Текст книги "Белкина в колесе (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Людмила и в более спокойное время никогда не могла до конца отстоять свои границы, а сейчас и подавно вмиг сдалась под напором токсичной матери. Из глаз градом покатились слезы, в груди застрял ком, а тело словно оцепенело.

– Я предложила доктору помощь, – дрожащим голосом проговорила она, – он сказал, что ничего не надо... Я коньяк ему отдала и ушла. Что же мне делать?

– Да на кой черт тебе сдался этот зав отделением, дубина? Он вечером домой уйдет к жене и детям, а ночью балом будут править медсестры, санитарки и дежурные врачи. Вот кого подмазывать нужно! У Галки с работы сын так чуть кони не двинул. Его по ночам отключали от аппарата, потому что родственники других пациентов успели подсуетиться. Хорошо, она хоть быстро до этого допетрила. Все золото туда им принесла свое, прямо с пальцев снимала. И что ты думаешь? Через два дня сыночка пошел на поправку. Так что давай, тряси все кубышки и дуй в отделение. Для начала тебе нужны медсестры. Собери всех и озолоти. Потом спросишь, кто дежурный врач сегодня ночью, и озолотишь и его тоже.

Люда выразила сомнения:

– Мам, вряд ли я смогу прямо, как ты выразилась, озолотить...

– Да ты наизнанку должна вывернуться, юлой тут крутиться, лишь бы поставить мужа на ноги! Деньги всегда можно найти, если есть желание. – Мать слегка отвела взгляд в сторону, как бы намекая, что конкретно с ее стороны не будет ни копейки. – Вытряси все накопления, поняла меня?? Мне дочь-вдова не нужна. Мало мне позора с твоей сестрицей, которая до сих пор в разведенках ходит и без детей??

При упоминании о детях Люда вспомнила про Арину и Олега.

– Мама, посиди, пожалуйста, с внуками. Я ведь поеду обратно в больницу, а как же они? Скоро ведь вернутся со школы, их надо будет встретить, накормить... Да и почувствуют наверняка, что дело плохо, будут волноваться…

– В смысле «посиди»?? Еще чего. Твои дети – два здоровых лба-акселерата. Их еще и кормить надо? У самих рук нету? У меня, знаешь ли, своих забот полно и я работаю, если ты не забыла. – Тамара Яковлевна принялась назидательно качать указательным пальцем в воздухе. – Послушай меня. Детей надо отселить на время к Зое, здесь они только канючить будут, путаться под ногами, да отвлекать тебя от дел. Если я правильно помню, послезавтра начинаются каникулы. Вот пускай у Зойки в ее хоромах и развлекаются. Она добрая душа, не откажет. А ты сможешь бросить все силы на спасение мужа. – Мать снова натянула обе маски и пощелкала пальцами у лица дочери: – Эй, ты вообще меня слышишь? Займись делом, говорю, звони Зое, а я пошла. Еще не хватало бациллу тут у вас подхватить.

После ухода матери Людмила твердо сказала себе, что дети останутся дома, но, немного успокоившись, поняла, что доля здравого смысла в советах родительницы все же есть. Несмотря на то, что и Арина, и Олег привиты, находиться здесь им все равно небезопасно. Люда уже несколько раз была в больнице – кто знает, что она могла оттуда на себе привезти? Да, сами больные находятся в изоляции, но кто даст стопроцентную гарантию, что персонал соблюдает все меры предосторожности? Да и в целом, никогда не знаешь, какие люди приходят в больницу. Возможно, кто-то из посетителей болен, но даже сам об этом не подозревает. Нет, мать определенно права, сегодня дети должны уехать к Зое и пробыть у нее, пока ситуация не нормализуется. Хорошо хоть, подруга и ее семья не разделяли Вовины взгляды на вирус и уже давно были привиты, так что им ничего не угрожало.

Людмила отправилась к серванту и открыла шкатулку с деньгами, которые ей удалось скопить на новую кухню. Вынимая купюры, она едва сдерживала слезы. Теперь о мечте можно забыть.

Глава 38

Сунув свои скопленные семьдесят тысяч в сумку, Люда помчалась в больницу. Она так торопилась, что не замечала ни прохожих, ни машин. Ее мысли были скомканы, она одновременно волновалась за мужа и грустила о новой кухне. При этом торопилась успеть домой, прежде чем вернутся дети, ведь Арина с утра забыла ключи от квартиры. Второпях женщина поскользнулась и едва не угодила в грязевую лужу. Ее вовремя подхватил мимо проходящий дедуля:

– Куда бы вы ни торопились, сударыня, всегда есть время остановиться. Ежели чуть не упали, значит, не исключено, что вам вовсе не стоит спешить туда, куда вы сейчас спешите.

Он ушел, медленно заворачивая за угол дома, а Люда вдруг замерла и еще раз прокрутила в голове слова заведующего отделением, а потом припомнила все, что ей говорила мать, и впервые в жизни поверила своему внутреннему чутью. Женщина огляделась вокруг: была весна, кое-где еще виднелись кучи буро-серого снега, но на деревьях уже появлялись почки – на некоторых из них даже проглядывали крошечные листочки. Она достала телефон из сумки и позвонила матери.

– Я передумала платить врачам и медсестрам. Просто чувствую, что не нужно этого делать. Многие из персонала просто оскорбятся, увидев деньги. Да и не умею я давать взятки, для меня это неправильно.

– Чего-чего?? – прошипела в трубку Тамара Яковлевна. – Ты что, совсем дура, Люд?? Мужа в гроб загнать хочешь?

– Мам, я уже ничего не хочу. Если ты убеждена, что без денег его не вылечат, приходи ко мне – я отдам все накопления. Сходишь в больницу и заплатишь всем, кому посчитаешь нужным.

Когда женщина подходила к дому, Тамара Яковлевна уже ждала ее у подъезда.

– Воспитала какую-то безвольную амебу! – рычала мать. – Зла на тебя не хватает!

– По-моему, сейчас я как раз-таки проявила волю, – заметила Людмила.

Тамара Яковлевна отмахнулась от такого ответа словно от назойливой мухи и процедила:

– Давай сюда деньги, поеду в больницу. Все приходится делать за вас! Без матери ни на что не годитесь.

– С деньгами или без, а если Вове суждено отправиться на тот свет, то он туда отправится. Если же нет, то все будет хорошо при любом раскладе.

– Ой дура! Останешься вдовой с такими суждениями! А замуж больше никто не возьмет, кому ты нужна с двумя прицепами? Господи, помоги! Кого я вырастила?? Две бесполезных овцы!

Люда молча отдала матери пятьдесят тысяч, оставив себе двадцать. Все-таки нужно было чем-то кормить детей. Затем она так же, не проронив ни звука, направилась к двери, поднесла ключ и скрылась в подъезде. Пока ехал лифт, женщина слышала проклятья матери с улицы, но старалась их не воспринимать. Дома она прямиком направилась на свою разваливающуюся кухню готовить обед. Она ни о чем не сожалела, ей даже стало легко, когда удалось избавиться от денег, которые жгли карман. Давать взятки она не умела, это было против ее внутреннего кодекса чести, а оставить все накопления не позволяла совесть – было такое ужасное ощущение на душе, будто этим самым она действительно отправляет мужа на тот свет.

Дверца от духовки отходила настолько, что приходилось подставлять под ручку стул. Сегодня к чаю будут слойки, которыми Людмила решила побаловать детей в честь завершения четверти. Арина и Олег закончили ее без троек и это определенно заслуживало поощрения. Сегодняшний день она проведет с сыном и дочкой, а уже завтра, в пятницу, подумает над тем, чтобы отправить их погостить у Зои, пока все не утрясется. Стоило только вспомнить о подруге, как та вдруг позвонила сама.

– Люд, ну что, ты как? Есть какие-то новости?

– Да все так же… Вова сейчас под ИВЛ – семьдесят процентов поражения легких…

– Дорогая, я спросила, как ты. Честно, меня куда больше волнует именно твое состояние, а Вовка выкарабкается, он сильный и крепкий мужчина.

Люда задумалась. Сначала она металась в своих мыслях и чувствах, не зная, что ответить, но затем быстро успокоилась. В тот момент Зоя, возможно, была единственным человеком, который сможет ее понять.

– Зой, я хорошо. На удивление. Мне даже неловко как-то, но я правда в порядке.

– Забудь о неловкости, ты имеешь право быть в порядке. В кои-то веки. Я рада, что ты так ответила.

– Зой, а можно Арина с Олегом побудут у вас какое-то время? Пока Вова не пойдет на поправку? Боюсь, дети будут переживать, накручивать себя и все каникулы пойдут насмарку.

– В смысле «можно»? Нужно! Я потому и позвонила! Все думала, как бы тебя уговорить, а ты сама предложила. Фух. В общем, завтра подготовлю им комнаты, продумаю культурную программу, чтоб не скучали и не думали о том, о чем не стоит думать, а в субботу с утра буду у вас. А еще привезу тебе сертификат в спа-салон. Люда, это такой балдеж, не передать словами! Сходишь, расслабишься, развеешься, ты это заслужила.

Вечером того же дня Люда вместе с детьми уминали слойки, пили домашний лимонад и смотрели смешные мультфильмы, которые Олег скачал из интернета. Они были предназначены для взрослых, в них даже встречались бранные слова, но женщина смеялась над репликами героев до слез. Позднее, уже лежа в кровати и готовясь ко сну, она поймала себя на мысли, что уже и не помнит, когда в последний раз так звонко смеялась. Возможно, это было еще в школьные годы…

Глава 39

В пятницу утром Люда проводила детей в школу, несмотря на их уговоры остаться дома в последний перед каникулами учебный день. Ситуация с Вовой была по-прежнему под большим вопросом, и женщина не хотела, чтобы Арина с Олегом услышали обрывки ее телефонных разговоров.

Закрыв дверь на ключ и помахав детям из окна, Люда взяла телефон и позвонила в отделение.

– Терентьев? – переспросил женский голос.

– Да, Владимир Терентьев.

– Стабильно-тяжелое состояние. Угрозы жизни нет, но и улучшений пока тоже.

– А хуже ему не становится? Все так же, семьдесят процентов поражения?

– Скорее, восемьдесят. Кто вам сказал про семьдесят?

– Его лечащий врач Георгий Сергеевич. Вчера было так…

– Ну то вчера. Сегодня вот так.

– Получается, ему с каждым днем хуже? – Люда почувствовала нарастающую панику, внизу живота начались спазмы. – Как же так, доктор??

В трубке раздался вздох. Наверняка женщина по ту сторону каждый день слышала от родственников одно и тоже.

– Людмила, нет особой разницы между семьюдесятью и восьмьюдесятью. Оба варианта могут незначительно понижаться и повышаться. Мы ждем конкретных улучшений общего состояния. Ну, или ухудшений. Когда появится конкретика, вам позвонят.

Попытки выудить хотя бы немного дополнительной информации оказались тщетны. Доктор лишь повторяла одно и то же, просто используя разные формулировки. Пришлось закончить разговор.

На кухне Люда накапала себе пятьдесят капель пустырника, выпила и вновь взялась за телефон. По ее прикидкам, мать как раз должна была вернуться с ночной смены.

– Але, мам?

– Да.

– Мам, ты была в больнице? Отнесла деньги? Вове стало хуже. Ненамного, но хуже.

– Отнесла, конечно. За кого ты меня принимаешь? Пришла туда, со всем разобралась. Ты ведь как обычно ничего можешь. Все приходится делать мне! Моими стараниями его теперь там пестуют теперь аки короля. Небольшие ухудшения – это нормально в его состоянии. Ты должна понимать, что сама во всем виновата. Довела мужика до черты. Ему в больницу надо было дня на три раньше, а ты как обычно дотерпела, пока он у тебя кони не двинул.

Люда принялась рыдать в трубку. Ее мучала тревога, страшила неопределенность, она ощущала невероятное бессилие и чувствовала себя полным ничтожеством. Слова матери лишь подкрепляли ее уверенность в собственной никчемности. «Ты сама во всем виновата, – твердило подсознание, – сама до такого довела. Если Вова умрет, и твои дети останутся без отца, в этом будет только твоя вина».

– Ну и чего ты мне тут рыдаешь? Люд, повзрослей уже наконец! Возьми себя в руки. Тебе сейчас не себя надо жалеть, а мужа. Соберись и направь энергию на его лечение. Приготовь еды – вдруг очнется и захочет поесть. Отнеси вон харчей врачам и остальному персоналу, они тоже любят поесть. Всяко будет польза. А от сидения на пятой точке ты ситуацию не переиграешь.

– Хорошо, мам, – всхлипнула Люда, – хорошо. Я буду сильной.

Тамара Яковлевна цыкнула в трубку:

– Эти лозунги оставь для своих подруг. Меня ты знаешь: я не верю словам, а сужу по поступкам.

Люда перенесла сроки нескольких заказов, сбегала в магазин и наготовила всякой разной еды. Там было и Вовино любимое, и блюда специально для врачей: пастуший пирог в большой форме, рогалики с джемом и несколько салатов.

«Хорошо хоть, я оставила эти несчастные двадцать тысяч, – думала женщина, упаковывая съестное по контейнерам и оборачивая фольгой. – Как раз хватит накормить детей, медперсонал и Вову, если он очнется. Нет, когда! Когда очнется. Все точно будет хорошо».

Арина с Олегом уже успели вернуться со школы, пообедали и начали потихоньку собирать вещи к Зое. Люда заверила обоих, что отцу лучше, и сегодня она даже с ним разговаривала. Обманывать было тошно, но иного выхода просто не было. Дети постоянно спрашивали, как там папа, и сказать им столько горькую правду женщина просто не могла.

В больнице все охотно приняли и пирог, и салаты, и рогалики к чаю. Некоторые сотрудники были так рады, что даже позволили ей надеть халат и специальную маску и заглянуть в окошко палаты интенсивной терапии, где находился Вова. Люда мало что разглядела, но убедилась, что муж действительно лежит с трубкой во рту, и в его легкие в полном объеме поступает кислород. Значит, те пятьдесят тысяч, которые вчера отнесла мать, все-таки не прошли даром.

– Вы не волнуйтесь, – сказала одна из медсестер, женщина средних лет, – он обязательно выкарабкается. Будем присматривать как за своим.

Эти слова придали Люде оптимизма и последующие несколько дней она жила по расписанию: магазин, готовка (много готовки), процесс упаковывания еды, автобус, больница. Хорошо, что Зоя уже забрала Олега с Ариной к себе, и можно было стоять у плиты, рыдать и не бояться, что они увидят.

Было видно, что персоналу уже становится неудобно от бесплатного шведского стола, коим их исправно обеспечивала Людмила, но на любые фразы вроде «ну что вы, не стоит» они каждый раз получали неизменный ответ:

– Поверьте, мне это в радость. Я очень люблю готовить, и меня это успокаивает. Без готовки я бы уже давно полезла на стенку от волнения.

Конечно, Люда сильно лукавила, но ей было крайне важно, чтобы за Вовой продолжали хорошо ухаживать. В таком темпе прошло три дня.

На четвертые сутки Люда приехала домой и почувствовала необычайное спокойствие. Казалось, она привыкла к ситуации, приняла ее и перестала дергаться от любого звонка. Состояние Вовы перестало вызывать панику, теперь его нахождение в больнице воспринималось как само собой разумеющееся. Как будто так и нужно, словно так было всегда. Ей не стало плевать на болезнь мужа, просто она смирилась со своим положением. Возможно, она скоро станет вдовой, а, возможно, и нет. Оба варианта были зафиксированы где-то на подкорке и приняты как нечто обыденное.

Последние суматошные дни Люда практически ничего не ела, лишь пробовала приготовленное для врачей да литрами хлестала кофе. И вот, вернувшись домой, женщина впервые за все время осознала, что голодна и хочет приготовить что-то именно для себя, а не для кого-то. Был вечер, но она решила сделать омлет со стручковой фасолью и сыром и картофельные драники со сметанно-чесночным соусом. Да, второе блюдо должно получиться довольно жирным и не особо полезным, но женщина не могла припомнить, чтобы хотя бы раз приготовила что-то именно себе, а не другим. В тот вечер никто не мог сказать ей, что под конец дня следует есть другую еду, никто не воротил нос от фасоли, никто не заказывал, что именно следует приготовить. Она была совершенно одна и чувствовала себя настоящей хозяйкой не только этого вечера, но и себя самой.

Поев, Людмила позвонила детям. Убедившись, что Арина с Олегом действительно счастливы находиться в особняке с Зоей и ее дружной семьей, женщина решила принять ванну с пеной. Она лежала в ней почти час, и никто не ломился в дверь, никто не просил есть, мазь от геморроя, бутерброд с бужениной, никто не стонал: «Люд, ты там скоро? У меня через десять минут футбол, хочу принять душ».

После ванны Люда сделала себе полезную маску, нанесла ее на лицо и шею, надела банный халат и отправилась в гостиную, которая теперь служила им с Вовой спальней. Там она включила себе телевизор. Именно тот канал, который хотелось ей самой. Там только что началась какая-то легкая романтическая комедия. Женщина расположилась на диване, а ноги положила на пуфик. Было до того комфортно, что даже не верилось. В воздухе искрилось странное и доселе не знакомое ощущение блаженства, частично подпорченное чувством вины.

Глава 40

Проснувшись следующим утром, Люда вдруг осознала, что в этот день даже думать не хочет о больнице, матери и муже. Было ужасно стыдно, но вместе с этим она лежала в теплой кровати, слушала тишину квартиры и это казалось самой лучшей мелодией на свете. Сквозь теневые шторы виднелось ярко-голубое небо и слышались звуки улицы, которые привносили частичку жизни в дивную мелодию тишины. Женщина потянулась так сладко, как раньше бывало только в далеком детстве, и плавно перекатилась на кровати сначала на одну половину, а затем обратно – на другую.

«Пора вставать!! – били колокола в голове. – Ишь ты, разлеглась! Дел полно!»

– К черту дела, – вслух сказала Людмила. – Сегодня я буду делать, что захочу.

Сказано – сделано. Женщина со смаком полежала на кровати в позе звезды еще целых полчаса, чего не могла себе позволить с самого первого дня замужества. Она лежала и смотрела то в потолок, то в просвет между шторами, блаженно улыбаясь. Прямо как в юности, когда еще и в помине не было ни забот, ни тревожных мыслей, ни вечного чувства вины.

Вспомнив ту пору, Люда поднялась, дошла до серванта и достала из него самый старый свой фотоальбом в твердом переплете коричневого цвета. Переплет был некрасивый и старомодный, но женщина бы ни за что не поменяла его на новый, ведь в нем хранились уют, тепло и самые приятные воспоминания давно ушедших дней.

«Жаль, что сейчас редко кто печатает фотографии, – подумалось ей. – Теперь все хранится на телефонах да в компьютерах… А как же все-таки здорово вот так засесть утром и вспомнить те прекрасные деньки! Вот я в пятом классе, с огромными бантами. Такая смешная! А вот чей-то день рождения, сладкий стол и мелкая я среди остальной малышни. Кажется, это в центре стола шоколадный торт… Да, тот самый! Боже, какой же был вкусный, до сих пор чувствую легкие нотки какао и цедры на языке! А это мамин день рождения, а вот эти карточки уже со дня рождения Снежаны, она тут еще совсем кроха, вся измазалась в креме из слоеной трубочки…»

Люда сидела на кровати, рассматривала фотографии, иногда смеясь, а иногда ахая от неожиданности. К примеру, когда замечала, насколько сильно изменились все те люди, которые смотрели на нее из фотоальбома.

– Добрый вечер моя юность, – процитировала она. – Боже мой, до чего же ты прекрасна!

Кажется, это строки Иосифа Бродского. Да, точно его.

Альбом закончился, но на самом деле это было только начало. Под некоторыми фотографиями были карточки поменьше, невидимые, если не знать, где они находятся. Но Люда помнила все свои тайники наизусть. Например, за их с мамой совместной фотографией на школьном выпускном она прятала изображение, на котором Егор кружил ее на руках и целовал. Дрожащей от волнения и трепета рукой, женщина вытащила эту самую карточку и аж охнула от восхищения. Они с Егором были такие молодые, счастливые… так мило смотрелись друг с другом! Идеальная пара, сказали бы многие. И оказались бы правы.

Эту фотографию сделала бабушка Егора, которая очень любила Люду и в свое время научила ее готовить. Она поделилась столькими рецептами и кулинарными хитростями – не счесть! Каждым из них Люда пользовалась и по сей день. Только благодаря той замечательной, доброй и светлой женщине гости дома Терентьевых теперь каждый раз нахваливают угощения на столе. Знаменитая утка, запеченная с овощами, была рецептом именно бабушки Егора. Как сделать так, чтобы холодец получился идеально прозрачным и нежирным, и что ингредиенты на Оливье следует нарезать по размеру горошка, тоже рассказала она. Это была лишь малая часть секретов Лидии Георгиевны, которые выручали и до сих пор выручают в самых разных ситуациях.

Слезы накатили на глаза. Смотреть на Егора и молодую, звонкую девчонку, которая носила фамилию «Белкина», в плиссированной юбке и белой блузке, было сродни пытке, сердце так и сжималось в тугой комок. Люда снова убрала фотографию, понимая, что, скорее всего, больше никогда не решится ее достать.

В других, более современных фотоальбомах хранились фотографии ранних студенческих лет: прогулки с друзьями, отдых с палатками, поездки в Петербург и в Сочи. Вот Люда в открытом ярко-розовом купальнике – ну просто конфетка!

– Теперь-то понятно, в кого пошла Аринка, уж явно не в Володю!

Так, постепенно дойдя до свадебных фото в следующем альбоме, женщина неожиданно для самой себя поняла, что совершенно не хочет их пересматривать. Захлопнув обложку, она убрала все фотоархивы обратно на полку серванта. Пришло время убирать кровать и начинать новый день.

– Итак! Что у меня сегодня по плану?.. А ничего. Ни-че-го-шень-ки! Все заказы сделаны, новые можно начать завтра, а сегодня будет выходной. Поэтому пойду и сварю себе кофе, тот самый, который откуда-то привезла Зоя. Только нужно достать старенькую кофемолку и аромат пойдет на всю квартиру! Надену новый халат, который лежит нераспакованным уже года эдак четыре. Кажется, его подарила Снежка.

Разговаривать с самой собой было странно, но это лишний раз доказывало Людмиле, что она действительно одна и ей действительно ничего не надо делать. Не надо мчаться сломя голову в магазин и на рынок, не надо включать четыре конфорки и духовку, запускать стиральную машинку и периодически отдавать приходящим клиентам готовые швейные заказы, одновременно принимая пакеты с новыми.

Распустив аромат свежемолотого кофе по квартире и пританцовывая под иностранные шлягеры восьмидесятых, Люда наконец достала и распаковала нежно-розовый, мягкий как перышко халат. Закуталась в обновку, расположилась за столом на кухне, придвинула к себе вазочку с вафлями и пригубила ароматный кофе. Боже, какое же это счастье – просто сидеть вот так в тишине! Тут же, словно почуяв, что дочери чересчур комфортно, Тамара Яковлевна решила разрушить тишину громогласным телефонным звонком. Неожиданно для самой себя Люда лишь махнула рукой.

– Не сегодня мама, не сегодня!

Посидев еще немного, женщина вспомнила про сертификат в спа, который подарила Зоя. Он был с открытой датой, оставалось только позвонить и записаться.

– А, была-не была! – сказала сама себе Люда и набрала номер, указанный на сертификате.

Приветливая девушка по ту сторону охотно записала ее на сегодня и добавила:

– Поверьте, вы не пожалеете, подруга сказала вам чистую правду, у нас тут действительно райское место!

Закончив звонок, Люда тут же начала собираться. Это все было очень волнительно, потому что раньше она никогда не посещала спа-салоны, тем более элитные. А массажи с замысловатыми названиями вообще вызывали у нее дикий восторг – казалось, их могут делать только героям из кино.

Девушка-администратор предпредила, что лучше приходить без макияжа, поэтому Люда, немного стесняясь кругов под глазами, позвонила Арине и спросила, можно ли взять ее очки.

– Мамочка, конечно! – воскликнула дочь. – Бери, все что нужно. Очки в верхнем ящике комода слева, в таком красном мешочке.

– Спасибо, Ариш. У вас там все в порядке?

– Не в порядке, а отлично. Мы бы, конечно, хотели, чтобы ты тоже приехала сюда, но знаем, что все равно не поедешь. Олег вон кричит, слышишь? Передает привет. Теть Зоя сейчас повезет нас зоопарк, а потом пойдем есть панкейки и пирамидки из мороженого. Не волнуйся за нас, отдыхай и кайфуй. И не изводи себя из-за папы, он в руках врачей. Люблю тебя, мам.

– Я тебя тоже люблю, доченька. За меня тоже не волнуйся, я сейчас рвану в спа-салон, вот такая я отчаянная.

– И правильн. Передам теть Зое, ух как она обрадуется, что ты наконец решила сделать что-то для себя!

Примерив старенький купальник и взглянув на себя в зеркало, Люда с удивлением отметила, что она еще вполне хороша собой. После операции она старалась следить за весом и теперь выглядела даже стройнее, чем до того, как попала в больницу. «Нужно только контролировать осанку, а то вечно сутулюсь и это все портит» – мысленно наказала себе Люда и, собравшись, отправилась в путь.

Спа-салон и сама атмосфера внутри были неописуемы. Восторженная женщина изо всех сил старалась сдерживать свои эмоции, чтобы не выбиваться на фоне остальных, более спокойных посетительниц, но у нее это плохо получалось. Ей попалась очень хорошая массажистка из Таиланда, которая своими волшебными руками вмиг убрала все напряжение в спине и подарила давно забытое ощущение легкости, о котором Люда уже и мечтать не могла. Потом были обертывания, процедуры омоложения, флоатинг, хамам, бассейн и легкий ужин с маской на лице, а под конец трехчасового сеанса девочки из персонала надарили кучу разных пробников, тестеров и даже набор фирменных полотенец для лица.

По пути домой Людмила размышляла, что посещение спа-салона могло бы стать для нее идеальным днем рождения. Именно так она бы хотела проводить все свои праздники. Просто посвящать время самой себе, а не суматошной беготне в мыле, пытаясь успеть наготовить роскошный стол, чтобы все гости остались довольны. А еще она поняла, что на самом деле не особо любит принимать гостей, просто всю жизнь ей внушали обратное.

Вечером женщина решила приготовить себе домашнюю пиццу на тонком тесте, с помидорами и моцареллой, которая изначально покупалась для Арины. Пока дочь гостит у Зои, сыр все равно бы пропал, поэтому Люда решила немного себя побаловать. Даже сделала томатный соус и присыпала сверху сушеным базиликом. Получилось, конечно, простовато, но зато очень вкусно. Вишенкой на торте стал фильм «Красотка», который начался ровно в тот момент, когда женщина села в кресле напротив телевизора с горячей пиццей. Прибавив громкости, Люда улыбнулась и поймала себя на мысли, что она просто по-человечески счастлива.

Глава 41

Люду разбудил телефонный звонок. Она приоткрыла один глаз и увидела, как свет пробивается сквозь теневые шторы. Судя по всему, сегодня будет прекрасная солнечная погода. Однако, несмотря на приветливое утреннее солнце, привычный звук рингтона казался зловещим. Этот звонок не сулил ничего хорошего, и все внутренности сжались в тугой комок в опасливом ожидании.

– Да? – пробормотала Люда, приподнимаясь на локте.

– Людмила Александровна Терентьева?

– Д-д-а, это я.

– Соболезную. Ваш муж скончался полчаса назад.

– Как?.. – Люда задала самый популярный и вместе с тем самый глупый вопрос в подобной ситуации.

– У него развилась вирусная пневмония, которая усугубила его состояние, а затем появились тромбозы сосудов. Увы, организм не выдержал. Вы сможете сегодня подъехать в морг?

– Да… да, конечно…

Дальнейшие события развивались стремительно и одновременно с этим Люда ощущала себя как в тумане. Все вокруг нее вдруг стало вязким и тягучим, словно ее с головой погрузили в кисель. Она действовала механически, как бесчувственный робот. Съездила в морг, отстояла очередь, получила необходимые документы, заехала в больницу, забрала вещи мужа, помчалась оформлять справки, а затем обратилась в ритуальное агентство. После вновь поехала в морг и оплатила все необходимые услуги по бальзамированию и гриму. Деньги пришлось снять с кредитки под огромные проценты, но об этом женщина даже не задумалась. Когда все дела были сделаны, она вернулась домой, села на диван в гостиной и набрала Зою. Попросила ту привезти детей.

Затем был тяжелый разговор, а после него море слез и отчаянных объятий. После этого Люда позвонила сестре и матери. Первая отпросилась с работы и сразу же примчалась в дом, вторая принялась осуждать и винить. Люда никак не отреагировала на все это, ей было плевать. Сказав: «Ладно, пока, мам», она просто повесила трубку. Дальнейшие обзвоны знакомых, друзей, родственников и коллег делала Снежана. Первым делом она сообщила страшную весть Вовиному отцу, но тот был настолько пьян, что вряд ли до конца осознал, что произошло.

Сестра и Зоя наперебой принялись настаивать, что оплатят похороны и поминки, но Люда не хотела ничего слушать. Она попросила подругу забрать к себе детей до похорон, а сестру – ехать на работу. Женщине хотелось только одного – остаться одной.

Ближе к вечеру она немного пришла в себя и озаботилась материальной стороной вопроса, ведь ее личных денег практически не осталось. В сумке, которую передали в больнице, нашелся Вовин мобильный. Люда включила его и зашла в банковское приложение в надежде найти там хоть какие-то средства. Какового же было ее удивление, когда вместо скромных денег, оставшихся от последней зарплаты, она обнаружила вклад, на котором лежала кругленькая сумма – целых 196 тысяч рублей!

Увидев эти деньги, Люда испытала целую палитру эмоций: от радости, что теперь ей хватит на похороны, до полного разочарования. Получается, все это время муж просто лгал, каждый раз кормя ее обещаниями и уверяя, что денег на новую кухню нет. Последний раз муж упоминал о тяжелом материальном положении буквально за пару дней до начала болезни, а вклад был открыт больше года назад. Что ж, теперь на эти деньги будут организованы пусть и скромные, но вполне достойные похороны. Так тому и быть.

Церемония прошла гладко. Даже дети более-менее успели смириться и принять утрату. Далее следовали поминки, которые все-таки ухитрились оплатить Зоя и Снежана. Пока Люда бегала по вопросам самих похорон, они совместными усилиями быстренько организовали прощание в ресторане, а после просто поставили ее перед фактом. Женщина была очень благодарна за помощь, хоть и испытывала неловкость. Самой ей такие поминки потянуть не удалось бы при всем желании.

Две недели пролетели стремительно. Люда понимала, что ей никак нельзя пускать ситуацию на самотек и погружаться в депрессию. У нее дети, она обязана сделать все возможное, чтобы их жизнь стала прежней. Задача на удивление оказалась не такой уж и сложной. Почему-то женщина не чувствовала себя потерянной и несчастной. В ней будто появилась некая внутренняя сила, загорелся былой огонь. Чисто внешне она соблюдала нормы приличия и на людях вела себя скромно и сдержанно, но внутри нее пылала жажда действия.

Она всегда мечтала шить. Именно шить, создавать нечто прекрасное, а не просто подшивать и укорачивать. Но на полноценное шитье на заказ у нее просто не оставалось времени. Кроме того, создание одежды требовало определенных вложений, технического оснащения, а денег на это никогда не находилось. Теперь же Люде практически играючи удалось осуществить задуманное. Кое-что она купила в рассрочку, кое-что по кредитке, затем попросила Арину создать для нее современную рабочую страничку, которая привлечет заказчиков, и дело очень быстро закрутилось. Шились платья, костюмы, детские комплекты, джинсы, брюки, рубашки и даже модные джинсовые куртки. Работы было много, но она приносила столько удовольствия, что женщина даже не замечала потраченного времени. Вместе с этим пошли и деньги, гораздо более серьезные и ощутимые, нежели те копейки, которые она получала за подшивание штор. Людмиле удалось полностью обеспечивать семью и практически ни в чем не отказывать ни себе, ни детям. И всего этого удалось достичь меньше чем через месяц после похорон!