Текст книги "Генерал Багратион"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

армии князя Багратиона подает несомненную нашу надежду

в успехе наших предприятий, m могу преждевременно уверить

вашего императорского величества, что победоносные ваши

войскй покроют новою себя славою.

[Барклай де Толли.]

.

Не имея сведений, какая именно переправа находится в

Могилеве, приказал я начальнику инженеров генерал-майору

Ферстеру послать надежного офицера для осмотра реки и

переправы и для построения живого моста на Днепре, ежели

такового нет. Почему прошу вашего сиятельства преподать

подносителю сего офицеру все способы для скорейшего

исполнения возложенной на него порученное™, наряжая

нужное число рабочих как воинских, так и мужиков и не

останавливая ни на минуту окончания сих работ.

Сверх того покорнейше прошу приказать изготовить как

можно более перевозов, для ciero нужно дневно и нощно

работать и всех .чиновников и обывателей употребить, дабы

армии не имели остановки в переправе.

[Князь Багратион.]

.

Вашему императорскому величеству благоугодно было

предоставить правам главнокомандующих за примерную

храбрость в делах против неприятеля вознаграждать знаками

отличия. Чтобы вознаградить отличившихся в 27-й и 28-й день

июня при местечке Мире, а 2-го июля при Романове, – и

чтобы иметь знаки отличия для возложения на имеющих

заслужить оные впредь, всеподданнейше прошу вашего

императорского величества повелеть доставить ко мне по

несколько таковых знаков отличия, вознаграждение коими не

превосходит власть, званию главнокомандующего высочайше

предоставленную.

[Князь Багратион.]

Во всеподданнейшем донесении моем от 6-го июля под

№ 425 1, я имел щастие довести до сведения вашего

императорского величества о беспрепятственном прибытии армии

в Бобруйск, и о времени выступления форсированными

маршами к Могилеву, дабы, по сему кратчайшему для 2-й армии

трактy, предупредить стремление неприятеля чрез бршу на

Смоленск. Вслед за отправлением вышеупомянутого

донесения, удостоился я получить высочайший рескрипт вашего

императорского величества чрез флигель-адъютанта князя

Волконского, одобривший мое предприятие, хотя по расчисле-

нию времени и расстояния, я тогда же видел, что

неприятельские войски, находившиеся за Оршею, предупредят меня

на самых кратчайших дорогах к Смоленску. Оставалась мне

единственная надежда дойти до Могилева и поспешить

наконец в Оршу, дабы установив верное сношение с 1-ю'ар-

миею, отрезать вместе с тем неприятеля, подававшегося к

Смоленску; но с прибытием к Дашковке моего авангарда

9-го числа сего месяца получаю известие, что Могилев

8-го числа занят авангардом маршала Даву, и что полковник

Грессер, находившийся там с тремя баталионами пехоты,

принужден был от превосходства неприятельских сил отступать

к Дашковке, [тогда] как храбрый войска донского

полковник Сысоев, подоспевший в сие время, дав Грессеру случай

присоединиться к отрядам моего авангарда, ударил на тако-

вый же отряд неприятельский, состоявший из третьего полка

конных егерей, и опрокинув оных, обратил в бегство.

Преследуя бегущих, взял в плен полковника, восемь обер-

офицеров и более 200 человек рядовых; но на пяти верстах

от Могилева появлением неприятельской пехоты с шестью

орудиями был остановлен и отступил на расстояние восьми

верст от Могилева.

Проникать в намерение неприятеля по его движениям

трудно, но все пленные по делаемым им расспросам

удостоверяют, что маршал Даву имеет повеление, предупредив нас

в Могилеве, держаться во оном, чего бы ни стоило.

Достигая с своей стороны цели, предначертанной вашим

императорским величеством, чтобы преградить путь

неприятеля к Смоленску и иметь в тылу 2-й армии центр России,

я должен следовать непременно на Могилев, как ближайший

путь, и там только перейти Днепр, ибо все другие на оном

переправы устроены весьма на отдаленных дорогах, а что и

того важнее то, оставляя в Могилеве неприятеля, где бы

ни переправилась армия, она всегда будет в опасности

попасть между двух, как полагать должно, довольно сильных

корпусов, идущего из Орши на Смоленск и находящегося в

Могилеве. Хотя не знаю достоверно и того, в каких силах

неприятель в Могилеве, но в таковых крайностях не остается

мне ничего) далее, как, собрав силы вверенной мне армии и

призвав на помощь всевышнего, атаковать их и непременно

вытеснить из Могилева.

Всемилостивейший государь! Удостойте принять

справедливое мое удостоверение, что быстроте маршей 2-й армий, во

все время делаемых по самым песчаным дорогам и

болотистым местам, с т'еми тягостями, которые на себе ныне люди

имеют, и, великий Суворов удивился бы.

Шестьсот верст самого невыгоднейшего местоположения

перейдены в 18 дней. Имея чрез все почти время сильного

на плечах неприятеля, всех больных, пленных и обозы, почти

на 50 верст делавшие протяжение армии, могу сказать, что

одно непомерное желание в людях драться поддерживает

доколе их силы, но лошади не только под артиллериею,

обозами, даже и под кавалериею, сколь ни хороши были при

начавшихся движениях и сколь ни выгодное имели

продовольствие, но уже приходят в изнурение. И я начинаю бояться

за людей, чтобы не потеряли доброй готовности, и того

более, чтобы при подобных теперешним маршам не начали

изнемогать в своих силах.

[Князь Багратион.]

Узнал я, что наши войска во время того, как берут

военнопленных, срывают с них ордена и бросают или оставляют

у себя.

Имея уважение к храбрости каждого военного чиновника,

я щитаю, что лишать его награды *, и

непростительно, почему сим подтверждается впредь с пленных

знаков отличия не снимать.

Князь Багратион.

Естьли бы мое донесение, отправленное июля 10-го числа,

не достигло к вашему императорскому величеству2, на та-

ковый случай беру смелость поднести у сего дубликатное; из

коего всемилостивейший государь усмотреть соизволите, что

мое непременное намерение было атаковать неприятеля при

Могилеве и, вытеснив оного, проложить вверенной мне

армии кратчайший путь к Смоленску.

Чтобы намерение сие привести в самое действие, в ночи

10 числа корпус под командою генерал-лейтенанта Раевского

прибыл к Дашковке, а его авангард, как имел счастие

доносить, находился в восьми верстах от Могилева.

С рассветом 11-го числа неприятель большими силами

начал теснить наши аванпосты и авангард, которые, отступая,

наводили их на позицию генерал-лейтенанта Раевского.

Неприятель усиливаясь ежеминутно, предупредил Раевского,

шедшего к нему с корпусом навстречу от.Дашковки, и

атаковал оного в девять часов утра.

Неустрашимость войск, с каковою они приняли

превосходного в силах неприятеля, невзирая на упорное с его стороны

сопротивление, принудили неприятеля отступать. Как между

тем, получая новое подкрепление, усиливал [он] и паки свое

нападение, но храбростию войск наших всегда быв

отражаемы с большЮю для их потерею, [неприятельские войска]

наконец опрокинуты [были] штыками и преследованы от

пехоты, по неудобству действий кавалерии, до селения

Новоселки 3, прикрытого речкою и лесом за оною. На сем пункте-,

выгодном отменно натуральным положением и укреплениями,

неприятель, имея пять дивизий под командою самого

маршала Даву и генерала Мортъе, остановился, как полагать

должно, с намерением удержать сей единственный путь к

Могилеву.

Мужество войск вашего императорского величества tie

ослабевало, и желание в военнослужителях вытеснить

неприятеля из неприступной его позиции так было сильно, что

частные начальники должны были ежеминутно удерживать

стремление людей.

В продолжение времени неприятель двукратно составлял

сильные колонны и, наступая храбро, усиливался принудить

нас к отступлению с места сражения, но, двукратно

штыками быв опрокинут, рассыпался по лесу и, прикрываясь

батареями, преграждал путь к преследованию себя и истреблению.

В шесть часов пополудни я получил вернейшее известие,

что к бывшим в сем месте пяти дивизиям прибыла еще в

подкрепление пехота с артиллериею й кавалерийская

дивизия. Поелику самое время сближалось уже к ночи, а к тому

же видел я невозможности форсировать позицию неприятеля

и по неприступности ее и по силам непомерно превосходным,

то й приказал Раевскому занять прежнюю позицию при Даш-

ковке, оставя сильные аванпосты на месте сражения.

Восьмой корпус, прибывший довольно [заблаговременно,

не мог быть употреблен на сем пункте, ибо местоположение

пред Новоселкою так не выгодно, что и седьмой корпус не

имел места для действия совокупными силами, а кавалерия

при оном оставалась в совершенном бездействии.

Генерал-лейтенант Раевский, в моем присутствии, взяв

направление к прежней позиции, не был преследуем не только

в сие время, но и во все продолжение нахождения его

аванпостов на месте сражения, а корпуса npMi Дашковке в

течение 12-го числа и сколько мне кажется потому, что

неприятель не имевший доселе ни на один шаг выигрыша, не смел

оставить выгодную свою позицию и показаться в поле.

В особенную обязанность поставляю повергнуть

монаршему воззрению безпримерную храбрость войск 7 корпуса1>

отражавших и преследовавших сильнейшего несравненно про-

тиву себя неприятеля, с девяти часов утра до шести вечера.

Таковый подвиг воинства российского, по единогласному

показанию в плен взятых, и по соображению с оставленными

трупами на поле преследования, делает в войске

неприятельском убитыми и ранеными более пяти тысяч человек.

Потеря же с нашей стороны еще не известна; о чем, равно как

и о подвигах каждого, буду име^гь счастие донести в свое

время вашему императорскому величеству.

Предупрежден был усилившимся неприятелем в Могилеве

и укрепившимся при Новоселке, удостовгпясь в весьма труд-

ном и едва ли возможном проходе к оному без значительной

потери, как равно и в том, что превосходство его сил

получает ежеминутно новое подкрепление, от стороны ' Минска и,

что усиливаясь проходом чрез Новоселку и укрепленную

переправу и вороты в Могилеве, должен я неизбежно,

вопреки высочайшего повеления вашего императорского

величества, иметь решительный бой с сильнейшим себя

неприятелем, не зная еще и о том, что первая армия была уже в

Витебске. Я принужденным нашелся переменипъ опять мое

направление, и удерживая чрез 12-е число все силы

неприятеля при Новоселке, ожидавшего без сумнения нашего

усилия пройти в Могилев, дал тем случай генералу от

кавалерии Платову выйти на Смоленскую дорогу и, обходя

вдали, поспешить присоединением своим к первой армии.

Сего числа корпус генерал-лейтенанта Раевского следует

за мною к Пропойску, имея сильный ариергард для

наблюдения за неприятелем. Естьли не встречу особых

невозможностей, то из Пропойска возьму путь ка Мстислав к

Смоленску, и, сохраняя везде и всегда священную обязанность,

буду иметь счастие всеподданнейше доносить о моих

движениях и внезапных встречах вашему императорскому

величеству.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

Сего месяца 11-го числа 7-й корпус под командою генерал-

лейтенанта Раевского открыл неприятеля близ селения Даш-

ковки, вступил с ним в сражение, в котором с сродною

российскому воинству неустрашимостию гнал и поражал его,

несхмотря на превосходство сил, ему противупоставленных,

до самой глубокой ночи. После сего генерал-лейтенант

Раевский приказал врйскам отступить на прежнюю позицию к

селению Дашковке и отошел, не быв преследуем неприятелем.

Потеря французских войск по объявлению самих

военнопленных чрезвычайно велика. Целые колонны были истреблены

нашми войсками, многократно их поражавшими штыками.

Изъявляя мою признательность господину генерал-лейтенанту

Раевскому, объявляю благодарность храбрым господам

генералам, штаб и обер-офицерам и всем войскам, в сем деле

участвовавшим, прося г. корпусного начальника не замедлить

представить мне об отличившихся в сем сражении, дабы я

мог о награде их всеподданнейше представить государю

императору.

Кн[язь] Багратион.

Не имея преграждений он неприятеля, я сего числа со

вверенною мне армиею прибыл благополучно в Мстиславль1; а

завтре займу Горы, чтобы из сего удобнейшего пункта

действовать или по движениям' неприятеля на первую армию,

или защищать стремление его на Смоленск, который в тылу

арЛи иметь буду. Аванпосты мои, расположенные весьма

выгодно, доносят, что неприятель ниже в партиях нигде не

показывается по дорогам общей и частным к Смоленску; а

посланные мною лазутчики, разного состояния люди и

некоторые помещики, вышедшие из Могилева, удостоверяют, что

после поражения неприятеля в 11-й день июля2 потери его

убитыми и ранеными гораздо превосходнейшие, чем я имел

счастие доносить вашему императорскому величеству;

неприятель, стянув все свои силы к Могилеву, укрепляется во

оном.

Я почитаю себя весьма счастливым, что после всех

преград я наконец достиг того пункта, на коем не имею

неприятеля уже в тылу и с флангов армии. Здесь я к ним

грудью и несколько тысяч таковых [как я, готовы] противу-

стать бесчисленной толпе неприятеля.

[Князь Багратион.]

Получив отношение вашего высокопревосходительства чрез

адъютанта моего князя Меншикова, которым вы меня

уведомляете о приближении вашем к Смоленску, переменяю и

я распоряжение мое, доставленное к вам чрез г. флигель-

адъютанта полковника Вольцсгена, и поспешу итти в

Смоленск, куда непременно 22-го числа сего месяца прибуду.

Крайне мне прискорбно видеть из отношения вашего, что

вы сумневаетесь в приверженности моей к отечеству. Дела

мой ясно доказывают тому противное: ибо несмотря на

препятствия к соединению, происходящие из положений обеих

армий и вашему высокопревосходительству довольно

известные, достиг я наконец предназначенной мне цели; 25 дней

форсированных маршей, четыре дела довольно

кровопролитные и наконец недвижимость маршала Даву могут оправдать

действия мои! пред целым светом. Ныне я по крайней мере

доволен тем, что со вчерашнего дня ничто не может

препятствовать прибытию моему к Смоленску.

Ваше высокопревосходительство уведомляете меня, что

когда армия, мне вверенная, будет у Смоленска, то первая

прикроет губернии Лифляндскую, Псковскую и Витебскую. #

иду к Смоленску и хотя имею под ружьем не более 40 тыс.

человек, н'о держаться буду.

Генерал от инфантерии князь Багратион

Вчера я имел честь получить два почтеннейшие отношения

вашего высокопревосходительства: 1-е от 16-го под № 545-м

а второе от 17-го числа под № 551-м. Не скрою от вас, сколь

чувствительно мне было видеть ваше су мнение о моей

приверженности к отечеству; и того более, сколь прискорбна та

мысль, что первая армия может быть жертвою неприятеля, быв

оставлена своими товарищами.

Естьли ваше высокопревосходительство товарищем своей

армии полагать изволите вторую, то я не стану возобновлять

напоминовение о всех моих усилиях к соединению с вами,

ниже припоминать того времени, в которое, быв оставлен с

горстью войск, составляющих вторую армию, мог бы быть

совершенно жертвою бывших против меня и преследовавших

сил неприятельских, естьли бы мужество и неутомимость

славного Российского воинства, коим имею честь

командовать, любовь их к отечеству и государю, и наконец

собственная цель соединиться с вами, не были всегдашними

моими путеводителями и единственными средствами,

позволившими мне выпутаться из моего положения.

В подобном прежнему состоянию 2-й армии позволено бы

было сказать, что она могла бы быть жертвою

многочисленного неприятеля, но конечно не прежде, как повергнув

тысячи жертв своему оружию. С сею твердою уверенностию я

прошу позволения на откровенность пред вашим

высокопревосходительством; и как человеку, не видящему других

обстоятельств армии первой, позволяю себе думать, что

всякая армия, будучи предводительствуемая вами, как опытным

вождем, в неоднократных бранях явившим примерные

отличия в храбрости и искусства военного, не должна быть и

никогда не будет жертвою неприятеля, сколько по сим

довольно важным причинам, столько и потому, что число оной

умножено и приведено в такую силу не для того, чтобы быть

жертвою неприятеля, но для принесения жертв праведному

мщению оружия Российского, в чем я удостоверен

совершенно, коль скоро ваше высокопревосходительство совокупными

силами изволили бы решительно обратиться на поражение

неприятеля.

Обращаясь к истинному удовольствию, проистекающему от

соединения с вашим высокопревосходительством, не без

горести впрочем гляжу, что оное случится не прежде, как у

Смоленска. Мне кажется, что мы слишком стеснимся и

встретим столько нужды в продовольствии, что едва ли будем в

способах удовлетворить необходимым нуждам обеих армий.

С мысл1ию о сем, и что отступление ваше прибавило

неприятелю способов к продовольствию, дало ему славную

позицию в Витебске на случай преследования, и что всего

важнее открыло дорогу к столице, я позволяю себе думать и

откровенно сказать насчет отступления от Витебска,

некоторым образом ускоренного, и что еще можно бы было

несколько дней удержать оной, не имея в виду особенных

причин, побуждающих к сему. Ибо естьли вы признали

необходимым оставить выгоднейшую, как вы меня уведомлять

изволили, позицию у Витебска потому только, чтобы

преградить Даву путь к Смоленску, то не менее ли важный путь к

Санкт-Петербургу открыт Наполеону? Из моих отношений,

ссылаясь на которые вы оставили Витебск1, ваше

высокопревосходительство видеть изволили принятое мною

направление к Смоленску. И как вам известно было, что Смоленск

имел часть войск, его прикрывавших, то можно было

ожидать и надеяться, что естьли бы я не упредил появление

неприятеля у Смоленска, то конечно бы совокупно с теми

силами опрокинул оного.

Приводя здесь заключение отношения моего под № 437-м -

я и теперь не могу не вспомнить о тех пользах, которые бы

нашли армии от усилия действий ваших к стороне Орши,

естьли бы ваше высокопревосходительство уважить изволили

мое на счет сего представление. Но поелику все рассужде-

нии таковые не делают ни утешений, ни пользы, то и остается

желать и надеяться, что будущее улучшит и наградит все

прошедшее.

Я удостоверить могу ваше высокопревосходительство, что

Могилев, сколь не был укреплен, но я бы непременно

прорвался в соединение с вами. Б сем случае я должен был

поступить в решительный бой с превосходнейшим в силах

неприятелем, против высочайшей воли изъясненной мне в

отношении вашем от 1-го июля № 213 и, атакуя несравненно

превосходного в силах неприятеля и прорываясь чрез

укрепления, я мог потерять хотя в третью долю против потери

неприятеля, следовательно в малом числе войск, ослабить

себя и не быть уже в состоянии действовать с пользою

вперед; а сим и поставлен был в необходимость ограничить

мое усердие и покориться против воли всемощной

необходимости.

Говоря о сем, я опять возобновляю прошедшее, против

воли вырывающееся из стесненных чувств моих, всегда

впрочем готовых удостоверить вас, что вся душа моя занята

искренним желанием иггти наступательно и содействовать со

всем усердием и откровенностию вашему

высокопревосходительству.

Я всегда был тех мыслей, что никакое отступление не

может быть выгодным для нас, а теперь каждый шаг наш во

внутрь России будет новым и более неотложным бедствием

отечества.

21-го числа буду за один марш от Смоленска, чтобы

оттоль начать действия, по соображению с вашими, на таковые

же неприятельские.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

.

На почтенное письмо ваше имею честь ответствовать, что

я всему вашему желанию охотно повинуюсь1. Рад был

всегда вас любить и почитать и к вам был расположен как

самый ближний, но теперь более меня убедили вашим

письмом И1 более меня к себе привязали. Следовательно не токмо

мир между нами, но прошу самою тесную дружбу и тогда

нас, никто не победит. Будьте ко мне откровенны и'

справедливы, и тогда вы найдете во мне совершенного вам друга

и помощника. Сие вам говорю правду и поверьте, никого я

льстить не умею и нужды в том не имею, а говорю точно

вам для блага общего. Посылаю графа Сент-Приеста, дабы

узнать точное ваше намерение. Мне нужно хотя два дни

отдохнуть и собраться, а там куда угодно. Ежели Платов до

сих пор не у вас, я не виноват. 12-го числа он перешел

Днепр. Ему предписал я ежедневно маршировать по крайней

мере по 45 верст. Спросите у него мой ордер; где он теперь

находится, мне неизвестно, а где мои казаки, вам донесет

граф Ceнт-Приест.

И так, позвольте мне остаться навсегда вашим верным и

покорным слугою

Князь Багратион.

Наконец соединением обеих армий совершили мы желание

России и достигли предназначенной нам государем

императором цели. Собрав столь знатное количество отборных

войск, получили мы над неприятелем ту поверхность,

которую имеет ой над разделенными нашими армиями. Наше

дело пользоваться сей минутой и с превосходными силами

напасть на центр его и разделцть его войски в то время, когда

он, быв рассеян форсированными маршами и отделен от

всех своих способов, не успел еще собраться. Итли на него

теперь, полагаю я, – итти почти наверное. Вся армия и вся

Россия сего требуют. И так, приняв все, ремеслу нашему

сродные, предосторожности, я покорнейше прошу вашего

высокопревосходительства, не взирая на пустые движения

неприятеля, итти решительно на центр, где мы найдем конечно

самые большие его силы, но за то ударом сим разрешим

судьбу нашу, которая частными движениями ня левой и

правой его фланг тем менее может быть разрешена, что он

после неудачи имеет всегда пункт, куда собрать рассеянные

свои войска. Предоставляя вашему высокопревосходительству

распорядить всем для лучшего успеха, я сам берусь, ежели

вам угодно, итти на неприятеля, имея армию, вам

вверенную, в подкрепление. Но во всяком случае нужно скоро

решиться, тем более, что недостаток в продовольствии не

позволяет нам здесь долго оставаться и долговременная с

нашей стороны остановка даст время неприятелю собравшись

выступить противу нас в превосходных силах.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

.

22-го числа сего месяца в десять часов утра, я наконец

достиг соединения с первою армиею у Смоленска, отколь

начну мои действия по взаимным соглашениям с первою

армиею и соображениям с намерениями войск неприятельских.

Всемилостивейший государь! Порядок и связь, приличные

благоустроенному войску, требуют всегда единоначалие, а и

более в настоящем времени, когда дело идет о спасении

отечества, я ни в какую меру не отклонюсь от точного

повиновения тому, кому благоугодно подчинить меня *.

Я принял смелость из особенной преданности моей к

отечеству и благотворительным ко мне милостям вашего

императорского величества удостоверить сим, что никакая

личность в настоящем времени не будет стеснять меня, но

польза общая, благо отечества и слава царства вашего будет

неизменным законом к слепому повиновению.

[Князь Багратион,]

Его сиятельство господин главнокомандующий, входя в

положение солдат и желая доставить им самые лучшие

выгоды, приказать изволил2:

1-е. Выписанной из Смоленска нарочно для поддержания

здоровья людей перец разослать в полки с тем, чтобы, оной

употребляем был в пользу людей сообразно предположениям

медицинских чиновников.

2-е. Как сбережение людей главнейшее зависит от

частных их начальников, тЪ г-н главнокомандующий вменяет в

строгую обязанность ротных командиров, чтобы они насчет

сохранения здоровья подчиненных употребляли особенное

свое старание, а потому строго наблюдали, чтобы люди во

время похода не пили гнилой воды, не ели незрелых

фруктов, впрочем как от деятельности ротного кОхМандира

совершенно не могут скрываться причины болезней их, то его

сиятельство и надеется, что они сами будут входить в

изыскание оных и употребят способы к прекращению. Естьли же

и затем будет где замечено неумеренное число больных, в

таком случае г. г. полковые и ротные командиры будут

строго ответствовать пред главнокомандующим. Коль скоро

войска располагаются на биваках, то в то ж самое время

делать нужные места, а по прошествии суток оные зарывать.

[Князь Багратион.]

По отношению вашего высокопревосходительства видно,

что все известия, касающиеся до неприятеля, еще до нас не

дошли1, и одним нашим вчерашним движением узнать о силе

его невозможно^ Нам и прежде было известно', что неприятель

был расположен в Поречье, в Витебске, в Рудне, в Любовичах,

в Бабиновичах, в Орше, в Дубровке и Могилеве, но

средоточие его сил нам не довольн'о открыто, чтобы знать, где он

именно находится. Следовательно, естьли мы теперь без

дальнего движения к его центру расположимся: 1-я армия на

доррге Пореченской, а 2-я по дороге из Рудни в Смоленск *,

то неприятель может легко или атаковать отряд

расположенной в Каспле и разделить нас вновь или, обойдя наш левый

фланг, истребить обсервационной корпус, расположенной в

Красном, которому помочь значущими силами мне будет

чрезвычайно трудно или и всевозможно, естьли в то же время

* Именно такая диспозиция была дана Барклаем де Толли армищ.

буду я сам им атакован; сие отделит меня совсем от моих

запасов. Следовательно, мое мнение, – чтобы прежде чем

нам занять предлагаемую вами позицию, мы должны сделать

предположенное покушение на Поречье, а самим двинутся

прогаву Рудни, по вчерашней диспозиции. Неприятель,

находящейся в Поречье, будет тогда в самом деле подвержен

опасности и тем скорее отступит к Витебску, что вы сами

изволите полагать отряд генерал-адъютанта Винценгероде на

дорогу к Велижу. Сим отступлением откроет он, где

сбираются большие его силы. Впротчем всякая с нашей стороны

медленность даст неприятелю время соединить силы свои

там, где будет для него выгоднее, то нам и нужно двинуться

вперед с тем намерением, чтобы узнать цель неприятеля и

естьли возможно его предупредить. К сему же должен я

присовокупить, что в случае отступления вверенной мне армш

к Дорогобужу, будет терпеть оная недостаток в

продовольствии и найдет непроходимые дороги. Как же не

предполагается нигде давать решительного сражения и нет на то воли

государя императора, в таком случае обеим армиям не должно

растягиваться, ибо левой мой фланг не только будет

истреблен, как выше сказано, но и со всех сторон окружен, а

быв соединены, должны беспрерывно беспокоить неприятеля

легкими своими войсками.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

P. S. Впротчем делайте, как вы лучше знаете.

князь Багратион.

В подтверждение диспозиции, предназначенной вашрм

высокопревосходительством, получив отношение ваше, спещу

уведомить, что армия, мне вверенная, выступит завтрашнего

числа в час по полуночи и будет следовать к данному оной

назначению. Я покорно прошу ваше высокопревосходительство

223

предписать б-му и 3-му корпусу не оставлять йыйе

занижаемого ими места до прибытия авангарда вверенной мне армии,

равномерно и генералу Платову ожидать прибытия казаков.

Отделяясь вправо от Днепра, оставляю я обсервационной

корпус, находящейся в Красном, без всякого подкрепления.

По известиям, сейчас мною полученным, узнал я, что Чаусы

неприятелем заняты и что разъезды его стремятся к Мсти-

славлю. Рассматривая дорогу к Ельне, я же не имею довольно

кавалерии, чтоб толь большое пространство достаточно

прикрыть, почему мне не остается другого, как предписать

генерал-майору Неверовскому *, чтобы он, когда узна)ет о

приближении неприятеля к Мстиславлю, отступил с вперенным ему

корпусом к Смоленску.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

Зная ваше усердие к службе и любовь к отечеству, я

уверен, что вы, в настоящее столь важное для онаго время,

отстраните все личные побуждения2 и, имев единственным

предметом пользу и славу России, вы будете к сей цели

действовать единодушно и с непрерывным согласием, чем

приобретете новое право к моей признательности.

Пребываю навсегда вам искренно доброжелательным.

Александр.

.

Обозрев позицию вверенной мне армии при Приказ-Выдре

и зная расположение войск 1-й армии, считаю нужным

объяснить вашему высокопревосходительству:

1-е. Недостаток в хорошей воде и затруднение в

доставлении провианта не позволяет «войскам 2-й армии далее

оставаться в сем положении, ибо число больных, приметным

образом умножаясь, обессиливает армию и без того не

могущую иначе считаться как корпусом.

2-е. Положение 2-й армии отделяет оную от корпуса

обсервационного, оставленного в Красном. И так, должно

полагать, что неприятель, в скором времени выступя из Орши

по дороге к Смоленску, обойдет мой левой фланг, ибо по

сведениям мне доставленным он уже находится в Рясном и

в Чаусах и приближается к Мстиславлю. Следовательно,

естьли мы здесь станем еще мерять время, то он может

прибытием своим к Смоленску упредить меня и отрезать мне

Московскую дорогу.

3-е. Что же касается до неприятеля, находящегося в Рудне,

то ежели он меня атакует всеми силами своими, вашему

высокопревосходительству известно, что здесь нет позиции,

на которой бы мог я его принять деятельным образом1. Мне

нужно будет тогда подвинуться с войсками вперед и ожидать

от вас подкрепления, которое по нынешйему расположению

1-й армии подоспеет, может быть, совсем не во-время,

особенно полагая, что неприятель захочет обойти мой левый

фланг.

И так, как ваше высокопревосходительство не намерены

предпринимать ничего важного против неприятеля и прежде

принятой план атаковать его соединенными силами

отменили1, то я не вижу теперь никакой нужды со всею армиею

защищать дорогу Рудненскую, которую однеми легкими

войсками удерживать весьма удобно. По сим соображениям я

покорнейше прошу ваше высокопревосходительство меня

разрешить насчет моих действий, тем более, что люди у меня

день ото дня ослабевают и так, как выше объяснено, не-

приятель, обойдя наш левой фланг, заставить может без

выстрела итга к Смоленску,_ в чем заблаговременно можно

его предупредить.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

Истинно и по совести вам скажу, что я никакой претензии

не имею, но со мною поступают так неоткровенно, и так

неприятно, что описать всего невозможно. Воля государя моего!

Я никак вместе с министром не могу. Ради бога пошлите

меня куда угодно, хотя полком командовать в Молдавию,

или на Кавказ, а здесь быть не могу; и вся главная квартира

немцами наполнена, так, что русскому жить невозможно и

толку никакого нет1. Воля ваша, шки увольте меня хотя

отдохнуть на месяц. Ей богу с ума свели м|е1ня от ежеминутных

переден; я ж никакой в себе не нахожу. Армия называется

только, но около 40 тыс. и то растягивают как нитку и таскают

назад и в бок. Армию мою разделить на два корпуса, дать

Раевскому и Горчакову, а мен!я уволить. Я думал истинно

служу государю и отчеству, а на поверку выходит, что я

служу Барклаю. Признаюсь не хочу.

С истинным почтением и пр.

Кн[язь] Багратион.

Прочитавши со вниманием мнение вашего

высокопревосходительства, я не могу согласиться с причинами, которые за-

ставили вас переменить прежнюю нашу диспозицию1. Одни