Текст книги "Летопись Перемирия"

Автор книги: Артур Край

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Артур Край
Летопись Перемирия

Единственный способ определить пределы возможного – это набраться смелости и проникнуть на ту сторону – в невозможное.

Книга 1

На краю Перемирия

Часть 1. Героями не рождаются.

Будь у героев время подумать,

героизма вовсе не было бы.

Серый смрадный дым тянулся низко над поверхностью по грудам битого камня, вывороченной земли, остовам искореженных боевых машин… Он ласково огибал останки стен зданий и торчащие кое-где столбы и расщепленные стволы деревьев. Дым был как живой, будто впитав в себя души сгоревших в пламени войны людей. Он насыщал атмосферу, скрывая своим покрывалом от взора Божьего, то что сделали с Его творением неразумные дети Его.

Лейтенант Артемьев напряженно всматривался в серую пелену, которая растворяла в себе весь окружающий мир буквально за десять шагов вперед. Тени руин, как надгробия, вырастали из месива обломков, обильно политых кровушкой атакующих интервентов. После двух суток сумасшедшей гонки, которую называли наступлением, они просто потерялись. Ни сигнала со спутников, ни радиопеленга. Командование будто тоже растворилось в этом вездесущем дыму, смешанном с радиоактивной пылью. Даже Солнце не решалось взглянуть на этот позор человечества, укрывшись стыдливо и скорбно в сером небе.

Пять дней назад, после долгой обороны Белогорода, поступил приказ о начале операции «Меч Вседержителя». Полковые дьяконы завопили о великом предназначении священных воинов Руси и фронт двинулся на запад, полоща хоругвями и «триколорами», в дыму и пламени освобождать исконно славянские вотчины Восточной Ойкумены, неся на штыках истинную веру и сея вокруг вечные ценности из стволов орудий и минометов, попирая гусеницами танков развращенных безнравственных захватчиков.

Ярослав Артемьев не выбирал себе судьбу на этой войне. Конечно, он рвался на фронт, какой бы то ни было. Переживал за «наших» на Ближнем Востоке и в Ойкумене, видя, что Мировой Жандарм, прикрываясь кризисами и эпидемиями, сеет по всей планете раздоры и смуту. Он понимал, что настает время, о котором он тайно мечтал и которое ждал, возможно, всю свою сознательную жизнь.

Их, студентов пятого курса военной академии, срочно, под покровом ночи, прямо из общежития собрали и вывезли, не дав даже собрать вещи. Без объяснений и возможности связаться с близкими их эвакуировали и поместили в какой-то подземный бункер…

Ярослав отлично помнил те тревожные чувства, терзавшие его. Но была и радость, ожидание приключений. Все ждали. Полевых учений… Но грянула мировая война!

Она пришла незаметно. Не было в начале войны для Ярослава ни величественных атомных грибов, разрывающих небеса, ни кромешных кровавых атак или геройской обороны от вероломного противника. После суток тревог и волнений к ним в секцию бункера вошел майор и произнес усталым негромким голосом первые за долгое время слова, прозвучавшие из уст военного:

– Господа офицеры. Приветствую вас. И новости у меня печальные…

Ярославу каждое произнесенное им слово врезалось в память, как раскаленные осколки разорванной старой жизни. Он понял тогда, что пора забыть про родных и близких, оставшихся там, в несуществующем уже мире. Надо отдать всего себя, все свои навыки, умения и силы для возмездия врагу, для восстановления справедливости. И он готов был к этому.

Как ни прискорбно осознавать, но только беды рождают героев. Именно в катастрофах люди становятся сами собой, обретая либо великую благородную силу, либо жуткую постыдную слабость. Неисчерпаемый генератор адреналина. Время проверки на прочность тел и душ. Разрушение, горе и боль вместе со смертью неразлучно следуют вслед за войной. Потери неизбежны. И, как бы ни была велика радость побед, она никогда не будет сильнее горечи потерь. Ни один триумф, ни одна достигнутая цель не стоит слез и крови, пролитых на пути к ним.

Лейтенант встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Похоже, задремал. Они там, в пелене дыма. Он представляет их, сидящих в своих укреплениях. Их глаза, полные страха, напряженно всматриваются в серую мглу, ожидая возмездия. Глаза крыс, загнанных в угол…

Сражение надвигалось. Ярослав чувствовал это, как приближающуюся благодатную очистительную грозу. Позади нарастал гул артиллерии и трубный глас ракетных установок.

Наконец-то! Вот оно! Еще вчера батальон лейтенанта Артемьева стремительным и внезапным броском, исполненным силы и ловкости, захватил этот населенный пункт и приспособил к обороне. Они слились с развалинами, вошли в камень и в землю, создали классическое произведение обороны. Незримые для противника ходы сообщения и траншеи связали боевые порядки батальона в единый железный организм. Огневые точки, насаженные на концы траншей, как смертоносные наконечники, уставились в самую грудь противника.

Померк, а затем исчез дневной свет, словно вернулась ночь. Дым и пыль поднялись над полем боя так высоко и густо, что осветительные ракеты не могли прорвать эту мощную черную стену, сомкнувшуюся с облаками и разогнавшую вездесущую серую мглу.

Но в этом аду существовала жизнь, чудесная и неповторимая. Пехота поднялась над своими окопами. Сняв каски, бойцы радостно кричали небесам, черные от дыма и гари их лица сияли счастьем.

Прижимаясь к огневому валу артиллерии, в дыму и пыли, батальон рванулся в долгожданную атаку. Несметная сила росская поднялась по всему фронту и хлынула вослед с тысячеголосым «ура!». Рык боевых машин огласил все многокилометровое протяжение линии фронта. Как в стародавние былинные времена, единым духом поднялась святая рать, ломая все стратегии и законы войны, всё сметающим, полным праведной ярости, валом двинулась на врага, очищая землю-матушку от черного змеиного племени.

Реальность стушевалась, обретая очертания полусна, какой-то сверхреальной игры. Ярослав бежал в дыму и пыли окруженный яростью боя. Бесчисленные трассы пуль рассекали пространство, ухали взрывы, стучали по земле падающие обломки, ревело пламя. Но все это будто обтекало бегущего навстречу смерти героя, не касалось его, служа лишь декорациями его жизни.

Вот впереди засверкали размытые завесой мрака вспышки вражеских выстрелов. Он перебежками, от укрытия к укрытию, стал аккуратно пробираться вперед. Осталось уже два десятка метров до вспышек, когда шквальный огонь пулеметов прижал лейтенанта к осколку стены, до которого тот дотянул. Рядом упал, переводя дыхание, какой-то молодой конопатый сержант и громко надрывно закашлял. Сплюнув изо рта черный сгусток, он беззвучно выругался одними губами.

В дыму, застилавшем все вокруг, не видно было наступления, но чувствовалось, что пехота залегла под мощным огнем уцелевших укреплений. Сквозь гул боя пробивался усиливающийся рокот наступающей бронетехники.

Вой летящих снарядов схлестнулся с шипением ракет и пулеметные гнезда захлебнулись в огромных цветках яростного пламени. Ярослав, крикнув сержанту, бросился в этот адский хаос. От едкой гари и пыли он надвинул на лицо респиратор шлема. Осколки забрала, разбитые еще вчера, только мешали обзору, поэтому их пришлось убрать вручную.

Его оглушило накрывающим все грохотом, несколько раз подкинуло и бросило на земь. Горло и грудь удушающе забило гарью. Не помог даже респиратор. Сплевывая, кашляя, он сорвал с лица ненужную маску, испытывая отвратительное чувство своего бессилия, со слезами, застилающими глаза, Артемьев едва поднял налитую звоном голову, и как будто в лицо ему ударило низким, давящим, захлебывающимся клекотом пулеметных очередей.

Что это? Неужели смерть? Не может быть! Я не хочу! Нет, нет! Это стучит сердце? Нет, это стучат пули вокруг меня… И сердце… Я еще думаю – значит не убит. Ох, как я не хочу умирать!.. Столько всего еще надо сделать!

– В атаку-у-у-у!

Кто это кричит? Чей-то знакомый голос. Или просто показалось?

– В атаку-у-у-у! – кричал он сам…

* * *

Анарх сидел за круглым столом в центре библиотечного зала Цитадели Лимба. Вокруг во все стороны и вверх разбегались бесконечные этажи книжных полок со светящимися указателями, теряясь в сумраке древних стен. Здесь всегда было прохладно, потому что система естественной вентиляции, устроенная в незапамятные времена, поддерживала благоприятную для хранения книг и рукописей атмосферу.

Руки Анарха лежали на открытой перед ним книге. Страницы ее испускали слабый желтый свет, освещая им кружащуюся в воздухе пыль. Длинное узкое лицо вечного странника, как всегда, было бледно и наполнено печалью, отражая всю мудрость бесчисленных веков, тяготящую сознание. Ноздри прямого носа изредка трепетали синхронно с узкой скорбно искривленной чертой темно-синих губ. Тени и сполохи под его пальцами оживали на страницах, складываясь в замысловатые узоры из тьмы и света.

Из темноты вдруг раздался чарующий женский голос. Слова звучали столь нежно и певуче, что Анарх замер, прислушиваясь.

– Великий Безликий снизошел до нашей скромной обители. Давненько ты не появлялся. Как ты попал сюда, в ее сердце?

Колдун, не отрывая взгляда от книги, произнес с презрительной усмешкой:

– Вы все уже позабыли, кто создал Лимб и его Цитадель. Что есть время и пространство для того, кто стерся даже из памяти ныне живущих?

Во тьме шевельнулась тень. На свет вышла девушка в кожаной куртке и короткой клетчатой юбке. Сапоги из мягкой кожи, как чулки облегающие ее стройные ноги, чуть поскрипывали при ходьбе. Овал лица, высокие скулы, разрез раскосых черных глаз и маленький рот с безупречными, как будто лакированными, алыми губками – все источало энергию очарования и неземной красоты. Черные, отливающие в свете страниц книги, волосы собраны в тугую косу, опускающуюся на спину между двумя короткими мечами, рукояти которых торчали из-за хрупких на вид плеч.

Она подошла к столу и присела на край его, слева от колдуна. Головокружительный аромат достиг ноздрей Анарха и тот невольно поморщился. Нежные пальчики правой руки девушки легли на его плечо, покрытое лоснящейся тканью мантии, а голова ее наклонилась, чтобы видеть опущенные глаза собеседника.

– Ой, – сказала девушка. – А что такое? Великому Безликому вдруг стало стыдно?

Голос Анарха звучал глухо и равнодушно:

– Тебя изгнали из Склепуса и теперь ты ошиваешься в Лимбе? – с презрением выдавил тот, почти не разжимая губ.

Негромкий звонкий смех вознесся к невидимому своду библиотеки.

– Да-а-а… Меня отвергли мои учителя, меня отвергли мои хозяева. Теперь я свободна! – Ее голос звучал, как удары клинков. – Меня использовали и выбросили, как мусор, когда я сломалась. И ты знаешь причину, почему.

Анарх нервно сжал губы и задвигал желваками. Появление гостьи явно пробудило в нем давно забытые и изгнанные чувства. Это было неприятно, что кто-то может манипулировать им, и, в то же время, он желал продолжения. Что может быть слаще божественного дыхания этой прекрасной женщины. Нет, не женщины – божества! Создания непознанного даже им, забывшим, сколько существует.

– Я пришла к тебе. Я знаю, что ты ищешь их и теперь тебе нужна помощь.

Анарх резко повернул голову и их взгляды встретились.

– Даже против богов я могу выступать в одиночку! – резко сказал он в ответ. – Ну, ищу и нашел… Сам разберусь.

Девушка улыбнулась и лизнула бледную щеку колдуна. Того будто парализовало. В глазах его заплясали язычки неведомого пламени, а кожа слегка порозовела. Он пытался что-то сказать, но не смог разомкнуть губ.

Она заговорила. Голос ее звучал столь же нежно, как и жестко. Каждый звук, каждое слово как будто вбивались в разум Анарха против его воли. И это напугало его впервые за прошедшие бесчисленные годы его существования.

– Я уже не та девочка, которую ты бросил много лет назад в лапы колдунов Склепуса. Я нашла себя, выбрала себе имя и путь. Ты дурак, если думаешь, что можешь скрыть от меня свои чувства. Насквозь тебя вижу! Ты боишься! Да-а, ты забыл, что такое страх, но он пришел даже к богу. Кто-то сильный и злой на всех пробудил Пожирателя Миров и большинство грешат на тебя, милый. Миры Преисподней уже содрогаются от его поступи. Средние миры слишком мало знают, чтобы опасаться, но и там уже вовсю сеют семена смуты пророки-зургеры. Высшие миры самонадеянно полагают, что Пожиратель Миров до них не доберется.

Анарх смотрел в глаза собеседнице и наслаждался ее красотой. Да, она прекрасна всеобъемлющей совершенной гармонией и в этом ее сила. Теперь он не сомневался, что любит до сих пор это создание и не может отрицать, что она управляет им.

Девушка, будто прочитав его мысли, улыбнулась, озарив колдуна светом. Потом ласково сказала:

– Ани, милый, я все понимаю. Поверь, я не злюсь на тебя, я хочу помочь. Главная битва уже близко и мы должны ее выиграть. Но без Сердцемира Гонителя Тьмы не справимся. Только ты сможешь его вернуть, о мое божество.

Анарх улыбнулся. Это было настолько странно и непривычно, что лицо даже испытало боль, растянув губы в гримасе. Но он не мог не ответить на улыбку той, о ком мечтал много-много лет, даже не подозревая об этом.

– Какое ты выбрала имя?

– Асни.

– Солнце. Дающее жизнь и отбирающее. Ласковое и беспощадное. Но я нашел пока только одну частицу силы Гонителя Тьмы.

– Ты будешь искать их, а я соберу частицы там, где ты решишь.

Анарх вновь обратил лицо к страницам книги и печально произнес:

– В мире, где я нашел ее, бушует жестокая бессмысленная война. В мирах других, где есть частицы силы, не сомневаюсь – тоже жарко.

Асни обошла его и сзади обняла за шею. Ее взгляд устремился в желтую муть движущихся узоров. Ее голос стал тихим и задумчивым.

– Я буду осторожна. Знаю, что боги не клянутся, но ты можешь мне обещать?

Анарху нравилось, что она постоянно называет его богом, хоть он сам к себе этот титул никогда не примерял. Эта хитрая тварь обладает многими способностями и одна из них – обольщение. Но она единственная, кто пробуждает в нем чувства. Она убила его и возродила вновь. Поэтому он ответил:

– Я сделаю для тебя невозможное. Мое слово крепче планетных орбит.

– М-м-м. Когда завершим дело, я хочу, чтобы ты сделал мне… ребенка.

Хохот Безликого, подобно раскатам веселого весеннего грома, разразился под древними сводами и заплясал многоголосым эхом среди тысяч книжных полок.

Асни, довольная результатом, скрестила на груди руки и деловым тоном добавила:

– Надо спешить. Зургеры уже хозяйничают в Средних мирах и тоже ищут остатки Силы их главного врага. Знаешь, – ее голос зазвучал слегка печально, – я уже думала, что никому не нужна. И мне придется, как другим сталкерам, остаток вечности провести в одиночестве. Спасибо, что оправдал мои надежды.

– Все только начинается…

Стройная фигура растворилась в темноте, и вечный странник снова остался наедине с волшебной книгой. Но в воздухе еще долго витал пьянящий аромат неожиданной гостьи.

Хорошо это или плохо, но его втянули таки в это противоборство. Величайший из живущих бесчисленное время оставался в тени, не вмешиваясь в дела миров. Великий Безликий, которого уже не помнили, снова вышел на арену вселенской схватки. Дааа! Были времена, когда он решал судьбы Света и Тьмы! Внутри затаилось какое-то волнение и чувство, похожее на радость. Да уж! Эта демоница сотворила с ним невозможное. Это она, будто вернула его к жизни, выдернув из темной бездны беспамятства и небытия. Ладно, он поможет смертным, потому что без них во Вселенной станет скучно…

* * *

Звуки боя, приглушенные пеленой дыма и пыли, окружали его. Кое-где время от времени вспыхивали блики взрывов. Почему не видно наступающих? Ни одного солдата, как будто они специально обходили его стороной. Хотя не странно. При такой видимости потерять направление легче легкого. Единственным ориентиром остался захваченный окоп, из которого он только что выбрался. И надо двигаться, пока волна наступления не ушла вперед, позорно оставив его в тылу.

Справа клубы дыма скрывали бесформенные кучи обломков. Прямо – нагромождение арматуры, перевитой колючей проволокой. Слева, в стене дома с пустыми оконными проемами, Ярославу привиделось какое-то движение. Как будто серая пыль шевелилась на полу. Первое мгновение толпа мурашек, пробежав по спине, ударила в затылок. Он передернул затвор автомата и медленно двинулся в том направлении. В едва уцелевшем слабо освещенном помещении, бывшем когда-то домом, и вправду на полу пыль шла волнами, как одеяло, из-под которого кто-то пытается выбраться.

Жуть какая! – подумал Ярослав. Сглотнул горькую слюну, протер глаза… еще пара шагов и картина прояснилась. Под плотным слоем пыли и мелких обломков шевелились человеческие тела…

Пыль черной тучей взвилась и бросилась на опешившего солдата.

– А-а-а-а! Господи! Твою ж мать!..

Ярослав кричал от ужаса и всаживал пулю за пулей в гниющую плоть восставших трупов. С глухими чавкающими звуками отлетали во все стороны ошметки зловонной плоти и брызги разноцветной слизи.

Одна за другой в окно помещения полетели две гранаты. Ярослав присел на одно колено, отвернувшись, и сменил магазин автомата. Два взрыва бухнули почти одновременно и бурчание лезущих трупов прекратилось. Назад хода не было. Война толкала солдата только вперед. А единственный путь пролегал через комнату с зомби. Творилось что-то невообразимое. Мертвые восстали и напали на него. Что это? Побочная реакция ядерных бомбардировок или биологическое оружие? Колдовство, может быть?..

Лейтенант пробежал через комнату, задержав дыхание от нестерпимого смрада гнилой горелой плоти, перепрыгивая через шевелящиеся оторванные конечности. Перебрался через завал и замер в ужасе. Вокруг, насколько позволяла видеть висящая в воздухе пелена, груды обломков шевелились, исторгая из своих недр сонмы изуродованных обожженных полуразложившихся человеческих трупов. Они, кое-как шевеля конечностями, исторгая зловоние и бульканье, целенаправленно двигались в сторону оторопевшего лейтенанта.

Конечно он растерялся. Как в кошмарном сне происходят невероятные вещи. А сколько фильмов про зомби он посмотрел. Казалось, что при встрече с ними, будет знать, как расправиться с напастью… Но в реальности!..

Хотя, черт с ними! Один раз живем! Какая разница, каких врагов валить. Этих, пожалуй, посложнее, но поинтересней. Ярослав передернул затвор автомата, достал гранату и приготовился сокрушать вдруг ожившие бренные останки. Он чувствовал новое необычное приключение. С ним оружие, сила, ловкость и смелость. С ним Божья воля, которая ведет и направляет его, а еще три гранаты и шесть зарядов для подствольного гранатомета… Лейтенант уже наметил, как проложить путь среди толпы мерзких порождений Ада, как сверху донесся усиливающийся шум реактивного самолета.

Он кое-как успел укрыться за кучей обломков, через которую только что перебрался, и море огня обрушилось с небес, будто сам Архангел Господень излил свою ярость на нерадивого заигравшегося Сатану. Напалм ударил жаром, пожирая кислород, и человек захлебнулся, пытаясь вдохнуть, уползая ослепший и оглохший в нагромождение плит и кирпича. Когда жар отступил, навалился тяжелый смрадный дух горелого мяса. Скорее отсюда, пока Бог на его стороне. Путь свободен.

Он бежал. Вокруг снова грохотала атака. Музыка боя отогнала непонятную тревогу, вернула спокойную уверенность. Сзади нагнал танк. Он несся, весело подпрыгивая на кучах обломков, но, поравнявшись с лейтенантом, остановился. На башне открылся люк и показалась голова в танкистском шлеме. Глаза блестели задором, а рот расплылся в улыбке.

– Привет, пехота! – радостно прокричал танкист.

– Я не пехота, артиллерия… был.

Голова повертелась, озираясь.

– Ты один что ли? Видал, какая чертовщина творится? Как в ужастике.

Ярослав всем естеством своим, каким-то подсознательным чувством, ощутил набухание злой энергии. Значит снова полезет нечисть. Он обратился к танковой голове:

– Место есть у вас? А то одному что-то стремно.

– В танке нет, а на броню возьмем с удовольствием. Нам лишний ствол не помешает. Залазь и хватайся за пулемет.

Лейтенант Артемьев долго думать не стал. Забрался на плоскую башню танка и ухватился за рукояти зенитного пулемета. Вот и отлично! Крестовый поход на Запад продолжается. Праведные воины света идут против сил зла. Вот и зомби тому подтверждение. Здесь и погибнуть не страшно – место на небесах уже обеспечено.

Боевая машина рванула с места. А вокруг уже мельтешило множество неясных фигур однажды уже погибших людей. Танк взбирался на кучи обломков, разгребал бронированным носом преграды, переваливал через воронки от взрывов. Дым и пыль сменились похожей на туман белесой дымкой. И жутко пахло гниющей плотью. Встречный ветер приносил не свежесть, а смрад, от которого даже дышать не хотелось.

Звуки боя понемногу редели и затихали. Но, почему-то, никто из наступающих больше не попадался. Не было и врагов. А вот бродячих тел становилось все больше. В разной степени разложения, кто без руки, кто без ноги, а кое-где и половины, с ворчанием упорно сжимали танк в тисках своей многоликой толпы. Здесь были не только солдаты, но и мирные жители, погибшие здесь при бомбежках. Они разлетались разноцветными кусками и яркими брызгами в разные стороны, перемолотые гусеницами, которые, как живые, с чавканьем поглощали мертвечину. Ярослав садил из пулемета по надвигающейся орде и ясно видел, как разрывает и разбрасывает кадавры женщин и детей от попаданий крупнокалиберных пуль.

Думмм! Выстрелила танковая пушка и впереди расцвел конус взрыва. Толпа наступающих становилась все гуще, затрудняя движение мощной машины. Непрерывно работали курсовые пулеметы, расчищая путь.

Дуууммм! Дуууммм! Била танковая пушка. Взрывы стали похожи на кровавые пузыри, вспухающие на движущейся массе плоти.

Люк на башне открылся. Голова командира танка с распахнутыми в ужасе глазами показалась из него. Он крикнул Ярославу:

– Братан, давай к нам, внутрь. Прячься, а то скоро не сможем двигаться, и они полезут!

– Я не пойду. Если спрячусь, завалят – задохнемся все в танке. А так, я хоть в бою погибну.

– Ну, как знаешь. Удачи и вечной жизни тебе, брат!

Люк захлопнулся и снова выстрел пушки, и треск пулеметов, а русский солдат наедине с дьявольской ордой, несломленный и решительный, готовый к любому концу с именем Бога на устах!

И вот, наконец, танк увяз в месиве тел и остановился. Гусеницы месят разноцветное болото из перемолотой плоти, а они неуклюже лезут к нему, царапая обрубками конечностей залитую гноем и кровью броню. Пулемет бьет непрерывно. Зомби скользят на исторгаемой ими жиже, все плотнее и плотнее сбивая свою шевелящуюся кучу мертвечины вокруг манящего огонька живой души.

Ярослав приготовил гранату. Он, не переставая водить раскаленным стволом пулемета, зажал чеку в зубах, готовый умереть в пламени своего праведного гнева. И пусть это самоубийством сочтут на Суде Божьем, но оправданий и скидок у него хватит…

Будто огненная молния ударила сверху. Раздался протяжный вибрирующий визг, как по металлу, потом оглушительный хлопок. Уши заложило…. Массу мертвецов разбросало вокруг как будто сильным ураганом. При этом большинство из них просто превратились в хлопья черного пепла.

Ярослав перестал стрелять и обернулся. Рядом с ним на броне оказалась сказочно красивая азиатка. Крепкие округлые бедра облегает клетчатая юбка, спускающаяся из-под кожаной куртки, а за плечами торчат рукояти двух мечей. Что за наваждение? Необыкновенная тишина повисла над полем боя. Как будто само время остановилось, увязнув в одном мгновении. Только потрескивал пулемет, остывая, да звякнула выпавшая изо рта граната, благо – с чекой на месте.

Солдат тихо проговорил:

– Так вот ты какая, моя смертушка!

И стало ему спокойно и радостно от того, что смерть его оказалась такой прекрасной, будто он ждал ее всю свою жизнь и дождался, в бою встретил, там, где искал…

Девушка улыбнулась и ряды жемчужин сверкнули среди алых кораллов губ.

– Я не смерть твоя, а жизнь. Рот закрой, милый, а то слюни вытекут.

Ярослав не мог оторвать от нее взгляда. Он бы вечно наслаждался ее образом, но таинственная гостья сделала шаг к нему и легонько шлепнула ладошкой по щеке.

– Пора уходить, а то Шайхулуд уже здесь…

Она молча кивнула подбородком куда-то за спину солдата, и тишину разорвал отвратительный низкий вой, похожий на сирену. Тот обернулся и увидел в тумане огромную фигуру рогатого волка. Клыки его светились красным, как раскаленное железо, испаряя слюну, из глаз слезами вытекала ярко-желтая лава, а на загривке торчали грязно-белые костяные шипы с обрывками плоти и человеческими головами.

– Чур меня!.. – только и смог выдавить Ярослав, не моргая уставившись на демона.

– За тобой пришел, – с тенью печали проговорила девушка. – Не самый высший демон, но беспокойство доставит.

Станковый пулемет уже вовсю накидывает в жуткую зверюгу. Лейтенант не понимает, куда делись все зомби и почему танк не стреляет, но не может все бросить и постыдно бежать от зла. Священный долг воина – погибнуть в бою во славу Родины и веры! Тогда, в любом случае, место в раю обеспечено. Немного боли, и ты вечно наслаждаешься дарами Всевышнего…

Шайхулуд затрясся от попаданий, и одним прыжком преодолел расстояние до танка. Пули в упор впивались в его тело, увязая в густой черной шерсти, и не причиняли вреда. Ярослав схватил висящий на ремне автомат и в мгновение ока саданул из подствольника прямо в нос чудовища. Грохнул взрыв и человека отбросило назад. Он скатился с брони на землю и крикнул:

– Слышь, подруга! Беги, пока я его занял!..

Демон с громогласным рыком поддел мордой многотонную боевую машину и перевернул ее. Сам размером больше танка, он внушал благоговейный ужас и безысходность. Бездонные, пышущие жаром глаза его уставились в лежащего на спине солдата. Тот перезарядил гранатомет и снова выстрелил. Волчья морда скрылась в вихре огня, рядом свистнули осколки, не задев, и, зверюга вынырнула из серого облака дыма даже не подпалённая, тихо насмешливо урча.

Ярослав просто оторопел. Он замер в нерешительности, перебирая варианты своей смерти, и ему все меньше это нравилось. Осталось только молится, потому что такого черта и снарядом не проймешь, да и ракетой – навряд ли. Порождение адского пекла само явилось за ним. А это еще раз доказывает, что война идет священная и он на ней солдат не последний… Господи, святой воды бы сейчас литров двести…

Он не успел завершить свои предсмертные размышления, как в бой вступило нечто. Размытое черное веретено, окруженное сверкающей металлом каймой, обрушилось сверху на демона. Собачий визг ударил по ушам. Тело чудовища мгновенно рассекло на две части, разбросав во все стороны мелкие клочья плоти вперемежку с шерстью. Веретено отскочило в сторону и превратилось в ту самую девушку с двумя мечами в руках.

Она встала на чуть согнутых в коленях ногах, устремленно пригнувшись, с раскинутыми в стороны руками, в которых сверкали переливами раскаленные до свечения неземного металла клинки, похожие на самурайские. Веселый прищур ее черных глаз и азартная улыбка никак не вязались с самой ситуацией, делая все творящееся вокруг похожим на сон.

Боже Всевышний! Да это же ангел Твой, посланный на помощь праведному воину Твоему православному! Теперь отпали все сомнения в том, что странная гостья – благословение свыше. Но насколько она свята и опасна в невероятной силе своей, настолько же и соблазнительна. Все клетки тела тянутся к ней, все фибры души…

Передняя часть демона, пытаясь встать на лапы, с визгом ворочалась около перевернутого танка. Девушка осторожно обходила боевую машину, чтобы оказаться под ее защитой. Шайхулуд вдруг выдохнул струю пламени, ударившую в танк. Воспользовавшись заминкой при вдохе, воительница подпрыгнула и мгновенно оказалась на голове зверя между его рогов. Громогласный рык бессилия и непомерной злобы потряс пространство вокруг, когда она, убрав мечи в ножны, схватила руками за рога и с силой принялась бить демона обеими ногами в затылок. Она била и била не переставая, а тот ревел и ворочался, пытаясь сбросить эту напасть. Наконец, рычание резко оборвалось и голова рогатого волка с громким треском отделилась от туловища. Девушка ловко спрыгнула на землю, перекатилась вбок и бросила что-то в агонизирующую гору шерсти и шипов. Сверкнул яркий голубой свет и останки демона взорвались тучей пепла. Послышался гул, как от множества пропеллеров. Это туча обратилась сонмищем ядовитых ос, роем заходящих на врага. Огненный шар распух мгновенно на месте девушки и поглотил нечистую силу.

В наступившей тишине раздался стук падающего тела. Ярослав все это время находился будто под гипнозом и, лежа, наблюдал за всем происходящим. Теперь он вскочил на ноги и подбежал к прекрасной гостье, упавшей без сил. Он поднял ее на руки и отнес в сторону от пышущего жаром горящего танка. Потом аккуратно положил на землю, а под голову ей сунул свою свернутую куртку. Слезы счастья и горя катились по закопчённым щекам солдата. Вот оно – его счастье. И найдя его, неужели сразу утратит?

Она открыла глаза и улыбнулась, глядя на обеспокоенное лицо.

– У меня все в порядке, мой рыцарь. Просто захотелось почувствовать чью-то заботу, чтоб на руках носил и переживал кто-нибудь за меня.

Ярослав, задыхаясь от радости и возбуждения, проговорил:

– Да я всю жизнь свою готов тебя на руках нести! Ты, чистый ангел, прекрасней всех небес вместе взятых, желанней всех богатств Вселенной, и дороже своей собственной души!

Девушка звонко рассмеялась.

– Ах, милый мальчик, как бы ты не ошибся, в меня влюбившись. Но я знаю, что другого выбора у тебя не было и уже никуда не деться.

– Ты же мне жизнь спасла только что, и я теперь тебе обязан.

– Мое имя Асни. Мне кое-что нужно от тебя…

* * *

Он лежал на спине, наслаждаясь остатками ощущений, совсем недавно произошедших с ним впервые в жизни. Конечно, это грех, но не совершить его он не мог. Ведь Асни – это ангел. Других вариантов он не хотел даже допускать. Она желала этого и грехом было бы отказать ей. Он извергся в нее, как вулкан, опустошая саму душу свою, отдавая ей что-то важное и сильное, частицу себя. Это Ярослав явственно почувствовал, но нисколько ни о чем не жалел. Он счастлив, а это главное.

Девушка лежащая рядом приподнялась на локте и посмотрела в глаза Ярослава. Потом сказала, как будто с печалью в голосе:

– Тебе надо пойти со мной. Но ты должен забыть то, что сейчас произошло. Никто не должен узнать про это.

– Как я могу забыть самое лучшее, что случалось со мной за всю жизнь? Но я клянусь, что это останется тайной. Клянусь святой душой своей, бессмертием ее!

Она улыбнулась печально.

– Если бы ты знал, куда мы пойдем. Я верю, что ты умрешь, но не раскроешь тайны. Этого мало. Ее надо забыть…