Текст книги "На улице Мира (СИ)"
Автор книги: Ася Лавринович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Вместо эпилога
Вместо эпилога
На улице накрапывал дождь, и мокрая листва на старых тополях зазеленела еще ярче. Такси притормозило у подъезда. Я не без труда выбралась из машины, прижимая к груди небольшой арбуз. Воздух был свежим и чистым. Захотелось задержаться во дворе дольше, дышать полной грудью под моросящим дождем…
Меня не было на родине почти два месяца. За это время нога практически зажила, благо перелом был несложным. Последние две недели казались мне самыми незабываемыми в жизни. Я провела их в городке Белладжо, на озере Комо. Туда мы отправились вместе с папой и Катериной, которой удалось под конец лета вырваться к нам. Мы вместе завтракали по утрам, днем брали машину в прокат, а вечерами провожали солнце на узком каменистом пляже...
В это лето я общалась с отцом больше, чем когда-либо раньше. С каждым днем мы лучше узнавали друг друга. А еще папа здорово помогал мне в реабилитации после перелома. Мама тоже теперь звонила чаще обычного. Вдвоем мы планировали по телефону развлекательную программу на время осенних каникул, когда мама приедет в Россию. А главное – из моей головы пропали страшные флэшбэки, связанные с разводом родителей, которые периодически посещали меня перед сном. Кажется, в этом плане жизнь немного устаканилась.
Но все-таки кое-что, помимо сломанной ноги, омрачало мой долгий отпуск. Я жутко скучала по друзьям, а особенно – по Никите. Конечно, мы каждый день списывались, но мне этого было катастрофически мало. В последние дни меня и вовсе охватила тоска по дому. Время до отлета тянулось мучительно медленно…
О своем приезде я никому не сказала, решив устроить друзьям сюрприз. Мы договорились с Катей, что, вернувшись, она поможет мне с вечеринкой и приготовит для всех праздничный ужин.
Было сложно, переписываясь, не говорить точную дату прилета. О том, в какой день вернусь, я сообщила только Ирке, взяв с нее честное слово, что подруга не испортит сюрприз. Третьякова встретила нас в аэропорту. Мы уселись на заднем сиденье арендованного автомобиля, и Ира, не удержавшись, тут же принялась делиться со мной новостями.
– Ой, Вера, ты такая загорелая! – охала Третьякова, не переставая меня разглядывать. – У нас в конце июля было несколько жарких дней, а август все время дождливый… Как нога твоя?
– Хорошо, – кивнула я. – Даже трость больше не нужна. Ты лучше скажи, поможешь мне сегодня вечером собрать всех наших? Устроим вечеринку-сюрприз в честь моего приезда. Сейчас только за продуктами по пути заедем…
– С Дианкой я договорюсь, мы часто теперь с ней пересекаемся. В одной компании с Борей. – Третьякова покосилась на переднее сиденье, где папа и Катя о чем-то переговаривались, и покраснела. – Помнишь, тот друг, который приходил к нам на дискотеки? Он учится на геолога, вернулся с практики и теперь к Рудневой клинья подбивает… А она ходит довольная. Ну ты знаешь Диану!
– Знаю, – засмеялась я, вспомнив кокетливую Рудневу. – Вы тогда и парней своих зовите. Папа с Катей к тете Соне уедут. Метраж квартиры позволяет закатить торжество.
– Да? – просияла Ирка. – Ой, здорово! Спасибо, Вер, всех позову!
Мы ехали по мокрым блестящим улицам. Всюду куда-то спешили прохожие с раскрытыми яркими зонтами. Капли дождя щелкали по крыше нашей машины.
– А Даня придет? – спросила я.
– Обязательно!
– А Амелия?
– Они теперь все время вместе, – заулыбалась Ирка. – Я ж тебе сразу говорила, что Циглер – ведьма! Приворожила моего бедного брата.
В машине было тепло и уютно. Из динамиков лилась легкая ритмичная музыка.
– Интересно, как в этом году Оксана будет без Дианки и Кузи? – с ехидством спросила Третьякова, снова покосившись на папу и Катю. – Руднева рассказала своим бывшим подружкам про проделки Соболь. Кажется, не она одна от Оксанки отвернулась…
– Так Соболь и надо, – тут же помрачнела я.
– Люся из нашей гимназии перевелась. И Лидия Андреевна вроде увольняется. По крайне мере, слухи такие ходят…
Я не знала, что ответить. Смотрела в окно на омытые дождем высотные дома. Ирка поняла, что эта тема болезненная, и звонким голосом обратилась к Катерине с отцом:
– Как вам север Италии? Говорят, это маленький рай на земле…
И вот спустя полтора часа после той поездки я стояла у своего подъезда, бережно прижимая к груди небольшой арбуз, который, не удержавшись, купила вместо торта. За десертом в магазин меня отправила Катерина. Сама же она, едва переступив порог, принялась за готовку. Ирка сказала, что в оставшееся время соберет друзей, а еще принесет мамин лимонный кекс.
Когда такси отъехало, я сделала пару шагов к крыльцу, но тут меня кто-то окликнул:
– Вера?
Я обернулась. Ко мне, перепрыгивала через лужи, бежал Марк. Рядом с ним семенил забавный белый пес.
– Привет! – растерянно улыбнулась я.
– Привет! – поздоровался Марк, встав напротив. – Ты давно вернулась?
– Только сегодня. Хотела устроить всем сюрприз…
Василевский улыбнулся и спросил:
– Как прошло твое лето? Ты здорово загорела!
– Спасибо, хорошо. – Опережая его вопрос, ответила: – Нога тоже отлично.
Вымокший «пуховый комок» принялся обнюхивать клумбы.
– А ты здесь какими судьбами? – спросила я, наблюдая за забавным псом.
– Бадди привык гулять в вашем дворе. Я ведь из-за тебя сюда приходил. – Марк пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами. – Ты мне и правда нравилась.
И все-таки, пусть и спустя два года, симпатичный парень караулил меня, а не Рудневу, у моего же подъезда…
– Ой, Марк… – смущенно начала я.
– Да я все понимаю, – Василевский заулыбался. – Никита – классный парень. И у вас с ним своя, давняя история. Но я очень рад, что судьба нас всех свела в том лагере.
Дождь продолжал накрапывать, но мы почему-то оба не уходили под козырек.
– Та поездка в лагерь стала для меня едва ли не судьбоносной. Я ведь, вернувшись домой, поговорил с мамой и папой… Как Амелия советовала.
– И что?
– Кажется, мы пришли к компромиссу. В этом году я буду готовиться к экзаменам для той специальности, о которой изначально сам мечтал.
– Это здорово, что они тебя поняли, – сказала я. – У моей мамы была похожая ситуация, когда родители решили за нее ее судьбу и настаивали на консерватории. А мама на тот момент музыку уже просто ненавидела.
– Она с ними не поговорила?
Я покачала головой.
– Нет. Там вообще все закончилось печально. Мама так и не успела с ними помириться. Бабушки и дедушки рано не стало.
Мы молчали, глядя, как Бадди поочередно принялся обнюхивать наши с Марком промокшие кеды.
– А как же твоя избранная невеста? – припомнила я. – Внучка папиного друга…
Щеки Василевского покраснели.
– Запланированная свадьба тоже отменяется, – засмеялся он. – Я недавно встретил одну девушку… В общем… У нас уже было несколько свиданий.
– Она не из нашей гимназии?
– Нет, она вообще живет в другом районе.
– А я сегодня собираю ребят дома в честь своего приезда, придете? – предложила я. – Часов в семь. Больше народу – веселее!
– Серьезно? – Кажется, Марк искренне обрадовался. – Хорошо, мы придем. Ой, Вер, арбуз…
Марк протянул ко мне руки, чтобы забрать его себе.
– Давай помогу донести?
– Давай, – согласилась я, передавая ему арбуз. – Хотя я выбирала самый легкий...
Перед тем, как наконец зайти в подъезд, по привычке подняла глаза на окна Никиты. Мне показалось, что в тот момент светлые занавески колыхнулись.
Мы с Марком поднялись на лифте до моего этажа, и лишь у двери квартиры Василевский протянул мне арбуз.
– И все-таки он тяжелый, – сказал Василевский.
– Как все неудачи, накопившиеся в моей жизни, – улыбнулась я, принимая арбуз. – Надеюсь, последний учебный год принесет нам всем только радость.
Внезапно арбуз выскользнул из моих рук и с глухим хрустом упал под ноги, разбившись на несколько неровных частей.
– Ай! – воскликнула я.
Пушистый пес тут же принялся облизывать сладкие красные кусочки. Василевский здорово смутился.
– Извини. Не знаю, как так получилось.
– Это у меня выскользнуло…
Мы переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Хорошо, что ты приехала, Вера. Нам всем тебя не хватало.
У Марка в кармане брюк завибрировал телефон. Василевский посмотрел на экран, и лицо его стало озабоченным.
– Снова мама вызывает…
– Беги!
– Не помочь убрать?
– Нет, правда, все в порядке.
Марк кивнул на прощание и не, дожидаясь лифта, побежал вниз по лестнице. Пес, весело гавкнув, рванул вслед за хоязином. Спустившись на пролет, Василевский выкрикнул:
– Вер, спасибо за приглашение! Мы придем! До вечера!
– Буду ждать! – крикнула я в ответ.
Вскоре шаги прекратились, а наша дверь распахнулась, и на площадку выглянула Катерина. В квартире уже витал запах чего-то вкусного и пряного.
– Что случилось?
– Арбуз разбила, – виновато сказала я, посмотрев себе под ноги.
Катя тоже уставилась на разбитый арбуз.
– Какой спелый, жалко! – вздохнула она. – Ладно, заходи в квартиру, я все уберу.
Я почему-то оставалась стоять на месте. Качнувшиеся светлые занавески не давали покоя.
– Ну, ты чего? – удивилась Катя.
– Тебе нужна моя помощь на кухне? – спросила я.
– Да вроде нет…
– Тогда я сейчас! – сказала я, пятясь к лифту. – Быстро… туда и обратно!
Катерина растерянно провожала меня взглядом. Так мы смотрели друг другу в глаза, пока створки лифта передо мной не закрылись.
Я зашла в соседний подъезд, поднялась на лифте на четвертый этаж. Сердце гулко стучало. А если Никита видел нас с Марком из окна? Он мог все не так понять. Решил вдруг, что я вернулась и, не предупредив его, первым делом встретилась с Марком… А ведь я всего лишь хотела устроить всем сюрприз!
Дверь открыл отчим Никиты с маленьким Вовой на руках. Я жутко смутилась.
– Здравствуйте!
– Ты к Никите?
В ответ только кивнула. Наверняка отчим удивился, увидев меня на пороге их квартиры. Все-таки я не заходила к ним целых два года…
– Нет его.
– Они с папой опять полугались, – встрял Вова.
Мужчина только поморщился.
– Черт знает, где Никиту твоего носит.
– Спасибо.
Дождь разошелся. Прикрываясь руками от холодных капель, я, еще немного прихрамывая, направилась к деревянному замку. Очутившись на первом этаже, выкрикнула:
– Никита?
Яровой, услышав мои вопли, тут же очутился рядом. Помог забраться наверх и теперь растерянно оглядывал с ног до головы, будто не узнавал. Родные серые глаза живо засветились. По пути от подъезда до нашего укрытия косой дождь успел исхлестать меня насквозь. Со светлых волос капала вода.
– Знала, что найду тебя тут, – выдохнула я.
– Вера? Как ты? Когда приехала? Почему не сказала? – засыпал меня вопросами Никита. – Я бы тебя встретил…
Я, не ответив, шагнула к нему навстречу, и тут же ударилась головой о низкую деревянную перекладину.
– Ой!
– Вера!
Почесав ушибленный лоб, я взглянула на Никиту. Мы долго смотрели друга на друга, а потом рассмеялись. Мне казалось, что за спиной Никиты – не просто наш двор, а на мгновение замерший мир.
– Что нового? – спросила я, когда мы уже привычно уселись на пол.
Никита растерянно пожал плечами. Он будто до сих пор находился в оцепенении. Мой сюрприз удался.
– А я за лето целоваться разучилась, – выпалила я.
– Не может быть, – рассмеялся Никита. – Целоваться – это же как кататься на велосипеде. Если научился, то на всю жизнь.
Но я только замотала головой.
– Нет, честное слово! Научишь снова?
Вместо ответа Никита привлек меня к себе и поцеловал. Сердце счастливой птицей затрепыхалось в груди, дыхание сбилось. Мы целовались до тех пор, пока до нас не донеслось знакомое: «Па-да-да-да-да-па-да-да-да-да…» Я даже не сразу разобрала, играло ли это мое внутреннее подсознательное радио или...
– Никита! – оторвавшись от поцелуев, счастливо воскликнула я. – Степан Иванович из Крыма вернулся!
– Угу, – ответил Никита, обнимая меня за плечи. – Это очень здорово, Верона.
Издалека доносился звук аккордеона, дождь с силой барабанил по деревянной крыше… Я целовала Никиту и думала о том, как можно долго скитаться в поисках счастья и даже не догадываться, что любовь живет с тобой совсем рядом, на одной улице. На улице Мира.
Конец
