Текст книги "Восход Черного Солнца (СИ)"
Автор книги: Артемис Мантикор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)
Сайрис тоже справился со своей задачей, прикончив три цветных слабоуровневых камня и четвертого отправив в полет на дно ущелья. Похоже, кристаллы шли только с одной стороны, и вторым входом воспользоваться смогли только самые относительно ловкие и небольшие, сумевшие перебраться на другую сторону по узкой кромке камня под библиотекой.
Тум! – еще один выстрел из триспа с магией пустоты уже на моих глазах обратил в каменную крошку голову низкоуровневого врага.
– Это Спарта, приятель, – весело рыкнул он, с силой отправляя ногой вниз едва вылезший рядом тусклый серебристый силуэт восьмидесятого уровня.
– Не забудьте забрать с собой гостей, – добродушно крикнул нам вслед наблюдавший сквозь полупрозрачную преграду лис. У его ног уже валялась слабо шевелящаяся каменная статуя из числа слабоуровневых цветных кристаллидов. И когда только успел? Кажется, поменять живой камень на навык уже поздно. Ну, я и не собирался.
Мост на западную часть Разорванного домена был таким же – широкая полоса светло-серых каменных блоков безо всяких намеков на перила или ограду. Несколько кубических блоков, как и на восточном мосту, были зависшими в воздухе, что не мешало на парочке из них зародиться какой-то биолюминесцентной растительной жизни.
Здесь мы не были скованны узкими тоннелями или зарослями светящихся камней, так что никто из нашей тройки не отставал, легко опережая противника. Только мой бирюзовый осколок медлил, но ворон предусмотрительно наложил следом за нами новое пламя ненависти, так что догонять нас будет не так приятно. Похоже, сила Сайриса не только наносила урон, но еще и замедляла противника, будто вязкие лиловые языки пламени и впрямь состояли из слизи.
* * *
– Уф. Кажется, оторвались, – резюмировал я, пытаясь отдышаться. Только что я забирался по остаткам винтовой лестницы обвалившегося дома, после чего серией прыжков перебирался по зависшим в воздухе каменным блокам, чтобы охватить как можно большее пространство своим сенсорным навыком. – Ветер едва слышен, так что я хорошо чую. Рядом нет ничего, что могло бы издавать шум.
– Не сильно обнадеживает.
– Ну, у тебя есть и своя чуйка, ворон. Есть вокруг что-то враждебное?
– Честно говоря, этот навык странно себя ведет с того момента, как мы поднялись в этот домен. Сейчас я ничего не чувствую, вроде-бы. Но не рискну поставить на это жизнь. Знаешь, тут везде словно разлита скрытая угроза. Будто она – часть воздуха вокруг нас.
– Я об этом говорю с того момента, как мы тут оказались, – не могла не заметить Рин, присоединяясь к беседе.
Я только молча кивнул. Я тоже чувствовал это. Незримое беспокойство, нависшее над всем этим доменом, кроме библиотеки. Будто касание чего-то чуждого, жуткого и могущественного.
Блеск в глазах ворона чуть померк, а зрачки едва заметно задергались, как во время чтения. Похоже, друг призвал одно из слов силы.
– Отсюда нам придется пройти почти через весь город. Перейдем на ту сторону там, где расщелина сходится. Не факт, что там есть дорога, но если камни прут из-под восточной части разлома и не обитают под западной, то так будет безопаснее.
– А если на этой стороне окажется что-то не лучше кристаллов? – усомнилась Рин.
– Или снова появятся пустотные твари? – задал я самый скользкий вопрос этого плана.
– Пока что их нет, – заметил очевидное ворон. – А когда появятся, надеюсь, что мы будем уже на пути к гребаному маяку, чем бы он ни был.
Так себе план, не учитывающий не только возможные неприятные случайности, как встреча с затаившимся чудовищем, но и вполне ожидаемые проблемы.
Находясь в библиотеке, мы были свидетелями трех набегов пустотных тварей. Каждый раз приходя с воем ветра, чудовища поднимались в город и не находя там врага, стягивались к укреплению, безуспешно ломясь в зачарованные против них врата.
– Сай, – остановил я друга, который уже разворачивался прочь от убежища Книгозмея. – У тебя ведь никуда не пропал кошачий меч?
– Китаровый клеймор тари? Зачем он тебе? – изумился друг, но бросив взгляд на бирюзовый осколок, все понял. – Ладно, лови.
– И все? Не будет даже «будешь должен» или «а что взамен»?
Ворон только махнул рукой, и я не стал развивать тему, протягивая оружие ручному осколку. С такой огромной силой тяжелый кошачий двуручник даже без навыка владения им будет весьма смертоносен. Ей он что пушинка.
Когда-то это место жило своей жизнью. Когда-то в каждом из этих маленьких двориков росли крохотные сады с декоративными изысками или чем-то съедобным. В высоких каменных домиках жили семейства жителей Мельхиора и призванные ритуалом в этот мир души попавших сюда иномирцев, подобных Сайрису.
А до того, возможно, и таинственные гномы, построившие этот город. Кто знает, было ли ими задумано изначально, что их архитектура окажется в ином мире?
Стены строений самую малость склонялись назад, видимо для защиты от ветра. Внутри районов было мало аномальных зависших камней, и намного больше чудес привычного мне Подземья. Все чаще на пути оказывались выжившие домашние сады. В одном из них мы даже нашли старое умирающее дерево, вытянувшееся над домом единой голой веткой. Оно уже усыхало, но последняя жизнь, еще не покинувшая его ствол, породила на свет три фрукта запретного цвета.
– Яблоко, – с какой-то детской радостью прочитал название ворон и принялся жевать внушительный плод, оказавшийся внутри приятного белесого окраса. А затем, к нашему с Рин изумлению, призвал из инвентаря большую флягу и щедро полил дерево. Прежде не припомню за ним такой любви к растениям. Сайрис вообще достаточно прижимист и не тратит свои запасы просто так.
На вкус плод был действительно великолепен, и я получил огромное удовольствие, перекусив им. Но никаких особых эффектов от него не возникло, а значит, нечто в памяти ворона было тому виной и вызывало такую реакцию.
Недолгая пауза на добывание плодов окончилась, и мы продолжили путь. Спокойная атмосфера и долгое отсутствие врага позволили немного расслабиться, и я погружался в атмосферу погибшей части города, представляя жизнь, что когда-то давно здесь кипела.
Рынок. Вот это место, скорее всего, было рынком. На некоторых зданиях до сих пор сохранились вывески. Надписи на них давно выцвели, но вот светящаяся лазурью от люминорного мха медная кружка пенного напитка и без названия заведения говорила о его былом назначении.
Статуя. Такая же угловатая, как и все вокруг. Скорее всего, эти существа и были таинственными дворфами или дергарами, выстроившими этот домен. Невысокие, ниже сиин, но заметно шире в плечах.
Руки и ноги коренастого бородатого гнома украшали рунические письмена незнакомого мне языка из рубленых острых линий. Вместо обуви ноги постепенно переходили в каменный пол.
Лицо дергара казалось таким же квадратным, хотя в скульптуре местные все же отошли от прямоугольных форм и для реалистичности сгладили грани лысого черепа, чтобы тот не смотрелся большим черным кубом. Дополняла образ пышная борода, втрое больше от бороды ворона и втрое же ухоженней – она была заплетена в десяток косичек, украшенных небольшими кубиками, так же покрытыми символами дергарского языка.
Рыночная площадка бывшего домена Ветра представляла собой массивные колонны, переходившие в арку. Издалека она казалась полукруглой. Но вблизи стала видна изящная лесенка, ее образовывавшая. Увы, представить, как кипела здесь раньше жизнь, едва ли было возможно. Что бы не находилось на вершине каменных колонн, все выше третьего этажа было обрушено и валялось бесформенной грудой камня.
Потемневшие решетки, покрытые тусклым черничным светящимся мхом. Малейшее прикосновение к ним заставляло то, чем прежде был этот металл, распасться.
– Мифрил… – зачарованно произнес ворон, касаясь стоящей у нас на пути массивной грады, разделавшей эту часть города от соседней улочки.
От прикосновения ворона вся конструкция начала осыпаться, будто только что превратилась в бледный темно-синий снег. Не удержавшись, я осторожно ткнул пальцем в остаток решетки.
Кобальтовый люминорис.
Впервые слышу о том, чтобы нечто поглощало мифрил. Пожалуй, стоит собрать немного этой субстанции для Моры. Она наверняка должна знать, есть ли в нем прок. В любом случае о таком цвете этого мха я даже не слышал.
– Ветер усиливается, – заметил я по нараставшему вою. Дурной знак.
– Значит, у нас не больше пары часов до того, как из расщелины полезет высокоуровневое дерьмо, – резюмировал Сайрис.
– Успеем, – подбросила оптимизма Рин. Только вот теперь самым медленным членом отряда была не она.
Ускориться еще сильнее мы не могли, разве что если бы оставили идущую с нами бирюзовую статую. Но такого не стал предлагать даже Сай, хотя готов поспорить, в голове у него наверняка зреет парочка планов по вытаскиванию себя из переделки с помощью героического самопожертвования осколка, подстроенного им же. С него станется.
Cнова спальные районы. Аккуратные дворики с мертвыми растениями, узкие улочки, освещаемые тусклыми грибами, гнилушками и биолюминесцентным мхом. Далекий шар сияющего миниатюрным солнышком предмета, ради которого мы решили потратить минут на пять больше и взглянуть хоть одним глазком. Чуда не было. Во дворе стояла густо покрытая люминорисом наковальня. Карлики любили кузнечное ремесло.
Затем был широкий тракт, на который мы вышли из лабиринтов жилого района. По нему мы брели еще с пол часа, где он оканчивался, уходя в разлом. Продолжение этой дороги было уже на другой стороне.
Зловещие завывания ветра стали еще сильней. Мелькала предательская мысль отступить назад, не приближаясь к пропасти, но разум знал – побег вглубь города не решит никаких проблем. Страх, неприятно кольнувший душу, был первым сигналом к тому, что как и во все прошлые разы, в этот с приходом песни ветров из расщелины полезут высокоуровневые твари. Только теперь рядом не будет уютных спасительных стен библиотеки.
– Мы почти у цели, – напомнил Сай, тоже чувствуя приближение неприятностей.
Я позволил себе взглянуть на карту, но едва я сосредоточился на послании великому отцу, он сам снизошел до меня, показав мне название места, где я находился:
Зубной лес.
Таким бесхитростным именем назывались заросли сталагмитов. Их острые вершины и впрямь напоминали зубы застывших во времени и камне неведомых монстров. Не редкое явление для Подземья, но каждый раз воспринимаемое как нечто новое из-за разного освещения. Эти зубы острые иглы каменных зубьев были мрачными и немного сонными, тонущими во мраке.
Последним кусочком застывшего во времени города стал совсем небольшой одноэтажный домик. Он упирался в необработанный камень опустившегося потолка и граничил с удивительным сталагмитовым лесом.
Света было совсем немного, и Сай достал из инвентаря плавно перекочевавший к нему легендарный ловец цвета. Волшебный фонарь озарил пространство перед нами, вместе с тем гоня прочь дурные мысли.
– Тише. Сюда что-то движется, – среагировал я, едва почуял звук неподалеку. – Похоже, это что-то не очень большое. Кажется, идет на свет.
Пещерный кабун, уровень 22.
– Кабан! – обрадовался ворон, сразу же посылая заряд триспа.
Темно-серое тельце было заметно меньше кабаньего, при чем большую его часть составляла большая сваная башка с бивнями.
– Если б не спешка, я бы здесь поохотился, – поделился мыслями ворон, хозяйственным движением выхватывая кошачий меч из рук каменной девы и отрубая кабуну голову. Затем в бездонном инвентаре друга исчезла обезглавленная часть туши.
Сталагмитовый лес изобиловал грибами и источал соответствующий аромат сырости и пищи. Завывания ветра стали столь сильны, что мы перестали слышать друг друга. Сайрис напряженно смотрел по сторонам и не опускал трисп. За ним с начавшей просыпаться усталостью шла Рин и замыкала шествие каменная статуя бирюзы.
Почти все находки достались мне, благодаря нюху сиин, совместно с высоким уровнем навыка «грибник». Скорость и ловкость тоже не подвели, так что я мог себе позволить блуждать вокруг отряда, выискивая параллельно с признаками появления противника, полезные растения и грибы.
Так мы преодолели половину каменного леса и вышли на небольшую опушку перед расщелиной. Сейчас мы находились ровно напротив библиотеки с едва заметным отсюда шпилем тоненькой башни.
Под достигший апогея шум ветра нам навстречу из расщелины вышел лилово-черный волк с костяной башкой и горящими лиловым глазами. Увидев потенциальную добычу, он устремился в сторону самой низкоуровневой из нас, каменной девы, но та чуть взмахнула кошачьим мечом, словно тростинкой, перерубая пустотного волка пополам. Будто бы вместо него там находилось бесплотное облачко.
– Лин, дай-ка зелье зоркости, – попросил ворон, осторожно выглядывая в темень под расщелины.
Пустотный ваарг, уровень 37
Серьезный противник для меня и слабый – для нашего отряда в целом. Второй выпрыгнувший волк получил по лицу маленькой солнечной точкой, новым обкастом магии света Рин. Затем последовал второй выстрел, вынудивший волка отвлечься от борьбы с вороном, не желавшем без лишней нужды тратить остатки своего разума на проклятую силу.
Как и с другим таким волком, дело довершила осколок, залившись ярким сиянием полученного уровня.
Догадавшись о причине наших бед, ворон нехотя призвал темно-лиловую сферу и коснулся грани артефактного фонаря. Теплый цвет радости моментально стих, уступив место мрачному темно-лиловому, тот час же принявшемуся нашептывать всем нам слова страха, боли и отчаянья.
Скорее всего одержимые отчаяньем волки пришли на свет радости, так что лучше бы на время погасить этот свет. Да и магического пса тоже стоит отозвать, к чему пришла и наш хранитель, пряча нескладное призрачное существо подальше от взора пустотных монстров.
– Хлебни, – протянул мне друг остатки зелья, и я не заставил себя уговаривать.
Слабое зрение сиин преобразилось, давая возможность видеть так далеко, что я мог различить даже вход в здание, хоть и с огромным трудом. Похоже, без нас им и впрямь ничего не было нужно в библиотеке. Но и уходить они не хотели, все еще надеясь найти нас в тех краях. Наивные.
С Харо договориться о нашей экстрадиции не удалось. Если, конечно, диалог между ним и камнями вообще был возможен. Уже неплохое начало.
– Что там? – полюбопытствовал я, но очень быстро увидел ответ на свой вопрос сам.
Из расщелины по камням ударили пришедшие с ветром пустотные существа. Десятки разнообразных чудовищ, что преследовали нас по пути к башне и каждый день ломились во врата, наконец нашли себе жертву. Даже с помощью зелья, я с трудом мог различить отдельные фигуры каменных существ, но видел количество нахлынувшей волны пустых монстров. Едва ли у кристаллидов были какие-то шансы, и руководившие их походом высокоуровневые именные камни пробивали путь к отступлению.
Неся огромные потери, каменное воинство сумело преодолеть мост и вернуться к своим, не успевшим перебраться сородичам. Здесь им удалось соединиться с основной силой и закрепиться единым монолитным строем. Издали грозная армия камней казалась жалкой, особенно на фоне противостоящего им противника, но если у старших в их воинстве есть капля ума, можно поставить перед врагом цветные низкоуровневые камни и бежать обратно в тоннели. Впрочем, как бы они не поступили, потери в этой битве будут немалые.
– Нашла коса на камень, – хмыкнул ворон.
– Вот только что здесь коса, а что камень? – задумалась Рин, делая глоток зелья зоркости следом за мной.
– Лучше спроси, какого хрена они вообще здесь делают? – спросил Сай.
– Идут за нами, – пожав плечами, ответил я очевидное.
– С такими потерями? Держу пари, они не часто выбираются в город, иначе знали бы о том, что тут обитает.
Это беспокоило и меня. Если засада в пещере еще вписывается в рамки здравого смысла, то нынешний поход за нашими головами – не меньшее безумие, чем сунуться в клетку ко Всепожирающей Сфере. Хочется верить, что враг просто не знал о возможности нападения высокоуровневых пустотников, а не заведомо шел под бой в надежде достать нас, завалив подступы к библиотеке телами своих соплеменников.
Или все еще хуже, и им нужен конкретно я?
От этой мысли на душе заметно похолодело. Сути всех явлений, порождаемых моим новым навыком, я по-прежнему до конца не понимал. Если им нужен я, то зачем? Та живая статуя, что отправилась следом за нами – единственная, кто принимает эту силу. Другие камни от нее превращаются в часть Подземья. Сомневаюсь, что они хотят именно этого. Или они решили, что всему виной моя кровь и для начала хотят как следует в ней искупаться?
– Возможно, им нужен я.. – уронил я между Саем и Рин.
– Да похрен что им там нужно! – рыкнул ворон.
– Все в порядке, Лиин, – положила руку мне на плечо бывшее божество. – Это не твои мысли.
Горящее лиловым пламя волшебного фонаря действительно направляло наши мысли в самое худшее русло, заставляя сомневаться в себе, каждом своем шаге и действии. Но что с того, если эти мысли основаны на вполне логических обоснованиях? Что еще могло заставить живые камни идти в опасный для них город? С их точки зрения Сайрис мало чем отличается от зараженного пустотой зверя из разлома. А Сари с самого начала знакомств с кристаллическим противником была едва заметна в бою. Хотя не стоит исключать, что им нужна и Саринфа. Вдруг у камней есть свои способы раскрыть ее прошлую сущность?
– Ладно, насмотрелись и в путь, если не охота потом прорываться через полчища пустотных тварей. Что-то у меня разыгралась аллергия на открытые места во время гона пустотных монстров.
14. Тьма темнотропья.
К тебе явятся четверо из пяти, Книгозмей. Первых двух ты не сможешь прогнать, и тому виной будешь ты сам и твоя природа. Лишь третий и четвертый пришедший будет уповать на твою волю и от тебя будет зависеть то, как повернётся их тропа судьбы дальше.
Тебе дано летать среди книг, Харо. И только ты будешь знать истинные цели каждого из посланников. Так выбирай же мудро и будь готов сократить количество возможных опасностей.
Под куполом его библиотеки никогда не было так солнечно и чисто. Будто бы с видимой чистотой и отсутствием пыли исчезла и часть его бесконечной тоски. Возможно, это действительно было так – милая рыжая хранительница, пришедшая с группой вороньего вестника, источала из себя силу, способную удивить мир, шесть раз покоренный Отчаяньем. Не зря каждая эпоха ужаса в Мельхиоре начинается с жертвоприношения богов Надежды и Радости.
Этот мир отчаянно нуждается в противовесе абсолютному ужасу безумного бога, и с упорством воплощает все более и более совершенных, чистых созданий. Сердце потерявшего надежду старого лиса забилось чуточку чаще, когда он подумал о том, как мог бы измениться мир, стань подобное создание на самом деле свободным.
Жаль, что предсказания о милых чистых существах у Арахны всегда оканчиваются одинаково.
Под высокими сводами древнего строения прозвучали первые ноты инструмента, за который лис не брался со времен падения его империи. Но пальцы нашли нужные струны, и спустя несколько минут вбитый с детства, во времена его придворной жизни принца чиффари навык взял свое. Сперва медленно, а затем все с большей и большей яростью в сердце древней библиотеки разносилась мелодия, напоминая уставшему от жизни лису о старых добрых деньках.
Семь основных струн и тринадцать резонирующих. Гладкий гриф, темно-красное дерево, древняя магия лисьего народа и конечно же, дух самого инструмента. Мастера чифф в их золотую эру почти все предметы вокруг себя делали живыми.
Руки забегали по струнам быстрее, и ситар разразился боевой мелодией. Дребезжащий звук прошелся по залам, оседлал эхо и закружился вокруг полулежащего на кресле лиса. Закинув ноги на быльце, тот свесился головой вниз, что совершенно не мешало ему с невероятной скоростью бегать по струнам.
А затем из ниоткуда вокруг Книгозмея закружился новый, не имевший никакого видимого источника звук. К мелодии ситар присоединилась губная гармошка.
– О-о, господин Харо? А почему не карты?
– Скоро в окрестностях змеиной лаборатории окажется вороний посланник. Интересно?
– Разумеется, господин Харо. Кстати. Вы ведь смогли прочесть задачу их группы?
– Тебе понравится, будущий лис. Они хотят убить всех прочих посланников и оракула.
– ...
Музыка зазвучала громче, выражая ворох эмоций собеседников. В отличии от многогранной игры ситар, что скрывала за мажорными нотами едва заметную тоску, мелодия лисьего посланника была всегда однозначной. Она не оставляла места для сомнений и иных толкований.
Радость, восторг, предвкушение боя и новых регалий, что сможет собрать с их тел Принц Мародеров. Харо было непросто сдерживать неприязнь к лисьему посланнику, но он однозначно не был предателем. Слишком безумен и прямолинеен для этого.
Сквозь распахнутое у самой вершины окно наружу вырвался ворох нот, вперемешку со спасавшимися бегством облачком упущенной пыли. Так мелодия попала прямо в лапы воющего урагана в ущелье, что с визгом все еще рвался оказаться повсюду.
Порождения пустоты уже перестали волнами вырываться наверх, а вокруг библиотеки сегодня было светло, как никогда прежде, от множества тел погибших кристаллических монстров.
У самого потолка огромной пещеры, частицы пыли и звука едва не вылетели наружу, под негостеприимный свет холодного солнца, но в последний момент устремились вдоль черного разлома, временами меняя потоки и отражаясь от пустых помещений мертвого города темных гномов, прячась среди стихавшего воя ветра в острых сталагмитовых пиках зубного леса.
– Темновник. Надо же, это темновник. Если что, лучший способ убрать его с дороги – это сорвать и спрятать в инвентарь.
Срывать ничего нужды не было. Рекомендация упала в пустоту, а холодный зуд и не покидавшее меня тревожное чувство скрытой угрозы только еще сильнее сдавили виски, вместе с тревожным завыванием ветра.
Темные ягоды, поглощавшие вокруг себя свет, попадались не настолько часто, чтобы создать проблему, а мой слух пока что помогал вовремя уловить шевеление в покрытом мраком кустарнике. Пару раз мы сталкивались с немногочисленным лесным зверьем. Кабун, нечто вроде смеси кота с крысой и пара толстых пещерных червя.
Первый стал добычей Сайриса, а на счет последних он уверял, что эти существа являются не только съедобными, но и необычайно вкусны. Сам он, впрочем, охотиться на червей тоже не стал. Видимо, счел себя недостойным такого деликатеса.
Вой ветра практически стих, и стал слышен мерный шум бесконечного потока капающей воды, привычный любому подземному обитателю. Хотя весь сталагмитовый лес был своего рода большим музыкальным инструментом.
Пропуская через себя едва ли ни десятую часть всего потока ветра, он создает особенно громкое и звонкое звучание. Именно поэтому я столько раз слышал рев стихии, но редко ощущал его на себе.
Вернулись привычные запахи грибов, мха и сырости, заставляя против воли вспоминать разнообразные блюда, которые можно было бы приготовить, поройся я как следует по этому лесу.
По мере удаления от очертаний гномьего города я чувствовал себя лучше. На очередном шаге даже словил себя на мысли, что люблю мир Подземья. Я не знаю, каким был мир в другие эпохи, но кажется, я понимаю Мору в ее нежелании видеть изменения мира вокруг.
О, Забытые боги. Вот оно. То, почему Мора расстроилась, услышав о том, как я использовал в бою магию цвета. Я изменил этим уникальную часть Мельхиора, что больше никогда не станет прежней. Вот почему она расстроилась. Она не хотела, чтобы ее действия стали причиной подобного. Она винила.. себя?
Мора считает меня своим орудием судьбы для избавления от проклятия. А простое орудие не винят. О нем заботятся, оттачивают и берут его грехи на себя. Звучит вроде бы неплохо, но меня такое положение вещей почему-то скорее раздражало, и я не мог дать себе точного ответа – почему. Возможно, тому виной в какой-то мере ограничение свободы, но с другой стороны, как бы Мора к этому не относилась, я при любом раскладе всегда держу свое слово.
А кем считаю себя я сам? Айрэсдарк тоже считала меня своего рода избранным. Только избранным совсем для других целей. Как там говорил ворон? В Мельхиоре каждый второй – чертов избранный. Только трупов от этого меньше не становится.
Теперь я даже не могу поговорить с прабабушкой. Не уверен, что смогу правильно ей подать новое количество глаз и ртов на теле. Как бы я не заматывал все это бинтами в жизни, в лиир этого не утаишь.
– Предлагаю небольшой перекус, – неожиданно сказал Сай. – Дальше, судя по карте, можно уже ждать что угодно.
Я тоже взглянул на карту. Сталагмитовый лес, все больше походивший на лес настоящий, здесь уходил прочь от города, к самой дальней от него точке, обозначенной, как «серпентарий». Наша цель была чуть ниже – узенькая ниточка дороги вела вглубь Подземья, забирая чуть к западу.
– Слушай, Сай, если мы продолжим идти по пути от этого маяка, разве мы не должны теоретически прийти в соседний домен?
– Будь это в обычном Подземье, – покачал головой ворон. – Так бы оно и было. Но тут мы так, скорей всего, просто окажемся за пределами города. Забудь о логике географии в Доминионе.
Да, ворон и впрямь не раз говорил об этом, но все равно сложно отказаться от привычного мышления. Рин устало опустилась на поваленное серое деревце, что все чаще попадалось нам на пути. Темно-серая кора с черными тигровыми полосами и темно-зеленые листья приятно разнообразили ряды сталагмитов.
Открыв инвентарь, я извлек кусок мяса верислиска, приготовленного по рецепту Сайриса в библиотеке. Силой великого отца, оно по-прежнему оставалось горячим и пахло костром. Надеюсь, это мясо действительно вкусное, а не потому, что я на 99% синхронизирован с хаосом?
Стараясь выкинуть все эти мысли из головы, я вспомнил библиотеку. Сразу я этого не понял, но теперь вдруг до меня дошло, на сколько спокойно я себя эти пару дней чувствовал, не чувствуя никаких сомнений. Понимаю, почему лис оттуда никуда не выходит.
Из задумчивости меня вывел далекий шелест.
Я поднял правую руку, призывая товарищей к молчанию, одновременно заглатывая остаток мяса.
Ветер над нами едва слышно колыхал высокие серые деревья, что жались к сталагмитовым колоннам, перекладывая на них свой вес. С легким запозданием послышался шелест листвы. И ни единого звука живых существ, кроме трех бьющихся в унисон оттенкам тревоги сердец.
Сайрис замер, взведя трисп. Рин не поднимаясь от аккуратно разложенной перед ней деревянной тарелки опустила на нас солнечный оберег, а мой рейлин вдруг помимо привычной темной бирюзы озарился слабым солнечным светом. Похоже, благословлять она может теперь не только собственные выстрелы, но и чужое оружие.
Почувствуй запах. Проникнись запахом и расстворись в нем. Сконцентрируйся на своем обонянии и отбрось все лишнее. В нужный момент память подскажет тебе, с кем именно ты имеешь дело. Поэтому запоминай внимательно.
Этот запах, среди прочих, я выделю особенно, Лииндарк. Не все младшие зверяне идут путем мира, как мы. Есть те, кто готов использовать любую возможность для своего возвышения. Тот запах, что ты сейчас чуешь, принадлежит к давним врагам нашего народа. Запомни и никогда не верь представителям рода незуми. Крыса может быть верна только крысе.
В нос ударил кислый смрад грязной одежды, смешанного со звериной шерстью. К нам приближались, выходя из каменного леса, семь серых фигур. Противник умело брал нас в кольцо, отсекая пути к отступлению. Впервые встретившись с ними вживую, я слишком долго думал, и оказался в ловушке. Что бы не говорил ворон, попадание в засаду – вина разведчика группы.
Незуми-вор, уровень 60
Приметно трое, чуть меньше половины группы. Уровни двух других – 67 и 71. Мда.
Незуми-воин, уровень 54
Серый крысолюд с двумя зажатыми обратным хватом саблями смотрел на нас с хищной насмешкой. Рядом с ним нашелся его, видимо, учитель – такой же светло-серый двуногий крыс, только с одним грязной повязкой на одном из глаз и суровым семидесятым уровнем.
Незуми-охотник, уровень 84
Я заметил его последним, а значит на нем какой-то отводящий взор артефакт или навык. Черная шерсть, светло-серый плащ поверх пушистого тела и необычное оружие в виде огромного рыболовецкого крючка с леской.
Незуми-шаман, уровень 73
И наконец, лидер отряда – жутковатый черный крыс с лиловыми глазами и порванным ухом.
Пустотник!
Ну-ну, крысы. Пусть первый ход за вами, второй будет за мной! Молниеносно вытащив из инвентаря тишриту, я что есть силы подул в музыкальный иструмент, сбивая слуховое восприятие противника. Пусть на пару секунд, но это введет их замешательство, давая нам так необходимое время для формирования обороны.
Ворон рывком скрылся за камнем, на котором мгновением раньше мирно вкушал мясо верислиска. Вместо него из-за камня полетела парализующая молния, на пять секунд выводя из боя лидера крысиного воинства.
Смотреть за действиями Рин я не успевал. Двое воров и младший из двух головорезов выбрали своей целью меня.
Тум!
Похоже, с архонкой все в норме. Заряженная солнечным светом вспышка вывела из боя одного из насевших крысян.
Смена формы оказалась для врага неожиданностью. Видимо, прежде они не встречались с сиин. Сделав пару шагов, я вновь встал на две ноги, уже с занесенным для удара рейлин. Первый крыс мгновенно оказался разрезан на две неравные части и окатив пространство вокруг себя багровыми брызгами крови, что тут же принялся жадно впитывать в себя мой хоори.
Крысы оказались в ярости от гибели сородича, но не совершили ни одной возможной в такой ситуации ошибки. Второй незуми вор воспользовался гибелью сородича, и едва я оказался в зоне досягаемости его кинжала, атаковал.
Темная бирюза.
Сработало уклонение, а на пути крыса встала каменная статуя. Живой осколок, притянутый моей магией к крысу оказался новой неприятной неожиданностью для противника. Второй крыс был готов к подлянке, а потому в последний момент сумел извернуться и даже полоснуть тупым железным лезвием по ноге статуи. Ничего не произошло, но это лишь до тех пор, пока в бой не вмешается шаман, за один залп магии пустоты способный мгновенно убить мою каменную помощницу.
Связанный боем крыс временно отошел на второй план, но даже на секунду ухватить миг и оглядеться я не сумел. Младший из крысиных убийц закружился рядом со мной в смертельном танце лезвий, норовя каждым ударом меня задеть. Крысиный боец оказался куда сноровистей вора, так что даже с высокой ловкостью и уклонением я едва успевал уходить от его атак. Рейлин очень сложно блокировать сразу два клинка.
Вот она – та слабость моего стиля боя, о которой говорил ворон. Под постоянным градом его ударов я едва вообще успеваю не умереть. О контратаке не было даже и речи.
