Текст книги "Остров неопытных лириков"

Автор книги: Аста Зангаста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Поэтому, когда Витька встретил на полпути полностью одетую Инку, идущую ему навстречу с висящим на ремне трансформатором, он даже немного опешил.

– А почему ты не голая? – только и смог прохрипеть он. – Накидки же исчезли!

– Потому что под мужской накидкой на мне была обычная женская одежда, – улыбаясь, ответила Инка.

– Так ты помнишь? – удивлённо вытаращился на неё Витька.

– Как сон, – сказала девочка, – как необыкновенно детальный, подробный сон. Я словно жила в том мире. А потом проснулась, держа ваш трансформатор в руках. Кстати, – добавила она, улыбнувшись, – это ведь не первый ваш эксперимент с реальностью, верно? До этого вы баловались с отменой стыда.

– Ну,– потупившись, сказал Витька, – было что-то такое. Но я извиняюсь!

– Так я не в обиде, – рассмеялась Инка, – забавно получилось. Особенно когда Рустам, спасаясь от разъярённой Анны, в бассейн прыгнул. Он что у вас, действительно плавать не умеет?

– Та… – неопределённо махнул рукой Витька. – Откуда в тех горах море. Там даже речки мелкие и ледяные.

– Но плавать всё равно нужно учиться, – сказала Инка.

– Всё равно всё хорошо кончилось! – отмахнулся Витька. – Рустам только слегка воды наглотался. Анна ведь сразу за ним прыгнула, как увидела, что он ко дну идёт.

– И хорошо так с правой приложила, когда увидела, на что спасённый Рустам таращится, – хихикнула Инка.

И они вместе с Витькой засмеялись, вновь переживая перипетии приключения в аквапарке. Потом Витька принялся излагать свою версию событий, путаясь и перескакивая с места на место, а Инка задавала уточняющие вопросы, не переставая заливисто смеяться.

– И последнее, – торжественно сказал Витька, закончив рассказ, – ты готова присоединиться к нашей компании и участвовать в дальнейших испытаниях трансформатора?

– Ах, Витька, – улыбнулась Инка, – ты сейчас такой серьезный! Словно делаешь предложение руки своей даме сердца.

– И какое твоё решение, о прекраснейшая из женщин? – чинно спросил Витька, опускаясь на колено.

– Конечно я с вами, в горе и в радости! – воскликнула девочка, неожиданно добавив: – Пока смерть не разлучит нас.

– Тогда встречаемся завтра, на этом месте! – воскликнул Витька. – Я представлю тебя своим друзьям, и мы отменим ещё какой-нибудь закончик природы. А может быть и пару, если успеем до ужина.

– Нет, я завтра не могу, – посерьёзнев, сказала Инка. – Ни завтра, ни послезавтра. У меня очень важные дела.

– Да что это за дела такие важные, – возмутился Витька, – что их ни перенести, ни отложить нельзя?

– На самом деле, – вздохнула Инка, – то, чем я буду занята, абсолютно, гарантированно бесполезно. Но я обещала маме. А я всегда держу свои обещания. Тем более такие. Ради этого мы, собственно, и переехали в Москву, хотя я была против. Но сейчас я рада, поскольку здесь встретила тебя.

На глазах у Инки на этих словах неожиданно выступили слёзы. И она, закусив губу, бросилась бежать, оставив трансформатор стоять на покрытой опавшими листьями дорожке парка.

Не было Инки и в школе, куда друзей вызвали на следующий день. Встретившись у входа, они поплелись в класс, в тайне подозревая, что учителя откуда-то узнали про их проделки. Но всё оказалось проще: полиция обратила внимание на школьников, участвующих в бушующих в центре столицы митингах. И потребовала от учителей провести с учащимися профилактические беседы, предупредив школьников об ужасных и неотвратимых последствиях, которые непременно обрушатся на их родителей, если одна из вездесущих московских телекамер зафиксирует их участие в протестных акциях.

Как и следовало ожидать, школьники слушали угрозы с горящими от предвкушения приключений глазами. И сразу после собрания отправились по домам за платками и повязками, решив, не сговариваясь, отправиться посмотреть на идущий в центре митинг. Все, кроме идущей в противоположном направлении четвёрки друзей, которые спешили на ставший им привычным берег пруда, чтоб отменить очередной закон природы.

На этот раз право выбирать было торжественно передано Витьке, как главному герою предыдущего приключения, нимало этим Витьку озадачив. Он старательно водил пальцем по клавишам, читал вслух надписи и закатывал глаза, представляя себе действие того или иного изменения.

– Заклинаю тебя Аллахом, Витя, – взмолился Рустам, когда скользящий по клавишам палец Витьки добрался до клавиши «Сексуальная ориентация не зависит от природных явлений», – только не эту клавишу, пожалуйста.

– А что она хоть отменяет?

– Если нажать эту клавишу, то можно будет стать геем, просто посмотрев на радугу, – пояснил Виктор.

– Ну да, фигня какая-то, – согласился Витька, – тогда может «Неизменность пола человека» отменим?

– Эту тоже нельзя! – воскликнул Рустам, – совсем, совсем нельзя!

– А чо такого? – засмеялся Витька. – Было бы забавно на пару часиков стать девчонкой. Но я согласен, – успокоил он побледневшего Рустама, – сегодня мы эту клавишу испытывать не будем. Потому что с нами Инки нет. Ей тоже, чую, было бы интересно в теле парня очутиться.

– Давай договоримся, что учить Инку писать стоя вы будете без меня, – буркнул Рустам.

– Ну, тогда какую? – пожал плечами Витька. – Может быть, эту?

И он провёл пальцем по клавише «Необратимость течения времени».

– А вот эту кнопку нажимать не советую уже я, – раздался голос откуда-то со стороны.

Ребята вскочили, испуганно разглядывая подходящего к ним парня примерно их лет, одетого в забавные пятнистые джинсы, дешёвые пластиковые кроссовки и нелепый допотопный свитер с вышитой надписью «Boys» на животе. Но вовсе не это привлекло к парню внимание друзей, а свободно болтающийся на ремне через плечо жёлтенький чемоданчик трансформатора. Точно такой же, какой сейчас держал в руках Эдик.

– Бу! – рассмеялся парень, оглядев перепуганных друзей. – Попробуйте угадать, кто я такой?

– Папа? – дрогнувшим голосом спросил Эдик. – Папа, это ты?

– Молодчина! Ты почти угадал. Я Генка, друг твоего отца. Ты, наверное, нас из-за свитеров перепутал. Мы тогда одинаковые себе на рынке купили.

– Точно! – воскликнул Игорь. – Я вас на семейных фотографиях видел. На старых, ещё чёрно-белых.

– Вас? – заливисто засмеялся Геннадий. – Меня тут что, много?

– Ну… – смутился Игорь. – Просто я привык к друзьям своего отца на «Вы» обращаться. Даже к тому другу… – Тут он ещё больше смутился, опустив глаза. – …который…

– Который в девяносто втором году без вести пропал, – закончил за него Рустам. – Я сейчас в твоей квартире живу, если что. Но мы её честно купили.

– Ах, как невежливо… – шутливо погрозил пальцем Геннадий. – В доме повешенного обычно не говорят о верёвке.

– Но Рус просто хотел предупредить, – заступился за друга Витька. – Ты должен знать об опасности.

– Увы, – грустно улыбнулся Геннадий, – я знаю о своём будущем гораздо больше, чем хотел бы знать. И о вашем будущем – тоже. Поэтому и пришёл сейчас к вам. Чтобы предупредить.

– Нас подстерегает какая-то опасность? – испуганно спросил Витька. – Мы что, тоже исчезнем, как ты?

– Думаю, что нет. Найденный вами трансформатор безопасен. Ну почти. Вы сможете годами использовать его для приключений и путешествий. Если, конечно, не будете… – На этих словах Генка замолчал, закусив губу.

– Не будем делать что? – хором спросили друзья.

– Не будете играть со временем. Это смертельно опасно. И даже не надейтесь, что сможете разобраться и сделать все по уму. Не выйдет. Обычная логика сразу перестаёт действовать. Поэтому прошу вас – никогда не пытайтесь изменить настоящее путём изменения прошлого. Заклинаю! Не прикасайтесь к блоку связанных с изменением истории клавиш!

– А ты сам, как я вижу, – скептически протянул Рустам, – этими клавишами вовсю пользуешься.

– Потому что меня никто не предупредил, как я предупреждаю вас. И посмотрите, к чему это привело! – с горечью воскликнул Геннадий.

– Ну а что нам тогда можно делать? – попробовал зайти с другого конца Витька.

– Ну, вы можете исследовать социальные законы. Крайне забавная шутка, я скажу, – сказал Генка, слегка повеселев. – Вы уже пробовали стыд отменять?

– Пробовали, – мрачно сказал Рустам, – так себе вышло.

– Ну, тут как повезёт, конечно. У нас так забавно получилось. Мы с девчонками на пляж в Серебряный бор отравились. А когда лимит времени истёк и стыд вернулся, так и продолжили купаться, представляете себе?

– Какой это лимит времени? – тут же навострил уши дотошный Виктор.

– Так вы не знали? Любое изменение реальности действует всего три часа. Потом всё возвращается, как было.

– Вообще-то не всё возвращается, – похвастался своей наблюдательностью Витька, – кое-что остаётся.

– Да, именно так, – кивнул Геннадий, – люди и предметы, с которыми вы столкнулись во время изменения, так и остаются изменёнными после отмены. Мы об этом узнали, когда начали баловаться с физическими клавишами.

– Физическими? – протянул Витька. – Это ты про отмену трения, что ли?

– Да, про них. Довольно забавные штуки. Вот только включать их нужно в безлюдном месте. Чтоб избежать травм. Собственно, так всё и началось – я уменьшил ускорение свободного падения в четыре раза, и у нас автобус с горки в лес улетел.

– Из-за того, что тяжесть уменьшилась? – ойкнул Витька.

– Ну да. Масса-то у автобуса та же осталась. Вот он и взлетел с горки, как с трамплина. Потому что разогнался сильнее и затормозить не смог – сцепление колёс с дорогой уменьшилось.

– Серьёзная была авария? Много людей пострадало?

– Никто не пострадал, – вздохнул Генка, – я эту петлю сбросил. Вот этой вот кнопкой. – И он показал на клавишу «Необратимость течения времени».

– А что, так тоже можно? – осторожно спросил Игорь.

– Нельзя. Стоит начать – и будет только хуже.

– Но ведь ничего страшного не случилось! – воскликнул Витька. – В автобусе люди остались целы. Ты тоже, хоть и потерялся, но живой. К тому же в будущее попал. У нас тут здорово, правда. Интернет, игры, гамбургеры. Первое время ты у меня поживёшь, а потом…

– Я бы и рад, Витька, но не могу. Честное слово, не могу. У меня дела незаконченные есть…

– Дела могут и подождать, – перебил его Игорь, – когда у тебя в запасе всё время мира. При помощи трансформатора ты можешь вернуться в любой момент, верно?

– Ах, если бы… – грустно сказал Генка. – Прицепилась тут ко мне одна парочка. Контролёры фиговы.

– Какие контролёры? – удивился Витька. – Которые в автобусах билеты проверяют?

– Почти, но не совсем. Эти, вроде как, контролёры реальности. Присматривают за временным потоком – следят, чтоб он свободно тёк, без петель и запруд.

– Ух ты! – восторженно воскликнул Игорь. – У нас что, существует управление контроля времени? Прямо как в сериале «Локи»?

– Да я-то почём знаю? – возмутился Генка. – Я с ними всего лишь несколькими словами перекинуться успел. Да и сериал этот ваш не видел. Я только «Конец Вечности» Айзека Азимова читал.

– Так, может, они не злые, контролёры эти? – с надеждой спросил Витька. – А у вас просто непонимание возникло?

– Хорошенькое непонимание – они меня из реальности стереть хотели.

– А ты? – вытаращил глаза Витька.

– А я был против, представляешь? С тех пор бегаю, прямо как заяц от волка в «Ну погоди».

– Так ты что, так всё время и будешь от них по времени скрываться?

– Не, придумаю что-нибудь, – отмахнулся Генка. – Есть тут у меня одна мысль, как всё исправить…

– Слышь, Геннадий, – деликатно кашлянул Игорь, – может, это… не стоит гнать коней? Витька дело говорит. Останься у нас. Расскажешь свой план в деталях, мы его обмозгуем. Ты сам ведь говоришь, что у времени непростая логика. Может, впятером мы заметим что-то, что ты не учёл.

– Да всё учёл двести раз! – возмущённо выкрикнул Генка. – Ничего вы не понимаете!

– Подожди, не кипятись, подумай… – начал было уговаривать парня Витька.

И обязательно добился бы успеха, если в этот момент Генка не вытаращился испуганно за его спину. Его загорелое лицо моментально побледнело, словно от сильного потрясения.

– Вцепились как клещи, – прошептал он, – даже здесь меня нашли!

Витька, естественно, тут же повернулся в сторону, откуда приближалась неизвестная угроза. Но там не было никакой явной угрозы: по вьющейся между деревьями тропике к ним приближалась самая обычная парочка – высокий русый парень с правильными чертами лица и миленькая брюнетка, может быть, самую капельку склонная к полноте.

– Это они контролёры? – спросил Витька, поворачиваясь обратно.

Но Генки среди нихуже не было. Воспользовавшись случаем, он исчез, видимо, переместившись при помощи трансформатора в какое-то другое место. Или время. Или и то и другое одновременно. По крайней мере, так решил Игорь – поскольку незаметно уйти из группы на отрытом пространстве было невозможно.

– Развёл нас как детей, – плюнул на траву Рустам. – Сделал вид, что увидел контролёров, и сбежал.

– Ты это чего, – заступился за парня Витька, – вон же контролёры идут!

– Контролёры! – рассмеялся Рустам. – Да они года на четыре всего нас старше. Девчонка, небось, вообще ещё в школе учится.

И действительно – так напугавшие Геннадия люди при ближайшем рассмотрении оказались обычной влюблённой парочкой. Они прошли мимо настороженно уставившихся на них друзей и принялись взасос целоваться, усевшись на скамейку у пруда.

– Ну, – неопределённо сказал Витька, – возможно, ты и прав.

– Конечно прав, – снисходительно сказал Рустам. – Мутный этот Геннадий.

– Ты чего такое говоришь! Наши отцы с ним дружили, – сказал Эдик.

– А он от них с трансформатором срулил, представляете?

– Думаю, что всё сложнее, – сказал Игорь. – Ты ведь понимаешь, что его трансформатор – это наш трансформатор? Значит, Геннадий с ним в девяностые вернулся.

– Если бы вернулся, его бы без вести пропавшим не объявили, – отмахнулся Рустам.

– Вот это-то меня и смущает. Надо будет вечером поговорить с отцом о том, как пропал Генка, – сказал Игорь.

– Я тоже поговорю, – кивнул Эдик.

– И я поговорю, – пискнул Витька.

– С кем поговоришь? – удивился Рустам. – У тебя же вроде как нет папки?

– Зато у меня есть мамка! – возмущённо воскликнул Витька. – Хотя она тогда была совсем ещё мелкая и в их компанию не входила, но должна была что-то видеть!

– Конечно поговори, – сказал Эдик, – будем рады любой информации.

– И кнопку наконец-то нажми, гений, – добавил Рустам.

– Серьёзно? – удивились все остальные. – Ты всё ещё хочешь отменить какой-то закон? После всего того, что мы сейчас узнали?

– Нет, ну а чо? Геннадий же сказал, что это безопасно, – пожал плечами Рустам. – А делать нам всё равно нечего.

– Я бы не торопился, – сказал Эдик. – Мой отец говорит в таких случаях, что с новой идеей полезно переспать.

– А мой отец говорит, что спать нужно с девушками, – отмахнулся Рустам, – так что жми скорее, Витька!

– Ну ладно, раз ты так просишь, – вздохнул Витька, – будут тебе доступные девушки.

И со щелчком утопил клавишу «Социальная ответственность».

– Витька, ты что творишь! – возмущённо воскликнул Игорь. – Вот зачем ты социальную ответственность отключил?

– Витька имеет право! – заступился за него Рустам. – Мы все вместе так решили.

– Да, «Витька имеет право», – повторил Витька, уперев руки в бока.

– Помимо прав, нужно ещё и думалку включать! Это самая опасная клавиша. Без социальной ответственности перестанет существовать гражданское общество. Мы превратимся в общество одиночек, в котором власть захватит какой-нибудь тиран! – возмутился Игорь.

И все испуганно огляделись по сторонам, не иначе как в поисках возвышающегося над парком дворца тёмного властелина. Но в парке было на удивление тихо. Только исчезла целующаяся на скамейке парочка – или ушли, или спрятались от этой реальности где-нибудь в подвале, как предположил Витька.

– Главное, что девушка в купальнике с рекламного плаката никуда не делась, – подняв палец вверх, сказал Эдик. – Значит, эта реальность не очень сильно отличается от нашей.

– Да она вообще никак не отличается, – уточнил Эдик, когда они, пройдя по дорожкам парка, вышли на улицы города. – Всё совершенно точно такое же, как и было.

– Ты точно клавишу нажал? – повернулся к Витьке Рустам. – А то я изменений реальности не чувствую!

– Потому что их нет, – рассмеялся Игорь. – Вот какие изменения ты ожидал увидеть?

– Ну, – протянул Рустам, – я думал, что с девчонками будет проще замутить, когда у них социальная ответственность снизится. А то они крутятся вокруг популярных парней, а на нас внимания не обращают.

– Эт вряд ли, – вздохнул Игорь. – Девчонки поступают так, потому что думают о себе, а не о нас. То есть отмена ответственности тут не поможет. Напротив, только сделает хуже.

– Так некуда усугублять-то, – возмутился Рустам, – они с нами даже не разговаривают.

– То есть ты понял, почему ты никаких изменений не видишь? – ехидно спросил Игорь.

Рустам молча кивнул.

– А я вот ни капельки не понял! – воскликнул Витька. – Поясни попроще!

– Вот смотри, Витька, – вздохнул Эдик, показывая рукой на старательно долбящих асфальт строительных рабочих. – Видишь этих узбеков? Как ты думаешь, чем они заняты?

– Понятное дело, асфальт на дорожке ломают. Что тут такого?

– А ты присмотрись внимательнее. Асфальт, который они ломают, совершенно новый. Эта дорожка могла служить без ремонта пару десятилетий. Но её зачем-то переделывают рабочие гастарбайтеры. Неужели у нас в стране так много лишних денег и нет своих рабочих?

– Вообще в стране денег нету, – вздохнул Витька, – особенно если от Москвы отъехать.

– Но запретить вываливать деньги на замену асфальта и наём иностранных рабочих мы не можем, потому что москвичам всё равно, понятно?

– А трансформатор тут при чём? – не сдавался Витька. – Тут асфальт каждый год меняют!

– Всё, я умываю руки! – воскликнул Эдик. – Сами ему объясняйте, если хотите.

– А зачем? – улыбнулся Рустам. – Рано ему пока. Подрастёт – сам поймёт.

– Верно, – согласился Витька, – подрасту – сам пойму. Так что давайте гамбургеров поедим, чтоб я рос быстрее.

– Угощаешь, что ли? – рассмеялся Эдик. – Деньги лишние завелись?

– Откуда? – Витька демонстративно вывернул карманы, из которых выпали желудь и стеклянный шарик.

– Ладно, – понял намёк Рустам, – идём. Но только в порядке исключения. И чур – дорогие не брать!

– Как скажешь, Рустам, как скажешь, – радостно затараторил Витька, подпрыгивая на месте.

Идея устроить каверзу пришла в Витькину голову примерно на середине пути. Его неугомонная натура требовала действий и приключений, а идущие впереди друзья, как назло, затеяли нудный спор о девушках, социальной ответственности и прочих унылых штуках.

При этом окружающая его реальность была скучнее некуда, совершенно не отличаясь от всего того, что успело надоесть за прошедшие с его рождения двенадцать лет. Это было настолько обескураживающе, что Витька уже пару раз ощупывал пальцами клавиатуру трансформатора, чтоб убедиться, что кнопка отмены «Социальной ответственности» действительно находится во включённом положении.

Правда, во второй раз, виновато оглянувшись, Витька надавил на неё. Кнопка послушно выщелкнулась наружу, отменяя изменение реальности. Как и следовало ожидать, это не вызвало абсолютно никаких изменений. Тогда Витька, холодея от приятного предвкушения каверзы, нажал выбранную наугад совершенно другую кнопку. И тут же замер, поражённый моментально случившейся с миром переменой.

Они больше не шли по унылой, заливаемой мелким, противным дождиком кривой улочке – они оказались на широком проспекте, по обеим сторонам которого возвышались высокие лиственные деревья, а с неба, заполняя весь мир нестерпимым сиянием, светила сразу целая дюжина солнц.

Глава 4. Гудбай, трайбализм!

– Это твои проделки? – моментально сориентировался Эдик.

– Она сама случайно нажалася! – вытаращив глаза для большей убедительности, соврал Витька.

– Знаем мы твоё «сама», – возмутился Эдик, – так что вырубай, пока не началось!

– «Пока не началось» что? – возмутился Витька. – Нормально же перенеслись. Вон как всё сразу изменилось.

– Да подождите вырубать, – согласился с ним Игорь. – Давайте хоть посмотрим, что изменилось.

И они с удивлением, граничащим с благоговением, оглядели открывшуюся перед ними панораму. Здесь, в отличие от предыдущей реальности, стояла сухая и тёплая погода. Конечно, в воздухе чувствовалось дыхание осени, а идущая вдоль деревьев асфальтовая дорожка была усыпана яркими сухими листьями, но друзьям всё равно казалось, что они переместились в куда более тёплый край. Чего однозначно не могло быть – потому что заполненное машинами шоссе, возле которого они стояли, проходило по знакомому им с детства ландшафту.

– Витька, идиот, вот зачем ты нас в будущее отправил? – возмутился Рустам, глядя на сияющую на небе полосу из множества солнц. – Нас же специально просили со временем не играть!

– Ни в какое будущее я нас не отправлял, – сказал Витька, закидывая рюкзак с трансформатором за плечо.

– А что тогда отменил? – не сдавался Рустам.

– А вот не скажу, пока ты не извинишься.

– Трайбализм он отменил, – сказал Игорь.

– А это вообще что?

– Не говори ему, пока передо мной не извинится, – взмолился Витька.

– Да я и сам догадаюсь, тоже мне бином Ньютона нашли, – отмахнулся Рустам.

– Вот и угадывай, – сказал Витька, возмущённо сложив руки на груди.

Конечно, он тоже не знал, что такое трайбализм, но не собирался давать задний ход. Поэтому шёл, внимательно оглядываясь по сторонам, стараясь заметить отличия этой Москвы от той. Помимо погоды и сияющего на небе обруча, новая реальность была заметно более продвинутой в техническом отношении: по шоссе мимо них бесшумно проносились обтекаемые капли автомобилей бесчисленного множества моделей, воздушное пространство над городом было заполнено десятками самолётов и вертолётов, а возвышающиеся над багрово-охристым великолепием осенних деревьев белые свечки небоскрёбов, прекрасные в своём лаконизме, действительно походили на застывшую музыку.

Последнее обстоятельство неожиданно смутило Витьку. Он огляделся, испуганно вертя головой и бормоча что-то себе под нос. Он уже видел эти причудливые многоэтажки с огромными балконами, стрельчатыми окнами и многоуровневыми садами на крышах. Не вживую, конечно. В виде набросков на компьютере.

– Чо-т интересное заметил, Вить? – спросил его Эдик.

– Да мерещится тут всякое, – смущённо покраснев, отмахнулся Витька. – Лучше скажи, что делать-то дальше будем?

– Кющать ми будем, – повернулся к ним Рустам. – Настоящие мужики планов по пустякам не меняют.

– А ты уверен, что торговый центр работает? – спросил Игорь. – Тут сильно всё изменилось…

– Для того, чтоб он пропал, людей нужно отменить… – начал было Рустам.

И задумчиво замолчал, начав пристально всматриваться в проезжающие машины, закрывшись от яркого солнца ладонью, приложенной ко лбу.

– Что это с ним? – театральным шёпотом спросил Эдик.

– Смотрит, есть ли в машинах люди, – в тон ему ответил Игорь.

– Людей в машинах нет! – повернулся к ним Рустам. – Точно. Я разгадал вашу загадку! Включив трайбализм, Витька выключил людей. Вот почему эта реальность такая аккуратная и развитая – она населена роботами!

– Холодно, – сказал Игорь, – вот вообще не угадал.

В следующую секунду, словно издеваясь над предположением Рустама, к расположенному неподалёку от них стеклянному кубу остановки подъехал необычный городской автобус. Глядя на него, Витька даже успел поверить в то, что в этой реальности нет живых людей – поскольку не увидел водителя за прозрачным стеклом кабины. Но тут автобус распахнул двери, из которых вышли самые обычные москвичи – несколько парней, девушки, сгорбленная старушка с палочкой.

Впрочем, среди выходящих из автобуса людей присутствовал и один робот. Им оказалась объёмистая сумка, с которой по обыкновению бродят по городу старушки. Она самостоятельно выпрыгнула из автобуса и тутже поднялась на задние ножки, помогая владелице преодолеть пару ступенек. После чего, как ни в чём ни бывало, сложилась обратно в сумку.

– «Населена роботами», – механическим голосом сказал Витька. – Ну-ну, Рустамчик.

– Не ошибается только тот, кто не думает, – заступился за Рустама Эдик. – Нормальная была гипотеза.

Подпрыгивая на одной ножке за друзьями, Витька гадал, во что превратится в этой реальности их торговый центр. В том, что тот изменится, он был абсолютно уверен. И был абсолютно прав. Их старый, привычный торговый центр, конечно же, оставался на обычном месте – напротив станции метро. Вот только он уже не был ни привычным, ни старым. Сохранив прежнее расположение, здание стало совершенно другим.

Увидев его, Витька даже удивлённо присвистнул – настолько неожиданным и масштабным было преображение. Вместо старого унылого серого параллелепипеда возвышалось что-то, что сразу и не поймёшь что – выполненная из стали и стекла, сложная органическая конструкция с огромными окнами и крышей, закрытой прозрачным куполом. И многократно большего размера, чем бывший ТЦ – ну никак не меньше стадиона.

«Центр досуга микрорайона Сверхновые Черёмушки», – прочитал Витька надпись на указателе, стоящем у дороги. И удивлённо присвистнул: из надписи следовало, что возвышающаяся над ними гиперструктура относится к далеко не самому крупному и пафосному из городских районов.

Это здание, вне всякого сомнения, играло здесь роль культурного центра – об этом Витька догадался, наблюдая за множеством входящих и выходящих из здания людей и подъезжающих беспилотных такси.

– Парни, я понял! – послышался голос Рустама. – Трайбализм – это капитализм. Витька его отменил, и мы оказались в коммунистической утопии. В точно такой, как в книжке про Алису Селезнёву.

– Холодно, – рассмеялся Игорь.

И показал рукой на расположенный на стене здания экран, на котором миловидная девушка рекламировала домашнюю робокухню.

«Вы заплатите всего 29999 рублей, при условии заключения договора со службой доставки продуктов», – гласила бегущая внизу экрана строка.

– Видишь, – пояснил он, в ответ на непонимающий взгляд Рустама, – здесь есть деньги. Тогда как одним из основных признаков коммунизма является их отсутствие.

– И что? – возмутился Рустам. – Ещё скажи, что в СССР денег не было!

– Деньги в СССР были. А вот коммунизма не было. В СССР был социализм.

– Ну, значит и здесь социализм, – улыбнулся Рустам. – Хрен редьки не слаще.

За его спиной умный рекламный щит тем временем сменил картинку, переключившись на новости, заставив друзей забыть про спор. На экране красовался хорошо им знакомый Илон Маск, в запачканном красной пылью скафандре, недовольно взирающий на зажатый в перчатке планшет.

«Московский физик Алексей Скоробогатов впервые возглавил список мультимиллиардеров по версии журнала «Forbes», потеснив своего коллегу и постоянного соперника Илона Маска…» – сообщала бегущая строка.

– А ты говорил, «социализм», – сказал Эдик. – Ну какие миллиардеры при социализме?

– Самые обычные, – не сдавался Рустам, – такие, как в Китае. Их там тысячи.

– Социальный строй Китая только называется социалистическим, – назидательно подняв палец вверх, возвестил Игорь, – тогда как на деле там банальный госкапитализм.

– Да подождите вы спорить! – взмолился Витька. – Вон, смотрите лучше, что здесь делается!

И друзья снова повернулись к экрану, на котором красовалась огромная установка в форме бублика – толи токамак, толи ИТЭР, а может даже стелларатор, облепленный крохотными, на её фоне, муравьишками-монтажниками.

«…рост капитализации основанной Алексеем «Объединённой Аэрокосмической Корпорации», по мнению финансовых аналитиков, был вызван назначенными на послезавтра испытаниями телепортационной установки, способной, по заверению её создателей, мгновенно переместить живое существо из расположенного в Московской области наукограда Дубна прямо на поверхность Луны…»

– Ну, чо, – нейтрально пожал плечами Рустам, – круто.

– Ты даже не представляешь, насколько, – сказал Витька, взирая на экран сияющими глазами. – Как все изменится, когда телепорт заработает?

– Прекрасно представляю, – отмахнулся Рустам, – об этом даже фильм сняли. «Муха» называется. Заходи ко мне вечером, я тебе его на флэшку запишу.

– Рус возмущён, – как бы в сторону сказал Эдик, – что этот Алексей вместо его родственников в топе «Форбс» красуется.

– Да стал бы я с вами тусоваться, если мои родственники взаправду в том топе были, – махнул рукой Рустам. – Идёмте кушать скорее, а то у меня живот крутит.

Изнутри центр досуга выглядел даже круче, чем снаружи. Раскрыв от удивления рты, друзья прошли по нескончаемым рядам торгующих всякой всячиной маленьких магазинчиков. Здесь продавалось всё: современные реплики твидовой викторианской одежды, роботизированные солдатики, светящиеся купальники, спортивные принадлежности для игры в квиддич, японские чаи, крохотные, с ладонь, собачки…

Около многих магазинчиков стояли улыбающиеся продавцы, предлагая прохожим образцы товара. Друзей побрызгали дюжиной разных ароматов, сделали временные татушки на руки и вручили целый ворох рекламных флаеров и парочку простеньких сувенирчиков.

– Жалко, что они через пару часов пропадут, – сказал Игорь, наблюдая, как Витька любуется открыткой с движущимся трёхмерным изображением.

– Это ещё почему? – спросил Рустам, запускающий сложенный из листа умного пластика вертолётик.

– Все эти безделушки исчезнут, как мужские мантии. Просто потому что в нашем мире ничего такого не существует.

– Красивое… – печально сказал Витька.

Но тутже забыл об этом, потому что перед ними открылся огромный и невообразимо прекрасный фуд-корт. Божечки, боже мой! Какие там витали ароматы! Для оголодавшей четвёрки друзей это было прекраснее любой пещеры Алладина – сотни заставленных снедью прилавков предлагали тысячи блюд, которые готовили десятки поваров в белых колпаках.

На фуд-корте были представлены все виды национальных кухонь: русская – с гречневой кашей и пельменями, японская – с удоном и раменом, итальянская – с пиццей и пастой, украинская – с борщом и пампушками, североамериканская – с кленовым сиропом и блинчиками, чешская – с печёным вепревым коленом и кнедликами…

Там было всё – ну или почти всё.

Кроме того, за чем они шли. Не было гамбургеров. И не только гамбургеров – в зале вообще не было ни одной знакомой франшизы – ни «Макдональдса», ни «Бургер Кинга», ни «KFC», ни «Вендис»… Не было даже «Фрайдис», хотя тамошние бургеры были друзьям не по карману.

Присмотревшись, Рустам заметил, что в зале вообще не было ни одной знакомой франшизы. Торгующие едой ресторанчики и прилавки в основном работали без вывесок. А на редких исключениях из правила вместо фирменных логотипов красовались доморощенные названия вроде «Пельмени ручной лепки сестёр Сметанниковых» или «Пироги Пиросмани».