни амазонок, ссылаясь при этом на давние свидетельства и легенды. Отчасти рассказчики противоречат друг другу, но в одном согласны между собой – мир амазонок решительно отличался от греческого!

В то время в Греции женщины были исключены из всякой общественной жизни. Их закрепощение завершается «прямо на наших глазах» – в обозримый исторический период. Так, в Афинах около 600 года до новой эры женщины потеряли право вмешиваться в политические дела. Жизнь замужних афинянок протекала в основном в стенах дома. Им было отказано в праве посещать театральные представления и спортивные зрелища. Они не могли даже распоряжаться своим имуществом и находились под опекой своих мужей. Всю свою жизнь женщина считалась юридически несовершеннолетней. С ней не советовались даже, когда речь шла об ее собственной участи. Так, умирая, муж имел право выбрать ей нового мужа.

Тем сильнее смущали воображение афинян слухи о том, что где-то в Азии лежит царство женщин. «Эмансипированные» амазонки умели постоять за себя с оружием в руках. Говоря об амазонках, античные авторы неизменно подчеркивают их беспримерную отвагу и военную доблесть. В Римской империи высшей похвалой для воина считалось сказать ему, что он «сражался как амазонка». По словам римского историка Диона Кассия, когда полубезумный император Коммод выступал на арене Колизея в качестве гладиатора, сражаясь то со зверями, то с людьми, все зрители обязаны были приветствовать его криками: «Ты – властелин мира! В славе своей подобен ты амазонкам!»

Девы-воительницы были достойны сих слов. Их хладнокровие вошло в легенду: преследуемые врагами, они без промаха поражали их из лука, полуобернувшись в седле. Особенно же ловко они умели обращаться с двойной секирой. Это острое, как бритва, оружие, а также легонький серповидный шит стали неизменными атрибутами амазонок на любых изображениях.

Еще удивительнее был их образ жизни. В племени черноморских амазонок не было места мужчинам. Ливийские амазонки держали мужчин в рабстве; эти «говорящие орудия» убирали в доме, присматривали за детьми, да наравне с вьючными животными носили тяжести.

А дети? Как появлялись они?

Раз в год, по весне, когда все цветет и жаждет плодиться, амазонки отправлялись на охоту за мужчинами. «Наловив» себе пригожих, пышущих здоровьем пленников, они два месяца пировали с ними.

А потом и появлялись дети. Если это были мальчики, их в лучшем случае отсылали к отцам. Дочерей же отпаивали молоком кобылиц, а когда они подрастали, учили стрелять из лука и сражаться в бою.

Война мужчины и женщины

Война с амазонками, очевидно, не только война с чужим народом и за чужую землю, но прежде всего «война полов». Лучший пример тому – история самой знаменитой амазонки – Пентесилеи.

В новейшей европейской литературе она – героиня одноименной пьесы немецкого драматурга Генриха Клейста, написанной в 1808 году. Мир античности был для Клейста миром роковых, кошмарных страстей, в нем царили жестокость и безумие. Лейтмотив пьесы точно передан монологом амазонской царицы:

Как много женщин, обнимая друга,

Твердят ему:"Люблю тебя так сильно,

Что съесть тебя готова от любви!"

И не успеют молвить это слово,

Как милым уж до отвращенья сыты.

Но мною ты, любимый, не обманут:

Все, что, тебя обняв, я говорила.

От слова и до слова свершено.

Другие участницы трагедии подтверждают это:

Но ты, когда упал он, на него

Собак спустила в умоисступленьи

И кинулась сама его терзать.

(Пер. Ю. Корнеева)

Эта сцена – поклонение красивому юноше и его убийство, напоминает сцены, что разыгрывались в Малой Азии в античные времена.

А были ли амазонки?

... С рассвета толпы богомольцев шли в заповедный лес, где высился храм Великой матери богов – Кибелы. Именно с ее именем связаны самые жуткие и кровавые оргии. Лилась кровь жертвенных животных; мелькали бичи, рассекавшие спины богомольцев; гудели тимпаны; раздавались звуки рогов. Сотни людей кричали, прыгали, бичевали себя. Воздух был наполнен болью и кровью.

«Аттис! Атгис! – кричали жрецы. – Возлюбленный великой Кибелы! Приди, услади распаленное чрево богини!» На середину поляны выводили нескольких юношей. В их руках были ножи. Сбросив белые, непорочные одежды, они отсекали свои детородные органы. Под крики безумной толпы храбрецов уносили в храм.

Впоследствии культ Кибелы вводится в Риме. В ее честь устраивают пышные празднества, ибо она приносит плодородие, защищает города, дарует богатство стране. Ее называют Великой матерью богов. У этой богини страшный лик. Каждый год 24 марта отмечают «Кровавый день». В этот день жрецы Кибелы, впадая в транс, устраивали пляски, раздирали себе тело черепками посуды, орошая кровью лик Великой матери и ее алтарь. В этот день каменные изваяния Кибелы были залиты кровью с ног до головы. Кровь струилась по земле, лилась по телам изувеченных жрецов. «О Мать Кибела, породившая богов! Даруй нам благо и счастье! Даруй нам жизнь!» Под эти монотонные крики поклонники богини оскопляли себя, изничтожая презренную плоть.

В день празднества было опасно попадаться на глаза жрецам Кибелы – скопцам, одетым в женские платья, и безумствующим жрицам – менадам. Они могли растерзать любого, кто не слишком старательно поклонялся Кибеле; они набрасывались на мужчин, овладевая ими, а то – прямо как воительницы-амазонки – рыскали по лесу и убивали случайных путников. Воистину, эти женщины и полужен шины были страшны как амазонки.

Греческая мифология изобилует сюжетами, заимствованными у народов, населявших в разные времена Малую Азию, – хеттов, фригийцев. Может быть, в мифе об амазонках отразились слухи о грозных жрицах, служивших Великой богине плодородия, и о посвященных ей скопцах?

Последние героини матриархата

Есть и другое объяснение мифа об амазонках. В середине XIX века швейцарский историк Якоб Бахофен выдвинул теорию о том, что в глубокой древности люди долгое время жили по законам матриархата. Во главе племени стояли женщины. Мужчины были гостями в доме и во всем слушались хозяек.

А ведь еще в XX веке в отдаленных тропических лесах можно было встретить людей, живущих в каменном веке. Почему бы микенские греки в одном из военных походов не могли повстречать племя, живущее по законам матриархата? Эта встреча поразила бы их не меньше, чем нашествие одноглазых циклопов. Сражение с ними могло на много столетий запечатлеться в народной памяти.

Однако миф остается мифом пока в него не вмешаются археологи. Что же они могут сообщить? История амазонок, как оказывается, их давно интересует.

В поисках амазонок

В 1928 году во время раскопок в местечке Земо-Ахвала на побережье Черного моря советские ученые сделали сенсационное открытие. Они раскопали доисторическое захоронение, в котором был погребен «князь» в полных доспехах и во всеоружии – здесь же лежала и двойная секира. Однако детальное изучение скелета показало, что это... останки женщины. Кто была она? Царица амазонок?

В 1971 году вновь, на этот раз на Украине было найдено захоронение женщины, погребенной с царскими почестями. Рядом с ней лежал скелет девочки, столь же роскошно украшенный. Вместе с ними в могилу положили оружие и золотые сокровища, а также двух мужчин, умерших, как выяснили ученые, «неестественной смертью». Быть может это царское погребение амазонок с убитыми в ее честь рабами?

В 1993-1997 годах во время раскопок близ местечка Покровка в Казахстане снова были найдены могилы неких «воительниц». Рядом с женскими скелетами лежали наконечники стрел и кинжалы. Очевидно, женщины этого кочевого племени умели постоять за себя в бою. Возраст захоронения – две с половиной тысячи лет.

Что это? Тоже амазонки? Быть может, права легенда, согласно которой уцелевшие амазонки после Троянской войны скрылись в горах Кавказа, основана на событиях истории? Оттуда они могли перекочевать и в казахские степи.

До сих пор никто не мог связать находки, сделанные в Причерноморье и близ Каспийского моря, с легендой о племени воинственных женщин. Кроме того, до сих пор не проводились систематические раскопки в Турции, в устье реки Фермодонт, где, по легенде и находилось царство амазонок. Быть может, амазонки это вовсе не миф, и они не исчезли без следа? Возможно, в скором времени ученые эти следы и отыщут?

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Смешной и страшный праздник

Один из древнейших праздников в мире – Хеллоуин. Первыми, кто принимал участие в организации этого страшного и смешного праздника, были язычники кельты. Они жили на территории нынешних Великобритании и Ирландии. Каждый год 1 ноября праздновали день рождения Самхэна, малосимпатичного божества – владыки мертвых и князя тьмы. А заодно отмечали и приход зимы. В эту ночь друиды – кельтские священники, а по совместительству еще и астрономы, ученые, музыканты, поэты и целители – собирались в дубовой роще и жгли костры. А утром дарили людям горящие угли. Кельты верили, что если разжечь очаг от такого уголька, огонь будет греть всю зиму.

О древних друидах нам известно немного. Они не посвящали посторонних в свои дела. Их знания были тайными. Они поклонялись деревьям. Само слово «друид» означает ^человек дуба». Но вовсе не «дуб дубом» – в друидской школе было не меньше 20 классов. Разумеется, «люди дуба» прекрасно разбирались в ботанике, занимались астрологией. Был у ноябрьского праздника тайный колдовской смысл: приоткрыть ворота в Будущее и Прошлое. Ворота сторожили ведьмы и демоны. Почуяв аппетитный запах жертвенного костра друидов, эта проголодавшаяся нечисть протискивалась в наш мир через щелочку в воротах. Приходилось готовить им угощение. Наевшись до отвала, эти гости плясали и хулиганили.

Но вот явились римляне и завоевали земли кельтов. С собой они принесли новый праздник – День Помены, богини садов и огородов. Ее символом было яблоко, поэтому на Хеллоуин всячески забавляются с этим фруктом – подвешивают на веревочку или бросают в воду, а потом пытаются надкусить. В IX веке на Британские острова пришло христианство и вместе с ним – День Всех Святых.

Католическая церковь специально назначила этот праздник на 1 ноября, чтобы отучить кельтов пугать друг друга всякими ужасами. Но имя у праздника позаимствовали: канун Дня Всех Святых сокращенно получается – Hallowe’en, а праздновать-то продолжали по-кельтски. Так как же его празднуют, этот Хеллоуин? В причудливых маскарадных костюмах и в самой отвратительной маске, чтобы смешаться с толпами веселящейся в эту ночь нечистой силы. Дети в костюмах чертей и демонов, подкравшись к окну, громко кричат: «Угощай или пожалеешь!» Чем сильнее напугаешь хозяина дома, тем больше получишь гостинцев. И, конечно, надо заранее сделать фонарик из тыквы. Для этого нужно удалить мякоть тыквы, внутрь поставить свечку, вырезать глазки, носик, ротик и зубки. В Хеллоуин эти фонарики горят на подоконнике каждого дома.