Текст книги "Рейдон (ЛП)"
Автор книги: Ава Касл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Конечно, полагаю это так. Я никогда не задумывался над этим.
– И в этом вся проблема. Недостаточно только думать об этом. Мы вымирающая раса, чувак! Это уже не шутки.
– Возможно, и нет, но это не значит, что мы должны сделать что-то. Может, мы просто должны позволить этому случиться. Может быть, мы должны уступить.
– Нет. Ни в коем случае. Я отказываюсь в это верить. Не тогда, когда наши родители так долго боролись. Они сделали все возможное, чтобы мы сейчас здесь стояли. Они заслуживают того, чтобы мы продолжили борьбу. Мы должны сделать для них хотя бы это.
Вот он. Недостающий элемент, о котором я никогда не думал. Однажды, увидев его, я не мог поверить, что я был настолько непробиваемым и пропустил его на протяжении всех этих лет. У нас были некоторые вариации этого разговора много раз, но я никогда не видел свет, который увидел сейчас. Сказать, что я чувствовал себя первоклассным ослом, было бы преуменьшением. Суть в том, что я был слишком занят, думая о себе, чтобы думать о чем-нибудь другом.
– Прости. Я не подумал.
– Нет, не надо, мужик. Мне не нужны твои извинения. Ты ничего мне не сделал. Понял?
– Понял, – меня переполняли эмоции, и это было то, что я не привык испытывать, но я старался, как мог, держать их в себе. Нет никого смысла делать эту ситуацию еще более смущающей, чем она была.
– Но знаешь, чего я хочу?
– Пойти с тобой на всеобщее собрание?
– Чтобы ты пошел на это собрание. Ты прав на все сто процентов.
Что я и сделал. Я провел пальцами по волосам, пытаясь выглядеть, по крайней мере, хоть чуточку презентабельным, и пошел с ним на собрание, которое было так важно для него. Что еще мне оставалось делать? И не важно, что отец Шейли был главной фигурой, среди Господ. Неважно, что в действительности я не верил, что можно сделать хоть что-то, находясь в стороне, или жить своей жизнью с такой же жизнерадостностью, прежде чем все закончится. Я последовал за Петером на встречу и там слушал обо всех тех, широко известных вещах, оказавшихся правдой.
Глава 5
Бекка Кросс
Космос – это последний рубеж. Это путешествие звездолёта «Энтерпрайз».
И я в космосе. Они посадили меня в шаттл, и в данный момент я нахожусь в космосе!
Это единственное, о чем я могла думать, единственное, что крутилось в моей голове, и поэтому я прокручивала эти мысли снова и снова. Даже не верится, что это происходит со мной. Со мной произошло именно то, о чем и говорил этот странный на вид мужчина, похожий на генерала армии, но, по-моему, он приходил сообщить не только это. В это трудно было поверить тогда, точно также как и сейчас, даже не смотря на то, что в данный момент я вообще-то в космосе. В случившемся нет ничего нормального, следовательно, это событие стало центром внимания всего моего сознания. Все, что мне нужно было сделать, это закрыть глаза на секунду или две, и я опять там, вернувшаяся в комнату отдыха и слушающая с широко открытым ртом о причинах, по которым нас привезли на правительственный объект под землей.
– Неприукрашенная истина в том, леди, – и мне очень жаль, что именно я должен рассказать вам об этом, – но те фильмы, что вы видели, с пришельцами, бегущими вокруг и сеющими хаос, это не так уж и далеко от правды, как вы, вероятно, считали.
Следом за комментарием последовал низкий гул разговоров среди девушек в комнате. Алесия бросила на меня косой взгляд, затем сделала небольшое движение головой, призывая осмотреть комнату. Она указывала на Кристину, нашу экс-задиру, которая побелела как лист бумаги. Одна из девушек обмахивала ее и, наконец, уговорила опустить свою голову между коленей. Я же просто сидела не уверенная, что хоть что-то чувствую. Может, я была шокирована или же просто не поверила в это. В любом случае, я была рада, что не чувствую себя как Кристина.
– Вот так, леди. Я не обманываю вас. Я вижу по вашим лицам, что некоторые из вас поверили мне, а некоторые – нет. Ничего страшного. Совсем скоро вы поверите. Вскоре ни у кого из вас не останется на этот счет сомнений. Ради вашего же блага, надеюсь, вы поймете все, что я должен вам сказать. Пока не стало слишком поздно.
– Окей, отлично. Таким образом, даже если эти инопланетяне и существуют, то каким образом это касается нас?
Все лица в комнате повернулись в нашу сторону, уставившись на Алесию. Каждое лицо, кроме моего. Я сидела достаточно близко, чтобы чувствовать себя не менее виновной и даже при том, что люди смотрели не на меня, можно было поверить в обратное. И мне не нравилось это. Чувство, что за мной наблюдают. Это была одна из самых тяжелых вещей в тюрьме. Меня пасли все время независимо от того, где бы я не находилась или что бы не делала.
Я ждала, с опущенным лицом, смотря исключительно на собственные руки, как если бы у них внезапно прорастали крылышки или что-то типа того. Мне бы хотелось продолжить смотреть на свои руки, пока зрители не заскучали и не разошлись по своим делам, но я просто не могла так поступить. Вес событий, происходящих вокруг меня, был слишком тяжелым. Когда я подняла глаза, человек, стоящий перед аудиторией, смотрел на Алесию с нечитаемым выражением лица. Как мне показалось, он был наполовину раздражен, наполовину восхищен. Я понимала его. Было что-то в женщине, которая не боялась говорить то, что думает. Определенно то, что я никогда бы не позволила себе.
– Как твое имя?
– Алесия. А ваше?
– Мое имя не имеет никакого значения в этой миссии. Но, несмотря на сказанное, ты задала хороший вопрос. Правильный вопрос. Это именно то, что я хотел бы знать, если бы был на вашем месте.
– Но вы не на нашем месте.
– Вы правы, леди, – ответил официальным тоном человек без имени, посреди хора бормотаний по поводу того, насколько нагло вела себя Алесия. – Не на вашем. А теперь, по поводу того как все это касается вас. Как я уже сказал, инопланетяне – это не какие-то выдумки, состряпанные большим, плохим Голливудом. Они реальны, и они представляют собой угрозу. Нам нужно, чтобы вы пошли и избавились от нее.
– Мы? И каким боком мы сможем сделать нечто подобное? Не знаю, заметили ли вы, но мы точно не спецназ. Мы просто кучка дамочек, которые делали очень плохие вещи. Что мы можем сделать?
– Боюсь, это засекречено. К сожалению, у меня нет полного доступа к этой информации. Я здесь просто, чтобы убедиться, что вы идеально подготовлены к полету.
– Полету? Что вы имеете в виду?
– Это означает только то, что я сказал. Как только мы получим зеленый свет на вас, леди, ну, мы также получим зеленый свет и на все остальное. Вы, леди, подниметесь в воздух.
***
– Эй? Здесь кто-нибудь еще есть?
Все должно было пройти не так. По крайней мере, я думаю, что все должно было быть по-другому.
Мы были проинформированы о важности последующего протокола, о важности делать в точности то, что нам говорят и когда нам это говорят. Указания заключались в том, чтобы расположиться в странной маленькой капсуле, которая фактически была еще одним космическим кораблем, который они изобрели, но никому об этом не сказали. Оказавшись внутри, мы были помещены в кокон, который плотно сжался, как только застегнулись ремни безопасности. Эти капсулы должны были помочь нам остаться в живых. Закрывшись, они медленно начнут понижать температуру, одновременно распуская газообразную субстанцию, усыпляющую нас. Благодаря этим двум инструментам наши тела погрузятся в состояние где-то между жизнью и смертью. Я понимаю это так: нас практически поставят на паузу, пока наш Шаттл не прибудет туда, куда мы направляемся, и тогда компьютер челнока запустит нас заново.
– А как насчет вас?
– Простите? – резко переспросил мужчина, явно не наслаждаясь тем, что его прервали. – У кого-нибудь есть, что еще спросить?
– Да-а-а, вот у нее вопрос, – рядом со мной Алесия размахивала рукой взад-вперед, – она здесь. Ваш новый любимчик.
– Хорошо, хорошо. Ну что на этот раз?
– Мне просто интересно. Что произойдет с вами? Вы все еще будете на Земле? Я, конечно, не очень много знаю о путешествиях сквозь космос, но если ваша задача избавиться от нас таким образом то, полагаю, мы проведем долгое время, находясь внутри этой плавающей консервной банки. Что произойдет здесь? Скажем, к тому времени, когда мы доберемся до нашего конечного пункта назначения. Вы, ребята, как-нибудь свяжетесь с нами?
– Нет, – сказал он, нахмурив лоб, впервые с осторожностью подбирая слова. – Возможно, кто-нибудь и свяжется, с божьей помощью, но это точно будем не мы.
– Как же так? Вы просто умертвите нас, а потом забудете?
– Нет. Не думаю, что вы понимаете, о чем говорите, леди. Вы будете в стазисе, целы и невредимы. Что на счет нас? К тому времени, как вы доберетесь туда, куда собираетесь, мы давно умрем. К вашему прибытию, здесь пройдет уже сто лет.
Ужасно. Какой кошмар осознавать это. Даже не имея близкого человека, оставшегося на планете, которому я была бы небезразлична, мне страшно представить факт, что после того как я засну, проснувшись, все, кого я знала, будут мертвы. Моя сестра, ее милые дети, которых мне не представилось возможности узнать – они все будут давно потеряны, а я буду на богом забытой планете, название которой никто мне даже не скажет.
– Что, если мы откажемся?
Все вновь повернули головы, пытаясь хоть мельком увидеть оратора, и на этот раз они все смотрели прямо на меня. Я не собиралась этого говорить. Я в принципе не хотела ничего говорить. Просто выскользнувший, серьезный вопрос, и, прежде чем я смогла бы что-то сделать, мои слова уже повисли в воздухе, там, откуда я не могу их забрать или же стереть.
– Извините, мисс? Не думаю, что правильно вас расслышал.
– Она сказала, что если мы скажем вам «нет»? Сдается мне, чертовски прекрасный вопрос. Похоже, лучший вопрос, который кто-либо из нас мог задать при данных обстоятельствах, – Алесия подала мне знак глазами, что мы вместе до конца, кивая головой.
– Ладно. Если вы хотите затронуть эту тему, то давайте. Если вы скажете «нет», вы мертвый груз. Понимаете? Люди из таких мест, откуда вы, не хотят вашего возращения. С их точки зрения вы, леди, теперь наша проблема. Нет ни одной записи о вас. По крайней мере, нет никаких записей о том, что вы когда-либо жили. Я понятно объясняю? На данный момент у вас не очень много вариантов. Откровенно говоря, ваши жизни принадлежат нам.
Сказанное было как пощечина, но я знала, что все, что он сказал, было правдой. Люди, вроде меня или Алесии, или же остальных девушек в комнате, не имеющих ничего за душой, кроме зарубцевавшихся шрамов и крайне несчастливого прошлого, не могли иметь альтернативно хороших вариантов. Как правило, у нас не было и возможности делать выбор. И тогда я поняла, что сделаю это. Я буду на этом шаттле.
– Эй? Ох, пожалуйста, скажите мне, здесь есть кто-нибудь еще? Кто-нибудь еще проснулся? Мне нужно выбраться отсюда. Я не могу больше оставаться в этой штуковине!
Мои воспоминания нахлынули на меня огромными, спутанными волнами, воспоминания, в которых я не видела никакого смысла. Временная шкала моей жизни была перепутана, и мое самое четкое воспоминание – одна из последних бесед, когда я узнала, что моя жизнь больше мне не принадлежит. Все это было внутри меня, но в настоящее время все, что я хотела, это выбраться из своего защитного кокона. Никогда бы не подумала, что у меня есть страх закрытого пространства, но как оказалось, это было именно то, с чем я имею дело. Я страдаю клаустрофобией, и я хочу наружу.
– Эй? Ну, давай же! Пожалуйста! Просто ОТКРОЙСЯ!
Дорогая военная техника или нет, я начала стучать по стеклу, которое держало меня взаперти. Я била по нему так, как если бы моя жизнь зависела от этого, хотя, кажется, так и было. Я била по нему так сильно, как позволяли мои потные трясущиеся кулаки, не ожидая, что из этого хоть что-нибудь выйдет. Итак, представьте мое удивление, когда, стекло скользнуло, бесшумно открывшись. Моя рука повисла в воздухе, просто повисла там, как будто она все еще пыталась найти что-то, с чем можно вступить в контакт. Это было первое, на что я обратила внимание. Второе: внезапное ощущение моего освобождения начало немного стираться фактом моего удушья. Я. НЕ МОГЛА. ДЫШАТЬ. Такое ощущение, будто кто-то взял огромный груз и поставил его мне на грудь, словно он сдавил каждый жизненно важный орган внутри меня. Я чувствовала, как все связки в горле начинают дрожать, а рот открывается только лишь за тем, чтобы снова закрыться. Я, должно быть, выглядела как рыба, выброшенная на сушу, просто лежала на палубе, придавленная атмосферой. Подумав, что погибну прямо тут в своем коконе. Я проделала такой путь, даже не зная, как далеко зашла, только для того, чтобы упустить его, прежде чем увижу что-нибудь из этой так называемой другой планеты, о которой так много слышала в последнее время.
– Нет! Нет, нет, нет. Ты должна успокоиться, малышка. Тебе нужно успокоиться, чтобы пройти через это, хорошо? Просто слушай звук моего голоса. Я собираюсь помочь тебе пройти через это. Просто слушай звук моего голоса, и мы справимся с этим вместе.
Часть меня узнала этот новый голос, но это была часть меня, что была похоронена глубоко внутри под океаном страха. И точно не помогал тот факт, что все, что я могла видеть, это глубокий мрак, который прорезали резкие мигающие огни. Эта атмосфера не вдохновляла на спокойствие, могу с уверенностью это сказать.
– Бекка! Давай, соберись! Тебе нужно дышать. Послушай меня. Я знаю, это больно, окей? Я знаю, это странно. Здесь есть что-то такое в воздухе. Я даже не знаю, нужно сбросить давление или что-то в этом роде. Я не знаю. Я не ученый. Все, что я могу сказать, ты будешь в полном порядке после того, как приспособишься к этому воздуху. Тебе просто нужно удержаться от удушения, пока ты пытаешься вдохнуть.
Я просто должна не задыхаться. Я бы конечно могла посмеяться над тем, что она фактически попросила меня сделать такую крайне невероятную вещь, если бы не так стремительно теряла чувство реальности. Мне не хватало воздуха для смеха. Мне не хватало воздуха, чтобы просто выжить. Но она дала хороший совет, и так как я еще не была готова попрощаться с жизнью, я решила последовать ему. Я сосредоточилась на звуке голоса этого Доброго Самаритянина, сконцентрировавшись на всем том, что меня окружало, и постепенно чувство давления стало уходить. Все оказалось правдой. Воздух в салоне челнока весьма отличался от воздуха внутри моего кокона, что и давало ощущение удушья. Постепенно воздух начал возвращаться в мои легкие, и я поняла, что со мной все будет в порядке. Со мной все будет хорошо.
– Вот так, давай. Давай, девочка. На секунду я подумала, что потеряю тебя, не буду лгать.
– Кто это… кто здесь?
– Оу, нет… Дерьмо, правда что ли? Ты ранишь мои чувства, Бекка. Не знала, что меня так легко забыть.
– Алесия?
– Думаю, можно смело утверждать, что мы достаточно близки, чтобы ты начала называть меня Люсией, не так ли? Или Али. Тоже неплохо. А не просто Алесия. Мне никогда не нравилось это имя.
– Прости. Я постараюсь запомнить. Ты не поможешь мне?
– Хорошо, но только посиди чуток. Тебе нельзя вставать слишком быстро после пробуждения. Поверь мне, я говорю из личного опыта.
Я по-прежнему была в замешательстве, что, черт возьми, происходит, но у меня не было желания спорить. К тому же, я чувствовала, что была все еще в одном шаге от обморока. Я приняла помощь Алесии, позволяя ей медленно поднять меня в сидячее положение. Как только воздух салона потоком прошелся по мне, мое тело сотряслось яростной дрожью. Какого хрена здесь так холодно? Что именно они пытались сделать с нами, воссоздать Антарктику?
– Я знаю, – немедленно отозвалась Алесия, будто прочитав мои мысли, – это тоже часть пробуждения. Погоди одну секунду. У меня есть кое-что, что поможет.
Она поднялась и вышла из моего поля зрения, прежде чем я смогла сказать ей не оставлять меня. Хотелось кричать, настаивая на том, чтобы она была рядом со мной. Обычно я не была особо нуждающейся испуганной девочкой, но это была довольно нестандартная ситуация. Хотя, мне не стоило так волноваться. Она вернулась через мгновение, с огромным свитшотом в стиле милитари в одной руке.
– Я знаю, знаю. Они сумасшедшие. Как будто они думали, что отправляют в космос кучку горилл, а не женщин. Это поможет сохранить тепло, хотя бы до тех пор, пока ты не привыкнешь к пробуждению.
– С-с-спасибо, – сумела я выдавить из себя сквозь стучащие зубы, – это помогает. Очень.
– Ну что я могу сказать? – сказала она с легкой улыбкой. – Рада помочь.
– Так что происходит? Мы прибыли?
Мои глаза начали привыкать к тусклому освещению, точно так же, как мое тело начало приспосабливаться к новому окружению, поэтому я не могла удержаться, чтобы с любопытством не осмотреться вокруг. Тяжелое испытание, выстрел в небо как из пушки случилось так неожиданно, что у меня не было и шанса принять это. Но, сквозь этот безграничный мрак, до меня, наконец, дошло. Мы как никогда были далеко от всех форм жизни, которые когда-либо знали. У меня даже не было никаких смутных упоминаний, чтобы разобраться, где же мы сейчас находимся, но важнейший вопрос по-прежнему остается таким – мы уже на месте?
– Ну, прибыли ли мы? Не буду лгать, я понятия не имею. Я проснулась немногим раньше тебя. Ровно на столько, чтобы собрать себя в кучу и помочь тебе.
– А остальные? Где они?
Маленькая комната для содержания отдавала своим спокойствием и тишиной. Алесия не показалась мне одной из тех, кто бы нервничал по пустякам, говоря о таких вещах, но что-то определенно беспокоило ее. Вслушиваясь, я ожидала услышать любые признаки жизни. Я продолжала ждать дальний шум шагов или же звук хриплых голосов надо мной. Но ничего не было. Помещение шаттла было настолько тихим, словно мы находились в гробнице.
– Бека, их нет. По крайней мере, не в том виде, в каком ты ожидаешь.
– Я не понимаю. Не понимаю, что это значит. Нас было так много.
– Да, – она говорила спокойно, голосом, который используют когда говорят с маленьким ребенком, – было. А теперь нет. Они умерли. Я не знаю почему, так что не спрашивай меня. Я лишь знаю, что когда я проснулась, все коконы были открыты, кроме моего и твоего. Они выглядели… старыми. Как будто прошли многие годы. Мне кажется, что наши коконы были единственными, которые работали исправно. Я думаю… думаю, что они, возможно, умерли от старости. Или голода.
Это было как в фильме ужаса. Как ребенок, я закрыла глаза, пытаясь проснуться. Потому что это, должно быть, дурной сон, верно? Ничего из этого в действительности не случилось. Нечто подобное не может быть реальным. Это просто не могут быть таковым. Я почти убедила себя в этом факте, когда послышался стук. Мои глаза распахнулись, отчаянно пытаясь найти лицо Алесии, благодаря всё на свете.
– Что это…?
– Дверь, – тихо ответила она, с интонацией полной недоверия. – К… кажется, кто-то стучит в дверь шатла.
Глава 6
Рейдон
– Они не могут так поступить! Они не могут, не без моего согласия, и будь я ПРОКЛЯТ, если я его им дам!
Я расхаживал по своей унылой небольшой хижине, и на этот раз крушил все подряд уже я. Плевать. Меня не волновало, даже если все имущество, коим я владел, разобьется о пол. Это всего лишь вещи. Они не имели никакого значения. Как будто бы, я собирался оставлять свое наследие для кого-то. Ничего из того, чем я владел, не перейдет следующему поколению, потому что такового больше не будет. Во всяком случае, не валморианцам. Факт, в котором я был уверен. Реальность, с которой я вырос и с которой мне пришлось смириться. Но смирились немногие. Не смирился и бедный, нервный Петер. Но сейчас? Что, черт возьми, вы предлагаете делать сейчас?
– Рейдон, заканчивай.
– Нет. Пошел на хрен со своим «заканчивай».
– Рейдон!
Я повернулся лицом к другу, отметив тот факт, что его матовая зеленая кожа приобрела более интенсивный цвет, а чешуйки подрагивали. Я никогда не видел его таким раздраженным. Ни со мной, ни с кем-либо другим. Это было так странно, почти смешно, что я не смог сдержать улыбку.
– Петер, ты чего? Почему ты на меня орешь?
– Почему ору? Я ору, потому что ты орешь. Ты что, хочешь загнать себя за решетку?
– С какого… ты пришел к такому выводу?
– У тебя есть такая возможность. Ты давно смотрел на улицу с тех пор, как мы вернулись сюда? Или ты был слишком занят, круша все вокруг?
Я закатил глаза, но, тем не менее, направился к своему маленькому окну. Он был прав. Дороги заполнили Хранители порядка. И если я не остановлюсь, они могут появиться у моей двери в любой момент. Это последнее, что нужно было в это момент. Это привело бы к логическому концу этот никчемный день.
– Присядь, Рейдон.
– Ты ведешь себя как хозяин в этом доме.
– У меня сложилось точно такое же чувство. А теперь, не заставляй меня чувствовать себя дураком.
Я покачал головой, хватая кувшин вина с полки на кухне, следуя примеру Петера. Не потрудившись чокнуться, на какое-то время мы затихли. Казалось, что все слова, что мы могли сказать, уже были сказаны, в то время как действительно важные вещи были слишком сложны, чтобы их выразить. Мы зашли в тупик; я бы с удовольствием поддержал бы его, если бы это означало, что все останется без изменений.
– Знаешь, в случившемся нет ничего плохого.
– Ну, кто станет утверждать такое?
– Будь серьезен, Рейдон, – Петер пододвинулся ко мне, его глаза, полные искренней надежды, подавляли меня, – нет. Может, на самом деле это начало совершенно нового мира для Валмора. Все может измениться.
– Ты прав. Именно этого я и боюсь.
– Что это значит? Я не понимаю тебя, Рейдон. Ты мой брат, я люблю тебя, но я тебя совсем не понимаю.
Я кивнул в знак согласия. Это единственное, на что я был способен. Потому что, если честно, я не был до конца уверен, понимал ли я себя сам. Я ходил кругами по хижине, поглядывая на окно, иступлено наблюдая за Хранителями порядка, прочесывающим район. Понятия не имею, откуда взялся этот гнев. Может истина в том, что я слишком упрям? Может, это все потому, что я не люблю, когда мной помыкают? Хотелось думать, что так для меня будет лучше, но, даже мысль о всеобщем собрании, на котором я только что побывал, заставляет мою чешую вставать дыбом. Я до сих пор слышу все произошедшее на собрании, как будто я до сих пор нахожусь в том зале.
– Порядок! Я приказываю соблюдать ПОРЯДОК!
Зал собраний был забит под завязку. При всем богатстве воображения Валмор не был велик. И, как правило, не было особых причин для всеобщих встреч, в которых бы приняло участие все неуклонно вымирающее население. На это же собрание, однако, пришли все. Отец Шейли, Моригон, стоял на грубо оформленной трибуне, ударяя по ее поверхности снова и снова. Его лицо неуклонно приобретало цвет темного баклажана, а чешуя стояла по стойке смирно. Я мог видеть макушку головы Шейли, сидящей впереди, в окружении стайки щебечущих подруг. Боги, даже верх ее черепа выглядел самодовольным. Какую же праведную гордость она испытывала от осознания, что ее отец – Глава этого общества. Глядя на все это, я совсем не сожалел о том, что ясно дал понять о невозможности создания с ней семейной единицы. За исключением того, что я лучше убью ее, чем проведу на час больше времени в ее компании.
– ПОРЯДОК! Призываю всех к порядку, иначе всех присутствующих разгонят!
Последний выкрик, наряду с сумасшедшим взглядом Моригона, заставило толпу тревожно замереть. В тишине все взоры сосредоточилось на Моригоне, в ожидании его следующих слов. Я видел, как он сделал глубокий вздох, как его кожа вернулась к естественному оттенку серого, в то время как его руки опустились по обе стороны от него. Он готов выступить с речью. Внутренне я застонал, но все же перевел дух. Я не горел желанием его слушать, но определенно ждал, когда этот цирк закончится.
– Прежде всего, я хотел бы поблагодарить всех вас за то, что вы пришли. Я знаю, вы все хотите услышать причину этого собрания, и я рад, что имею возможность донести ее до вас.
Его слова вызвали новую волну сумятицы. Толпа начала двигаться, создавая впечатление, словно все здание раскачивалось из стороны в сторону. Только благодаря нескольким Хранителям порядка, что вышли вперед и громко стукнули жезлами о землю, этот хрупкий порядок был снова восстановлен. Моригон прочистил горло и взглянул на свою дочь. Он выглядел испуганным. И продолжил свою речь только после ее одобрительного кивка.
– Как я уже сказал, я рад быть тем, кто объяснит причину нашего собрания. У нас есть новости. У нас появились очень важные новости, которые изменят эту планету навсегда.
– Что же это? Почему ты тянешь с ответом?
– Правильно! Прекрати дребезжать попусту и приступай к делу!
– Расскажи нам! Скажи нам сейчас же причину!
Хор недовольных голосов становился только громче. Даже угроза Хранителей порядка не могла удержать их в страхе надолго. В конце концов, они не смогут задержать их всех, не так ли? Я не мог выкинуть эти мысли из головы, а если я не смог, то уверен, остальные думали точно также.
– Тихо! Соблюдайте тишину, если хотите хоть что-то узнать. А если вы не согласны, то встреча закончена!
Тишина вернулась, установилось временное соглашение между гражданами, по крайней мере, то, на которое мы можем сейчас рассчитывать. Моригон кинул мимолетный взгляд на четырех других членов Совета, надеясь на поддержку с их стороны в решении данной проблемы. Трудно было оценить их реакцию на него. Они сидели в своих королевских черных платьях с золотой отделкой вокруг плеч и ног, с каменным выражением лица и нечитаемым взглядом. Они были Мастерами других общин. В Совете состояло пять валморианских общин. И наша была столицей.
Совет был идеей Моригона. Став главой Совета, он позволил пяти общинам, входящим в Совет, делится ресурсами и работать во благо выживанию. Лидеры каждой деревни стали Мастерами после создания Совета, что позволило учредить дополнительный слой правительства над Хранителями порядка, которые управляли каждой отдельной общиной.
В то время, пока Моригон порхал вокруг своих коллег в поисках их одобрения, меня поразило внезапное желание пробиться к нему и прошептать на ухо, что если он хочет, чтобы люди его слушали, ему лучше вести себя достойно. Так, чтобы его хотели услышать. Конечно, я этого не сделал. Мало того, что мой совет не особо оценят, но и, в конце концов, меня не особо волновало, происходящее вокруг. Я просто хотел пойти домой.
– Валморианцы, наша нация славилась великими воинами. Это не то, что я должен был сказать. Все вы знаете, что даже с нашими сокращающимися рядами и нависшей неудачей, наши воины по-прежнему знамениты. У нас есть возможность защищать тех, кто более уязвим.
– О чем мы вообще здесь говорим?
Выкрикнул молодой, назойливый парень в первых рядах.
– Мы говорим о захватчиках?
– Мы? Возможно. Мы говорим о сохранении жизни на других планетах, – планетах, которые не в состоянии защищать себя как от врагов, так и от самих себя. Товарищи, мы говорим о Земле.
Еще одна волна грохочущих голосов, более громкая и возбужденная по сравнению с последней. Я чувствовал, как от подступающей головной боли пульсируют виски. Пытаясь сосредоточиться на Моригоне, я не понимал, почему он просто не выйдет и не объяснит сказанное? Это бесконечное оттягивание правды давило на меня, заставляя чувствовать себя сумасшедшим. И было совершенно очевидно, что те же последствия сказываются на многих других. Я хотел от него услышать полный ответ. Я хотел, чтобы он закончил свою речь, потому что сложившееся у меня ощущение подсказывало, что, независимо от того, чтобы не приготовил для нас Глава общины, мне это не понравится.
– Пожалуйста! Соблюдайте тишину, пожалуйста! На самом деле я понимаю ваши сомнения. Мы все понимаем. Но вы должны знать, что мы предлагаем свою защиту, не за спасибо. Мы будем получать кое-что взамен. Жизненно важное для нас. То, в чем мы нуждаемся больше всего.
– О, да? И что это, черт подери?
– Фертильные женщины (прим. способность половозрелого организма производить жизнеспособное потомство).
Теперь весь вид Моригона просто кричал о самодовольстве. Будто ему удалось ударить именно туда, куда он так стремился попасть – прямо в яблочко. Неслышно было ни голосов, ни гула разговоров. Толпа была в полном замешательстве. Я думал, что увижу в любом из них то плохое предчувствие, что притаилось во мне. Но посмотрев на Петера, я увидел нечто совершенно противоположное. То, что я видел на его лице, было чем-то очень близким к набожному поклонению. Он ошалел от радости, жадно ожидая получить дополнительную информацию. Глядя на это лицо, я почувствовал себя более одиноким, чем когда-либо.
– Как понимаю, я привлек ваше внимание. Хорошо. Ни для кого не секрет, что наша раса вымирает. Не по причине какой-либо болезни и не из-за слабых членов в наших рядах. У нас больше нет информации, почему наши женщины не могут выносить детей весь срок. Все, что мы знаем, это то, что они не могут и детей нет. Все, что мы знаем, это то, что без фертильных самок мы быстро превратимся в ничто. Люди Земли заключили сделку с Мастерами. Их фертильные женщины в обмен на нашу защиту.
– Когда? Когда их доставят? С кем они возлягут?
Эти вопросы вылетали из всех уголков комнаты. Многие молодые мужчины выглядели нетерпеливыми и готовыми выполнить свою часть сделки. Я же, к примеру, был заинтересован меньше всех. Вся эта идея была ужасна. Звучало так, будто Главы пытались сыграть в богов. Но, спросите меня, когда это хорошо заканчивалось?
– Нам было послано четырнадцать молодых женщин, каждая из которых была протестирована и признана фертильной. Четырнадцать женщин требуют четырнадцать молодых мужчин, наших мужественных молодых бойцов, чтобы помочь пополнить наши ряды. Они уже были выбраны, и их имена будут зачитаны сейчас.
Меня пронзило острым чувством нереальности, когда я услышал свое имя. После я больше ничего не слышал. Я даже не удосужился остаться в зале собрания, чтобы дослушать полный список до конца. Я пробил свой путь к двери главного входа сквозь толпы тел, вырвался наружу и практически бегом возвратился в свою хижину. Докуда и последовал за мной Петер, где он все еще сидел со мной. Он не мог понять мой гнев на то, что меня выбрали одним из четырнадцати. Поскольку он был тощим и всегда болезненным, Петер не был выбран. Уверен, что для него, столь увлеченного планом Мастеров, это была горькая пилюля, но он не жаловался. Он просто не мог понять мою ярость, и я не смогу ему этого объяснить. Самоанализ никогда не был моей сильной стороной.
Поскольку мы не могли найти способ понять друг друга, то погрузились в молчание. Мы сидели так долго, пока солнце в небе не зашло, и тишина ночи не упала на деревню. Петер заснул, как и многие горожане. Я же все еще сидел и смотрел в окно. Мне казалось, что я что-то искал. Понятия не имел, чего я ждал, но вот только с места я не сходил. Я сидел до глубокой ночи, пока не почувствовал, что усталость начинает меня забирать. Я был почти готов сдаться ночи и позволить себе уснуть, когда что-то попалось мне на глаза. Полоса белого света рассекла небо, ударяясь глухим звуком о землю. Тихий, почти не слышимый звук, заставил меня задуматься, видел ли я только что мелькнувший свет или все же нет. Мои пальцы сжимали подоконник так сильно, что серые суставы стали белыми, в то время пока я вглядывался в беспросветную ночь, надеясь увидеть знак того, что то, что я видел, было реальным. Когда я заметил несколько фигур, быстро приближающихся к тому самому месту, где приземлился свет, я получил ответ на свой вопрос. Это было реально. Я понятия не имею, что «это», но теперь я с абсолютной точностью могу сказать, что я не единственный, кто видел этот свет. Посмотрев на Петера, я увидел, что он все еще крепко спит, и быстро вышел из своего жилища. Мне нужно было удостовериться. Что бы там ни было, мне нужно было это увидеть.
