Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Зацепка? – Спросил Корастелев.

– Да. Чечены притащили на сделку какого-то мента. Хотели нам передать, но не успели. Федя считает, что он как-то навел на нас ОМОН. Руслан же не знал, где сделка.

– И его показаний мало было, чтобы меня упечь, – задумался Коростелев. – Следаки не решились меня задерживать. Ничего не нашли и не решились. Но теперь все по-другому. Чентемиров расколется, и тогда все…

– А мы уйдем на дно. А когда все уляжется, найдем тех козлов, которые наше дело расследовали. Найдем и им не жить. Но сначала я выясню, кто был тот мужик, которого чечены притащили.

– Хорошо, – решился мстительный Корастелев, поразмыслив пару мгновений. – Работай, Сеня. Будут результаты – будут деньги. Как меня найти, я сообщу позже. Но если засветишься…

– Знаю, что тогда будет, – проговорил Минаев. – Не засвечусь.

– Хорошо. Давай, до связи.

Минаев пикнул телефоном, спрятал его в карман.

– Все, Федя, давай-ка помогу тебе перебраться ко мне в тачку…

Семен заглянул было в салон его копейки, но он опоздал. Федор уже умер.

* * *

Мехток. Половина первого ночи

– Да жив-жив, – поторопился ответить мне Вадим. – Только крови много потерял. Но в больницу я его успел доставить. Вроде повезли его в реанимацию. Дежурный врач сказал: вовремя доставили. Жить будет.

Я тут же почувствовал глубочайшее облегчение. Такое сильное, что оно даже вскружило мне голову. Впрочем, я этого не показал. Только оперся спиной о кузов пирожка, украдкой облегченно выдохнул.

– Значит… это они, эти чечены приехали за тобой прямо в твою контору? Но как узнали, где тебя найти?

– Понятия не имею, – покачал я головой.

– Подполковник сказал, что тебя приняли за одного из наших. Решили, что ты наш оперативник.

– И хотели передать людям поставщика, – сказал я.

– Грабли убрал! – Заорал вдруг один из мясуховских.

Мы с Вадимом почти синхронно обернулись на крик.

– Я уважаемый в городе человек! Я бизнесмен!

Полноватый мужчина, одетый в деловой костюм, стоял на коленях у ног силовиков.

– Руки за голову! – заорал на него один из омоновцев.

– Не имеете права! Где мой адвокат⁈

Я узнал этого человека. Видел его еще тогда, на бетонзаводе, когда стравил армян с мясуховскими. Ни его имени, ни клички я не знал. Однако он крутился среди авторитетов.

– Ты смотри, храбрится, – хмыкнул Вадим. – А минуту назад трясся, как цуцик.

– Ты его знаешь? – Спросил я.

– Он только погоняло пока что сказал. Логопед это. Ну ничего. Задержим – дожмем. Видать, большой шишкой себя в банде считает. Но я таких не раз встречал. Нажмешь – тут же все расскажет. Может, сможем выйти через него на этого твоего Горелого.

– Странно, – нахмурил я брови. – А чего здесь делает такая большая шишка из банды?

– О. Смотри, подполковник идет, – кивнул на Тургулаева Вадим.

Тургулаев выглядел хмурым, словно наелся соли. А еще злым, как собака. По пути к нам он заорал на кого-то из своей группы, выкрикнул приказ. Потом снова пошел в нашу сторону.

– Этот сукин сын сбежал, – проговорил он злобно, когда приблизился.

– Кто, товарищ подполковник? – Удивился Вадим.

– Их главный. Лидер этих чеченов как-то умудрился удрать.

Глава 21

– Как? – Вадим аж привстал.

– Да черт его знает! – Развел руки Тургулаев. – Среди задержанных иго нет. Сейчас трупы осматриваем. Но пока не нашли.

Я задумался. Стал перебирать в памяти краткие моменты штурма. Их было немного: в основном грохот выстрелов и крики окружающих. Еще бы. Ведь я почти все это время был занят Булой. Но кое-что я запомнил: машину, что прорвала оцепление.

– с мехтока ушла одна машина, – начал я. – Какие-то жигули.

– Знаю, – буркнул подполковник. – Она и от погони ушла. В ГАИ объявили план-перехват. Подняли местную роту. Шуруют сейчас по всему городу.

– Возможно, он был в той машине, – задумался Вадим.

– Возможно, – покивал я. – Я не видел Алима среди его бойцов. Он будто бы почти сразу испарился.

Тургулаев гневно засопел. Обернулся на ОМОНовцев, допрашивавших задержанных чеченцев. Подполковник устало тронул лоб, провел рукой по коротким волосам.

– Все машины чеченов на месте, – сказал он. – Та была бандитская.

– Может, во всем этом переполохе он как-то в нее прокрался? – Спросил Вадим.

– Может и прокрался, – задумался я.

– Вот падла скользкая, – прошипел Тургулаев и выматерился. – Снова съе#ался. Во второй раз уже. Сукин сын скользкий. Митя! – Окликнул он кого-то из своих.

– А! Чего, товарищ подполковник, – отозвался один из группы.

Он сидел у задержанных бандитов, но когда командир окликнул его, поднялся.

– У тебя вода есть? В глотке пересохло!

– Только пепси-кола!

– Тьфу ты! – Тургулаев сплюнул под ботинки. – А простой нету?

– Ща найдем!

– Сука… Все нервы мне этот чеченский гад сейчас вымотал.

– Ничего, – сказал я. – Вы взяли их с поличным. Теперь выйти на поставщика будет вопросом времени. Так что успеха вы добились.

– Мы добились, Витя, – заглянул мне в глаза Тургулаев. – Если б не ты, хрен бы что мы тут накопали. А ты на нас свалился, как какая-то божья благодать.

– Я бы предпочел ни на кого не сваливаться, – хмыкнул я, устало потерев шею.

– Понимаю, – серьезно кинвнул Подполковник.

– Но вышло как вышло. Ничего не поделать.

– Я тебе обещал, что мы достанем этих мясуховских сук. И мы достанем. Вывернем наизнанку того жирного Логопеда, если понадобиться.

– Спасибо, – улыбнулся я.

– Это тебе спасибо.

Тут подоспел тургулаевский человек с пластиковой бутылкой воды, протянул подполковнику.

– Воды хочешь? – Открутив крышку, предложил мне Тургулаев.

– Не откажусь.

– А кровь? – Спросил он, заметив мои руки в корке запекшейся крови.

– Не моя. Пришлось защищаться, чтоб не пристрелили.

Тургулаев мрачно покивал. Мы с Вадимом и подполковником попили. Остальное слили мне на руки и Тургулаеву на шею.

– Сейчас приедут следаки из города, – начал он, утираясь рукавом. – Придется тебе подождать, Витя. Потом как-нибудь отправим тебя домой. Может, с ППСниками уедешь. У нас тут работы на всю ночь.

– Я могу отвезти Витю, – вызвался Вадим.

– Нет уж, фигу, – отрезал подполковник. – Нехрен от работы отлынивать. Ты мне тут нужен.

– Слушаюсь, – кисловато сказал Вадим. – Тогда пусть Витя мою машину возьмет. Я на чем-нибудь другом уеду. С вами, например.

– Как хочешь. Главное, чтобы Витя показания дал, да не болтался по периметру один. А на остальное мне все равно.

– Нет, – я покачал головой. – Сидеть тут я не могу. Не могу ждать ваших следаков.

– Это еще почему? – Нахмурил брови Тургулаев.

– Моего друга вон та вот скотина ножом пырнула.

Я кивнул на Булу, лежавшего среди тел остальных погибших. Их уже сложили в аккуратный рядок вдоль чеченских машин. Фонари автомобилей освещали мертвых. Отбрасывали на пыльную землю их узкие тени.

– Ехать мне надо. Надо узнать, как там Женя.

– Да ничего с ним не сделается, – махнул рукой Тургулаев. – Что он от тебя, с больницы сбежит?

– Я поеду, – покачал я головой. – Хоть на попутке. Я втянул его во все это наше дело. Хотя и не по своей воле. Из-за меня он уже второй раз ранение терпит. Я друга одного оставить не могу.

Тургулаев с Вадимом переглянулись.

– Ладно, – покивал Тургулаев. – Тебя вызовут в отдел дать показания завтра. А сегодня езжай. Ты хорошо поработал.

– Спасибо.

– Только не шатайся по территории один. А-то капитан Лисицын мне всю плешь проест. Будет приставать со своими вопросами: кто ты, мол, такой.

– Я провожу Витю к машине, – вызвался Вадим.

– Вадик, ты че, глухой? – Строго сказал ему подполковник. – Ты мне тут нужен. Кто допрашивать задержанных будет? Пушкин, что ли?

Вадим вздохнул, протянул мне ключи от своей машины.

– Завтра заеду за ней, – сказал разведчик.

– Спасибо, – улыбнулся ему я.

Вадим быстро объяснил мне, где оставил свой автомобиль, и я было хотел уже двинуть на выход, но Тургулаев остановил меня.

– Стой-стой. Не шатайся по территории один. Ща кого-нибудь из бойцов к тебе приставлю, чтобы проводил. А то тебя без кисивы не выпустят из оцепления.

Тургулаев отошел. Кликнул бойца, но тут же подоспел командир омоновцев. Стал ругаться с Тургулаевым, мол, нефиг командовать его людьми.

– Саня, не будь козлом! – Орал на него Тургулаев. – Че тебе, жалко, что ли, одного орла своего? Да ниче с ним Летов не сделает.

– За каким чертом ты его вообще отпускаешь? – Отвечал командир омоновцев.

– Надо моему информатору уехать. Надо. Вопрос жизни и смерти. Не выделывайся давай!

После немногочисленных уговоров командир ОМОНа сдался. Обернувшись, крикнул:

– Мужики! Давай сюда один. Надо гражданского вывести за кордон, к машине!

Один из солдат, державшийся будто бы немного поодаль от всех остальных, вызвался первым. Невысокий, в полной выкладке и маске, он зашумел снаряжением, подбегая к командиру.

– Я могу, – хрипловато проговорил солдат.

– Че с голосом, Максим? – Удивился командир ОМОНа.

– Сорвал, когда на этих сукиных сынов орал. Осип совсем.

– Бывает. Ладно. Бери гражданского и проводи его за оцепление. Ему уехать надо. Где машина, он покажет. Дальше пулей обратно. Понял?

– Слушаюсь, – прохрипел боец.

Я присмотрелся к омоновцу. Показалось мне, что было в нем что-то не так. Был он весь какой-то неряшливый, что ли. Нервный. Постоянно суетился и оглядывался по сторонам. Почему он ведет себя именно так, сказать было сложно. Впрочем, все можно было бы сослать на штурм и перестрелку. Неспокойную, в общем-то, работу.

Боец оказался молчаливым. Он почти не смотрел на меня всю дорогу, пока мы шли с тока к машине. А когда миновали милицейское оцепление, мне даже на мгновение показалось, что перед кордоном он занервничал.

– Нежарко в маске? – Спросил я, видя вдали, под большой вишней, спрятанную в темноте девятку Вадима. – Дело к лету. Вечер душный.

– Жарко, – прохрипел боец. – Но снимать не положено.

Он бросил на меня краткий взгляд.

У него были темные небольшие глаза и густые светло-русые брови. На мгновение мне почудилось, что я знаю этот взгляд. Знаю эти глаза.

Хотя виду я и не подал, мне показалось, что он заметил мой мимолетный, подозрительный взгляд. И я не ошибся. В следующее мгновение боец вскинул автомат, пытаясь выстрелить в меня.

* * *

– Как тебя зовут, пацан? – Злобно уставился на Вадима Логопед.

Стоя на коленях, с руками за спиной, он посмотрел на разведчика исподлобья. Угрожающий взгляд этого человека почему-то показался Вадиму смешным.

– Молчать, – буркнул Вадим, заполняя под фонариком протокол.

Писать прямо навису, на картонном планшете, было неудобно. Фонарик то и дело приходилось держать в зубах, и всякий раз вынать, когда нужно было что-то сказать.

– Зря борзеешь, – проговорил бандит. – Я ж тебя, суку, все равно достану. Даже с зоны. Думаешь, мусор позорный, ты меня надолго упечешь? Хрена. Выйду скоро. Тогда ты у меня, сука, по-другому заговоришь.

Вадим вздохнул, опустился рядом с Логопедом.

– Обидно, конечно, получилось, – сказал Вадим.

– Чего тебе обидно? – Зло спросил Логопед.

– Обидно, что ты, падла, больно ссыкливый оказался и сдался. А я бы хотел, что б такого урода, как ты, наши ребята пристрелили, как собаку.

Логопед нахмурился, отвел взгляд.

Не успел Вадим подняться, как у него за спиной началась суета. Омоновцы забегали туда-сюда, и Вадим почти сразу понял, что произошло что-то нехорошее.

– Э, че случилось? – Позвал он пробегавшего мимо бойца.

– У нас один погибший! – Обернувшись, крикнул тот.

– Че? – Вадим удивился. – Не было ж потерь!

– Нашего одного нашли, мертвого! В кустах, под забором, лежал. Раздетый и со свернутой шеей!

– Вот сука, – выругался Вадим и в этой неразберихе бросился искать Тургулаева.

* * *

Навестись, я ему не дал. Я вцепился в автомат, и мы принялись бороться за оружие.

– Алим… – стиснув зубы, сказал я.

– Дай ключи, – не меняя голоса, сказал командир чеченов. – Тогда, может быть, я оставлю тебя жить.

Я не ответил. Попытался вывернуть автомат, чтобы отобрать. Невысокий, и на вид щупловатый Алим оказался на удивление сильным. А еще довольно техничным.

Чечен внезапно толкнул меня автоматом и дернул в сторону. Когда он успел подставить мне подножку, я не заметил. Я просто грохнулся на землю, но автомата не выпустил. Ремень АК предательски натянулся и увлек Алима за мной.

Чечен упал вместе со мной. Мы принялись кататься в дорожной пыли, силясь вырвать друг у друга оружие.

Я смог его сдюжить. Все же Алим был ниже, легче и мельче меня. Оказавшись на чечене, попытался наставить АК ему в плечо, так как позволял ремень. Хотел хотя бы ранить, чтобы ослабить. Внезапно, Алим убрал правую с цевья оружия. Я услышал, как щелкнул магазин. А потом мне прилетело в лицо. Это боевик огрел меня отстегнутым магазином оружия.

Защититься я не успел, но и не упал. Удержался сверху. Однако чечен воспользовался ситуацией и щелкнул затвором. Последний патрон, покоившийся в оружии, выбросило наружу.

Когда я очухался от удара, нажал на автомат, прижав им Алима к земле. Едва слышно запел металл. Я быстро догадался, что это Алим вынул нож.

Ножа я не видел. Машинально защитился, когда чечен попытался ударить сбоку. Я схватил его за запястье. Мы замерли на несколько мгновений.

У меня промелькнула мысль ударить Алима в лицо, но я удержался от этого. Боевик носил шлем и был велик риск сломать о него запястье. Тогда чечен получит преимущество.

Удар пришелся, откуда не ждали. Чечен напрягся, извернулся и ударил меня коленом в спину. Крепкий наколенник угодил в хребет. Боль разлилась по всему телу. Я увидел, но отвлекся.

Алим дотянулся, схватил меня за шиворот, дернул на себя. Ударил шлемом в скулу. Тут в голове все просто поплыло, и я почувствовал, как чечен сталкивает меня с себя. Потом земля ударила мне в грудь.

– Ключи, Вадим, – встал Алим, избавляясь от бесполезных автомата и бронежилета. – Мне нет времени возиться с тобой.

Отдышавшись, я оглянулся, поднялся на колено.

– Помнишь, что я сказал, когда ты с твоим мертвым дружком выволокли меня из машины? – Угрожающие проговорил я.

Алим молчал, держа наготове свой нож.

– Я пристрелю тебя, как собаку. А я всегда держу свое слово.

Алим извлек ПМ, болтавшийся в кобуре у него на бедре.

– Ну попробуй, – сказал он, передергивая затворную раму.

Глава 22

Он наставил на меня пистолет.

– Если выстрелишь – начнется переполох, – сказал я спокойно. – За тобой тут же пустятся в погоню. И думается мне, ты не уйдешь. Сейчас по всему району работает план-перехват. Они будут искать эту машину.

– Что ж, – Алим медленно расстегнул и сбросил шлем, снял маску. – Если я выстрелю, ты умрешь, а меня будут искать. Выходит, разойтись миром будет в наших же интересах. Отдай ключи и иди себе спокойно.

Полминуты мы стояли в полном молчании. Потом Алим подогнал:

– Ну? Иначе я заберу их сам, когда прострелю тебя.

Я хмыкнул:

– Ну? Каково тебе?

– О чем ты? – Нахмурил брови боевик.

– Уже второй раз бросаешь своих. Сваливаешь, как крыса с тонущего корабля. Просто оставляешь товарищей на убой.

– Не заговаривай мне зубы, Вадим, – улыбнулся почему-то чечен. – Времени на задушевные разговоры у нас нету. Но, хочу сказать, что ты неплохо осведомлен обо мне и моих делах. Впрочем, этому нечего удивляться. Ты же оперативник.

– Нет, – пожал я плечами.

– Как это, нет?

– Я простой охранник. Работяга, который спутал все твои планы.

Алим хохотнул.

– Ты врешь, Вадим. Ты убил одного из наших. Парня, который считался лучшим в рукопашном бою. А ты его придушил, как девчонку. Второго захватил. Раненный и в одиночку. Нужно быть дураком, чтобы поверить, будто ты не состоишь с силовых структурах. И конечно же, я не поверю. Кончай болтать и давай сюда ключи.

Я глянул на дорогу, ведущую к мехтоку. Старая, уложенная еще в советские годы асфальтированная трасса была пустой и обветшалой. Разбитая тяжелыми грузовиками, она заворачивала за посадку, отделяющую бетонный забор тока. Там, за углом, стоял кордон. Милиция не могла видеть, что происходит на таком отдалении.

– Что ж. Мне все равно. Можешь не верить, – я достал ключи. Показал их Алиму. – Но факт остается фактом. Тебя переиграл работяга. Даже не военный.

– Если даже так, то что тут сказать? Ну не повезло, – кривовато пожал плечами Алим. – Бывает. Я человек негордый. Сегодня случилась неудача, завтра она обернется в удачу.

Я сделал медленный шаг, протягивая ключи.

– Вот что мне интересно, – начал я. – Как за тобой идут люди? Ты придаешь своих уже второй раз. Обрекаешь их на смерть, чтобы спастись сам. А они продолжают идти.

– Любой из моих бойцов знает, на что идет, – проговорил Алим, наблюдая за каждым моим шагом. – И каждый готов к смерти. В раю, по правую руку от всевышнего, каждого из них ждет бесконечное блаженство. Они умирают с улыбкой на устах. С радостью.

– Я убил Булу, – сказал я холодно.

Кривая, мерзковатая ухмылка вмиг слетела с губ Алима.

– Отомстил ему за моего друга. За то, что он пытался его убить. И почти убил. И знаешь что?

Я приблизился к Алиму почти на расстояние вытянутой руки. Дуло пистолета едва не уперлось мне в грудь.

– Что-то я не видел улыбки, когда он умирал. Зато видел предсмертную агонию. И это твоя вина. Ты говоришь, что сражаешься за свободу своего народа, но это не так. Ты всего лишь наживаешься, принося все новых и новых сыновей твоей свободной Ичкерии в жертву, чтобы зарабатывать деньги на их жизнях. А потом, если вдруг случается «неудача», просто трусливо сбегаешь. Настоящий лидер, ничего не скажешь.

– Захлопни пасть, – прошипел сквозь зубы Алим, ткнув меня пистолетом в грудь.

– Ты можешь бежать, – сказал я. – Но от себя тебе не уйти. На месте твоих солдат я бы проклял тебя за то, что ты потратил их жизни ради собственного блага.

– Давай ключи, – он протянул мне ладонь. – И заткнись.

Когда со стороны дороги послышались крики и топот, Алим обернулся, посмотреть, что же там твориться. По его удивленному лицу я понял, что тело бойца, которого он убил, чтобы переодеться, нашли. И, кажется, боевик не ожидал, что труп отыщут так скоро.

Это был удачный для меня момент. Именно для этого я и заговаривал ему зубы. Просто тянул время, чтобы дождаться любой возможности.

Я вцепился в его пистолет, вывернул ему руку, выхватил оружие. Он не успел даже выстрелить. Я же наставил ствол ему в лицо. Оно мгновенно исказилось гримасой настоящего ужаса.

– Подожди… Не… – Только и успел сказать Алим, прежде чем я произвел выстрел.

Главарь чеченских боевиков упал на землю с простреленным лицом. Я медленно опустил оружие. Рукоять выскользнула из руки, и ПМ упал к моим ногам. Обернувшись, я посмотрел, как Тургулаев идет ко мне, в сопровождении нескольких омоновцев.

Завидев меня, группа перешла на бег.

– Это главарь? – Как только они подбежали, спросил Тургулаев, не успев перевести дыхание.

– Да, – начал я. – Тот самый Алим.

– Он напал на тебя? И ты смог его ликвидировать? – Удивился подполковник.

– Да.

Один из омоновцев, самый высокий из группы, перекинул автомат за спину, подошел к трупу. Опустился рядом с Алимом. Лужа крови черным нимбом окружила голову лидера боевиков. Перестав шириться, как только его сердце остановилось, она принялась впитываться в землю.

– Мертвый. Выстрел в голову, – проговорил омоновец. – Не похоже, чтобы его убили во время борьбы.

Омомневец поднял на меня взгляд.

– Его будто расстреляли. Ты прикончил его в упор. Но мог задержать. На кой черт ты это сделал? – Омоновец встал. – Ты нахрена тут личные счеты сводишь?

Боец попер грудью на меня, но Тургулаев возник между нами.

– Отстань от него, Саня. – Сказал подполковник. – Если б не этот человек, мы бы с концами прозевали всю сделку. А так, задержанных у нас море. Уже есть первые зацепки. Мы раскрутим дело.

– Это не дает право гражданскому убивать подозреваемых, – возразил, как я понял, командир ОМОНа. – Его надо задержать. За убийство.

– При задержании допускается ликвидация, если преступник оказывает сопротивление, – Тургулаев упер свой взгляд в омоновца. – Посмотри вокруг. Чечен напал на Витю. И че ему оставалось? Если бы он не защитился, то погиб бы. А эта сволочь ушла и вернулась бы в Россию через полгода. Нашла бы, где еще взять пушек. А может, и того хуже – принялась бы похищать людей ради денег.

– Покажи-ка мне свою ксиву, – командир ОМОНа посмотрел на меня поверх Тургулаевского плеча.

– У меня нет ксивы, – холодно ответил я.

– Тогда у тебя нет ни права задерживать, ни, тем более, права убивать. Ребята, в наручники его. Разбираться, кто прав, а кто виноват, будем потом.

Я глянул на Тургулаева.

– Я не дам его арестовать, – тут же сказал подполковник.

– Все в порядке, – я аккуратно сдвинул Тургулаева с пути, сам выступил к командиру ОМОНа. – Я сдамся.

– Мудро, – покивал командир.

– Саня, ну ты че творишь? – не унимался Тургулаев. – Одумайся, Саша. Этому человеку медаль надо, а не кандалы!

– Может, и будет ему медаль, – покачал командир ОМОНа головой, заключенной в маску и шлем. – Но щас задержим до выяснения всех обстоятельств.

– Саня. Ты знаешь, кто это? Это торговец оружием. Торговец смертью. Из-за таких, как он, погиб мой сын. Ну ты ж тертый калач. Ты ж тоже терял и своих ребят, и родных, или че, не?

– Какая разница? – Нахмурился под маской омоновец.

– А такая! Витя помог нам остановить их! Через несколько дней мы и поставщика найдем! А ты его за это в наручники?

– Так надо, товарищ подполковник, – сказал командир, но в голосе его я уловил нотки сомнения.

– Не стоит, подполковник. Он уже все решил, – сказал я, заглядывая в глаза омоновцу.

Один из бойцов, вооруженный браслетами наручников, приблизился ко мне. Я протянул ему свои раненный запястья.

– Саня… – покачал головой Тургулаев. – Да ради чего ж мы тогда работаем, если хороших людей тоже в цепи приходится кидать? Ради чего?

Командир ОМОНа несколько мгновений смотрел мне прямо в глаза. Потом все же отвел взгляд.

– Отставить, – проговорил он своему бойцу. – Этого ликвидировали при попытке побега. Я ликвидировал. Всем ясно?

Удивленные омоновцы покивали.

– Спасибо, Санек, – улыбнулся Тургулаев. – За мной не убудет.

Боец с наручниками отступил, и командир подошел ближе ко мне.

– Он напал на тебя?

– Да, – сказал я.

Омоновец покивал.

– Устав есть устав. Дисциплина превыше всего. Иначе начнется разброд и шатание. Но… – Он посмотрел на мертвого боевика. – Но Максим был молод. Хороший парень. Не убей эта мразь его сегодня, дослужился бы до высоких чинов. Так что… Для тебя сделаем исключение.

– Терять людей всегда тяжело, – сказал я. – Поверьте, я знаю.

Командир кивнул.

– Езжай. Мне еще надо придумать, как это все дело правильно в рапорте описать.

Я сунул ключи в карман и когда уже хотел отправиться к машине, меня окликнул Максим.

– Да, и спасибо, что отомстил за нашего бойца.

Ничего не ответив, я снова только кивнул.

– А вы кто ему будите? – Спросил немного удивленный моим визитом дежурный врач.

У молодого, но уже полного мужчины было немного обрюзгшее и круглое лицо. Короткие светлые волосы умудрились засалиться и встали, как иголки ежика. Врач как-то напугано смотрел на меня маленькими, глубоко посаженными глазками.

В принципе, я понимал врача. Выглядел я, конечно, не супер: припухшее лицо с многочисленными гематомами придавало мне такой вид, будто я только что подрался на улице; стертые после веревок запястья покраснели и немного кровили; пыльноватая одежда делала меня похожим на бродягу.

– Извиняюсь за мой внешний вид, – проговорил я, пожав плечами. – Я только что с работы.

– А… Кем вы работаете? – С подозрением проговорил врач, видя во мне, должно быть, какого-то братка.

– Я охранник. И мой друг, что поступил к вам, Женя Корзнут тоже. Мы работаем вместе. Его на работе ранили. Время, сами знаете, неспокойное.

– Понимаю, – проговорил мужчина, всем видом показывая, что ни черта он не понимает. – Но у нас порядок. Посещения только до четырех часов дня. А сейчас…

Врач глянул на свои наручные механические часы «Ориент три звезды». Сами по себе небольшие, они и вовсе казались крошечными на его широком запястье.

– А сейчас, как бы, три часа ночи.

– Послушайте, – я вздохнул. – У него ножевое и огнестрельное ранения. Бандиты на нас напали. Пришлось отбиваться. Вот, видите?

Я указал на собственное лицо и посмотрел на врача со значением. Мне нужно знать, как он там.

– Так я вам скажу, – пожал плечами врач. – Состояние тяжелое, но стабильное. Раненый находится в сознании, но ему нужен покой.

Дежурный врач выдал это настолько равнодушным тоном, что сложновато было верить ему на слово. Да и к тому же я не понаслылке знал, какими безучастными бывают врачи. Особенно в эти неспокойные времена, когда многие из них не видели зарплаты месяцами.

– Понимаю, вы не верите мне, но мы правда работаем вместе. Я его начальник. Отвечаю за Женю. Мне нужно посмотреть на него собственными глазами. Вот, смотрите. У меня есть удостоверение частного охранника. У него тоже есть такое. Посмотрите в личных вещах Жени. Вы увидите, что мы с одной конторы.

– Не стоит, – покачал он головой. – Я видел у него какое-то удостоверение. Правда, внутрь не заглядывал.

– Ну вот. Загляните.

Я зашарил по карманам.

– Сейчас, две секунды. Найду.

Похлопав себя по внутренним, я полез в спортивные штаны. Удостоверения не было.

– С-с-сука… – Протянул я. – Должно быть, во время драки… То есть работы выпало.

Ничего не сказав, врач только пожал плечами.

– Ладно, – вздохнул врач. – Мне нужно возвращаться к работе. Выход, думаю, сами найдете.

Он хотел было уже уйти, но я остановил его.

– Подождите, – сказал я, извлекая портмоне. – Давайте с вами договоримся по-другому.

– Ну… – протянул заинтересовавшийся врач. – Давайте. Может, и договоримся.

* * *

Семен рискнул вернуться на место сделки рано утром. Солнце еще не успело подняться, и только красный отблеск виднелся на горизонте. Было прохладно. Вокруг все еще царили предрассветные сумерки.

Семен оставил машину метров за триста до мехтока. Дальше пошел пешком, наблюдая, нет ли милицейского оцепления. Оцепления уже не было. Механизированный ток пустовал. Когда он аккуратно зашел на двор, увидел, что тут остались только автомобили чеченов и бандитов. Вероятно, их эвакуируют днем. Менты угнали только груженый оружием газик.

Тел, ожидаемо, тоже не было. На бугристом асфальте мехтока остались лишь темные пятна впитавшейся крови. То тут, то там, звенели под ногами гильзы от пуль. Силовики устроили в этом месте настоящую бойню.

Семен долго не знал, с чего же ему начать. Не было ни единой зацепки, которая могла бы указать ему, кто же устроил все это. Кто, несмотря на взятки и связи Корастелева, решился взяться за них по-настоящему. Да и не просто взяться, а, что называется, преуспеть.

Семен знал, что под Корастелева копали и раньше. Однако нерадивые следователи быстро закруглялись, когда к ним заходил очередной прикормленный Корастелевым начальник. А тут связи просто не сработали. Прикрытие посыпалось, а вместе с ним и весь, как оказалось, хрупкий бизнес полковника.

Для Семена, который полностью зависел от Корастелева, это стало вопросом буквально жизни и смерти. Сложно урезать свои потребности, если они уже достаточно возросли. А некоторые сократить Семен и вовсе не мог. Например, не мог бросить брата, оставшегося беспомощным инвалидом после Афгана.

Прислушиваясь, не едет ли кто, Вадим стал бродить туда-сюда по широкому двору мехтока. Всмотрелся в изрешечённый пулями ЗАВ, высящийся над двором, словно ведьмин домик на курьих ножках. Глянул вдаль, где серыми, приземистыми строениями стояли амбары-зернохранилища.

Ничего не оставалось, кроме как осмотреть автомобили. Хотя вряд ли он найдет здесь что-то полезное. Наверняка следователи выгребли все, что могло хотя бы отдаленно напоминать улику по делу.

Минут двадцать он лазил по пустым машинам, стараясь не оставить явных следов. Как он и ожидал, ничего путного внутри не было.

Последней машиной, которую еще не успел осмотреть Семен, был пирожок. Белый и гниловатый, с измятым носом, он стоял у края забетонированной площадки. Как заметил Минаев, автомобиль был буквально изрешечен пулями. Вероятно, за ним, как за укрытием, кто-то прятался во время перестрелки.

Семен заглянул в полную стекла кабину с разбитыми окнами. Осмотрел распахнутый бардачок. Он оказался пуст. Чтобы в нем ни находилось, все это выгребли подчистую. В общем-то, ни на что не надеясь, Семен обошел машину по кругу. Тронул и отвел открытую дверцу кузова. Внутри было почти пусто. Валялся только какой-то мусор: труха отколовшейся краски, желтоватый лист газеты, да старая обертка от шоколадного батончика Марс.

При виде обертки от шоколадки, Семен поймал себя на мысли, что ему хочется есть. Когда он вообще ел в последний раз? Кажется, вчера в полдень, на встрече с мясуховскими.

– М-да… – Протянул он себе под нос. – Надо было сначала пожрать, а потом уже показывать Горелому характер. А так пропала окрошка впустую.

Семен осмотрелся, открыл и вторую дверцу кузова. Заглянул внутрь, чтобы проверить дальнюю, затененную стену. Там было так же пусто, как ему и показалось с самого начала. Однако он почувствовал, что наступил на что-то.

Минаев глянул себе под ноги. Опустился возле выхлопной трубы. Там, под машиной, практически под днищем, что-то лежало. Это было грязное, притоптанное кем-то удостоверение.

Семен поднял пыльную книжечку, отряхнул о штаны. Потом открыл. Всмотрелся в фотографию.

– Очень интересно, – нахмурил он брови и стал читать. – Охранное агентство Оборона. Руководитель, Виктор Иванович Летов. Виктор Летов, значит.

Семен принялся рассматривать черно-белое фото, приклеенное на развороте.

– Да это ж он… – Узнал вдруг Минаев. – Тот самый мужик, которого притащили нам чечены…