Текст книги "Русская жизнь. Бедность (февраль 2008)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Разобраться в самом деле, что мы можем сделать словами, нужно дело. А исход к этому времени имеется, сократить непроизводительный расход на курсы и на всевозможные неважные сельскохозяйственные совещания и обратить средства на заготовку вот хотя бы тракторов.

«…» Вообще показательно-практическая сторона в крестьянстве на первом плане. А то еще так говорят: посмотрите на колхозы – на хорошей земле едва питают себя, что-то не очень развиваются. Вот все чем я мог поделиться с доблестным нашим революционным вождем. Относительно городской увязки с деревней покамест умолчу, когда обследую здесь, в Чите, фабрично-заводские предприятия, напишу дополнительно, может быть крестьянский учитель т. Калинин благоволит мне ответить вкратце свое мнение и что нужно предпринять в деревне. Адрес: село Акша, Забайкальская губ., А. Филонов.

РГАСПИ. Ф. 78. Оп. 1. Ед. хр. 201. Л. 142

В Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической Партии (б) члена ВКП(б) с 1917 г. X мес. Ленинградской организации, Московско-Нарвского райкома, п/б № – 022971 Кордюкова Владимира Ивановича Сентября 28 дня 1927 г. 3аявление

Дорогие товарищи!

Находясь в рядах ВКП(б) с 1917 г. по настоящее время, твердо стоя на страже завоеваний Красного Октября и заветов великого нашего вождя и учителя тов. В. И. Ленина, идя вперед с верой и надеждой в светлое будущее, я не считаясь ни с какими преградами для нашей славной ВКП(б), я всецело отдал себя в распоряжение таковой.

«…» За прошедшие тяжелые годы борьбы тяжелый революционный путь сильно расшатал мое здоровье. Вся эта проделанная мною работа в период гражданской войны с 1918 года по 1923 г. включительно дала себя чувствовать, за эти прошедшие годы я получил хроническую малярию на Северо-Кавказском фронте, которая до сих пор является спутником моим жизни. Я также получил в наследство от этого тяжелого революционного этапа острую неврастению и невроз сердца, болезнь которых также меня продолжает мучить и все ближе подкатывает меня к роковому концу моей жизни. По заключению ряда врачебных комиссий и врачей специалистов мне необходима перемена климатических условий для дальнейшей моей жизни в один из южных городов нашего Советского Союза. Я имею от роду 40 лет, больную жену, которая совместно со мною участвовала на фронтах гражданской войны, а также имею двоих больных детей, которым тоже необходима перемена климата. Не имея средств к передвижке к новому месту жительства, а именно в южные губернии, а также рискуя с семьей остаться там в голодном положении, но главная причина это то, что я не желаю делать то, что вопреки существующего порядка для членов ВКП(б) без санкции на то ЦК делать какую-либо передвижку самостоятельно.

Исходя из всего вышеизложенного, я решил обратиться за содействием мне в этом положении, дорогие товарищи. Я полагаю и вполне надеюсь, что вы учтете мое тяжелое болезненное состояние моего здоровья, а также и моей больной семьи, направьте меня во имя дальнейшего моего жизненного существования в один из южных городов нашего Союза по Вашему усмотрению, иначе меня ждет неминуемая гибель. Я в данный момент работаю на производстве зав. «Красный Путиловец», вернее сказать, не работаю, а влачу работу. При всем моем желании работать, я только продолжаю находиться больным по бюллетеню, вернее нахожусь на иждивении страхкассы, благодаря лишь только тому, что мне ни в коем случае при малярийной хронике жизнь продолжать в Ленинграде невозможно.

Убедительно еще раз прошу вас, дорогие товарищи, примите мою просьбу, во имя моего революционного прошлого.

Дайте мне быть здоровой единицей для нашей партии. Годы борьбы еще не окончены и я еще раз могу быть полезным для нашей славной ВКП (б), а также и мои дети, будучи в будущем здоровыми, смело заступят на защиту той партии, которой отдал отец их свое здоровье и жизнь.

Адрес: Стрельно, Сев. Зап. ж.д., Ново-Нарское шоссе, дом № 5. В. Кордюков

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Ед. хр. 501. Л. 70

8 Х. 1927 г. Вх. № 65632/с. Генеральному секретарю ЦК. ВКП(б) тов. Сталину От члена ВКП(б) п/б № 0938466, Голубицкого Георгия Спиридоновича Павлодарской организации Семипалатинского Губкома ВКП.

Тов. Сталин! Не найдя удовлетворительного ответа со стороны комиссии при НКСО на мое ходатайство о назначении мне пожизненной персональной пенсии, а посему в данном случае решил с последней надеждой на удовлетворение моих нужд обратиться к вам со следующим:

В 1920 году будучи членом партии я был мобилизован уездным комитетом партии для проведения продразверстки в одном из районов уезда, куда и был командирован в качестве продуполномоченного с отрядом красноармейцев и прод. инструкторами. В тех условиях где приходилось проводить названную работу перед партийцем, а особенно прод. работником, стояли громадные трудности работы по тем причинам, что район деятельности был расположен по линии боровской полосы, где в то время оперировали банды, державшие связь с сельским кулачеством, питающим надежду на возврат прошлого. В процессе работы ни один раз приходилось сталкиваться с бандитами для того, чтобы очистить район деятельности от угрожающей опасности для продолжения работ. Следовательно, проводя работу в такой обстановке, нельзя было бы быть гарантированным от того, что не придется поплатиться перед бандой своей жизнью, что заставляло в свою очередь ставить в известность уездный партийный комитет, но дело обстояло так: что как борьба с бандой, а также и продработа не могли остаться выигрышем на стороне кулацкой банды, и задание партии безусловно приходилось выполнять, преодолевая всякие трудности.

Работая при таких условиях в 1921 г. при исполнении обязанностей, в одном из подрайона я был захвачен бандой в плен и тут же подвергнут зверским пыткам со стороны бандитов, которые, сделав свое дело и подумав, что я окончательно задушен, бросив, уехали по своему направлению. В результате процесса при некоторых условиях мне пришлось остаться живым, если не считать того, что бандой мне при пытке порубленная левая рука (которая впоследствии ампутирована). Нанесение по моему туловищу несколько ударов штыками благодаря сего и правая рука осталась почти неспособной, а также и значительно повреждена левая нога. Получив ранение, я был отправлен в больницу, где и пролечился 18 месяцев.

Окончив лечение и не желая остаться дармоедом, а главное меня особенно интересовала жизнь всего этого, благодаря чего я опять по соглашению с укомом приступил к работе. Работая последнее время 1926-27 г., зав. одного совхоза, я окончательно заболел, благодаря чего названную работу пришлось оставить. Работая при условиях моего здоровья и чувствуя, что скоро все же таки в силу известных условий придется остаться в рядах сов. нетрудоспособных друзей, а также имея в виду, что данное увечье получено при обстоятельствах общественной работы, а с другой стороны, дабы не остаться впоследствии самому и семейству в условиях нищенского прозябания, я решил собрать материал и через уездный парткомитет просить о назначении мне пожизненной персональной пенсии. Но в результате некоторого времени я получил с отд. по назначению п/п при НКСО уведомление, говорящее за то, что деятельность моя не соответствует заслугам, установленным декретом СНК: от 26.02.23 г. и протоколом комиссии № 43 от 9.ХП.26 г., в пенсии мне отказать.

Отказ мне в просимой пенсии заставил меня еще пересмотреть прожитого мною того времени историю жизни, а с другой стороны заставил меня думать над той трудностью, с которой мне придется столкнуться при условиях общей пенсии 10 с лишним рублей в месяц. Не имея средств к существованию кроме зарплаты, при условии сов. неспособности к работе, и оставаясь на правах общего пенсионера, содержа на своем иждивении еще 3-х нетрудоспособных членов семьи, я и мое семейство должны будем влачить жалкое существование жизни, не считаясь с тем, что условия всего этого есть действительно условия борьбы за право на жизнь трудящихся, и то, что заставляет в данном изложении обращаться непосредственно в ЦК ВКП, так это надежда на право получения средств, для существования, а главное дальнейшего воспитания членов семьи в требуемом направлении.

К сему Голубицкий 15 сентября 1927 г. г. Павлодар.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Ед. хр. 501. Л. 79

В ЦК ВКП(б) тов. Сталину От б. чл. ВКП(б) с 1915 года был лев. эс-эр, а с 1917 г. по 1924 г. чл. ВКП (б) ныне инвалид труда 2 гр. Воронин В. И.

Заявление Настоящим обращаюсь с товарищеской просьбой и прошу окажите по Вашей возможности на приобретение одежды, т.к. с наступлением осени подходят холода, а я совершенно раздет, купить не в силах потому что на своем иждивении имею 2-х детей от 2 1/2 лет до 5 лет и больную жену, получаю 46 р. 08 коп., подработать совершенно не могу, я страдаю органическим поражением головного мозга, нервно-психиатрическим паралитическим состоянием, прошу не отказать по возможности, привожу ниже свою краткую биографию работы с 1913 года. Я был взят при царизме на военную службу в городе Двинске, я познакомился с некоторыми тов. и по их убеждению я вошел в организацию, сперва выполнял некоторые легкие работы, потом я был арестован за распространение нелегальной литературы, это было в конце 1916 года, просидел я 6 1/2 месяцев, был освобожден, потом 1917 год меня застал в госпитале раненого, потом я был отпущен как инвалид 3 группы и работал в Можайске, после этого я на ж. дор. с тов. организовали ячейку, в ней я поработал немного по воззванию я ушел на красный фронт, где был в конвойной команде пом. начал. в 1919 году я с эшелоном дезертиров на ст. Николаевка попал в плен Мамонтова, где был избит шомполами и приговором в расход все-таки я бежал по возможности в свой полк я заболел и был отпущен в отпуск, прибывши в Можайск меня ячейка выделила в агитпункт при Пуокре, где и работал с 1919 года по 1923 год зав. агитпунктом, по ликвидации агитпункта я был переведен зав. клубом, проработавши год я отправился в Москву, здесь я поработал в коллективе безработных переплетчиков, и меня болезнь взяла, по своей болезни я не мог зарегистрироваться и потерял всю связь с партией и считаюсь снятым с учета, но здесь в Москве и не состоял на учете всю мою работу по агитпункту с 1919 года подтвердят следующие тов. Жданов Сергей Парфенович, чл. ВКП (б) – работает Контрагентство печати и тов. Цуцик работает в правлении Комупра с 1917 года и по 1924 год, еще может подтвердить Насонов, работает на жел. дор. М.Б.Б.ж.д. мастер 1-го уч. прошу не откажите в просьбе окажите помощь на одежду.

К сему Воронин Прошу ответить по сему адресу. Здесь. Москва 15. 3-я ул. Бебеля, д. 10, кв. 4.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Ед. хр. 501. Л. 106

Письма предоставлены для публикации Российским Государственным Архивом социально-политической истории. Печатаются с сохранением орфографии и пунктуации оригиналов.

Материал подготовил Евгений Клименко

Конфеты несчастья

Московское «дно» на рубеже веков

С давних времен московские бродяги, нищие, бывшие каторжники и проститутки ютились в дешевых квартирах вокруг Хитрова рынка и улицы Грачевки. Поначалу это не доставляло городу никаких проблем. Но, по мере того как Москва разрасталась, трущобы оказывались все ближе и ближе к фешенебельному центру. Особенную остроту проблема богатых и неимущих москвичей приобрела на рубеже XIX и XX веков. Мы представляем вашему вниманию подборку публикаций о жизни московской бедноты того времени.

М. Вороновов, А. Левитов, «Московские норы и трущобы». СПб, 1866.

Не знаете ли вы, что такое Грачевка?

В ряду различных характерных закоулков Москвы, известных здесь под скромными именами Щипка, Козихи, Большой и Малой Живодерки, Собачьей площадки, Балканье и пр., Грачевка (Драчевка тож, от церкви Николы на Драчах), как кажется, занимает самое почетное место. Это исконная усыпальница всевозможных бедняков, без различия пола и возраста; это какая-то большая могила, доверху наваленная живыми трупами, заеденными бедностью, развратом и тому подобными бичами немощного человечества. Тип российского мизерабля, во всем его величии, можно встретить только здесь, на Грачевке, потому что нигде в другом месте нет такой поразительной совокупности всевозможных гнусных условий, забивающих русского человека. И – Боже мой! – каким жалким, исключительным людом набита наша Грачевка! Спившиеся с кругу дворовые и иные люди, воры, жулики всевозможных категорий и рангов, дотла промотавшиеся купеческие и чиновничьи дети, погибшие и погибающие женщины, шулера, нищие, старьевщики, тряпичники, шарманщики, собачники, уличные гаеры и пр. Грачевка для каждого свежего смертного должна показаться чем-то вроде обширной картинной галереи, в которой собраны лучшие произведения величайших мировых мастеров – бедности, невежества и безнравственности!

Вот завизжал блок, отворилась кабацкая дверь, на улицу вырвались клубы промозглого теплого воздуха, а вместе с ним Грачевка огласилась пронзительным криком: «Дери с нее карналин!» – и женщина, оборванная, грязная, тяжело рухнулась на землю с криком: «Батюшки, режут!» И опять наступило прежнее однообразное хлясканье и прежний глухой говор.

«Московский листок», 19 апреля 1907 г.

Московский градоначальник, как известно, довольно решительным образом задумал оздоровить и привести в благоприличный вид пресловутую Драчевку.

Как известно, эта милая улица в праздничные и предпраздничные дни совершенно непроходима, так как на обоих тротуарах толпами разгуливают оборванные, погибшие создания самого низшего разбора и ведут себя, как победители в завоеванной местности.

А происходит это оттого, что Драчевка, как ни странно, является филиальным отделением Хитровки. Все ее дома переполнены коечными квартирами, в которых ютится всевозможный сброд.

И для того, чтобы превратить Драчевку в благоприличное место, не напоминающее нынешнюю клоаку, необходимо, прежде всего и главнее всего – выселить этот сброд, которому место никак не в центре города, а исключительно в хитровских крепостях.

Между тем получился курьез. В городскую думу ныне одновременно поданы два прошения от домовладельцев одной и той же Драчевки, и оба прошения взаимно исключают друг друга. В одном прошении домовладельцы одной части Драчевки просят думу выселить с этой улицы лавчонки, торгующие подержанным платьем, так как, по их мнению, в этих лавчонках заключается главное зло, мешающее оздоровлению «зараженной» улицы. А в другом – владельцы домов, в которых эти лавчонки помещаются, хлопочут о том, чтобы их не выселили, так как это выселение обесценит их владения.

«Русское слово», 26 октября 1908 г.

Вчера в Московском университете наблюдалась картина, которая могла бы привести в восторг князя Мещерского.

На стене висело грозное объявление проректора:

«Напоминаю, что последний день взноса платы – 25 октября. Предупреждаю, что никаких отсрочек не может быть дано».

Канцелярия работала вовсю: кто мог, вносил деньги.

Триста человек, протянувших восемь лет гимназической лямки, поступивших в университет, вчера должны были расстаться с мечтой о высшем образовании.

Не так давно один из членов комитета пособия нуждающимся студентам, посещая квартиры обратившихся за помощью, набрел на такую веселенькую картинку:

«Квартирою» студента оказался угол в кухне. Койка, отделенная занавесочкой.

– Имеете какие-нибудь средства к жизни? – спрашивает член комитета.

– Имею.

– Какие же именно?

– Занимаюсь починкой сапог.

Действительно, оказалось, что студент кормится тем, что чинит обувь таким же обитателям углов, как и он сам.

Из года в год приходят два страшных для студенчества дня: 25 октября и 25 марта – дни избиения вифлеемских младенцев.

«Голос Москвы», 24 ноября 1909 г.

Есть в Москве ужасный промысел: это мусорщики и тряпичники.

На задних грязных дворах, в зловонных помойках они находят себе заработок, роясь в нечистотах и добывая оттуда все, что можно так или иначе использовать: склянки, гвозди, тряпки.

Особенно много этих промышленников перед заставами, на зловоннейших свалках. Своими железными крючьями с утра до вечера они разрывают нечистоты и все добытое в грязном виде, нечищенное, немытое, сваливают в огромные мешки и на плечах несут в столицу.

Редкие из них имеют квартиры и углы. Большинство живут по ночлежкам и, главным образом, ютятся в «Кулаковской крепости» и «Румянцевке» на Хитровом рынке. Да едва ли куда и пустят их еще.

– Уж очень они смердят, народ обижается! – аттестуют их съемщики квартир, народ невзыскательный, равно как и квартиранты их.

«Русское слово», 11 декабря 1909 г.

…Предо мной – обыватель «Хитровки». С обрюзглым лицом, не брит, не чесан, одет в рубище, но с умными, выразительными глазами.

– Снедь наша, – рассказывает он мне, – извлекается непосредственно из городских свалок и из помойных ведер ресторанов.

Кто этому поверит? Но то же подтверждают не только «хитровцы», не только потребители этой «снеди», но и лица, занимающие официальное положение, близкие к рынку и хорошо осведомленные.

Из места свалок нечистот добываются рубцы, легкие, ливер, испорченные яйца и фрукты.

Из помойных ведер и ящиков для отбросов извлекаются: так называемая «бульонка» (вываренное мясо), объедки рыбы, кур, обрезки сыра, колбасы, ветчины и т.п.

– Всех лучше по вкусу – это «крошка», – острит сопровождающий меня хитровец.

«Крошка» – это кушанье из тех же продуктов в мелком, искрошенном виде.

«Голос Москвы», 23 декабря 1909 г.

Вчера ночью при обследовании ночлежных домов Хитрова рынка выяснено крайнее переполнение ночлежек. В каждой квартире ночует вдвое, иногда и втрое больше нормального числа. В доме Кулакова при 828 местах ночует 1865 человек, в доме Ярошенко при 642 – 1487, в доме Румянцева при 847 – 1661 человек, в доме Рузской при 305 – 592 человека. Хитровское население, ютящееся в ночлежках, достигает почти 6 тысяч человек, а в ночлежных квартирах всего 2500 мест. Ночлежные дома в других частях города тоже переполнены.

«Газета-копейка», 4 октября 1910 г.

Наступили холодные ночи, а вместе с ними отошло для столичного пролетариата счастье (правда, не особенно завидное) ночевать под открытым небом.

Весной и летом вам приходилось, наверное, видеть у Кремлевской стены, на дальних дорожках Александровского сада, в глухих тупиках несчастных оборванцев обоего пола. Столичный пролетариат предпочитает спать на сырой земле, чем в душных, пропитанных ужасным запахом, ночлежках.

Воздух в них, действительно, таков, что непривычный человек может задохнуться. Нам лично известны два случая, когда студентам Московского университета при групповом осмотре одного ночлежного дома сделалось дурно от невозможного, спертого, проникнутого зловонием воздуха.

«Русские ведомости», 29 июня 1911 г.

Московская беднота – поденные рабочие, безработные, люди, по тем или иным причинам «сбившиеся с пути» и опустившиеся, а также нищие, как известно, питаются в харчевнях, дешевых трактирах, «обжорках» и с лотков. Пища, предлагаемая этому потребителю, в большинстве случаев такова, что есть ее может только совсем оголодавшийся человек.

Уже одна обстановка харчевен способна вызвать чувство брезгливости и у человека, видевшего всякие виды. Обыкновенно под них приспосабливаются дешевые, неудобные для жилья помещения, полутемные и сырые. Стены покрыты клочками изодранных, грязных и заплеванных обоев, за которыми ютятся тысячи тараканов, мокриц и клопов.

Полы грязные, покрыты сором и заплеваны; столы, за которыми едят посетители, только для вида стираются мочалкой и не очищаются от наросшей на них толстым слоем грязи, причем в трещины забиваются остатки пищи, разлагаются, издают неприятный запах. Кухни же харчевен еще грязнее и зловоннее помещения для посетителей «столовой»; здесь пар оседает на стены, на потолок, течет по ним грязными струйками, падает каплями, попадая в пищу; сотни тараканов-пруссаков ползают по стенам, столам, полкам и десятками попадают в кастрюли, котлы с пищей.

Обыкновенное «меню» харчевен: щи, каша, «жаркое», студень; бывает жареная и вареная рыба. Щи приготавливаются из небольшого количества дешевой, а потому часто провонявшей капусты, забалтываются мукой. Щи напоминают помои. Мясо к ним подается по желанию, за особую плату; оно черное, сухое и безвкусное, потому что питательные вещества его давно уже успели вывариться. Для «жаркого» употребляется мясо, начавшее издавать «душок». Покупается мясо для харчевен из остатков самых низких сортов; знатоки уверяют, что в некоторых харчевнях не редкость и мясо павших животных. Рыба появляется в харчевнях только в тех случаях, когда она приобретается по очень дешевой цене, т.е. более чем сомнительной свежести; ее варят, жарят, сдабривая крепкими приправами, отбивающими неприятный запах. Студень представляет из себя подозрительную серовато-сырую массу, в которой попадаются и колбасная шелуха, и кусочки рыбы, и мясо непонятного происхождения, и тараканы.

Однако, несмотря часто на явную недоброкачественность этих кушаний, продаются они недешево: рабочему, чтобы наесться досыта, приходиться затратить 20-25 копеек, что при случайном заработке в 80 копеек (в летнее время) является большим расходом; к тому же, после этой пищи потребитель сплошь и рядом страдает расстройством пищеварительных органов, особенно в летнее время, когда такие пищевые продукты, как мясо и рыба, подвергаются быстрой порче. Поэтому-то большинство рабочих летом предпочитает питаться всухомятку – таранью, луком и хлебом; хотя это и не так сытно, зато уже не противно.

Но кушанья харчевен еще хороши в сравнении с теми «рубцами», «требушкой», «голубцами», «печенкой» и т. д., которые продаются бабами с лотков на Хитровке: недаром же местный потребитель дал этой снеди такие характерные названия, как, например, «собачья радость», «чертова отрава», «антихристова печаль» и т. д. Но и все эти «радости» и «отравы» при содействии «мерзавчика», «жулика» (полусотки водки) уничтожаются потребителями в общем в большом количестве. Без «мерзавчика» же эти кушанья может есть только очень, очень голодный человек.

«Газета-копейка», 1 января 1913 г.

Вчера с 8 час. утра на улицах Москвы началась продажа конфетки с надписью: «Новогоднее счастье».

Продажу организовало общество попечения о беспризорных детях при управлении московского градоначальства. Общество в настоящее время имеет приют, в котором содержатся брошенные на улицу, на произвол судьбы, дети. За четыре года своего существования общество подобрало с улицы 1656 детей. Им дали приют, пищу и одежду и тем спасли от голода и преступлений.

В обращение пущено 1000 кружек. Конфеток заготовлено более миллиона. Синие ленты продавщиц и кружки снабжены надписью: «Не забудьте к Новому году беспризорных детей, и это принесет вам счастье».