Текст книги "Моя"
Автор книги: Aubrey Dark
Соавторы: Обри Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Обри Дарк
«Моя»
Оригинальное название: Aubrey Dark « Mine» (Bad Boys Novels #2)2014
Обри Дарк «Моя» (Bad Boys Novels #2), 2015
Переводчик: Иванна Иванова
Редактор: Наташа Костешева
Вычитка: Рина Софина
Оформление: Иванна Иванова
Обложка: Lesia Sinichnikova
Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Она еще не знает этого, но она уже моя.
Все они.
Они плачут. Они кричат. Они выпрашивают свои жизни.
Правда, в том, что все они носят маски. Даже я.
Просто я – единственный, кто не боится посмотреть на то, что находится внизу.
***
Мои руки связаны за спиной. На тот случай, если бы я смогла освободиться, я заперта в библиотеке пластического хирурга.
Он находится в соседней комнате.
Убивает кого-то.
И если бы я сказала, что хотела, чтобы он позволил мне уйти, то это было бы ложью.
Примечания автора: Это – темный любовный роман со зрелыми темами, которые могут причинить некоторым читателям неудобства.
Оглавление
Обри Дарк
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Эпилог
Имена ничего не значат, а тем более мое. Зовите меня Риен.
Люди приезжают ко мне ради пластических операций, и я вырезаю все ненастоящее прямо из них. И это вовсе не моя вина, что иногда, когда я это делаю, от них ничего не остается.
Я оставил свою семью давным-давно. Они были плохими людьми. Может быть, даже хуже, чем я, если это вообще возможно. Но я ничего не имею против своего прошлого. Все, что имеет значение – настоящее. И моя жизнь идеальна.
Абсолютно идеальна.
Глава 1
Риен.
Человек на операционном столе тихо застонал и пошевелился. Его глаза все еще были закрыты. Синяя пластмассовая кепка покрывала его волосы, а синяя пластиковая простыня – тело. Единственными его незащищенными местами были лицо и грудь. Ремни крепко держали его.
– Он почти проснулся, – сказал Гейб. Он стоял по другую сторону операционного стола.
– Не мог бы ты подать мне шприц?
Гейб наклонился и протянул мне шприц. Я воткнул его в запястье человека. Теперь, когда он был привязан к столу с кляпом во рту, я мог аккуратно вывести его из-под наркоза.
Было ранее утро, операционная освещена тускло, как раз как мне нравится. Легкий джаз от стереосистемы плыл в воздухе через всю комнату. Музыкальное сопровождение для убийства.
Глаза мужчины открылись, когда в его вены проник стимулятор. Он посмотрел на меня, а затем попытался подвигать своей рукой. Конечно же, он этого сделать не смог.
– Что это за ремни? – спросил Гейб.
– Стандартный нейлон, – ответил я. – Я получаю их от оптового онлайн-торговца медицинского оборудования.
– Хм. Не кожа?
– Ты же знаешь, я раньше использовал кожу. Но из нее тяжелее выводить кровь.
– Верно. Я забыл, что ты заполучаешь их, когда они еще находятся в сознании.
Мужчина с подозрением сверкнул глазами на меня и на Гейба. Я видел, как страх начал проявляться на его лице. Он знал, что это не было нормальным рабочим процессом для пластической операции. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я протолкнул кляп еще глубже, чем он был.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Это просто знакомый. Он будет задействован в операции. Надеюсь, вы не возражаете.
Мужчина нахмурился и что-то крикнул в кляп.
– Извини, Боб. Я не слышу тебя.
– Его имя Боб? – переспросил Гейб.
– Какая разница? Он все равно умрет через несколько минут.
Боб вскрикнул в ткань. А я повернулся к Гейбу.
– Нейлоновые ремни. Я могу предложить тебе несколько, если будет нужно. Если решишь вернуться в бизнес.
Гейб вздохнул и посмотрел на человека, лежащего на столе. Боб пытался говорить, но затычка в его глотке сделала это практически невозможным. Если бы я по его лицу должен был определить, что он пытался сказать, я бы предположил, что он умолял.
– Буду иметь в виду, – сказал он. – Но на самом деле, на этот раз я ухожу не зря.
– Уходишь из-за девчонки? Скажи, что это не так, Габриель. Из-за девчонки?
– Ты не знаешь ее, – улыбнувшись, сказал он. Он протянул самый большой скальпель, для начального пореза.
– Хочешь быть хозяином дома, принимающим гостей? – спросил я.
Гейб смотрел вниз на Боба, который к этому времени уже осознал, что не получит тот вид обслуживания клиентов, который мужчины его статуса обычно получали в результате пластической операции. Его приглушенные вопли еще громче пробивались сквозь кляп. Я взял пульт от стерео и сделал музыку громче. Стройный барабанный бой и тревожный низкий джазовый звук саксофона.
– Я, наверно, не должен этого делать, – сказал Гейб. Его язык облизнул нижнюю губу, и я знал, чего он хотел.
– Давай. Просто небольшой надрез. Ты не можешь сейчас передумать.
– Риен…
– Это даже не похоже на его убийство. Просто надрез.
– Ладно. Не говори Кэт.
– Не говорить Кэт что?
– Именно.
Гейб покрутил скальпель в руке и опустил лезвие к коже. Приглушенные крики Боба превратились в пронзительный визг, когда Гейб провел скальпелем по его волосяному покрову. Кровь стекала по обе стороны лица человека. Я протолкнул затычку во рту еще дальше, и он захлебнулся в крике.
– Боже, как хорошо, – сказал Гейб. Бусинки пота блестели на его верхней губе. Он посмотрел вниз на скальпель, с которого капала кровь, и предложил его мне. Я улыбнулся и покачал головой.
– Не останавливайся. Нам нужен разрез грудной клетки.
– Я не могу сделать все это. – Он хотел. Ох как хотел.
– У меня есть еще парочка на завтра, – сказал я, отклонив скальпель. – Пожалуйста.
– Ты уверен?
– Конечно.
– Что это?
– Это? – спросил я, держа в руках пилу. – Медицинская пила, изъятая полицией Лос-Анджелеса. Джейк заполучил ее для меня.
– Он все еще в игре?
– Все, все еще в игре, Гейб. Все, кроме тебя.
– Да-да, я знаю. Заткнись.
Гейб переместился ниже по груди мужчины, игнорируя его крики. В то время как он резал кожу, я использовал пинцет и оттягивал ее, закрепляя специальным устройством, чтобы рана оставалась открытой. Сердце человека билось быстро. Почти в такт с высокими нотами песни. Возможно, сделав несколько порезов, мы бы добрались до него.
Я ждал, поскольку Гейб совершал свое волшебство, разрезая сухожилия и жир. Он был щепетильным хирургом. Почти таким же хорошим, как и я. Жаль, что он оставил работу. Честно. Но, тем не менее, я понимал его. После такого количества жертв иногда нужен перерыв, чтобы, так сказать, вновь разжечь страсть к работе. И все же я сомневался, что он уйдет навсегда. Потому что он был слишком хорошим убийцей, чтобы все бросить.
– Вот, забери, – сказал Гейб, опуская скальпель на пластиковый щит. – Я не могу прикончить его.
– Оу, Серьезно?
– Серьезно, – вздохнул он.
– Эта девчонка на самом деле запустила в тебя коготки, – сказал я, беря скальпель и вращая его между своих пальцев. – Заставляя тебя испытывать ломку, похожую на это.
– Она – ангел, – сказал Гейб. Искренность расцвела на его лице. Он был таким беззащитным серийным убийцей. И я мог прочесть его лицо, как медицинский учебник.
– Ангел? Серьезно?
– Я люблю ее. И доверяю ей.
Я рассмеялся.
– Ты никому не можешь доверять. Даже женщине. Особенно женщине.
– Она спасла мою жизнь.
– Ого? Следовательно, мне стоит винить ее в нашей продолжительной дружбе, – усмехнулся я. – Когда я смогу встретиться с ней?
Гейб неуверенно посмотрел на меня.
– Ты не будешь преследовать ее, – сказал он.
– Зачем, чтобы пофлиртовать с ней или убить?
– И то, и то.
– О, брось!
– Риен…
– Я не буду! Не буду! Ты же знаешь, я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив.
– Хм-м-м.
– И иногда извлечение сердца у человека делает тебя счастливым. Что в этом плохого?
Визг прорвался через кляп.
– Именно это я пытаюсь понять. Нужно ли мне продолжать... то, что я делаю, – сказал Гейб.
– Я говорю делать то, что делает тебя счастливым. То, что ты любишь. И тогда тебе не надо будет работать ни дня, понимаешь? Но, если тебе потребуется перерыв от пребывания хорошим маленьким мальчиком, ты можешь прийти сюда, ко мне.
– Спасибо, Риен. Это, на самом деле, предусмотрительно с твоей стороны.
Я улыбнулся.
– В любое время.
Глава 2
Сара
Боже, я не хочу работать сегодня.
Бар, в котором я работала, пытаясь сводить концы с концами, являл собой дерьмовое углубление на пересечении La Brea и Sunset. Раньше это было местом начинающих актеров, которые болтались тут среди деревянных панелей, покрытых автографами кинозвезд и рок-музыкантов. Но сейчас здесь больше не было начинающих актеров, тут были только те, кто притворялись ими, на самом деле работая в других хреновых местах. Это было самое дешевое место, в котором можно было заполучить снимки из Западного Голливуда, и именно поэтому только сюда приходили самые дешевые люди.
Я ненавидела слушать их самодовольный бред о том, насколько велик будет их следующий концерт. Я ненавидела свои обязанности, несмотря на то, что это была единственная работа на ближайшее время. Но больше всего я ненавидела очищать полы от рвоты в уборной, после того как там вырвет очередного фальшивого Эрнеста Хемингуэя собственным виски.
– Эй, Марк, – позвала я, повернувшись к задней части бара. Я осмотрела этаж. Полдюжины людей, потягивающих напитки в баре, и только два стола были заняты.
– Почему ты здесь, Сара? Разве тебе не пришло сообщение от Марси?
– Что? Какое сообщение? – я вытащила свой телефон из кармана. – Никакого сообщения.
– Марси, ты, блядь, должна была отправить сообщение Саре! – крикнул он в сторону кухни жене.
– Я занята готовкой! – прокричала в ответ Марси.
– Какой готовкой? У нас два занятых столика.
– Иди нахрен, Марк! – завопила Марси. – Может, уже возьмешься за свою гребанную работу и не будешь мешать мне делать свою?
– Какая разница, – сказала я, не желая вовлекать их в еще один бесконечный спор. – Что она должна была сообщить мне?
– Ты нам не нужна сегодня, – ответил Марк.
– Что? – Мое сердце упало. Неужели Бог услышал меня, когда я сказала, что не хочу работать? Но я вовсе не это имела в виду. Клянусь, Господи, я вовсе не это имела в виду. По моим подсчетам мне нужно было еще пятьдесят баксов, чтобы закрыть аренду в конце недели.
Марк тряхнул своей тряпкой в сторону клиентов.
– Просто у нас нет достаточной суммы денег, чтобы сотворить что-то стоящее. Ты понимаешь?
– А кто будет заправлять баром? – спросила я, взмахнув рукой в воздухе. Я не волновалась, но была близка к этому.
– Я, – ответил Марк. – Я буду заправлять баром.
– Ты на входе.
– И?
– Ты должен найти кого-нибудь кто будет стоять за стойкой бара. Или как еще завлечь клиентов?
– Никто не приходит, вот в чем, блядь, проблема, – произнес Марк. – Во всяком случае, к нам заходят несовершеннолетние beaners (оскорбительное американское слово, направленное на мексиканцев, что в приблизительном переводе, обозначает «пожиратели бобов».), которых я тут же вышвыриваю.
– Иисус, Марк. – Я не знаю, из-за чего расстроилась больше: из-за того, что он решил занять мое место на работе, или же из-за того, что он больше не скрывал от меня свой расизм.
– Вот твое расписание на следующую неделю, – сказал он, передвинув мне бумаги через барскую стойку. Я просмотрела их.
– Ничего до пятницы? – паника взрывается внутри меня. О, Великий Боже. У тебя такое чувство юмора. Я на самом деле не смогу внести арендную плату, если не буду работать всю неделю. – Вы подгаживаете мне?
– Только на выходных мы получаем толпу.
– Даже в воскресенье? Что, если ввести «женскую ночь» во вторник? – сказала я, обдумывая в голове, как устроить это. – Такое обычно завлекает толпу.
– Такое обычно разоряет нас, – сказал Марк. – В другие ночи никто не возвращается, а мы не может позволить себе устраивать другие.
– Черт, – произнесла я. – Черт.
– Знаю, – сочувственно сказал Марк. Он вновь оглянулся на кухонную дверь, после чего обошел стойку и вытащил полупустую литровую бутылку Джека Дэниелса.
– Вот, – произнес он, толкнув ко мне бутылку. – Увидимся в пятницу.
– Ты не можешь дать мне работу, но можешь напоить меня?
– Эй, если ты не хочешь…
– Я возьмусь, – сказала я, взяв бутылку со стойки. – Думаю устроиться на другую работу по будням.
– Я дам тебе хорошие рекомендации, если потребуется, – произнес Марк. – Ты была отличным работником, не то что те нелегальные иммигранты, устраивающиеся к нам.
– Да какая разница, – буркнула я, отвернувшись и закатив глаза. – Увидимся в пятницу.
Я шла вниз по улице как в тумане, не имея никакого понятия, как заработать деньги на аренду. Штраф за просрочку был сущей ерундой в сто долларов, и я не могла позволить себе заплатить его поверх гребанной аренды.
– Ну, нафиг все, – произнесла я, открутив крышку с бутылки Джека. Если у меня нет работы, то теперь, по крайней мере, я могла напиться.
Иногда я завидовала всем психам на улицах Лос-Анджелеса. Они могли делать то, что хотели, не выдавая себя за тех, кем не являлись. Я сделала еще один глоток Джека, наблюдая за тем, как мужчина, одетый в трико и крылья феи, прошел мимо меня, напевая себе под нос.
Я уже была на улице. Это не было забавой, но и не было фальшивкой. Только то, чем я торговала.
В течение краткой секунды, я думала о звонке своей матери, когда она попросила еще налички, которую я уже отправила ей в этом месяце. Но нет. Я не могла попросить ее вернуть мне деньги. В последний раз я узнала, что она держится на плаву, пытаясь отправить мою сестру в колледж.
Моя младшая сестра получает степень. Замечательно. Возможно, кто-то в моей идиотской семье смог бы чего-нибудь добиться. Конечно, не я – неудавшаяся актриса, неудавшийся бармен. Но моя мама всегда говорила, что гордится. И мне было жаль, что я не могу сделать ничего, чем бы она могла гордиться. Бар расположился достаточно низко на том конце.
Мой телефон зазвонил. Это был Блейз. Дерьмо. Я погримасничала, прежде чем прислонить телефон к уху.
– Эй, милая, чем займешься сегодня вечером?
– Сегодня вечером?
– Да. Я сумел зарезервировать Bertesci’s. Отличное место и мой отец знает владельца. Так что скажешь? В семь?
Я пообещала себе, что больше никуда никогда с ним не пойду. Он был мудаком класса А, прекрасным Голливудом. Настолько самовлюбленным, что его эго выпирало из ушей.
Но – эй! – это был ужин, и мне нужны были деньги на аренду. Я призвала призраков Станиславского и Мейснера. Мне нужны были все мои актерские способности, чтобы я не раздала ему пощечин, до того как прибудут закуски.
– Я хотела бы!
– Замечательно, – сказал он. – Надень что-нибудь узкое. Но не такое поношенное платье, как то, которое ты надела, когда мы были вместе в последний раз. Это крутое место.
Не уверена, что ужин стоил того. Но я стиснула зубы и примерила самый радостный и счастливый свой голос:
– Конечно, Блейз, не могу дождаться.
Риен
Я смотрел вниз, на грудь Боба. Его сердце колотилось; оно уже обогнало ритм песни. Взглянул ему в лицо и улыбнулся.
– Мне жаль, что мы не сможем узнать друг друга получше, Боб, – сказал я. – У нас даже еще не было нормальной беседы. Я, как правило, веду себя лучше. Врачебный такт, Боб. Но у меня есть и другой клиент, поэтому мы должны закончить быстро.
Зрачки мужчины расширились, и его крики превратились в один пронзительный вой в кляп. Его тело, под нейлоновыми ремнями, скорчилось, но они держали крепко. Хорошие ремни. И не особо дорогие.
Я посмотрел вниз, на сердце. Клубок из толстых вен и артерий окружили бьющуюся мышцу.
– Что порезать? – спросил Гэв, подмигивая. – Сотвори шоу, – попросил он. – Я не видел крови долгое время.
– Конечно, – сказал я, нагнувшись, чтобы найти основные артериальные сосуды. Я опустил клинок вниз и щелчком поднял его вверх, посылая брызги густой крови в воздух над операционным столом. Крик человека исчез, когда его кровь вновь брызнула вместе с концовкой джаза, выкачивая из него жизнь. – Как ублюдочный фонтан Белладжио (пятизвёздочный отель-казино, расположенный на бульваре Las Vegas Strip, Лас-Вегас, штат Невада, США. Принадлежит компании MGM Resorts International. Главной достопримечательностью является музыкальный фонтан, расположенный перед зданием отеля.)?
– Прекрасно, – произнес Гэв. Его лицо сияло от удовольствия. – Спасибо, что позволил мне посидеть.
– В любое время, приятель, – ответил я. – Для чего еще нужны друзья?
Глава 3
Сара
– Голливуд такая фальшивка, тебе так не кажется? – Блейз облокотился на стол, наполняя мой бокал каким-то смешением Пино Нуар, которое купил, чтобы на сей раз произвести на меня впечатление. Я уже начинала думать, что ему понравилось флиртовать ссоммелье1.
– Ммм, – промычала в знак согласия. Честно, я не могла рассуждать о Версальском Мерло, исходя из двухдолларого Чака2. Все это одинаково для меня.
Что замечательно, ведь сама я на собственные десять центов не смогу позволить купить себе выпивку, вроде двухдолларого Чака или типа того. Поэтому я улыбаюсь и киваю, позволяя ребятам брать себя в дорогие рестораны, если они того хотели. А Блейз хотел. Не думаю, что он когда-то обедал в месте, где не было служащего, специализированного на парковке машин.
– Все эти поддельные актрисы и модели, думающие, что они крутые, напыщенно крутящиеся вокруг, как горячее дерьмо. Но на самом деле, они не такие, – сказал он, размахивая бутылкой вина в воздухе, чтобы привлечь внимание. – Вот почему мне нравишься ты, Сара.
Серьезно?
– Потому что я не крутая?
– Потому что ты не притворяешься крутой, – сказал он. – Ты не изображаешь из себя худое, красивое совершенное существо.
– Это… немного грубо, Блейз. Обидно, на самом деле. – Что за парни в наше время? Они чувствовали, что должны подавить девушек, пока те не станут пускать слюни по ним. Я ненавидела это.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал он. – Я увидел одну девушку в узком платье сегодня на Санта-Монике: отбеленные светлые волосы, ноги, как зубочистки, сиськи вот такие! – Он держал руки перед собой. – Как она думает, какое впечатление она производит?
– Она произвела на тебя впечатление, верно?
– Ты знаешь, о чем я. Я хочу сказать, что в этом городе слишком много фальшивых людей.
– Хм-м. Ты тоже фальшивый?
– Я? – Блейз выглядел обиженным. – Надеюсь, нет. Что думаешь ты?
Я пожала плечами.
– Не думаю, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы сказать тебе, что ты фальшивка, на тот случай, если это так.
– Сара! Мне больно.
– Почему? Это всего лишь наше третье свидание.
– Ты не можешь назвать разницу между мной и абсолютными фальшивками? Я думал, ты в состоянии определить это сразу. И я знаю, что способен определить подделку в этом городе прямо сейчас. Мой отец работает с огромным количеством жуликов. Все они пытаются получить что-то от тебя. Все абсолютные фальшивки.
– Я не знаю, – ответила я, покачивая вино в бокале. После потери регулярно оплачиваемой работы я начала задумываться, стоило ли мне в первую очередь приезжать в ЛА. Каждый парень, которого я встречала здесь, напоминал мне Блейза. – Ты правда знаешь кого-то такого?
– Это начинающая актриса в твоей болтовне? Разве все мы не носим маски?
– Ну да, отчасти, – сказала я. – То есть, даже ты?
– Серьезно? Ты задала этот вопрос серьезно?
– Конечно. Почему нет?
– Почему нет? – прошипел Блейз. – Я не фальшивка.
Я думала, что с его стороны глупо отрицать, что-то настолько очевидное. Большинство людей в Голливуде были подделками. Черт, за эти годы я не сделала ничего настоящего. Никаких настоящих отношений. Никакой настоящей дружбы. Даже горшочек с растением на моем балконе был фальшивкой. Я этого не скрывала. Голливуд даже близко с настоящим не стоял.
– Ты никогда не притворяешься? – спросила я. – Даже не притворяешься, что любишь кого-то? Или когда ведешь себя, словно тебе не больно?
– Нет! Это то же самое, что и ложь.
– Значит, когда чайка насрала мне на голову на нашем втором свидании и ты сказал, что тебя это не беспокоит, когда я его стерла, даже при том, что ты продолжал пялиться на пятно все то время, что делало очевидным, что тебя это волнует…
– Это другое. Быть милым и притворяться – разные вещи.
– Нет, если ты притворяешься милым.
– Ты знаешь, что я имею в виду! – воскликнул он в раздражении.
Ладно, Блейз был идиотом. Первые два свидания я думала, что его пренебрежительные оскорбления и идиотские замечания результат волнения. Это было наше третье свидание, хоть и не лучшее. И позорное. Парень был симпатичным. Высокомерным и глупый, но симпатичным.
Его телефон зажужжал, и он потянулся, чтобы проверить его.
– Извини, это по работе, – сказал он, нажав на свой телефон. Я не знаю, было ли это еще одной уловкой, чтобы произвести на меня впечатление, или он на самом деле был трудоголиком, ведь он каждый раз должен был проверить свою электронную почту, как только туда попадало новое сообщение. Чем он занимался? Какая-то работа в сфере торговли в одной из главных студий, смутно помнила я. Его отец взял его на работу. И купил машину, чтобы ездить вместе с ним.
Большинство людей в Голливуде спали со всеми, кто работал в студиях. Они использовали секс, чтобы быть лучшими на прослушивании, заполучить лучшую часть, лучшую зарплату. Главная проблема с сексом со всеми подряд в Голливуде заключается в том, что люди думают, что ты спишь со всеми подряд по неправильным причинам, а не просто, знаешь, спишь со всеми подряд. Но мне нравился секс. Бывает, когда я говорю о своем последнем свидании, подруга слушает меня и понимающе кивает. Все они думают, что я ложусь с мужчинами в постель, чтобы продвинуться.
Истина заключается в том, что я никогда не занималась сексом с теми, с кем не хотела. Не могла позволить себе этого, ни разу.
Но ни один парень, с которым я спала, не впечатлил меня. Не то чтобы они все были порнозвездами вытворяющие сумасшедшее странное дерьмо. В любом случае, парни Голливуда были ванильными для меня. Я хотела настоящего секса, такого, где вы всеми способами доставите друг другу удовольствие. Все же парни ЛА странно зависли на сексе. Они хотели трахаться только в тех позициях, в которых выглядели привлекательно. Не хотели становиться грязными. Им было необходимо, чтобы волосы оставались стильными и совершенными. Это было важнее, чем хороший секс.
Взять, например, Блейза. Он может стать богом секса. Вот почему я позволила ему забрать меня в клубе. У него была внешность и телосложение, не подходящее для кинозвезды, но лучше, чем у большинства. И действительно большие руки. Я надеялась, что это означало то, что обычно значит.
Я представила эти выпуклые мускулы – обнаженные и обмазанные – и грудь – широкую и тяжелую, извивающуюся на шелковых простынях, когда мы обвиваем друг друга. Его крупные руки обхватили мои запястья и придавили, пока он трахал меня так, что с потолка сыплется штукатурка.
Было уже три свидания, но он пока ещё не сделал ничего, помимо поцелуя на ночь. Я бы попыталась получить от него больше. Я бы позволила своей руке опуститься к переду его штанов в надежде, что там будет толстая эрекция, только и ждущая, как бы вырвать из-под нижнего белья. Но нет. Ничего. Абсолютно ничего. Один поцелуй и «спокойной ночи».
Такое разочарование. Знаю, я не была каким-то совершенством, как и многие девчонки в Лос-Анджелесе – технический термин для обычненькой Джейн вроде меня – типичного персонажа, но я могла многое предложить парням, или думала, что могла. Но предполагаю, что для Блейза я была просто резервной девчонкой, которую он мог взять с собой на какое-нибудь отцовское предприятие при первой необходимости.
Я вытащила телефон и проверила свою электронную почту, потягивая Пино Нуар, ожидая, когда Блейз прекратит пытаться произвести на меня впечатление своей преданностью к работе. Одно новое сообщение. Я просмотрела отправителя.
Кастинг-директор MGM3! Это, наверное, сообщение о моем последнем прослушивании. Невероятно вовремя. Мой агент затащил меня на этот слащавый кастинг на второстепенную роль новой телевизионной полицейской драмы. Роль была ради нахального агента под прикрытием на улицах Чикаго. Я арестовываю его. Это тоже было хорошей стороной.
Мое сердце начало учащенно биться, как только я открыла сообщение.
«Дорогая Сара Эверетт, мы с сожалением сообщаем вам...»
Бл*дь.
Дважды.
Я откинулась на стуле, просматривая остальную часть отказа. Стон сорвался с моих губ.
– В чем дело? – спросил Блейз, убирая телефон и запихивая в рот вилку с винегретом из козьего сыра и земляники. – Плофие нофости?
– Жуй с закрытым ртом, – раздраженно сказала я. Он поднял брови, проглотив козий сыр.
– Не хмурься, – сказал он. – Это заставляет твой лоб морщиться. Получила плохие новости?
– Да, собственно говоря, – ответила я, опустив вино. – Я не получила роль в сериале. Я правда хотела ее. Хоть сценарий и нуждался в доработке, но, черт, я хотела ее.
– Все правда хотят ее. Понимаешь, о чем я?
– Черт, нет, но я думала, что все сделала хорошо. Не могу поверить, что не получила ее.
– Да-да. Все думают…
– Да пошел ты, – прервала его. Не было желания слушать его бред прямо сейчас.
– Что? – Блейз со звоном опустил вилку на тарелку. – Я просто пытаюсь заставить тебя чувствовать себя лучше.
– Знаешь, что? – сказала я. – В следующий раз, когда тебе захочется сказать мне что-то, что заставит меня почувствовать себя лучше – засунь себе в рот свой член.
Его рот широко открылся.
– Вот так, – произнесла я. – Только с большим толстым членом прямо… там.
Он шумно закрыл рот. Я принялась за салат и потянулась за еще одним куском хлеба к центру стола. Если это свидание сходит с дистанции, мне нужно было срочно поесть. На сегодняшний ужин в моей дыре-квартире у меня ничего не осталось.
– Возможно, если бы у тебя был хороший агент, ты бы заполучила какие-нибудь роли, – сказал Блейз, недовольно сморщив лицо. Он не выглядел даже приблизительно красиво, когда хмурился.
– У меня есть агент.
– У тебя есть никому ненужный старикан, звонящий тебе, только когда кастинг-директора не могут добиться, чтобы кто-нибудь из D-списка пришел на прослушивание.
– Иди нахрен, – сказала я. – Роджер замечательный. – Мне было жаль, что я не сказала Блейзу о своем агенте с самого начала. Или о прослушивании. Или обо всем. Это свидание было катастрофой с самого начала.
– Роджер – прошлое. Все в Голливуде знают это.
– Он отличный агент.
Он был отличным агентом. И я знала это. Но Роджер взял меня, когда я только-только приехала в Калифорнию, давал мне советы, помог с ночлежкой, пока я становилась на ноги. Я задолжала ему. Хоть после этой пробы и стала думать, что мне стоит перейти к другому агенту. Просто не знаю, как сказать Роджеру. Это разобьет ему сердце.
– Может, тогда тебе стоит отправиться к нему на хер, – произнес Блейз.
– Может и стоит, ведь твой член, кажется, не работает.
– Ты что, бл*дь, издеваешься надо мной? – Вены на его висках пульсировали.
– А ты?
– Так вот в чем моя вина? В том, что я не предлагаю тебе перепихнуться? В том, что пытаюсь относиться к тебе, как к леди? Или ты хочешь, чтобы я трахнул тебя на первом же свидании, как никчемную шлюху?
Это слово. Я схватилась за стол, стараясь не дать ему пощечину.
– Я могу принимать решения самостоятельно насчет того, трахнуться ли мне с тобой на первом свидании. Или на втором. Или на третьем. Но сейчас я даже не уверена в том, есть ли у тебя надлежащее оборудование там, внизу.
– Прекрасно! Увидишь, если вдруг я решу взять тебя на ужин снова! – сказал Блейз, швырнув салфетку на стол. Винный соммелье пришел с очередной заказанной для нас Блейзом бутылкой вина. Услышав наш разговор, он стал отворачиваться. И я, схватив за фалды, вернула его обратно.
– Все в порядке, – произнесла. – Я уже ухожу, но уверена, что Блейз захочет оставить бутылку для себя. Может, вы двое смогли бы обсудить годы производства вина. Только вы вдвоем.
– Пошла ты, – прошипел Блейз. – Ты хреновая хочу-быть-актрисой вместе со своим хреновым хочу-быть-агентом, не умеющая ждать и выставляющая себя шлюхой.
– Продолжай покупать дорогие вина, – ответила я. – Может, все эти антиоксиданты помогут твоему члену стать больше. Или, может, ты просто пропьешь свои слезы.
– Ох… кхм, – подал голос соммелье.
– Пока. Надеюсь, у вас будет долгая и счастливая совместная жизнь, – сказала я.
– Ты такая же фальшивая, как и остальной Голливуд, – вспылил Блейз. Его лицо было свекольно-красным, а руки вцепились в скатерть. Я наклонилась и схватила багет хлеба из корзины, сунув его в сумку. Завтрак на завтра.
– Все мы фальшивые, – произнесла я. – Просто я единственная, кто не притворяется настоящей.
Глава 4
Сара
Я преодолела большую часть бутылки Джека Дэниелса, когда мой телефон зазвонил. Сощурилась, искоса глянув на экран. Звонил мой агент, Роджер.
На самом деле, на тот момент я не хотела говорить с ним, но, может, это было и к лучшему. Это прослушивание было последним моим колебанием в прошлом месяце. Если он не мог найти мне роль, возможно, настал момент, когда стоит перейти к другому агенту. Он был тупицей – может, Блейз был все-таки прав насчет этого. Сделав глубокий вдох, я подняла трубку.
– Эй, Роджер, как дела? – спросила я.
– Сара, моя дорогая! – сказал он с преувеличенной радостью, которая, уверена, была поддельной. Его голос был пропитан виски, и я задалась вопросом, был ли он пьян сейчас. – Как прошло прослушивание?
– Я не получила ее, – произнесла я. – В смысле, прослушивание прошло хорошо. Думаю, роль не моя. Во всяком случае, диалог прошел неуклюже. Послушай, Роджер…
– Не бери в голову, – ответил он. – У меня есть другая роль для тебя. Гарантированная.
– Гарантированная? – Я старалась не дать скептицизму проникнуть в мой голос. И старалась не давать расти крошечным лучам надежды в моем сердце. Если и есть в этом городе что-то вроде яда, то это надежды и мечты.
– Студия связалась со мной напрямую, – сказал он. – Спросили, есть ли у меня девочка, соответствующая заданным критериям. И ты подошла отлично по всем пунктам!
– Что это были за критерии?
– Они хотели лучшего Классифицированного актера, который у меня был, – произнес он. – Ты должна полностью погрузиться в эту роль. Что-то вроде импровизации, и они сказали, что ты должна быть готова исполнять роль целый день. И я подумал: какой же Классифицированный сможет вести себя, как чемпион? Сара! Это должна быть она!
– Всего лишь день? – подозрительно спросила я.
– Завтра. Вот почему они связались со мной. Нужен был кто-то, кто сразу войдет в роль.
