Текст книги "Сапфировый туман (СИ)"

Автор книги: Ася Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10. Ультиматум

– Мне надо высушить рубашку, – сказала я. – Я могу помочь, – добавила тихо.

Вставать тоже не спешила. Шикарный мужчина, весь горячий и возбуждённый подо мной. А я не в форме. Где справедливость? Но, с другой стороны, получается, что я в теле женщины, которая родила ему ребенка. Значит, у них был секс? Определённо. Я заёрзала на крепких бёдрах.

Каменная эрекция под попой дёрнулась, и длинные пальцы сжали за плечи.

– Мелинда, уйди, – прохрипел он.

«Ага. Я уйду, а эта минетчица, Анка пулемётчица, придёт удовлетворять тебя? Фигушки. Хочу тебя сейчас, и получу. Я тебе и твоей сучке такую жизнь устрою, что небо в носовой платок покажется, а земля под ногами гореть будет. Медик я или кто? Анатомию не знаю, хрен не видела или старая?»

Лишая себя и мизерного шанса передумать, соскользнула с колен мужчины и развела их, открывая себе доступ к сокровенному, придвигаясь ближе. Голым ногам было неудобно на каменном полу. Но ничего. Потерпим для дела.

– Что ты делаешь? – прошипел мужчина, но не оттолкнул, только зарылся в волосы и больно потянул, поднимая лицо к себе. – Я же сказал тебе уходить!

Громкий шлепок раздался в купальне. Мужчина передо мной дёрнулся от неожиданности и выпустил волосы. Это я ударила его по бедру. Хлёстко и больно.

Не давая времени одуматься, одной рукой взяла подтянутые яйца, а второй схватилась за основания стального стержня.

«Ух, как мы завелись!» – восхитилась я и широким мазком прошлась по всей длине влажным языком, размыкая на мгновение пальцы. Затем снова сомкнула их. Дойдя до крупной головки, чуть отодвинулась, посмотрела вверх и нарочито медленно облизнула губы.

Я чуть не поперхнулась, руша всю игру, наткнувшись на чернющий взгляд, который прожигал меня насквозь. Такой и убьёт не глядя.

«Не бойся, Маша. Какой мужчина откажется от хорошего отсоса?»

Мои губы растянулись в хамоватой улыбке. Если у мужчины должен был случиться удар, то он произошел именно сейчас. Но мне некогда было глазеть на его ошеломлённое лицо.

Лизнула головку. Кончиком языка потревожила дырочку посередине, а затем подула на неё. Мужчину подбросило вверх.

– Что ты творишь? – прорычал он сквозь сжатые зубы. Животный оскал только взбудоражил ещё больше.

– Наслаждаюсь твоим вкусом, муж мой, – голос сел от волнения, но не дрожал. Какая я молодец.

«Работай, детка, ротиком, зарабатывай себе на приличную жизнь. Тем более, что мужчина просто конфетка», – подумала я и очень удивилась своим мыслям. Когда я успела стать такой меркантильной и развратной?

Заглотила не хилый ствол наполовину. Сжав губы, потянулась наверх, с пошлым чмоком выпуская головку. Оттянула крайнюю плоть и лизнула снова, выдыхая горячий воздух, как дракоша. Первый стон прозвучал, как музыка.

Несколько движений головой вверх-вниз и полное заглатывание, до горла. Второй, более протяжный стон – и в волосы зарылась большая ладонь, вторая схватилась за плечи.

Я почувствовала, как стала сокращаться матка. Лёгкая незначительная боль – и вниз устремилась теплая жидкость. Если учует запах, откинет в сторону. Почему-то это я знала.

Мягкое перекатывание яичек между пальцами и движение головой ускорилось. Свободное скольжение вниз, пока головка не упрётся в глотку и со сжатием губ, оттягивая вверх. Хватка в волосах окрепла, как и на плече пальцы впились в нежную кожу, а колени взяли моё тело с боков в жёсткий захват. Поняв, что он скоро кончит, продолжила действовать рукой, быстро и ритмично, пока тёплая белесая струя не ударила вверх. Продолжила, выдаивая сперму до конца.

Меня выпустили из захвата. Я встала, прошлась до котла, развела воду в ковше и, вернувшись, стала обмывать пах мужа. Годвин только дёрнулся, но не сдвинулся с места, внимательно следя за мной, как хищник за добычей. Думаю, что я выглядела соблазнительно. Белая рубаха до середины бедра, что, намокнув, не оставляла места фантазии. Растрёпанные волосы, тяжёлой волной спускающиеся до поясницы. Горящие глаза и опухшие губы. Соблазнительная картинка.

Тонкие ноздри мужчины хищно раздувались. Учуял запах зверь.

Под пристальным взглядом обмылась сама, быстро удаляя красные дорожки.

– Кровь? – меня обняли сзади. – Фаина тебя посмотрит.

– Не надо. Это нормально. Даже хорошо, что всё это из меня вылилось. Быстрее заживёт, – ответила я. Руки напряглись. Разорвет на фиг на куски. – Но мне её помощь не помешает. Попрошу настойку или отвар.

– Ты изменилась, – развернул он меня к себе. Прошёлся пальцами по мокрой щеке, шее и ключицам, собирая капли воды. Я не успела ещё вытереться.

Нежный поцелуй в губы был неожиданным.

– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – спросил он, прижимаясь колючей щекой к моей. Горячий воздух в ухо заставил вздрогнуть.

– Может со временем. Но не сейчас. Я не готова, – еле выдавила из себя. Низ живота скрутило. Но я не позволила себе издать ни звука.

– Хорошо. Я подожду. Но до того момента больше не прикасайся ко мне, – похолодел его голос. Он отодвинулся. Я облегчённо вздохнула.

– Отлично. Но вот что я тебе скажу, дорогой муженёк. Если я узнаю, что ты спишь с кем-то – забудь обо мне. Раз и навсегда. Я брезгливая. Сегодня отмывала тебя для себя.

– Ты угрожаешь мне? – тряхнул он меня, как тряпичную куклу.

– Предупреждаю, – не позволила себе отвести твёрдый взгляд. – И не стоит меня недооценивать. То, что удалось сотворить со мной в первый раз, во второй раз не прокатит. Я уже не та глупая девочка-одуванчик. У меня было достаточно времени, чтобы пропустить через себя всё ваше дерьмо.

– Замолчи! Не выводи меня из себя, – зарычал лэрд.

– Мне ребёнка кормить надо, – сказала я и надавила на сосок. Белая струйка брызнула на грудь мужчины и потекла вниз.

Моё лицо горело огнем, но я была спокойна, как сытый удав.

Когда он собрал пальцем и слизал языком молоко, тело пронзила сладостная боль, стрельнувшая из лона и зажегшая огнём тело. Лёгкий вздох – и глубокий жадный поцелуй. Мне показалось, что он меня проглотит. Но длилось это всего несколько секунд.

Мужчина отвернулся и стал быстро одеваться. Рубаха, килт, гетры и низкие, мехом наружу, сапоги. Через минуту я осталась одна.

Силва ждала меня наверху, укачивая разоравшегося малыша.

К обеду я не стала спускаться. Не было желания провоцировать мужчину ещё больше. Я выбила его из колеи. Он-то не знал, что я другой человек. Конечно, я кардинально отличалась от его тихой, безмолвной жены. Ещё большой вопрос: что она была за человеком? Как себя вела?

Я примерно представляла себе здешнюю жизнь. Какое воспитание могла Мелинда получить, умела ли она читать, писать? Вышивать я, например, не умею. Рисую тоже не ахти. Знаний у меня много, слишком много, даже для средневекового учёного средней руки. Но кому они нужны? Смогу ли я свободно применять свои навыки, не навлеку ли я на себя беду?

Голова у меня гудела, как чугунный колокол.

Надо было с чего-то начинать, чтобы освоиться. Узнать быт, людей, что будут жить рядом. Поискать библиотеку. Хотя, здесь она вряд ли будет. Но мысли о тамплиерах не давали мне покоя. Ковры, изящные предметы мебели, медная ванна. Может, что ещё найду, всё это не отсюда. Это награбленное в крестовых походах. Я не лохушка-жена средневекового мужчины – "ой, даже не дышите в мою сторону, а то испарюсь". Я современная женщина. Любопытная, неглупая, страстная натура. Так что впереди меня ждут приключения. Главное – не переиграть саму себя.

Одна радость: горная Шотландия славилась гордыми, мужественными и независимыми людьми. И все примочки Европы их миновали.

Глава 11. Ожидание

Солнце почти скрылось за горной грядой, ярко слепя глаза и поливая червонным золотом водную гладь. Затем темнота опустилась разом, как будто накинули полог. Время, когда тонкая грань между днём и ночью разливается густыми серыми сумерками, кажется волшебным. Густой туман волнами, лениво вихрясь бурунами, когда его кто-то тревожит, устилает овраги, выемки и озерную гладь. Деревья утопали в серой дымке, а кусты горбились, став похожими на застывших фантастических зверей.

Я старалась без необходимости не выходить на улицу в такое время. Это не город и не наш поселок, где всё родное и знакомое. А здесь страшилась скрытых ловушек. Когда смотришь вниз с высоты своего роста, то кажется, что ты летишь над облаками, а ноги нащупывают земную твердь. Вот-вот тебя схватит за пятки призрачное чудовище или ты провалишься в бездонную дыру и тебя никто не найдёт.

Я стояла на крыше крепости, ставшей моим любимым местом, и неотрывно смотрела в сторону петляющей дороги, которая пока ещё светилась белесой лентой.

Сегодня должен был вернуться Годвин.

Прошло больше месяца с тех пор, как мы расстались в купальне. Больше шанса на то, чтобы мы остались вдвоём, он мне не дал. Он почти не появлялся дома. Постоянные вылазки, длящиеся по несколько дней. Долгие разговоры с Кевином и редкими гостями, что у нас появлялись и исчезали так же бесшумно. Ясное дело, что мужчина занят очень важными делами. Что неспокойно вокруг. Однажды отряд вернулся с раненными и с одним убитым.

Я старалась не лезть в мужские дела. Держалась поодаль. Но не пряталась. Выслеживала, высматривала, слушала. Старалась не упускать ничего из вида, даже мелочи.

Тело моё пришло в форму. Тем более, что некоторые упражнения помогали уж совсем не распуститься.

Мне нравилось своё нынешнее тело. Женственное, с выпуклостями и изгибами в нужных местах. Грудь стала немного больше, чем вначале, как и бёдра, что чуть раздались, подчёркивая тонкую талию и округлый животик. Результаты хорошего питания. Стройные ноги, тонкие руки с узкими кистями с длинными пальцами, с очень аккуратными овальными ногтями. Даже регулярный маникюр в прошлой жизни у профессионала не давал такого результата.

Главным украшением Мелинды бесспорно были шикарные волосы цвета меди. Длинные, волнистые, блестящие на солнце золотыми искорками, они выгодно оттеняли тонкую белоснежную кожу. Примечательны были и большие миндалевидные глаза жёлто-зелёного цвета. Иногда они становились янтарными. Портрет дополняли расходящиеся изящными дугами тёмно-каштановые брови, высокий чистый лоб, пухлые, цвета земляники губы с красивым изгибом и прямой носик. Просто красотка. Я и в прежнем теле была красавицей, но сейчас саму себя прежнюю я не воспринимала, как своё, родное. Это пугало, если быть честной с собой.

Конечно же, первый шок попадания в прошлое сделал меня сильнее и осторожнее, как животное, которое учуяло хищника. А попытки спасти свой разум напускной дерзостью и отвагой не могли дать мне опору, за которую я держалась бы столько, сколько нужно, не впадая в депрессию. Мне нужно было что-то большее.

Например, друг, с которым я могла бы поделиться своим секретом. Или хотя бы делиться своими мыслями и переживаниями. Притворяться другим человеком очень сложно. Практически невозможно. Помогало только то, что Мелиндой никто не интересовался, и её мало кто знал настоящую. Оставалась Силва. Но, человек, который тебя предал однажды (просто промолчал, в её случае) может предать вновь.

И всё же моё доверие к ней очень медленно, но неуклонно росло. Видимо, не такая у неё и сладкая жизнь была без протекции леди. Особенно сейчас. Хозяйка-то превратилась из тихой скромной тени в волевую, сильную женщину. И никто не решался сейчас мне пересекать дорогу. Мне не хватало совсем немного признания или хотя бы принятия со стороны хозяина замка, чтобы меня приняли и все остальные. Мужчина, которого я пыталась соблазнить, был против соблазнения, и вообще не был настроен иметь со мной хоть какие-то дела. Мы перекинулись за это время не более, чем десятком слов.

Ни разу он мне не ответил, взглянув в лицо, тем более не улыбнулся. Думала, что и ребенка он не хочет видеть, пока однажды ночью, внезапно проснувшись (малыш до сих пор спал в моей комнате), не застала его у колыбели. Силва настояла на том, чтобы мальчишка спал в колыбели у камина. И тепло, и она рядом спит, если что. А я могу и задавить его ночью ненароком.

Полный абсурд, конечно. Но тому была причина. Я плохо спала. Просыпалась по нескольку раз за ночь и стала очень нервной. Внешне старалась сдерживаться, но внутренне всегда была натянута, как тетива. Силва не отходила от меня без особой надобности. Всё-таки мне с ней очень повезло. К тому же она была моим ходячим источником информации: благодаря ей я знала обо всех событиях, что происходили за пределами моей комнаты. Кто женился, кто умер, и кто родился. Кто нажился в очередном походе, а кого ранило. Местная соцсеть.

От безделья можно было сойти с ума. На меня и так косились из-за решения кормить грудью («какой ужас, леди кормит дитя сама») и смотреть за малышом, так что надо было выбирать занятие с осторожностью. Одно из таких занятий мне нашлось довольно скоро – стоило заняться своим гардеробом.

Надо признать, что все вещи были добротными и из красивых тканей. Бархат, парча, шёлк, газ, атлас. Краски сочные, глубоких оттенков. Верхняя одежда была украшена вышивкой серебряной и золотой нитью. Пояса и головные уборы в виде сеточек и обручей украшены драгоценными камнями. Здесь же нашлось несколько пар туфель из мягкой кожи, две пары сапожек на сплошной подошве. В самом внизу была спрятана шкатулка с драгоценностями.

– Ты богатая девочка, Мелинда, – вырвалось у меня.

– Вы так и не воспользовались этим добром, госпожа. Так жаль, что всё это пропадает, – грустно произнесла Силва. Я вообще забыла про неё.

– Теперь буду носить.

Девушка завизжала от счастья.

– Без фанатизма, – осадила я её. Опять слово из прошлой жизни. Хорошо, что девица не особо слушает меня. – Отдели для меня драгоценности, подаренные хозяином, – попросила я.

– Так это они и есть. То, что вы привезли с собой, в шкатулке на столике.

– Отлично, – не смутилась я своим промахом. – Думала, может смешали. Надо радовать мужа.

Я хмыкнула, вспомнив, счастливое выражение лица служанки.

С тех пор я завела привычку одевать по очереди все вещи, комбинируя их, подбирая украшения. Не каждый день, конечно, а когда в замке находился Годвин. Только он мало обращал на это внимание. Со временем было бы не сложно изменить ситуацию, вот только у меня была соперница.

Аннабель была очень красива. Статная, на полголовы выше меня, с отличной женственной фигурой. Грудь, талия, бёдра искусно подчеркивались одеждой. Украшения подбирались тщательно. И похоже, это всё подарки Годвина. То ли мужчина имел отменный вкус в украшениях, то ли отношения этих двоих зиждились не только на плотских утехах.

Я замечала, что её он от себя не гнал. Они мило беседовали за обедом или ужином, когда удавалось застать лэрда дома.

Я лишила женщину возможности занимать место хозяйки за столом. Бесило её это или нет, понять было сложно. На людях Аннабель умела себя сдерживать.

В мысли ворвались звуки, что нарушали привычный ритм. Взгляд автоматически сфокусировался, и на горизонте нарисовалась тени всадников. Я хотела уже бежать вниз, чтобы встретить отряд, когда разглядела у ворот Аннабель. Она куталась в белую кружевную шаль.

Мне стало грустно и неуютно. Если я сейчас спущусь во двор, это будет выглядеть нелепо. Я очень не люблю такие двусмысленные ситуации. А если не выйду на встречу мужу, не знаю, что он может подумать. А может ничего и не подумает. Я для него лишь раздражитель.

Я отошла в дальний угол и присела на колоду, не понятно как оказавшуюся здесь.

Через минут десять ворота распахнулись и топот лошадей раздалась во дворе. Голоса были приглушенными. Шум затих где-то ещё через полчаса. Я продрогла, но не хотела шевелиться. Плотнее укуталась и зарылась лицом в колени.

Даже когда скрипнула дверь и послышались голоса, я не сдвинулась с места. И оказалось, что не зря.

Глава 12. Интересный разговор

– Говори, – раздался незнакомый мужской голос. По крайней мере, я его не слышала в крепости.

– Я ничего не выяснила.

Это уже была Аннабель. Раздался еле слышный стон. Женщины вырвала свою руку из цепких лап мужчины и отбежала от него, потирая локоть.

– Сколько мне ждать? Уже скоро два года ты околачиваешься здесь, и никаких результатов. Не хочешь видеть дочь?

– Не смейте мне угрожать! Я делаю всё, что в моих силах. Разве я виновата, что вы сами упустили девчонку? Мне пришлось много сил потратить, чтобы втереться в доверие и залезть в постель к этому ублюдку. Когда наивная дурочка, которую вы упустили, стала его женой, я вывернулась наизнанку, всё время рискуя быть схваченной, чтобы её признали невменяемой. Даже тогда, когда мне удалось сплавить её в монастырь, вашему человеку не удалось её там ни задержать, ни даже узнать от неё ни-че-го. Иначе бы вы здесь сейчас не появились. Нет у меня для вас сведений.

– А ты научилась дерзить, – с угрозой в голосе произнес он. – Затащить в постель мужчину хорошенькой женщине, тем более с твоим опытом, – он издал мерзкий смешок, – разве проблема? Или Годвин не мужчина? Да, эту мелкую сучку мы упустили из монастыря. Даже умудрилась своими слабыми ручонками убить человека.

Аннабель отшатнулась ещё дальше. Но мужчина подошёл ближе.

– Так что ты не недооценивай её. Я тут выяснил, что ты противостоишь хозяйке дома. Не смей. Ты должна быть к ней ближе всех остальных.

– Не получится, – хрипло выдала женщина.

– Почему это? Разве сложно говорить женщине с женщиной, которых насаживает на член один самец? – мужчина весело хихикнул, оценив свою шутку.

– Это мерзко, – с негодованием произнесла Аннабель.

– Да неужели? Ты что, влюбилась в ублюдка без рода и племени? Я тебе вот что скажу: не вязни глубоко и побереги своё сердечко, милая. Он сын изгнанника и преступника. Большего тебе знать не положено. Я не хочу потерять такого милого и ценного шпиона, как ты.

– С Мелиндой ничего не выйдет, – тихо произнесла женщина.

– Ты упрямишься? – резко спросил тот.

– Дело не во мне, а в ней. Она изменилась. Если бы я не знала точно, что это Мелинда, решила бы, что увезли одного человека, а привезли совершенно другого. Как будто близнец или двойник. С ней очень сложно.

– Тебе не привыкать. Мне нет никакой разницы, как ты добьешься своего, но я даю тебе совсем немного времени, только до весны, чтобы ты нашла мою вещь.

– Вашу? – рассмеялась Аннабель.

– Ты смеёшься. Это хорошо. Я посмотрю, как ты будешь смеяться в следующий раз, когда мы здесь встретимся, – с угрозой произнёс мужчина.

– Мне надо идти. Не стоит, чтобы нас видели вместе, – женщина попыталась уйти, но не тут-то было.

Мужчина перехватил её за талию и отбросил на парапет.

– Не так быстро, милая. Я ещё кое-что слышал, – он стал задирать юбки женщины, раза два стукнув её по голове и спине, чтобы не дёргалась. – В сладкой киске давно не было стального члена. Надо ублажить благословенное лоно.

Они были в метрах трёх от меня. Я только молилась, чтобы восходящая луна побольше задержалась. Иначе выложит меня на блюдечке, осветив мой угол, который утопал в темени. Я боялась даже дышать. Спина затекла. Холод пробрался внутрь до самых костей. Ведь я сидела тут очень долго.

Женщина глухо застонала, когда мужчина грубо толкнулся пальцами в лоно. Голые ягодицы матово светились. Несколько шуршащих движений – и её буквально нанизали на себя. Я видела закушенную губу, блестящие от слёз в призрачном свете луны большие глаза, и мне было искренне жаль эту женщину. По каким бы причинам она ни оказалась в этой глупой и ужасной ситуации, её любовь к своему ребёнку заставляла её поступать неправильно.

Трахалась сволочь, как грёбаный кролик. Фрикции были быстрыми и не глубокими. Может, член маленький? Такой зацикленный и закомплексованный.

Он резко развернул Аннабель к себе и надавил на плечи. Женщина упала на колени, больно стукнувшись ими об каменные плиты.

«Какая же ты тварь!» – выругалась я про себя.

– Отсасывай. Не хочу, чтобы ты родила ещё одного ублюдка. Не от меня, точно.

Я бы очень хотела закрыть уши. Но даже незначительный шум мог бы привлечь внимание урода.

Я смотрела, как он схватил женщину за роскошные волосы и вдалбливался ей в рот. Аннабель не произнесла ни звука. А эта тварь скоро заскулила, кончая.

Он подошёл к парапету и помочился на стену.

«Вот мразь! – возмутилась я. – Не знаю как, но я тебе отомщу, гадина! Как паршивая псина метит, что попало»

Через несколько секунд он оправился и ушёл. Аннабель не шевелилась несколько минут, давясь слезами. Потом тоже ушла.

Моя душа была в смятении. Жалела эту женщину и презирала её одновременно. Я тоже всего лишь человек. Пользоваться несчастной девушкой и мужчиной, сильным, гордым, чтобы их уничтожить – это несправедливо и гадко.

Я бы ещё долго торчала здесь, если бы не Силва.

– Госпожа, вы где? – услышала сначала её голос, а затем и увидела её саму.

– Я здесь, Силва, – отозвалась я.

– Да вы совсем замёрзли. Прямо в ледышку превратились. Хозяин вас искал, – внезапно выдала она.

– Зачем? – задала я глупый вопрос от неожиданности.

– Он с гостями. С того города, откуда и вы приехали. Хотел, чтобы вы поздоровались. Я сказала, что вы себя неважно чувствуете. Он, кажется, не поверил. Пойдёмте.

– Что бы я без тебя делала? – поднялась с импровизированной скамейки, с трудом разминая конечности.

В комнату мы добрались без приключений. Я потянулась к теплу. Камин горел ярко.

– Малыш не плакал?

– Нет, я проигрался с ним, и он заснул, – голос мужа пробрал от макушки до пят и обратно. Я вздрогнула всем телом.

– Ты что тут делаешь? – спросила я.

– Я что тут делаю? Ты где была? Мне, наверное, всё-таки стоит рассмотреть вопрос о замене служанки, – вкрадчиво произнес Годвин.

– Госпожа? – всхлипнула Силва.

– Никуда он тебя не отправит. Я тебе обещаю. Ты же не откажешь в просьбе своей любимой жене? – не менее вкрадчиво произнесла я.

– Любимой?

Говдин сполз вниз по кровати, где развалился. Поэтому мы его вначале и не заметили. Он присел у изножья, спустив ноги на пол.

– Обожаемой, – утверждающе ответила я. – Силва, унеси малыша. Мне надо поговорить с лэрдом, – попросила девушку.

Та быстро переложила ребенка в корзину и ушла.

– Ну, и о чём ты хотела поговорить? – спросил Годвин. Его лицо выглядело суровым, ноздри трепетали, а руки прижимались к сильным бёдрам, впиваясь пальцами в плоть. Он совсем не был спокоен.

– О том, почему ты меня избегал всё это время? И почему ты сейчас здесь?

– Подойди.

От его «подойди» меня бросило в жар, хотя тело ещё не оттаяло. Холод и жар смешались в убийственный коктейль. Я очень старалась удержать невозмутимое выражение лица, но тело предательски трясло. Видимо, я сильно озябла.

– Ну! Чего ты боишься? Всю смелость смело? – его оскал напоминал волчий. Съест и не подавится.

Я медленно подошла.

Он стянул с меня плащ, отбросив в сторону и подтянул к себе, схватившись за бёдра.

Поворачивая, как куклу вокруг своей оси, стал развязывать шнурки, что стягивали лиф и талию. Платье повторило судьбу плаща. Оставалось ещё два платья. Вернее, подобие туник. Одна длинная с узкими рукавами, другая – короткая, до бёдер. Я ей оборвала рукава, чтобы было удобнее носить.

Годвин погладил мои плечи, руки, опять спустился до бёдер и полез под подол. Он быстро развязал тесёмки и импровизированные трусы упали. Мне стало стыдно. Разве такое бельё должно быть на женщине, когда она с мужчиной, который ей нравится?