Текст книги "Игры судьбы (СИ)"

Автор книги: Аврельева Алиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 38

– А ты предупредил родителей, что приедешь не один? – из-за обыденных разговоров я совсем забываю спросить об этом.

– Ну, я сказал брату, брат сказал матери, мама сказала отцу. Считай, что предупредил.

– Как-то неубедительно звучит.

– Не нервничай, всё же хорошо. – Дмитрий останавливается возле нужного дома, снимает ремень безопасности и поворачивается ко мне.

– Всё хорошо, пока мы сидим в машине.

– Расслабься. Тебя никто не покусает в этом доме. Ну, разве что кроме меня и Гречки. – глубокомысленно изрекает Довлатов и задорно подмигивает.

– Прости, Гречка? – издаю ироничный смешок.

– Гречка приняла твоё прощение. Это собака родителей – Гречка-Зелибобка II.

– Господи, наверное, имя для неё придумывал ты. Бедная.

– Да нет, она богатая. Даже я не ем «филе ягнёнка в рисовом соусе», как она в своих кормах. – мужчина открывает дверь и взглядом указывает на выход. – Пойдём.

Мы заходим во двор, и я невольно пробегаюсь по территории любопытным взглядом. Правда, до того момента, пока не намереваюсь обернуться к Дмитрию: перед глазами проносится чёрное Нечто и буквально сбивает меня с ног. Эпично падаю на пожелтевшую траву и чувствую на своих руках мокрый язык с примесью звонкого лая, которые заставляют меня громко смеяться.

А Довлатов, вместо того, чтобы помочь, просто стоит на месте и ухмыляется уголками губ.

– Вижу, вы уже познакомились с Гречкой. – доносится сверху незнакомый голос.

Кое-как отодвинув от себя собаку и приняв сидячее положение, с улыбкой на лице поворачиваюсь к мужчине, который, я уверена, является главой семейства. Тёмные волосы с еле заметной сединой, тёплый взгляд светло-карих глаз и едва заметная усмешка.

– Добрый день. – произношу первую пришедшую на ум фразу, прекрасно понимая, что молчаливые гляделки друг на друга слегка затянулись.

– Добрый, добрый. – опомнившись, мужчина протягивает мне руку и помогает подняться с земли. – Константин Анатольевич.

– Александра. – представляюсь и приветливо пожимаю его ладонь.

– Дмитрий, к сожалению, не рассказывал о вас, и очень зря. Вон, даже недоверчивая Гречка вас приняла за свою.

В ответ начинаю лучезарно улыбаться. И тот факт, что лектор до сих пор стоит в стороне и молча наблюдает за всей этой картиной, никак не портит момент.

– Рада видеть видеть вас, Саша. – перед нами появляется Лидия Михайловна в непривычном для меня спортивном костюме. – Мы вас уже заждались.

– Ну, вот мы и здесь. – наконец, решает вступить в разговор Дмитрий. Подходит ко мне и берёт за руку под изучающие взгляды его родителей. – Предлагаю не рассматривать друг друга, а, наконец-таки, приступить к готовке.

* * *

– Вот, возьмите ещё. – в который раз Константин Анатольевич накладывает мне большую порцию.

За различными разговорами время прошло незаметно, и приготовление шашлыка переросло в увлекательное занятие.

– Спасибо. Вы словно чувствуете, что я люблю много и вкусно поесть. – быстро произношу и зазорливо закусываю губу. Мало того, что выставила себя неуклюжей перед этими людьми, так ещё и пополнила ряды обжор в их глазах.

– Мне нравится, что у вас хороший аппетит, хотя по вам и не скажешь. – по-доброму усмехается мужчина, заставляя меня облегчённо выдохнуть.

– Уже довольно поздно, чтобы возвращаться в город, поэтому предлагаю вам переночевать здесь. – подаёт голос Лидия Михайловна и встаёт с лавочки. Не успею даже и губы приоткрыть, как лектор непринуждённо произносит:

– Мы не против.

А мне, собственно, ничего теперь не остаётся, кроме как согласиться на это предложение. Наверное, так и правда будет лучше.

В то время, как Дмитрий и его отец куда-то уходят, я и Лидия Михайловна убираем мангал, моем посуду и складываем её на полку. После всех манипуляций, предварительно пожелав спокойной ночи, поднимаюсь на второй этаж, где, по описанию, должна располагаться комната для гостей. Благо, топографическим кретинизмом я не болею, поэтому с первой же попытки открываю нужную дверь. Двуспальная кровать, небольшой шкаф и окно. Впрочем, больше мне ничего и не нужно. Это же дача, в конце концов.

Радостно улыбаясь, прыгаю на кровать в позе «звезды». День однозначно удался, несмотря на мерзопакостное утро благодаря Даковой. Нужно обязательно поговорить об этом с Дмитрием. Правда, не сейчас: слишком хороший момент, чтобы портить настроение такой гнилой новостью.

– А ты, оказывается, уже обустроилась здесь.

Машинально поворачиваю голову в сторону двери. И, чёрт возьми, тут же жалею об этом.

– Ты после душа. – утверждаю, ошарашенно рассматривая силуэт Дмитрия. С его влажных волос стекает вода, тонкими струйками опускаясь по обнажённой груди вплоть до самого полотенца. Мне бы взгляд отвести, но я не могу. Словно загипнотизированная дурочка, сижу с полуоткрытым ртом и удивлёнными глазами и взираю на эту соблазнительную картину.

– Как же ты догадалась? – мужчина подходит к кровати, и я, наконец, опускаю голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Интуиция.

– Поздравляю, в шоу «Экстрасенсы» ты принята.

– А ты не хочешь одеться? – возмущённо восклицаю, не зная, куда уже деть свои глаза, чтобы не возвращаться к лицезрению полуобнажённого преподавателя.

– Нет. Если только ты не хочешь мне помочь в этом непростом дельце.

– Думаю, ты сам в состоянии справиться.

– Передумай, у тебя есть ещё время.

– К сожалению, меня с ног уже сбила кровать, в атаку вступила простыня и дала указание одеялу скрутить меня и не отпускать. Так что я не могу ничего сделать, ты уж извини. – обнадёживающе развожу руками и, в подтверждении своих слов, кладу подушку себе на голову. О, так гораздо лучше.

– Знаешь, всё-таки есть в тебе что-то…

– Притягательное?

– Негодяйское. – заканчивает свою мысль Дмитрий и убирает от меня «спасательную» подушку.

– Всё реально. – недовольно бормочу и вновь отворачиваюсь в противоположную сторону. – Может быть, ты всё-таки накинешь на себя одежду?

– Она на мне.

– На тебе только полотенце.

– Которое медленно сползает вниз. – усмехающе добавляет преподаватель, явно забавляясь ситуацией.

– Нет, стой! – чуть ли не выкрикиваю и резко разворачиваюсь к мужчине с закрытыми глазами. Да уж, логика напрочь покинула мой разум.

– Я итак стою.

– В смысле, останови полотенце.

– Не могу, оно не поддаётся остановке. – он лукаво улыбается. – Неужели смелая Саша стесняется белой махровой тряпочки?

– Не её, а того, что под ней.

– А что под ней? – так искренне и удивлённо выдаёт Довлатов, что мне хочется иронично закатить глаза.

– Ты это специально? Знаешь же что.

– Не знаю, удиви меня своими познаниями.

– Не сегодня.

– А когда?

– Никогдабря никогда. – не выдерживаю и, всё же, открываю глаза. Чёрт, а вблизи картина ещё лучше. Правда, заметно сползающее полотенце знатно смущает. Так и норовит упасть к ногам лектора, зараза. – Как заставить тебя одеться?

Отползаю на противоположный край кровати и сажусь в позу лотоса в ожидании ответа. На несколько секунд Дмитрий впадает в раздумья, а затем, хитро сощурившись, загадочно изрекает:

– Сделай мне массаж.

Глава 39

Наверное, я превращаюсь в влюблённую дурочку, причём очень глухую. Так и хочется переспросить последнюю фразу, хотя я прекрасно её услышала.

А теперь я и вовсе чувствую себя той самой знаменитой медалью, у которой две стороны постоянно друг с другом спорят: одна – желает тактильно изучить Довлатова, другая – противится этому и привычно готовит новую порцию сарказма. И, похоже, последняя явно проигрывает в этом поединке.

– Таким образом, прошло пять лет, мир изменился, а ты всё думаешь и думаешь, сидя на моей кровати. – качает головой летор и подсаживается ко мне.

– Потрясающе, когда есть чем думать, не правда ли?

– Безусловно, сложно оспорить сказанный факт.

– Ты, скорее всего, не в курсе, поэтому скажу прямо: меня смущает твоё тело. – пытаюсь отвести взгляд, но он, будто под гипнозом, так и возвращается к мускулистой груди преподавателя.

– Что, настолько прекрасное?

– Настолько смущающее.

– Так говоришь, словно до этого никогда не видела обнажённого мужчину. – произносит Дмитрий, берёт мою руку и начинает кончиками пальцев вырисовывать на ней простые узоры.

– Не видела. – тихо бормочу и глубоко вздыхаю. Не хочу врать насчёт этого.

– Ты серьёзно? – на лице собеседника проскальзывает тень удивления, а в стальном взгляде читается искренннее недоумение.

– Абсолютно серьёзнейшее серьёзно.

– Так ты же до этого встречалась с кем-то, неужели не было желания увидеть, так сказать, грань недозволенного?

– А я разве говорила, что с кем-то встречалась? – отвечаю вопросом на вопрос и смахиваю с лица мешающую прядь волос. Чёрт, а признаваться в этом оказывается куда сложнее, чем я могла предположить. – Как бы скупо и плачевно это не звучало, у меня никогда не было парня. И дело тут не только в интимном отношении, а, в принципе, в наличии кого-то рядом со мной. Так что нет, я не видела «грань недозволенного».

– Неожиданно. – Довлатов слегка хмурится, в его голосе проскальзывает недоверие. – Разве тебе никто не нравился?

– Можно и так сказать. Это одна из основополагающих причин.

– Хорошо, что я не вошёл в их список и всё-таки начал тебе импонировать. – самоуверенно усмехается мужчина.

– Да, ты такой… Неплохой. – улыбаюсь, наблюдая за тем, как в его серых глазах вспыхивает загадочный огонёк, а уголок губ дёргается от находящей насмешки.

– Я весьма замечательный, ты права.

– И застенчивый, забыл добавить.

– Хорошо, что у меня есть ты, которая постоянно напоминает об этом. – хмыкает Дмитрий и указательным пальцем касается моего носа.

– Считаешь, что я странная?

– Считаю, что ты неправильно предполагаешь, о чём думает собеседник.

– Все мы ошибаемся. – пожимаю плечами и хлопаю рукой по кровати. – Ладно, разворачивайся, буду тебя гладить.

– Только гладить? – удивлённо переспрашивает лектор и лукаво начинает улыбаться.

– Могу ещё ударить.

– Ещё не надо.

– Как скажешь, хозяин – барин. – нерешительно кладу ладони на спину мужчины и медленно опускаю их. Приятно. Я бы сказала, даже очень приятно.

– Нравится, да? – вопрошает преподаватель, словно читает мои мысли.

– Не так, чтобы сильно. В общем-то, нет. – лукавлю и закусываю губу, понимая, что несу несусветную чушь. Конечно, мне нравится, но сказать об этом, естественно, не осмеливаюсь.

– Жаль. А вот мне, наоборот, по душе такие действия.

– Ещё бы. Бесплатный массаж как-никак. – провожу рукой вдоль шеи мужчины и, сама того не ожидая, невесомо притрагиваюсь к ней губами, вдыхая ненавязчивый аромат геля для душа.

– Двойная неожиданность за сегодняшний вечер. – хрипло шепчет Довлатов.

– Нужно учиться делать сюпризы. – почему-то тоже начинаю говорить шёпотом и внезапно кусаю его за плечо.

Боже, кто в меня сейчас вселился, раз я позволяю себе делать это?

– Я передумал. – несдержанно бросает Дмитрий и, резко развернувшись, ложится на спину, захватывая меня за собой. Таким образом, что я сажусь на него сверху и упираюсь ладонями об его грудь.

– Неужели отказываешься от массажа? – сглатываю и машинально ёрзаю на месте, взволнованно замечая, что преподаватель возбуждён.

– Не отказываюсь. Просто мне так больше нравится. – он опускает руки на мои бёдра и предупреждающе сжимает их, не давая возможности выбраться.

Шумно втягиваю воздух. Похоже, мой мозг окончательно решил покинуть меня в этот вечер, иначе почему я до сих позволяю Довлатову манипулировать мной?

Как зачарованная, начинаю водить руками по плечам, груди и животу лектора, ощущая, как напрягаются его мышцы под моими ладонями. Низ живота наполняется приятной тяжестью, а между ног становится влажно, вызывая во мне стыдливые реакции от собственного возбуждения. Никогда не предполагала, что касаться другого человека может быть так приятно.

Пытаюсь собраться с мыслями, но ничего не выходит. Даже остановиться не могу. А всё потому, что мне это дико нравится. Собственно, как и самому Дмитрию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Провожу большим пальцем по контуру губ мужчины и, не удержавшись, начинаю целовать его. Делаю это бегло, осторожно, как будто впервые. Льну к нему, ощущая опаляющее дыхание на своей коже.

– Как всегда, издеваешься. – осипло шепчет лектор с нотками заметной насмешливости. Его зрачки расширяются, и в сочетании с тусклым освещением дымчатая радужка кажется совсем чёрной.

– Как всегда, да.

Вновь накрываю его горячие губы своими и углубляю поцелуй. Чувствую, как ладони Довлатова перемещаются на мои ягодицы и с силой сжимают их, заставляя порочному стону вырваться из моей груди и невольно прикусить нижнюю губу мужчины. Представляю, как пошло это выглядит со стороны, но ничего не могу с собой поделать.

Чуть опускаюсь вниз и лихорадочно начинаю целовать шею преподавателя, а затем перемещаюсь на его грудь. Слышу, как ускоряется дыхание Дмитрия и становится хрипло-тяжёлым.

– Остановись, иначе за последствия я не отвечаю. – он немного отстраняет меня. В его глазах теплится жгучее желание в купе с непрошенным сомнением. – Я ведь не железный.

– И я тоже. – бессвязно выдавливаю из себя, не узнавая свой взбудораженный голос. Впервые в жизни я по-настоящему хочу мужчину. Хочу именно Довлатова, и эта мысль окончательно оседает в моей охмелевшей голове.

Глава 40

Преподаватель принимает сидячее положение, но меня не отпускает. Обводит языком мою верхнюю губу, а затем начинает целовать. Жадно, быстро, опьяняюще.

В глазах темнеет, когда он обхватывает руками мою талию и, отодвинув края свитера, проводит ладонью по обнажённому животу, вызывая во мне приятную дрожь. Его движения осторожные, изучающие, требовательные. Инстинктивно ёрзаю на ногах лектора и прижимаюсь ещё плотнее, хотя кажется, что больше уже некуда.

Мы переходим грани дозволенного. Наверное, раньше мне было бы стыдно даже подумать об этом, и я ни за что бы не позволила себе такого. Но только не сейчас. Всё происходит так, как должно быть. Так, как я действительно хочу.

Тихо стону и слегка выгибаюсь, когда Дмитрий оставляет дорожку влажных поцелуев на моей шее, перемещаясь всё ниже. Целует ключницы, опускает ворот свитера и проводит кончиком языка по разгорячённой коже.

– Сними, – хрипло приказывает и указывает взглядом на верхнюю одежду. Его глаза лихорадочно блестят. В них – поглощающая тьма с нарастающей страстью.

Подрагивающими пальцами стягиваю с себя свитер, но в сторону не убираю.

– Глупо стесняться. – шепчет мужчина возле моих губ, забирает вещь и откидывает её назад.

Согласно киваю и тут же всхлипываю от новой волны жгучего возбуждения: его ладони блуждают по моей спине, доходят до застёжки бюстгальтера и в считанные секунды расстёгивают его. Мгновение – и бельё оказывается в стороне.

Затуманенным взглядом Дмитрий осматривает меня сверху вниз, а затем нежно прикасается губами к моей груди. Доходит до соска и, языком обведя контур, слегка прикусывает его.

Яркая вспышка пронзает тело от столь непривычных и острых ощущений. До боли закусываю губу и прикрываю глаза, впиваясь ногтями в плечи мужчины. Сложно терпеть такую невыносимо-приятную пытку, которая с каждой секундой затмевает разум обоим.

Не успеваю о чём-либо подумать, как Довлатов опускает меня на кровать и ложится сверху. Поспешно расстегивает мои джинсы и сразу же снимает их. Щёки постепенно наливаются краской от возбуждения с примесью смущения. Машинально сдвигаю ноги, когда ладонь Дмитрия опускается на внутреннюю сторону бедра и начинает гладить меня через влажное бельё.

– Расслабься, – он целует моё плечо. – Я не сделаю тебе ничего плохого. И уже тем более того, что тебе не понравится.

Глубоко выдыхаю и облизываю свои губы, не в силах сказать и слова.

Тем временем, его пальцы сдвигают мешающую ткань в сторону и ложатся на горячую влажную плоть. Мужчина медленно начинает водить ими вверх-вниз, касаясь чувствительной точки.

Из груди вырывается пошлый стон. Это… слишком непривычно и запретно. Пытаюсь убрать руку лектора, но попытка не увенчивается успехом: он перехватывает мою ладонь и прижимает её к матрасу.

– Не бойся, – преподаватель вновь переходит на шёпот и упоительно целует меня в шею, наверняка чувствуя, как бешено бьётся моё сердце.

Банальные слова, но такие успокаивающие и нужные в данный момент.

С силой сминаю пальцами простынь и невольно прижимаюсь бёдрами к Довлатову, концентрируясь на новых ощущениях. Тону в манящем древесно-пряном аромате мужчины и в обжигающих прикосновениях к его желанному телу.

Воздух становится настолько тяжёлым, что начинает кружиться голова. Те участки, к которым прикасается Дмитрий, словно плавятся от сладко-тягучего предвкушения, заполняя собой здравый рассудок.

Мужчина снимает с меня оставшееся бельё. На мгновение возникает мысль прикрыться, но я быстро отметаю её. Смотреть вниз неудобно. Щёки ещё алеют, губы становятся красными, а в глазах появляется лихорадочный блеск. Внутри всё сводит от ноющего желания, доходя практически до боли.

Зажмуриваюсь, ощущая исступлённые касания губ на своей груди. Дмитрий спускается ниже, осыпает живот поцелуями, а после доходит до бёдер. Тёплый язык касается разгорячённой плоти, и я дёргаюсь, издавая несуразные слова и тихий стон.

– Доверься мне, хорошо? – осипло произносит лектор и вновь нависает надо мной.

Киваю, всматриваясь в глубокую пучину его хищных глаз, которые завораживают, пугают и манят одновременно. Бессознательно раздвигаю ноги ещё шире и всхлипываю, чувствуя, как мужчина проводит членом по моим влажным складкам.

Сдерживаясь, он осторожно начинает входить в меня. Бережно, неторопливо, боясь причинить мне боль.

– Пожалуйста… – еле слышно хриплю, сама толком не понимая, к чему это относится. Кажется, я больше не выдержу этого медово-мучительного чувства.

Довлатов жарко целует меня в губы, словно дразня терпким томлением. Качает бедрами, постепенно заполняя меня, а затем, резко толкнувшись, разрывает тонкую преграду.

Стискиваю зубы, сильно зажмуриваясь от нахлынувшей острой боли, и непроизвольно царапаю спину лектора.

– Потерпи немного, – мужчина целует меня в висок. Его лицо напряжено, на скулах играют желваки, а глаза затуманены порочным ожиданием. Он застывает, не шевелиться, давая мне привыкнуть к нему.

– Продолжай. – бубню и оплетаю непослушными ладонями торс преподавателя.

Дмитрий медленно начинает двигаться во мне. По лицу вижу, что он сдерживается, не позволяет себе лишнего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Всё хорошо. – кое-как выдавливаю из себя и сама тянусь к его губам. Резкая боль постепенно уходит, но внутри по-прежнему немного саднит.

Мужчина коротко кивает и постепенно ускоряет движения. Двигается быстрее и глубже под мои неконтролируемые полустоны. Сердце громко грохочет, дыхание сбивается и становится рваным, а по венам разливается сокрушительная лава.

Секунды превращаются в долгие минуты, и время напрочь сбивается в моей голове…

Глава 41

– Нужно в душ сходить. – произносит Дмитрий куда-то мне в макушку. Мы лежим на кровати – уставшие, но счастливые. По крайней мере, я точно.

– Нужно. – подтверждаю, рисуя пальцами своеобразные рисунки на его груди.

Проходит несколько минут, но никто из нас даже не шевелится.

– Хорошо лежим.

– Хорошо. – вновь соглашаюсь и начинаю улыбаться.

– Прекращай, я серьёзно. – Довлатов неохотно садится на кровати. На его очерченных губах играет лёгкая насмешка, а возле глаз появляются небольшие морщинки. – Пойдём.

Он обматывает полотенцем свои бёдра, берёт мою ладонь и помогает подняться.

– Надеюсь, душ не на первом этаже?

– На первом. А что такого? Пробежимся голенькими по лестнице, разве не здорово? – лектор игриво подмигивает.

– У тебя странные желания, ты знал об этом? – фыркаю, но продолжаю улыбаться, как ненормальная.

– Нет, ты сейчас ошарашила меня этой новостью.

– Я старалась.

– Я вижу. – мужчина берёт плед и, немного подумав, укутывает меня в него. И нет бы, как в романтических фильмах: аккуратно положить одеяло на плечи и нежно поцеловать девушку в губы. Так нет же. Дмитрий просто кладёт мне его на голову, и теперь я напоминаю некое приведение, к тому же, абсолютно ничего не вижу.

– Хорошо выглядишь. – замечает лектор спокойным голосом.

– Ты даже не видишь моего лица.

– Это да.

– Какой же ты гадёныш, Дим. – усмехаюсь в голос и опускаю плед вниз.

– Ничего себе, ты назвала меня по имени. Господи, что ж за день такой прекрасный?

– И не говори. – я открываю дверь, и мы выходим в коридор. – Нужно не шуметь. Не очень хочется, чтобы твои родители заметили нас в таком виде.

– Да брось, мы с тобой сейчас как Брэд Питт и Джонни Депп на красной дорожке.

– Стесняюсь спросить, а кто из нас Джонни?

– Сначала можешь быть ты, потом уже и я. – шепчет преподаватель, и я издаю несуразный смешок.

Мы по очереди спускаемся вниз. Тихо, стараясь не издавать лишних звуков. Как агенты 007, правда, недоделанные. Быстро заходим в ванную и закрываем дверь.

– Ты первый? – указываю взглядом на душ.

– Ты тоже первая.

– В смысле?

– В адекватном. – Довлатов убирает плед в сторону, и я невольно обхватываю себя руками за плечи из-за разницы температуры. – Не дури, Саша, пойдём в душ вместе.

И вроде бы всё понятно, но я продолжаю стоять на месте, как болван.

– Хочешь, чтобы я взял тебя на руки и насильно запихнул туда? – брови лектора иронично взлетают вверх.

– Ладно, иду я, иду.

Проскакиваю в полупрозрачную кабину и поворачиваюсь лицом в противоположную сторону. Что ж я за девушка такая, вроде уже видела Довлатова голым, а всё равно стесняюсь. Как тряпка какая-то, ей Богу.

Слышу, как мужчина становится рядом и включает воду.

– Не хочешь повернуться? – хрипло спрашивает Дмитрий и кладёт руки мне на талию.

– Может, и хочу. – выдыхаю и, собравшись с силами, разворачиваюсь к собеседнику. Хорошо, что он высокий, так хотя бы можно задрать голову и не смотреть вниз.

Лектор берёт мочалку, выдавливает на неё гель для душа и, убрав мои волосы, проводит ей по шее вниз. Доходит до груди, охватывает плечи и живот. Шумно сглатываю, когда он опускается на корточки и нежно гладит мои ноги, распределяя воздушную пену по коже.

Запускаю пальцы во влажные волосы преподавателя, веду ими в бок и тыльной стороной ладони касаюсь его щеки.

– Твоя очередь. – Дмитрий выпрямляется и кладёт мочалку мне в руку. На его губах – заинтересованная полуулыбка, а в глазах – дьявольский прищур.

Так, я справлюсь, не стоит волноваться.

Откладываю мочалку в сторону, хватаю второй пузырек и выжимаю на ладони женский гель для душа.

– Будешь пахнуть фейхоёй. – кладу руки на плечи мужчины и массирующими движениями взбиваю пену.

– Начнём с того, что это клубника.

– А чем закончим?

– Ей же и закончим, великая познательница ягод.

Хмыкаю и провожу кончиками пальцев по груди Довлатова, осторожно касаюсь его живота и рёбер.

– Выходить пора бы. – устремляю взгляд на лицо лектора.

– А как же мои ножки?

– А что с ними? Дойти не сможешь?

– Нет, ты забыла погладить их. – он хитро оскаливается и приближает своё лицо к моему. Смотрит пристально, внимательно, испытующе.

– Сами погладятся на обратном пути с помощью попутного ветра. – бормочу в самые губы Дмитрия и касаюсь языком его верхней губы, от чего его глаза опасно темнеют. – Ну ладно, потопали.

С улыбкой на лице резко отстраняюсь от изумлённого мужчины и выхожу из душевой кабины. Не обращая внимания на стекающие капли воды, укутываюсь обратно в одеяло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нехорошо ты поступаешь. – качает головой Довлатов и выходит следом, беря махровое полотенце в руки.

– Разве что чуть-немного-капельку.

– Ты забыла сказать, что эта капелька размером со слона.

– Я сказала. Мысленно, но сказала. – на цыпочках ступаю по холодному полу. Делаю это медленно, так как в коридоре довольно темно.

Ладонями ощупываю стены, пока ногой не натыкаюсь на что-то мягкое. Быстро отскакиваю назад и врезаюсь в фигуру Дмитрия.

– Там что-то волосатое. – удивлённо шепчу и пальцем указываю в темноту, будто Довлатов сейчас что-то видит.

– Мышь. – выносит вердикт он.

– Не бывает таких толстых мышей.

– Да ты прям профессионал в мышином деле, я смотрю. – скептически замечает преподаватель и включает свет.

– А раньше ты не мог этого сделать? – возмущённо шикаю. Опускаю голову вниз и с облегчением замечаю спящую собаку. Устала Гречка, даже не реагирует ни на какие звуки.

– Нет, ты так уверенно убежала, вот я и подумал, что у тебя включилось ночное виденье.

– Ну у тебя и логика, конечно.

– Собственно, как и у тебя.

– Спасибо.

– Пожалуйста, Саша.

* * *

Неспеша открываю глаза и первое, что вижу перед собой – плечи мужчины. Сощурившись, поднимаю взгляд выше, с интересом рассматривая лицо Дмитрия. Красив, чертяка. И даже небрежная щетина не портит его облик.

Легонько прикасаюсь указательным пальцем к щеке лектора, и в голове проносятся воспоминания о вчерашней ночи, от чего по телу пробегает жаркая волна дрожи с сотней приятных мурашек.

– Мяу.

Взрагиваю и тут же опускаю руку. Мне же не послышалось, нет?

– Ты странно храпишь. – произношу еле слышно, не понимая, спит ли сейчас преподаватель, ведь его глаза закрыты, лицо расслаблено, а дыхание ровное.

– Когда на тебя так прожигающе смотрят, вряд ли похрапишь нормально. – выдаёт Довлатов хриплым ото сна голосом и, наконец, открывает глаза.

– Я на тебя не смотрела.

– Не смотрела, а просто любовалась, да? – он ухмыляется одной стороной рта.

– Разве что твоей сединой. – откровенно вру, пытаясь сдержать глупую улыбку, за что сразу же получаю шлепок по заднице. – Ты чего?!

– Кажется, там комар сидел. – как ни в чём не бывало произносит лектор и поднимается с кровати.

– Бедное насекомое.

– Что поделать, земля ему пухом. – Дмитрий, прикрыв глаза, сонно потирает пальцами виски. – Думаю, нам нужно спускаться вниз, если не хочешь, чтобы моя мать поднялась наверх.