Текст книги "Игры судьбы (СИ)"

Автор книги: Аврельева Алиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 46

– Чокнуться можно! Нет, ну ты это видела?! – Машка останавливает видео и возмущённо поворачивается ко мне. – Там же отчетливо видно, что Дакова что-то подсыпала Дмитрию Кконстантиновичу.

Молча киваю, обескураженная новостью. В этот момент время будто останавливается, позволяя разнообразным чувствам поселиться в душу.

Одногруппница злобно нажимает на кнопку ноутбука, и картинка вновь оживает: Дакова приподнимает Дмитрия, кое-как доходит с ним до кровати и, предварительно раздев его до боксёров, накрывает одеялом. После идёт в прихожую, раскидывает розы и возвращается в спальню.

– Мне интересно, откуда в квартире Довлатова камеры? – спрашивает одногруппница, внимательно следя за происходящим на экране.

Смотреть на раздевание социологички не хочется, поэтому я перевожу придирчивый взгляд на окно.

– Не знаю, это не самое главное. – задумчиво протягиваю, борясь с внезапно накатившим негодованием.

В течение следующего часа на экране монитора ничего не меняется: Дакова лежит в обнимку с Довлатовым. Поэтому подруга быстро перематывает видео. В какой-то момент в объективе появляюсь я, и происходит сцена, которую я предпочла бы забыть навсегда.

– А теперь, посмотрим конец. – Маша щёлкает по ленте и попадает на момент, где просыпается Дмитрий. И хотя звука на видео нет, я интуитивно чувствую, что он зол. В течение некоторого времени преподаватели о чём-то беседуют, и Дакова вскоре уходит.

– Ну я и балда. – выношу вердикт и прикладываю ладонь ко лбу. На лице играет радостная улыбка, а на щеках появляется здоровый румянец. – Вместо того, чтобы выслушать Дмитрия, я повела себя крайне глупо.

– Ты была на эмоциях, так что твоё поведение вполне оправдано.

– Всё равно мне стыдно.

– Ничего, думаю, Дмитрий Константинович всё поймёт, так что с утра обязательно сходи к нему. – одногруппница выключает ноутбук и ложится на свою кровать. – А про социологичку даже говорить ничего не буду, потому что всё, что приходит на ум, так это маты.

Всю ночь я метаюсь на постели и не могу уснуть: постоянно думаю о том, что скажу Дмитрию. Впервые в жизни я не могу подобрать правильных слов, и от этого начинаю волноваться ещё больше.

Несмотря на бессонницу, в университет иду в приподнятом настроении в предвкушении предстоящей встречи. Предупредив преподавателя, что, возможно, опоздаю на пару, быстрым шагом направляюсь на четвертый этаж. Дыхание учащается и становится глубоким, сердце трепещет, а в душе разрастается волна беспокойства.

Резко замираю на месте, когда в коридоре появляется Довлатов. Взгляд серых глаз безразличен, тёмные брови нахмурены, а скулы напряжены. Только открываю рот, чтобы окликнуть его, но голос тут же пропадает, когда из кабинета выходит Дакова.

Тихо отступаю в сторону и незаметно захожу за угол. Так, спокойно. Они же всего лишь вышли из кафедры вместе и сейчас наверняка разойдутся в разные стороны.

Аккуратно выглядываю из своего укрытия и недоуменно прикусываю губу. Не быть мне гадалкой, потому как мои предположения не верны: эти двое спокойно направляются к выходу. Вместе.

Главное – не паниковать и не нервничать. Нужно разобраться в ситуации другим путём. Отправляю предупреждающее сообщение Маше и направляюсь вслед за преподавателями. Пока они спускаются на парковку, я заказываю такси.

– Нужно ехать за той чёрной машиной. – чуть ли не выкрикиваю водителю взбудораженным голосом, усаживась на заднее с сидение.

– Понял, шеф. – усмехается тот и тут же заводит автомобиль.

Ну не может же эта парочка направиться на квартиру, тем более, в девять часов утра. Или всё-таки может?

– Мы за преступниками гонимся? – подаёт голос мужчина, заинтересованно разглядывая меня в зеркале.

– В каком-то роде да. – усмехаюсь, от волнения сжимая пальцами свой рюкзак.

– Интересно, что же они сделали?

– Украли моё любопытство. – не свожу внимательного взгляда с машины Дмитрия, перебирая в голове уйму вариантов, куда он может ехать.

– Серьёзная причина. – понимающе кивает водитель и вновь сосредотачивается на дороге.

Спустя двадцать минут мы сворачиваем на парковку, и я удивлённым взглядом осматриваю медицинскую клинику.

– Вот и приехали. – оповещает мужчина, полукорпусом разворачиваясь ко мне.

– Я бы сказала, вот и приплыли.

Благодарю водителя, расплачиваюсь с ним за проезд и незамедлительно выхожу из машины. А вот что делать дальше – не знаю. Заходить в здание нет никакого желания, да и меня, скорее всего, просто так туда не пропустят. Поэтому я, ничего лучше не придумав, направляюсь к машине лектора.

Ледяной ветер щиплет щёки, и от холода они стремительно багровеют. Морозный воздух пробирается в лёгкие и заставляет тело покрыться ознобом, поэтому я активно начинаю топтаться на месте.

Проходит полчаса. Возникает идея забежать в ближайший магазин, чтобы хоть немного погреться, но, заметив приближающуюся фигуру мужчины, я резко забываю о ней. Преподаватель идёт один, засунув руки себе в пальто, и невидящим взглядом смотрит вниз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Адреналин закипает внутри, и сердце ускоряет свой темп. Уставившись на лицо Дмитрия, я всё ещё продолжаю стоять на месте.

Он подходит ближе и, наконец, поднимает глаза, встречаясь со мной непонимающим взглядом. Его брови удивлённо взметаются вверх, а губы слегка приоткрываются.

– Саша? – осипло произносит, замедляя свой шаг.

– Она самая. – тихо выдыхаю и слегка поджимаю губы. Решительно направляюсь к Довлатову и, уткнувшись лицом в его тёмное пальто, обнимаю. – Только не прогоняй сразу, хорошо?

Закрываю глаза, чтобы унять непрошенные слёзы. Вдыхаю родной аромат духов и хрипло, на одном дыхании, начинаю говорить:

– Прости меня, Дим. Я вела себя по-детски, обвиняя тебя в том, что ты, в действительности, не делал. Вместо того, чтобы сразу посмотреть видео и удостовериться в твоей невиновности, я легла спать, представляешь?

От своих слов грустно усмехаюсь и ещё сильнее прижимаюсь к мужчине. А он просто стоит на месте и ничего не делает. И, что самое нагнетающее, молчит.

– А ещё, я хотела сказать, что… Люблю тебя. Звучит очень слащаво, я знаю, что ты такое не выносишь, но не вижу смысла и дальше скрывать данный факт. – признаюсь быстрым шёпотом и зажмуриваюсь, боясь услышать реакцию лектора. – В общем, если обобщить, то выходит, что я немного дурочка.

Я ожидала чего угодно, но только не тихого смеха над головой. Чуть отстранившись, поднимаю вопрошающий взгляд на Довлатова. Он улыбается, а его серые глаза наполняются теплотой.

– Самокритично. – шепчет возле моих губ. – Ты замёрзла, поэтому пойдём в машину.

Когда Дмитрий садится на водительское место, я, вместо того, чтобы спокойно оставаться на пассажирском сидении, разворачиваюсь и, перекинув одну ногу через бёдра лектора, устраиваюсь на его коленях. Кладу ладони ему на плечи и невольно закусываю свою губу.

– Отныне удивляй меня и дальше своей непредсказуемостью. – он проводит руками вдоль моей спины. – Тебе удобно так разговаривать?

– Несомненно. Налаживается тесный контакт, к тому же, я прекрасно вижу твоё лицо, а это значит…

– Значит надела сегодня линзы? – предполагает преподаватель и напыщенно улыбается.

– И это тоже. – прикасаюсь ладонью к колючей щеке мужчины, гипнотизируя серьёзным взглядом ворот его белой рубашки. – У меня есть несколько вопросов.

– В таком положении вести переговоры одно удовольствие. Слушаю.

Руль неприятно упирается в поясницу, поэтому я плотнее прижимаюсь к собеседнику. Несколько секунд собираюсь с мыслями, а затем уверенно произношу:

– Что ты делал в этой клинике?

– Отвозил Лену к гинекологу. – без промедления отвечает Довлатов. – Она наврала, что беременна от меня.

– Наврала? – переспрашиваю, как болванчик, изумлённо вытягивая лицо.

– Именно. Это подтвердила моя мать, да и тест в итоге вышел отрицательным.

– Подожди…

– Жду.

– Получается, с этой новостью она пришла к тебе домой? – кажется, после услышанного непонятный пазл начинает складываться в голове воедино.

– Да. Ну, думаю, остальное ты уже видела.

В ответ лишь согласно киваю.

– А камеры?

– В смысле? – лектор непонимающе приподнимает бровь.

– Зачем они понадобились тебе в квартире?

– Когда я только купил жильё, у меня в первую же неделю вынесли половину ценных вещей. Примерно я знал, кто это сделал, да вот только доказать никак не мог. Они, заразы, хитрее оказались. Вот и решил установить камеры. Обычно я их выключаю, когда прихожу домой, но в тот день забыл это сделать. И эта оплошность вышла мне как раз на руку.

– Ты прям как чувствовал.

– Да нет, просто у меня ранняя деменция началась после тяжёлой недели.

Беззлобно усмехаюсь и, прочистив горло несвоевременным кашлем, решаю задать самый волнующий вопрос:

– А как же Дакова?

– Никак. Поехала домой, наверное. – сухо отвечает лектор, вырисовывая ладонью узоры на моём бедре. – Она больше нас не потревожит, если ты об этом.

– Откуда такая уверенность?

– Я применил кое-какие козыри. – размыто произносит он и слегка улыбается. – Так что не волнуйся.

– Да твои слова будто пустырник.

– Неужели неприятные? – в голос усмехается мужчина и прикасается горячими губами к моей шее.

– Ужели успокаивающие.

– Я рад. – он мимолётно целует меня в губы. – Кстати, взаимно.

– Ты о чём?

– О слове на букву «л», которое ты произнесла мне на улице.

– Лань? – лукаво подмигиваю и радушно улыбаюсь. На душе больше не скребут кошки, а в сердце поселяется долгожданное спокойствие.

– Оно самое. Я тебя «лань», Суворова.

Эпилог

Два месяца спустя

Дотрагиваюсь пальцами до лица Дмитрия и, бегло поцеловав в губы, запускаю ладони под его рубашку. Очерчиваю рукой кривые линии на кубиках выступающего пресса, и от этой провокации мужчина ещё сильнее вжимает моё тело в стену. Кожа будто плавится там, где касаются его пальцы, а в глазах начинает темнеть от россыпи разноцветных искр.

– Советую остановиться. Ты же не хочешь пропустить приезд моей бабушки? – маняще шепчет он возле моего уха, и я неохотно киваю.

Отстраняюсь от лектора, и только сейчас, смотря на его лицо, вспоминаю о предупреждении одногруппницы.

– Кажется, у тебя проблема.

– У меня нет проблем.

– Теперь есть. – я виновато опускаю взгляд и прикусываю кончик пальца. – Понимаешь, Маша поделилась со мной помадой…

– Прекрасно, что она тебе доверяет. Хотя постой, или ты насильно отобрала у неё эту вещицу для глаз? Тогда да, это проблема. Только не у меня, дорогая моя, а у тебя.

– Это для губ. И я ничего не отбирала, она сама мне её дала.

– Хорошо, когда тебе дают.

– Господи, ты дослушаешь или нет? – прыскаю в голос и озорно улыбаюсь. – Маша предупреждала, что это помада очень стойкая.

– Но ты, конечно же, не придала этому значения, да? – Довлатов ухмыляется краешком губ и ладонью проводит по моим волосам, опускаясь к шее.

– Да. И теперь у тебя на губах, щеках, груди и, возможно, где-то ещё красуется красный пигмент.

– Так ты же сказала, что она стойкая, а в итоге размазала её по всему моему телу. Производители врут, что ли? – он подходит к большому зеркалу и оценивающе смотрит на яркие отпечатки губ.

– Не врут, просто я её недавно нанесла, и она, видимо, не успела ещё высохнуть.

– Здорово. Эх, зацеловала меня, бедного. Живого места прям не осталось, ненасытная ты моя.

– А ничего, что ты сам поднялся ко мне в комнату и первым начал это дело?

– Ничего. – Дмитрий растягивает губы в улыбке Чеширского кота. – Ты же меня позвала.

– Я и звука не издавала. – поправляю свои локоны и подхожу к мужчине.

– Мысленно, Саша, мысленно меня позвала. А я, как настоящий джентльмен, не мог не прилететь. – лектор достаёт влажную салфетку и начинает оттирать красную помаду со своей щеки. – Чёрт, и правда стойкая.

– А я говорила.

– А я услышал. – он выбрасывает испорченную салфетку в мусорное ведро и поворачивается ко мне. – Ну ладно, я итак прекрасен. Пойдём уже вниз.

– К родителям?

– Я в ванную, а ты тоже.

– Мне туда не нужно.

– Уже нужно. Я один с этими пятнами не справлюсь. – Довлатов берёт меня за руку и ведёт в коридор.

– Может, попробовать отбеливателем оттереть? – выдаю гениальную чушь, смотря себе под ноги.

– Ты ещё керосина на меня брызни и подожги.

– Зачем? Ты итак горячий.

– О, в ход комплименты пошли. – преподаватель игриво улыбается. – Мне нравится.

Мы спускаемся на первый этаж. Зал и гостиная и зал уже полностью украшены к предстоящему празднику. Единственное, над чем осталось потрудиться – новогодний стол.

– О, Господи… – доносится до меня незнакомый голос. – Дима, что с тобой? Ты больной?

Мы синхронно поворачиваемся в сторону звука. Возле дивана стоит пожилая женщина и многозначительным взглядом осматривает нас.

– Правильнее было б сказать: «Ты заболел?», но мне тоже приятно тебя видеть, бабуль. – усмехается мужчина и, подойдя к ней поближе, оставляет мимолётный поцелуй на её щеке.

– Даже спрашивать не буду, что это. – она ладонью указывает на следы от помады.

– И не следует. Это последствия.

– От чего?

– От соединения душ двух противоположных людей в этом огромном мире под напором всепоглощающей страсти. – лектор лукаво вздёргивает бровью.

– Годы идут, а ты всё не меняешься. – улыбается женщина и скептически качает головой.

– Ты тоже, бабушка. Хорошеешь с каждым десятилетием, а секрет своей молодости раскрывать не хочешь.

– Всё дело в подорожнике. Но сейчас не об этом, лучше познакомь меня со своей спутницей. Не зря же я преодолела сто километров.

– Бабуль, это Александра. – Довлатов вновь обхватывает мою ладонь и поддерживающие сжимает её. – Саша, а это Екатерина Владимировна.

– Приятно познакомиться. – приветливо произношу и тепло улыбаюсь.

В ответ женщина берёт со стола свои очки, надевает их и пристально рассматривает меня с ног до головы.

– А вы ничего. – выносит вердикт и рукой поправляет мне волосы.

– Она очень даже «чего». – прерывает Дмитрий. – Ладно, мы пойдём в купательную комнату, а ты пока располагайся здесь.

Не знаю почему, но мне становится смешно от всей этой ситуации, поэтому, зайдя в ванную, я тут же начинаю смеяться.

– У тебя бешенство мимических мышц? – замечает преподаватель и старается оставаться серьёзным, но в уголках его губ я, всё же, замечаю еле заметную улыбку.

– Неверное. – вытираю тыльной стороной руки выступившие от смеха слёзы. – Знаешь, твоя бабушка очень… специфическая.

– А ты думала, откуда у меня такой чудный характер? Как-никак, гены не обманешь. – мужчина включает воду, выдавливает на ладони прозрачный гель и начинает умываться.

– Ну как? – интересуюсь, склонясь ближе к раковине.

– Непревзойдённо. – он вытирается полотенцем и поворачивает голову в мою сторону. – Мне кажется, или ничего не изменилось?

– Изменилось. С этими красными щеками ты стал похож на деда Мороза, а с розовыми губами – на снегурочку. Этакая ядерная смесь.

– Отлично, меня никто не узнает, можно идти грабить банк.

– Лучше пойдём ограбим кухню. Я немного есть хочу. А, говоря слово «немного», я имею в виду очень даже «много». – приобнимаю лектора и прикасаюсь губами к его ключице.

– И почему я не удивлён. Как такими темпами ты ещё Гречку не съела?

– Не успела. У тебя на нижней полке ещё две пачки осталось, кстати.

– Я про нашу собаку, Саша. – выдыхает Дмитрий и целует меня в макушку. – Ладно, полетели в царство еды и питья.

* * *

Встречать Новый год с семьёй – одна из лучших затей за эти месяцы. Помимо родителей и бабушки лектора, к нам присоединилась моя мама – отдохнувшая, сияющая позитивом и лучезарностью. Никто из нас не чувствовал себя скованно или так, будто находится «не в своей тарелке». Всё было как раз наоборот: складывалось впечатление, что наши семьи знакомы уже несколько лет. Даже странные взгляды Екатерины Владимировны ни капли не смущали меня, а лишь вызывали улыбку.

– Сашенька, раскладывать нарезку нужно в противоположном направлении. – делает замечание бабушка Дмитрия, когда я собираюсь отнести последние блюда на стол.

Остальные члены семьи уже расположились в зале, поэтому на кухне, помимо меня, осталась ещё и Екатерина Владимировна.

– Нет, у меня разложено всё верно. По часовой стрелке техники фэн-шуя, смещённое на левый участок точки колбасы, смешанное с углом альфа-сыр. – растягиваю губы в обольстительной улыбке и кладу оставшиеся продукты в холодильник.

– Да уж. Кажется, я знаю причину, по которой мой внук выбрал вас. – она задумчиво прикладывает ладонь к своему подбородку. – Уж больно вы языкастая.

– Не спорю.

– Лучше спорь, мне это нравится. А то в свои перевёрнутые семнадцать мне уже заняться нечем. – женщина берёт со стола две тарелки и вновь кидает на меня заинтересованный взгляд. – Я отнесу их, а ты можешь пока привести себя в порядок.

– Спасибо.

– Обращайтесь, сегодня я милостивая. – она уходит в зал, и я начинаю по-глупому улыбаться.

– Браво. – позади раздаются негромкие аалодисменты, и я от неожиданности вздрагиваю. – У бабули появилась достойная конкурентка в словесном поединке.

– А как же ты? – кладу руки на плечи Дмитрия и проницательным взглядом впиваюсь в его дымчатые глаза.

– Я не веду борьбу с женщинами. Ну, разве что кроме тебя. Да и то, в горизонтальном виде.

– Кто о чём. – усмехаюсь ему в губы, и мы оба соприкасаемся лбами.

– Я люблю тебя, Саша. – неожиданно шепчет Довлатов, и от сказанного я едва не давлюсь воздухом.

Ошарашенно поднимаю голову. Душу сжимает накатившая нежность, губы волнительно пересыхают, а глаза радостно начинают блестеть. В этот раз мне точно не послышалось, он сказал это!

– Надеюсь, ты услышала мои слова и не станешь больше переспрашивать. – хрипло произносит мужчина. – А то дважды повторить это за один вечер я уж точно не смогу.

Радостно улыбаюсь и, обняв его за шею, заглядываю в стальные глаза:

– Я тоже тебя.

– Что меня?

– Люблю. – несколько раз шепчу и невольно отстраняюсь, когда из коридора слышу голос Константина Анатольевича. – Пойдём уже к остальным, а то Новый год пропустим!

– Как скажешь, Саша, как прикажешь. Пойдём. – Дмитрий берёт меня за руку, и мы, радостные, вместе направляемся к нашей семье.

Конец