Текст книги "Три кольца (СИ)"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Гвоздь засёк пару наблюдателей – одного в кустах и одного на крыше «Хризантемы», – спокойно доложил он. – Только у него ПНВ, а они глазками смотрят, так что через сетку хрен чего разглядят.

– Что делать будем? – поскольку я отвечал за встречу и «проводку» нашего каравана, то и моё слово в этом вопросе было последним и решающим, и полковник, несмотря на превосходство в звании, опыте и возрасте, нарушать субординацию не собирался.

– Вариантов несколько – они просто наблюдают, а проблемы у нас начнутся потом, в дороге. Вариант два – местные просто взяли на контроль беспокойных гостей. И вариант три – нас попробуют обидеть прямо здесь. Капитан, дай-ка рацию…

Получив требуемое, я вышел в эфир.

– Здесь Заноза. Гвоздю и Доке – доложить обстановку, – рации у наших гостей, в отличие от наших «уоки-токи» [132]132
  Первой переносной рацией, прозванной «Walkie-Talkie»(«ходилка-говорилка»), стал армейский приемопередатчик Motorola SCR-300, носимый в рюкзаке. Эта модель была создана командой инженеров из Galvin Manufacturing Company (предшественник компании Motorola) в 1940 году. С тех пор этот термин часто (и ошибочно) применяют по отношению к портативным, «карманным» радиостанциям.


[Закрыть], были с шифрованием сигнала, именно поэтому я не стал вызывать кого-то из моих. Если нас серьёзно пасут, то могли и эфир контролировать.

– Здесь Гвоздь. Два наблюдателя – один в кустах, дистанция – «пять-ноль», в кустах за забором. Серьёзного оружия не вижу, есть бинокль. Второй на крыше противоположного корпуса, дистанция, – на секунду незнакомый мне Гвоздь прервался, очевидно смотрел в дальномер, – тоже «пять-ноль». Есть ли ствол не вижу… В кабаке ещё гуляют – слышу музыку и смех.

– Понял тебя Гвоздь! Дока, теперь ты!

– Здесь Дока, – откликнулся сидящий на чердаке снайпер. – В кустах между нами и стоянкой два или три тела ошиваются. Сидят на земле, но не особо прячутся. Сниму их легко, тут метров восемьдесят максимум. Ещё за сараем, что у нас на заднем дворе, что-то такое мелькало, но я не рассмотрел подробно – там забор из досок. Но с двух сторон нас точно блокируют.

– Принял, спасибо! Отбой.

Я почесал макушку антенной рации – доклад наблюдателей ситуацию совершенно не прояснил. Видимо, придётся устроить маленькую провокацию:

– Сергей Сергеевич, кто из ваших ловчее всего бегает и прыгает?

– Это не ко мне, Илья. Вон, Петра спрашивай, – и полковник перевёл стрелки на капитана.

– Бубён, – без колебаний ответил Верстаков, – в любую… дырку без мыла влезет!

– Ага. Петя, – в бою не до политесов, – у Доки ЛЦУ [133]133
  Лазерный целеуказатель (ЛЦУ) – портативное устройство, генерирующее лазерное излучение в видимом или инфракрасном диапазоне спектра. Используется для ускорения и облегчения прицеливания на коротких и средних дистанциях стрельбы.


[Закрыть]есть?

– Нет, в машине остался. – То, что капитан отлично знает с чем его люди вышли на задание я ни сколько не сомневался. Как и то, что он не обидится на обращение по имени.

– Тогда поступим следующим образом – вот, – и я достал из нагрудного кармана небольшой металлический цилиндрик. – это лазерная указка. Отнеси снайперюге и пусть он по команде ею подкустовых подсветит, а мы на реакцию посмотрим. Коля же как раз тишком из дома выберется.

– Толково, вот только светить я сам буду – нечего лёжку снайпера палить, – внёс рацпредложение капитан.

Я снова взялся за рацию:

– Гвоздь Занозе!

– Здесь Гвоздь! – немедленно ответил дежурный.

– У вас есть мощный фонарь или фара-искатель? Лучше – два.

– Есть.

– Готовьтесь по команде подсветить наблюдателей.

– Понял. Через две минуты будем готовы.

Полковник во всю эту мельтешню не лез, хоть и вооружился болгарским автоматом, и теперь сидел на полу, удобно облокотившись на диван.

– Сергей Сергеевич, а что на полу-то? Не простудитесь? – подколол я его.

– Подоконники тут низковаты, а лучше сопли в носу, чем свинец в мозге, – подтвердил он мою догадку.

Пока мы общались, Верстаков ушёл на чердак, а Коля Бубён выбрался из подвала и прошёл в одну из многочисленных комнат, где для него открыли окно.

– Илюха, к нам гости, – позвал меня Тушканчик, занимавший позицию в «комнате отдыха». А как ещё назвать комнату в которой из мебели только кровать три на три метра размером, а? Не «рабочим же кабинетом»? – Пять человек, идут не таясь, – и после небольшой паузы Иван удивлённым голосом добавил, – и у них щиты.

– Что за щиты? – полковника явно заинтересовало такое несоответствие условиям современной войны.

– Это полицаи местные, – объяснил я всем, вовремя вспомнив рассказы Говоруна. – Они тут предпочитают врукопашную и на холодном оружии разбираться – если только не дуэль или серьёзная разборка. Вот те, кто за порядком следят со щитами и ходят.

– То есть к нам в гости власть местная пожаловала?

– Похоже на то.

Я нажал тангенту:

– Дока Занозе! – получив подтверждение что меня слышат, продолжил: – Как подкустовые поживают?

– Всё спокойно, сидят.

– У капитана какой ствол с собой?

– «Ксюха».

– Оставь его контролировать кустовых, а сам повернись к парадному входу, у нас гости.

– Понял, выполняю.

Настал черёд нашего маневренного резерва:

– Бубён Занозе!

– На связи, – голос Николая был сух и деловит.

– Ты где?

– Лежу у забора на полпути к калитке. Гостей вижу хорошо.

– А они тебя? – Приглушённый смешок в ответ. – Ну и замечательно! Жди команды.

Полковник тем временем поднялся и направился в ту комнату, где сидел в засаде Иван.

– Сергей Сергеевич, вам лучше поглубже закопаться, я за вас головой отвечаю, – и я показал рукой на дверь в парилку.

К чести Удовиченко, он спорить не стал, а перехватив поудобнее свой ствол, пошёл к предбаннику. В принципе, ничего особо опасного сейчас не происходило – выкурить восьмерых тертых жизнью вояк из капитального здания бани без применения тяжёлого вооружения у местных вряд ли быстро получится, но мы сюда не воевать приехали. А потому лучше, всё-таки, на базаре съехать.

– Федя, – позвал я Говоруна, – бери Серёгу, и туда – встречать, – я показал рукой на входную дверь.

Ребята сноровисто заняли позиции в простенках. Сам же я сделал пару шагов и выключил в комнате свет, оставив гореть только торшер, стоявший неподалёку от входа – он весьма удачно освещал пространство у парадной двери, но при этом не подсвечивал ни меня в глубине комнаты, ни Говоруна, расположившегося за массивным креслом вне освещённого пространства.

«Снайпер «держит» двор перед домом и калитку, а капитан – особняк и подходы с той стороны, – я ещё раз быстро проверил нашу диспозицию. – Ближние подходы с фронта обеспечивают трое моих, а с тыла – старлей. Единственное, что напрягает – это особняк. Там, вроде никого нет, и когда мы подходили, я ни одного огонька не заметил, но это ни о чём не говорит – они могли засесть там ещё задолго до того, как мы помыться пошли…»

– Дока Занозе.

– Здесь.

– На соседний дом взгляд кинуть можешь?

– Да.

– Посмотри «совиными глазками», что-то он меня смущает.

– Понял.

– Отбой.

А минуту спустя в дверь вежливо постучали.

Для нас, правда, это неожиданностью не стало – за несколько секунд до этого Саламандр, наблюдавший за противником с помощью маленького зеркала на раздвижной ручке, жестами показал, что незваные гости уже на крыльце.

Делаю знак Серёге, что можно ответить:

– Да-да, войдите! – в юморе ему не откажешь, ручка повернулась, дверь дёрнули, но дверь, замотанная «струной» приоткрылась буквально на пару миллиметров.

«Интересно, какие у них там сейчас лица?»

– Откройте, пожалуйста! – глухо доносится из-за двери, но особой агрессии в нём не слышно. – Я помощник шерифа города.

– А вы по какому вопросу?

– На вас поступила жалоба от граждан! – «Хрена себе у него лексикончик! Будто участковый минувших времён… Сразу на ум рассказ про мальчика, выплеснувшего в окно манную кашу приходит».

– А что за жалобы? И от каких таких граждан? – жестом я остановил Саламандра и сам подключился к разговору.

– Жалоба от гражданина Баргузенко о том, что его и его друзей избили и отобрали принадлежащее им имущество.

«Да, Самоед, жжёт!» – подумал я а вслух ответил:

– Мы никакого Баргрузинко не знаем! Да и вас тоже.

– Я могу значок показать!

– И я тоже. С детства их собираю. Знаете, какая у меня коллекция? – и гораздо тише спросил в рацию: – Бубён, здесь Заноза. Доложи обстановку!

– Стоят смирно, даже под стенку не встали, – немедленно ответил прапорщик. – «Сайги» за спинами висят. Они у троих. Ещё у двоих «трешотки» старые – ППСы [134]134
  7,62-мм пистолеты-пулемёты образцов 1942 и 1943 годов системы Судаева ( ППС) – варианты пистолет-пулемёта, разработанного советским конструктором Алексеем Судаевым в 1942 году. Применялись советскими войсками во время Великой Отечественной войны.
  Характеристики:
  Масса: 3,04 (без магазина), кг. 3,67 (со снаряженным магазином) кг. Длина: 615/820 мм со сложенным/разложенным прикладом. Длина ствола: 272 мм. Патрон: 7,62в25 мм ТТ. Принципы работы: отдача свободного затвора. Темп стрельбы: 700 выстрелов/мин. Начальная скорость пули: 500 м/с.
  Прицельная дальность: 200 м. Вид боепитания: коробчатый магазин на 35 патронов


[Закрыть]. Щиты и дубинки.

– Понял тебя, Коля.

«Ситуация непростая – с одной стороны заход местных несколько необычен, с другой – вроде не давят сильно на нас, а скорее приглашают на разговор. Но это может быть как просто попыткой урезонить буйных и сильных гостей, так и манёвром и обезглавить караван. Надо быть полным придурком, чтобы не разобраться, кто у нас командует. Ну, Илюха, от твоего решения сейчас зависит, по какому пути мы сейчас пойдём – Слова или дела!» – все эти размышления заняли едва ли пару секунд, и я, наконец, принял решение.

Взмахом руки я привлёк внимание Говоруна и жестами спросил, знает ли он как выглядит бляха местного «правоохранителя»?

Кивок нашего эксперта по бредунам и я громко обращаюсь к гостям:

– Бляху к стеклу приложите! – а сам рукой Фёдору показываю, чтоб глянул на неё.

Тот на четвереньках метнулся к окну, отодвинул слегка занавеску, а потом также жестами показал, что всё в порядке.

– Эй, шериф, пустим только троих! У нас итак тут тесно, – пока я говорил, Дейнов вернулся на свою позицию за кресло.

– Входите! – я аккуратно сдвинул рычаг предохранителя «ксюхи» в положение «АВ.» и сделал знак Саламандру.

А дальше как в сказке для самых маленьких – «Дерни за верёвочку – дверь и откроется!». Хитрый узел легко развязался, когда Серёга несильно потянул за один из концов «струны» и дверь начала открываться. «Хорошо они петли смазывают!» – обратил я внимание на такую малосущественную сейчас деталь, но в нашей работе мелочи зачастую значат так много, что я сам себе иной раз удивляюсь, когда такие вот наблюдения переходят на сознательный уровень. Хорошо ещё, что отец, когда меня учил и тренировал в такие вот моменты говаривал: «Это хорошо, что ты можешь сделать это. Но мастерства достигнешь, когда сможешь понять и объяснить как ты это сделал». И отправлял заниматься с «мальками», чтобы ставя удар какому-нибудь пятилетнему бутузу, я и сам учился.

Вошедший первым, хорошо накачанный крепыш среднего роста, одетый в чёрный комбинезон на молниях, вроде тех, что до Тьмы носили европейские полицейские, показал мне внушительного вида бляху, размером примерно с половину ладони. На фигурном щите гордо блестела надпись «Security Guard» [135]135
  Частная служба охраны (англ.)


[Закрыть]. «Какой-нибудь магазин снаряжения раздербанили, ну и приспособили добычу к своим нуждам».

– А у вашего начальника, надо полагать, надпись «Шерифф» на бэдже? – голосом я выделил две последние «ф», пародируя английское написание.

– Верно, – ни чуть не смутившись, ответил здоровяк. – Я помощник шерифа, зовут меня Ризен. Представиться не хочешь? – его уверенный тон, не оставлял сомнений, что он искренне считает себя самым крутым в этой деревне.

«Интересно, а почему он один вошёл? Мы же разрешили троим… Авторитетом задавить хочет, или это финт такой? Однако ни Саламандр, контролирующий со своего места вход, ни ребята в других комнатах, ни наш разведчик во дворе шум не поднимают, следовательно – всё пока спокойно!» – в то, что говорливого прапорщика Колю кто-то может тихонечко вырубить, или в то, что Верстаков и мои ребята просмотрят какую-нибудь левую движуху, я не верил ни капли. Порода у мужиков не та.

– Меня зовут Заноза, – спокойно отвечаю, внимательно наблюдая за реакцией «шериффа».

«Ой, а что это бляшечка у нас в руке дрогнула? И с лица гражданин помощник сбледнул так, что даже в неярком свете торшера это заметно… Ну-ка ещё одна проверочка!»

– Говорун, – спрашиваю своего старого товарища, целящегося сейчас шерифу в спину, – ты этого персонажа знаешь?

Бляха снова дрогнула, а Ризен («Это, наверное, производное от «ризеншнауцер», а, может, и от слова «резон», правда, кто их тут с погонялами и погремухами разберёт?») непроизвольно завертел головой, стараясь определить где находится тот, с кем я разговариваю.

– Ты, мент, башкой-то не крути! – подыграл мне Фёдор. – Хотя какой ты, к чертям собачьим, мент, коли ещё три года назад проезжих на дорогах под Вознесенском тряс? Или у вас масть так легко меняют? Да что это мы всё о тебе, да о тебе? Ты ж, вроде, с претензией к нам пришёл? – прозвище своё Дейнов получил за молчаливость и неразговорчивость в обычной, но высоким искусством негнилого базара владел в совершенстве.

– Я выполняю свои обязанности, между прочим… – помощник шерифа, старался держать марку, но голос его определённо «играл». Знать и вправду, нас в этих краях знали. И знали хорошо!

– Ну да! – хмыкнул я. – Придурки сунулись куда не надо, получили по репе и хабара лишились, а ты вписываешься! Как же так, дитяток наших обидели?! – сидели мы с Говоруном друг напротив друга, так что моя тирада имела ещё одну цель – заставить Ризена вертеть головой туда-сюда, окончательно теряя уверенность. Этакий психологический пинг-понг. Где мячиком выступал помощник шерифа.

– У меня есть показания свидетелей, – начал старую песню местный «правоохранитель», но был немедленно прерван Фёдором:

– А у нас семь пулемётов и два АГСа! Можешь ещё судьбу Головы вспомнить. И его людей…

«Да, это Федька круто завернул! С места в карьер так пугать!»

История, упомянутая Говоруном, относилась как раз к тем акциям, про которые мы так долго беседовали с полковником. Лет десять назад вожак крупной банды решил, что пора объяснить осёдлым соседям, кто в здешних краях хозяин. Бредунов в свою ватагу Голова зазывал по всему Подмосковью, обещая горы вкусной еды, толпы податливых девок и прочие атрибуты красивой жизни. Причём одновременно с этим его ребята стали зажимать рейдовые партии чужаков в Столице. Совершенно не делая разбора, кто откуда.

Засады устраивали грамотные и патронов не жалели. Меньше чем за месяц мы потеряли восемь рабочих партий «стекольщиков», четыре следопытские группы, их сопровождавшие, и два каравана, шедшие в Посад с товарами. Монахи тоже несли неслабые потери. Про мародёров из других мест речь, я думаю, можно не вести – их ватажки или вырезали под корень, или рекрутировали в свои ряды. Так сказать, предложение, от которого невозможно отказаться.

Проблема была ещё в том, что провести широкомасштабную операцию на чужой территории ни мы, ни посадские не могли. Гонять армию отморозков в три тысячи человек, углубившись на территорию противника почти на две сотни километров – задача, требующая соответствующей подготовки и весьма серьёзных экономических затрат.

В конце концов, с Головой и его республикой поступили просто и жестоко. В один далеко не прекрасный для них сентябрьский день над Серпуховым, который они избрали своей столицей, появились наши вертолёты. Погода тогда была так себе – облачность была низкая, ещё чуть-чуть и начал бы моросить мелкий осенний дождик, а потому даже для меня, командовавшего одной из групп авианаводки, четвёрка Ми-8 вынырнула из-за Соборной горы неожиданно. Что уж говорить про бредунов, разместившихся в неразрушенной юго-восточной части города?

Мои Следопыты сработали чётко, обозначив приоритетные цели, и на головы бандитов посыпались сто– и двухсотпятидесятикилограммовые фугаски. Представляете, что происходит с типовым дачным домиком, когда рядом детонирует «сотка»? А четвертьтонная вообще такую хибару сдувает к чертям собачьим.

Вторым заходом вертолётчики выпустили ракеты и, встав в круг, принялись добивать бандитов очередями АГСов, установленных на кронштейнах в боковых дверях.

Когда мы вернулись, знакомый капитан рассказал, что похожую тактику наши применяли ещё в прошлом веке в Афганистане, так что ничего нового летуны из ЦБП не придумали, а просто грамотно использовали опыт предков.

Потом эту четвёрку сменила следующая, потом вернулась первая – скорее всего, наши организовали аэродром подскока неподалёку. Через два часа от армии Головы не осталось и следа. Мы пролежали на крыше П-образной многоэтажки, возвышавшейся напротив местного кладбища ещё десять часов, наблюдая, как мелкие группы бредунов разбегаются по окрестностям.

Говорун тогда был в другой группе, и он рассказал, что после того как вертолётчики разгромили две организованные колонны бредунов, пытавшихся добраться до Симферопольского шоссе, большинство наших противников уходили пешком.

И мы, и посадские потом несколько дней мотались по окрестностям, разыскивая «вождя восставших придурков», как назвал Голову Андреич, но ни тогда и ни потом о его судьбе мы ничего не узнали.

Так что угроза в словах Говоруна прозвучала нешуточная.

– Так что, помощник, ничего у тебя не выйдет, уж извини… Собак ты на проезжих лохов можешь вешать, но всё равно, я бы на твоём месте три раза подумал, чем в следующий раз вписываться за недоделков, которых в их же кабаке «обувают». А теперь ещё раз извини, но у нас по плану помывка личного состава.

Ризен сделал последнюю попытку сохранить лицо:

– А чем вы докажете, что действительно Следопыты? – пришедшая в голову идея, казалось, придала ему новые силы, и голос звучал довольно уверенно, только самую малость дрожал.

Звякнула цепочка, и перед его глазами закачался следопытский жетон, вытащенный мною из нагрудного кармана:

– На зуб пробовать будешь?

– Нет.

– Вот и ладненько. Саламандр, проводи гостя… Хотя… – тут мне в голову пришла ещё одна идея. – Вы, уважаемый, не могли бы подождать нас на крыльце? – снова обратился я к «менту».

– Да-да! Конечно! – «Ух ты, как обрадовался, что его не на пинках выгнали!»

А всё упиралось в то, что мне совершенно не хотелось оставлять за собою врагов. Ну, выступил этот парень глупо, выполняя заказ или по собственной инициативе – это не важно. Обломали мы его, причём быстро и жёстко, но унижать этого местечкового «шерифа» незачем. Самоутверждаться за его счёт потребности у меня не было, а вот использовать бедолагу для игры – это да.

Стоило двери закрыться, как я развил бурную деятельность:

– Внимание! Здесь Заноза, – сказал я и присутствующим и в рацию. – В темпе собираемся и идём вместе с «полицаями» до стоянки. Готовность – минута. Бубён и Малченко и Саламандр – на контроле. Старлей – уйдёшь вместе с Серёгой через окно. Бубён – ждёшь их, и сопровождаете нас до места.

Буквально после первых моих слов в доме началась быстрая и тихая возня: кто-то упаковывал вещи в баулы, кто-то надевал последние предметы одежды и снаряжения. Я же продолжил:

– Гвоздь, как там у вас дела?

– Всё тихо, наблюдатели сидят спокойно, – спустя буквально секунду пришёл ответ.

– Принято. Готовьтесь нас встречать. Подойдём двумя группами.

– Мы готовы, Заноза.

Я окинул взглядом помещение бани – все практически готовы: полковник Удовиченко совершенно спокоен, даже автомат не тискает в руках, как обычно делают штабные, попав в переделку. Ствол просто висит у него на плече в правильном положении – и не мешает и под рукой. Сразу видно, что Сергеич понимает – стрельба не его забота, но и постоять за себя и помочь товарищам всегда готов.

Верстаков – полная противоположность. Хоть и спокоен, как удав, но он уже весь в бою. Как у нас шутят: «Планка упала, образовав горизонтальную черту прицела». У меня возникло ощущение, что даже если всё население этого городка сейчас выстроится со стволами в руках между баней и стоянкой машин, Пётр все равно пройдёт к цели.

«Мои», понятное дело, в контроле не нуждались, это наша далеко не первая, и даже не десятая операция, и я просто скомандовал:

– Пошли!

Глава 7

17 километров от Михнево. 36 километров от Города.

Утро выдалось не очень приятным. Над широким Каширским шоссе висел туман, хотя вчера погода радовала солнышком и ясным небом. А тут не пойми что!

Может, от этого Тушканчик был не в настроении и вот уже полчаса занудствовал:

– Вот объясни мне, Илюха, с чего ты иногда такой добрый, что даже противно? Ну, хотели ребятки проблем в стиле Дикого Запада, а ты раз – и обломал всех! С этим, как его? Шерифом, да? Чуть в дёсна не лобызался при расставании, а ведь они явно нарывались…

Гости наши тихо хихикали, но я на это внимания не обращал, принципиально не поворачиваясь в сторону зудящего Ивана. Знаю, ему весь этот гундёж нужен, чтобы хоть чем-то себя занять, пока хмарь в душе не развеется. Но со стороны эта сценка так похожа на то, как старая и, чего уж там скрывать, сварливая жена пилит загулявшего мужа. Вот и хихикают Коля-Бубён и Малченко, и даже молчаливый Дока нет-нет да улыбнётся. Мне в зеркало видно. Говорун сегодня не с нами, я уступил его полковнику на предмет поговорить о бредунах. Я больше с северными и восточными контачил, а Федя как раз по южным краям спец.

Но кое в чём Ванька прав – с шерифом вчерашним мы расстались действительно если не друзьями, то хорошими приятелями. Не знаю, поняли ли местные, что их используют в качестве живого щита, но именно это мы и сделали. Вроде бы хаотично перемещаясь в группе, Следопыты и южане заводили разговор то с одним, то с другим «правоохранителем», не давая возможность возможной засаде вести прицельный огонь.

Я же всю дорогу шёл справа от помощника шерифа, развлекая его разговором. Заодно и выяснял кое-какие подробности о политических раскладах. Весьма не лишним было узнать, что Даур, лидер «Тараканов» – второй по численности группировки, контролирующей Михнево и окрестности, озаботился в последнее время увеличением численности банды и аккуратно рекрутирует «братьев по крови». Если его задумка удастся – это может стать крупной проблемой. Этнические группировки, как правило, довольно устойчивы, и, хотя за прошедшие три десятка лет большую часть национальных банд, лишённых подпитки людьми с родины, вывели, но банда в несколько сотен дагестанцев и чеченцев – это серьёзно. Хорошо ещё, что значительное число осёдлых выходцев с Кавказа из анклавов вытянуть у вожака бредунов не получится. Кровь кровью, но, например, хорошо знакомый мне клан Вазоевых, что держит с десяток автосервисов и ремонтных мастерских в наших краях, следом за таким вождём не пойдёт. Как сказал мне как-то за чашкой чая Магомет – глава семьи: «Э, Илюха, мы с вами через такое вместе прошли! Мир рухнул, а мы его по камушку назад собираем! Отец твой – что брат мне! И что, я брошу всё, что у меня есть, против родственников пойду, только из-за того, что кто-то меня попросит? Нет, дорогой – это глупо будет и не по-мужски! А намаз делать мне и здесь никто не мешает».

Ризен относился к группировке Лавочника, которая, собственно говоря, и бандой-то не считалась, из-за того, что её глава был больше сконцентрирован на местных проблемах, а не на походах за добычей. Из четырех местных заведений, похожих на «Хризантему», три принадлежали ему, как и сам кабак, где мы так славно погуляли. А ещё под Лавочником были все авторемонтные мастерские в городе. Правда, «под ним», не совсем верный термин – они ему принадлежали, но из-за отсутствия серьёзной военной силы ему приходилось делить власть над ними с Дауром и Рябым. Помощник совершенно искренне возмущался тем, что машины банд приходится ремонтировать за мизерную плату, а зачастую и бесплатно.

«Даур хоть что-то делать пытается – пилораму запустил, цементный раскрутить пытается, а Ванька, – так он пренебрежительно называл командира «Столбовых», – только под себя гребёт. Да всё без толку – они за день спускают больше, чем за три дня добывают!»

На вопрос на чём же тогда группировка держится, ответил просто: «Свобода у них. Что хочу, то ворочу, Следопыт!»

Так что чего бы там ни ворчал Тушканчик, общение с местными бесполезным назвать нельзя.

А вот щиты полицейских меня изрядно насмешили – при ближайшем рассмотрении они оказались спинками кресел. До наступления Тьмы такие ещё «офисными» называли. По форме они сильно напоминали бляху помощника шерифа, изнутри были усилены полосами металла и пластика и выложены поролоном. От выстрела, конечно, защиты никакой, но от ножа или дубинки вполне прикроет и даже от топора, если правильно использовать. А повеселила меня сделанная на паре из них надпись на безграмотном английском. «Polise» [136]136
  Искаженное английское «police» – «полиция»


[Закрыть]– это надо такое придумать!

Тут наш «тигр» попал колесом в большую рытвину, и мне пришлось оторваться от размышлений и вцепиться в поручень на передней панели. Судя по хитрой ухмылке Мура, он специально направил машину в яму, чтобы вернуть меня обществу. Хотя это не по-товарищески, как мне кажется – мог бы и словами, свинтус.

– Командир, через Домодедово поедем или кругом?

– Давай кругом, не хрен нам там делать, а время потеряем.

– Тогда скажи об этом Чпоку, а то вон их уазик на обочине стоит – фонарями моргает.

Головная машина, ехавшая до этого примерно в километре перед колонной действительно стояла на обочине и в тот момент, когда до неё было метров триста, замигала «аварийкой». А это очень подозрительно, ведь если бы Андрей хотел о дороге спросить, то просто воспользовался радио. А тут стоит, оранжевым мигает. Кстати, ещё когда мы его машину в Люберцах затрофеили, я обратил внимание, что у этого экземпляра, в отличие от большинства его ныне бегающих родственников, светотехника в полном порядке. И фары и подфарники и поворотники все на месте, а это значит, что машина где-то до недавнего времени стояла и не использовалась или наоборот – принадлежала заботливому и небедному хозяину. Всякая мелочёвка вроде лампочек, когда ломается, то редко кто её на исправную заменяет. Лампы в фарах – это да, а кому нужны все эти обязательные в прошлом прибамбасы? А сейчас, гляди ты, пригодились!

Нажимаю тангенту:

– Чпок Занозе. Почему стоим?

В ответ – ничего. А до машины метров двести и что там внутри происходит, не разглядишь.

Наконец из динамика доносится голос Андрея:

– С дороги уйдите! – кричит он.

И тут же его машина, с пробуксовкой, подняв тучи пыли с обочины, срывается с места и, описав крутую дугу, пересекает шоссе и съезжает с насыпи на противоположной стороне.

Я реагирую автоматически:

– Ваня за ним! – это Тушканчику. – Колонна – засада! – это уже в рацию.

Два раза повторять не нужно, мой друг даёт газу, да так, что все четыре колеса пробуксовывают, и «тигр» катится поперёк шоссе. Буквально через несколько секунд из большой купы кустов, что располагалась метрах в ста от дороги, в нашу сторону протянулся дымный след.

– Граната! – заорал у меня за спиной прапорщик Коля. Да так, что я чуть не оглох.

По счастью граната из РПГ пролетела мимо, не задев ни одной машины, и взорвалась где-то в поле с левой стороны дороги.

Вцепившись в поручень я наблюдал за стремительно меняющейся обстановкой и пытался понять, почему Чпок не связался с нами по рации раньше, а выбрал такой странный способ? Машины колонны плели сейчас замысловатое кружево на разбитом асфальте дороге, а противник открыл огонь из легкой стрелковки – вспышки выстрелов мелькали как минимум в десятке мест на склоне.

Бубён матюкнулся, видимо приложился чем-нибудь, и снова оглушительно затараторил:

– Я наверх! Их задавить надо, иначе дырок понаделают! Водила! В кювете тормози!

– Дырок не будет! – ору в ответ. – У нас третий класс по кругу!

Бубён не ответил – возится с защёлкой люка, что, учитывая галопирующий «тигр», было задачей не из лёгких. Ответил мне старший лейтенант, держащий одной рукой прапорщика:

– Не нам, а ребятам. «Доны», считай, из картона сделаны.

– Ваня, стой! Нам по хрену, а ребят прикроем. На счёт «три» тормози, а мы наружу, – и я освобождаю из хитрой петли «гэху». Патрон гораздо мощнее, чем калашовский, оптика, полуавтоматический огонь – в самый раз, чтобы давить противника на трёх сотнях метров.

– Раз! Два! Три! – визжа резиной по остаткам дорожного покрытия, наш броневик встаёт. Снайпер, сменивший «винторез» на СВД [137]137
  7,62-мм снайперская винтовкаДрагунова (СВД, Индекс ГРАУ – 6В1) – снайперская винтовка, разработанная в 1958–1963 годах группой конструкторов под руководством Евгения Драгунова.
  Характеристики
  Масса: 4,3 кг (ранний выпуск, без штыка-ножа, с оптическим прицелом, неснаряженным магазином и щекой приклада), 4,5 кг (современный вариант, без штыка-ножа, с оптическим прицелом, неснаряженным магазином и щекой приклада)
  Длина: 1220 мм. Длина ствола: 610 мм. Патрон: 7,62в54 мм R. Принципы работы: Поворотный затвор, отвод пороховых газов
  Скорострельность: 30 (боевая) выстрелов/мин. Начальная скорость пули: 830 м/с
  Максимальная дальность, м: 800 (эффективная); 1200 (открытый прицел); 1300 (оптический прицел)
  Вид боепитания: коробчатый магазин на 10 патронов
  Прицел: открытый секторный (резервный), имеется крепление для установки оптических (например, ПСО-1) или ночных (например, НСПУ-3 или НСПУМ) прицелов


[Закрыть], первым выскальзывает из двери и исчезает из поля зрения. За ним протиснулся Малченко. А вот моя дверь с обстреливаемой стороны, так что мне или переваливаться через спинку сиденья или вылезать под пули. Тут люксовость моего трофея против меня обернулась. Перед тем, как я, перебросив винтовку на заднее сиденье, протискивался назад, по лобовому стеклу щёлкнула пара пуль, оставив пару едва заметных отметин. «Пятёрка» – машинально отметил я про себя, – «семёрка» или винтарь сильнее бы покоцали!» Можно было бы выгнать Ваню и вылезти с его стороны, но мне он сейчас за рулём нужнее, хоть и горят у друга глаза азартом, но сейчас ты – наши ноги!

– Саламандр, здесь Заноза! – я взял в руки микрофон, собираясь попросить Серёгу подавить засаду из АГСа, но в ответ из динамика ударил лишь шелест помех.

Снаружи хлёстко ударил выстрел снайперки. «Дока на то и дока, чтобы не сопли жевать, а работать» – оценил я скорость занятия позиции и оперативность, с какой снайпер открыл огонь. Спустя пару секунд к нему присоединился и «калаш» старлея.

«Чёрт, это прокол! – билась в голове мысль, пока я выбирался из машины. – Засада слишком грамотная, чтобы быть делом рук обычных «рыцарей большой дороги» и слишком неуверенная, что ли, для действительно серьёзных людей. И гранатомёт! Грабители вряд ли стали бы шмалять из него, ведь наши машины сами по себе ценная добыча. А уж два новеньких «тигра», если их взять несильно поцарапанными могут позволить банде в полсотни рыл два года жить безбедно! И что за странный способ подачи сигнала опасности выбрал Чпок? И почему молчит рация?»

Оказавшись снаружи, я облокотился на капот, дослал патрон и приложился к прицелу. В четырёхкратный «Хенсольдт» я отлично видел вспышки выстрелов в кустах, а вот силуэтов стрелков заметно не было, что подтверждало версию о заранее подготовленной засаде с неплохим оборудованием стрелковых позиций. Я методично принялся «чесать» кусты, посылая пулю чуть выше каждой замеченной вспышки. Отстреляв магазин, я быстро вставил следующий, но больше пострелять мне не удалось – Малченко прекратил огонь и, тронув меня за плечо, протянул свою гарнитуру:

– На, поговори, наши на связь вышли!

– Заноза в канале! – размеренно, словно метроном, хлопали выстрелы СВД Доки, им вторили короткие очереди двух или трёх автоматов с машины Чпока, практически полностью скрытой насыпью, бой перешёл в фазу вялой перестрелки. Это необученному человеку, видевшему войну только в кино, кажется, что из засады раз – и всех перестреляли! А на деле попасть, к примеру, в мою голову, изредка появляющуюся над высоки капотом машины на трёх сотнях метров из автомата можно или случайно, или если с той стороны мушки – реальный профи. Для первого у засадников слишком мала плотность огня, всё-таки значительную часть огневых позиций мы подавили. Ну а насчёт второго – похоже, нам просто повезло, и у них нет по-настоящему хороших стрелков.

– Здесь Седьмой, – голос капитана Верстакова был спокоен. – Спасибо, что прикрыли Илья! Мы сейчас их из «гарнира» сделаем. – Из вчерашних посиделок я знал, что наши гости «гарниром» называют любые средства усиления – пулемёты, гранатомёты и ПТУРы. – Кстати, эти гады ваши рации давят, а вот про то, что у нас запасной комплект не сообразили. Как думаешь, получится языка взять?