Текст книги "Белкина в колесе (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Сначала из школы вернулся Олег. Пока расспрашивала его, как прошел день, и кормила обедом, Люда, не переставая, думала лишь об этой одном – об одинокой полоске на тесте. Когда пришла Арина, сын уже успел поесть и уйти в свою комнату. Периодически оттуда доносилось его бурчание – значит, сел играть с друзьями по сети. А поскольку играл он всегда в наушниках, можно было не опасаться, что он услышит тяжелый разговор, который предстоял между матерью и дочерью.

– Ариша, нам нужно поговорить, – начала Людмила, когда дочь доела куриный суп и уже собиралась было уходить с кухни.

– О чем?

Женщина достала тест и положила его на салфетку.

– Об этом.

Лицо дочери вмиг побледнело, а затем она вскочила из-за стола и закричала:

– Ты совсем ненормальная, мам??

– Я ненормальная? Моя несовершеннолетняя дочь делает тесты на беременность, а я ненормальная? – Людмила чуть не плакала от досады. – Что я сделала не так? В какой момент упустила тебя?

– Зачем ты рылась в мусорке?? Ты что, бомж? Или совсем уже свихнулась? Нормальные люди не роются по помойкам! Может, ты еще и в моих личных вещах роешься??

В глаза Арины тоже стояли слезы, она была сама не своя. Люда решила взять себя в руки, ведь она мать, взрослый человек, и потому должна контролировать ситуацию.

– Дочка, успокойся, пожалуйста. Я не рылась в твоих вещах. А тест увидела совершенно случайно: прихватило спину, и я уронила ведро. Что мне было делать, если этот тест лежал прямо перед глазами? Конечно, я достала его из пакета. И сейчас я не собираюсь тебя отчитывать. Уже поздно, и это моя вина. Я просто хочу узнать, как давно… в общем, как давно ты ведешь взрослую жизнь.

Поняв, что никто за ней не шпионит, дочь заметно потеплела. Она снова села на стул и, пряча глаза, произнесла:

– Мам, да не мой это тест, выдыхай. Помнишь, позавчера приходила Полинка, а ты еще у нее спросила, почему она такая грустная?

– Да, я сразу заметила, что на ней нет лица. Получается, это ее тест? – спросила женщина с надеждой.

– Ее. Она думала, что залетела. Но, как видишь, все обошлось. Если расскажешь ее матери, я перестану с тобой общаться!

– Арин, да не собираюсь я ничего рассказывать! Это их личное дело, я туда лезть не буду. Разве что… ну, если Полину кто-то принудил…

Дочь закатила глаза:

– Никто ее не насиловал, успокойся. У нее есть парень, они уже три месяца вместе. Так что, точно ее матери не расскажешь?

– Да точно, Арин, точно.

– Мам, ты извини, что наорала. Просто я подумала, что ты реально копаешься в моих вещах. А Полинка, конечно, идиотка… Еще убеждала меня, что отлично все спрятала, и никто точно не увидит этот тест.

– А почему она не забрала его с собой?

– Да побоялась, думала, что ты заметишь, когда она будет выходить из туалета. Ей некуда было его спрятать, в юбке же приперлась к нам. Ни карманов, ничего. Она даже не догадалась взять с собой косметичку. В общем, интеллектуалка та еще.

– Господи, Арин, я рада, что Полина не беременна, и что это не твой тест. Больше мне для счастья ничего и не надо. Но вести взрослую жизнь в ее возрасте… это, конечно, нонсенс. Она ведь совсем ребенок!

– Мам, вообще-то ей почти шестнадцать.

У Людмилы глаза полезли на лоб:

– Именно! Всего лишь почти шестнадцать! Неужели ты ее оправдываешь?

– Нет. Потому что тут нечего оправдывать. Мам, это вообще-то норма в ее возрасте. Времена динозавров и Сталина давно прошли, ау. Но ты не переживай, не все такие бестолочи как Полинка, что даже не знают о контрацепции. – Дочь хихикнула и отвела глаза. – Ну ладно, я пошла делать уроки.

Арина чмокнула мать в щеку и была такова, а Людмила еще минут двадцать не могла сдвинуться с места – до того ее шокировало заявление дочери. Женщина не хотела это принимать, но факт оставался фактом: Арина выросла и стала очень привлекательна для парней. Она все еще оставалась юной, но ребенком уже не была. А ее смелые утверждения говорили об одном: она точно так же, как и Полина, имеет близкие отношения с мальчиками. И хорошо, если такой мальчик у нее был всего один.

Остаток дня Люда провела в обнимку с валокордином. А, когда, с работы вернулся муж, сразу же потащила его на кухню и закрыла дверь. Владимир сразу почуял ее настроение:

– Что случилось, Люд? Говори.

Женщина быстро обрисовала суть происходящего, начиная с находки в мусорном ведре и заканчивая словами дочери. В конце она подытожила:

– Она ведет половую жизнь. И я без понятия, как давно. Наша девочка, – голос Людмилы предательски сорвался, – наша маленькая крошка…

Муж в замешательстве помотал головой:

– Погоди, Люд, не пыли. Но ведь она не сказала об этом напрямую?

– Не сказала, но…

– А значит, вполне возможно, что просто сболтнула для красного словца. Не переживай, мало ли, что она там говорит.

– Но, Вова, я же мать! Я сразу все поняла. Поверь, там не нужны были никакие подтверждения! Наша девочка – уже не девочка. Это совершенно точно. И теперь я не знаю, что нам делать… Давай ты с ней поговоришь? Ты все-таки отец, она к тебе больше прислушивается.

Владимир сложил губы бантиком и нахмурил брови. Он делал так всегда, когда был крайне недоволен какой-то просьбой или идеей.

– Люд, ну что я ей скажу? Вы, бабы, между собой лучше договариваетесь.

– Володь, ну я прошу тебя, умоляю! – Люда положила ладони ему на грудь и вся задрожала. – Меня она даже слушать не станет. Я для нее не авторитет. Вот ты – совсем другое дело.

– У меня всю неделю инвентаризация, голова как чугунная. Сама же знаешь, новое руководство – нужно все подбить, подсчитать. Я придумал идею получше: позвони Тамаре Яковлевне. Вот кто-кто, а твоя мать мозги вправлять умеет. – Владимир попятился к двери. – А я это, пойду искупнусь. На работе раз семь вспотел. Принесешь бутер с чайком, лады?

Глава 16

Люда твердо решила, что не станет рассказывать матери об Арине. Хорошо помнила, как строго Тамара Яковлевна относилась к своим собственным дочерям и как вытолкала обеих замуж, едва представилась такая возможность. В голове у матери и по сей день была всего одна жизненная ценность: наличие законного мужа. А если его вдруг нет, то можно считать, что жизнь не удалась. При этом у нее самой не было ни мужа, ни даже ухажера.

Иногда Люда размышляла, как бы могла сложиться судьба, не выскочи она так быстро за Володю, а Снежана за своего неверного Артура. Нет, конечно, о сожалениях тут не было и речи, ведь их с Володей семейная жизнь удалась и доказательством этому служили двое прекрасных детей. Но все же их брак изначально был основан лишь на взаимной симпатии, великой любовью там и не пахло. Хотя, может, и ни к чему эта любовь… Только кружит голову да путает мысли – разве ж получится выстроить крепкий союз при таких вводных?

Впрочем, даже если Тамара Яковлена и была в чем-то права, вмешивать ее в дела Арины точно не самая лучшая идея. Люда нутром чувствовала, что куда лучше разобраться во всем самой. Возможно, она не самая лучшая мама для своей дочери, но она совершенно точно ее любит и всегда будет на ее стороне. И даже если Арина натворит глупостей, это ни на что не повлияет, нисколько не уменьшит любовь по отношению к ней. Зачастую самое важное – просто любить своих детей, а все остальное обязательно приложится.

Как это часто бывало, мысли о матери каким-то магическим образом приводили к ее скорому звонку.

– Люда, привет. – С толикой претензии начала Тамара Яковлевна. Она почти всегда так здоровалась. Как будто дочь в чем-то очень серьезно провинилась. – Я около твоего подъезда, опять что ли домофон не работает?

– Привет, мам. Да его постоянно чинят, только через несколько дней он опять накрывается медным тазом. Звони в 89 квартиру, соседка в курсе проблемы, откроет.

Зайдя в квартиру, Тамара Яковлевна начала разуваться и одновременно отчитывать дочь:

– Почему у соседки работает, а у тебя вечно все через пень-колоду?

– Не только у меня. Домофон барахлит в трети квартир. Это не моя вина. Я не имею отношения к аппаратной части домофона, мама.

– Ну, это-то понятно. Ты у нас как всегда ни при чем. – Мать вошла в кухню и уселась за стол. – Ладно, рассказывай давай. Нутром чую, что-то случилось без моего ведома. Говори, Люда.

– Мам, да что могло случиться? Володя на работе, дети в школе, я на кухне. Все как всегда хорошо. Сейчас тебе чаю заварю с чабрецом…

– В интимной жизни как?

– Ох… Мам, может, хватит?

– Что хватит? Я же не спрашиваю подробности. Их оставь при себе. Мне главное – знать, что твой муж достаточно удовлетворен и всем доволен. Еще не хватало мне ваших ссор. В свое время я мало вправляла Снежке мозги и гляди, что из этого вышло. Несчастная разведенка – вот что. Ставила карьеру превыше мужа, вон он и пошел налево. А вот давала бы она Артуру на регулярной основе, трагедии бы не случилось. С тобой я такой ошибки не допущу.

– Ты ее ванную комнату видела новую? – не выдержала Люда. – Несчастная разведенка у нас загорелая, ухоженная, с кучей брюликов, после роскошного отдыха и с новой шикарной ванной. Аж дух от нее захватывает.

– Да будь у нее хоть четыре такие ванные, что это, по сути, меняет? Конечно, она сейчас как может компенсирует пустоту в душе. А что ей еще остается? Начать заливать на воротник и потом окончательно спиться? Она так не делает, и на том спасибо. Но в остальном-то все плохо. Разведенка – она и в Африке разведенка. Брюлики, ремонт в квартире и отдых на Кипре не могут изменить сей печальный факт. А ты уши развесила и рада ее нахваливать, какая она сильная и независимая.

Люда налила матери чаю, наполнила вазочку вафлями, конфетами и печеньем, а сама присела рядом. Чушь, которая снова доносилась из уст родительницы, уже успела ее доконать.

– А что мне надо ей говорить? Что она никто без мужика в доме? А какие конкретно блага ей даст этот мужик? Ее Артур зарабатывал в три раза меньше, ничего не мог сделать по дому и единственным его преимуществом была смазливая внешность. Так чего именно лишилась несчастная Снежана, когда этот бесполезный рудимент ее покинул?

– А ты не понимаешь? Правда что ли?

– Да, не понимаю.

– Значит, дура. Семейного счастья она лишилась. Опоры. Чувства единства. Возможности иметь детей. Артур был просто загляденье, холеный, статный, видный. Неудивительно, что его быстро охомутала другая. Наверняка он зарабатывает куда больше Снежаны.

– Скорее, находится на содержании у своей новой пассии…

Мать отпила чаю и закусила печеньем, а после проговорила:

– Знаешь, Люд, с тобой невозможно вести конструктивный диалог. Нет чтобы признать очевидные вещи и…

– Очевидные – это какие, интересно?

– Что твоя сестра медленно идет на дно.

– У нее все более чем прекрасно, какое дно?

– Когда у женщины все, как ты выражаешься, прекрасно, она не орошает подушку слезами каждую ночь. Каждую ночь, Люда!

– Она делает это, потому что кто-то постоянно внушает ей, как она несчастна. Каждый день. Каждый день, мама!

– То есть это я виновата в ее неудачах??

– Отнюдь. Ты не можешь быть виновата в том, чего не существует. Ведь никаких неудач у Снежаны нет. – Людмила непроизвольно оглядела свой кухонный гарнитур, который всем своим видом буквально кричал, что ему давно пора на помойку. – Всем бы быть такими неудачливыми, какой ты пытаешься ее выставить.

Такого мать стерпеть не могла. Она вскочила с места, выпучила глаза и начала метать ими молнии, которые хоть и были невидимые, но их разряды вполне можно было ощутить на себе. Сдвинув брови, Тамара Яковлевна перешла в наступление:

– Знаешь, я рада, что хотя бы одна моя дочь внимает моим словам и ей не чужда благодарность. Если бы не Снежана, если бы у меня была только ты, я бы наверняка разуверилась в том, что я делаю все правильно. Неблагодарная погань, вот ты кто! Ей помогаешь, даешь бесплатные советы, печешься о ее благополучии, пестуешь ее семью как будто речь идет о твоей собственной, и что в ответ?? Одни лишь упреки! И ладно бы сама была образцовой матерью, так нет – ты откровенно никчемна! Не справляешься со своей задачей даже на треть!

Такие слова о материнстве больно ударили по Людмиле. В глазах непроизвольно начали скапливаться слезы обиды.

– С чего такие выводы, мама?? Я все делаю для своих детей!

– Все да не все! Час назад я звонила Володе, хотела узнать, как дела. И он рассказал мне, какая ты хорошая мать! Не можешь управиться с собственной дочерью! Аринка вон у тебя какая лосиха вымахала, а мозгов как не было, так и нет – того и гляди принесет в подоле приплод!

Не помня себя от гнева, Люда тоже вскочила с места и закричала:

– Это не твое дело! Даже если она принесет в подоле, то это будет только моя забота. Воспитаю, поставлю на ноги и помогу чем смогу. Это моя дочь и мои внуки. Ясно тебе??

– Мне-то ясно, дочечка, только вот, если Аринка начнет исполнять и однажды покажет тебе свое нагулянное пузо, ты сразу примчишься ко мне плакаться. А следом и твоя дочь! Обеих поганой метлой погоню с порога, так и знай! И как вас только Володя терпит… Не семейка, а кошмар. Святой человек, дай бог ему здоровья и крепких нервов… А я больше не задержусь в твоем обществе ни минуты!

И действительно – не прошло и двадцати секунд, как мать уже хлопнула дверью.

Оставшись одна на кухне и спрятав лицо в вафельном полотенце, Люда села на табурет и заплакала. В голове стоял такой хаос, что женщина не сразу заметила, как со школы вернулась Арина. Увидев с порога плачущую мать, девочка вбежала в кухню:

– Мам, что случилось?? Я видела бабушку, она даже не поздоровалась, прикинь? Это что, все из-за нее? Она снова тебя довела? Мам, ну поговори со мной, пожалуйста.

Люда не могла вымолвить ни слова. Она пыталась обуздать слезы, но ничего не выходило. В итоге, усилия сделали еще хуже – женщина начала хватать ртом воздух и заикаться.

– Господи, мамочка, ну ты чего? – Дочь крепко ее обняла. – Мы со всем справимся. Подумаешь, бабка чудит. Такое уже не в первый раз, мы ведь с тобой привыкли к ее закидонам, правда?

– П-п-равда, Ариш. – Люда все никак не могла прийти в себя, воздух будто не шел в легкие.

– Что она тебе сказала?

– Что я плохая мать.

– Ну и чего ты ревешь? Когда она вообще говорила по делу, а? Ни-ког-да. Забей на нее, мам. Она вечно несет какую-то ерунду, а у самой ни фига нет из того, о чем она талдычит. Понимаешь? А у меня – самая лучшая мама! Слышишь? Ты самая замечательная! Лучше всех мам, которые только существуют на свете. Ты должна всегда об этом помнить, всегда!

На мгновение Людмиле показалось, что они с Ариной поменялись местами. Дочь-подросток успокаивала мать, как будто та вдруг стала маленькой девочкой. Это было неправильно, но от ощущения такой нужной и важной поддержки на сердце вмиг потеплело.

– Ариша, дочка, я очень тебя люблю!

– А я тебя, мам! Давай сегодня я буду кормить нас обедом? Ты, конечно, уже все приготовила, но я тогда хотя бы накрою на стол и порежу хлебушек. И налью тебе суп с тефтельками.

– Спасибо тебе, родная.

Людмила с умилением глядела, как Арина хлопочет на кухне. С каждым мгновением женщина убеждалась, что все-таки она никак не может быть плохой матерью, раз сумела воспитать такую замечательную дочь.

Глава 17

Как ни странно, но Люде всегда нравилось ходить за продуктами и затариваться на всю семью. Это был ее своеобразный выход в свет – все лучше, чем сидеть в четырех стенах.

Середина октября выдалась прохладной, но на небе не было ни облачка, поэтому по дороге в сетевой магазин женщина наслаждалась своей прогулкой и свежим воздухом. В самом магазине тоже было не до скуки: пройтись по списку, посмотреть товары по акции, выбрать самые свежие овощи и фрукты, взять мужу и детям по вкусняшке, поболтать со знакомыми кассиршами.

Из автоматических дверей женщина выходила с двумя увесистыми пакетами, до предела набитыми провизией. Но тяжести почти не чувствовала – привыкла за столько лет. В это самое время в магазин заходил какой-то мужчина, и они едва не столкнулись друг с другом.

– Ой, простите, что-то я задумалась, – сказала Люда.

Затем подняла глаза и чуть не рухнула в обморок – перед ней стоял Егор, ее самая первая, искренняя и чистая любовь. Они были вместе с восьмого класса и не расставались до окончания школы. А на выпускном между ними произошла крупная ссора, которая поставила точку в отношениях. Позже выяснилось, что измены, в которой Люда заподозрила любимого, не было и в помине, – просто Тамара Яковлевна солгала дочери, что видела ее парня целующимся с другой. Однако наладить отношения все равно не получилось: Егор так злился, что его оболгали, что буквально через неделю после выпускного закрутил с одноклассницей. А Люда, узнав об этом, назло ему согласилась пойти на свидание с соседским сыном Володей, к которому ее активно сватала мама. Пару месяцев спустя Егор отправился служить в армию, а через год Володя сделал Люде предложение, от которого она уже не могла отказаться, ведь была беременна. И вот теперь, почти шестнадцать лет спустя школьная любовь вновь предстала перед ее глазами.

– Егор? – Люда округлила глаза, приоткрыла рот и тут же прикрыла его ладонью.

– Мила? А я сначала решил, что обознался, а потом смотрю – нет, реально Белкина идет. Хотя ты уже, конечно, давно не Белкина. – Мужчина улыбнулся, обнажив белый ряд зубов. Жестом он пригласил ее выйти из магазина, чтобы не мешать остальным покупателям. – Рад тебя видеть. Правда.

Мила… Ее уже давно никто так не называл, хотя ей всегда нравилась такая форма своего имени.

– Я тебя тоже. Очень рада!

– Давай сюда пакеты. Тяжеленные какие!

– Да не надо, я их сейчас поставлю.

Ставя пакеты на пол, Люда не могла сдержать улыбку. Воспоминания давно прошедших лет буквально утопили ее в ностальгии. Это было весьма приятное чувство.

– Ну, рассказывай, как у тебя дела, – одновременно сказали они и рассмеялись.

– Я недавно развелся, – сказал Егор. Про себя Люда отметила, что этот факт его ничуть не огорчает. – Есть сын, десять лет. Сейчас живу один, но мы в хороших отношениях с бывшей женой, разошлись тихо-мирно. Сейчас я большую часть времени провожу на работе, в перерывах занимаюсь теннисом, хожу в зал, ну и часто вижусь с сыном. Не хочу, чтобы он рос, как я, без отца. Стараюсь все выходные уделять ему. Ну а ты, Мил? – Егор бросил взгляд на ее правую кисть. – Вижу, что до сих пор замужем. Так же, за Терентьевым, или это уже другой брак?

– Нет, ты что, конечно, все еще за Володей. У нас же дети. Двое. Старшей пятнадцать, младшему десять. Живем потихоньку, не жалуемся. Володя работает, а я так, шабашу понемногу на швейной машинке. А ты, Егор? Вижу, что дела у тебя идут неплохо.

У Люды не было тяжести на душе или ощущения потери. Да, Егор явно поднялся, но ведь не в деньгах же счастье. Было даже забавно осознавать, что Тамара Яковлевна в те годы чуть ли не на ультразвуке голосила: «Бросай эту шпану! Растет как сорная трава! Мамаша его сутками пашет, отец незнамо где. Что из него вырастет? Имя еще какое поганое – Егор… То ли дело Вовка Терентьев. Мать – дантист, отец – ректор в университете. Хорошая, уважаемая семья, с ними ты будешь как сыр в масле кататься».

Нет, Люда не выходила замуж по расчету, ей искренне нравился Вова. Однако нельзя было отрицать, что Тамара Яковлевна внесла значительный вклад в развитие их отношений. Если не сказать, что вообще все решила за дочь… Через пару лет после свадьбы свекровь Людмилы скончалась от обширного инсульта, а свекр начал пить пуще прежнего. Оказалось, что он всегда был любителем горячительных напитков, и жена убила миллионы нервных клеток, пытаясь отвадить его от зеленого змия. Кодировала его, оплачивала гипноз, прятала бутылки, чего только не делала. И при ней он действительно держался, работал, его очень уважали и коллеги, и студенты. Однако вместе со смертью жены, казалось, спали и невидимые поводья, благодаря которым он никогда не переходил черту. С тех пор Петр Иванович частенько уходил в недельные запои, и конца и края этому видно не было. Володя уже устал с ним бороться.

– Я сейчас работаю на себя, – ответил Егор, внимательно разглядывая Люду. – Занимаюсь грузоперевозками. Но я не дальнобойщик, если ты вдруг подумала об этом, у меня небольшая логистическая компания. Дела вроде идут, так что не жалуюсь.

Судя по его внешнему виду, Егор слукавил, говоря о «небольшой компании». Да, разумеется, он не владел целым холдингом, но его пальто, ботинки, стрижка и часы, которые периодически показывались из-за рукавов, буквально кричали, что финансовых проблем этот мужчина не испытывает.

– Я всегда знала, что тебя ждет успех. – Люда улыбнулась совершенно искренне, и без тени сожаления о прошлом. Она просто сказала как есть. В отличие от своей матери, она действительно всегда верила в Егора. – Даже не сомневалась, что все в конечном итоге будет хорошо.

– Знаю, Мил, – тихо сказал Егор. – Именно поэтому я так долго не мог тебя забыть. Ты была единственной, кто в меня верил.

Его глаза заволокло дымкой и Люда поспешила сменить тему:

– А ты чего здесь? К маме приехал или по делам?

– Мама уже давно здесь не живет, но периодически пилит меня, чтобы я занялся продажей квартиры. Вот, приехал посмотреть, в каком состоянии жилище, требуется ли ремонт перед продажей. Через полчаса должен приехать оценщик. Изначально я не собирался сюда так рано, просто отменилась встреча, и решил приехать, пройтись, посмотреть на знакомые места. Сто лет здесь не был. Как маму перевез ближе к центру, так вообще перестал сюда наведываться. Это судьба, Мил. Я просто зашел в магазин за минералкой, а тут ты. Спустя столько лет! И почти не изменилась.

Здесь Егор тоже лукавил. Причем не в меру. Людмила выглядела лет на десять старше его. Она не была толстой или прямо сильно неухоженной, но с таким Егором органично бы смотрелась только цветущая Снежана, которая тоже выглядела моложе своего возраста. А Люда рядом с ним казалась той самой тетушкой, которая жила по соседству и присматривала за ним, пока его мама была на работе.

– Да ну брось, Егор, скажешь тоже. – Людмила не могла смотреть ему в глаза и потому вперила взгляд в свои демисезонные ботинки с одного известного китайского маркета. – Все мы изменились. И я, и ты.

– Как Вова? – вдруг поинтересовался Егор. – Не обижает тебя?

– Ты что, конечно, нет. Он же мой муж. Глава семьи, добытчик. Все делает для меня и детей. Заботится. Я кручусь по дому, Вова работает. В общем, все как у всех.

Егор помолчал полминуты, словно пытался подобрать слова, а затем сказал:

– Мила, не пойми меня неправильно, но не похоже, что он о тебе заботится.

Люда подняла глаза и увидела, что ее собеседник смотрит туда же, куда и она мгновение назад, на ее обувь. На левом ботинке со стороны носка немного отошла подошва. Это было почти незаметно, нужно приглядываться, чтобы увидеть. Но Егор, видно, пригляделся.

– Почему ты так решил?

– Ты сама сказала, что крутишься по дому и что у вас все как у всех. Это не показатель заботы. Скорее, напротив, говорит о ее отсутствии.

Люда нахмурилась, не зная, что и ответить.

– Я не пытаюсь выставить его плохим мужем, – продолжал Егор, – просто говорю по факту. Тебя нужно носить на руках и делать все, лишь бы ты ни в чем не нуждалась. Я так говорю даже не потому, что любил тебя и видел матерью своих детей. Дело в другом. Ты сейчас мать его детей, его законная жена, вот о чем речь. Когда я женился, у меня не было ни кола, ни двора. Но когда я узнал, что стану отцом, я начал жить на работе. Иначе было нельзя.

– Это похвально, не спорю, но Володя…

– Я говорю не о том, какой я молодец. Меня не за что хвалить, я не совершил подвиг. Обеспечить свою семью, чтобы ни жена, ни дети ни в чем не нуждались – это долг любого мужчины. Ты просто должен и все.

– Егор, к чему ты клонишь?

– Извини, Мил. Я не должен был говорить это все. Просто вспомнил тебя, себя в те годы, все, что между нами было, и немного не совладал с эмоциями. Если бы не твоя мать, сейчас все могло бы быть иначе. Ты бы не таскала тяжелые сумки с продуктами, это точно.

Наверняка он бы еще мог добавить: «И выглядела бы лет на десять моложе, и ездила бы на шикарной тачке», но не стал.

– Мне это вовсе не тяжело. Наоборот, в радость.

– Жаль, что мы тогда поссорились, не поговорили вовремя, и в итоге все привело к расставанию. Я не хотел этого. Думал, вернусь из армии, и у нас будет шанс начать все сначала.

– Егор, все сложилось, как должно было. У каждого из нас своя жизнь, поэтому давай не будем о грустном.

– Мил, я не собираюсь лезть в твою семью. Это против моих принципов. Давай просто подвезу тебя до дома, чтобы ты не тащила все это сама, – он бросил быстрый взгляд на пакеты и слегка покачал головой.

Уже хотел было их взять и нести к машине, но Люда его остановила.

– Слушай, я же совсем забыла… А капуста на борщ? Вот я тетеря. – Женщина легонько хлопнула себя по лбу. – Ты поезжай, а я – обратно в магазин.

Егор несколько раз предложил помощь: сказал, что сам купит капусту, а потом отвезет Люду до дома. Но она нашла тысячу отговорок: то ей обязательно нужно выбрать кочан самой, то дело вообще не в капусте и надо купить что-то еще, то она любит ходить по магазину в одиночестве. Мужчина не стал настаивать, он сразу все понял. Даже не стал заходить внутрь, чтобы ее не смущать, хотя изначально шел купить бутылку минералки. В итоге, они тепло попрощались и разошлись.

Люда еще полчаса бездумно ходила от отдела к отделу, от прилавка к прилавку и все думала, думала, думала, пока не поняла, что скоро время обеда.

Глава 18

После встречи с Егором воспоминания и ностальгия нет-нет да и накрывали Люду с головой. Длилось это примерно неделю, может, полторы. Бывало, женщина стояла у плиты или строчила на машинке и вдруг внезапно забывалась. Время будто замирало, и мысленно ее плавно уносило в теплую ностальгическую негу. Но потом она заставляла взять себя в руки и обрывала этот бессмысленный полет фантазии. К концу второй недели все воспоминания о Егоре уже и вовсе успели покрыться толстым, несмываемым слоем житейских проблем.

Суета дней, каждый из которых неизменно повторял предыдущий, не давала расслабиться, но вместе с этим создавала привычную картинку и успокаивала. Казалось, какое-либо происшествие здесь просто невозможно. Только знакомые будничные дела, разговоры, мелкие каждодневные проблемы, шитье, готовка, уборка, муж, дети. Все как у всех, а значит, здесь просто нечего опасаться. Вероятно, поэтому событие, которое произошло в начале ноября, так надолго выбило Людмилу из колеи.

Был обычный пятничный день. Арина ушла к подружке, Володя как обычно был на складе, а Олежка, вернувшись со школы и пообедав, уселся поиграть в компьютер. Обычно Людмила не позволяла сыну играть до тех пор, пока он не сделает уроки, но пятница была исключением. Женщина считала, что после недели учебы мозг ребенка должен отдохнуть, перестроиться, а уже в выходные можно приниматься за домашнее задание.

Она только закончила стирку и понесла на балкон большой пластиковый таз, полный влажной одежды. На улице уже было холодно и вещи сохли довольно долго, но зато наполнялись осенней свежестью. Выйдя из ванны, Людмила уловила какое-то странное слово из детской и остановилась, прислушиваясь.

«Да нет, видимо, показалось, не может такого быть, – размышляла она, продолжая стоять как вкопанная. – Он же еще совсем ребенок».

Но следующие реплики из детской заставили ее оцепенеть. Она едва смогла опустить таз на пол.

– Нет, ее зовут Инна, а не Инесса, придурки. Инна Михайловна. Ага, у меня до сих пор стояк. От одного ее имени. Влажная соска-нереалка. Инна Михайловна – ну что за кайф…

Женщина не поверила своим ушам. В феврале Олегу исполнится одиннадцать лет, всего одиннадцать! Он еще даже не подросток! Откуда ему знать такие слова, как «стояк» и «влажная соска»?? Даже сама Люда понятия не имела значение эпитета «соска». Это женщина, которая сосет? Но почему он так говорит о своей учительнице?? Каждое новое предположение было хуже другого.

Инна Михайловна, практикантка из педагогического института, была назначена учительницей биологии у средних классов. Молоденькая, хорошенькая, светленькая, с пышными формами. Кровь с молоком, как ее назвали бы люди старшего поколения. Люда пару раз видела новую учительницу в школе. Всегда приветливая, улыбчивая девушка. Одета как и все: юбка-карандаш ниже колен, блузка, застегнутая достаточно, чтобы не смущать никого своими достоинствами, скромный макияж, простые туфельки. Что такого в ней могли усмотреть пятиклассники?

Тем временем, Олег продолжал говорить с мальчишками из класса. Видимо, он был в наушниках – из комнаты слышался только его голос. А жаль. Люде бы очень хотелось послушать и остальных. Хотя и без этого контекст диалога был более чем понятен.

– Тебе ничего не светит, ты вообще заика. Че ты ей скажешь? Х-х-х-о-о-о-ч-у в-в-в-ас тр-тр-трахнуть? Так что ли? Такие телки дают только крутым парням при бабле и на дорогой тачке. Вот я, короче, приеду к ней на белой ламбе… Ой, слышь, откуда тебе знать, дебил?? Выиграю турик по доте и тачка моя. – Дальше возникла пауза, а после Олег бросил в микрофон: – Ага, мечтай. Спорим? Да хоть на сколько! Я ей завтра записку на стол брошу. Напишу, что хочу присунуть ей промеж буферов и поводить вверх-вниз. Ага, вот так.

Дальше раздался оглушительный хохот. Женщина была уверена: остальные собеседники смеются точно так же. И все это мальчишки, которые едва перешли в пятый класс!

Отсмеявшись, Олег заговорил снова:

– Аж шишка дымится. Блин, жалко, тупая сестра живет со мной в одной комнате, а то бы я сегодня ночью передернул на биологичку. – Пауза, затем возглас: – Да у меня уже давно стоит. С шести лет! Если у тебя нет, так это твои проблемы. Может, ты вообще импотент. – Смех. – Ага, ага, рассказывай. А я вот подрочу в ванне и буду представлять ее сиськи и жопу. Хотел бы трахнуть ее прямо в очко. Чтоб она визжала как Кендра Сандерлэнд. Ага, вот прям так. – Смех. – Ну и что? Читали новости в телеге? Полно училок совращает учеников. Если Инна Михайловна совратит меня, я не стану как дебил вам рассказывать. Буду молчать, чтобы ее не посадили. А потом, когда закончу школу, пришлю вам ее нюдсы за все годы. Отвечаю, пацаны! – Пауза, какое-то бурчание. – Да пошел ты, вот спорим?!

Далее из комнаты послышался скрип компьютерного кресла – Олег явно собирался вставать. Чтобы не быть пойманной с поличным, Людмила схватила таз и поспешила на балкон.

Весь остаток дня она избегала смотреть сыну в глаза. Тот вышел из комнаты, чтобы налить себе газировки и заметил странное поведение матери.

– Мам, ты чего?

– А? – глядя куда угодно, только не на него, отозвалась Людмила. – Все хорошо, сынок, просто, кажется, мигрень начинается.