Текст книги "Моя"
Автор книги: Aubrey Dark
Соавторы: Обри Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Прошу вас, – сказала я. – Я не имею ни малейшего понятия, кем является тот человек, но я не замужем за ним. Он нанял меня в качестве актрисы. Меня зовут Сара. Сара Эверетт. До этого дня я никогда его не видела!
– Правда?
Вдохнула полной грудью. Теперь, когда я не лежала рядом с наполовину-изрезанным Гэри, паника слегка отступила. Я попыталась мыслить трезво.
– Он нанял меня, чтобы я изобразила его жену.
– Ты изображала его жену, когда флиртовала со мной?
Я уставилась в глаза Риена. В этом тусклом свете его радужки походили на тигриные. Темно-карие, с опоясывающей их золотой лентой. Выражение его лица было пустым, даже когда его рука гладила мою руку. Одно долгое касание за другим. В некотором смысле, это успокаивало.
– Я исполняла роль.
– Исполнение роли заключалось в том, чтобы целовать не своего мужа, а другого мужчину?
– Это ты меня поцеловал! – вскрикнула я.
– Ты не остановила меня.
– Я пыталась. Пыталась. В любом случае, она нашла тебя привлекательным.
– Она?
– Сьюзен. Та, кого я должна была изображать, – пробормотала я. – То есть, я так думаю, что она нашла бы вас привлекательным. Мне хотелось, чтобы все было как можно реалистичнее. А он сказал мне, что его жена флиртовала со многими мужчинами.
– Так и сказал?
– Да.
– Так ты всего лишь играла роль.
– Да, – вздохнула я. – Так что, как видишь, я не тот человек, которого ты хочешь убить.
– Нет, – согласился он. – Я не могу убить тебя.
Я едва слезами не разразилась от облегчения. Он не собирался убивать меня. Он понимал. Все это было ошибкой.
– Спасибо тебе, – произнесла я. – Спасибо. Я просто хочу, чтобы все закончилось.
– Ох, с этим не будет покончено... – оборвал он.
– Я... что?
– Ничего не закончится, – ответил он и потянулся рукой к моему лицу, лаская щеку.
– Не закончится, – повторил он. – В любом случае, не для тебя.
– Ты сказал, что не убьешь меня, – меня душила паника. – Ты сказал...
– Я не хочу убивать тебя, – произнес Риен. – Но и отпустить я тебя не могу.
Глава 10
Риен
Она посмотрела на меня с таким ужасом, что я едва не рассмеялся. О, да, она была проблемой. До ужаса прилипчивой проблемой. Но я всегда справляюсь с проблемами. И не сомневаюсь в своих способностях, относительно разрешения всех трудностей с конкретно этой проблемой.
К тому же, у меня появилась еще одна игрушка.
– Мне жаль. Паралич все еще в силе? Чувствуешь мои руки? – я коснулся ее виска, медленно поглаживая по кругу.
Она кивнула.
– Д-да. Я все чувствую.
– Ты восхитительная молодая женщина, Сара, – произнес я. Моя рука двигалась вдоль ее подбородка, запоминая мягкость кожи. Пока мои пальцы двигались, ее глаза неотрывно следили за ними. – Очень интересная молодая женщина. Начинающая актриса. Пытающаяся сорвать большой куш, верно? Каким-то образом загремев сюда.
– Что ты делаешь? – спросила она. Её голос дрожал.
– Не волнуйся, – ответил я. – Я не хочу тебя убивать.
– Это не то, о чем я спросила.
Я улыбнулся.
– Знаешь, что, Сара?
– Отпусти меня, – прошептала она. По ее глазам я понял, что она начала осознавать, что не выберется из этой комнаты.
– Никогда и никому прежде я не доставлял удовольствие. Всегда лишь мучил.
Она безмолвно уставилась на меня. А я провел пальцами по ее волосам, расправляя длинные темные пряди на диване. Цвет ее волос имел тот же оттенок, что и его обивка.
– Как твоего фальшивого мужа в соседней комнате, – произнес я. – Привел его в чувства до того, как начал резать. Потом провел скальпелем вдоль линии волос, а он все кричал и кричал. Ты так и не проснулась. И я содрал с него кожу пинцетом, пока он продолжал кричать.
Ее глаза увлажнились, а я заметил, как в ней расползается страх.
– Он заслужил каждую секунду пытки, – подвел я. – И это даже без последнего штриха! О, нет. Это всего лишь начало. Он все еще жив.
Слеза сбежала по её щеке. Я нагнулся и стер ее большим пальцем.
– Не волнуйся, прекрасная Сара. Ты ведь не такая, как он, верно?
Она натянуто покачала головой, все сильнее начиная плакать.
– Пожалуйста...
– Не проси меня снова отпустить тебя. Не отпущу. Но и не буду пытать, как его. Только если ты не плохой человек, конечно. Но ты ведь не плохая, правда?
– Нет, – ее голос пресекся во мраке библиотеки.
– Тогда я тебя не трону. Но знаешь что, Сара? Это правда. Я никогда никому раньше не доставлял удовольствие – настоящее удовольствие.
Мои руки медленно скользили по ее спине, расстегивая платье.
– Ты все чувствуешь? – поинтересовался я.
– Риен...
– Хорошо. Значит, будет невероятно забавно.
Сара
Я разинула рот, когда руки Риена стали перемещаться по моей спине. Я не солгала – я чувствовала каждое его прикосновение.
– Что ты делаешь? – задала я вопрос.
– Развлекаюсь.
Он расстегнул молнию платья на спине. А после его руки скользнули вверх, ложась мне на плечи и спуская с них лямки.
– Нет, – произнесла я, не желая верить в происходящее. – Нет. Риен.
Наклонившись, он поцеловал меня в обнаженную шею. Его губы обожгли мою кожу. Вопреки себе, я почувствовала, как мое тело отреагировало на него. Его Рука скользнула по моей груди, к животу и ниже, останавливаясь на бедре. Крепко обняв меня, он оставил легкий поцелуй на нижней части моего подбородка.
– Ты единственная, кто когда-либо комментировал мою скульптуру, – сказал он. Его рот находился рядом с моим ухом. – Знаешь, что? Большинство людей игнорирует ее. Я рад тому, что ты можешь оценить искусство, хоть и не понимаешь, что именно я хотел сказать.
– Что... что...
– Ты думала, я чувствовал себя в ловушке, да? В ловушке из стеклянного шара. Но я и есть скульптор. Я нигде не застрял. Это ты попалась в ловушку.
– Риен, пожалуйста...
– Поймана в ловушку, здесь со мной.
Его рука, двигаясь вниз, потянула подол моего платья вверх. Я вздрогнула, когда он, скользнув под него рукой, нажал на мои трусики. Яростный жар проник в мое тело, концентрируясь под его пальцами. Я хотела отстраниться, но не могла. Что хуже всего, учитывая, что его пальцы начали скользить выше, я ощутила дикую потребность в большем давлении.
– Не надо...
– Нет? Ты не хочешь этого? – он резко убрал руку, а я всхлипнула от такого внезапного отстранения.
Он улыбнулся. Золото в его глазах ярко засияло.
– Не лги мне, Сара. Лгунов наказывают. А ты знаешь, на что походит мой вид наказания.
Задыхаясь от слез, я отвернулась. Это не я. Меня здесь нет.
«Это всего лишь роль», – убеждала я себя.
Я смогу проходить через это так долго, на сколько хватит моей способности притворяться.
Всего лишь притворяться.
– Для меня это тоже что-то новенькое, Сара, – прошептал он. – Я никогда раньше не доставлял никому... удовольствие, подобное этому.
Он вернул пальцы на прежнее место, слегка поглаживая. Я сдержала стон. Поглаживания воспламенили мое тело, послали искру желания, что разожгла невыносимую боль между моими бедрами, в то время как его пальцы не делали абсолютно ничего, чтобы как-то облегчить её. Другой рукой он ухватился за верх моего платья и потянул его вниз, обнажая мою грудь.
– Риен...
– Тише. Я знаю, чего ты хочешь. Я всё понимаю по твоему дыханию.
Я закусила язык, когда он наклонился и поцеловал кончик моего соска. Эти касания заставили бы меня корежиться на спинке дивана, будь мои мышцы в рабочем состоянии. Слезы обожгли заднюю часть глаз, но на этот раз причиной служило разочарование.
Вынырнув, его язык лизнул меня, свернувшись вокруг соска. Темные волосы щекотали мою кожу. Я ощущала абсолютно все: его грубую щетину у нижней части моей груди, горячий и мягкий язык. Его губы...
– Ой! – я громко захныкала, когда он опустил губы на мой сосок и жестко пососал его. Огонь в моем теле взревел к новым высотам. Рука под моим платьем, скользнула под трусики. Я едва ли не кричала, пока его пальцы исследовали мои складки.
– Боже, ты влажная, – прошептал он. Его дыхание охладило мой сосок, заставив его отвердеть. – Ты, должно быть, безумно хочешь меня.
Нет. Я не хочу этого. Я не хочу этого. Не хочу...
– О-ох! – застонала я. Он погрузил в меня пальцы, отчего мое тело сжалось вокруг него. Я хотела воспротивиться, хотела, чтобы он снова погрузил свои пальцы глубоко в меня, снова и снова, и снова...
О чем я думала? Что чувствовала? Мое тело оказалось предателем, заставляя меня страдать из-за этого человека, убийцы, преступника, которому мысль о моём вскрытии совершенно ничего не стоила. Но, Господи, когда он коснулся меня внутри своими пальцами, все, о чем я могла думать – это он, вскрывающий меня совершенно иным способом, делающим это снова, жестче, быстрее...
Вместо этого он медленно скользил пальцами. Я застонала от невыносимой агонии. Трусики промокли насквозь, я чувствовала мокрую ткань на своей коже. Он снова нужен был мне внутри, его прикосновение было мне просто необходимо. Это! Именно это я хотела больше всего. Его руки обладали магией, от которой меня основательно передергивало. А его глаза, смотрящие на меня, были такими открытыми и страстными. Он был настоящим. Его страсть была настоящей. И он хотел меня.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Сара, – промурлыкал он. Его язык обрисовал круг вокруг моей груди. Я сморгнула навернувшиеся слезы. Я бы не поддалась ему, нет, не сейчас. Я хотела быть сильной. Хотела пройти через это.
Без какого-либо предупреждения, он жестко всосал мой сосок. Почувствовав сильную боль, прострелившую мое тело, я закричала. Он выпустил сосок. Облегчение наперебой с еще более ужасающим желанием омыло мое тело. Пульс участился.
– Тогда, полагаю, мне придется понять тебя, – сказал он шепотом. – Старайся не слишком много лгать. Иначе, как я узнаю, чего ты хочешь?
– Я не... не хочу...
– Нет. Нет, конечно, не хочешь.
Его пальцы вернулись обратно, поглаживая с двух сторон, не оказывая, однако, ни малейшего давления там, где я нуждалась в нём больше всего. Глухая боль в моем центре была такой безысходной, что мне хотелось завопить. Как мое тело может так реагировать на этого мужчину? Он был сумасшедшим, вероятно, безумцем. Убийцей. Но, все же, когда его палец коснулся моего опухшего клитора, я едва ли не расплакалась от восторга.
Его рот перешел к другому соску, оставляя тот ныть и болеть. Тем не менее, его руки гладили меня всюду, за исключением тех мест, где действительно стоило бы погладить. Я вздрогнула в ожидании, когда его зубы наткнулись на сосок.
Каким же я была человеком, если этот мужчина мог вынудить меня, вожделеть его так невероятно сильно?
Он вытащил руку из-под моего платья, и я чуть не всхлипнула от разочарования. Я не могла позволить ему понять, как сильно желала освобождения. Я не могла позволить ему узнать, к каким высотам он меня вознес.
Рука, которая гладила меня до этого, на этот раз добралась до моей обнаженной груди. С одним соском во рту, он зажал двумя пальцами другой. Крик сорвался с моих губ, когда жгучая боль устремилась к груди. Его пальцы были все еще влажными от моих соков, и зажим превратился в нежную ласку на торчащем соске.
– Я причинил тебе боль? Пожалуйста, скажи мне, если я проигнорирую тебя.
– Риен...
Он скрутил сосок, и я вскрикнула, коротким криком, поглощенным страницами окружающих нас книг.
– Боль и удовольствие, на самом деле, не сильно отличаются, так ведь? – поинтересовался он. – Как если бы ты повернула подушку посреди ночи. Одна сторона теплая, другая холодная. Нужно их чередовать, чтобы снова хорошо себя почувствовать.
Он скрутил сосок снова, но вместо того, чтобы закричать, я втянула воздух через нос, пытаясь отречься от своего тела. «Я не там. Я ничего не чувствую. Это не я. Я всего лишь снова играю роль. Я ничего не чувствую, ничего не болит. Риен не затрагивает меня. У него нет никакой власти надо мной».
Но когда он нагнул голову и больно захватил мой сосок, я снова оказалась в оковах своего тела. Его язык смягчился, лаская, почти вырывая из меня стон удовольствия. Да, у него была власть. Он мог заставить меня хотеть себя, несмотря ни на что.
– Я сказал, что не причиню тебе боль, Сара, но я не могу помочь себе, – его рука опустилась, останавливаясь на животе. Такой маленький, интимный жест. Вызвавший всплеск тошноты во мне.
То, как он держал меня, гладил, всё словно указывало на то, что я его собственность. Игрушка. И он делал то, что хотел, включая и игру с моими эмоциями.
Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить его со скальпелем в руках. Пытающего Гэри на столе в операционной. Пыталась вспомнить всю ту кровь. Если бы я смогла воспроизвести эти картинки в голове, у меня появился бы шанс побороться с теми чувствами, угрожающими захватить все мое тело.
Он вдохнул воздух, зубами задевая сосок, а я задрожала от потока прохладного воздуха, обвившего мою поврежденную кожу.
– Надеюсь, ты наслаждалась, Сара, – произнес он. – Я не желаю тебе никакого вреда. В смысле, непоправимого вреда здоровью. Но в последний раз я получал удовольствие очень давно... такое удовольствие. Трудно найти правильного человека. Человека, который бы получал удовольствие.
Я открыла глаза. Он наклонился ко мне, глядя прямо в лицо. Его волосы были темными, а глаза напротив – золотыми. Такими теплыми, что мне хотелось потянуться к нему за помощью. Спаси меня от самого себя.
Я хотела сказать ему «нет», я не такой человек. Не тот человек, который будет наслаждаться: будучи парализованной, мотающейся по опасному и намного более мучительному обрыву удовольствий. Но это не правда. Как бы я не поносила его, моя кожа изнывала от его прикосновений.
Моё тело гудело под его пальцами.
Все еще глядя глубоко в мои глаза, Риен запустил руку под мои трусики. Втянув воздух, я не закричала, когда его пальцы пошевелились рядом с моим входом. Своими горячими требовательными пальцами он исследовал мои складки, лаская, поглаживая. Сердце отдавалось в ушах гулкой музыкой.
– Риен...
Он ничего не сказал, лишь наклонился вперед. Его губы были в сантиметрах от моих. Установив зрительный контакт, я снова вспомнила про тех кроликов. Вспомнила, как им пришлось столкнуться лицом к лицу с хищником, то, как они замерли, не в силах сделать малейшее движение. Даже не будь я под этим аппаратом, не думаю, что смогла бы пошевелиться.
Его пальцы снова скользнули в меня, широкие и медленные. Я вздрогнула, когда он заполнил меня, медленно-медленно растягивая отверстие, так медленно, что мои глаза начало жечь от разочарования.
– Риен.
Его губы слегка шевельнулись, но я не смогла разобрать ни единого слова. Пальцы выскользнули и медленно вернулись обратно. Я застонала. Совсем позабыв обо всех обещаниях, данных самой себе. Я не могла сдерживать свое желание, не тогда, когда его пальцы тянули и мучили меня подводимым к краю экстазом. Я бы упала, он вынудит меня упасть. Мое тело жаждало выгнуться под его пальцами, но по той причине, что мне не подчинялась ни одна мышца, приходилось ждать.
Ждать его.
– Пожалуйста, Риен, – прошептала я, впившись взглядом в его глаза. Я была не в силах что-либо понять по его лицу; он закрылся от меня. Но, тем не менее, его пальцы задвигались быстрее, и я закричала, когда они задели мой опухший изнывающий клитор.
– Да, – я чувствовала, что конец близок. Чувствовала, как все внутри поднималось, подстраиваясь под подобранный им ритм, под ритм, который выбрала бы сама, будь я в силах двигаться. Его пальцы все вторгались в меня, пока большой палец продолжал поглаживать, посылая по телу восхитительную дрожь. Я была близко. Так близко.
Свет в комнате был не только тусклым, но и мерцал. Но, наверное, тому виной мои трепещущие ресницы, ибо я чувствовала, как росло мое давление, как приближается кульминация.
– Жестче, – прошептала я. – Жестче, умоляю, жестче, – и зажмурилась, ожидая освобождения.
Тогда его пыльцы выскользнули и исчезли.
Исчезли?
Мое тело болело из-за пальцев, которые больше меня не касались. Я открыла глаза, недоуменно глядя на него и сдерживая рваное дыхание. Мое тело сжало, сжало... ничего. Я ощутила полнейшую пустоту, когда он исчез. Его лицо было неумолимо, совершенно нечитаемое. Не хмурился, не злился.
– Риен, – задохнулась я. – Пожалуйста, не... не останавливайся...
Он улыбнулся, отклонившись подальше от меня, поднимая свою руку между нами. Его пальцы блестели на свету. Он слизывал мои соки с руки, по пальцу за раз, пока я наблюдала за ним.
Я стонала. Мое тело было разрушено потребностью, которая пересилила все рациональные мысли.
– Хватит игр на сегодня. Ты отличная актриса, Сара. В конце я почти поверил тебе.
Гнев затопил меня. Я ненавидела его за то, что он привел меня сюда. Ненавидела его за боль и удовольствие, предложенное освобождение, в последний момент им же сорванное. Но более всего я ненавидела его за то, что он мне не поверил.
– Ты не можешь... – захныкала я, ненавидя и то, как звучал мой голос – плаксиво и навязчиво. – Прошу тебя. Ты не можешь остановиться. Ведь я так близко. – Ты ни к чему не близка, – оборвал Риен. – Я вижу это по твоим глазам. Ты все еще цепляешься за образы, бывшие у тебя до меня. Ты не здесь. А где-то в другом месте.
– Нет, – сердито закричала я. – Клянусь...
– В следующий раз, – сказал он, поднимаясь, – Я хочу, чтобы ты держала свои глаза открытыми. Все время. Понимаешь меня? Или я никогда не продвинусь дальше.
Устроив руки в карманах, он небрежно стоял, ожидая мой ответ. Все мое тело, каждая его клеточка требовали ласки, теперь, когда он отстранился. Насмехаясь надо мной. Поддразнивая. Заставляя меня желать то, что он отобрал. Я ненавидела его еще и за это.
– Пошел ты, – прошипела я.
Он улыбнулся. А я еще больше возненавидела его за эту улыбку, потому что он становился невероятно прекрасным, улыбаясь так. Красивое лицо, скрывающее монстра внутри.
– Ты мне нравишься, Сара, – сказал он с полыхающей в глазах улыбкой. – Думаю, нам будет очень весело вместе. Но не сейчас, особенно тебе. Ведь ты ещё примерно час не сможешь двигаться.
Крик стиснул горло. Час? Целый час, прежде чем я начну шевелиться. Целый час, за который я могла бы потрогать себя, ослабляя невыносимую боль. Все это казалось нереальным.
– Или я могу привести тебя в чувства пораньше, привязав ремнями к операционному столу. На самом-то деле, я туда и направляюсь. Если ты хочешь присоединиться к Мистеру Стидхиллу и узнать, что такое настоящие пытки – уверен, я смогу это организовать.
– Нет, – прошептала я.
– Хорошо. Тогда увидимся позже, моя дорогая Сара, – он наклонился, поцеловав меня в лоб, – и, Боже, моя кожа запела там, где коснулись его губы, – после чего покинул комнату. Лежа на диване, не в силах пошевелиться, я могла лишь думать о монстре, захватившем меня, и о том, как сильно я жаждала вновь ощутить его прикосновение.
Глава 11
Риен
Что за прекрасная игрушка. Прикосновение к ней походило на изучение нового инструмента.
Я хмыкнул, проходя через секретную дверцу шкафа. Стена позади меня встала на место. Мистер Стидхилл, лежащий на операционном столе, все еще тяжело дышал. Я обернулся, включая музыку – легкую часть неизвестного мне музыкального квартета. Быть может, Барокко. Струны воспроизвели мелодию в воздухе.
Я схватил свои перчатки. Сперва удовольствие, потом боль. Мне нравилось доставлять девчонке удовольствие, но боль – моя первая любовь. Я взял пипетку с нитратом серебра и пододвинул стул к операционному столу. Мистер Стидхилл спал, но это долго не продлится. Подняв нитрат серебра над его лицом, я позволил капле упасть на обнаженную часть.
Он резко очнулся, его тело скрючилось на столе. Крики, исходящие из-под кляпа, не ложились под музыку, и я нахмурился, напоминая себе вернуться к связанным узлами затычкам, замещающим вату. Капли одна за другой исчезали из пипетки.
Я вспомнил, как родители вынудили меня изучить игру на виолончели. У всех и друзей были дети, играющие на пианино или на скрипке. Моя мама не любила звучание виолончели, но ей нравилась сама идея. Как и сама идея о сыне, способном играть на инструменте. Вот чем можно похвастаться!
Сначала я ненавидел ее, но потом стал практиковаться в одиночестве своей комнаты. Когда я поднял виолончель, установив ее перед собой, я осознал, что мне понравилось. Понравилось, как моя рука держала гриф. Понравилось, как я водил смычком по струнам. Как низкие ноты лились из-под древка вместе с дрожью моего тела. Как ноты скользили через меня, словно волны.
Но как только моя мать поняла, что я полюбил виолончель, она продала ее, купив вместо этого рояль. Но я никогда не играл по другим нотам.
Кап-кап-кап. Нитрат серебра прожигал раны, которые уже становились зараженными. Воздух врозь всей операционной не был стерильным. Я вспомнил уроки в медицинской школе. Один из первых научных экспериментов, доказывающих, что инфекции могли перемещаться по воздуху, заключался в сознательном заражении пациентов. Это относилось к тому, что мои преподаватели называли негуманным. Врачи помещали инфицированного пациента рядом со здоровым. И единственное, что было между ними – это сетка. Они никак не контактировали, но инфекция передавалась от одного к другому. Из чего можно было вынести, что болезнь распространялась по воздуху так же легко, как и при физическом контакте.
И это негуманно? Хоть какие-то знания об этих болезнях наверняка спасли впоследствии тысячи жизней. Я не мог осуждать тех врачей за их методы. Они думали, что их действия – к лучшему.
– Все, что я делаю, – к лучшему, – сказал я, капая нитратом серебра на лицо Мистера Стидхилла. А он кричал вновь и вновь, не понимая. Его мышцы дергались под каплями концентрированной жидкости. Глаз потускнел, покраснев. Я бы распылил его с физраствором, но ему, на самом деле, не было нужно зрение в обоих глазах. Вместо этого, я капал нитратом серебра на один из них.
Ох, как он взвыл! Это был славный звук, хоть и приглушенный.
– Теперь вы проживете дольше, – сказал я, похлопывая Мистера Стидхилла по плечу. – Знаю, быть может, это вовсе и не то, чего вы хотите, но все к лучшему.
Музыка всё еще играла, когда я убирал нитрат серебра, откладывая его на хранение на соседний с операционным столом столик. Не думаю, что Саре стоит возвращаться в эту комнату. Лучше будет держать ее в библиотеке.
Да, это сработает. Насвистывая, я вымыл руки в раковине, радуясь своей роли в уравнении. Мистер Стидхилл скоро бы умер, то есть у меня в наличии было всего несколько дней. И у меня были мысли, как их использовать, хоть и не совсем ясные. Но, в любом случае, я был рад держать его при себе ради забав, ведь на этой неделе клиентов больше не ожидалось. Возможно, он бы предложил мне заплатить за свою свободу.
И Сары. Сара. Мой новый инструмент для изучения. До сих пор я понял в ней лишь малую частицу, но все же был уверен в своих силах узнать больше. Гораздо больше. Я не знал ее, но мне хотелось раскрыть все желания, руководящие ей, все тонкости. Все то, что она хотела от моих пальцев и губ. Она была новой и невинной, и, хоть я и не знал наверняка, останется ли она, я мог бы узнать о ней больше, пока держал бы здесь. И вскоре я бы выведал все ее тайны.
Вскоре я заставил бы ее тело петь.
Сара
Мои пальцы зашевелились, дернувшись на боку. Эффект неподвижности быстро выветривался. Вскоре я смогла уже полностью поднять правую руку. Я одернула платье, удерживаемая ремнями. «Рабочую» руку использовала при этом для поддержки. Мое тело все еще болело без освобождения, но разведка была важнее. С трудом подавив боль в теле, я огляделась.
Библиотека была не очень большой. Позади дивана была стена, полностью заставленная книжными полками. Я пыталась выяснить, где находится выход. Мы прошли через эту стену, в этом я была уверена, но вспомнить, какая именно её часть служила дверью, я не могла. Может, там скрытый переключатель или что-то вроде того. Помню, что он был с той стороны, но был ли с этой?
В углу стоял журнальный столик. На нем покоилась витражная лампа, проливая по комнате тусклый свет. И там была еще одна дверь, настоящая дверь, что вела в другую часть дома, которую я никогда раньше не видела.
Я пришла в этот дом, будучи Сьюзен, но сейчас я исполняла другую роль. И пока я озиралась, силясь найти путь к побегу, я вживалась в новый образ. Стереотипно, конечно, но я миллион раз видела этот образ в кино. Выжившая жертва. Выжившая – сильная женщина. Она ничему не позволит стать на пути к ее цели.
А какая у нее цель? Запросто. Сбежать. Любыми возможными способами.
Я не смогу поступить так сама. Не смогу, будучи Сарой. Но смогу, если буду «выжившей». «Она – та, кем я хотела бы быть» – решила я. Выбравшаяся отсюда. Я была бы умной и находчивой. Искала бы любую возможность выбраться. Я бы рискнула. Но не позволила бы ему узнать о том, что я пыталась сбежать.
Ручка двери повернулась. Вздрогнув, я упала обратно на диван. Я не хотела, чтобы он догадался о том, что паралич прошел. Скрыла. Вот как бы поступила выжившая. Она бы никогда не позволила проскользнуть полезной информации. Одно лишь ее присутствие во мне прибавляло уверенности. Храбрая. Если я не смогу придумать, как выбраться отсюда – это сделает она.
Через дубовую дверь прошёл Риен, неся в руках поднос. Осторожно выглянув, я мельком увидела через дверной проем прихожую, прежде чем за ним закрылась дверь.
– Время обеда, – оповестил он, подходя к дивану. И оставил поднос на полу. Мой живот заурчал, ибо пахло вкусным, пряным и восхитительным томатным соусом. Я не хотела есть ничего из того, что он для меня сделал, но все же. Еда может вызвать признание поражения, верно? Но я не хотела признаваться ему или себе, что была здесь заложником. Выжившие поражения не признают.
Он сдвинул меня на диване, освобождая место для себя. Одна из двух декоративных подушек свалилась на пол. Он аккуратно подложил подушку мне под голову. Я вздрогнула, когда его пальцы погладили меня по щеке, думая о том, что произошло ранее. Размышляя о том, как он повел себя со мной. Дотронется ли он до меня снова?
А я хотела?
Он поднял миску, протягивая мне ложку. Я посмотрела вниз, на миску. Песто, политая сверху томатным соусом. Но выжившие не ели то, что предлагали им их похитители, даже если пахло восхитительно.
– С тебя первая проба, – сказала я.
– С меня?
– А что, если там яд?
Риен опустил ложку в миску, запрокинув голову и смеясь. Тепло его смеха отправило странную дрожь по телу. Кажется, он искренне забавлялся.
– Издеваешься? – поинтересовался он. – Я бы мог открыто перерезать твою глотку прямо сейчас, будь только желание.
Я уставилась на миску, ничего не говоря. Не уверена в том, что бы ответила выжившая. Наверное, что-нибудь остроумное. Я же все-таки только вживалась в роль. Поэтому только нахмурилась.
– Прекрасно. Раз у тебя свой способ.
С ухмылкой, он сунул себе в рот ложку томатного соуса. Его Адамово яблоко дернулось, когда он сглотнул, а нижняя часть подбородка была покрыта темной щетиной. Почему я смотрела на него, когда он это делал? Он взял меня в заложники. Выжившие не западают на своих похитителей, и не важно, насколько они красивы.
– Видишь? Никакого яда.
– Я не голодна, – буркнула я, глядя в сторону. Мой живот снова заурчал, сдавая меня.
– Но твое тело голодно.
– Это другое.
– Ты права, – он вернул ложку обратно в миску, поставив ту на поднос. – Существует огромная разница между тобой и твоим телом. Например, потребность твоего тела получить удовольствие, которое я могу предложить. Даже, если ты сама того не хочешь.
Я не отвечала. Потому что не знала, что у него на уме, ведь за те несколько секунд он ничего не сделал, лишь сидел и наблюдал за мной. Моя рука, лежащая на боку, слегка сместилась. Я определенно почти овладела своим телом. Может, я сумею притворяться парализованной до тех пор, пока не появится возможность напасть на него. Если бы только я могла вскочить и душить его до тех пор, пока бы он не потерял сознание. Тогда бы я смогла сбежать.
Кого ты обманываешь, Сара? Навыдумывала. Ты не храбрый герой. Что, если это не сработает? Он же убьет тебя.
Нет. Я выжившая. И я могла выяснить, как отсюда сбежать. Мне всего лишь нужна была подходящая возможность.
– Расскажи мне о себе, – наконец, сказал он, вырывая меня из мыслей.
– О себе?
– Я хочу больше узнать о том, как ты очутилась.
– Конечно, – ответила я, глубоко вздохнув. Одни лишь его посиделки рядом со мной напомнили мне о том, как его пальцы были глубоко во мне, и я боролась, дабы вернуть контроль над своими мыслями. Он не должен был узнать о том, как глубоко затронул меня своим предложением об «удовольствии».
– Начнем с начала.
– Мне позвонил мой агент. Он сказал, что Гэри – Мистер Стидхилл – хотел взять кого-то на временную роль.
– Нет, – перебил Риен. – Я имел в виду, с самого начала.
Он чуть нагнулся, укладывая локоть на подушку и устраивая поверх костяшек пальцев подбородок. Наши тела соприкоснулись, его бедро скользнуло по моему, и по мне промаршировало вызванное в результате тепло, замедляя мои мысли, делая их порочными.
– С самого начала?
– Начиная с того времени, когда ты была ребенком. Расскажи мне о своем детстве. Почему ты выбрала актерское искусство?
Я нахмурилась, не в силах понять, почему он вообще об этом заботится. Тыльная сторона его ладони лениво пробежалась вдоль моей руки. Я почувствовала, что меня снова накрывает жажда его ласки. Конечно, он был в курсе, как действует на меня. Хоть и думал, что я все еще парализована. Облизнув губы, я начала.
– Я никогда не знала своего отца. Он бросил мать, еще до моего рождения. Мы были бедны. И у меня ничего не было. После моя мать забеременела моей сестрой, хотя мы по-прежнему были в чрезвычайном бедствии.
– От другого мужчины?
Я покраснела. Никогда и ни с кем я не говорила на эту тему. Многое не договаривала о своей семье, но в Голливуде никто и не спрашивал. Семья несущественна и бессмысленна, если у тебя нет связей с какой-нибудь шишкой из студий. Сыграть семью – вот единственное её значение.
– Да, – ответила я.
– Ты вообще когда-нибудь знала его?
Нет.
– Тебе не нравится говорить о нем?
– Он не был частью нашей семьи.
– А кем он был?
– Никем, – моя кожа заполыхала от позора.
– Ты никудышная лгунья, – произнес Риен. Его пальцы нежно поглаживали мою руку, поднимаясь выше и опускаясь.
– Нет.
– Кем он был?
– Клиентом, – выплюнула я.
Риен поднял брови. И тогда я захотела ударить его, ударить прямо в лицо. Я видела это в его глазах. Он осуждал нас, осуждал мою маму, продававшую свое тело. Осуждал меня.
– Клиентом, – повторил он тоном без эмоций.
– Я же сказала тебе, что мы были бедны.
– Что было потом?
