Текст книги "Фиктивная жена для бандита (СИ)"

Автор книги: Ася Любич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Фиктивная жена для бандита
Ася Любич

Глава 1.

– Если нет денег, выметайся, – бурчит водитель, кивая на открытую дверь автобуса. Он просто остановился посреди леса и решил меня выставить.

– Я же вам объясняю, у меня карта. Вот она, – тычу в его жадную морду. – Как только доберемся до города, я сниму деньги и отдам вам!

– И я должен поверить малолетней шлендре? А потом платить за тебя со своих кровных? Выметайся!

– Сколько можно стоять!

– Скоро поедем?

– Пока эта тут стоит, не поедем, – рявкает водила, а я оборачиваюсь к людям.

Смотрю на каждого по очереди. На бабушек одуванчиков, сморщивших нос на мои грязные кроссовки.

На беременную, которая смотрит так, словно я украсть ее ребенка хочу. На молодых парней, которые ржут и толкают друг друга.

На стариков, которые облизываются на меня, но ни за что не помогут.

Потому что их жены потом будут всю неделю их пилить.

Наверное, будь я иначе одета, они бы все кинулись мне помогать, но девочки из приюта оставили мне прощальный подарок.

Украли всю одежду, оставляя этот ужасный топик и юбку, больше похожую на пояс.

А кроссовки, белые прекрасные кроссовки вымочили в зеленке. У меня просто не было выбора, иначе пришлось бы идти в одном нижнем белье.

Почему эти люди судят по одежке, почему не хотят даже выслушать мою версию событий?

– Давай, давай! Не задерживай транспорт, подзаработаешь, поедешь, – хохочет самая ближняя ко мне женщина, а остальные прячут ухмылки.

Нет!

Я не выйду неизвестно на каком километре.

Не в таком виде!

– Я никуда не пойду! Я останусь здесь! – плюхаюсь задом на ступеньку, но вдруг чувствую резкий толчок в спину и почти лечу на землю. Невысоко, почти небольно, но до жжения в горле обидно! – Сволочи!

Глупо кричать выхлопным газам. Махать кулаками. Но это хоть что-то. Хоть какой-то выход эмоций.

Резкий сигнал клаксона, свист шин, и я кричу, испуганная, прыгая в сторону, чтобы избежать столкновения с машиной…

Она почти врезается в дерево. Но застывает, повиснув над небольшим обрывом, сдавая назад.

Машина огромная. Джип. Черный и пугающий.

Я все еще лежу на ровном горячем асфальте, чувствуя, как смерть пронеслась перед глазами, почти коснувшись меня своей косой.

Дверь джипа с водительской стороны открывается, и вываливается мужчина. В ярко-красном пиджаке. Такой же пугающий, как машина, на которой он меня чуть не задавил.

– Ты совсем ебанулась? Сдохнуть тут решила?

– Простите, – испуганно мямлю… – Я за автобусом гналась, а тут вы. Я вас просто не видела.

– Так купи себе очки, – рявкает он, а на вид приличный мужчина.

В костюме с иголочки, с коротко стриженой бородой, словно нарисованной.

Его темные волосы уложены волосок к волоску. И если бы не слегка расфокусированное выражение лица, я бы подумала, что он с важного совещания. Хотя, может, не пьяный, просто уставший.

Он мог меня убить…

Но успел свернуть в сторону.

Значит, с реакцией порядок.

Наверное, будет совсем наглостью попросить подвезти меня. Но идти до города целый день по трассе опасно, а он выглядит почти безобидно…

Не бандит, вроде. Бизнесмен.

– Куплю, вот доберусь до города и сразу куплю. Простите меня еще раз, – наконец, поднимаюсь во весь рост, нервно заправляя растрепавшиеся волосы за уши. – А вы меня не подвезете?

Он хмыкает, осматривая меня, как последнюю половую тряпку, которой он бы даже не прикоснулся к своей блестящей неэмалированной машине.

– Извини, детка, номер не пройдет. Мое заднее сидение любит дам из высшего общества.

С этим он просто садится в машину, кинув на меня последний пренебрежительный взгляд.

Ну, конечно.

Куда мне до такого небожителя?

Он, наверное, и ест из золотой посуды, а здесь ехал, потому что где-то находится его загородный особняк. Такой же дорогой на вид, как этот мужчина.

Такие проводят время в ресторанах или на яхтах, имеют в женах дочерей депутатов и бизнесменов. Смешно даже предположить, что такой, как он, подвезет такую замухрышку, как я. Глупо мечтать вообще когда-нибудь оказаться в подобной машине.

– Ну, и пошел ты! – показываю неприличный средний палец. И это Аня Скворцова, единственная отличница выпуска, правильная девочка, раздражающая всех своей идеальностью. Но это вчера.

А сегодня я выгляжу, словно вышла на работу на трассу.

Позорище!

Видела бы меня сейчас мама, снова бы умерла, только на этот раз от сердечного приступа. Или офицер по делам несовершеннолетних, которую я умоляю отдать мне младшего брата из приюта. Наверное, никогда бы не отдала.

Вдруг вижу, что точка на трассе тормозит, а потом начинает увеличиваться в размерах, да так быстро, что мне снова приходится отбежать в сторону, когда машина оказывается со мной на одном уровне. Дверь открывается прямо рядом со мной.

Я застываю, не веря своему счастью. Неужели человечность в нем победила узколобость и стереотипы?

– Садись, чего встала, – он резок, но и правда. Чего стою?

– Спасибо! Я только кроссовки сниму, в городе другие куплю. Да и машину марать не хочется.

– Какая забота, – хмыкает он и внимательно наблюдает, как я сначала плюхаюсь попкой на такое идеально кожаное сидение, а потом снимаю кроссовки, наклонившись вперед. Господи, надеюсь, там ничего не видно у меня лишнего. Подумает еще, что я специально тут изогнулась вся.

Скидываю кроссовки, поднимаю ноги на порог и упаковываю в машину, закрывая за собой тяжелую дверь.

Он отворачивается с усмешкой на четко очерченных губах, позволяя рассмотреть свой грубый профиль. Его всего словно из камня выточили.

– Даже интересно, какую роль ты играла сейчас? Невинной шлюшки, которая случайно оказалась на дороге? Или, может, опытной путаны, которая завлекает забавными уловками. Пристегнись, не люблю на месте стоять.

– Скорее глупой дурочки, которая оказалась здесь случайно и просит помощи, – пытаюсь пошутить, хотя его шутки не понимаю. Пристегиваюсь, как велит, видела, как быстро едет эта машина. Вздрагиваю, когда его тяжелая, обжигающая ладонь накрывает мою коленку. – Что вы делаете?

– Играю папика, который на это купился. Приступай.

Рука давит все сильнее. Я спихиваю его, но он словно клешней впивается.

– Все, заканчивай игры и начинай сосать. Посмотрим, так ли ты хороша в шлюшьем деле, как в играх.

***

Глава 2.

Я в полном ступоре.

Я просто не понимаю, что происходит.

Его жесткий рот говорит знакомые слова. Но я не понимаю, как они относятся ко мне.

Я не понимаю этих слов, как будто читаю на китайском.

– Приступай, – дергает он мое колено на себя, пугая яростным тоном.

Пугает взглядом, в котором порочная мгла. Я почти вижу свое отражение в темных озерах его глаз.

– Нет!

– Покажи на что способна.

– Вы неправильно все поняли! – испуганно шепчу, пока его ладонь давит на колено все сильнее. Причиняет боль. Но не это самое страшное, а выражение лица. Он не отступает. Никогда. Если что – то решил, то пойдет до конца. – Я не такая. Я не из этих.

– И я должен тебе поверить? – хмыкает он, второй рукой дергая лямку на моей майке, из которой так сильно торчит серый лифчик. Щелкает ею по коже. До вскрика. – В таком-то наряде?

– Меня обокрали! – отпихиваю его руки. Стараюсь говорить быстро, но четко, чтобы понял! Чтобы перестал думать, что я проститутка! – Вещи забрали! Я не работаю тут! Я из детского дома! Ехала в город! Надо мной пошутили и оставили в таком виде! Я не продаю тело, уберите руки! Мне больно!

На каждую фразу его взгляд лишь темнеет, сжимая меня усмешкой, что в них таится.

– Интересная игра, – резко бьет по второму колену ладонью. Раздвигает и большим пальцем проводит по ткани трусиков, вызывая агонию во всем теле. Страх. Ужас… Зачем он это делает? Я же говорю, что не такая! – Игра. В сопротивление. Мне даже нравится. Давай обострим. Ты убегаешь, я догоняю.

– Вы же шутите, да? – почти хнычу, пытаюсь ноги свести, но он резко толкает палец под трусики, проводя между складок. Собирает естественную влагу, чертит линию на бедре.

Какой кошмар!

Как его оттолкнуть!

Его руки словно стальные, не могу их даже подвинуть.

Даже когда смело ударяю это жесткое лицо, он лишь скалится. Поднимает руку к своему носу, продолжая удерживать мое колено, впившись в него пальцами.

Втягивает запах.

Мой личный запах…

Он чертов извращенец! Зачем он это нюхает?!

– Ничего так, вкусненькая…

– Вы меня пугаете! Зачем вы это делаете!?

– Мне сегодня скучно, а тебе попался щедрый клиент. Порадуешь, дам денег… – Что? Господи, как я могла попасть в такую передрягу. Зачем я вообще поехала на этом автобусе, почему не дождалась воспитателя. Я думала, я надеялась... – Разочаруешь, убью.

– Перестаньте! Помогите! – меня уже дрожь охватывает, слезы горячим потоком по щекам. А ему плевать.

Он не бизнесмен!

Он чертов бандит!

Но вдруг отпускает меня, оставляя явные следы на белой коже ноги. Отпечатки пальцев.

– Давай, беги…

– Что… – теряю дар речи, а он дергает плечами, намереваясь снять с себя пиджак. – Если догоню, пощады не жди. Трахну так, что ноги сдвинуть не сможешь. Уверен, тебе даже понравится. Ну! Беги!

– Перестаньте! Вы меня пугаете! – кричу, а он уже снимает пиджак, сверля хищным взглядом.

– Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… – щелкает замком машины, и я просто вываливаюсь из нее.

Страх гонит меня на обочину. В небольшой обрыв, куда я почти скатываюсь. Кубарем.

Но уже плевать на ободранные колени и локти. Плевать на мошкару, что тут же окружает. На грязь под пальцами. На босые ноги!

Сейчас главное убежать подальше от Демона в красном пиджаке. В лес. Куда угодно! Только не дать ему себя догнать, Только не позволить себя изнасиловать. Я так долго избегала этого в детском доме, а теперь так легко меня нашла судьба...

Я быстро оглядываюсь, а он уже в белой рубашке, стоит на краю дороге и курит, смотря мне в след. Стоит в тени, пронизанный нитями солнца... Оказывается красивые тоже могут быть чудовищами.

Хотя, он все еще стоит и я на мгновение торможу. Отворачиваясь и иду спокойным шагом.

Может передумал? Да, Господи, это он просто шутил. Хотел выгнать меня из машины и нашел самый дурацкий способ. Еще один шутник в моей жестокой судьбе.

Вдруг слышу за спиной хруст ветки. Оборачиваюсь резко и вскрикиваю. Нет! Нет! Нет! Замечаю, как стремительно ко мне приближается этот псих, закатывая рукава.

Он не бежит, лишь идет размашистым шагом, смотря на меня как хищник на добычу. Весь мир сужается до лица этого монстра, что не сбавляет темпа. Я тут же отворачиваюсь, уносясь вперед. От страха сердце качает кровь огромными порциями, воздуха в легких все меньше, кожа покрывается липким ужасом. Словно он взглядом стреляет в меня паутиной, словно замедляя каждый мой рывок вперед.

– Перестаньте! – кричу. – Помогите!

В лесу никого, лишь деревья и кусты, об которые я то и дело спотыкаюсь. Последнее падение становится фатальным. Кричу, когда грубая рука успевает схватить лямку майки и порвать ее.

– Нет! Нет!

– Неплохая погоня, давно так не развлекался, – гремит его голос среди лесной тиши. Мой крик тут же теряется в его крупной ладони, в рот проникает его солоноватый вкус кожи. Хочу укусить, но он успевает засунуть пальцы мне в рот и сдавить челюсть большим пальцем. – А теперь я хочу трахаться.

Он просто давит на меня, толкая на лесную траву, наваливаясь сверху. Смотрит в глаза, не отпуская зрительный контакт и забирается под юбку. Жду боли, но он лишь гладит бедро. Удерживает, не отпускает, но не причиняет боли. Лишь скользит чуть шершавыми пальцами по ноге, задирая и без того короткую юбку все выше.

– Перестаньте, мне не нравится. Я не проститутка.

– Повторяй это почаще и возможно поверишь, – хмыкает он, нависая над моим лицом, обдавая ячменным дыханием. Он не пьяный, но я чувствую, что пил. – Рассматривает лицо, не отпускает взгляд.

Мое сердце еще бьется сильными толчками в груди, но и его я чувствую так ярко. Как и касания, которые рвут на части нервные окончания, заставляя чувствовать, что – то странное, терпкое, запретное.

Он такой большой и тяжелый, такой грубый и сильный. Но его руки могут причинять не только боль. Он ласкает кожу внутренней стороны бедра, больше ничего не делая. Просто смотрит. Просто гладит. Словно удав гипнотизирует перед тем как сдавить шею или сожрать. Страшно. Но… странным образом будоражит, заставляя кровь вскипать.

– Отпустите меня…

– Я же поймал тебя, как я могу теперь отпустить свою добычу.

– Я не добыча, я Аня. Я не проститутка.

– Мне уже все равно кто ты, – резко двигает он коленом, раздвигая мои ноги как можно шире. Я начинаю барахтаться, но под бетонной плитой это бесполезно. Он прижимает меня всем своим телом. Пальцами цепляет резинку моих самых простых трусиков и просто рвет под мой оглушительный крик. Ткань так легко поддается его натиску.

– Перестаньте, я не хочу, не такая, – прошу, отворачиваясь, но ему плевать, его пальцы уже между моих ног. Щупают, щипают. Пытаюсь вырваться, оттолкнуть, кричать, но резкий рывок лица и мои губы раскрываются под натиском чужих пальцев. Слюны становится так много, что она стекает по подбородку. Я пробую прикусить, но большой палец давит на щеку, причиняя боль.

Мычу от страха и ужаса, пока его крупные пальцы трогают промежность, проводят по нежным складочкам, вызывая странные, неудобные ощущения. Словно ноющую боль внутри живота. В груди рождаются странные вихри. Она словно тяжелеет. Особенно когда он выпускает из плена мой рот и сдвигает топик и лифчик вниз, открывая себе к ней доступ.

– Мм, отличные сиськи.

– Отпустите меня… Я не проститутка, – шепчу в который раз, пытаясь справиться с волнением от того, как это красивое лицо приближается к соскам. В них словно пустили ток. А когда губы накрывают один из них, я сжимаю челюсти и отворачиваясь, не понимая, как тело может так предавать меня. Я хочу вырваться, я делаю это, я толкаю тяжелое тело, но соски ноют, пока его язык катает их во рту словно горошинки.

Неужели я такая как все? Неужели как девчонки готова за ласку на что угодно. Это насилие. Насилие. И он чудовище, которое пытается меня принудить к сексу. А я не хочу. Не хочу так! Я хотела всегда по-другому, как мама учила, с любимым, после свадьбы, по согласию!

Он мучает мою грудь так долго, что я почти не чувствую свое тело. Оно не мое, но не принадлежит мне и стон, что вырывается в высь мне не принадлежит.

И щель, что истекает под его пальцами не моя. Я дергаюсь, когда бедром чувствую, что – то твердое и крупное. Как рыба в воде, пытаюсь еще сопротивляться.

– Какая сочная влажная пизденка, – отпускает он грудь, дергает бедрами. – Ей очень понравится мой член.

– Нет! Нет! Вы не понимаете! Не надо! – кричу, но ему плевать, он хватает мои руки, поднимает их над головой, сцепляя словно наручниками и давит на самый центр промежности. Легкость и трепет испаряются, оставляя только режущую боль по мере того, как эта большая палка раскрывает меня под свой размер. – Нет! Мне больно! Больно! Нет! Я девственница! Поверьте, мне!

– Давай, кричи, поиграем в лишение девственности, – усмехается он, прикусывает до боли сосок, совершая последний, дикий, животный толчок, разрывая мое тело на атомы боли… – Ого, серьезно? Ты целка?

– Я же… Я же говорила, – слезы и боль душат, тело словно парализовало. – Я же просила вас остановиться!

– Ну теперь то уж че. Все уже случилось. Не ной и потерпи… Ты такая узенькая, что много времени мне и не нужно.

Глава 3.

Много времени ему и не нужно. Это должно успокаивать. Как и то, что он не бьет меня. Пытается даже гладить.

Я отворачиваюсь, закрываю глаза и не смотрю, как этот огромный мужчина давит всем своим весом, растягивает мое тело под себя каждым сильным толчком.

Мне больно, дико. Адски. Я чувствую каждый миллиметр раскаленной палки, что пробивает меня почти насквозь.

Сначала с трудом проникая до конца, а потом скользя все легче.

– Узенькая, сладенькая, – шепчет он, продолжая мучать мою грудь. Мнет руками, словно тесто, втягивает горошины губами. Я дергаюсь под его толчками, лишь хныча и пережидая, когда он закончит, или когда боль стухнет. Лучше первое. Лучше быстрее. Но насильник не торопится, словно смакуя каждый миг моего страдания.

То увеличивает темп, то уменьшает. А порой и вовсе выходит, самым кончиком водя по вспухшим складкам, по вишенке, в которой странно тянет. Мне хочется, чтобы все уже закончилось, чтобы он просто оставил меня в покое. Ушел. Испарился. Умер, в конце концов. Но ему все мало. Он касается губами шеи, вылизывает венку на шее, впадинку, словно пытаясь замолить грех насилия.

– Вы скоро? – не могу не поинтересоваться, так мне осторчетело его давление на все органы дыхания. Мне нужно добраться до города, смыть с себя его запах, воспоминание.

Эта машина вдруг застывает, смотрит на меня. Я не вижу, но чувствую агрессивный взгляд.

– На меня смотри.

Он отпускает мои руки, хватается за щеки пальцами, вдавливая их. Дергает он мое лицо, вынуждая окунуться в черный омут жестоких глаз.

– Зачем, я не хочу…

– Еще ни одна баба не ушла от меня неудовлетворенной.

– Может, потому что вы их не насиловали, – предполагаю, за что тут же получаю мощнейший толчок в самые недра. Он вбивается в меня членом на полную длину, двигаясь резко, остервенело.

Боль скручивает изнутри, слезы по щекам, но отвернуться не могу. Его рука не позволяет.

– Что, не нравлюсь? – усмехается он, вынуждая смотреть, как его зрачок становится все шире, словно он под кайфом.

– Не нравитесь… – хнычу ему в лицо, почти выплевываю, а он вдруг обрушивается на мои губы. Жмется к ним своими. Дышит рвано, словно после пробежки.

Сжимаю губы, но тут же вскрикиваю, когда одну из них щипают мужские зубы. Тут же открываю рот и попадаю в ловушку. Тяжелый влажный язык толкается мне в рот, ударяя по моему. Вынуждает принимать эту странную, грубую ласку.

Не о таком поцелуе я мечтала. Не о таком сексе! Но ему плевать на мои мечты, на мои желания. Я понимаю. Он из тех людей, которые привыкли брать. И сегодня он взял меня. Безжалостно и дико.

Но я переживу это и пойду дальше. У меня слишком много дел и планов, чтобы зацикливаться на бревне, об которое споткнулась.

Главное, дождаться, когда все это закончится, когда его тело оставит мое в покое.

Только вот он словно только во вкус входит. Все берет меня и берет, проникая до самого конца, словно бьется в невидимую в моем влагалище стену.

Я задыхаюсь под его тяжестью, под поцелуем, которым он мучает мой рот, под руками, что мнут мою грудь, щипают соски.

Это все словно отработанный механизм. Наработанная система действий, которое не позволяет быть безучастной. Боль вскоре оступает, открывая другие ощущения, неправильные и дикие. Странные и запретные. Тело сковывает тяжелая нега, словно тормозя время, словно рождая новую меня. Каждый мускул напрягается, каждая струна нерва дрожит.

Я не хочу этого испытывать. Не хочу даже думать, что подобное обращение может мне понравиться. Но незнакомец безжалостен. Он снова трахает меня на полной скорости, оглушая тишину поляны пошлыми звуками, тем, как из меня буквально брызжит жидкость. Теперь он снова тормозит, водит самым концом по мягким складочкам, раздражая нервные окончания, вынуждая стонать в рот этого безумца. Снова и снова он проделывает эту странную магию, подчиняя мое тело себе, делая его инструментом для собственного удовлетворения.

– Все еще не нравится? – усмехается он мне в шею, отпуская припухшие губы. Я поджимаю их, качаю головой, не позволяю себе под

твердить ужасную догадку сознания. Я больше не я. Я больше не гордая девочка, я такая же, как те девушки из детского дома, которые дрались за парней, за их члены, словно нет ничего важнее.

Теперь я понимаю, что такое секс. Понимаю, что он может причинять не только боль, но и … нет! Нет! Нет! Это не удовольствие! Это унижение! Это насилие! Я не хотела!

Брыкаюсь снова под его хохот. Бью по лицу, за что тут же получаю удар по бедру. Оглушительный звук вынуждает замереть, ощущая, как бедро пронзает тысяча иголок, позволяя ощутить, как член внутри больше не причиняет боль.

Мужчина вдруг разворачивает меня на живот, ставит на четвереньки. Хочу рвануть вперед, но он дергает мои две косички и насаживает мое влагалище на свой огромный поршень, тут же заводя бешеный темп, рыча и приговаривая.

– Кончишь, сука, ты у меня обязательно кончишь.

Боль от натяжения волос не позволяет ощутить весь спектр ощущений, но стоит его рукам отпустить косы, как по телу бегут мурашки облегчения, позволяя острее прочувствовать каждый удар по матке. Новый и новый. Болезненный и сладкий.