Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

усмотреть соизволите, что Порта Оттоманская теперь еще военных

действий открыть России не в состоянии, по крайней мере до

некоторого времени, почему и приказал я во исполнение

прежнего высочайшего ее императорского величества повеления

назначенной для экзерциции эскадре под командою господина

адмирала и кавалера Ушакова выступить в море и производить

плавание между Гаджибеем и Севастополем, прочим же судам

предписал стоять на рейде Севастопольском под командою

контрадмирала и кавалера Пустошкина во всей готовности. О чем

вашему сиятельству всепокорнейше донести честь имею.

Вице-адмирал Николай Мордвинов

В. и. в. от 1 сего июля всеподданнейше доносил я о

известиях подозрительных, получаемых из пределов турецких, как со

стороны моря, так сухопутно, и принятых мною мерах. После того

получил я от полномочного от Царьграда министра Кочубея 2

приятных письма, извещающие об окончании дел с Портою

Оттоманскою с желаемым успехом и обнадеживающие

продолжением с оною мира. Почитая, что известия таковые в. и. в. будут

благоприятны и что успеют они дойти прежде курьера цареград-

ского, то и осмелился я поднести оные у сего в подлинниках,

между тем, не теряя времени, по высочайшей в. и. в. воле,

предписал я вице-адмиралу Ушакову для экзерциции выступить с

эскадрою в море, который по тому и восприял плавание свое

в 11 день сего месяца, в числе 5 кораблей, 10 фрегатов, 1

репетичного судна, 3 крейсерских, всего 19 судов. О именах их и

рангах при сем подношу особую ведомость, прочие ж суда,

оставшиеся на рейде Севастопольском, состоят под командою

контрадмирала Пустошкина, о чем в. и. в. всеподданнейше доношу.

В предуведомление имею честв командующим рекомендовать,

в ходу под парусами всякая надежность сама по себе видна, как

и в каком месте должно содержать суда; стараться всегда по

удобности быть ближе корабля командующего флотом, не

стесняя только один другого, чтобы не быть в опасности и не

сойтись между собою.

Исполнение по сигналам чинить ту ж самую минуту

неотложно, как скоро какой сигнал поднят будет. Касательно ж о

прибавке парусов, никогда не дожидаться сигнала, лучше иметь

их излишнее число, нежели недостаток; никогда не полагаться на

ход своих судов, и парусов не убирать до тех пор, пока прямо

придут в свое место; подходить же к оному ближе, а потом,

убавя паруса, можно сделать всякую сноровку к остановлению

хода, ежели оно вознадобится. Буде же сигналом требовано будет

прибавить парусов, в таком случае не разумеется, чтобы поднять

один какой-либо парус, должно показать весь вид полным

числом, что прибавка учинена. Кто имеет все паруса, таковому о

прибавке другой сигнал быть уже не может, разве особо заметится

какая-либо неисправность, и для того на требование по сигналу

паруса прибавлять или иметь их все поднятыми, хотя бы и

невелика в них была надобность, можно чрез 5—6 или и чрез

3 минуты их подобрать, а вид делать всегда в полном числе, то

что исполнение учинено. При всякой эволюции, или ордере

каком бы то ни было, нижние паруса отнюдь не должны быть

закреплены; иметь их на гитовых готовыми, дабы в одну минуту

исполнение можно было ими учинить. Колоннам содержать себя одна

от другой в умеренной дистанции по свойству пятого ордера

демарша, а особо передовым надветренной и подветренной колонн

иметь осторожность быть всегда в своих местах безотлучно,

а прочим выравнивать дистанцию, не распространяя оную между

другим, сколько можно ближе и недалее 100 сажень один от

другого, содержать себя всегда в линиях, не выходя из оных.

Ежели где потребуется целыми колоннами спуститься

параллельно один другому, начинать исполнение всем вдруг, словом

сказать, всякое требование показать исполнением полным видом,

чтобы было заметно, а потом уже делать сноровку, прибавляя

и убавляя паруса, где надобность требует быть под малыми

парусами, такой и вид делать, чтобы излишних не было, а что

должно исполнять подо многими парусами поднимать все и потом

делать уже сноровку. Примыкаться всегда к передовым, ежели

они в своих местах, не распространяя дистанцию, разве особо

надобность потребует ожидать задних, ежели они, идучи в своих

местах под всеми парусами ходом успевать не могут, во всяком

случае их должно несколько ожидать и не весьма разрывать линию, но

заметно было, что некоторые, не имея во-время довольного числа

парусов, отстают и заставляют себя дожидаться, таковых ждать

нельзя, а паче сказать с неудовольствием должно принуждать их

сигналами. Особо даю заметить, чтобы в отдаленности назади

находящимся всегда иметь все паруса, или, сколько возможно,

и не убавлять, пока не будут точно в своих местах или близко

корабля командующего, буде не в ордере, а наипаче упавшим под

ветр никогда парусов не должно убавлять, пока не войдут в свои

места, придерживаясь к ветру или поворотом чрез контрамарш,

проходя далее вперед, чтобы одним оборотом можно попасть

в свое место так, как и в прошлые годы я об оных писал

объяснительно; все оное наблюдать с точностию. Заметил я корабль «Св.

Троица» часто убавляет паруса, далеко еще не дошед до своего

места, и большей частию отделяется далеко, также и по

сигналам прибавку парусов чинит медлительно; рекомендую

командующему оного корабля корабль содержать всегда ближе в над-

лежащем месте и по сигналам исполнение чинить ту ж минуту,

не дожидаясь повторения. Эскадра под начальством моим в море

находится для обучения практики и эволюции; не есть уже

эволюция, ежели исполнение начинается медлительно или неполным

видом. Я объясняюсь обо всем оном подробно и не в какое-либо

неудовольствие, но желая исполнить долг возложенной на меня

надобности, и паки напоминаю, никто не должны считать своим

неудовольствием, ежели кому деланы будут или повторены

сигналы; кто все надлежащее исполнит сам собою, по

предусмотрительности или по первоучиненному сигналу, таковому повторение

делано не будет, а кто-либо не скорым исполнением понудит

повторять сигналы, тот сам себе наведет неудовольствие и не на

кого другого пенять неможет, или будет оно несправедливо.

По сходству повеления главнокомандующего, да и особым

долгом моим почитаю и рекомендую командующим приучить

служителей к скорым беганьем по снастям при креплении или

отдаче парусов, также и для моциону чрез салинг; отдачу и

прибавку парусов приказать делать с отменной скоростию,

поднимать и опускать их, осаживать шхоты и галсы за один раз, и сие

повторять многократно до тех пор, пока люди совершенно

приучены будут. Всякое таковое дело исполнять разом, словом

сказать мгновенно, а непромедлительно. Я особое об оном имею

предписание и весьма справедливо и необходимо оно надобно,

дабы приучить людей к скорому и красивому управлению

каждого дела. Сие предписание командующие должны непременно

выполнять во всякой точности; много есть между ходом или при

оном свободного времени, всегда должны при таковых случаях

сие исполнять сами собою, не ожидая сигналов или не требуя

позволения; остается оное в воле командующих. Командующие

и прочие штаб и обер-офицеры особое заслужат удовольствие

и всякую благодарность, у коего люди напрактикованы будут во

всякой расторопности, сколько возможно исправно, в чем я и

надеюсь несомненно.

В предупреждение также командующим: ежели по эволюции

требовано будет сигналом, какое исполнение или построение

какого ордера, кто, идучи под парусами, случится быть на ветре,

или от того места, где ему должно быть, далеко впереди, в таком

случае никогда не дожидаться на дрейфе или убавкою парусов,

а непременно таковые должны итти назад прямо в свое место,

буде ж был далеко впереди или на ветре, в таком случае должно,

оборотясь назад, поспешать в свое место под всеми парусами или

же довольной прибавкою оных. Краса исполнения эволюции

и приятный вид есть в том, когда весь флот в различном

движении, и с тем видом, что всякий спешит исполнить ему

должное в полном виде, как надлежит.

В поминовение ж даю заметить, к исполнению в колоннах,

ежели где которой колонне требуется бысть под малыми

парусами, в таком случае не должно ложиться на дрейф и судов

к ветру не приводить, а содержать их под малыми парусами, но

также в линии, дабы оной не портить. Вчера заметил я

подветренная колонна, вместо чтобы под самыми малыми парусами

следовать тем же курсом, легла в дрейф, и средний в оной

корабль «Св. Троица» вышел из колонны углом на ветр столько, что

воспрепятствовал походу задним кораблям в кордебаталии

состоящим, да и по сигналу долго не спустился и. места не дал.

Я еще напоминаю, что никто не должны на меня иметь

неудовольствие, ежели кто принуждает командующего не скорым

исполнением к повторению сигналов, а паче причитать оное

к своему неисполнению и собственному своему на себя

неудовольствию. Объявляю, что я, не видя исполнения по сигналу,

никогда не буду ожидать ниже 5 минут и буду требовать

непременная и скораго исполнения повторением сигналов. Ежели ж

за сим кто-либо по двум или трем понуждениям окажется еще не

исполнительным, всякое таковое излишество взыскано будет

штрафом непременно, и для того, полагаясь я на исправность

командующих, не думаю, чтобы допустил себя к сему

неудовольствию, а паче наиусерднейше желаю и надеюсь иметь

удовольствие.

Вашему высокопревосходительству донесть честь имею: с

эскадрою под начальством моим состоящею, исполняя повеление,

находясь в разных движениях, в практике и эволюции при

продолжившихся штилях и маловетриях, 26 числа сего месяца

прибыл в близость Гаджибея благополучно. С его

превосходительством Иосифом Михайловичем г видеться я еще не успел, кроме

что имели между собою сношения перепискою. 26 числа в вечеру

остановился я на якорях и мало спустя времени нашел от норд-

веста крепкий шквал и несколько часов продолжался. Поутру

27 имели мы между собою переписку, Иосиф Михайлович

обещался было быть ко мне, чего я и ожидал, но сверх чаяния в то

ж время получил он уведомления, что препровождаемые из

Лимана до Гаджибея с казенными лесами плоты при случившемся

крепком ветре претерпели великое повреждение и потому

отправился он с судами гребного флота туда для вспоможения. Копию

с письма его превосходительства при сем прилагаю 2. Об эскадре,

вверенной мне, донесть честь имею: со оною буду стараться для

практики делать разные движения между Гаджибеем и Тендры,

а как морской провизии остается немного, потому и принужден

буду чрез недолгое время возвратиться ближе к Севастополю,

но, может быть, между тем не получу ли какой провизии

присылкою из Херсона, о чем я прежде просил. С рапортами в

Черноморское Адмиралтейское правление таково ж содержание, как

имел честь донесть вашему высокопревосходительству, послал я

нарочное судно акат «Ирину» к Глубокой пристани.

Федор Ушаков

При эволюции 5 числа сего месяца в двух колоннах, в

линиях сохраняя дистанцию, во все время держались хорошо при

поворотах; также и экзерциция пуш&чною пальбою в боевых

линиях произведена исправно и в лучшем виде и положении;

долгом почитаю командующим и прочим штаб– и обер-офицерам

засвидетельствовать мое удовольствие и благодарность; надеюсь

также и на будущее время в прочих движениях флота иметь

удовольствие.

В. и. в. из флота корабельного эскадра, состоящая под

командою вице-адмирала Ушакова, из 5 кораблей, 10 фрегатов, 1

репетичного судна и 3 крейсерских, всего из 19 судов, 26 июля

находилась в виду Гаджибея, а сего августа 15 направила

плавание свое к стороне Севастополя, продолжая морския эволюции.

Окончив кампанию на море бывшую в разных движениях

флота, долгом поставляю командующим и под начальством их

состоящим штаб– и обер-офицерам и всей команде, за

рачительное и прилежное исполнение каждого по своему долгу, объявить

мою признательность и удовольствие, упомянув все то, что

в коротком времени можно было приобресть, успели с довольным

и хорошим успехом. О чем и в главное начальство рекомендацию

мою я представить честь имел, и по команде сим объявляю.

По прибытии в Севастополь флот, мне вверенный,

расположил я попрежнему на Севастопольский рейд, о чем донеся о

служителях армейских полков, как повелеть соизволите, в нынешнее

ли время отпустить их со флота или еще на некоторое время

оставить на кораблях и флот содержать ли еще несколько

времени на рейде готовым (буде обстоятельства оного требуют),

или, введя в гавань, когда повелено будет разоружить;

покорнейше прошу вашего высокопревосходительства снабдить меня

особым вашим повелением.

Федор Ушаков

В присланном из Черноморского Адмиралтейского правления

в контору севастопольского порта указе прописано: в

рассуждении, что здешний климат против петербургского гораздо жарче

и жары продолжаются долее, отчего на кораблях и прочих судах

во всей наружной обшивке от жаров происходят большие

трещины и во время дождей вода проходит во оные и ускоряет

гниль. Интендантская экспедиция представила, не угодно ли

будет корабли красками поновлять три раза в год; мачты же

вместо скобления, чрез что бугели ослабевают, красить охрою,

также и все бимсы, чтоб от жаров не трескались, красить чер-

ленью. По сему сходно с адмиралтейским регламентом и с

мнением экспедиции правлением предположено скобление мачт, а

также бортов и палуб отменить, а красить мачты и стеньги

охрою, бимсы, черленью, равно и палубы красить или тировать,

как впредь по опыту окажется лучшим; по скольку ж раз

поновлять корабли красками, представить впредь до рассмотрения.

Эскадра, имеющая плавание по Черному морю для экзерци-

ции, в рассуждении наступивших сильных ветров, под

предводительством вице-адмирала Ушакова, сего сентября 7

возвратилась на Севастопольский рейд благополучно; гребной же флот,

будучи не в состоянии под Гаджибеем выдержать жестокого

волнения, вошел в лиман Днепровский и тамо взял свое

расположение.

По почтеннейшему письму вашего высокопревосходительства

сентября от 22 числа о обсушке Корабельной бухты донесть

честь имею: узкость на отмелистом месте при вершине оной

поперек пересыпана плотиною шириною в две сажени и вода из

нее была вылита. Как же скоро выливать воду перестали,

начала она опять скопляться, а затем случившиеся дожди налили

ее более, нежели вполовину, но как за всем тем от жидкой

оказавшейся со дна ее грязи происходила чрезвычайная вредная

духота, Павел Васильевич г приказал впустить в нее попрежнему

воду и впущена. А чтобы выполнить намерение и приказание

вашего высокопревосходительства, как и прежде полагать

соизволили в предупреждение, нарядил я со флота 250 человек и

приказал берега сей оной бухты и узкость отмелистого места

засыпать несколько возвышенно землею, которая работа с успехом

от 18 числа сентября и производится, частию оная бухта уже

засыпана, а затем к плотине место, которое несколько поглубже,

приказал я на первой случай обделать прудом и изнутренности

оного берега обкласть камнем, когда все оное исправлено будет,

надеюсь, вредность духоты не будет.

Федор Ушаков

.

Частые отделения и нерадение о должности господина

подпоручика Часова, от пьянства и невоздержанности

происходящие, умножаясь время от времени, становятся нетерпимым. При

множестве ныне во флотской канцелярии к исправлению

письменных дел по нескольким за ним посылкам во оную не является,

а дабы укрыть себя, не внимая приказаниям, и в доме своем сего

числа не ночевал, а посланные от меня сыскать его не могут.

[Пр]едписываю господину дежур-майору Дандрии, (о)тыскав его,

подпоручика Часова, [к] воздержанию от пьянства и

понуждению прилежному исполнению должности содержать его три

недели во флотской канцелярии неотлучно за строгим при[смо]-

тром, не давая в пищу ничего кроме [хл]еба и воды, и самому

иметь за ним [ст]рогое смотрение, чтобы все предпи [санное]

исполнено было в точности.

Корабли, фрегаты и прочие суда по постановлении на места,

по разоружении, разгрузке и по очистке всех палуб, кают и

интрюма, учрежденной генеральной комиссиею

освидетельствованы и что к исправлению оных на будущую кампанию

оказалось потребным, сколько к тому надобится каких лесов, сверх

находящихся здесь, тож и в прибавок мастеровых служителей

в рассуждении необходимо надобных столь многих и важных

работ, поданный рапорт от комиссии и ведомость при рапорте моем

имел я честь представить в государственное Черноморское

Адмиралтейское правление. Прошу всепокорнейше о рассмотрении сих

надобностей и удовлетворением присылкою потребностей не

оставить.

При сем доношу, что все оное крайне и весьма необходимо

надобно, ибо во всех судах многие члены оказались гнилы и

везде во множестве следуют в перемену, а при том третья часть

флота и все состоящие здесь транспортные и в транспорте

обращающиеся суда надлежит килевать.

Я все наивозможные способы и наиприлежнейшее старание

к сему употребить не премину, но буде леса и в прибавок люди

присланы не будут, в таком случае из усердия и высокопочита-

ния моего к вам с точной справедливостью докладываю: успеть

приуготовлением полагаю никак невозможно. Корабль же

«Рождество Христово» необходимо нужно исправить нижнюю палубу,

разобрать и перетимбировать, а к сему бимсов здесь совсем нет

и необходимо надобны, как наискорее их сюда доставить.

В бытность вашу здесь собственно к вашему обозрению просил

я вас быть на кораблях, дабы вероятнее и собственным вашим

обозрением усмотреть соизволили сколь много есть на судах

гнилостей в перемену следующих, а особо важнейших принци-

пальных частях. Впрочем корабль «Рождество Христово», если

перетимбировать палубу, а, может быть, и обе, к службе может

быть еще весьма благонадежен, и особо, что весь набор у него

сверх чаяния оказывается крепок и хорош.

Федор Ушаков

Всевысочайшим вашего императорского величества указом,

данным мне от 27 прошедшего мая сего года1, повелено было

учинить распоряжение, чтобы не нужные для флотов люди

выведены были из Севастопольской военной гавани и порта в места,

для города назначенные, и притом обратить попечение и на

выгоды частных людей и торговли их, водворяя их в местах

удобных и преподавая им к тому всевозможные способы. Если ж

некоторые из них обзавелись уже домами в местах,

принадлежащих военной гавани, то осмотреть подобные строения, не будут

ли оные нужны для адмиралтейских или флотских служителей и

не могут ли взяты быть в казну. Во исполнение сего

высочайшего вашего императорского величества соизволения составлена

была комиссия под начальством контр-адмирала Пустошкина,

которая всем строениям партикулярным, как по берегам бухт

лежащим, так и в окрестности адмиралтейства, сделала подробное

исчисление и сметы, а притом, уважая требование хозяев,

которое делали они сообразно с доходами ими с тех строений

получаемыми, положила за них семьдесят тысяч рублей.

Командующий же флотом и портом Севастопольским

вице-адмирал Ушаков, рассматривая оные строения, уменьшил сию цену до

сорока тысяч рублей. Соображаясь с настоящим их

положением и пользою, с какою обращены быть они могут по

поступлении в ведомство казенное, я, входя в подробное

исследование тех строений и оценок, нахожу с одной стороны, хотя

цена комиссиею положена за них превосходна тем паче, что

лавки большею частью пришли уже в ветхость и ни на какое

употребление неспособны, кроме как должны преданы быть

ломке к очищению места для предполагаемого нового

адмиралтейства, с другой же, рассуждая, что строения сии принадлежат

большею частью людям, несущим службу вашего императорского

величества в греческом пехотном полку, хотя же есть некоторая

часть между ними купеческих и мещанских, но они люди суть

недостаточные и главнейшее богатство их состоит в домах и

лавках, а притом многие строения можно обратить будет для

помещения флотских и адмиралтейских чинов, в коих они терпят

крайнейшую нужду, употребляя на наем квартир большую часть

жалованья. Сверх того известно, сколь много труда и издержек

должны они употребить при новом хозяйственном заведении и

потому, соображая все сии обстоятельства, осмеливаюсь

положить им цену между комиссиею и вице-адмиралом Ушаковым

среднюю, дабы чрез то наблюсть и пользу казенного интереса

и людям преподать удобнейший способ к скорейшему

водворению их и заведению на месте для нового града предполагаемом

и, если вашему императорскому величеству благоугодно будет

всемилостивейше апробовать мнение мое, то потребно суммы

пятьдесят пять тысяч рублей. Подробные оценки

помянутым строениям вашему императорскому величеству при

сем всеподданнейше подношу.

Вице-адмирал Николай Мордвинов

От председательствующего Государственного Черноморского

Адмиралтейского правления господина вице-адмирала и

кавалера Николая Семеновича Мордвинова предписано мне

употребить всевозможное старание подрядчиков поставлять на флот

для продовольствия служителей сухопутный провиант, который

за прошлый 1792-й, 1793-й и ныне истекший 1794-й годы оного

не выставили, всемерно понудить к скорейшему выставлению

оного в Севастополь, ибо на продовольствие служителей даже на

сей декабрь месяц в выдачу больше нет, как на половину месяца,

а затем уже в наличии оного провианта совсем не состоит, и

дабы между тем служители не потерпели не только недостатка, йо

и крайнего бедствия, приказано мне на счет подрядчиков

отыскивать в покупку. Кто ж из них сколько за которые годы оного

провианта не выставили и поставку им сделать следует, при сем

прилагаю ведомость и прошу покорнейше вашего,

превосходительства из онЫх подрядчиков, состоящих в здешней тавриче-

ской области, понудить вашим повелением, чтобы сию поставку

сделали без наималейшего промедления, в противном же случае,

если служители от недостатка и неимущества сухопутного

провианта потерпят крайность, непременно взыскано будет с них по

строгости закона за неисполнение, а между тем всепокорнейше

прошу вашего превосходительства не оставить собственным

вашим старанием наведаться, не отыщется ли в здешней области

где такого провианта в покупку на счет подрядчиков и сколько

именно его достать можно будет, не оставить благосклоннейшим

вашим уведомлением к моему донесению х.

Федор Ушаков

По преданности моей к вашему высокопревосходительству

имею честь напомнить: известно, что рекруты будут

доставляться ко флоту, не угодно ли будет повелеть послать, куда

надлежит, за оными своих офицеров по выбору. Весьма заметно

было в прежние времена, что свои офицеры доставляли их

отменно сохранно. В приводе их мало было больных, также

умерших и беглых почти не было, а напротив, когда сторонние

доставляли, тогда больных в тех партиях было чрезвычайно много,

также много умерших и беглых.

Сие происходило или от нерадения тех офицеров, а большей

частию от интереса и не расчетного расположения в походе.

Федор Ушаков

Почтеннейший отзыв вашего превосходительства от 8 числа

сего июня под № 703 имел честь получить, по сходству которого

железную цепь, следующую для заграждения устья балаклав*

ской гавани, предписал я конторе Севастопольского порта туда

отправить. О чем известя, с наивсегдашним моим истинным

почтением и преданностию имею честь быть

Федор Ушаков

Во исполнение повеления главного начальства для практики

и при обучении флотских офицеров и служителей с отряженною

ото флота эскадрою с севастопольского рейда сего числа в море

я отправился благополучно, о чем известя о судах, со мною

находящихся, ведомость при сем препроводить честь имею.

Оставшийся при Севастополе флот, порт и команда, служители на

время до моего возвращения препоручены старшему по мне

флота господину капитану первого ранга и кавалеру Вильсону.

Федор Ушаков

Приказание вашего превосходительства было в балаклавскую

гавань по предосторожностям никаких судов не впускать, что от

стороны флота– сходно и исполняется, но узнал я, что шесть

или семь дней уже находится во оной гавани купеческое судно,

пришедшее из Константинополя, нагруженное хлопчатой бумагой

и прочими, строжайшему карантину товарами подверженными.

О входе оного судна в балаклавскую гавань мне, ни

карантинному смотрителю ни отколь знать не дано, и за оным никакого

по карантину смотрения и предосторожностей не замечается.

Господин майор Лотаковский, при карантине здесь находящийся,

вчерашний день узнал об оном и туда ездил; но объявлению его

немалое сумнительство есть о том, что надлежащих осторожно-

стей нет и быть не может. Ныне же известно чрез пришедшее

вчерашний день в здешний карантин из Константинополя судно,

что там опасная болезнь везде умножается, потому настоит

немалая опасность, чтобы чрез неосторожности, в Балаклаве

происшедшие, не могло последовать чего-либо неприятного.

Известя о сем ваше превосходительство, покорнейше прошу, не

благоугодно ли будет повелеть за таковые невыполнения пред-

писаниев о впуске судна непозволительно в балаклавскую гавань,

за долговременную его там бытность и неосторожности

взыскать вашим повелением, дабы впредь не могло случиться подоб-

ностей и вреда произойти могущего. Не надлежало бы во оной

гавани сие судно столь долго удерживать. А выход из нее есть

удобен, ибо почти ежедневно по утрам случаются способные

северные ветры. В предохранение же здесь большей флотской

команды, не соблаговолено ль будет приказать и балаклавских

жителей на несколько времени в Севастополь не впускать. Да и

здесь при карантине в пополнение в рассуждении осторожностей

повелеть сделать еще вновь некоторые распоряжения, а особо до

содержания караулов касательные, обо всем оном представляю

вашему превосходительству.

Федор Ушаков

Чувствительнейшие обстоятельства понудили меня

объясниться сим покорнейшим моим донесением: небезизвестны

государственному Черноморскому адмиралтейскому Правлению

опытность во всех делах и случаях на море и при порте в со-

храняющейся дисциплине, в хозяйственных заведениях в предо

хранениях и устройстве всего и во всех случаях по должности,

а даже и сверх оной от неусыпных моих трудов и беспредельного

могу сказать радения и прилежностей производимых,

беспристрастным людям и целому свету оставляю на суд. Не

красноречие слов и письмоводства, но сущие дела, мною исполненные

и производимые, вместо потребных бы объяснениев

ответствовать за меня будут. Когда озарит свет истины, откроются все

обстоятельства, равно и о том что как и чем основано и

производится таковым малым иждивением почти из ничего при всех

величайших во всем недостатках и неимуществах соделываемое,

а прочее всеми приискиваемыми средствами сохраняющееся.

Повторяю истину, когда возникнет справедливость в

подробности, окажутся попечительные старания мои по флоту и порту

Главному, где, можно назвать, душа всего к выполнению

высочайших намерениев обитающая, почитаю я сии деятельности

более служить должны к моей чести, нежели малые дела мои на

море случившиеся. Какую ж справедливость за оные в

воздаяние с самого времени окончания войны получаю я, кроме чув-

ствительностей угнетающих и умаления время от времени моего

состояния и начальства, даже и по здешнему отделенному месту

состоящему под моим начальством и распоряжением, требуются

уже отделенности ниже означенные. Не жалуюсь я, что ни за

какие труды, усердие и ревность не получаю чрез правление

одобрения, могущего по крайней мере от меня кому бы

подлежало к поощрению быть объявленного, остаются они неизвестны

и невидными. И на то, что даже после нынешней бытности

моей на море представленная приписываемая похвала и

признательность за одобряемые мною исполнения– командующих судов

и подчиненных оставлена безответно. Не ропщу даже и на то,

что по отъезде из Николаева во отдаленность от Черноморского

правления Председательствующегог от оставшихся во оном по

флоту сущих (моих подкомандующих) получаю я всякого сорта

определением их указами Правления писанные повеления, я все

их с должным правлению повиновением принимаю и исполняю

рачительно. Но есть в них некоторые к исполнению не

соответствующие возможностям или величайшему

затруднению по недостаткам заведениев случаям месту положения и не

устройствам от новости места и неимуществ чем бы их усовер-

шить было можно подверженные, а именно о состоящей при

флоте мне вверенном на кораблях, фрегатах и прочих разных

судах морской артиллерийской команде, которую по упомянутым

и еще многим известным обстоятельствам с тех судов, где они

состоят в комплекте настоящими, равно как и прочая

корабельная команда, отделять распоряжениями в особенность не

должно и не следует, а получаемые ньне повеления они

согласны с необходимостью, подвержены великому затруднению,

а особливо требования и настоятельные повеления г-на цейг-

мейстера бригадира и кавалера Геринга состоящему по флоту

из подкомандующих моих г-ну артиллерии капитану 2-го ранга

и кавалеру Юхарину о особенности в распоряжениях отделен-

ности ото флотских команд нимало не соответственные

надлежащим обстоятельствам и безо всякой нужды и потребности

затруднительны и большею частью не следующие, не возможны

и начальству оскорбительны. Все повеления его г-на Геринга

таковы, что, яко самовластитель, не сходны ни с какими

правами, минует он по флоту и порту здешнему моего начальства

и предписания к исполнениям дает яко отделенной команде

и начальству моему не подчиненной, нимало несогласно с моими

обстоятельными обо всем сведениями и распоряжением.

Представляю на благорассмотрение и резолюцию, какой долг имеет

он в месте отдаленном и единственно моему начальству по флоту

и порту принадлежащем отделять своими распоряжениями сию

команду ото флота и моего начальства. Да и какая в том есть

необходимость, когда все потребные дела исполняются в

порядке, как должно, сведения и все подлежащее получает

правление, експедиция и он, г-н цейгмейстер, достаточные. Команда

служителей содержится в должной дисциплине, довольствии

и збережениях, обучение нижних чинов порядку и экзерциции

под моим распоряжением производится по выгодностям

удобного и свободного времени, недостает только для наук

достаточных училищ (снабдение к сему потребностей зависит от воли

вышнего начальства). Аттестация обо всех чинах производится

с достаточным рассмотрением по представлениям командующих,

под чьим начальством они служат, потом одобряются общим

собранием в присудствии моем, командующих и артиллерии,

первых кому притом быть надлежит, равно и прочее все

исполняется с довольным успехом рачительно. Упоминает он,

г-н цейгмейстер, узаконение по штатам апробованным, но не

сообразуется с местоположением и упоминаемыми

обстоятельствами, даже требует, не снесясь и не сообразуясь с моим

сведением, ото флота во отделение немалое число разных чинов

людей поимянно ко определению к порту, самых лучших

отборных и испытанных в действах, состоящих из них некоторых