Текст книги "Нат Пинкертон и преступное трио.Сборник"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава IV
Через опасность к цели

В великолепно убранных флагами, гирляндами, кусками материй и тому подобными декорационными украшениями роскошных залах Зимнего Сада неудержимым потоком бурлило сумасшедшее оживление.

Между замаскированными, которые наполняли зал, находился также и Нат Пинкертон.

Он с напряженным вниманием следил за миссис Дарклинг, которая в своем испанском костюме, украшенная великолепными сверкающими камнями, привлекала всеобщее внимание.

В самом деле, только глаз эксперта мог бы установить, что они поддельны. Пинкертон давно уже ими обладал и употреблял их в целях, подобных сегодняшней.

Чуть ли не в течение целого часа занимался сыщик своими наблюдениями, наконец он отправился в буфет выпить стакан вина. Только что он поднес его к губам, как мимо него проскользнула испанка.

– Красная маска! – как дуновение ветра пронеслось у его уха.

Он обошел вокруг и увидел стройного человека в красном костюме пажа и с красной маской на лице.

Он следовал за испанкой и стал к ней приставать.

Пинкертон видел, что Лона Дарклинг отшатнулась с испугом и задрожала с ног до головы, когда замаскированный к ней прикоснулся, но, подумав о роли, которая была ей назначена, постаралась успокоиться и последовала за ним к буфету, где ее кавалер предложил ей бокал шампанского.

Потом он с ней танцевал и вообще не отставал от нее ни на шаг.

Сыщик не выпускал их обоих из виду.

Он хорошо заметил, что незадолго до снятия масок паж с испанкой опять вошел в буфет и потребовал шампанского. При этом он обратил внимание своей спутницы на чрезвычайно комическую маску, которая находилась вблизи, и в то время, когда миссис Дарклинг ее рассматривала, моментально из крошечного флакончика, который он достал из рукава, вылил что-то в шампанское.

Он поставил стакан на место и стал опять наблюдать комическую маску. Но тут как раз в этот самый момент выступил Пинкертон, стоявший рядом. Он ловким движением переменил бокал Лоны на другой.

Через мгновение сыщик был уже снова в стороне, так как Лона и ее красный кавалер уже вернулись и пили друг за друга, причем Лона, по настоянию красной маски, должна была осушить до дна свой бокал.

Паж по-прежнему не отходил от нее ни на шаг и теперь в чем-то ее убеждал. Она казалась нерешительной.

Но так как она была вполне ясно предупреждена Пинкертоном в любом случае следовать за красной маской, а также притвориться опьяненной, то она так и поступила. Слегка раскачиваясь по сторонам, испанка напустила на себя преувеличенную веселость, но все-таки она не особенно хорошо исполняла свою роль. Миссис Дарклинг была очень плохой актрисой, и страх и беспокойство очень часто сквозили в ее поведении.

Наконец она согласилась и торопливо последовала за маской к главному выходу. В раздевалке она велела подать свое манто и шелковый шарф, паж также накинул темный плащ и надвинул широкополую шляпу.

На улице они сели в экипаж; непосредственно за ними следовал Нат Пинкертон.

Сыщик не взял извозчика, он не хотел возбуждать подозрения у красной маски, так как и без того поведение испанки могло зародить недоверие.

Поэтому он следовал за ехавшим экипажем бегом. Это была, конечно, очень тяжелая и утомительная задача, но уже не в первый раз приходилось сыщику ее выполнять.

Он все время оставался на приличном расстоянии от экипажа, который по большому висячему мосту переехал на другую сторону и направился в Бруклин.

Там он свернул на юг. Только две уединенные хижины отделяли это место от Галлер-стрит, где в старом сарае был обнаружен труп.

На углу Бастрита экипаж остановился, и замаскированный, все еще не сняв своей красной маски, вышел из него с миссис Дарклинг.

Он отпустил кучера, взял под руку свою даму и пошел с ней в мрачный квартал, состоящий из старых заколоченных домов.

Лона Дарклинг дрожала всем телом и только с большим усилием могла скрывать перед спутником свой беспредельный страх.

Наконец он остановился перед одним, особенно мрачным, неосвещенным домом, открыл подъезд и вошел с ней туда. Лона на минуту замедлила шаги, но потом последовала за красной маской.

Они прошли через темный коридор во двор, там повернули к маленькому боковому зданию. Замаскированный открыл дверь иввел ее в темное помещение.

Когда он зажег свечу, Лона Дарклинг увидела себя в маленькой, просто обставленной комнате. Дверь, через которую они вошли, была обита железом. В комнате было одно высоко устроенное окно, которое к тому же замыкалось решеткой.

На заднем плане стояла кровать, а сбоку стол с единственным стоящим перед ним стулом. – Садитесь! – сказал ей хозяин.

Вся исполненная боязни, она присела на кровать и прислушалась в тревожном ожидании.

Вдруг она вся затрепетала, и невольный крик сорвался с ее уст.

Позади маленькой двери, которая находилась в углу комнаты, раздалось глухое ворчанье, и тотчас же чей-то грубый голос выбранил за это животное, которое издало этот звук.

Замаскированный разразился насмешливым хохотом и в один прыжок приблизился к железной двери, которая вела во двор, рванул ее и сказал с ледяным презрением:

– Прошу вас, войдите сюда, мистер Пинкертон.

Сыщик действительно стоял, прислушиваясь у двери.

Он последовал за обоими по коридору и также слышал глухое ворчанье.

Для него было неожиданностью и неприятным сюрпризом, что этот негодяй знал о его присутствии.

Но сыщик был не такой человек, которого бы можно было запугать. Держа в каждой руке по револьверу, он переступил порог и вошел в комнату.

В один момент замаскированный был позади и захлопнул железную дверь, которая защелкнулась на замок.

Одновременно с этим он снова расхохотался. Лона Дарклинг испустила пронзительный крик и без чувств упала навзничь, так как в этот момент произошло нечто ужасное.

Маленькая дверь в углу распахнулась, и из нее прыгнул на середину комнаты огромный тигр. Зверя сопровождал геркулесового телосложения негр, вооруженный саблей и револьвером. С торжеством он ухмылялся сыщику прямо в лицо.

Нат Пинкертон одним взглядом оценил всю опасность положения, но вполне сохранил присутствие духа.

В один миг он очутился у стола, который стоял сбоку, и совершенно спокойно, как будто дело шло о безобиднейшей на свете вещи, опустился позади его на стул.

Оба револьвера он держал в руках.

Замаскированный и негр громко захохотали.

– О, мистер Пинкертон, это прикрытие ни к чему вам не послужит! – крикнул паж. – Вы, вероятно, думаете, что мы так глупы? Вы уже были прослежены еще тогда, когда вошли в сарай и осматривали убитую Нелли Нортон. И я совершенно верно рассчитал, когда предположил, что вы появитесь в маскараде. В испанке я очень хорошо распознал подругу Нелли Нортон. Таким образом, дело было в шляпе! Я знал о вашем присутствии. Я уже давно искал подходящего случая отделаться от вас.

Пинкертон ничего не ответил… Легкая улыбка играла на его губах. Равнодушно полез он в свой карман, вынул оттуда продолговатый пакет и положил его перед собой на стол.

Потом положил свои револьверы и спокойно произнес:

– Меня очень радует, что я наконец в состоянии сделать безвредными таких мошенников, как вы.

Насмешливый хохот снова был ему ответом, и негр воскликнул:

– Малый сошел с ума!

Сыщик хладнокровно покачал головой.

– Нет, – возразил он. – Я хочу только вам сперва рассказать маленькую историйку. Сегодня, раньше чем отправиться на расследование этого случая, я имел еще одну удачу, о которой завтра будут писать все газеты. Мне удалось накрыть гнездо анархистов, которые на уединенной, прилегающей сюда улице занимались фабрикацией динамита и бомб! Теперь занятие этих господ прекращено, и все они находятся в заточении. Но один пакетик страшного взрывчатого вещества, которое они изготовляли, я имею при себе, оно лежит передо мною на столе.

Нат Пинкертон внезапно приподнялся, его физиономия приняла выражение железной неумолимой решимости. Правой рукой он схватил один револьвер и прицелился прямо в связанный пакет, другой он властно указал на дверь.

– Если вы через несколько секунд не оставите этого помещения, то я выстрелю в этот пакет. Мы будем все взорваны и погребены под развалинами этого дома. По крайней мере, я буду иметь удовлетворение, что своей смертью уничтожил двух зверей в образе человека.

Это прозвучало грозно, и лицо Пинкертона имело при этом такое выражение, что как негр, так и маска, устрашенные этим, невольно отступили назад. Трусость отчетливо рисовалась на их лицах, и они с немым ужасом уставились на пакет, который лежал на столе.

– Вон, – повторил снова сыщик. – Малейшее движение, и я стреляю в пакет.

Курок его щелкнул. Убийцы невольно опустили оружие и отскочили к двери.

Этого только и хотел сыщик. Последовательно один за другим он произвел два выстрела, и злоумышленники, обливаясь кровью, упали на пол. В тот же момент тигр сделал скачок к сыщику, но тот, сохранив присутствие духа, схватил стол, за которым стоял, и швырнул его прямо в зверя.

Тигр перевернулся в воздухе и, отпрянув назад, споткнулся о негра, из грудной раны которого текла кровь. Запах свежей крови привел зверя в неистовое бешенство, в один момент он прыгнул на грудь негра и впился в нее когтями, не сводя в то же время с Пинкертона своих сверкающих глаз.

Тогда сыщик выступил поспешно вперед и хладнокровно всадил зверю из револьвера одну за другой несколько пуль в глаза.

Дело было сделано. Тигр со страшным ревом опрокинулся назад и испустил дух. Не приходя больше в сознание, умер также и негр.

Замаскированный был ранен в правую сторону груди.

Пинкертон снял с него маску и увидел бритое искаженное лицо. Когда этот человек пришел в себя, он заскрежетал от бешенства зубами, увидя, что Пинкертон стоял перед ним и безмолвно смотрел на него сверху вниз.

Сыщик спокойно заговорил:

– Не выгорело, мистер. Динамитный пакет, в котором в действительности нет никаких взрывчатых веществ, а только мой вчерашний ужин, отлично выполнил свое назначение.

Затем он стал приводить в чувство лежавшую в обмороке Лону Дарклинг, а потом проводил ее на улицу, где она села в экипаж и отправилась домой.

Оставшийся в живых убийца был в ту же ночь перевезен в тюремный лазарет. Следствие по этому делу вполне доказало его вину.

По профессии он был укротителем зверей, по имени Иоганн Дерне. Он давно уже находился на торной дороге к преступлению. В доме, где его выследил Пинкертон, он обосновался и устроил свое жилище с железными дверями и решетками, держа в нем дрессированного тигра.

На первом маскараде его привлекли драгоценности мисс Нелли Нортон, и он решил ими овладеть. Наивная Нелли слишком легко дала ему себя одурачить, и он ей, так же, как это он проделал с Лоной Дарклинг, подмешал в вино одурманивающее средство. Таким образом ему удалось вывести ее наружу и доставить в экипаже к себе.

Там, сняв с нее бриллианты, он задушил ее и в ту же самую ночь отнес в ящике в склад товаров на Галлер-стрит. Там в темноте он запрятал его между другими ящиками:

Негр уже поплатился за свое преступление жизнью, а укротитель зверей, спустя некоторое время, был казнен на электрическом стуле. Мистер Нортон так был потрясен трагической смертью единственной дочери, что в скором времени тоже скончался и завещал все свое колоссальное состояние на разные благотворительные учреждения.

Преступное трио

Глава I
Без вести пропавший

Знаменитый сыщик Нат Пинкертон испытующим взглядом смерил с головы до ног даму под вуалью, которая в сопровождении его помощника, Боба Руланда, вошла к нему в кабинет.

Хотя незнакомка была в глубоком трауре, все-таки сразу было видно, что она принадлежит к лучшему обществу. Сев на указанный ей стул, она откинула вуаль. Нат Пинкертон увидел лицо экзотической красавицы, знойные прелести которой могли бы воспламенить даже самого хладнокровного мужчину.

Печальными темными глазами смотрела она на Пинкертона, с выражением глубокого уныния в лице. Красивые губы ее вздрагивали, как бы от еле сдерживаемых рыданий.

– Чем могу служить, сударыня? – участливо спросил Нат Пинкертон.

На правой руке у нее он заметил гладкое золотое кольцо и потому предположил, что она замужем, хотя, судя по внешнему ее виду, она была еще слишком молода для этого.

– Я пришла к вам, мистер Пинкертон, – ответила она, – за советом и содействием в моем ужасном горе, так как во всей Америке я не знаю другого человека, который мог бы мне помочь в моем несчастье.

Она проговорила это почти шепотом и затем наклонила голову так, что Пинкертон не мог видеть ее лица.

Сыщик незаметно вынул из кармана какой-то маленький предмет и в сложенной руке поднял его на высоту своих глаз.

Это было своеобразное зеркало, благодаря которому он мог видеть лицо посетительницы, хотя та и смотрела на пол.

По-видимому, сыщик остался доволен тем, что увидел в зеркале, так как он чуть заметно кивнул головой. Спрятав зеркало в карман, он ответил:

– Я вижу, вы в трауре, сударыня, и полагаю, что с поводом к этому трауру связано ваше посещение. Скажите мне откровенно, в чем дело, а я вам обещаю, что сделаю все, что могу, чтобы помочь вам в вашем горе. Позвольте узнать, с кем я имею честь говорить?

– Мэна Морган из Цинциннати в штате Огайо.

– Вы вдова?

– Я не знаю этого, мистер Пинкертон, потому-то я и пришла к вам, – взволнованно ответила посетительница.

Пинкертон нисколько не поразился таким ответом; напротив, судя по его кивку, он именно такого ответа и ожидал.

Миссис Морган начала свой рассказ, время от времени прерывая его рыданиями.

– Я жена бывшего фабриканта Вильяма Моргана. Муж мой месяца три тому назад продал свою фабрику и с тех пор жил доходами с капитала. Я познакомилась с ним семь месяцев тому назад; хотя он вдвое старше меня, я все-таки приняла его предложение и искренне полюбила его, так как он в высшей степени честный и хороший человек. Недавно мы с ним решили переселиться в Нью-Йорк, где муж хотел начать новую деятельность. С этой целью он две недели тому назад выехал из Цинциннати сюда. В Нью-Йорке у него есть племянник, очень богатый молодой человек, с которым у него и раньше бывали дела. Он остановился у этого племянника, а на другой день после приезда начал искать квартиру.

Пять дней тому назад он велел мне приехать немедленно, так как он купил в одном из пригородов маленький домик и с нетерпением ожидает меня. Через день я прибыла в Нью-Йорк. К моему удивлению, меня встретил один только племянник моего мужа, Эвальд Брэдли. Я заподозрила неладное и спросила, что с мужем. Брэдли пытался меня успокоить и сообщил мне, что Морган накануне днем вышел по делу, насколько ему известно, для осмотра какой-то фабрики, но что он до сих пор не вернулся, что он уже разыскивал его, но при всем желании не мог его найти. Брэдли старался придать всему этому игривый оттенок и, между прочим, выразился так, что мой муж, быть может, закутил, весело проводит время и потому до сих пор не возвращается. В Цинциннати, однако, мой муж благодаря своему примерному поведению чуть не вошел в поговорку; поэтому мне не верилось, что предположение Брэдли может быть основано на фактах, но я все-таки пока удовлетворилась им и стала ждать. Но когда мой муж не вернулся и сегодня, Брэдли посоветовал мне обратиться к вам, так как и ему уже начинало казаться, что с Морганом либо случилось несчастье, либо он сделался жертвой преступления. И вот я усердно прошу вас, мистер Пинкертон, помогите мне! Я предчувствую нечто ужасное! Внутренний голос говорит мне, что я никогда больше не увижу моего мужа.

Она закрыла лицо руками и громко зарыдала.

Нат Пинкертон несколько раз в глубоком раздумье прошелся по комнате.

– Жаль, что вы или ваш родственник не известили сначала полицию.

– Это мы сделали уже вчера.

– А, это хорошо. Ну и что же?

– К сожалению, это ни к чему не привело. Сегодня к Эвальду Брэдли заходил полицейский инспектор и в ужасно скучной форме расспрашивал нас о наружности и привычках моего мужа. Он обещал нам сообщить приметы мужа во все полицейские бюро и известить нас, как только будет найден какой-нибудь след. Но я опасаюсь, что нам придется ждать этого до скончания века, а потому и решила обратиться к вам.

– Где находится ваша квартира, лучше говоря, где проживает племянник вашего мужа?

– Брэдли владеет в Хобокене маленькой хорошенькой виллой, на Милл-стрит, двадцать три, вблизи канала Морриса. Он живет там совершенно один.

– Местность мне знакома, – заметил Пинкертон и спросил: – Вы, между прочим, говорили, что Эвальд Брэдли состоял прежде в деловых отношениях с вашим мужем. По какой причине они разошлись?

Красивое лицо посетительницы залилось густой краской. По-видимому, этот вопрос пришелся ей очень не по вкусу. Она ответила, слегка запинаясь:

– Насколько мне известно, Эвальд Брэдли три года тому назад вступил в долю мужа в качестве компаньона. Он и муж мой – ученые-химики. Морган заведовал технической частью дела, а Брэдли разъезжал и занимался распространением изделий фабрики. Когда я познакомилась с Морганом и вышла за него замуж, Брэдли находился в Европе, куда поехал по делам на несколько месяцев. Вот почему я с ним тогда не была знакома. А когда он вернулся, то я уже целый месяц была женой его дяди.

– Еще вопрос, миссис: скажите, если бы ваш муж не женился, то Эвальд Брэдли явился бы его единственным наследником?

– Да, мистер Пинкертон, но…

Она побледнела и запнулась. Но затем она решительно покачала головой и произнесла:

– Брэдли в три раза богаче своего дяди; кроме того, он не корыстолюбив и стоит выше всяких подозрений. Насколько я знаю, он всегда искренне желал своему дяде счастья и долгой жизни.

Пинкертон чуть заметно улыбнулся и сказал:

– Не будете ли вы любезны ответить на мой вопрос, почему мистер Брэдли разошелся с мистером Морганом?

– После того, как Эвальд Брэдли вернулся из Европы, он еще целый месяц оставался компаньоном моего мужа. Но потом вдруг вышел из дела и уехал в Нью-Йорк без объяснения причин.

Миссис Морган слегка нахмурилась. По-видимому, ей было неприятно говорить об этом.

Но именно ввиду этого Пинкертон не удовлетворился полученным ответом. Он прислонился к столу и, разглядывая свои ногти, произнес:

– Прошу вас, миссис Морган, не считать меня нескромным или любопытным, если я снова возвращаюсь к этому вопросу. Делаю я это потому, что вижу по вашему поведению, что вы более подробно посвящены в причины ухода Эвальда Брэдли. Вот я и прошу вас смотреть на меня, как на вашего врача, которому вы без стеснения можете довериться.

Последние слова, по-видимому, не преминули произвести впечатление на миссис Морган.

Она вздохнула и нерешительно ответила:

– Извольте, мистер Пинкертон, раз уж вы читаете сокровеннейшие мысли, то я вам скажу, почему Брэдли переселился в Нью-Йорк. Но помните, что я вам доверяю нечто такое, о чем даже мой муж ничего не подозревал, и я рассчитываю, что это останется между нами.

Сыщик молча кивнул головой.

– Эвальд Брэдли влюбился в меня, – смущенно продолжала она, – и для того, чтобы не нарушать доверия, которое к нему питал его дядя, он решил бежать.

– Я так и думал, – с улыбкой заметил Пинкертон.

– Но неужели же вы склонны в чем-нибудь заподозрить Брэдли? – воскликнула миссис Морган и затем взволнованно прибавила: – Такому подозрению нет места, мистер Пинкертон. Я клянусь вам, Эвальд не способен ни на какое злодеяние, он – о нет, мистер Пинкертон! – И она снова зарыдала.

Пинкертон дал ей время немного успокоиться и потом проговорил:

– Могу вас уверить, сударыня, что я вполне согласен с вами, что нельзя ни в чем заподозрить Эвальда Брэдли, хотя не знаю его лично, но, судя по вашим словам, он поступил как честный человек. А в остальном я вряд ли ошибусь, если, на основании ваших замечаний о племяннике вашего мужа, выведу заключение, что вы отвечаете ему взаимностью.

Он взглянул на нее так, что она залилась густой краской и в смущении опустила глаза.

Нат Пинкертон переменил тему и спросил:

– Не знаете ли вы, была ли при вашем супруге значительная сумма денег, когда он ушел из дома своего племянника?

– Едва ли, – ответила она, – Брэдли уже запрашивал банкира, и тот сообщил, что мой муж брал только проценты со своего капитала.

– А где находится дом, приобретенный вашим супругом?

– Этого-то мы, к несчастью, и не знаем. Мой муж хотя и говорил своему племяннику об этом, но тот никак не может припомнить названия улицы.

– Это очень досадно, – заметил Нат Пинкертон, – возможно, что он отправился именно в приобретенное им здание и что там с ним произошел несчастный случай.

– Вы, пожалуй, правы, мистер Пинкертон. Но ведь это было бы ужасно, если бы он на самом деле лежал там в бессознательном состоянии и должен был бы умереть.

Она в отчаянии ломала руки.

– Успокойтесь, миссис Морган, – участливо произнес Пинкертон, – ведь это только одни предположения. А теперь будьте добры еще мне сказать, кто из вас задумал переселиться в Нью-Йорк, ваш муж или вы?

Вопрос этот был поставлен так неожиданно, что красавица смутилась:

– Как вам сказать. Не помню. Впрочем, нет. Об этом впервые заговорил мой муж и затем стал настаивать с большим упрямством.

Казалось, будто Пинкертон не придал никакого значения этому ответу, так как он совершенно не обратил внимания на волнение своей посетительницы.

– Мне придется первым делом поговорить лично с мистером Брэдли, – задумчиво произнес он.

– Но вы не станете говорить ему о том, что я вам сказала о его любви ко мне? – испуганно спросила она.

– Если вы этого не желаете, то не стану, – ответил Пинкертон.

– Очень буду просить не упоминать об этом ничего, – торопливо произнесла она.

– Когда удобнее всего застать мистера Брэдли? – спросил сыщик.

Она подумала немного и сказала:

– Лучше всего, если вы придете часов в девять утра.

– Отлично, так вы его предупредите, что я буду У него завтра в девять часов. Еще вопрос, миссис Морган: где познакомился с вами мистер Морган и при каких обстоятельствах? Конечно, всецело зависит от вас ответить на этот вопрос или нет, но…

– Конечно, я вам отвечу, – быстро прервала она его, – хотя вы меня поймете, что я говорю об этом неохотно, так как я происхожу из другого общества, чем мой муж. Я была бедной девушкой, у которой ничего не было, кроме доброго имени; я познакомилась с мистером Морганом в цирке.

– Благодарю вас, – вежливо ответил Пинкертон, – обещаю вам, что я сделаю все, что могу, а вам советую не унывать. Так вот, завтра утром я буду у Эвальда Брэдли.

Мэна Морган закрыла лицо вуалью, распростилась с сыщиком и ушла.

Как только Пинкертон остался один, он нажал кнопку электрического звонка и позвал своего помощника Боба Руланда. Когда Боб вошел в комнату, Пинкертон спросил его:

– Ты хорошо видел ту даму, которая только что была у меня?

– Видел.

– Проследи ее и не упускай из виду ничего.

Боб моментально выбежал из комнаты.