Текст книги "Игры судьбы (СИ)"
Автор книги: Аврельева Алиса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
– Ты точно не обижаешься на меня? – вновь переспрашивает Андрей, когда мы направляемся на следующую пару.
– Точно. Всё в порядке.
По обеспокоенному лицу друга вижу, что он не удовлетворён мои ответом. И пусть его машина сломалась в самый неподходящий момент, это не отменяет того факта, что одногруппник пытался мне помочь с сегодняшней поездкой домой.
– Хочешь, я вызову такси и поеду вместе с тобой?
– Не нужно, я сама справлюсь. – искренне улыбаюсь и ободряюще сжимаю предплечье Андрея.
– Блин, я же обещал, и тут такая лажа вышла. Сань, извини ещё раз.
– Ты не виноват. Не заморачивайся, лучше сосредоточься на занятии. К нам как раз сейчас твоя Зинаида придёт.
Пары тянутся безумно медленно, и с каждой минутой волнение в купе с переживанием только усиливаются. Конечно, было бы неплохо, если б я поехала домой в сопровождении друга, но отнимать чужое время просто не в моей прерогативе. С детства привыкла делать всё без посторонней помощи.
Когда звенит трель с последнего занятия, быстро прощаюсь с друзьями и, выйдя на улицу, заказываю такси. Минут пять жду ответа: за пределы города мало кто соглашается ехать. И одной из главных причин тому является плохая дорога.
– Есть! – кажется, от радости я даже подпрыгиваю на месте, когда мелькает оповещение о том, что мой заказ принят.
«Такси будет через 15 минут», – гласит надпись внизу экрана.
Кладу телефон в карман джинсов и принимаюсь ждать. Ледяной ветер поздней осени так и норовит забраться за шиворот, поэтому я плотнее укутываюсь в куртку, спускаюсь со ступенек и начинаю топтаться на месте.
– Меня ждёшь? – раздаётся усмехающийся мужской голос, обладателя которого я предпочла бы не видеть ближайшие несколько дней. Что ж за ирония судьбы такая?
На миг скорчиваю лицо, будто сейчас ем самый кислый лимон в своей жизни, и неторопливо поворачиваюсь к Довлатову.
– Конечно. – невольно пробегаюсь вгзлядом по мужчине сверху вниз, и во рту становится сухо. Даже не верится, что вчера я так нагло прикасалась к нему и целовала в губы.
Он останавливается напротив меня и, не разрывая зрительного контакта между нами, мягким баритоном произносит:
– Ну вот и я. Ты молодец, дождалась.
– Угу. Кажется, вы домой собираетесь. – интересно, он поймёт мои явные намёки избавиться от его компании?
– Кажется, собираюсь. А ты опять выкаешь? Я-то уже обрадовался, что мы перешли эту фамильярную черту. Тем более, сейчас возле нас нет ни единой души, и мы находимся практически за пределами университета.
– Предлагаете на парах тоже обращаться к вам по-панибратски? – иронично поднимаю бровь.
– Это не очень хорошая идея, но ты можешь попробовать. – подмигнув, лектор еле заметно обнажает ряд белых зубов в лёгкой улыбке.
– Да нет, спасибо.
– Не стоит благодарности. Я даже не против, если ты будешь называть меня «зайчик» или «котик».
– А, может, лучше «животное»? Я люблю обобщать. – чувствую вибрацию от нового уведомления, и тут же достаю телефон. Это всего лишь сообщение от Андрея.
– Я заметил, Саша-на язык остряша. – хмыкает Довлатов, с интересом наблюдая за мной. – А кого ты ещё ждёшь?
– Такси.
– Зачем? – в тоне преподавателя отчётливо слышится недоумение.
– Вы не поверите, наверное, поэтому сильно не удивляйтесь, – приближаюсь ближе к мужчине и заговорщицки шепчу ему в область шеи: – Такси предназначено для того, чтобы доставить человека в пункт назначения.
– Господь, как же я жил без этой информации?
– Да уж, век живи – век учись.
– И куда же ты направляешься? – могла бы я предположить, что он спрашивает это из вежливости, но нет. Судя по выражению его лица, ему и правда интересно услышать ответ.
– Домой. – пожимаю плечами. Не хочу врать и придумывать что-то невероятное.
– Эх, совсем уже обленилась, что ли? До общежития максимум минут десять идти.
– Так я не в общагу. От города до моего дома три часа езды, поэтому, даже при большом желании, не смогу дойти туда пешком. А это значит, что, нет, я не обленилась. – отворачиваюсь от лектора и с нетерпением смотрю на время. Когда же подъедет такси?
– Так ты у нас, значит, из Северного? – задумчиво произносит Довлатов и устало массирует пальцами переносицу.
Сказанная фраза заставляет меня неверяще посмотреть на собеседника.
– Да, знаете это село?
– Знаю. У меня там бабушка жила, и все каникулы я проводил у неё.
Неожиданно. Никогда бы не подумала, что Дмитрий Константинович так или иначе связан с сельской местностью. Телефон в руке вновь протяжно дребезжит, и через мгновение слышится звук подъезжающего автомобиля.
– Подожди. – мужчина хватает меня за запястье, когда я собираюсь повернуться к такси. – Стой здесь.
– Стою. – скептически протягиваю, не понимая логики Довлатова. – Что вы делаете?
Он не отвечает. Отпускает мою руку и быстрым шагом направляется к подъехавшей машине. Не успеваю даже обдумать данные действия, как лектор наклоняется к водителю, вручает ему деньги и что-то убедительно произносит.
Мгновение – и машина начинает двигаться в противоположную сторону.
Что за чёрт?
– Вы с ума сошли?! – подбегаю к преподавателю и возмущённо хлопаю ладонью по его груди. Паника волной накрывает моё растерянное лицо, а злоба захлёстывает всё внутри. – Вы специально прогнали такси, которое я так долго ждала? Неужели это за то, что я трогала вас под столом?
Просто не верится! Как же это подло. И низко.
– Кстати, спасибо, что напомнила. – спокойно вещает лектор, и из-за этого умиротворённого тона я начинаю злиться ещё больше. – Мне понравилась твоя инициатива.
Продолжаю молчать и, стиснув зубы, прикрываю глаза. Кажется, нужно сосчитать до десяти, чтобы успокоиться. Никогда не держу обиды и злость на других людей, но, чувствую, Довлатов скоро перешагнёт этот принцип.
– Пойдём, Саша. – не обращая на моё состояние, он берёт меня за локоть и ведёт к своей машине под мои словесные сопротивления и испепеляющий взгляд. – Будь добра, пристегнись.
Может, мой мозг атрофировался, и я уже ничего не понимаю? Во всей этой ситуации нет никакой смысловой нагрузки.
– Куда мы едем? – хрипло бормочу, когда мы выезжаем из университетской парковки.
– Как это «куда»? В Северное.
– Ч-что? – через чур резко поворачиваюсь к Довлатову. Если бы челюсть могла ходить, она была б уже на полу. Нет, это явно какая-то шутка.
– Не вылупляй так свои глазки, тебе не послышалось. – лицо лектора становится серьёзным, а взгляд – сосредоточенным.
– И зачем вы это делаете? – вдыхаю как можно больше воздуха и возвращаюсь к лицезрению дороги с однотипной картинкой. – Уверена, у вас были свои планы, поэтому я категорически не понимаю ваших мотивов. Вы заболели?
Дмитрий Константинович не спешит с ответом, и от этого мне становится не по себе. Не могу не признать, что разговорчивый и улыбающийся Довлатов мне нравится куда больше.
– Я уже больше пяти лет не бывал в Северном. – он хмурится. – Всё время планировал посетить это место, хотел сходить на кладбище, но так и не смог. И дело было не только в занятости. А тут ты нарисовалась, и судьба словно дала мне шанс воплотить задуманное в жизнь. Так что делаю это я в большей степени для себя. Да и, в принципе, я люблю незапланированные действия, так что эта поездка пойдёт мне на пользу.
Ничего не отвечаю, лишь обдумываю его слова в течение нескольких минут. А мысленно так и слышу звуки сверчка в полуночной тишине и одинокое перекати-поле, как это бывает в фильмах при неловких моментах.
– Вы всё-таки надевали носки, которые я подарила. – зачем-то произношу это вслух спустя некоторое время и по-дурацки начинаю улыбаться. Нужно срочно сменить тему, пока от разъедающих мыслей у меня не разболелась голова.
Лектор бросает на меня мимолётный взгляд и вновь сосредотачивается на дороге.
– Я и сейчас в них. Они очень удобные.
– Просто они из шести. – и опять я несу вздор. Почему мой язык не подключается к мозгу, когда нужно что-то ответить в присутствии этого человека?
– Кого? Гномов? – Довлатов старается подавить улыбку, но выходит у него, мягко говоря, не очень.
– Именно. А что насчёт Сквидварда? Он сейчас на вас?
– Можешь проверить. – он привычно усмехается, а я пытаюсь совладать с внезапно нахлынувшей и неуместной идеей и впрямь посмотреть на его бельё.
– Нет, пусть это останется сюрпризом.
– Как хочешь. Но знай: мои штаны всегда в твоём распоряжении.
– Благодарю, это бесценно осознавать. – отворачиваюсь к окну и подпираю ладонью подбородок. До сих пор не верю в происходящее. И пусть разговор у нас – просто ни о чём, мне приятно находиться в обществе лектора, как бы я ни старалась это отрицать. – А вы знаете, что у Сквидварда есть хороший и весёлый друг?
– Это та жёлтая мочалка, похожая на пемзу? – Дмитрий Константинович останавливается на светофоре и с интересом поворачивает голову в мою сторону.
– Нет, он не мочалка.
– А, прости. Сыр, точно.
– Вообще-то, Спанч Боб Квадратные Штаны – губка! – уверенно восклицаю. Да уж, нашла что обсудить со взрослым мужчиной.
– Боже, как много незнакомых слов, похожих на маты. Давай сменим тему и поговорим лучше о чём-нибудь другом. Например, о тебе, Саша.
Глава 26
– Это неинтересная тема.
Сминаю пальцами лямку рюкзака, равнодушно наблюдая за проносящимися многоэтажками и спешащими людьми. В душе скапливается так много противоречащих чувств от сегодняшнего дня.
– Ты сама так решила? – Дмитрий Константинович позволяет себе мимолётный взгляд в мою сторону.
– Естественно.
– Польщён, что ты являешься самостоятельной девушкой и придумываешь такие несуществующие вещи.
– Ну, обычно в голову мне приходят умные мысли.
– Видимо, это случается лишь в моё отсутствие. – лектор снисходительно изгибает губы.
– Похоже на то. Наверное, вы – магнит для притяжения тупости.
– Ох, Суворова, чувствую, скоро буду пальпировать ремнём тебя за такие выражения. – он на мгновение кладёт ладонь на моё бедро и слегка сжимает его в качестве предупреждения. Не успеваю возразить, как лектор тут же возвращает руку на руль. – И, вообще, мы отвлеклись. Мне на самом деле интересно послушать о твоей жизни. Так что давай, дерзай.
– Знаете, вы такой… выгибонистый.
– Выибонистый? – Довлатов растягивает губы в широкой улыбке и сканирует меня лукавым взглядом.
– Вы пропустили букву «г», но смысл от этого не поменялся. Кстати, противоположное слово – бздошный. Ну, это так, к сведению. – поворачиваюсь к собеседнику, самым наглым образом начиная рассматривать его. Волевой подбородок, неистово-пронзительный взгляд, чувственные губы.
– Вау, какие прелестные сведения. Ты супер, Суворова. Ты молодец. – слова мужчины прерывают моё лицезрение, заставляя растерянно проморгаться.
– Опять вы иронизируете?
– С точки зрения обдуманной концепции сие выражение соответствует парадоксальности твоей мозговой продукции, так что да, я вновь говорю с иронией.
– Интересно, есть ли хоть один человек в вашей жизни, при котором вы не применяете сарказм? – неосознанно двигаю рукой и задеваю плечо Довлатова. Благо, он ничего не комментирует.
– Да. Ты удивишься, но их даже двое: отец и Дениска.
– А кто такой Денис? – любопытствую, с интересом разворачиваясь полукорпусом.
– Племянник. Кстати, это он нашёл твои трусы. – от усмехающегося выражения преподавателя мой рот удивлённо открывается, а брови ползут вверх.
– Что?! Какие?
– Те, которые ты мне подарила.
– Так они же ваши, а не мои.
– Ну ты же мне их презентовала, следовательно, по сути, они когда-то были твоими. Давай опустим эти формальности и просто признаем, что у нас много общего. – Довлатов задорно подмигивает.
– Например, трусы?
– Бинго. – его улыбка перерастает в короткий смех. – А ты быстро вникаешь.
– Это и не удивительно. Значит, ваш племянник видел Сквидварда? – стыдливо зажмуриваю глаза и стискиваю зубы.
– Ага, даже успел поиграть с ним. – с весельем произносит мужчина, и я кладу ладони на свои горящие щёки. Мне хочется провалиться сквозь землю, а ему, видите ли, смешно.
– Как же стыдно…
– Да нет, Денису было радостно.
– Я не про него, а про себя.
– Всё нормально, не забивай себе голову такими пустякам, а то шкала нервозности станет выше нормы, и что потом делать будешь? – он прикасается указательным пальцем к кончику моего носа, когда мы вновь останавливаемся на светофоре.
– Мне травки помогут. – пожимаю плечами, не задумываясь о двусмысленности сказанного предложения.
– О, так ты у нас шалунишка со стажем? Баловаться любишь?
– Да, разве что ромашкой и мятой. Вкусный напиток из них получается.
– Тьфу, а я уже нафантазировал себе. – хмыкает Довлатов и качает головой.
– Не хорошего же вы представления обо мне.
– Наоброт, ты возвысилась в моих пленительных глазах. – загорается зелёный, и лектор возвращается к дороге.
– Какой же вы всё-таки скромнешенький.
– Чего греха таить, подлинную вещь изрекаешь. Тебе, кстати, удобно сидится? Ремень безопасности не жмёт твою душу?
Как? Вот как у этого человека получается быть таким прямолинейным? Невольно закатываю глаза, силясь не прыснуть от данных выражений.
– Сидится удовлетворительно. Нет, не жмёт. Здесь даже пахнет приятно. У меня раньше в туалете такой освежитель воздуха был. Точнее, ароматизатор.
– Похвально. Значит, у тебя есть вкус на такие вещи. – преподаватель хмыкает.
– Правильнее сказать «нюх».
– Нет, правильнее сказать: «Если ты не прекратишь со мной спорить, можешь ожидать непредсказуемых последствий». – он легонько хлопает рукой по моим коленям. – Пререкаться с тобой мне нравится, конечно, но давай оставим это на потом. Расскажи мне что-нибудь о себе.
Усиленно думаю в течение нескольких секунд, борясь с сомнениями, а затем медленно начинаю говорить. Рассказываю о самых нелепых и смешных моментах из своей жизни, активно жестикулируя и улыбаясь сродни ненормальной. Оказывается, таких историй у меня слишком много. Дмитрий Константинович не перебивает, молча слушает и тихо смеётся с некоторых ситуаций, продолжая следить за дорогой.
Так происходит ровно до тех пор, пока мы не въезжаем в Северное.
Я сразу же затихаю и принимаю серьёзное выражение лица. С Довлатовым я и забыла о том, что скоро мне придётся увидеть «отчима». К горлу подкатывает давящий комок волнения и неприязни, желудок сводит нервными спазмами.
– Всё хорошо? – мужчина хмурится и кидает выжидающий взгляд, в котором теплятся искорки переживания и обеспокоенности.
– Почти. – неоднозначно отвечаю, пытаясь не смотреть в его серые глаза. Как бы хотелось рассказать ему всё, выговориться, но я не могу.
– И куда же подевалась вечно болтающая и позитивная Саша, м? – Довлатов заворачивает к моему дому и останавливается возле ворот.
Продолжаю молчать, как партизан. Не думала, что приезд домой будет так негативно влиять на меня.
– Мы уже пять минут здесь стоим, а ты не выходишь из машины и не говоришь ни слова. Что происходит? – лектор обхватывает ладонью мой подбородок, заставляя повернуться к нему и посмотреть в настороженное лицо. В его голосе нет ни иронии, ни сарказма, ни злости.
– Я… Не могу ответить. Мне просто нужно собраться с мыслями.
В любой другой ситуации я бы возмутилась от того, что он прикасается ко мне, но сейчас я не обращаю на это внимание. А в следующую секунду фраза:
– Хочешь, я пойду с тобой? – заставляет меня поражённо задержать дыхание.
Глава 27
– Нет, не нужно. – отрицательно машу головой, отстраняюсь от мужчины и совсем тихим голосом произношу: – Спасибо.
– Ты уверена? – в его обволакивающем тоне слышу отголоски сомнения и недоверия.
Пару секунд обдумываю ситуацию.
– Да.
– Знаешь, непривычно видеть серьёзную и грустную версию тебя, так что, надеюсь, на обратном пути ты придёшь в форму. – на этих словах я лишь неуверенно киваю. И куда подевалась моя наглость? – Сколько времени тебе нужно?
– Час, не больше.
– Почему так мало?
– Мне всего лишь нужно забрать вещи. – не смотрю на лицо Довлатова, хоть и чувствую, что он сверлит меня своим прожигающим взглядом. Жду дополнительных вопросов от него, но они не следуют.
– Хорошо.
Заставляю себя слегка улыбнуться. Медленными движениями открываю дверь машины и выхожу на улицу.
Глубокий вдох и такой же выдох. Я справлюсь. Всегда справлялась.
Осторожно открываю калитку ворот и робко шагаю к порогу дома. Сердце волнительно трепещет, скулы сводит от крепкого стискивания зубов. Надо же, полгода здесь не была, а такое ощущение, что не прошло и двух дней.
Вхожу в коридор, и меня тут же накрывает тошнотворный аромат мужских духов с примесью алкоголя.
– Неужели вернулась блудная дочка? – неприятный голос из порога кухни давит на перепонки.
Поворачиваюсь в сторону «отчима» и, не сдержавшись, кривлюсь от его вида. От былой интеллигентной внешности не осталось и следа: осунувшееся лицо, неопрятная щетина и потухший взгляд с проплешинами видимых сосудов дополняют засаленная футболка и потёртые спортивные штаны. Не думала, что, казалось бы, такой высокопоставленный человек может превратиться в это за несколько месяцев.
– Во-первых, я не блудная, и, уж тем более, не ваша дочь. А, во-вторых, где мама? – фраза получается уверенней, чем я ожидала. Опускаю взгляд ниже и замечаю в руке мужчины стакан с какой-то жидкостью. По запаху в помещении не сложно догадаться, какой именно.
– Надо же, краля стала смелой. – он устало массирует висок и неприязненно скалится, стараясь удержаться в вертикальном положении. – Она ещё на работе.
Сомнительно вскидываю брови.
– Ладно, не буду мешать вам в таком важном деле. – намекаю на алкоголь и быстрыми шагами направляюсь в свою комнату. Благо, меня никто не останавливает и не кричит в след, как это было раньше.
Запираю дверь на замок и прислоняюсь спиной к твёрдой поверхности, пытаясь выровнять дыхание. Стараюсь ни о чём не думать, хоть это получается довольно плохо. Нет уж, у меня нет времени на раздумья.
Поспешно нахожу в тумбочке большую сумку и торопливо начинаю складывать оставшиеся вещи, детские альбомы и книги, многие из которых являются такими памятными. Руки подрагивают, а горло сдавливает неприятный комок плохого предчувствия. Надеюсь, я успею увидеть маму до того, как уйду отсюда.
Справившись со своей комнатой, быстро перемещаюсь в направлении сада. Сердце сжимает колючей тоской и необъяснимой печалью при виде знакомых цветов. Как жаль, что я не могу увезти их все. Пытаюсь держать себя в руках и, собравшись с духом, начинаю аккуратно складывать цветы в сумки.
Как много труда было потрачено для того, чтобы в миг это всё исчезло.
Мои действия прерывает громкий звук разбивающегося стекла и сдавленные крики. Вздрагиваю всем телом и, не теряя ни минуты, бегу на кухню. Отчима не вижу, но мне открывается другая нелицеприятная картина: мама стоит возле окна с прикрывающей щёку ладонью. В уголках её глаз стоят непрошенные слёзы, а в зелёной радужке плещется обида с коктейлем разочарования и печали.
– Что происходит? – сильно хмурюсь, прикрываю двери и направляюсь к ней. К гадалке не ходи – Влад распускал руки.
– Саша? Нет, ничего такого. – безэмоционально пытается оправдаться, отводит взгляд.
Убираю её ладонь с лица, и моему взору открывается багрово-фиолетовое пятно от удара. Опускаю глаза на руки, рассматривая свежепоставленные синяки и мелкие порезы. В груди вспыхивает яркое пламя ненависти и всепоглощающей неприязни.
– Он бил тебя. – цежу сквозь зубы. Не спрашиваю, а констатирую факты.
– Нет, нет, всё не так… Это вышло случайно… – неубедительно лепечет мама, оправдывая этого ублюдка, и я поражаюсь ещё больше.
– Случайно? И поэтому у тебя разукрашены руки и половина лица? Это я не говорю ещё про тело. Уверена, там тоже есть на что посмотреть.
– Ты не понимаешь, дочка.
– Чего же? Влад пьёт, оказывается, периодически лупит тебя, а ты молчишь, да ещё и защищаешь его. По-моему, тут всё предельно ясно. – начинаю злиться ещё больше. Сколько же это продолжалось? Ведь при встречах она вела себя как обычно. Неужели я не замечала побоев из-за грамотного макияжа и закрытой одежды?
– У Владика просто сложный период в жизни. Его с работы уволили, вот он и начал немного выпивать. А я… наверное, под горячую руку попадаюсь.
Распахиваю глаза до максимальных размеров в явном удивлении.
– Боже, ты себя, вообще, слышишь? Где подевались твои здравый ум и гордость? – ошарашенно произношу, и голову пронзает неприятная догадка. – Подожди… Так поэтому вы продаёте дом? Потому что Влад лишился работы, а не вовсе для того, чтобы он открыл своё дело?
Молчит. И без слов понятно, что я права. Никогда не понимала женщин, которые терпят насилие в свой адрес, и уж никогда не подозревала, что в такую ситуацию попадёт родной человек.
Опасное это слово – «никогда».
