Текст книги "Двойник короля 17 (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Что-то не так! – произнёс Жаслан. В его голосе звучала растерянность.

– Да ладно? – улыбнулся я.

Почувствовал, как моя душа… её что-то коснулось. Невидимое, бестелесное, но ощутимое, словно лёгкий ветерок, пробежавший не по коже, а глубже, по самой сути. Внутри стало тепло. Приятное ощущение, обволакивающее, успокаивающее, будто возвращение домой после долгого путешествия.

Ожидал какой-то боли или… Да чего угодно: болезненной трансформации, борьбы, сопротивления, но всё в порядке. Ничего страшного, ничего угрожающего, просто тепло, разливающееся по всему существу.

А потом увидел, что в белой точке, которую я использовал для зрения, появился какой-то символ. Странный знак, состоящий из переплетённых линий. Он пульсировал, словно живой. Твою мать! Это же те самые, что делал монгол-воин, пытавшийся завладеть моим телом. Холодок пробежал по спине.

Алтантуяа закрыла глаза и помотала головой.

– Твоя душа привязана к этому месту, – выдохнул Жаслан. – У нас не получилось.

Ладно… План «Б». Вот только девушка и охотник тут же напряглись. Что-то происходит. Что-то, чего они не ожидали, но чувствовали.

Активировал духовное зрение. Окружающее пространство заволокло полупрозрачной пеленой. Сквозь неё проступали очертания другого мира – мира духов.

– Мать моя монстр! – произнёс, когда увидел. – Быстрее!

Жаслан крикнул, и мы побежали к лошадям. Ноги едва касались земли, лёгкие горели от напряжения. Сердце колотилось о рёбра, словно пыталось выскочить из груди. Адреналин хлынул в кровь, обострил чувства, придал силы.

Я закинул шаманку и запрыгнул сам. Кожаное седло скрипнуло под двойным весом. Алтантуяа вцепилась в меня, прижалась всем телом. Забыты все обиды, вся гордость, сейчас есть только страх и желание выжить.

Бат уже на коне. Остальные тоже – лица бледные, глаза широко раскрыты. Они видели то же, что и я? Или просто чувствовали опасность? Неважно, главное, что все понимают: нужно бежать.

Мы рванули. Удар пяток в бока коня, и Галбэрс сорвался с места. Мощное тело животного напряглось, мускулы заиграли под блестящей шкурой, копыта загрохотали по земле.

Наш транспорт выбивал комья земли, ломал кости и разбрасывал их по капищу. Алтантуяа прижалась ко мне и сдавила живот. Руки обхватили так крепко, что стало трудно дышать. До чего же она костлявая. Рёбра впивались мне в спину, острые локти – в бока. Может быть, потом её откормить, что ли?

Галбэрс открыл в себе второе, третье и даже четвёртое дыхание. Конь нёсся, как ветер, как молния. Грива развевалась, ноздри раздувались, копыта едва касались земли. В какой-то момент я обогнал всех и начал отрываться. Попытки остановить коня ни к чему не приводили. Дёргал поводья, кричал команды – ничего. Я не стал вмешиваться, потому что он чувствовал. Все это чувствовали.

Глянул на монголов. Бледные, с узкими глазами, ну, кроме меня, конечно. Страх сделал их похожими друг на друга – одинаковые маски ужаса на разных лицах.

Вдалеке заметил самое важное сейчас. Вон она, граница капища – серая линия, едва заметная. Просто изменение в растительности, в цвете почвы. Тонкая граница между миром живых и миром мёртвых.

Мы выскочили. Резкий переход, словно из одного мира в другой. Воздух стал чище, легче, дышать теперь проще. Галбэрс замедлился, но не остановился.

Я тут же выпустил десяток степных ползунов. Монстры материализовались из воздуха, падая на землю тяжёлыми комками. Тела раздулись, кожа натянулась, став почти прозрачной, как шары, наполненные водой до предела. А потом – выброс. Зеленовато-жёлтый туман хлынул из всех пор, заполняя пространство. Едкий, густой, он растекался по земле, поднимался вверх, закрывая нас плотной завесой.

Краем глаза заметил шаманов. Они тут же активизировались, и на нас полетели десятки духов. Полупрозрачные фигуры, окутанные странным свечением. Они мчались, вытянув призрачные руки, раскрыв беззубые рты в беззвучном крике.

Вот только сейчас это меня не беспокоило, как и каждого в нашей группе.

* * *

Шаман Наран в степи

Один монгол спрыгнул с лошади и направился к лагерю. Его лицо было бледным, а руки дрожали. Щёки ввалились, глаза лихорадочно блестели – усталость и страх оставили свой след.

Он шёл прямо, хотя колени подгибались. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги были налиты свинцом. Остановился перед палаткой. Богато украшенная, с вышитыми символами, флагами, развевающимися на ветру. Палатка великого шамана – человека, которого боялись и уважали.

О его прибытии доложили. Стражники – высокие, молчаливые, с лицами, не выражающими эмоций, – позволили зайти. Полог откинулся, впуская его в тёплый полумрак.

Внутри – роскошь, несвойственная кочевникам: ковры, подушки, резные деревянные шкатулки. Пахло благовониями – странной смесью трав, масел, дыма.

– Поймали? – спросил шаман. Голос – глубокий, резонирующий, словно исходящий не только из горла.

Пришедший монгол вздрогнул, глубоко вдохнул и медленно огляделся, собираясь с мыслями.

Ковры на полу – тёмно-красные, с золотой вышивкой. Подушки – разных размеров и форм, разбросанные вокруг жаровни. По углам стояли резные сундуки, инкрустированные перламутром и драгоценными камнями. С потолка свисали амулеты – косточки, перья, засушенные травы, связанные в сложные узоры. В центре – жаровня с тлеющими углями. Дым поднимался вверх, к специальному отверстию в крыше. Воздух казался густым, почти осязаемым.

Наран сидел на подушке. Высокий, костлявый, с лицом, похожим на маску из тёмного дерева. Морщины прорезали кожу глубокими бороздами, словно реки на карте. Глаза – тёмные, блестящие, живые на фоне этого древнего лица.

Шаман гладил кошку с пятью глазами. Обычно этот призрачный монстр наводил на всех страх. Мягкая шерсть текла между пальцами, словно дым. Странное существо мурлыкало, но звук был неправильным – слишком низким, вибрирующим, заставляющим воздух дрожать.

Рядом с Нараном сидели люди – тоже шаманы, все в возрасте от сорока до шестидесяти лет. Одежды богатые, расшитые, увешанные амулетами и символами силы. Лица серьёзные, взгляды – внимательные, изучающие.

– Великий Наран! – поклонился монгол. Склонился низко, почти касаясь лбом земли. Тело его била мелкая дрожь

– Ажинай, докладывай уже, – сказал один из присутствующих. Нетерпение сквозило в каждом слове. Пальцы постукивали по колену, выдавая внутреннее напряжение. – Вы поймали русского? Убили шавок хунтайжи? Ту девку, которая решила нарушить наши законы?

Все присутствующие были уверены в том, что всё получилось. Вера в собственное превосходство, в непогрешимость их планов была абсолютной. Они не сомневались, а знали точно.

Шпион в группе деревенского командира Бата работал долго, аккуратно. Обычный воин, ничем не примечательный, но смотревший и слушавший, собиравший информацию. Он долго сопротивлялся и не хотел предавать, но когда его мать с отцом вдруг заболели… Странная болезнь, не поддающаяся лечению: кожа покрывалась язвами, глаза мутнели, дыхание становилось хриплым, прерывистым. Шаманы сказали: порча, злой дух. И только великий Наран мог помочь.

Цена была высока – предательство своих. Мальчик взял магический кристалл, который служил маяком. Носил его в ладанке на шее, следуя за отрядом Бата. Сообщал о каждом шаге, о русском, о шаманке-отступнице, о планах, о маршруте.

– Нет! – выдавил Ажинай. Голос сорвался, превратился в сиплый шёпот. Он опустил голову ещё ниже, словно пытаясь спрятаться от гнева, который должен был последовать.

– Что⁈ – поднял бровь Наран. Ледяное спокойствие, скрывающее бурю.

Палец, гладивший кошку, замер. Монстр зашипел, почувствовав перемену настроения хозяина. Пять глаз существа одновременно уставились на вестника, светясь недобрым огнём.

– Там… – лоб коснулся ковра, руки разведены в стороны. Поза полного подчинения, мольбы о пощаде. Кажется, он даже перестал дышать, словно любое движение могло спровоцировать роковой удар.

– Как? – тут же возмутился другой шаман. Он вскочил на ноги, лицо исказилось от гнева. Сухая кожа натянулась на скулах, глаза превратились в узкие щели. – Мы отправили туда людей из нашей школы – тридцать человек. Сильных. Они были с приручёнными духами. Ни магия, ни монстры бы не спасли их. Ещё слуги и воины.

Воздух в палатке сгустился. Духи, невидимые обычному глазу, заволновались, закружились вокруг жаровни. Угли вспыхнули ярче, осветив лица шаманов, искажённые гневом. Тени на стенах удлинились, зашевелились, словно обретая самостоятельную жизнь.

– Великий! – ударился головой Ажинай. Удар был сильным, на лбу выступила кровь. Красная капля медленно поползла вниз – к бровям, к глазам. – Мы не смели подойти к месту выхода из капища.

– Почему? – поднял взгляд Наран. Зрачки – тёмные, бездонные. В них отражалось пламя жаровни, создавая иллюзию, что внутри черепа шамана горит огонь.

– Духи, призраки, монстры, там их были тысячи, десятки тысяч. Они уничтожили ваших людей. Всех! Всех до одного! Коней! Слуг! Воинов! Всё! Даже степь изменилась, словно само капище встало на защиту чужака.

* * *

Глава 11

Мы скакали… Не знаю, сколько – много, наверное. Может, часов шесть или восемь. Галбэрс нёсся через степь с яростью урагана. Ветер свистел у меня в ушах, хлестал по лицу, забирался за воротник.

Каждый глоток воздуха обжигал горло холодом и пылью. Горизонт дрожал. Монголы держались рядом, но со временем отставали всё больше. Их кони, даже усиленные моими зельями, не могли тягаться с Галбэрсом. Это животное словно не знало усталости, будто питалось самим страхом погони.

Наконец, Жаслан вскинул руку – сигнал остановки. Скакуны замедлились, копыта взрыли землю, поднимая клубы пыли. Тишина, нарушаемая лишь дыханием животных и людей, обрушилась на нас тяжёлым одеялом. Остановились.

Я спрыгнул с коня. Земля под ногами качнулась. Огляделся: место как место, ничем не примечательная равнина, поросшая жёсткой травой.

Монголы в шоке. Лица белые как мел, глаза распахнуты, дыхание неровное. Кони в мыле, пена клочьями свисает с их морд, бока ходят ходуном, ноздри раздуваются. Даже бесстрашный Бат сейчас выглядел как человек, заглянувший за край могилы.

Дрожь сотрясала худое тело шаманки. Зубы стучали, пальцы судорожно сжимались и разжимались. Глаза застыли, смотрели куда-то вдаль, словно она по-прежнему видит то, что осталось позади.

Жаслана тоже колотило. Не так заметно, как всех остальных, но я видел, как подрагивали его руки, как он то и дело сглатывает, борясь с сухостью во рту.

Вот теперь все пялятся на меня, словно перед ними не человек, а какое-то чудовище.

Девушка не смогла слезть сама. Так и осталась сидеть, вцепившись в седло побелевшими пальцами. Пришлось помочь: поставил её на ноги. Колени монголки подогнулись, я поддержал, чтобы не упала. На мгновение наши взгляды встретились. В её глазах плескался чистый, ничем не разбавленный ужас. Не злость, не ненависть, даже не презрение к врагу, а только страх.

И вот что странно: она взяла и рефлекторно пошла мыть животное, как все остальные монголы. Будто какой-то древний инстинкт включился, заставляя действовать по заведённому порядку. Трясущимися руками девушка достала тряпку, зачерпнула воду из фляги, начала обтирать взмыленные бока Галбэрса.

Мысли только сейчас закрутились в голове. Бешеная скачка не оставляла времени на размышления.

Жаслан подошёл ко мне и уставился, не сказав ни слова.

– Что? – спросил я, не выдержав этого пристального внимания.

– Ты! – он указал на меня пальцем. Голос его дрожал.

– Я, – кивнул, выдерживая этот взгляд. Признание очевидного. Кто же ещё?

– Как? – следующий вопрос. Короткий, простой, но содержащий бездну смыслов.

– Так! – ответил в той же манере.

– Невозможно! – выдохнул мужик, качая головой. Волосы, слипшиеся от пыли и пота, колыхнулись.

– Всё бывает в первый раз, – пожал я плечами. – Мы закончили играть в эту тупую игру?

– Все… Все… Все! – тряс головой охотник.

– Значит, ещё не закончили, – поморщился, чувствуя, как терпение утекает. – Блин, и что бы тебе ответить? Охренеть!.. Подойдёт?

– Ты понимаешь, русский? – монгол положил руку мне на плечо. Пальцы его впились в мышцы, словно он проверял, настоящий ли я.

– Что-то я уже устал, – не выдержал. Раздражение поднималось внутри, как волна. – Может, тебе по морде врезать?

– Все призраки великого хана Тимучина, все как один рванули за тобой после ритуала посвящения, – наконец выдал что-то осмысленное Жаслан.

– Да ладно? – поднял бровь. – А я и не заметил, когда мы убегали. Может, поэтому неслись так, словно за нами армия бестелесных гналась?

В груди клокотал смех. Ещё один день из жизни Магинского, ещё одна невероятная хрень, в которую никто не поверит, расскажи я об этом.

– Шаманы Нарана уничтожены, их слуги, воины – все… – покачал головой монгол. – Призраки были разорваны в клочья.

– Угу, – кивнул.

А перед глазами всплыло это море духов. Капище словно стало белым от количества. Я и не думал, что их столько. Десятки тысяч полупрозрачных фигур, окутанных странным свечением, с пустыми глазами и раскрытыми в безмолвном крике ртами. И все эти твари летели ко мне, словно стая голодных волков, учуявших кровь.

Внутренности скрутило от запоздалого страха. Благодаря скорости Галбэрса… Молодец зверюга, если бы не безумный галоп, было бы очень весело.

– Ты официально шаман! – поздравил меня Жаслан, и в его голосе звучало искреннее уважение. – Великий, признанный.

– Да? – улыбнулся криво. – Вот только, кроме того, чтобы видеть, я ничего не умею.

– Ничего, научишься, если выживешь, – хлопнул меня по плечу монгол. Он улыбался – широко, искренне.

Это море духов и призраков… Сила, с которой, я уверен, что не справился бы даже тот маг шестнадцатого уровня. Единственное, о чём думал, когда мы уходили, – это… Как бы их всех подчинить и забрать с собой? Армия бестелесных воинов, призрачные полчища, повинующиеся моей воле… Но вот беда – способа я не знал.

Мысль обожгла изнутри, заставила сердце биться чаще. Хомяк возбуждённо запищал, предвкушая новое пополнение коллекции. Но нет, сначала нужно научиться управлять хотя бы одним призраком, а потом уже мечтать о легионах.

Ладно, с этой головной болью мы разобрались: я жив, цел, в своём теле. Ещё один враг стал понятен – Наран. Сильный шаман, советник хана, близкий друг жены его сына… Властный, амбициозный, опасный. Эта тварь не остановится, как и сука-рух, а значит, придётся готовиться к новому противостоянию.

Сейчас немного передохнём и отправимся дальше. Как я понял, вроде бы не так долго осталось до столицы. Несколько часов пути, если повезёт. Сколько-то часов или дней плюс-минус. Обожаю эти точные расчёты, можно столько планов построить. Особенно когда знаешь, что тебя ждёт на каждом шагу.

Монголка вернулась вместе с остальными. Они закончили с лошадьм, и теперь животные стояли чистые, всё ещё тяжело дышащие, но уже не покрытые пеной.

Раньше Алтантуяа смотрела на меня с вызовом, с ненавистью, как пленница на своего тюремщика. Теперь в её глазах мелькало что-то другое – не покорность, нет. Скорее, уважение, смешанное со страхом. Она держалась прямее, с достоинством, но без прежнего агрессивного напора. Плечи расправлены, подбородок чуть приподнят – гордая, но не враждебная.

– Говорить, лично, я, ты, идём, – сказала шаманка на крайне простом монгольском.

Кивнул. Мы отошли от остальных за небольшой холм, где нас не могли подслушать. Достал Елену из пространственного кольца. Она, кажется, лучше переводит, чем сестра, а Изольда ещё не пришла в себя.

Девушки смерили друг друга взглядами. Елена окинула монголку с головы до ног, оценила простую одежду, растрёпанные волосы, худобу. Алтантуяа ответила тем же – изучила стройную фигуру перевёртыша, её безупречную кожу и волосы.

А потом девушку будто прорвало: она, как пулемёт, начала тараторить. Слова вылетали изо рта с такой скоростью, что сливались в один непрерывный поток. Руки взлетали, описывая в воздухе сложные фигуры, лицо оживилось, глаза заблестели.

Перевёртыш не ожидала такого потока. Даже Елена со всеми её способностями с трудом поспевала за речью монголки.

– Погоди, – подняла руку девушка, останавливая словесный водопад. – Медленнее. Я не всё понимаю.

Алтантуяа сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и начала говорить размереннее.

– Она сказала, – улыбнулась мне Елена, переводя с монгольского, – что ты, твоё тело, душа идеальны для руха.

– Отлично! – почти обрадовался я. Ещё одно подтверждение того, что и сам давно подозревал. – Всегда мечтал стать подходящим сосудом для одержимости. Просто мечта, а не жизнь.

– Ты смог выгнать великого хана из своего тела, а его дух – это один из величайших в их стране, – продолжала переводить Елена. – Сильнее его только дух духов – основатель. После ритуала посвящения твоя душа была привязана к великому капищу страны. Духи подтвердили твою силу. Они все рванули за тобой, словно за лучшей кобылой.

– Такое себе сравнение, – хмыкнул, представив себя в роли привлекательной лошади. Хотя, может, для монголов это высшая форма комплимента?

– У тебя великое будущее шамана, – продолжила переводить Елена. В её голосе слышалась ирония – она знала, как я отношусь к высокопарным пророчествам. – Я стала свидетелем, как и твой охотник, монголы.

Слушал всё это вполуха. Лесть и всякая остальная чушь никогда меня не интересовали и не действовали. Насмотрелся в прошлой жизни, и сейчас от этого лишь тошнота подкатывает к горлу. Я не верю в судьбу, предназначение и великие пророчества. Верю только в свои силы и способности, в холодный расчёт и стратегию.

Но вот что действительно интересно – идеальное вместилище для рухов. И это сейчас меня беспокоило. Теперь понятно, почему Рязанов пытался мою тушку занять, а потом и Топоров. А может быть, это именно после Рязанова и случилось, и полковник лишь усилил? Не просто так же тогда кожа степного ползуна впиталась в моё тело. Ладно, что это мне даёт? Бонусы, которые я хотел. Теперь есть потенциал и живая шаманка – новое оружие против моих врагов, которые не ожидают духов и призраков. Это плюс.

Минус? Рухи, да и хрен знает кто, будут пытаться вытолкнуть меня из моей тушки. Цена за силу, как и всегда. Примерно как с моей кровью, которая позволяет подчинять монстров. Выходит, врагов и сложностей станет чуточку больше.

Внутренний хомяк ликовал. Ещё бы, не ему это дерьмо разгребать. Его интересуют только достижения, коллекционирование способностей, сила и власть. Плевать на цену, которую придётся заплатить. Хомяк видит только блестящие перспективы: армия духов, новые возможности.

Монголка ещё что-то говорила, восхищалась. Её голос становился всё эмоциональнее, глаза блестели. Но мне было неинтересно, я уже мысленно строил план.

Что у нас по нему? Мир с монголами. Уже придумал, чем моя территория может быть полезна для них и что получу взамен: торговые пути, обмен ресурсами, военный союз против общего врага – империи.

Дальше – кристалл управления монстрами. Плевать, как, но я его получу! Он уже мой, осталось только найти. Почему-то уверен, что камешек в столице, спрятан где-нибудь в сокровищнице хана или в тайнике верховного шамана. Найти, выкрасть или выторговать – неважно, главное – получить.

Пора бы уже прокачать свою магию. Я застрял на одном уровне слишком долго. С кристаллом можно будет сделать качественный скачок. Управление монстрами откроет новые горизонты.

Потом по плану – монгольская серая зона. Там нужно пополнить свою коллекцию, и хочется мне попробовать проскочить несколько рангов. Не убивать королев, королей и забирать сердце серой зоны, а в идеале дорасти до девятого или десятого ранга.

Ещё мои жёны со своими потребностями…

После – джунгары и их серая зона. Очередной скачок в развитии, и, может быть, даже получится попробовать убить руха-короля скорпионов. Одновременно решу проблему с ещё одной девушкой. К тому же у них есть кристалл подчинения монстров.

Итог? Я смогу что-то уже противопоставить магам четырнадцатого и выше ранга и, возможно, законсервировать то же Зло, которое сейчас отдыхает и набирается сил в пространственном кольце.

Отвлёкся от размышлений, заметив, что монголка замолчала, а Елена смотрит на меня, ожидая реакции.

– Господин! Она просит у вас разрешения учить шаманству и быть вашей верной… – перевёртыш сделала паузу, скривив губы. – Наглая девка! Помощницей… Она признаёт вас господином, и у неё перед вами долг жизни.

Ревнует? Забавно. Елена всегда так реагирует на появление новых женщин в моём окружении.

– Хорошо, – кивнул. – Пусть расскажет, как мне подчинять призраков и духов, а ещё монстров. Вот, что сейчас интересует.

И она начала объяснять, да ещё с таким рвением.

Мозг впитывал слова, как губка. Шаманизм оказался гораздо более логичной и структурированной системой, чем я ожидал. Не просто суеверия и дикарские ритуалы, а целая наука со своими законами и принципами.

Основная проблема была в переводчике. Перевёртыш по-прежнему много чего не понимала и не могла объяснить. Слишком специфические термины, слишком сложные концепции. Елена хмурилась, переспрашивала, иногда просто разводила руками, признавая поражение.

Можно было бы попросить Жаслана помочь с переводом, но я бы не хотел, чтобы охотник знал больше, чем нужно. Осторожность никогда не бывает лишней, особенно когда речь идёт о новых силах и способностях.

Час все отдыхали, а я слушал. Сидел на камне, пристально глядя на шаманку, впитывая каждое слово, каждый жест. Иногда задавал вопросы, уточнял детали, просил повторить особенно сложные моменты.

Елена начала крайне злиться, когда Алтантуяа стала показывать движения, потом брать мои руки и демонстрировать это. Прикосновения монголки были уверенными, деловыми – ничего личного, только передача знаний. Но Елена явно видела в этом нечто большее. Её глаза сузились, губы сжались в тонкую линию – ревность перевёртыша была почти осязаемой.

Если всё подытожить, то выходит… Шаманизм – это, как я и думал, по факту магия, завязанная не на источник, а на душу. Открытием для меня стало, что её тоже можно развивать и укреплять. Чем она сильнее, крепче, тем больше возможностей у шамана. Моя оказалась достаточно прочной и с отметкой силы великого духа, как сказала монголка. Вот только не одного лишь старого хана, но и как минимум двух рухов. Пожалуй, я даже почувствовал гордость за свою духовную составляющую.

По факту все их пения, пляски и прочие движения – это костыли, чтобы они смогли сосредоточиться на душе, а потом уже, активировав её, начать «творить». Ну слава монстрам, а то очень переживал, что мне тоже нужны перья, кости и бубен. Представил себя в расшитом бисером кафтане, с перьями в волосах и амулетами на шее, прыгающим вокруг костра и издающим завывания. Даже внутренний хомяк заржал от этой картины. Охренеть просто. Магинский – легендарный шаман. Собираю целое племя поклонников, которые приносят мне дары, а я в благодарность кривляюсь и катаюсь по земле, изображая одержимость. Нет, такой карьерный рост точно не входит в мои планы.

Хитрые суки, придумали столько всего, а по факту – чтобы усложнить жизнь шаманам. «Учите молитвы, песни, танцуйте в такт бубна, носите правильные амулеты» – всё, чтобы простые люди стояли и смотрели с открытыми ртами, а «избранные» собирали подношения и чувствовали себя особенными. Я это дерьмо видел сотни раз – в религиях, в магических орденах, даже в армии. Везде одна схема: создай сложную систему ритуалов, дабы скрыть простую суть, и наслаждайся властью.

А нужно всего-то сталкиваться с духами, призраками, напрямую взаимодействовать с потусторонним миром. Именно тогда душа будет закаляться и увеличиваться. Как в жизни: хочешь мышцы – поднимай тяжести, хочешь сильную душу – взаимодействуй с «мертвецами».

Всё предельно просто, но попробуй объясни это толпе. Как и в любом мистическом обучении, основных адептов оттягивают от сути мишурой. «Смотрите на эти сверкающие погремушки, пока мы забираем настоящее сокровище».

Есть только одна важная тонкость: магам нужно поглощать кристаллы и зелья для роста силы, тут это называется «душевная эссенция». Монголка объясняла так долго и мучительно, что даже Елена начала закатывать глаза. Но суть я уловил.

Когда дух или призрак остаётся в этом мире, то он постепенно ослабевает, выцветает, как старая фотография. Законы мироздания – жестокая штука, даже мертвецам приходится платить за аренду пространства. Поэтому они охотятся на людей, животных, чтобы поглотить их души. Так могут продержаться чуть дольше в этом мире. Короче, мёртвые жрут живых, чтобы не исчезнуть. Паразиты, только бестелесные. Но по мере их существования вокруг собирается эта «эссенция» – что-то типа испарения. Духовная слизь, если можно так выразиться. Шаманы её собирают, впитывают, усиливаются. Чем дольше душа или дух в этом мире, тем она сильнее.

Всё разложил себе по полочкам и получил инструкцию к действию. Вот такой вот страшный Магинский… Убрал всю мистику и упростил. Свёл тысячелетнюю традицию к инструкции из четырёх пунктов: найти призрака, собрать его эссенцию, усилиться, уничтожить или подчинить. Шаманы бы меня распяли, узнай они, как я осквернил их священные тайны своим прагматизмом.

Активировал духовное зрение. Решил проверить на практике, правда ли всё это. Мир мгновенно изменился: привычная реальность словно выцвела, потускнела, а сквозь неё проступило нечто новое – тонкие нити энергии, потоки силы, сгустки света и тьмы. Монголы стали полупрозрачными, сквозь них просвечивали души: крошечные искры – у обычных людей и ярко пульсирующий шар – у Алтантуяи.

Мне нужны подопытные: призрак, дух – что-нибудь не слишком сильное для первого эксперимента. Не хотелось бы столкнуться с разъярённым древним воином, который отправит меня к праотцам, прежде чем я успею моргнуть. Но, увы, вокруг не наблюдалось ни одной потусторонней сущности. Монголы, видимо, специально выбрали «чистое» место для привала. Никаких призраков, блуждающих огоньков, даже домового.

Ладно, найду позже. Осталось несколько нераскрытых вопросов: подчинение монстров, усиление людей духами и… всё. Когда доберусь до столицы, будет время разобраться.

Убрал Елену и кивнул Алтантуяе, направился к монголам. Наш отдых подошёл к концу, пора снова в путь.

– Русский, – обратился ко мне Жаслан. Лицо его стало серьёзным, брови сошлись на переносице. – Можешь дать коням свой отвар?

– Зелья, – поправил я механически.

– Как скажешь, – улыбнулся мужик, но глаза остались серьёзными. Ему было плевать, как это называется, главное – действует.

Я достал из пространственного кольца бутыльки и раздал. Лошадей напоили, и мы поехали дальше сквозь монгольскую степь.

«Ничтожество!» – прозвучало у меня в голове.

Чего?.. Напрягся, заглянул к своим монстрам. Это кто у нас тут храбрости набрался и давно по заднице не получал? Но все вроде бы молчали, никаких признаков мятежа.

«Ты ответишь за свои действия!» – снова кто-то сказал. Голос могучий, властный, пробирающий до костей.

Так… Переместил своё внимание к запечатанному Злу. Нет, жижа молчит, плещется в своей темнице без признаков активности.

«Я уничтожу всё, что тебе дорого! И заберу твоё тело!» – пообещали мне. Голос грохотал, как горный обвал, но странное дело: я не чувствовал страха. Скорее, интерес и любопытство.

Белый диск, появившийся после того, как я выгнал того хана, светился и пульсировал. Голос шёл оттуда. Да ладно? Улыбнулся во всех реальностях. Я каким-то образом заточил дух великого воина? Не просто отбился от него, не просто выгнал из своего тела, а запечатал в магический контейнер?

Внутренний хомяк пищал от радости нового приобретения в нашем арсенале. И было от чего! Дух величайшего монгольского полководца, завоевавшего половину известного мира, – в моей коллекции! Бесценное приобретение!

«Это ты – древний померший хан?» – спросил я у диска мысленно. Странный опыт – общаться с кружком света.

«Я великий Тимучин! – загрохотал голос. – Хан, полководец, шаман».

Посмотрел по сторонам. Мои монстры не слышат его, только я. Интересно. Получается, связь односторонняя, он будто на персональной частоте вещает.

«Ну, для начала, – хмыкнул мысленно, не скрывая сарказм, – ты бывший кто-то там. А ещё ты мёртвый!»

Диск засветился сильнее, словно показывал, как дух злится. Белый свет стал ярче, почти режущим глаза, с красноватыми всполохами по краям.

«Судьба – та ещё сука? – уточнил, наслаждаясь ситуацией. – Хотел моё тело, а вышло немного не так?»

Диск вспыхнул ослепительно ярко, затем потемнел почти до черноты, только по краям пробегали алые всполохи, как кровь на лезвии ножа. Внутри явственно проступили очертания. Хан бился о стенки своей тюрьмы с такой яростью, что, казалось, воздух вокруг диска вибрировал.

«Выпусти меня! – этот крик был подобен грому, от которого заложило уши даже в ментальном пространстве. – Я великий Тимучин! Я покоритель народов! Я не могу быть заключён жалким чужеземцем!»

Его ярость была почти осязаемой – чистая, неразбавленная энергия гнева существа, привыкшего повелевать миллионами. Диск трясся, вибрировал, свечение то усиливалось до болезненной яркости, то почти угасало.

«Забавно, – произнёс я, наблюдая за этим представлением с холодным интересом. – Знаешь, для мертвеца ты слишком эмоционален. Может, успокоишься уже?»

«Я покоритель народов! Хозяин мира!» – продолжал он бубнить, словно молитву.

«Да как скажешь, но ты теперь мой, – констатировал с удовлетворением. – Добро пожаловать в коллекцию, великий хан! Будешь экспонатом между морозным пауком и говорящим чучелом».

Свечение диска стало тусклым, словно дух впал в оцепенение от осознания своего положения. Но это длилось лишь мгновение, затем артефакт снова засиял, теперь ровно и спокойно.

«Я предлагаю тебе сделку, – голос изменился, стал глубже, рассудительнее. – Как равный равному».

«Равный? – мысленно рассмеялся. – Ты в буквальном смысле у меня в кармане. Какое тут равенство?»

«Равенство в потенциале, – пояснил дух. – Вижу в тебе задатки завоевателя, собирателя силы. Я прошёл этот путь до конца и могу направить тебя».

Льстит, пытается найти точки соприкосновения – классика манипуляции.

«И что же ты предлагаешь? – поинтересовался, решив подыграть. – Только конкретно, без туманных обещаний».

«Я научу тебя управлять духами, – ответил хан. – Не просто видеть, но и подчинять своей воле. Создавать из них воинов, слуг, разведчиков. Армия невидимых солдат, которые пройдут сквозь любые стены, подслушают любой разговор, убьют любого врага».

Заманчиво, ничего не скажешь. Но есть один очевидный вопрос…

«И для этого мне нужно тебя выпустить?» – уточнил я скептически.