Текст книги "Легенды потерянных земель (СИ)"
Автор книги: Артемий Джоча
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Майор, я чувствую, что-то кроется за вашим прибытием, – заметил Торп, начиная сколь неизбежный, столь и неудобный для Рэмеджа разговор. – Помимо исследовательских сегментов, энергетики и управления орбитальная платформа оборудована модулем безопасности. Я жесткий противник размещения оружия в космосе, но меня уверили, что это необходимая мера предосторожности. Я очень надеюсь на это.
Рэмеджу очень не хотелось врать этому человеку. За время их короткого знакомства профессор завоевал уважение майора. Но делать нечего. В этом коллективе ученых, техников и пилотов он чужой, соглядатай.
– Профессор, а знаете ли вы, сколько сейчас спутников-шпионов вращается по различным орбитам вокруг планеты? Станцию прощупывают с поверхности. У вас на борту большой многонациональный коллектив. В проекте участвует несколько государств. Вероятность несанкционированной утечки информации очень велика. Вы сами должны быть заинтересованы в мерах безопасности. Давайте сотрудничать, сэр, и мы сможем работать, не мешая друг другу.
– Хотелось бы вам верить, майор. Ну что же. Добро пожаловать на наш ковчег!
Уже прошло несколько недель со времени этого разговора. Рэмедж занимался, в общем-то, рутинной работой. Каждый раз, составляя отчеты на основе данных центрального компьютера станции и отсылая их на Землю, он испытывал угрызения совести. С учеными он пересекался редко, а другие члены экипажа ограничивались формальными взаимоотношениями. Майор захандрил, и от тоски его спасали редкие беседы с Торпом, работа и физические нагрузки в тренажерном отсеке, обязательные в условиях невесомости.
Несколько дней назад на станцию прибыл еще один челнок, доставивший топливо и научное оборудование. Других видимых событий на станции не происходило, и все основные победы, неудачи и страсти разгорались там, где для Рэмеджа был темный лес научных гипотез, фактов и исследований. Беседы с Торпом очень сильно помогали майору составить грамотное представление о текущем состоянии основных направлений исследований, но и только. Подходил к концу первый месяц пребывания майора на станции. Дождавшись условного вечера по внутреннему распорядку, Рэмедж, как обычно, окончив занятия на тренажерах, отправился в навигационный отсек, чтобы отослать на поверхность очередной заблаговременно составленный отчет. Извиваясь всем телом, он плыл по основному коридору станции, на трубу которого были нанизаны отсеки. Навстречу попадались люди, коротко кивали головой и скрывались в проемах люков. Навстречу, из навигационного отсека, выплыл Торп. На лице профессора было озабоченное выражение. Издалека заприметив майора, он стал энергично махать рукой, чтобы привлечь его внимание. Тело профессора от этих взмахов комичным образом трепыхалось в пространстве, и Рэмедж невольно улыбнулся. Торп непонимающе уставился на ухмылку майора и тоном, не располагающим к веселью, негромко обратился к Рэмеджу, предварительно поглядев по сторонам, нет ли кого поблизости:
– Майор, не знаю, следует ли обращаться к вам с подобными вопросами, но... В общем, системы глобального позиционирования станции постоянно сверяются с астрономическими объектами и искусственными объектами, находящимися на других орбитах. Это необходимо для корректировки орбиты и...
– Я в курсе принципов работы систем навигации и отслеживания орбитальной ситуации, профессор. Что вас так беспокоит?
– Понимаете, я не поощряю действий, выходящих за рамки прямых обязанностей... – Профессор как будто извинялся за что-то. – Диксон, наш связист, развлекается поиском и наблюдением за военными спутниками. Нашими и... Вы же понимаете, майор, что наше оборудование позволяет это делать, и в свободное время Диксон...
– Профессор, я прекрасно осведомлен об этом увлечении Диксона..., – майор спохватился, испугавшись, что дал Торпу повод думать, что он шпионит за ними. Но, похоже, Торп не придал этому никакого значения.
– Сегодня Диксон поделился со мной некоторыми наблюдениями, сделанными за последние сутки, – торопливо продолжил профессор. – Они показались мне странными. Возможно, вы что-то об этом знаете?
Вместе с Торпом майор вплыл в навигационный отсек и поприветствовал молодого связиста Курта Диксона, который как раз выводил на дисплей данные по анализу своих наблюдений. Вид у парня был виноватый и он с некоторой опаской посматривал на Рэмеджа.
– Посмотрите, сэр. Ряд спутников, предположительно, входящих в группировку противоракетной обороны, поменяли орбиту. Если бы это были единичные случаи. Но, похоже, параметры меняет весь кластер. Но самое интересное в том, что спутники, которые мы не может однозначно идентифицировать, также стали менять свои орбиты. Такое впечатление, что космическая группировка пришла в странное движение. И это в течение последнего десятка часов. Что это может означать?
Внешне майор ничем не выдал, о чем он сейчас думает. Ему лично стало все понятно уже при первых словах связиста. Спутники орбитальной военной группировки занимали более низкие и менее стабильные орбиты, готовясь... Он прекрасно понимал, к чему они готовились, но поверить в это отказывался. Нет, тут никакой ошибки быть не могло. Но почему Конкистадор не поставили в известность? Да, конечно, это международный проект, и теперь станция – это пограничная территория...
– Профессор, вызовите сюда руководителей групп и специалистов по связи. Ошибки быть не может. На поверхности назревает глобальный конфликт. Мы переходим на военное положение. Будет лучше, если с этой минуты вы передадите руководство станцией мне.
– Вы хотите сказать... Война? Ядерная война? – наверное, впервые на лице Торпа майор увидел растерянность.
– Да, война, третья мировая война, в которую никто не верил. Будьте осторожны, профессор. Соберите всех, кого нужно, здесь и не спровоцируйте панику! – Торп и Диксон смотрели на майора, поражаясь, с каким спокойствием и холодным расчетом тот отдает распоряжения. Там, внизу, на Земле все готово было отправиться в тартарары, а этот военный заботится о безопасности даже сейчас.
Вот уже в течение нескольких часов на станции десятки людей пытались хоть как-то осознать все то, что происходило на поверхности планеты. Паники не было. Люди продолжали нести вахты на своих постах, а те, кто был свободен по штатному расписанию, держались поближе к навигационному отсеку, прислушиваясь к тому, что там происходит.
– Сэр, они не отвечают. Ни на основном канале, ни на резервном. – Голос Диксона звучал взволновано. Похоже, тягостная тишина в эфире была для него равнозначна потере части собственного тела.
– Попробуй пройтись по всему диапазону чувствительности системы приема. Хоть что-то должно быть в радио-эфире. Ты уверен, что мы находимся в зоне уверенного приема? – Рэмедж вместе с Торпом и навигатором Майклом Алистером с помощью всех доступных средств пытался прояснить ситуацию на Земле. Внешне на планете ничего не изменилось. Освещенный бок планеты все также сиял чистыми красками, и ничто не омрачало эту картину. Только тишина в эфире и странное предчувствие неотвратимой катастрофы.
Со стороны Алистера послышался изумленный вздох:
– Майор, один из спутников выходит на нашу орбиту!
– Сэр, система слежения показывает множественные объекты на низкой орбите... – Это уже Диксон докладывает обстановку в пространстве.
В навигационный отсек вплыл растрепанный астрофизик Шамазоки. Свойственной его лицу улыбки и след простыл:
– Там внизу, на ночной половине...
Все кинулись к ближайшим иллюминаторам, а по станции словно пронесся общий вздох всех членов экспедиции. Вспышки, которые появлялись на ночной стороне Земли, с такого расстояния не производили особого впечатления, но все прекрасно понимали, каким должен быть огонь этих факелов, чтобы его можно было отчетливо видеть с орбиты невооруженным взглядом.
Радио-эфир словно взорвался, наполнившись каким-то диким завыванием, эхом голосов, пощелкиванием ритмичных серий сигналов и неразборчивым бормотанием пеленгов. Люди испугано вслушивались в это чудо, осознавая, что слышат предсмертный крик планеты. Но это было только начало...
– Алистер, что там с этим спутником? – Рэмедж не мог себе позволить роскошь наблюдать за агонией Земли.
– Он в пределах прямого наблюдения, сэр.
Рэмедж взвесил все за и против и принял окончательное решение. Покинув навигационный отсек, он отправился в модуль безопасности. Там в одну из панелей был встроен сейф. Комбинацию знал только он один. Надо было спешить. Сейф распахнулся и...
– Что это такое, майор? – за спиной послышался голос Торпа.
– Коды активации оборонных систем.
– Значит, каким-то образом военным удалось протащить оружие на станцию!?
– У нас нет времени обсуждать это.
– Вы хотите ввязаться в схватку. Дать последний бой! Я не позволю вам сделать из станции мишень. Майор, вы не имеете права!
– Профессор, мы уже мишень. Как только спутник, который засек Алистер, подойдет на дистанцию поражения, он торпедирует Конкистадор. Да, на станции секретно было установлено оружие. Если точнее – ракеты космос-космос. Неважно, какие цели преследовались этим. Сейчас только эти ракеты позволят нам выжить.
Торп отступил в сторону, до конца не веря Рэмеджу. Как только майор, а вслед за ним и Торп появились в навигационном отсеке, Алистер дал последние подтверждения догадке Рэмеджа:
– От спутника отделились два объекта. Они приближаются к нам. Есть основание считать, что это ракеты!
Рэмедж, не отвлекаясь, при помощи одного из дисплеев активировал систему обороны. Где-то в глубине станции глухо рыкнуло, по обшивке словно забегали паучки, а люди ощутили два слабых толчка. Это замки отстрелили в пространство защитные кожухи пусковых установок, явив космосу хищные тела ракет.
Рэмедж коротко кивнул Алистеру и тот прервал свои доклады о данных телеметрии и по внутреннему коммуникатору объявил:
– Всем закрепиться на местах по аварийному расписанию, загерметизировать отсеки, задраить внешние заслонки, свернуть системы оптического наблюдения, проверить резервные системы питания и снабжения кислородом, приготовить системы индивидуального жизнеобеспечения. Доложить по отсекам о готовности...
Станция замерла в пространстве, ожидая атаки. Нервы людей были на пределе, и они даже на время забыли о том, что сейчас разворачивалось на поверхности планеты. Системы наведения уже зафиксировали приближающиеся ракеты. Одновременно в прицел был взят и сам спутник, как источник постоянной угрозы. Наконец, когда цели подошли на дистанцию эффективного перехвата, ракеты Конкистадора стартовали, и людям оставалось лишь с замиранием сердца следить за этой безмолвной схваткой.
Алистер продолжал озвучивать данные телеметрии. Ракеты сближались. Где-то там, в темноте, между двумя застывшими в пространстве космическими стрелками распустился идеальный шарообразный огненный пузырь, поглотив одну из атакующих ракет, а вслед за ним взбух и второй, который, в отличие от первого, не уничтожил свою цель, и та, отклонившись от первоначального курса, продолжила свой полет.
– Сэр, одна ракета поражена, вторая приближается!
– Рассчитайте ее курс, Алистер. – Рэмедж понимал, что у них больше нечем защищаться. Все четыре ракеты были использованы. Две были направлены на перехват атакующих ракет, а две другие сейчас приближались к боевой космической платформе-агрессору.
Алистер не успел ответить. Станция вдруг задрожала всем своим гигантским телом. Мелкая секундная дрожь прошла по всем конструкциям, а ряд приборов контроля над состоянием обшивки расцветились тревожными огнями.
– Взрыв по правому борту, майор. Незначительные повреждения обшивки. Похоже, у ракеты был выведен из строя блок наведения.
В этот момент возмездие настигло агрессора. Ракеты Конкистадора детонировали, даже не войдя в непосредственное соприкосновение с целью. Взрывы разметали конструкции космического спутника на куски, которые стали покидать орбиту, разлетаясь в разные стороны. Часть из них сгорит в атмосфере Земли, а другая часть так и будет кружиться вокруг планеты. Но этот спутник был не единственной жертвой космического сражения. Битва разворачивалась всюду. Спутники уничтожали друг друга и ядерные боеголовки противников. Но это уже не имело смысла. Огненный ковер поглощал материки Земли, выжигая все на своем пути. Компьютеры не нуждались в людях, которые миллионами гибли на поверхности. Они продолжали бессмысленную битву. И когда погибли даже те, кто руководил запуском ядерных ракет, и те, кто отдал приказ активировать космическую группировку противоракетной обороны, электронные разумы, повисшие над планетой, продолжали выслеживать цели. Мертвое воевало с мертвым – порождения людей, уничтожив своих создателей, теперь уничтожали сами себя...
Напряжение спало, и люди наконец-то в полной мере стали осознавать, что произошло. Понимание того, что они, возможно, последние дети этой планеты, просто не могло уместиться в их сознании. Все члены экипажа молчали. Молчал и приемник, потрескивая ровным шелестом помех. Каждый вдруг оказался наедине со своей личной трагедией. Люди пытались осмыслить то, что, скорее всего, они уже потеряли своих мужей, жен, родителей и детей. Постепенно экипаж стал собираться в навигационном отсеке. Становилось тесно, но никто не осмеливался запретить этого людям. Они подбирались поближе к приемнику, про себя заклиная его исторгнуть хоть что-нибудь, что скажет им – вы ошиблись, ничего страшного не случилось, мы заберем вас отсюда, все в порядке... Лицо одного из техников вдруг исказила маска безумия, и он метнулся по направлению к майору:
– Это все вы! Вояки чертовы. Все из-за вас. Даже здесь вы посвятили эти последние минуты своей гребаной войне!!! – Техник вцепился в комбинезон Рэмеджа и остервенело тряс его, заставляя их фигуры странным образом танцевать в пространстве. Некоторые отрешенно наблюдали за этим. На лицах других появилось выражение поддержки. Они также стали подбираться к майору. Их намерения было несложно предугадать. Похоже, они вознамерились линчевать Рэмеджа прямо здесь. Тот оставался совершенно безучастным к происходящему. Для него имело значение только то, что касалось судьбы его семьи. Какой смысл существовать здесь, если они там внизу все погибли? Этот вопрос жег майора все сильней, и он совершенно перестал что-либо замечать вокруг. Из ступора его вывел властный крик Торпа:
– Хватит! Прекратить! Все по местам. Руководителям научных групп остаться. Алистер, вы также останьтесь, – и дальше, заметив, что его окрики подействовали, как холодный душ, продолжил более спокойным голосом: – Пока я еще остаюсь руководителем экспедиции. Мы собирались отправиться в космос. Для этого мы проводили исследования. Но, похоже, нашей мечте не сбыться. Однако, мы можем предпринять путешествие не в пространстве..., но во времени! Да, технологии еще не опробованы с достаточной степенью надежности, а ресурсы станции на первый взгляд не позволяют нам предпринять столь смелый шаг. Но мы можем попытаться... Попробовать шагнуть в будущее. Дождаться момента, когда на поверхности вспомнят про нас. Осуществить задуманное будет очень сложно, но я верю, что нам удастся это сделать. Иного выхода у нас просто нет.
Люди смотрели на Торпа, как на сумасшедшего. Но вот один за другим ученые стали высказывать сначала сомнения, затем предложения, пути решения, и незаметно для всех каждого захватила работа. Люди были просто рады занять себя чем-то, отвлечься от давящих на сознание тяжелых мыслей. В то время, как одни налаживали резервуары биопроцессоров в отсеке оранжереи, а другие монтировали дополнительные обоймы статис камер, освобождая для них пространство в уже никому не нужном отсеке обсерватории, Рэмедж совместно с Торпом разрабатывали график парных дежурств, который на многие годы вперед должен определить полужизнь-полусмерть обитателей станции. И, конечно же, все у них получилось. Новоявленный ковчег плыл среди черной бездны над мертвой планетой, готовясь пережить свой потоп.
ЧАСТЬ 7. ИГРУШКА СУДЬБЫ.
Косые лучи утреннего солнца, наконец-то впервые за последние недели пробившиеся сквозь хмурую атмосферу и превращенные узкими окнами церкви и мелкими пылинками в осязаемые световые кинжалы, вычерчивали на каменном полу желтые пятна. Рядовой Кирш, теша себя своего рода игрой, тихонько перешагивал с одного теплого пятнышка на другое, приближаясь к лежанке со спящей женщиной. В руках он нес полную кружку горячего чая и многослойный бутерброд из хлеба и мяса. Кирш старался не шуметь и не расплескать чай, что еще больше усложняло его игру. Приблизившись к лежанке, юноша аккуратно присел возле нее на скамью. Взгляд его устремился на лицо спящей. Сейчас оно заострилось от худобы, и татуировки, покрывающие его, словно съежились, став еще выразительней и четче. На какой-то миг Кирш просто позабыл, для чего же он здесь. Блуждая взглядом по линиям странных рисунков, он не сразу сообразил, что на лице женщины что-то изменилось. Ее глаза теперь были широко открыты и со странным выражением буравили Кирша. В следующее мгновение быстрая, как молния, рука вцепилась рядовому в горло, и тот от неожиданности расплескал горячий чай себе на штаны. Но даже жар от горячей жидкости не смог пересилить гипнотизирующий взгляд женщины.
– Ты кто такой? – голос женщины был хриплым и надломленным. Видя, что от ее хватки Кирш стал задыхаться, она чуть ослабила ее.
– Ян Кирш... Рядовой Ян Кирш... – В промежутках между словами Кирш глотал воздух, словно рыба, выброшенная на песок.
– Где я нахожусь и где Он?
– Это Стоунвил, мэм. Он...? – От недостатка кислорода юноша стал туго соображать. Женщина разжала пальцы, и Кирш в испуге отшатнулся от лежанки.
– Где майор Рэмедж? – Крайв решительно отбросила тонкое шерстяное одеяло и села на лежанке, борясь с подкатившим головокружением.
Кирш слышал, что пустынники славятся суровым нравом, но теперь, столкнувшись с настоящим пустынником лицом к лицу, он совершенно растерялся. Вместо ослабленной голодом и болезнью женщины перед собой он видел фурию с ужасным характером.
– Ну, отвечай, рядовой Кирш!? – женщина сменила свой требовательный тон на ироничный, и, пользуясь замешательством Кирша, выхватила у него из рук кружку с чаем и бутерброд. Смачно поглощая еду и запивая ее чаем, она почти ласково следила за юношей. Эти обыденные движения и удовольствие от завтрака, отразившееся на лице Крайв, успокоили Кирша и он, поудобней устроившись на лавке, стал вводить женщину в курс дела:
– Один из наших, Эстевес, попал в местную тюрьму... м-нэ... проигрался в кости работорговцам. Мы попытались вытащить его, но недооценили местные шайки. Похоже, работорговцы пользуются расположением хозяина города. Он упрятал Эстевеса в застенки своего замка. Официально он должен отбыть некоторый срок, но мы боялись, что как только утихнет буря, его скрытно отдадут работорговцам, а местный глава получит свой процент от сделки. Сунуться в тот район мы не можем. Мы и здесь на осадном положении. Майор предложил уладить все мирным путем. В городке его никто не знает. Он хочет выдать себя за работорговца и предложить хозяину города выгодную сделку. Один наш человек – Эндрюс, смог подобраться достаточно близко к замку. Он наблюдает за Рэмеджем с крыши соседнего дома и держит сержанта Черрита в курсе ситуации. Черрит и остальные укрылись в местных трущобах и в случае обострения ситуации готовы вмешаться. Увы, но ближе они не могут подобраться. Вокруг замка много охраны и бандитов. Меня оставили здесь присматривать за вами и держать в курсе капитана Альвареса. Он болен и...
С каждым словом лицо Крайв все больше мрачнело. Не дослушав до конца разъяснения Кирша, она вскочила на ноги:
– Мне срочно надо связаться с вашим... сержантом!
– Но... Хорошо, оборудование связи смонтировано в транспортере.
Женщина шагала бодро и очень быстро. Кирш старался не отставать от нее и едва не переходил на бег. Люки десантного отсека транспортера, стоящего позади церкви, были распахнуты и из металлического нутра доносились искаженные помехами радио-переговоры. Первым в транспортер все же изловчился попасть Кирш, успевший знаками предупредить дежурившего у радиостанции Торстона о посетительнице. Крайв лишь коротко кивнула на приветствие техника и, по-хозяйски расположившись на бортовой скамье, стала внимательно вслушиваться в скоротечный радиообмен:
– Он в зоне наблюдения. Все нормально, – докладывал Эндрюс.
– Параллельный переулок. Какова обстановка? Мы сможем там пробиться?
– Не нравится мне скопление праздношатающихся в этом переулке... Он разговаривает с охранниками у ворот.
– Сможешь отследить Его сквозь стены, как только Он попадет внутрь?
– Скоро узнаю... Он заходит. Приготовьтесь.
– Ну, с Богом. Если этот индюк Форестер не согласится на предложение майора... Очищаем эфир. Мы в полной готовности.
Крайв, услышав последнюю фразу, отпихнула от коммуникатора Торстона и быстро заговорила в микрофон:
– Сержант, срочно вытаскивайте майора. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы уходил оттуда...
– Кто это...? Торстон, кто на связи?
– Это Крайв. Нет времени на разъяснения. Я знала одного человека по имени Форестер. Если моя догадка верна...
– Мы не можем связаться с майором, Крайв. Мы вынуждены ждать развития ситуации...
Билл Форестер, или как его еще называли в городе, Большой Билл, морщился от завываний, доносящихся из подвальных помещений. Здание замка обладало странной акустикой. Раньше это была самая настоящая тюрьма, но война сровняла с землей большую часть некогда огромного города, оставив на его окраине лишь тюремный комплекс и несколько зданий помельче, да еще старую каменную церковь в некотором отдалении.
В комнату вошел личный телохранитель Форестера Таан. Таан был мутантом. Его гигантская фигура наводила страх даже на отчаянных головорезов из пустоши, которые нередко забредали в город. Широкое лицо мутанта было все иссечено ужасными шрамами, превратившими нос в бесформенный выступ, а губы в вечную ухмылку. Бледные рубцы бежали по шее ниже на тело и появлялись из-под одежды на запястьях. Похоже, все тело мутанта было покрыто замысловатой сеткой шрамов. Его глаза сверкали недюжинным умом и прятали в своей глубине презрение к хозяину-человеку. Что заставляло Таана быть преданным Форестеру – оставалось загадкой. Ходили слухи, что Таана нашли в пустоши возле Ущелья Семи Ветров после знаменитого исхода армий Мастера.
– Опять Лорен завел свою очередную песню. Видите ли, он ждет Посланника. Чушь собачья! Спустись к клеткам и утихомирь его. Сверни ему шею, если понадобится! – настроение Форестера испортилось окончательно. – Пустынники уже успели заразить своей дурацкой легендой всю округу. Погоди, я сам спущусь вниз...
Форестер поднял свое грузное тело из кресла и, подбирая полы балахона, засеменил в подвал. Следом за похожим на монаха хозяином города последовал Таан. Под низкими округлыми сводами подземелья гулко разносилась своеобразная песнь:
– Огненная колесница падет на Землю, и Посланник будет стоять на пороге тиранов, и будет вершить суд...
Форестер и телохранитель остановились возле одной из клеток. Таан загремел ключами, отпирая замок. Дверь в клеть со скрежетом отворилась, и Форестер нетерпеливо юркнул внутрь, высвечивая фонарем в темноте скорченное тело, одетое в тряпье. Трудно было назвать Лорена человеком. Казалось, на лице и кистях мертвяка, выглядывающих из-под тряпья, нет кожи. Мышцы и сухожилия создавали впечатление освежеванного человеческого тела. Кожа на самом деле была, но она совершенно потеряла пигментацию и сделалась почти прозрачной. Ужасный вид пленника не смутил Форестера. Отбросив фонарь в сторону, он ухватил тщедушное тело за лохмотья и выволок его из камеры на свет:
– О каком Посланнике ты поешь, урод? На пороге твоей камеры только я, и мне решать, кому умереть, а кому жить. Ну, отвечай, слизняк! – Но на Лорена искаженное гневом лицо хозяина города, похоже, не произвело впечатления. Его голос приобрел ледяной оттенок, и он отпечатал следующие слова, словно укладывал могильные плиты:
– Он уже на твоем пороге, малыш Билли! – от этих слов даже Таан слегка поежился. На секунду Форестер потерял дар речи, но быстро опомнился и бросил Лорена на бетонный пол, готовясь забить его ногами.
– На моем пороге, говоришь? Ты не узнаешь...
Готовую начаться экзекуцию прервал охранник, который, громыхая стальной кирасой, спустился в подвал:
– Босс, вас хочет видеть некий Джон Рэмедж. Он торговец с юга. Говорит, у него к вам выгодное предложение. – Охранник переводил взгляд с побледневшего лица Форестера на торжествующий взгляд Лорена и обратно. – Сэр...?
Форестер отогнал дурные предчувствия. Никакого Посланника не может быть. Это все глупая легенда мистиков. Форестер кивнул охраннику и пошел за ним следом, напоследок обернувшись к лежащему на полу Лорену:
– Таан, запри это чучело обратно в клетку. Позднее я с ним поработаю... – Форестер отвернулся и поспешил наверх. А в спину ему продолжало нестись:
– Это Он, Он пришел...
Посетитель – высокий мужчина средних лет, расположился на роскошном кожаном диване в кабинете Форестера. По сторонам дивана мялись охранники, ожидая распоряжений своего хозяина. Форестер, исподлобья глядя на посетителя, расположился за огромным, покрытым темным сукном, столом.
– С кем имею честь...?
– Я Джон Рэмедж, торговец... э... особым товаром, если вы понимаете, о чем я говорю, – серые глаза незнакомца пристально изучали Форестера.
– Почему вы считаете, что я тот, кто вам нужен? Я управляю этим городом. Торговлей занимаются другие. – Форестер наконец-то почувствовал себя в родной стихии и приготовился поводить торговца за нос. Тот понимающе улыбнулся, принимая условия игры:
– Я ищу самый лучший товар и готов предложить за него выгодный обмен. Что же, спасибо за информацию, мистер Форестер, – посетитель стал медленно подниматься.
– Постойте! Возможно, если вы мне поподробнее расскажете, что вы предлагаете, я смогу порекомендовать вам наиболее выгодного торговца.
Посетитель опять улыбнулся. Его глаза при этом оставались холодными и колючими. Он кивнул в сторону одного из охранников, и тот положил на стол перед Форестером небольшой сверток.
– Отобрали у него на входе, сэр.
Форестер опасливо смотрел на сверток, гадая, не может ли это быть бомбой. Отодвинувшись подальше от стола, он приказал охраннику:
– А ну-ка, разверни это.
Охранник покорно подошел к столу и зашелестел грубой оберточной бумагой, покрытой масляными пятнами. На сукно стола с тяжелым стуком вывалился блестящий предмет, внешне похожий на миниатюрный пистолет.
– Что это? – вещь явно заинтересовала Форестера.
– Это портативный лазерный излучатель. В этих широтах такого оружия не встретишь. Несколько таких и еще некоторые образцы высокотехнологичного оружия я предлагаю в обмен на превосходные экземпляры товара. У нас на юге так называемая цивилизация, и для нас, торговцев живым товаром, настали плохие времена. Но здесь, похоже, на это смотрят с позиций выгодного бизнеса. А у нас есть, что предложить вам...
– Мне нравится ваш подход, Джон Рэмедж, – глаза Форестера алчно засверкали, и Рэмедж понял, что хозяин города попался на крючок. – Кто вам нужен? Мужчины для физической работы и схваток, женщины или... дети?
– Мне говорили, что наиболее выдающиеся экземпляры вы содержите здесь. Если вы не возражаете, не смогли бы вы ознакомить меня со своей коллекцией?
– Вижу делового человека. – Форестер поднялся из-за стола и пригласил Рэмеджа следовать за собой. От них не отставали и охранники, стараясь не подпускать незнакомца близко к своему боссу.
Спускаясь в подвал, Рэмедж пригибал голову, стараясь не задеть макушкой покрытый набухшими каплями влаги потолок. Внизу, в подвале стояла гигантская фигура, которая, казалось, держала на своих плечах давящие своды темницы. Впервые майор столкнулся с мутантом. Он слышал о них от пустынников, но видеть до сих пор не приходилось. Рэмедж постарался поскорее подавить на своем лице выражение искреннего удивления, но обернувшийся Форестер заметил секундную заминку торговца и истолковал это по своему:
– Это Таан. Мой телохранитель. Все эти шрамы производят сильное впечатление, не так ли? Вы бы видели его, когда они все кровоточили. Вот это было зрелище!
Таан пристальным взглядом следил за майором, и Рэмеджу стало казаться, что его просвечивают рентгеном, и все его мысли уже давно известны этому угрюмому гиганту. Майор подавил панику в зародыше и продолжил играть свою роль. Тем временем словоохотливый хозяин прохаживался вдоль рядов железных клетей, освещая их внутренности лучом фонаря. Через грязные прутья, щуря глаза от яркого света и гремя кандалами, на вошедших смотрели пленники. Все пространство подвала пропахло экскрементами и мочой. Идя вслед за хозяином вдоль клетей, майор вглядывался в лица мужчин и женщин. В одной из клеток спиной к проходу сидел мускулистый мужчина. Заключенный демонстративно игнорировал посетителей. Рэмедж на мгновение задержался возле клетки, поняв, что отыскал того, кого нужно. Форестер тоже остановился и с гордостью продолжил комментировать достоинства этого раба:
– Хороший экземпляр. Воин Стального Братства. Но, к сожалению, он уже продан. Хотя, как знать, если мы договоримся о хорошей цене... – Форестер уже шествовал дальше, и Рэмедж, чтобы не показывать своей явной заинтересованности в этом конкретном пленнике, поспешил нагнать хозяина темницы. Напоследок он посмотрел на Эстевеса. Тот чуть обернулся и с презрением разглядывал Рэмеджа, считая его очередным грязным работорговцем. Форестер остановился напротив последней клетки в ряду и продолжил:
– А это Лорен. Мертвяк. Сидит здесь очень давно. Примечательная личность. Своего рода оракул. Да, Лорен?
Куча тряпья в глубине клетки заворочалась, и ужасный лик смерти показался в круге света. Увиденное настолько потрясло Рэмеджа, что он непроизвольно отшатнулся от клетки. Форестер как-то странно посмотрел на майора:
– Впервые видите мертвяка? Конечно, он ужасен, но они не редкость даже на юге. Слышал, что там даже есть целые города, населенные ими. Неужели вы никогда с ними не сталкивались? – Форестер пристально изучал лицо Рэмеджа, ожидая разъяснений. Тот судорожно пытался придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своей реакции, но в голову, как назло, ничего не приходило. В этот момент мертвяк просунул руки между прутьев и потянул их к Рэмеджу:
– Ты явился, Звездный Посланник! Ты будешь вершить справедливый суд! – затянул зловещим голосом ужасный пленник. В соседних клетках люди зашумели, по подземелью прокатилась волна вздохов, бормотания и звона цепей. Все это слилось в своего рода торжественное приветствие.
