Текст книги "Сборник фантастики. Золотой фонд"

Автор книги: Артур Конан Дойл

Соавторы: Герберт Джордж Уэллс,Роберт Льюис Стивенсон,Амброз Бирс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Сборник фантастики. Золотой фонд

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2015

* * *

Герберт Уэллс

Машина Времени

I

Путешественник во Времени (будет удобно так его называть) рассказывал нам о непонятных вещах. Его серые глаза сияли и искрились, а обычно бледное лицо раскраснелось и оживилось. Ярко горел огонь, и мягкий свет электрических лампочек в серебряных лилиях отражался пузырьками в наших бокалах.

Наши кресла, будучи собственными его изобретениями, будто обнимали и ласкали нас, вместо того чтобы давать отдых телу, как это представляется. Царила та чудесная послеобеденная атмосфера, когда ничто не ограничивает полет мысли. Вот что он нам поведал, отмечая важные моменты движением тонкого указательного пальца, пока мы сидели и лениво восхищались его изобретательностью и серьезным отношением к своему новому парадоксу, как мы это называли.

– Следите за мной внимательно. Мне придется оспорить одно или два общепринятых представления. Например, геометрия, которую вам преподавали в школе, основывается на недоразумении.

– Не кажется ли вам, что это слишком… глобальное обобщение? Быть может, не стоит с него начинать? – произнес рыжий Филби, любитель поспорить.

– Я не хочу просить, чтобы вы приняли что-либо без разумных объяснений. Вы скоро сами признаете мою правоту, я постараюсь убедить вас в этом. Вы, конечно, знаете, что математическая линия есть абстрактное понятие, что она не имеет толщины физически, во всяком случае, не существует. Ведь вам это преподавали? Точно так же вы знаете, что не существует математической плоскости. Эти вещи – простые абстракции.

– Это верно, – согласился Психолог.

– Как бы там ни было, возникают сомнения и следует задаться вопросом: может ли быть реальным существование куба, имеющего только длину, ширину и толщину.

– Я не согласен, – сказал Филби. – Конечно, твердые тела могут существовать. И существуют. Это вполне реальные вещи…

– Так думает большинство людей. Но подождите. Может ли куб существовать вне времени?

– Я вас не понимаю, – сказал Филби.

– Можно ли назвать реально существующим куб, которые не существовал ни единого мгновения?

Филби задумался.

– Ясно одно, – продолжал Путешественник во Времени, – каждое реально существующее тело должно иметь четыре измерения: оно должно иметь длину, ширину, высоту и продолжительность существования. Но из-за естественной нашей ограниченности, которую я скоро объясню вам, мы игнорируем этот факт. В действительности существует действительно четыре измерения, три из них в пространстве, а четвертое – во Времени. Правда, существует тенденция противопоставить три первых измерения последнему, но только потому, что наше сознание от начала нашей жизни и до ее конца движется рывками лишь в одном-единственном направлении этого последнего измерения.

– Это, – произнес Очень Молодой Человек, делая отчаянные усилия раскурить от лампы свою сигару, – это… действительно вполне очевидно.

– Замечательно, но отчего-то это явление повсеместно упускается из виду, – продолжал Путешественник во Времени, чуть приободрившись. – Действительно Время, и есть Четвертое Измерение, хотя некоторые люди, которые говорят о Четвертом Измерении, на самом деле не понимают, о чем говорят. Это просто иной способ смотреть на Время. Не существует разницы между временем и любым из трех пространственных измерений, кроме одного: наше сознание движется вдоль него. Некоторые глупцы неправильно понимают эту мысль. Все вы, конечно, знаете, в чем заключаются их возражения против Четвертого Измерения?

– Я не слышал, – отвечал Провинциальный Мэр.

– Это совсем просто. Пространство, как считают наши математики, имеет три измерения, которые называют длиной, шириной и высотой, и оно всегда определяется относительно трех плоскостей, расположенных под прямым углом друг к другу. Однако некоторые философы задаются вопросом, почему измерений только три? Почему нет еще одного направления под прямым углом к трем другим? И даже пытались построить Геометрию Четырех Измерений. Профессор Симон Ньюкомб выступал с этим месяц тому назад перед математическим обществом в Нью-Йорке. Вы знаете, что на плоской поверхности, обладающей только двумя измерениями, можно представить чертеж трехмерного тела. Предполагается, что точно так же при помощи трехмерных моделей можно представить предмет, существующий в четырех измерениях, если овладеть перспективой этого предмета. Понятно?

– Думаю, да, – пробормотал Провинциальный Мэр. Он нахмурил брови и ушел в себя, при этом шевеля губами, будто повторяя какое-то заклинание.

– Да, думаю, теперь я понял, – заявил он через некоторое время, и лицо его просветлело.

– Я хотел бы рассказать вам, как одно время работал над Геометрией Четырех Измерений. Некоторые результаты довольно любопытны. К примеру, вот портрет человека в возрасте восьми лет, другой – в пятнадцать, третий – в семнадцать лет, четвертый – в двадцать три года и так далее. Все это, очевидно, трехмерные представления его четырехмерного существования, которое является вполне определенной и неизменной величиной.

– Ученые, – продолжил Путешественник во Времени после паузы, необходимой собеседникам для правильного усвоения сказанного, – очень хорошо знают, что Время является лишь Пространством иного рода. Вот перед вами самая обычная диаграмма – график погоды. Линия, по которой я веду пальцем, показывает колебания барометра. Вчера он стоял вот на такой высоте, к вечеру упал, сегодня утром снова поднялся и полз понемногу вверх, пока не дошел вот до этого места. Без сомнения, ртуть не нанесла этой линии ни в одном из общепринятых пространственных измерений. Но так же несомненно, что ее колебания абсолютно точно определяются нашей линией, и отсюда мы должны заключить, что такая линия была проведена в Четвертом Измерении – во Времени.

– Но, – сказал Доктор, пристально глядя на горящие угли, – если Время действительно только Четвертое Измерение Пространства, то почему же оно, всегда существовавшее, рассматривается как нечто совершенно другое? И почему мы не можем перемещаться во Времени, как мы перемещаемся в других измерениях Пространства?

Путешественник во Времени улыбнулся.

– Вы уверены, что мы можем свободно перемещаться в пространстве? Направо и налево мы можем переместиться, назад и вперед тоже достаточно свободно, и люди всегда делали это. Признаюсь, вполне понятно, что мы можем свободно перемещаться в двух измерениях. Но как насчет перемещений вверх и вниз? Тут нас ограничивает притяжение.

– Не совсем, – сказал Доктор. – Существуют же летательные аппараты.

– До появления летательных аппаратов, кроме неуклюжих прыжков по неровным поверхностям, люди не имели возможности передвижения по вертикали.

– Все-таки они могли немного двигаться вверх и вниз, – сказал Доктор. – Вниз, конечно, гораздо легче вниз, чем вверх.

– Но двигаться во Времени невозможно, мы не можем уйти от настоящего момента.

– Мой дорогой друг, тут-то вы и ошибаетесь. И весь мир тоже ошибается. Мы часто уходим от настоящего момента. Наше духовное бытие, не осязаемое и не имеющее измерений, проходит в Четвертом Измерении – Времени с единой скоростью от колыбели до могилы. Совершенно так же, как если бы мы, начав свое существование в пятидесяти милях над земной поверхностью, равномерно падали бы вниз.

– Однако есть и отличия, – прервал Психолог. – Мы можем передвигаться во всех направлениях пространства, но не можем передвигаться во Времени.

– Это и стало началом моего великого открытия. Вы совершаете ошибку, говоря, что нельзя двигаться во Времени. Если я, например, очень ярко вспоминаю какое-либо событие, то возвращаюсь ко времени его совершения и как бы мысленно отсутствую. Я на миг делаю прыжок в прошлое. Конечно, мы не имеем возможности остаться в прошлом на какую бы то ни было частицу Времени, подобно тому, как дикарь или животное не могут повиснуть в воздухе на расстоянии хотя бы шести футов от земли. В этом отношении цивилизованный человек имеет преимущество перед дикарем. Он вопреки силе тяготения может подняться вверх на воздушном шаре. Почему же нельзя надеяться, что в конце концов он сумеет также остановить или ускорить свое движение во Времени или даже повернуть в противоположную сторону?

– Это совершенно невозможно… – начал Филби, – невозможно…

– Почему нет? – сказал Путешественник во Времени.

– Уму непостижимо, – сказал Филби.

– Почему? – вновь осведомился Путешественник во Времени.

– Вы можете попытаться доказать, что черное – это белое, – ответил Филби, – но вы никогда меня в этом не убедите.

– Возможно, – сказал Путешественник во Времени. – Для начала попытайтесь рассмотреть предмет в теории Геометрии Четырех Измерений. Много лет я лелеял надежду создать машину…

– Для путешествий во Времени?! – воскликнул Очень Молодой Человек.

– Чтобы перемещаться свободно в любом направлении Пространства и Времени, по желанию того, кто управляет этой машиной.

Филби усмехнулся.

– И я подтвердил это экспериментально, – произнес Путешественник во Времени.

– Подобные путешествия были бы замечательно удобны для историков, – подал голос Психолог. – Можно было бы переместиться в прошлое и проверить достоверность записей, например, о битве при Гастингсе!

– А вы не побоялись бы, что на вас нападут обе стороны? – спросил Доктор. – Наши предки не слишком любили анахронизмы.

– Можно было бы изучить греческий из уст самого Гомера или Платона, – размышлял Очень Молодой Человек.

– Маловероятно, чтобы вы успешно бы сдали экзамен. Немецкие ученые уж очень усовершенствовали греческий язык.

– А в будущем, – произнес Очень Молодой Человек, – только представьте! Можно было бы вложить все свои деньги под проценты в банк и спешить вперед!

– А там окажется, – произнес я, – что общество построено на строгих коммунистических принципах.

– Самая дикая и экстравагантная теория, – вмешался Психолог.

– Да, так казалось и мне, но я не говорил об этом до тех пор…

– Пока не смогли подтвердить это экспериментально! – воскликнул я. – Вы собираетесь проверить это?

– Эксперимент! – закричал Филби, которому надоели пустые разговоры.

– Во всяком случае, мы ничего не потеряем, если увидим ваш эксперимент, – произнес Психолог, – хотя это все полная ерунда.

Путешественник во Времени улыбнулся и окинул нас взглядом. Затем, все еще немного улыбаясь, засунув руки глубоко в карманы брюк, медленно вышел из комнаты. Мы слышали шарканье его тапочек по длинному коридору, ведущему в лабораторию.

Психолог посмотрел на нас.

– Интересно, что у него получится?

– Ловкость рук или какой-нибудь другой фокус, – произнес Доктор, в то время как Филби пытался рассказать нам о фокуснике, которого он видел в городе. Он еще не закончил свой рассказ, как возвращение Путешественника во Времени прервало его на полуслове.

II

В руке Путешественник во Времени держал искусно сделанный блестящий металлический предмет, немногим больше маленьких настольных часов. Он был сделан из слоновой кости и какого-то прозрачного подобного хрусталю вещества. Я постараюсь быть точным в своем повествовании, так как дальше последовали абсолютно непонятные события. Он взял один небольшой восьмиугольный столик, которые были расставлены по комнате, и установил его перед камином так, что две его ножки оказались на каминном коврике. На этот столик он поставил свой механизм.

Затем он отодвинул свой стул и сел к столику. Единственным предметом на столе была небольшая лампа с абажуром, яркий свет которой освещал модель. На каминной полке горели две свечи в латунных подсвечниках и еще с десяток на стенах в канделябрах, так что номер был ярко освещен. Я опустился в низкое кресло у самого огня, развернув его таким образом, чтобы находиться между камином и Путешественником во Времени. Филби сидел позади него и заглядывал через плечо. Доктор и Провинциальный Мэр наблюдали за Путешественником с правой стороны, а Психолог – с левой. Очень Молодой Человек стоял за спиной у Психолога. Мы замерли в ожидании. Мне кажется невероятным, чтобы при таких условиях нас можно было обмануть каким-нибудь фокусом, даже самым хитрым и искусно выполненным.

Путешественник во Времени посмотрел на нас, затем на механизм.

– И что? – произнес Психолог.

– Этот маленький аппарат, – сказал Путешественник во Времени, положив локти на стол и держа руки над аппаратом, – только модель, на основании которой я делаю машину для путешествия во Времени. Вам видно, какой у нее необычный вид? Например, вот у этой пластинки очень смутная поверхность, как будто бы она в некотором роде не совсем реальна.

Он указал пальцем на часть модели.

– Кроме этого, вот один маленький белый рычаг, а вот – другой.

Доктор встал с кресла и стал разглядывать модель.

– Красиво сделано, – сказал он.

– На это у меня ушло два года, – ответил Путешественник во Времени.

Затем, когда мы последовали примеру Доктора, он продолжил:

– Теперь я хочу обратить ваше внимание на то, что если нажать на этот рычаг, то машина начнет скользить в будущее, а другой рычаг включает обратное движение. Это седло – место для Путешественника во Времени. Сейчас я нажму на рычаг, и машина сдвинется с места. Она исчезнет, переместится в будущее и скроется с наших глаз. Рассмотрите эту вещь хорошенько. Посмотрите также на стол и убедитесь, что нет никакого обмана. Я не хочу потерять эту модель и еще меньше хочу, чтобы меня обозвали шарлатаном.

На минуту воцарилась тишина. Психолог собрался что-то мне сказать, но передумал. Затем Путешественник во Времени положил палец на рычаг.

– Нет, – произнес он вдруг. – Дайте мне вашу руку.

Он обернулся к Психологу, взял его за руку и попросил выставить указательный палец. Таким образом, Психолог сам послал модель Машины Времени в ее бесконечный путь. Мы все видели, как рычаг повернулся. Я до сих пор убежден, что здесь не было обмана. Произошло колебание воздуха, и пламя лампы задрожало. Одна из свечей, стоявших на камине, погасла. Маленькая машина закачалась, сделалась неясной, на мгновение она представилась нам как тень, как призрак, как вихрь поблескивавшего хрусталя и слоновой кости – и затем исчезла, пропала. На столе осталась только лампа.

С минуту мы молчали. Затем Филби произнес проклятие.

Психолог, оправившись от шока, посмотрел под стол. При этом Путешественник во Времени весело рассмеялся.

– Ну как? – спросил он, вспоминая неуверенность Психолога. Затем он поднялся, взял с каминной полки коробку табака и, стоя к нам спиной, принялся набивать трубку.

Мы смотрели друг на друга.

– Слушайте, – сказал Доктор, – это шутка? Или вы серьезно верите, что эта машина путешествует во Времени?

– Конечно, – ответил Путешественник во Времени, наклонившись к камину. Затем он повернулся, с трубкой во рту, и посмотрел на Психолога. (Психолог, всем своим видом показывая, что он не сошел с ума, пытался раскурить сигару).

– Более того, у меня почти собрана большая машина, – указал на лабораторию Путешественник, – когда я закончу, то сам совершу путешествие.

– Вы хотите сказать, что машина отправилась в будущее? – спросил Филби.

– В будущее или в прошлое – точно не знаю.

– Подождите, – сказал Психолог с вдохновением. – Она должна была отправиться в прошлое, если вообще можно допустить, что она куда-нибудь отправилась, – добавил он.

– Почему? – удивился Путешественник во Времени.

– Потому что если бы она не двигалась в Пространстве и отправилась в будущее, то все время оставалась бы с нами: ведь и мы путешествуем туда же.

– Но, – подал я голос, – если бы она переместилась в прошлое, то мы видели бы ее еще в прошлый четверг, когда были здесь, и в позапрошлый четверг и так далее!

– Серьезные возражения, – заметил Провинциальный Мэр, с беспристрастным видом обращаясь к Путешественнику во Времени.

– Ничуть, – ответил Путешественник во Времени и обратился к Психологу: – Вы сами легко можете им это объяснить. Это вне восприятия, неуловимо чувствами.

– Конечно, – ответил Психолог и объяснил нам: – С психологической точки зрения это очень просто. Я должен был бы догадаться раньше. Психология разъясняет ваш парадокс. Мы действительно не можем видеть, не можем воспринять движение этой машины, как не можем видеть спицу быстро вертящегося колеса или пулю, летящую в воздухе. И если машина движется в будущее со скоростью в пятьдесят или сто раз большей, чем мы сами, если она проходит хотя бы минуту времени, пока мы проходим секунду, то восприятие ее равняется, безусловно, только одной пятидесятой или одной сотой обычного восприятия. Это совершенно ясно.

Он указал рукой на то место, где стояла модель.

– Видите? – произнес он, смеясь.

Около минуты мы сидели и смотрели на пустой стол. Затем Путешественник во Времени спросил нас, что мы обо всем этом думаем.

– Все это кажется сегодня вполне правдоподобным, – ответил Доктор, – но подождем до завтра. Утро вечера мудренее.

– Не желаете взглянуть на саму Машину Времени? – обратился к нам Путешественник во Времени.

И, взяв лампу, он повел нас по длинному холодному коридору в свою лабораторию. Ясно помню мерцающий свет лампы, его темную крупную голову впереди, наши пляшущие тени на стенах. Мы шли за ним, удивленные и недоверчивые, и увидели в лаборатории, так сказать, увеличенную копию маленького механизма, исчезнувшего на наших глазах. Некоторые части машины были сделаны из никеля, другие из слоновой кости; были и детали, несомненно, вырезанные или выпиленные из горного хрусталя. В общем, машина была готова. Только на скамье, рядом с чертежами, лежало несколько прозрачных, причудливо изогнутых стержней. Они, по-видимому, не были окончены. Я взял в руку один из них, чтобы получше рассмотреть. Мне показалось, что он был сделан из кварца.

– Послушайте, – сказал Доктор, – неужели вы это серьезно? Или это сродни фокусу про привидение, который вы нам показывали в прошлое Рождество?

– Эта машина, – ответил Путешественник во Времени, подняв лампу повыше, – на которой я намерен изучить Время. Понимаете? Никогда еще я не говорил более серьезно, чем сейчас.

Никто из нас не знал, как воспринимать его слова.

Я поймал взгляд Филби из-за плеча Доктора, и он многозначительно мне подмигнул.

III

Думаю, в то время никто из нас серьезно не верил в Машину Времени. Дело в том, что Путешественник во Времени был из той категории людей, которые слишком умны, чтобы можно было слепо им доверять, которые слишком умны, чтобы им можно было слепо верить. Всегда казалось, что он себе на уме, никогда не было уверенности в том, что его обычная откровенность не таит какой-нибудь задней мысли или хитроумной уловки. Если бы ту же самую модель показал нам Филби, объяснив сущность дела теми же словами, мы проявили бы значительно больше доверия. Мы понимали бы, что им движет: всякий колбасник мог бы понять Филби. Но характер Путешественника во Времени был слишком причудлив, и мы инстинктивно не доверяли ему. Открытия и выводы, которые доставили бы славу человеку менее умному, у него казались лишь хитрыми трюками. Вообще достигать своих целей слишком легко – недальновидно. Серьезные, умные люди, с уважением относившиеся к нему, никогда не были уверены в том, что он не одурачит их просто ради шутки, и всегда чувствовали, что их репутация в его руках подобна тончайшему фарфору в руках ребенка. Вот почему, как мне кажется, ни один из нас всю следующую неделю, от четверга до четверга, ни словом не обмолвился о путешествии во Времени, хотя, без сомнения, оно заинтересовало всех: кажущаяся правдоподобность и вместе с тем практическая невероятность такого путешествия, забавные анахронизмы и полный хаос, который оно вызвало бы, – все это очень занимало нас. Что касается меня лично, то я особенно заинтересовался опытом с моделью. Помню, я поспорил об этом с Доктором, встретившись с ним в пятницу в Линнеевском обществе. Он говорил, что видел нечто подобное в Тюбингене, и придавал большое значение тому, что одна из свечей во время опыта погасла. Но как все это было проделано, он не мог объяснить.

В следующий четверг я снова поехал в Ричмонд, думаю, я один из наиболее постоянных гостей у Путешественника во Времени, и, немного припозднившись, застал в его гостиной собравшихся четверых или пятерых знакомых. Доктор стоял у камина с листом бумаги в одной руке и часами в другой.

Я огляделся в поисках Путешественника во Времени.

– Половина восьмого, – сказал Доктор, – пора садиться за стол.

– Но где же хозяин? – спросил я.

– Ага, вы только что пришли? Знаете, это становится странным. Его, по-видимому, что-то задержало. В этой записке он просит нас сесть за стол в семь часов, если он не вернется, и обещает потом объяснить, в чем дело.

– Досадно, если обед будет испорчен, – произнес Редактор известной ежедневной газеты; и тогда Доктор позвонил в колокольчик.

Кроме меня и Доктора, из прежних гостей был только Психолог. Зато появились новые лица: вышеупомянутый Редактор, один Журналист и еще спокойный застенчивый человек с бородкой, которого я не знал. Весь вечер, по моим наблюдениям, он не проронил ни слова. За обедом высказывались всевозможные догадки о том, где сейчас хозяин. Я шутливо намекнул, что он путешествует во Времени. Редактор захотел узнать, что это значит, и Психолог принялся длинно и неинтересно рассказывать об «остроумном фокусе», очевидцами которого мы были неделю назад. В самой середине его рассказа дверь в коридор медленно и бесшумно отворилась. Я сидел напротив нее и первый заметил это.

– О! – воскликнул я. – Наконец-то!

Дверь открылась еще шире, и перед нами предстал Путешественник во Времени. У меня вырвался крик удивления.

– Боже мой! Что с вами случилось? – запричитал Доктор.

Все сидевшие за столом повернулись к двери.

Вид у него был действительно странный. Его сюртук был весь в грязи, на рукавах проступали какие-то зеленые пятна; волосы были всклокочены и показались мне посеревшими от пыли или оттого, что они за это время выцвели. Лицо его было мертвенно-бледно, на подбородке виднелся темный, едва затянувшийся рубец, глаза дико блуждали, как у человека, перенесшего тяжкие страдания. С минуту он постоял в дверях, как будто ослепленный светом. Затем, прихрамывая, вошел в комнату. Так хромают бродяги, когда натрут ноги. Мы все выжидающе смотрели на него.

Не произнося ни слова, он заковылял к столу и протянул руку к бутылке. Редактор налил шампанского и пододвинул ему бокал. Он осушил бокал залпом, и ему, казалось, стало лучше – он обвел взглядом стол, и на лице его мелькнуло подобие обычной улыбки.

– Что же с вами произошло? – спросил Доктор.

Создалось впечатление, что Путешественник во Времени не услышал вопроса.

– Не беспокойтесь, – сказал он, слегка заикаясь. – Я в порядке.

Он остановился, снова протянул бокал, затем выпил его, как и прежде, залпом.

– Теперь хорошо, – сказал он.

Его глаза просияли, на щеках показался слабый румянец. Он взглянул на нас с одобрением и два раза прошелся из угла в угол комнаты, теплой и уютной… Потом заговорил, запинаясь и как будто с трудом подыскивая слова.

– Как только я умоюсь и переоденусь, спущусь и объясню вам все… Оставьте мне немного баранины, пожалуйста. Я ужасно хочу мяса.

Он взглянул на Редактора, который редко бывал в его доме, и поздоровался с ним. Редактор что-то спросил у него.

– Чуть погодя я все расскажу, – сказал Путешественник во Времени. – Видите, в каком я виде! Но через минуту я приведу себя в порядок.

Он поставил бокал на стол и направился к двери. Я снова обратил внимание на его хромоту и шаркающую походку. Привстав со стула как раз в то мгновение, когда он выходил из комнаты, я поглядел на его ноги. На них не было ничего, кроме изорванных и окровавленных носков. Дверь закрылась. Я хотел его догнать, но вспомнил, как он ненавидит лишнюю суету. Несколько минут я не мог собраться с мыслями.

– Загадочное Поведение Выдающегося Ученого, – услышал я голос Редактора, который по привычке мыслил в стиле газетных заголовков. Эта фраза вернула меня к ярко освещенному обеденному столу.

– Это что, игра? – спросил Журналист. – Он играет какую-то роль? Я ничего не понимаю.

Я встретился взглядом с Психологом и прочитал на его лице отражение моих собственных мыслей. Я подумал о Путешественнике во Времени, хромавшем наверху. Мне показалось, больше никто не заметил его хромоты.

Первым оправился от шока Доктор и позвонил в колокольчик – Путешественник во Времени ненавидел, когда во время обеда в комнате присутствовали слуги. Проворчав что-то себе под нос, Редактор принялся орудовать ножом и вилкой, и Молчаливый Гость последовал его примеру. Все снова принялись за еду. Некоторое время разговор состоял из одних удивленных восклицаний, перемежавшихся молчанием. Любопытство Редактора достигло предела.

– Не начал ли наш друг попрошайничать? – начал он. – Или с ним случилось то же самое, что с Навуходоносором?

– Я чувствую, что это как-то связано с Машиной Времени, – сказал я и стал рассказывать о событиях нашей предыдущей встречи, с того момента, на котором прервал рассказ Психолог. Новые гости слушали с откровенным недоверием. Редактор принялся возражать.

– Какие еще путешествия во Времени? Подумайте только! Не может же человек покрыться пылью только потому, что запутался в своем парадоксе!

Эта мысль показалась ему забавной, и он стал шутить.

– Неужели в будущем нет платяных щеток?

Журналист тоже ни за что не хотел нам верить и присоединился к Редактору, легко нанизывая одну на другую насмешки и несообразности. Оба они были журналистами нового типа – очень веселые и дерзкие молодые люди.

– Наш специальный корреспондент из послезавтра сообщает, – Журналист сказал или скорее вскрикнул это именно в тот момент, когда Путешественник во Времени вернулся в комнату.

Он был теперь в своем обычном костюме, и, кроме блуждающего взгляда, во внешности его не осталось никаких следов недавней перемены, которая меня так поразила.

– Только представьте, – сказал Редактор весело, – эти ребята утверждают, что вы побывали в середине будущей недели! Не поведаете ли нам немного о Розбери? Какое желаете вознаграждение?

Ни слова не сказав, Путешественник во Времени подошел к оставленному для него месту. Он спокойно улыбался своей обычной спокойной улыбкой.

– Где же моя баранина? – спросил он. – Какое удовольствие снова воткнуть вилку в мясо!

– Рассказывайте! – крикнул Редактор.

– К черту рассказы! – произнес Путешественник во Времени. – Я умираю с голоду. Не скажу ни слова, пока не подкреплюсь. Благодарю вас. И, будьте любезны, передайте соль.

– Скажите только одно, – попросил я, – вы путешествовали во Времени?

– Да, – кивнул Путешественник во Времени с набитым ртом.

– Я готов заплатить за каждую строчку, – произнес Редактор.

Путешественник во Времени пододвинул к Молчаливому Гостю свой бокал и постучал по нему пальцем; Молчаливый Гость, пристально смотревший на него, нервно вздрогнул и налил вина.

Обед показался мне бесконечно долгим. Я с трудом удерживался от вопросов и думаю, то же самое было со всеми остальными. Журналист пытался поднять настроение, рассказывая анекдоты. Но Путешественник во Времени был поглощен обедом и ел с аппетитом настоящего бродяги. Доктор курил сигару и, прищурившись, незаметно наблюдал за ним. Молчаливый Гость, казалось, был застенчивей обыкновенного и нервно пил шампанское. Наконец Путешественник во Времени отодвинул тарелку и оглядел нас.

Молчаливый Гость казался еще более неуверенным и постоянно и нервно пил шампанское. Наконец Путешественник во Времени отодвинул свою тарелку и посмотрел на нас.

– Полагаю, я должен извиниться, – произнес он. – Просто я был очень голоден, просто умирал с голоду. Со мной случилось удивительнейшее происшествие.

Он протянул руку за сигарой и обрезал конец.

– Но пройдемте в курительную комнату. Это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее над грязными тарелками.

И, позвонив прислуге, он отвел нас в соседнюю комнату.

– Рассказывали вы Блэнку, Дэшу и и Чоузу о Машине? – спросил он у меня, удобно откинувшись в кресле и называя троих новых гостей.

– Но это ведь парадокс, – сказал Редактор.

– Сегодня я не в силах спорить. Рассказать могу, но спорить не в состоянии. Я расскажу вам о том, что случилось со мной, если хотите, но прошу не перебивать меня. Я хочу рассказать… Более того, я чувствую непреодолимую потребность рассказать вам все. Знаю, что едва ли не весь мой рассказ покажется вам вымыслом. Пусть так! Но все-таки это правда – от первого до последнего слова… Сегодня в четыре часа дня я был в своей лаборатории, и с тех пор… за три часа прожил восемь дней… Восемь дней, каких не переживал еще ни один человек! Я измучен, но не лягу спать до тех пор, пока не расскажу вам все, от первой до последней минуты. Тогда только я смогу заснуть. Но не прерывайте меня. Согласны?

– Согласен, – сказал Редактор, и остальные его поддержали, – согласны!

На этом Путешественник во Времени начал свой рассказ, и я изложил его здесь.

Сначала он сидел, откинувшись на спинку кресла, и казался крайне утомленным, но потом понемногу оживился. Пересказывая его историю, я слишком глубоко чувствую полнейшее бессилие пера и чернил и, главное, собственную свою неспособность передать все эти характерные особенности. Вероятно, вы прочтете ее со вниманием, но не увидите бледного искреннего лица рассказчика, освещенного ярким светом лампы, и не услышите звука его голоса. Вы не сможете представить себе, как по ходу рассказа изменялось выражение этого лица. Большинство из нас сидело в тени: в курительной комнате не были зажжены свечи, а лампа освещала только лицо Журналиста и ноги Молчаливого Гостя, да и то лишь до колен.

Сначала мы молча переглядывались, но вскоре забыли обо всем и смотрели только на Путешественника во Времени.

IV

– Некоторым из вас в прошлый четверг я рассказал принципы работы Машины Времени и показал вам ее еще не законченную в моей лаборатории.

Там она и сейчас, правда, путешествие на ней плохо отразилось; один из стержней из слоновой кости треснул, латунное полотно погнулось; но все остальное цело. Я планировал закончить ее еще в пятницу, но в пятницу, когда все было собрано воедино, я обнаружил, что одна из никелевых полос ровно на один дюйм короче, чем нужно. Из-за этого пришлось переделывать. Поэтому Машина была закончена только сегодня утром. Сегодня в десять часов утра первая в мире Машина Времени была готова к работе! Я осмотрел ее в последний раз, проверил все крепления, снова немного смазал кварцевую ось и сел в седло.

Думаю, что самоубийца, который подносит револьвер к виску, испытывает такое же странное чувство, какое охватило меня, когда одной рукой я взялся за пусковой рычаг, а другой – за тормоз. Я быстро повернул первый и почти тотчас же второй. Мне показалось, что я покачнулся, испытав, будто в кошмаре, ощущение падения. Но, оглядевшись, я увидел свою лабораторию такой же, как и за минуту до этого. Произошло ли что-нибудь? На мгновение у меня мелькнула мысль, что все мои теории ошибочны. Я посмотрел на часы. Минуту назад, как мне казалось, часы показывали начало одиннадцатого, теперь же – около половины четвертого!