Текст книги "Игры судьбы (СИ)"

Автор книги: Аврельева Алиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17

– Только ребятам не говори. – в очередной раз напоминаю подруге, подразумевая под этим ситуацию с клубом и Довлатовым. От Маши у меня никогда не было секретов, поэтому, вернувшись вчера в комнату, я поведала всю историю в мельчайших подробностях.

Мы заходим в холл универа и останавливаемся возле большого зеркала.

– Я – могила, Сань. Ты ж меня знаешь. – серьёзно произносит одногруппница. Достаёт из сумочки помаду и, приблизив лицо, начинает аккуратно подкрашивать и без того идеальные губы. – Но, если мне на глаза попадётся этот Артём, я за себя не ручаюсь. Врежу так, что он потом забудет своё имя. Вообще не понимаю, зачем Андрей позвал его на праздник.

– Ну, они вроде как дружат. – хмыкаю, неотрывно наблюдая за манипуляциями подруги.

– Многозначительные и ключевые слова «вроде как».

– Может, он ничего мне не кидал в стакан. – неуверенным тоном лепечу. – Бывает же такое, что человеку становится плохо из-за алкоголя.

Маша довольно резко захлопывает крышку помады и закидывает её в сумку.

– Бывает, но не в твоём случае. Ты выпила один коктейль, Саш. А второй был явно с «сюрпризом». Люди просто так не вырубаются от небольших глотков алкогольных напитков, если, конечно, туда не подкинуто снотворное или запрещённые препараты.

Смотрю на строгое лицо одногруппницы и здравым смыслом понимаю, что она права.

– Андрею я ничего не скажу, так уж и быть. Но за сохранность его «друга» не отвечаю. Если не я набью ему морду, так это сделает другой по моей воле. – подруга подхватывает меня под руку, и мы направляемся к аудитории. – И не парься по поводу морали, большинство людей утратили всю свою нравственность. Так что всё по закону бумеранга.

– Знаешь, наверное, я взрослею, но мне даже не хочется с тобой спорить.

Машка победно улыбается обаятельной улыбкой, а мне так и хочется её обнять. Правда, я сдерживаюсь от такого внезапного порыва.

Практические занятия никто не отменял, поэтому с самого утра наше расписание блистает различными парами. Несмотря на все проблемы, мне даже удаётся сосредоточиться и хорошо ответить на некоторых занятиях.

После универа мы с Машкой закупаемся продуктами, и, пока подруга колдует на кухне, я располагаюсь на кровати в позе лотоса. Положив ноутбук к себе на колени, активно изучаю интернет-магазин нижнего белья. И всё было бы ничего, если б я присматривала это самое бельё для себя. Чёрное, кружевное, с замысловатыми узорами и атласными вставками… Но нет. И дело не в том, что я такое не ношу. Просто моя цель – выбрать трусы для мужчины. И не для абы какого, а лично для своего преподавателя.

Нервно хихикаю от абсурдности ситуации. Что ж, хозяин – барин. Захотел трусы, он их получит.

Энергично листаю ленту вниз. Боже, какого белья тут только нет! Это ж рай для трусофила. Конечно, сомневаюсь, что они вообще существуют, но, учитывая мой аналитический склад ума, такие явно имеются.

Взглядом цепляюсь за бирюзовое пятно сверху и внезапно останавливаюсь, убирая руку от мышки. Вот они, трусы мечты! Спереди, по всей поверхности, разрисовано недовольное лицо Сквидварда, его длинный нос пришит как раз в том месте, где у мужчин располагается их достоинство. А сзади, в красивой розовой рамке, ровными буквами красуется замечательная надпись: «Объект под охраной. Вход запрещён».

Гениальный, просто гениальный намёк. Теперь Довлатов точно удостоверится, что в моём понимании он не входит в список людей с нетрадиционной ориентацией. Довольно улыбаюсь во все тридцать два зуба, кликаю на значок «купить» и ввожу все необходимые данные.

– Отпадное бельишко… – не сдерживая смеха, выдаёт Маша за моей спиной. Что ж за привычка у всех подкрадываться ко мне сзади?

Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов с дурацкой улыбкой на лице.

– Ты же знаешь, я ответственно подхожу к делу.

– Да, это точно. Ты только вкладку не закрывай, я тоже хочу что-нибудь выбрать. – подруга загадочно подмигивает, и я, кивнув, откладываю ноутбук в сторону. – Пойдём на кухню, я приготовила нам салат, пожарила картошку и мясо.

Воодушевлённо плетусь за подругой. Аппетитный запах тут же доносится до моего носа, от чего желудок сводит от голода и протяжно урчит. К нашей трапезе присоединяются Андрей и Женька, мы активно начинаем что-то обсуждать, смеёмся и доедаем весь ужин.

Следующим утром просыпаюсь раньше будильника. С приподнятым настроением умываюсь, привожу в порядок непослушные волосы и одеваюсь в привычном стиле.

Вот что я обожаю в некоторых магазинах, так это быструю доставку. Возле входа в универ меня ждёт курьер с прекрасной посылкой. Быстро расписываюсь и забираю пакет.

Так. Бельё есть, остаётся только курсовая работа. И хотелось бы мне поступить, как думает Дмитрий Константинович: трудолюбиво найти в интернете различные источники, посетить библиотеку со специализированным материалом и посоветоваться с другим преподавателем. Но я буду не я, если сделаю всё правильно и не по-своему.

На перемене скачиваю первую попавшуюся работу по выбранной теме и оставляю только введение. Затем захожу на постыдный сайт в разряде «восемнадцать плюс», копирую оттуда страстную историю и заполняю все оставшиеся страницы своей курсовой.

Вот так. Руку даю на отсечение, Довлатов не станет всё читать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что делаешь? – рядом вольно плюхается Андрей и заинтересованно окидывает меня взглядом.

Немного вздрагиваю и с победным выражением лица захлопываю крышку ноутбука.

– Да так, информацию кое-какую искала. – встаю, разглаживая ладонями складки на своей кофте.

– Нашла?

– Более чем.

– Тогда пойдём на следующую пару. – Андрей ободряюще кладёт руку мне на плечо и придвигает ближе к себе.

– Ты слишком радостный. – весело подмечаю, игнорируя его жест. Не впервой ему вытворять такое: любого завлечёт в свои объятия, будь то преподаватель, либо студент. Даже собака не пройдёт мимо этого любвеобильного нахала.

Не опуская руку, он продолжает идти, и мне ничего не остается, как следовать рядом.

– Просто у нас сейчас занятие с Зинаидой, вот и настроение хорошее. Обожаю её, такая шикарная женщина.

Из моих губ вырывается писклявый смешок.

– А ничего, что ей шестьдесят семь?

– Возраст – это всего лишь цифра.

– Да, судя по твоим хорошим оценкам, ты запал в её душу, и дело тут вовсе не в возрасте. – открыто смеюсь.

– Ага, она меня любит. Но это не потому, что я простой подхалим и сердцеед, а потому, что очень умный подхалим и сердцеед. – друг игриво шевелит бровями, а затем переводит взгляд в сторону. – Здравствуйте, Дмитрий Константинович.

Сердце начинает усиленно стучать, отбивая чечетку, и сияющая улыбка резко сходит с моего лица. Поворачиваю голову в бок и замечаю Довлатова, спокойно закрывающего ключом аудиторию

– Добрый день. – кивает лектор, полостнув усмехающимся взглядом по моему лицу и пылающему от прикосновения одногруппника плечу. А затем отворачивается и уходит в противоположную сторону.

– Всё хорошо? – Андрей чуть наклоняется ко мне. – Ты побледнела.

– Да. – вполне искренне произношу и, вновь улыбнувшись, смотрю себе под ноги. – Пойдём уже к твоей Зинаиде.

Глава 18

Носки! Как же вовремя я вспоминаю о них. Хорошо, что пары сегодня начинаются в десять часов, значит, у меня есть ещё время.

Мчусь в ближайший магазин. Глаза разбегаются от разнообразия цветов, качества, принтов. Будь у меня выходной, точно застряла бы здесь на полдня, и всё равно, что это маленькая часть гардероба.

Спустя полчаса останавливаюсь на паре белых носков, которые выглядят очень даже по-мужски, если, конечно, не смотреть по бокам, где нарисован огромный Бэмби со странными глазами. А так, в общем-то, весьма брутальный выбор. Нелепо улыбаюсь и расплачиваюсь за покупку. Так радостно на душе, что даже не обращаю внимания на пристальные взгляды прохожих. В дополнении ко всему приобретаю небольшую подарочную коробку и складываю всё содержимое внутрь.

Ну вот, теперь можно со спокойной душой идти в универ.

– Я уже начала придумывать теории, почему тебя не будет на лекции. Хорошо, что ты успела до начала пары. – облегчённо выдыхает Машка, когда я сажусь рядом – запыхавшаяся, с алеющими щеками, позоровевшими губами и блестящими глазами.

– Я внезапно вспомнила, что первая лекция у нас с Довлатовым. – рвано произношу, пытаясь привести дыхание в порядок. – Поэтому бежала со всех ног.

И, как ни странно, успела. Не хватало мне ещё выслушивать нотации по поводу опозданий.

Достаю из рюкзака тетрадь с ручкой, и в этот момент в аудиторию входит лектор. Надо признать, белая отглаженная рубашка и серые штаны ему очень идут. Хотя, надень он обычный мешок для картошки, и то будет выглядеть так, словно сошёл с показа Версаче.

– Всем доброе утро. – Довлатов откидывает зал ленивым взглядом и садится на стул. – Без предисловий приступаем к новой теме.

Стараюсь не смотреть на мужчину. Подперев ладонью лоб, начинаю записывать каждое слово, не сразу понимая смысл сказанного, и всё потому, что никак не могу сосредоточиться. Сегодня среда, значит, отдать «подарок» нужно в ближайшее время. И единственный адекватный вариант, приходящий в голову, – сделать это после лекции. В конце дня лектор попросту может отсутствовать на кафедре, а приходить на пятиминутных перерывах – не самая лучшая идея.

До конца пары остаётся меньше пяти минут. Предупреждаю Машу о своём решении и, отложив ручку в сторону, просто сижу с закрытыми глазами до тех пор, пока не звенит трель звонка.

И какой же я была наивной, когда полагала, что останусь наедине с Довлатовым: несколько однокурсниц окружают мужчину за столом, словно пчёлы на такой желанный мёд, и начинают спрашивать непонятные моменты из лекции.

– Пф, – бурчу себе под нос и, сложив руки на груди, продолжаю стоять поодаль от них, не вдаваясь в подробности разговоров.

Внутри неприятно колет собственническими иголками совести от нынешней ситуации. И хотя я не вижу лица Довлатова из-за фигур однокурсниц, в глубине души уверена, что ему льстит такое внимание от женской половины.

Спустя несколько минут мучительных ожиданий девушки, к великой удаче, начинают покидать аудиторию. Правда, одна особа, всё же, уходить явно не спешит. Ярко-рыжая, в неприлично короткой юбке и донельзя обтягивающей блузке. Точно, она же в прошлый раз подходила к лектору с вопросом!

Внезапно с её стороны слышится писклявый смех, который она наигранно пытается превратить в соблазнительно-мелодичный. Секунда – и обладательница вызывающего стиля поддаётся вперёд, от чего остатки юбки незамедлительно ползут вверх.

Вот же настырная вобла. Похоже, её вовсе не смущает тот факт, что с Довлатовым она не одна в аудитории. Впрочем, глядя на рыжую, складывается впечатление, что в этой жизни её вряд ли может что-то смутить.

На ум приходит мысль покинуть кабинет и не лицезреть данную картину, так как меня может просто стошнить. Уверенно делаю шаг вперёд, и тут же замираю на месте, когда отчётливо слышу безразличный голос лектора с примесью льда:

– Всего хорошего. До завтра.

Оказывается, у девицы не только пошлая одежда, но и размалёванное лицо, в чём я убеждаюсь, когда эта персона, повернувшись боком, нарочито медленно следует в сторону выхода. Недовольная. Об этом говорит её насупившееся лицо и заметная морщинка между сведённых бровей.

Когда за ней закрывается дверь, Дмитрий Константинович облегчённо выдыхает, затем встаёт с места и, обойдя стол, присаживается на его край.

– Я не сильно кусаюсь, Суворова. Можешь подойти. – он насмешливо приподнимает уголок губ.

Делаю несколько шагов вперёд и останавливаюсь в метре от лектора. Некоторое время продолжаю молчать, взглядом ведя молчаливый диалог с серыми глазами мужчины.

– Это вам. – протягиваю серебристую коробку, позволяя себе широко улыбнуться.

Довлатов хмыкает и осторожно притрагивается к подарку, задевая пальцами мою ладонь.

– А где же ленточка? – он заинтересованно и так нежно проводит рукой по гладкой поверхности, что меня передёргивает.

– Я не нашла подходящей. Но, если хотите, могу перевязать верёвекой. – продолжаю наблюдать за действиями лектора, не моргая. Его длинные пальцы задевают углы коробки, и я сглатываю.

– Да нет, мне не принципиально. Обойдусь.

– Только откроете коробку дома, заодно и примерку можете устроить.

– Надеюсь, вы с размером не ошиблись? – лектор проницательно смотрит мне куда-то в область шеи. Мужской низкий голос, словно пелена, мягко распространяется по внушительной аудитории.

– Думаю, вам подойдёт. Выбирала самый маленький. – ох, неужели я это сказала вслух? Всегда знала, что такое нельзя говорить противоположному полу, но не могу избавиться от привычки сболтнуть лишнее.

Во взгляде Довлатова проскальзывает удивление с колючими искрами скептицизма. Мужчина выпрямляется, обходит меня и становится за спиной.

– Суворова, вас в детстве случайно не лупили ремнём? – практически шепчет мне на ухо, задевая обжигающим дыханием несколько волосков. Его тело не прикасается к моему, но даже от такого расстояния становится душно, и щёки начинают наливаться пунцом.

– Случайно нет.

– Значит, будет неслучайно. А то у меня фантастическое желание сделать это прямо сейчас. – от его ровного тона по спине проскальзывает холодок.

– Извините, сейчас не получится: вынуждена лететь на следующую пару. – произношу на одном дыхании и сразу же срываюсь с места, не оборачиваясь. Прям перелётная птица, не иначе. – До свидания!

Последние слова получаются такими радостными, будто я выиграла крупную сумму денег. Наверное, со стороны это выглядит примерно так: окрылённая студентка сбегает от недовольного преподавателя.

А вот что подумал Довлатов я даже боюсь представить.

Глава 19

Дмитрий

«Думаю, вам подойдёт. Выбирала самый маленький», – в который раз прокручиваю в голове эти фразы из уст Суворовой, и желание придушить её только возрастает, причём с геометрической прогрессией. Маленькая стерва.

В теории мне должно быть абсолютно наплевать, но, чёрт бы всё побрал, это не так. Даже не знаю, что меня больше раздражает: её необдуманные слова, нелепые действия или несуразный стиль с отсутствием макияжа, который, как бы мне не хотелось этого признавать, весьма притягивает.

Вхожу в квартиру и ставлю коробок на тумбочку, даже не заглянув во внутрь. По хорошему, сейчас бы поехать к Лене, чтобы снять всё напряжение и прескверное настроение. Но этим планам не суждено сбыться, ибо на кухне меня ждёт сюрприз.

– Что-то ты поздно. – Лидия быстро подходит ко мне и невесомо целует в щёку.

– Любовь всей моей жизни, ты же знаешь, у меня работа. Много работы.

– Ага, и она одна лишь на уме. Иначе не могу объяснить отсутствие жены и детей в твоей жизни. – в глазах матери разжигается осуждение, губы упрямо поджимаются, а руки скрещиваются на груди. Опять эта тема.

– И ипотеки. Кажется, ты забыла её упомянуть. И, вообще, это не у меня нет семьи, это у семьи нет меня. – непринуждённо подмигиваю. Наливаю в стакан чистой воды и залпом выпиваю содержимое.

– Дим, я не шучу. Тебе уже тридцать лет.

– А говоришь это так, словно мне исполнилось шестьдесят.

– Эх, всё-таки, помимо работы, у тебя ещё и характер дурной. – выдыхает Лидия.

– Это всё гены, дорогая. Весь в тебя. – криво улыбаюсь и игриво поднимаю бровь, на что мама лишь театрально закатывает глаза.

– Ладно, с тобой спорить бесполезно, да и мне уже пора. Я тебе Дениску привезла. Надеюсь, ты не забыл, что сегодня обещал посидеть с ним?

– Я помню. – а вот тут откровенно начинаю врать попросту потому, что напрочь забыл об этом.

– Вот и хорошо. – Лидия поддерживающе сжимает мою руку. – Я тогда побежала.

– До скорого.

Попрощавшись с матерью, захожу в зал и замечаю племянника: светлая макушка еле заметно выглядывает из-за спинки дивана.

– Смотреть телевизор в таком большом количестве вредно для здоровья. – усмехнувшись, произношу возле дверного проёма и смотрю на чёрную плазму, где мелькают разноцветные картинки из мультфильмов.

Мальчик резко поворачивается в мою сторону с радостной улыбкой на губах, и синие глаза загораются весельем.

– Дядя Дима! – он ёрзает за месте и трёт ладонями штаны, словно поправляет невидимые складки.

– Что, Дэн, родители опять в командировках? Деловые какие. – присаживаюсь рядом и въерошиваю волосы племянника, на что он забавно корчит нос.

– Ага. Они обещали вернуться к выходным.

– Что ж, тогда хорошо развлекайся, пока позволяет ситуация. Разрешаю тебе делать всё, что захочешь.

– Даже бегать по квартире? – с надеждой и явным любопытством спрашивает Денис.

– Конечно.

– Класс! – он, как по команде, мигом скакивает с дивана и начинает прыгать, вызывая во мне лёгкую улыбку. Да уж, в доме брата племянник явно не позволил бы себе такого, ибо дисциплина требует тишины.

– А ты есть не хочешь?

– Нет, мы с бабулей уже поужинали. – на ходу отвечает ребёнок, в припрыжку направляясь в другую комнату.

Беру пульт и начинаю бесстрастно щёлкать по каналам. Одно дерьмо, даже посмотреть нечего.

– Скви-и-идвард! – из коридора доносится воодушевлённый голос Дениса, и уже через несколько секунд я слышу радостный топот маленьких ног. В зал забегает племянник с какой-то тряпкой в руках и размахивает ей, будто она является самолётом. – Дядя Дима, Сквидвард!

– Ага, будь здоров. – не придаю особого значения радостным возгласам мальчика и, подперев кулаком щёку, продолжаю по инерции жать кнопку пульта.

– Ты что, не знаешь, кто такие Губка Боб и Сквидвард?

– Финские ругательства? – предполагаю и, наконец, перевожу взгляд на яркий предмет в руках Дениса.

Сказать, что я охренел – ничего не сказать.

Трусы. Это мои новоиспечённые трусы от самой Суворовой. Сейчас на меня буквально смотрит бирюзовый длинноносый обдолбыш.

– Дениска, а ты знаешь, что такими вещами не играют? – осторожно забираю у ребёнка это «сокровище» и крепко сжимаю в ладони. – И, вообще, без спроса ничего не берут.

– Прости, просто та коробочка в прихожей мне так понравилась, что я решил её рассмотреть. Ты меня не будешь ругать за это?

– Нет, конечно. Что за вопросы? – серьёзно произношу. – Так, ладно, можешь пойти в мою комнату. Разрешаю тебе даже полазить в ящиках.

Когда пятилетнее чудо скрывается в глубинах моей квартиры, я иду в коридор, забираю раскрытую коробку и, вернувшись, усаживаюсь на диван вместе с ногами. Переворачиваю трусы в другую сторону, и брови тут же ползут вверх.

«Объект под охраной. Вход запрещён», – гласит суровая надпись в розовой рамке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Суворова… Вот же зараза мелкая. Беру в руки носки и неожиданно для себя начинаю улыбаться, то ли от нервов, то ли ещё от чего-то, чёрт поймёшь. Даже возникает желание натянуть на себя этого носатого, но я вовремя отбрасываю эту мысль. Точно не сегодня.

В глубине коробки виднеется ещё что-то, сложенное пополам. Достаю листы, пробегаясь внимательным взглядом по содержанию. Ах, да, курсовая. Перелистываю несколько страниц и ненароком натыкаюсь на такое провокационное слово «минет».

Нет, мне явно показалось. Всё-таки переработал, да и различные магнитные бури могли так повлиять на моё сознание. Устало растираю пальцами глаза и вновь возвращаюсь к тексту.

И с каждым новым предложением мечта выпороть ремнём Суворову только увеличивается.

Глава 20

Будильник назойливо звенит на тумбочке, но я упорно игнорирую его. Обычно я просыпаюсь рано, но сегодня, видимо, организм всячески противится этому каждодневному ритуалу. И если бы не Маша, то я наверняка бы проспала.

Приходим мы позже всех. И хоть у нас небольшая группа, по сравнению с остальными, шум в аудитории раздаётся неимоверный.

– Как вы думаете, Шаповалова хорошая? – спрашивает Женька с нескрываемой любознательностью, вновь и вновь просматривая расписание.

История зарубежной литературы. Мне нравится этот предмет, однако новый преподаватель не внушает никакого доверия. Жаль, что любимый всеми Алексей Петрович решил покинуть эту должность.

– Зачем гадать, если через пять минут мы сами узнаем об этом. – Маша беспечно кивает головой и говорит что-то ещё, но я уже не слушаю.

Подпираю ладонью подбородок и прикрываю глаза. Что ж за состояние такое, раз до сих пор меня клонит в сон? Пока одногруппники продолжают беседовать между собой, я стараюсь привести мысли в порядок.

– Доброе утро. – раздаётся низкий голос параллельно с закрываем двери.

Резко распахиваю глаза.

Нет, не могу поверить! Это не какая-нибудь там Шаповалова. Господи, это даже не женщина! За стол уверенно садится… Довлатов. Может, он ошибся аудиторией? Всё-таки в университете столько корпусов и этажей, что можно реально заблудиться. Пусть даже это и преподаватель.

Сонливость как рукой снимает. Втягиваю голову в плечи, стараясь скрыться за спиной у Андрея, и шумно сглатываю. Хорошо, что я не удосужилась сесть за первую парту. Мельком смотрю по сторонам: кажется, не только я в замешательстве.

– Надеюсь, что у вас долгосрочная память, и вы всё ещё знаете, как меня зовут. – Дмитрий Константинович откидывается на спинку стула. Лицо выглядит уставшим, в стальных глазах виднеются заметные красные ниточки лопнувших сосудов, от чего могу предположить, что у лектора была бессонная ночь.

– Извините, – подаёт голос Лиза – староста нашей группы. – У нас в расписании стоит Ольга Викторовна. Это ошибка?

– Да. – просто отвечает мужчина и, кажется, не собирается вдаваться в подробности. – Ещё вопросы?

В кабинете повисает тишина. Одногруппники начинают переглядываться между собой, словно проверяя, кто ещё осмелится спросить что-нибудь.

– Какие-то вы стеснительные. – усмехается Довлатов. – Что ж, если вопросов нет, тогда приступаем к теме. Начнём по порядку… – он открывает журнал и заинтересованно пробегается взглядом по фамилиям. Так длится несколько секунд, но даже этого времени хватает для того, чтобы успеть разволноваться многим студентам. – Суворова!

От его бархатного тембра я невольно вздрагиваю. Чёрт.

– Так это же не по списку. – ёрзаю на месте. Конечно, я выучила материал, да и отвечать мне всё равно бы пришлось, но делать это первой – крайне неожиданно.

– А сегодня у меня алфавит начинается с буквы «С». Прошу.

Встаю из-за стола и тут же встречаюсь взглядом с ледяными глазами лектора, который даже сейчас остаётся исключительно им.

– Ко мне, Суворова.

– Простите? – не то, чтобы я глухая, но некоторые фразы из уст мужчины звучат весьма странным образом.

– Я вас прощаю. А теперь, выходите к доске.

Непонимающе переглядываюсь с Машкой и, наконец, выполняю просьбу Довлатова. Это что-то новенькое, ибо с прежним преподавателем мы отвечали с места. Руки немного подрагивают, поэтому я завожу их за спину и сцепливаю пальцы между собой. Дыхание участяется, вызывая неприятную тахикардию.

– Я не обладаю телепатией, поэтому советую вам рассказывать материал в слух. – мужчина поворачивает голову в мою сторону, и его губы искажает ироничная улыбка, когда я просто продолжаю стоять и не говорить ни слова.

– Я ждала вопроса от вас: Алексей Петрович всегда спрашивал по методичке.

– По методичке… – отстранённо повторяет за мной преподаватель, и этот тон не сулит ничего хорошего. – Ну, начните с самого начала, а я остановлю вас, когда посчитаю нужным.

Стараюсь не подавать признаков волнения и принимаюсь рассказывать всё, что знаю, сосредоточившись на лучезарном лице Машки. Всегда так делаю, когда приходится выступать перед публикой. На Довлатова не поворачиваюсь, иначе просто могу сбиться с мысли. Не знаю, почему даже при одном виде этого мужчины моё сознание начинает работать иррационально.

Минуты неспешно идут, а я всё продолжаю говорить. В голове проносится мысль, что лектор просто уснул от моего ответа, иначе как объяснить то, что он меня до сих пор не остановил?

Устало вздыхаю. Теперь я в полной мере понимаю преподавателей, у которых стоит несколько лекций в день.

– Это всё? – подозрительно говорит Довлатов, когда я прекращаю свою речь. – По вашей методичке ещё два вопроса. Неужели не знаете?

Удивлённо перевожу взгляд на мужчину. Усмехается, гад.

– Знаю.

– Тогда продолжайте. – на его бледном лице появляется довольная полуулыбка.

Нет, неспроста это, всей душой чувствую. Но сейчас мне ничего не остаётся, как продолжить свои пламенные мысли относительно сегодняшней темы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И так вплоть до самого звонка.

– Весьма неплохо. – выносит вердикт Дмитрий Константинович и, готова поклясться, пытается сдержать улыбку. – Всем до свидания. И хоть сегодня отвечал один человек, это не значит, что в следующий раз будет также. По новой теме спрошу всех, а по сегодняшней – проведу проверочный тест. Ну же, улыбнитесь, а то вы как будто не рады этому.

Быстро собираю вещи в рюкзак. Даже комментировать никак не хочу данную ситуацию, хотя по глазам подруги вижу, что ей так и не терпится спросить о чём-то. Единственное, что мне хочется – быстрее уйти отсюда.

– Суворова, задержитесь. – слышу за спиной будоражущий голос лектора, когда берусь за ручку дверей.

Конечно, можно сделать вид, что я его не услышала, но тогда проблем прибавится ещё больше. Разворачиваюсь и, заметив, что в аудитории больше никого не осталось, вновь подхожу к преподавательскому столу.

– Болит, да? – участливо спрашивает Довлатов и встаёт с места.

– Вы о чём?

– О вашем языке. Устал, наверное, столько работать.

– Вы специально это сделали? – пытаюсь придать своему взгляду злобный вид и смело задираю подбородок.

– Так точно. – абсолютно спокойным тоном произносит мужчина. – Только не злитесь так сильно, а то похожи на разъярённого суслика.

– Из рода Спермофилус? – Господи, закройте мне кто-нибудь рот.

– Да, многообещающее название, вам как раз подходит. – Дмитрий Константинович хмыкает и красноречиво указывает глазами на содержимое стола. – Что это?

Следую за взглядом лектора и натыкаюсь на свою курсовую работу. Нет, нет, надеюсь, он не читал её.

– Листы А4, тип: бумага, род: дерево. – откашлявшись, говорю так естественно и непринуждённо, что сама начинаю верить в свою ахинею.

– А в них что?

Что ж, как говорится, сгорел сарай, гори и хата. Если и включать режим дурочки, не понимающей, что перед ней находится, значит нужно идти до конца.

– Полагаю, что буквы.

– Вы неподражаемы. – Довлатов сжимает пальцам переносицу, будто пытается сосредоточиться.

– Да, я знаю это. – слегка приподнимаю уголки губ, но улыбка тут же меркнет, уступая место растерянности, когда лектор придвигается вперёд и, взяв меня ладонью за подбородок, начинает осматривать. – Что вы делаете?

В горле застревает ком. Его лицо находится так близко, что я чувствую лёгкое дыхание на своей щеке.

– Проверяю, не случилось ли что-то с вашими глазами, когда вы писали курсовую.

– Нет, с ними всё в порядке.

– Значит, вы читали вводную часть. – он продолжает держать руку на моём лице, взгляд становится глубоким и тяжёлым. – Сами придумали?

– Что именно?

– Ну как же? – Довлатов берёт листы и проникновенно-издевательским тоном начинает читать: – «Он страстно провёл рукой по обнажённой спине своей спутницы…»

Говоря эти слова, преподаватель перемещает ладонь с моего лица вниз, невесомо задевая пальцами тёмную ткань, а затем бесцеремонно приподнимает края футболки и кладёт руку на разгорячённую кожу. Ровно так, как написано в этом дурацком тексте.

– Вы с ума сошли? – резко отодвигаюсь в сторону, на что губы мужчины вновь расплываются в ухмылке.

– И это говорит мне человек, который вместо нормального текста выдумал порнографию. К вашему сведению, эти листы свободно лежали у меня на столе. Хорошо, что я вовремя забрал их у пожилого профессора кафедры, которому стало интересно посмотреть на данную работу, иначе у него случился б сердечный приступ. А вы бы потом взяли грех на душу, представляете?

Понимаю, что сглупила. Не знаю, что мной руководило, то ли желание вывести лектора из себя, то ли ещё что-то, но признаться ему в этом просто не хватает духу. Наверное, я схожу с ума, но мне и правда нравится злить Довлатова, а ещё больше – спорить с ним.

Продолжаю молчать, приводя дыхание в порядок, и не сразу замечаю, как лектор обходит меня и идёт к двери.

– Что вы собираетесь делать? – тихо спрашиваю и округляю глаза, когда тот закрывает дверь на ключ.

– А на что похоже, м? – он начинает расстёгивать ремень, и у меня перехватывает дыхание.