Текст книги "Сапфировый туман (СИ)"
Автор книги: Ася Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 16. Луна
Волынка играла непрестанно, все раскраснелись от танцев.
Вышла небольшая заминка. Я следила за мужем. Рядом всё время крутилась Аннабель. Она вырядилась в ярко-синее платье с жёлтыми вставками, заплела косы и уложила их короной, вплетая жемчуг. Целое состояние, насколько я знаю. Даже без секретов и тайн, со своим богатством, Годвин мог бы привлечь внимание. Если он любовнице дарит такие украшения, то сколько таких безделушек в его сокровищнице? Громко сказано, но небезосновательно.
Толпа разошлась, и на полу я увидела скрещенные мечи с широкими лезвиями. Клейморы, кажется, так их называют.
Годвин встал над одним крестом из лезвий, над вторым встал Келвин.
– Красивый мужчина, – выдохнула блондинка. Я и забыла про неё.
– Келвин? – специально спросила я.
– Ты сейчас смеёшься надо мной?
– Да, Господи, прекрати ты шипеть над ухом. Годвин занят. Смирись.
Голубые глаза полыхали чёрным огнём. Испепелила бы, будь у неё возможность.
– Как ты смеешь издеваться надо мной? Ты и он, оба ублюдки. Кого бы вы из себя ни строили или кто бы вас ни опекал, – выплюнула она.
– Да-а-а? Эх, как тебя проняло. Нас это как-то не волнует, но вот ты прямо слюной брызжешь от злости. Почему этот факт тебя задевает? Может, сама из той же братии? – сделала я сочувствующее выражение лица.
– В моих жилах течёт королевская кровь, – задохнулась она от эмоций.
– Оба-на! Я была права. Кровь-то голубая?
Чиркнула по её коже ножичком. Слегка. В неглубоком порезе выступили бордовые бисеринки.
– Красная. Как у всех, – спокойно сказала я и отвернулась.
– Что ты творишь? Ты нормальная? – возмутилась женщина.
– Да успокойся ты. Смотри, мужчины собираются танцевать. И это самый красивый танец, между прочим, – спокойно сказала я, как будто ничего и не произошло.
– Жаль, что Мортимер опоздал. Сейчас бы ты сидела на привязи.
Сколько злости в таком красивом теле?
– Ага. Разбежались. А куда бы опекун смотрел? Не надо пытаться прыгать выше своей головы, дорогая королевская отрыжка. Уезжай отсюда и забудь, что я существую. И Мортимера забери. Вам лучше пожениться. Вы друг другу подходите.
Волынка вдруг замолкла и послышался стук барабана. Танец начался. Мужчины были в одних рубахах и бриджах, на ногах шерстяные носки, подвязанные над коленями ремешками.
Ноги выделывали кренделя между лезвиями, стараясь не коснуться ступнями лезвий. Вперёд-назад, вправо-влево, ноги вместе, ноги врозь, а то и скрещиваются. Передать ритм и быстроту танца, его грациозность и искрометность очень трудно словами. Нужно это видеть.
– Я никуда не уеду. Я приехала к нему, – сказала блондинка.
– У-у-у. Кажется, мы перепили. Лорд Мортимер, вы бы не могли присмотреть за леди: кажется, она заговаривается. Перепила, – пожала я плечами на удивлённый взгляд мужчины, который только что подошёл. – Я пойду. Пора кормить ребёнка. Да и поздно уже.
Обойдя столпившихся людей, что хлопали по плечам танцоров, я направилась на выход. Подъём по лестнице, и по коридору третья дверь моя.
Переодевшись, покормила ребёнка, отослав Силву за тёплой водой. Жаль, что нет нормальной ванны. А заставлять таскать воду наверх я не могла. Это слишком. Когда же эти треклятые гости уедут?
Дверь распахнулась настежь. Я испуганно дёрнулась, но в дверях стоял Годвин собственной персоной.
– Что случилось? – спросила я.
– Почему ты ушла? Я танцевал для тебя. Но ты даже не смотрела.
– Неправда! Я видела танец от начала до конца, и мне очень понравилось. Так почему ты здесь?
– Ты так ловко притворяешься наивной, что иногда хочется свернуть твою нежную шейку, – с обидой произнес он, и показал руками жест, как будто сжал горло.
– Ты считаешь её нежной? – вкрадчиво спросила я, поднимаясь с кресла и укладывая ребёнка в колыбельку.
В этот момент зашла Силва, с ведром воды.
– Забери ребёнка и иди в детскую, – вполне трезво произнёс мужчина.
Силва с корзиной пошла к двери.
– Годвин, там не холодно?
– Я приказал ещё вечером, чтобы там натопили. Иди, – прикрикнул он на остановившуюся девушку.
Разворот на месте – и щеколда была задвинута (я настояла на том, чтобы дверь закрывалась). Килт, рубашка полетели в разные стороны. Мужчина стремительно двигался ко мне, на ходу обнажаясь.
Я глубоко вздохнула, когда он подхватил меня и бросил на кровать.
– Я весь вечер сходил с ума, с момента, как ты показалась на лестнице, – промычал он в шею, целуя её и всасывая кожу.
– Годвин, ты метишь меня. Это некрасиво, – запротестовала я.
– Думаешь? А я хочу, чтобы все знали, кому ты принадлежишь. Чтобы больше никто не смел тебя отнимать у меня.
– О, Боже, – выдохнула я, когда моё платье разорвали пополам.
Жадными поцелуями прошёлся мужчина по всей груди, плечам, животу. Его большие мозолистые ладони гладили, сдавливали и мяли мое тело, поворачивая его, словно я ничего не вешу. Тысячи поцелуев осыпались, как лепестки на мою спину. Влажный горячий язык прошёлся по позвоночнику. Меня положили на бок и притянули вплотную к могучей груди.
– Чистая, гладкая, тёплая – моя, – зарычал мужчина и вошёл в лоно одним чётким движением твёрдого члена. Я охнула и прижалась ближе. Хотелось насадиться ещё глубже, радуясь, что даже пьяный он пришёл именно ко мне. Много ли надо женщине, если любимый мужчина рядом?
Больше книг на сайте – www.litlib.net
Но в следующую секунду мне захотелось его убить. Годвин заснул. Нагло, без капли совести, оставив меня в таком интересном положении.
Низ живота тянуло, лоно пульсировало и требовало поступательных движений. Так было приятно чувствовать наполненность. Ощущение давления на чувствительные стенки приносило наслаждение. Соски набухли и ныли, в голове шумело от напряжения. Но я была счастлива. Никуда он из меня не денется.
Вскоре я заснула. Перенервничала и переутомилась. Пробуждение было жарким. В окно светила яркая луна. Я бы на её месте стыдливо отвернулась.
Мужчина вбивался в меня сильно, глубоко и ритмично, как будто и не проснулся только что. Левая рука теребила горошины сосочков и мяла грудь, а правая рука находилась внизу живота. Гибкие пальцы посылали импульсы болезненного наслаждения по всему телу, потирая и надавливая на клитор.
Большего напряжения я бы не выдержала.
– Годвин, подожди, – захныкала я.
– Тебе больно? – резко остановился он.
Ну что за мужчина? Я готова была плакать от умиления и благодарности. Даже будучи возбуждённым, он думал о моём благополучии.
– Позволь мне. Я хочу сама.
Я не стала объяснять, чего хочу сама. Просто толкнула его на спину и оседлала бедра. Взяла влажный твёрдый, горячий орган в руку и направила в себя, насаживаясь медленно и тягуче. Когда опустилась, вбирая в себя до конца, мы оба выдохнули с облегчением. Всё-таки немаленькое у мужчины половое орудие. Просто восхитительное.
Посмотрела на луну, затем в лицо Годвину и начала свой страстный танец. Вперёд-назад, раскачиваясь, совершая круговые движения.
– Я танцую на твоём мече, – улыбнулась я, а затем закусила губу от невероятных ощущений. Мужчина начал двигаться навстречу.
– И он будет единственным. Иначе я убью тебя.
Глава 17. Ночные приключения
Годвин остался со мной. Он заснул почти сразу же, как я соскользнула с него. Даже не шевельнулся, пока обтирала его сначала влажным, потом сухим кусочками полотна, что служили полотенцами. Накрыв мужчину меховым одеялом, принялась приводить себя в порядок.
Грудь налилась молоком. Значит, малыш скоро проснется. Быстро накинув на себя широкое, в виде трапеции, шерстяное платье, вышла в коридор. Детская находилась на третьем этаже. Это надо пройти коридор, выйти на лестничную площадку и подняться наверх по узкой лестнице. В коридоре горел только один факел. Я почти дошла до лестницы, когда послышались шаги.
Сначала, решила, что это Силва с ребёнком. Потом, прислушавшись, поняла, что звуки доносятся из-за закрытой двери, где находится то самое, западное, крыло. Я знала, что там поселили гостей вместе с личными слугами, предварительно приготовив комнаты.
«Кому не спится в столь поздний или, наоборот, ранний час?»
Быстро огляделась. Какой ужас! Даже спрятаться негде. Ни одного тёмного уголка или ниши. Я сейчас, как на ладони. Не сказать, что боялась кого-то. Нет. Я у себя дома. Но, зная местные обычаи, не стоит ночью гулять по спящему замку. Тем более молодой женщине с клеймом «странная». Ничего другого мне не оставалось, как спрятаться в ближайшей комнате. Вернуться бы я не успела.
Надо же!? Как по заказу – сразу и в покои лэрда. Я сюда не заходила ни разу за всё время, что здесь живу. Из принципа. Это глупо, наверное, но я не могла заставить себя. Мне эта комната казалась чужой. Да и представлялась вертепом, прекрасно сознавая, что не имею права на осуждение.
Чуть не заорала от страха, почувствовав, как толкают дверь за спиной. Стрелой бросилась к огромному сундуку и затаилась за ним. Благо, здесь в камине только догорающие угли светились от дуновения воздуха. В комнату просочилась белая тень. Не знай я, что эта тень принадлежит вполне себе здоровой женщине, подумала бы, что это призрак. Тем не менее, желание пополнить ряды призраков ещё одним просто зашкаливало и руки чесались. Понятно, зачем она явилась сюда.
Женщина едва ли владела своим телом. Неужели напилась с горя после того, как я ушла?
Блондинка стянула с себя полупрозрачное нечто и нагишом продолжила свой путь до кровати. Выглядело очень аппетитно, если бы со всей придирчивостью оскорблённой женщины, не отметила бы худосочные ноги и обвисшую грудь. В платье буфера казались больше. Она с концлагеря сбежала или так трудится на благо короны, что не успевает отрастить мяса на мослах?
Ещё раз испытала нечто вроде шока, когда дверь снова открылась.
– Годвин, милый, это ты? – попыталась кокетничать блондинка.
– Дура. Что ты здесь делаешь?
Я-то узнала посетителя. А вот до пьяной женщины слабо доходило. Или ей было сейчас не до блужданий в поисках здравой мысли в лабиринтах отключившегося от алкогольных паров разума.
– Ты никогда не был таким грубым, Годи. Даже не смей думать отказывать гостье в гостеприимстве! Я особенная. Ты же знаешь.
Женщина провела по своему телу руками, тихонько с придыханием застонала.
«Боже, только не это. Не хватало ещё быть свидетельницей порносцены. Мортимер, будь джентльменом. Оттащи эту козу в свою комнату»
Но моё желание не было услышано. Мортимер не был джентльменом, а блондинка вцепилась в мужчину, как кошка. Он сопротивлялся сначала, стараясь отцепить от себя женщину, посыпая её голову тихими проклятиями, сдобренными матами. Затем сдался. Редко кто устоит. Голая, доступная и возбуждённая. Бери и пользуйся. Тем более, что ничем не грозит.
– Почему бы и нет, – проговорил он, резко запуская руку в белокурые локоны. Женщина сдавленно застонала.
– Больно же, Годи.
«То Вин, то Годи. Ты прям нарасхват, дорогой», – злилась я, не спуская глаз с парочки.
А что мне оставалось? Раз в эту ночь мне предстояло стать зрителем, то надо смотреть. Я предпочла бы и не видеть, и не слышать. Мне к ребёнку надо. Но что-то подсказывало мне – Мортимер меня живой не отпустит. А становиться его игрушкой я не собиралась. Буду драться на смерть.
– Линдси, заткнись, – рявкнул мужчина коленопреклонённой женщине.
«Вот любитель минета. Импотенция, что ли, наступает на пятки? Пока не пососут, не встаёт»
Пошлые звуки наполнили комнату. Причмокивание, хлюпание, тяжёлое дыхание. Почему-то те же звуки с любимым так не раздражают. Их и не замечаешь. Но и не так всё это выглядит отвратительно.
– Хватит, – сказал мужчина.
За волосы, что он так и не отпустил из судорожно сжатой руки, он приподнял Линдси с каменного пола. Она потянулась потереть коленки, которые небось саднят, но ее дёрнули выше и бросили лицом на постель. С довольно высокой кровати она свисала вниз ногами. В камине треснуло полено. Мужчина вздрогнул, резко развернувшись. Языки пламени осветили его фигуру. Я видела его сбоку. Резкие черты лица выделялись чётким профилем. Штаны расстегнуты, в руке небольшой отросток, претендующий на звание члена.
Он вернулся к белоснежной ягодной части своей любовницы. Резкий шлепок пришёлся по одной из половинок, другой по второй.
– Эй, спать ты не будешь. Ты должна знать, что тебя имеют. Королевская кровь, видите ли. Седьмая вода на киселе. Таких королевских ублюдков немало, дорогая.
Мужчина пристроился к пытающейся заползти на кровать женщине и, цепко вцепившись в бёдра руками-крюками, начал вбиваться в безвольное тело, утробно рыча. Линдси на каждый выпад постанывала.
– А теперь, принцесса, – с усмешкой и упиваясь собственной властью произнёс он, – попробуем десерт.
Я только могла представить, что этот недоумок задумал. Закрыв глаза, постаралась аккуратно, чтобы себя не выдать, заткнуть уши. Но вскрики при каждом резком выпаде мужчины прорывались через ненадежный заслон.
Так ужасно я не чувствовала себя даже в монастыре.
Мне казалось, что эта пытка длилась вечно, но она заняла всего ничего времени. Наш любовник оказался не особо выносливым.
Я молилась, чтобы он забрал женщину с собой.
Слава всем святым, он так и поступил.
Как только комната освободилась, выждала несколько минут и побежала наверх, к малышу. Только общение с ним очистило бы мой разум от гадких картинок. Было слышно его хныкание и тихое пение Силвы. Видимо, побоялась, к моему счастью, сунуться в спальню. Я ещё долго ворочалась, пока не забылась сном, отмечая заметно посветлевшее за окном небо. Просто фееричная ночь получилась.
Гости ожили достаточно рано. Линдси выглядела бледной, но живой. Она посветлела лицом, когда увидела Годвина. Но тот только кивнул и прошел мимо женщины, подходя вплотную ко мне.
– Ты оставила меня одного, – начал он обвинительную речь.
– Меня дожидался более нетерпеливый, но не менее дорогой для меня человечек, – ответила я, улыбнувшись.
– Хочу тебя, – выдохнул он едва слышно и сразу же отошёл.
Щёки полыхнули жаром, и это не осталось без пристального внимания Аннабель и Мортимера. Линдси ещё находилась в прострации.
– Я уезжаю. Провёл отличные дни, отдохнул, – выражал свою благодарность хозяину гость. Я чуть в голос не расхохоталась. Едва сдерживаемую улыбку заметил Годвин. Возникнут вопросы.
– Леди Линдси, вы готовы к отъезду? – обратился Мортимер к блондинке.
– Не знаю, вынесу ли я эту ужасную дорогу, – вяло произнесла она.
– Думаю, что вам стоит поехать. Если начнутся дожди, останетесь здесь, – произнесла я, неожиданно даже для себя. Естественно, что всё внимание сосредоточилось на мне.
– А что в этом плохого? Или я уже надоела вам и вы не дождётесь моего отъезда? – встрепенулась «ночная бабочка».
– Как можно? Мы всегда рады гостям. Но для такой изысканной и умной леди трудно придётся в нашей глуши. Никаких развлечений, никаких новостей, да и занятий, чтобы скоротать длинные дождливые дни. Не говоря о ночах. Я беспокоюсь только о вашем благополучии.
– Думаю, что стоит уехать сейчас, – едва заметно поморщилась она.
Встав из-за стола, она удалилась. В глазах Годвина и его смышлёного друга играли смешинки.
Глава 18. Иностранец
Гости уехали, и вместе с ними отправился Годвин с небольшим отрядом.
Неприятное чувство тревоги поселилось в груди с того самого момента, как я узнала, что муж будет сопровождать отряд до Эдинбурга. Слишком далеко. Мне и спрашивать никого не надо было, я прекрасно знала, что дорога будет нелёгкой. Разбойники, что всегда околачиваются у дорог с жаждой наживы, не так страшны. Воины Годвина, да и он сам хорошо подготовлены и не робкого десятка. К тому же, до сих пор они как-то выживали.
Меня страшили небольшие, мобильные отряды англичан. Они были мастерски обучены убивать, ранить так, чтобы человек обессилел от ран, но не умер. Таких они забирали в плен. Я помнила историю Средневековой Европы (Англии в том числе), и что ждало несчастных в каменных застенках.
Я передёрнула плечами. Приходилось надеяться на то, что Годвин опытный командир и воин. Я подозревала, что проводы гостей лишь предлог, чтобы замаскировать истинную цель своего отбытия.
А жизнь в крепости продолжалась. Не зная, чем себя занять, я совалась куда только можно было. Косые взгляды жителей меня мало волновали.
Я исследовала крепость вдоль и поперёк (не подходя, между тем, к развалинам). Пыталась определить её слабые и сильные стороны. Заходила в мастерские, наведывалась несколько раз за день на кухню, нервируя этим Гвен. Прошарила все уголки и проходы. Крепостную стену обследовала только изнутри: выйти бы мне не позволили. Откуда я это знала? Открытые ворота охранялись. А ещё я заметила, что двое человек не сводят с меня глаз. Маячат где-то в пределах видимости. Но стоило мне попытаться поймать взгляд кого-нибудь из них, так начинали одолевать сомнения: не показалось ли мне? Таких шпиков ещё найти надо. Очень умело маскировались.
Слежка меня не задевала. Это хорошо, что меня пасут. Неизвестно, кому может понадобиться моя тушка. Никто ведь не в курсе, что от их истинной леди присутствует только яркая оболочка. И я, настоящая, ничего не знаю о тайнах Мелинды. Так, с тех пор, как мне приснился сон в монастыре, она больше не пожелала ко мне явиться. Не хотелось бы думать, что состояние ухудшилось или… Но об этом я предпочитала не думать.
Беспокоила меня нервозность Аннабель. Я знала из моих ночных приключений, что женщина была в отчаянии. Значит, она крайне опасна и может решиться на крайние меры. Только вот какие? Я ещё не до конца выяснила, как умудрились меня (Мелинду) упечь в монастырь. К тому же желание исследовать развалины становилось всё навязчивее. И надо было это сделать так, чтобы никто меня не поймал.
Я дитя двадцать первого века, человек с жилкой авантюризма и жаждой к приключениям, выросший на экшенах, ужастиках, фэнтези и триллерах. Не отвязный подросток, но грамотный, здравомыслящий человек. Ужасные легенды и суеверный, благоговейный страх перед тайнами и призраками прошлого только будоражили воображение и привлекали ещё больше, чем пугали и отталкивали. Да и находилась я в такой ситуации, что промедление могло закончиться трагично. Для меня точно.
Поэтому во время своих прогулок я старалась выяснить, кто дежурит у ворот, когда они закрываются, время зажжения факелов, когда сменяется охрана. Надо было ещё учесть моих соглядатаев. Усыпить их бдительность. Пусть думают, что я просто обычная женщина. Что, кроме прогулок и своего ребёнка меня ничего не интересует.
Наверное, всё-таки есть у нас ангелы-хранители. Или высшие силы имеют свои планы на каждую подаренную жизнь. Судьба ли, рок определяют наш путь, но толкнуло меня на эту вылазку предчувствие, интуиция. Называйте как хотите.
Часов здесь не наблюдалось, но стояла глубокая ночь. Я не спала, прислушиваясь к звукам за стенами комнаты. Ребёнка покормила час назад. Теперь он будет спать до рассвета. Силва дрыхла без задних ног. Совсем её распустила.
Придвинула кроватку-качалку ближе к спящей девушке. Одела шерстяные брюки, перетянув в поясе верёвкой, тёмную тунику, а сверху накинула короткий плащ с глубоким капюшоном. На ноги, поверх толстых вязанных носков, надела мягкие кожаные сапожки на плоской подошве. Факел приготовила заранее, как и кресало (огниво), чтобы поджечь его.
На всякий случай (предполагаемый, но непредвиденный) выкрала небольшой меховой сосуд из козьей шкуры для вина (в таких «фляжках» воины всегда возили разбавленное вино). Налила в него воды, в полотняном мешочке меня ждали хлеб, кусок твёрдого сыра и лесные орехи. Прихватила острый нож, небольшой и удобный, в кожаных ножнах. Я нашла его на дне сундука Мелинды. Только что произошла смена караула. Следующая смена только утром. Самое время. У меня совсем немного его осталось.
Надо успеть вернуться до петухов. Прежде, чем кухарка займётся выпечкой.
Выбираясь из комнаты, затем проходя коридор и спускаясь по лестнице, я чувствовала себя Зорро, который явился в стан врага восстановить справедливость. Не хватало только широкополой шляпы с банданой, шпаги и маски. Из донжона (башни) я выбиралась через кухню. Если бы сунулась в главный вход, меня бы застукали. В зале спала та часть воинов, что не последовала за Годвином. Среди них были и те двое, что следили за мной.
Дверь, закрывающая чёрный ход в кухню, была заперта на засов. Поискала плошку с маслом, что использовали для смазывания противней. Намочила тряпицу в масле, подошла к двери. С силой сжала тряпицу, чтобы масло пропитало стыки петель. Вытерла руки и отодвинула засов.
Я молодец! Дверь распахнулась без звука. Быстро её прикрыла, чтобы сквозняк не просочился: в углу на кушетке спала тощая помощница кухарки, которая могла проснуться. Глубоко вдохнула холодный сырой воздух. Дождя не было, но клочки тумана, как овечья шерсть цеплялись за выступы и оседали между неровностями. Темень стояла бы беспросветная, если бы небо не было безоблачным. Только звёзды равнодушно перемигивались друг с другом от скуки. Я даже позавидовала их невозмутимости. Ведь сама тряслась как осиновый лист на ветру.
Не давая себе и шанса передумать, зашагала в сторону верхнего двора. Шла очень медленно. В такой темени и шею сломать недолго. Огонь зажигать не торопилась. Ещё издали засекут. Да и мои потуги с огнивом столько шума издадут – вся крепость сбежится.
Я только завернула за одну из разрушенных стен, как сразу прижалась к ней с обратной стороны и даже присела, чтобы совсем уж исчезнуть из видимости. Затем медленно выглянула из-за угла, чуть не сдирая кожу со щеки – настолько сильно прижалась к камням.
В импровизированном очаге из нагромождения камней горел небольшой костерок. Рядом никого не было. Но это не значило, что тот, кто его зажёг, ушёл. Я притаилась ещё больше, боясь даже дышать. Большая удача, что меня не поймали. Нервно оглянулась. Нижний двор не подавал признаков жизни. Над воротами горели факелы, как и на боковых гранях башни. Озеро тускло отсвечивало ленивыми бликами. Туман ещё не заполз туда, скапливаясь у кромки, словно боясь воды. Красиво. А тут я лежу, идиотка в развалинах и неизвестно кого или чего жду. На кону стоит моя жизнь и не только. Себе же не соврёшь – я переживала не только за себя.
Ждать пришлось достаточно, чтобы я успела продрогнуть. Небольшой шум привлёк моё внимание, когда уже совсем отчаялась и решила уже вернуться.
Туман стал выше и стелился по земле ковром, когда из темноты внезапно появился молодой мужчина. А из-за его спины показалась Аннабель. Я чуть не присвистнула, хотя чего-то такого ожидала.
– Снова ничего. Сколько можно? Ни следа! Умели же прятать…
Мужчина разговаривал с акцентом. Он присел перед костром, который почти погас, оставив горящие угли. Подкинул несколько дощечек, достав их из какой-то ниши, и огонь жадно стал лизать сухое дерево, разгораясь вновь.
«А ребята неплохо устроились, даже дров запасли. Или этот товарищ здешний? Не похоже. Иностранец, по всей видимости», – рассуждала я.
– Трудно ориентироваться ночью. Только если днём поискать, – ответила Аннабель, зябко кутаясь в плед и садясь рядом с мужчиной. – Не может нам всё время так везти. Лэрд так надолго редко покидает крепость.
– Крепкий орешек. Так и не выдал ничего. Анни, ты ли это? Твои чары действуют незамедлительно на всех. Странно, что ты его не разговорила. Может, боишься довериться мне или ты чего-то боишься?
– Не надо говорить гадостей, Артур. Ты же знаешь, что я всё сделаю для тебя и Кэтрин. Не скрою – боюсь Мортимера. Он трусливый гад, но очень коварный. Мне бы узнать, где он прячет дочь. Ни минуты здесь не оставалась бы. А насчёт Годвина можешь забыть. Он по уши влюблён в свою жену. И раньше был, но сейчас просто не надышится ею.
– Что такого произошло? Ты меня заинтриговала.
– У меня такое ощущение, что после возвращения из монастыря она изменилась. Как будто другой человек. Если бы я точно не знала, что у неё нет близнеца, подумала бы, что их обменяли, – задумчиво поведала она.
– Интересно. Я слышал про тот диск, о котором ты говорила. Говорят, что он обладает чудесной силой, – мужчина разворошил костер и добавил ещё несколько щепок.
– Мортимер сказал, что она украла у него какую-то вещь. Очень дорогую, с драгоценными камнями. Перед тем, как состоялась свадьба. И уверен, что она спрятала этот предмет здесь.
– Это не простой предмет или вещь, дорогая. Это платиновый диск. Вокруг него располагаются сапфиры, а прямо посередине зеркало из голубого стекла. Принадлежало оно одному из главных храмовников. Слышал, что он, смотря в зеркало, мог видеть будущее. Орден был разгромлен, когда это зеркало украли. Кто это сделал – никто так и не узнал. Сведения о нём скудные. Я шёл по рассказам о невероятных вещах, типа точных предсказаний или таинственных смертях, пока не попал к Брюсу. Наличие храмовников в его армии убедило меня в том, что я на правильном пути. Последний хозяин зеркала погиб в бою при Бэннокберне. Или ему помогли умереть. Так оно досталось Мортимеру, у которого его украла Мелинда.
– Эта девушка не могла его украсть. Уж точно не та, что была раньше. Скорее всего, ей его подложили. У меня даже есть подозрения, кто это сделал, – возразила Аннабель. – Но ты ведь ищешь не зеркало?
– Нет, конечно. Я не хочу умирать раньше времени из-за старого куска стекла. Анни, нам надо найти сокровища. Лорд Габриэль был одним из тамплиеров и, уверен, хранителем сокровищ, что ему поручили. Часть ушла на войну, в помощь Брюсу. Но не вся же?
– Мог бы родной дядя оставить тебе наследство, – грустно сказала Аннабель. – Сейчас жили бы в собственном доме, с дочерью.
– Троюродный дед, не дядя. Дом без денег – это груда камней, Анни. Как найдём то, что ищем, я заберу тебя, – пообещал мужчина, целуя женщину.
– А что делать с угрозами Мортимера? Где я найду ему зеркало? – спросила Белль.
– Сомневаюсь, что оно здесь. А не спрятала ли девчонка его в монастыре?
– Было бы где там спрятать. Она убила монахиню, что за ней присматривала. Всё так странно. Мелинда и мухи не обидела бы. Даже когда я подливала ей отвар и у неё появлялись галлюцинации, она никому не вредила и не была агрессивной. А тут взяла и убила. А Годвин замял это дело. Сколько, интересно, он заплатил аббатисе?
– Ты думаешь о том, что и я? – спросил мужчина.
– Да, Артур. Годвин знает про сокровища, и где они спрятаны. Только никогда этого не скажет.
– Скажет. Надо только отнять у него то, чем он дорожит больше жизни, – уверенно произнёс Артур.
