Текст книги "Моя Оборона! Лихие 90-е (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

– Давай отсюда, – буркнул злобно набриалиненный, и мне в лицо пахнуло запахом алкоголя и табака. – Я поссать отходил, а кто-то на мое место уже жопу посадил. Вон там, с краюшка, у параши, есть свободная табуретка!

– Вот и займи ее, – отвернулся я от бандоса.

– Слышь, ты! – Крикнул он и я почувствовал, как на плечо легла его ладонь.

Обернулся я быстрее, чем он успел меня одернуть к себе. Увидев озлобленное лицо набриалиненного, я схватил его за руку, дернул, вывернул.

– Р-а-а-а! – Зарычал он, когда я выкрутил ему запястье. – Урою! М-м-м-м!

Все в Ресторане затихли, когда я скрутил набриалиненного, заведя его руку ему же за спину. В таком положении я и повел кряхтящего и стонущего мужика к выходу.

– Пусти! Убью! Убью! Мама твоя будет тебя потом по кускам искать! – Орал набриалиненный.

– Ага. Ты сначала протрезвей, – ответил я.

Внезапно он потянулся свободной рукой куда-то себе за спину. Я уловил его движение молниеносно. Под полами пиджака, сзади за поясом, у него было что-то спрятано. До этого предмета и пытался дотянуться бандит.

Я его опередил: поднажал на запястье, задрал руку так, чтобы он нагнулся вперед. Профессионализм, как говорится, не пропьешь.

– М-м-а! – Убрав лапу от предмета, он забалансировал ею, чтобы остаться на ногах и не чебурахнуться вперед, через голову.

Я, между тем, вынул у него из-за пояса пистолет ТТ. Жмякнул на кнопку выброса магазина и полная патронов обойма грюкнула об пол. Ее я пнул куда-то влево. Сам пистолет отбросил вправо.

– Вот мля! Пусти! – Кричал набриалиненный, когда я вел его под руку и за плечо.

Его черные, очень прилизанные волосы растрепались и висели теперь на лице, словно грязные сосульки.

– Чего тут такое, Вить⁈ – Удивился охранник на входе, когда я подвел бандита к тамбуру.

– С оружием прошел, вывожу вот.

Охранник с перекошенным от удивления лицом вежливо открыл нам дверь, и мы вышли на мороз. Только там я отпустил бриалинщика, толкнув вперед, на тротуар.

Набриалиненный едва не споткнулся, заскользил по льду, но устоял на ногах.

– Ну все, ты труп! – Прохрипел он, когда обернулся. – Все! Уже мертвец! Хана тебе! Урою!

Бриалинщик прямо-таки горел от злости: лицо его раскраснелось, волосы растрепались еще сильнее, костюм, особенно в плечах, сильно помялся. Если раньше он и пытался подражать внешнему виду какого-нибудь зарубежного гангстера, то сейчас это у него слабо получалось.

– Ну давай, – нахмурился я. – Урой.

Видя мой холодный, тяжелый взгляд, он подуспокоился, выпрямился и одернул пиджак.

– Кто тебя просил лезть в Кулымовы дела? А?

Я немного удивился его вопросу. Изогнул от любопытства бровь.

– Че? А при чем тут Кулым?

Словно опомнившись, он замолчал и вроде бы даже смутился. Я совсем недолго соображал, в чем тут могло быть дело. Вспомнил, как он встречал Марину, когда мы привезли ее к Граалю, вспомнил, как Кулым упоминал, что его люди не успели найти девушку достаточно быстро. Вернее, вообще не успели. Ха! У них че? С Мариной че-то было? Или он просто приревновал, как пацан, блин!

Я окинул парня оценивающим взглядом. В сущности, он и был все еще пацаном. Двадцать три, ну максимум двадцать пять лет.

– Не причем, – сказал он, сверля меня взглядом. – В том то и дело, что ни при чём! Я не посмотрю, что он с тобой любезничал, понял? Давай встретимся, побазарим, а? Как нормальные люди, или че? Порешаем, что да как!

– А о чем базарить будем? – Я хмыкнул. – Что я тебе место не уступил за барной стойкой?

– Нахрен ты влез? Я бы нашел Марину Иосифовну, если б ты не заявился! Ты мне дорогу перешел, как там тебя? Летов? Дорогу! Понял? Из-за тебя у меня с Кулымом проблемы были! Я авторитетный человек! – Он ударил себя в грудь. – А из-за тебя на меня теперь мои же пацаны косо смотрят!

– Ну давай, – я спустился со ступенек. – Давай побазарим, раз так.

– Не-не, не сейчас. Давай по-человечески, по-пацански. Завтра в шесть вечера на промзоне, на кирпичном. Побазарим, как надо. Выясним, кто в этой ситуации неправ. Я с тебя и перед своими, и перед твоими пацанами спрошу за беспредел!

– Спрашивай с кого хочешь, – ответил я.

– Че, зассал? – Выпучил набриалиненный глаза.

– Тебя как хоть зовут, припадочный?

– А тебе какое дело?

– Георгий Матвеевич! – Выбежал вдруг из Ресторана полный мужчина. – Вы забыли!

В руках он нес пальто, которое, видать, принадлежало бриалинщику. Видя наши лица, когда мы разом глянули на мужика, он застыл. На физиономии отразился страх.

– Я… я принес пальто ваше. Вы забыли…

– Давай сюда, – буркнул бриолинщик, которого звали Георгием, Гошей, значит.

Мужик деликатно спустился, протянул ему верхнюю одежду, и Гоша грубо вырвал ее из рук мужичка.

– Ваш… ваша… В общем, мы подобрали и… – замямлил мужик.

– Пистолет потом заберу, – сказал Гоша.

Полненький мужичок кивнул и тут же скрылся в дверях Ресторана.

– Гоша, значит, – сказал я. – А ты не боишься, Гоша, что еще сильнее провалишься в глазах своих пацанов, если завтра решишь со мной побазарить?

– Че, зассал⁈

– Да нет, не зассал, – я сунул руки в карманы. – Просто если, в итоге окажется, что ты сорвал всех на стрелку из-за девчонки, то будет как-то совсем стыдно перед пацанами.

Георгий побледнел, в глазах его блеснуло что-то, что можно было бы назвать сомнением, но быстро взял себя в руки.

– Завтра. Кирпичный. Шесть часов вечера. – Отрывисто пролаял он.

– Лады, – кивнул я. – Кирпичный так кирпичный.

Когда я вернулся в «РесторанЪ», чтобы отыскать хозяина, оказалось, что тот неловкий толстячок, что вытянул Гоше его пальто и был хозяином заведения. Он, конечно, побухтел, что я устроил в его кабаке беспорядок, но все же мы смогли с ним договориться на то, что меня подменит Женя.

Оказалось, что мужичок владеет несколькими ресторанами, большинство из которых находятся на Черемушках, под крышей тамошних авторитетов.

Домой я поехал спустя минут пять. Нужно было еще сообщить Степанычу о том, что у нас намечаются веселенькие, почти деловые переговоры. Потому, на полпути к дому, я решил завернуть на ту сторону широкой улицы Розы Люксембург и погнал в сторону Жукова, туда, где висели у здания почты телефоны-автоматы.

Степаныч, как обычно, в это время был дома, и я смог дозвониться ему на домашний телефон.

– Что-что? Какая стрелка? – Удивился он, когда я рассказал ему подробности о моей с Гошей встрече. – Вот сукин сын, чего ему спокойно не сидится?

– Да черт его знает. Обиделся на меня что-то, – ухмыльнулся в трубку я.

– Ладно, добро. Я позвоню мужикам. Есть у меня на примете пара человек, кто поддержит, так сказать, грубой силой.

– Степаныч.

– А?

– А не могут они приехать на стрелку в полном обмундировании и с автоматами?

– Ага, и муху с собой прихватят. А как же. Витя, ну ты че, какое полное обмундирование? Они ж из действующего спецназа! Да и с бандюками они могут разговаривать только тогда, когда те мордой в пол лежат. Только по моей просьбе с места срываются!

– Да ладно, Степаныч. Шучу я.

– Тоже мне… – хмыкнул он сердито. – Шутки у тебя.

– А как тут без шуток? Сейчас такие времена, что либо шути, либо плачь.

Распрощавшись со Степанычем, я хотел уже идти в машину. Ветер разыгрался еще сильнее и продувал осеннюю кожанку насквозь. Однако, заметив кое-что на козырьке телефона, я замер.

Внутри, над одним из аппаратов, на клей был прилеплен кусок тетрадной бумаги с номером телефона и припиской «Юрист, адвокат, правовые вопросы». Недолго думая, я сорвал хлипко прикрепленную бумажку, глянул, не повредился ли номер и сунул ее в карман.

В моей прошлой жизни все вопросы по подготовке документов взял на себя юрист, который работал у Злобина. Естественно, услуги его все равно пришлось оплатить. Теперь же специалиста придется искать мне самому.

Я решил позвонить по этому номеру почти сразу, однако услышал только долгие гудки. Ну еще бы, все же было уже довольно поздно. Может, завтра ответят?

Конечно, я знал, что в Армавире работает достаточно юристов, и кое-какой выбор у меня был. Однако, надо же с чего-то начинать?

На следующее утро, когда сосед Сережа с женой уехали куда-то по делам, а рыжий мясуховский гопник Гена и вовсе еще не вернулся, я попросил хозяйку позвонить.

– Да, конечно, Витя, – сказала она. – Кстати, Гена не ночевал.

– Я заметил, – ответил я, входя в ее комнату.

– Это ты? Ты его куда-то спровадил?

– Нет, – покачал я головой. – Пока что не я. Не безобразничает?

– Не! Как ты Игоря прогнал, стал тише воды ниже травы.

– Ну и хорошо. Это он на время притих. Скоро займусь им как надо. Пойдет искать другое жилье.

Юристу я все же дозвонился, на том конце ответил высоковатый мужской голос.

– Да-да, Шнепперсон слушает.

– Я бы хотел… – Начал я, но меня тут же перебили.

– Прежде чем мы продолжим наш разговор, – начали важно на том конце, – я бы хотел сказать, что я ничего-таки не покупаю. Ни вещи, ни украшения, ни эзотерическую литературу. Я не нуждаюсь в услугах экстрасенса или в амулетах, приносящих удачу и деньги. Я не покупаю и не продаю государственные облигации. А также не меняю и не обналичиваю их.

– Ого, – буркнул я. – Прямо крик души.

– Если ничего из этого вы таки не предлагаете, я готов выслушать вас дальше.

– Скажите, я попал к юристу?

На том конце на мгновение воцарилась тишина. У меня на миг создалось впечатление, что мой собеседник потерял дар речи, или и вовсе умер от такого «неожиданного» вопроса.

– Что-что? – Произнес он с придыханием. – Я не ослышался? Вам нужен юрист?

– Не ослышался.

– Значит, вы… клиент?

– Ну да. А что тут удивительного?

Мой собеседник выдал что-то радостное на иностранном языке. Насколько я смог определить, в силу скромных моих знаний, язык был идишем.

– Ну что ж! Тогда Лев Исакович Шнепперсон таки к вашим услугам! – Сказал он наконец. – Какой у вас вопрос?

– Открываю акционерное общество и на его фундаменте охранное агентство. Мне нужно составить уставные документы.

– Хм-м-м-м… – Потянул Шнепперсон. – Что ж. Была у меня такая практика. Опыт таки имеется! Когда желаете наведаться? Я должен знать, чтобы впихнуть вас на какое-нибудь время.

– Сегодня, час дня. Свободно?

– Дайте глянуть. Так-так… Нет. Сожалею, но нет. Занято. Хотя… – Опередил он, когда я уже хотел назвать другое время, – дело у вас серьезное. Вижу, что клиент вы платежеспособный. Так что я с радостью сделаю для вас исключение и приму в час дня!

– А как же другие клиенты?

– Ничего, перенесу!

– А так можно? – Засомневался я.

– А почему нет? Но если вы считаете, что нельзя, то не буду переносить.

– Ну как хотите…

– Тогда, пожалуй, перенесу-таки. Ладно, записывайте мой адрес.

Я попросил у Валерии Павловны листок и ручку и быстро записал, где находится контора этого Шнепперсона. Оказалось, в самом центре, неподалеку от Армавирского, пустующего нынче дома быта.

Там же, через дорогу располагался городской суд, а вместе с ним и несколько юридических контор, которые оказывали гражданам, законопослушным и не очень, свои услуги. Решив, что у меня все равно будет возможность выбрать и других юристов, я подумал заскочить к этому Шнепперсону.

К часу дня так и поступил. Я поехал в центр, но оказалось, что найти офис этого Шнепперсона оказалось гораздо сложнее, чем я думал.

Я ожидал увидеть типичную юридическую контору в арендованном кабинете и очень удивился, когда указанный юристом адрес обнаружил аккурат над лестницей в цокольное помещение старинного, протянувшегося вдоль центрального сквера, дома.

Еще больше удивила меня вывеска, под табличкой адреса. Вывеска гласила: «Юридическая фирма Астарта».

– Астарта, – задумался я. – Я ведь знаю это название.

Астарта была мне знакома, потому что в две тысячи двадцать четвертом являлась не чем иным, как одной из крупнейших юридических фирм города. Удачно пережившая девяностые, она поднялась в нулевые, а потом и вовсе стала богатеть. Да вот только я никогда не интересовался тем, кто там у них, в Астарте главный, и водятся ли в фирме какие-нибудь Шнепперсоны. Хотя рекламу их юридических услуг видел в городе постоянно.

Я осмотрел ступеньки, бетон с которых почти осыпался, обнажив кирпичную кладку, и аккуратно стал спускаться.

Сначала, я хотел постучаться в дверь, но, увидев, что она приоткрыта, опасливо заглянул. В девяностые ожидать можно было что угодно. Вдруг прямо сейчас, в этот самый момент, к юристу завалились братки, оставив дверь открытой?

– Ну что вы таки заглядываете? – Раздался знакомый после телефонного разговора голос. – Пожалуйста, проходите. Я ж ведь не кусаюсь!

Хмыкнув, я вошел в маленький и пыльный кабинет, заставленный книгами, вырезками из каких-то газет и журналов, и невпопад стоящими шкафами.

Посреди этого пыльного великолепия сидел за школьной партой мужчина. Худощавый и кудрявый имел он довольно типичную семитскую внешность: характерный нос с горбинкой, пухловатые губы. Образ венчал слегка скошенный подбородок.

Мужчина поднялся. Одетый в вязаную жилетку на рубашку с галстуком, он поздоровался со мной за руку, сжав мою пятерню в ладони.

– Извините за беспорядок, нынче у Шнепперсона небольшие проблемки. Хе-хе!

– Только открылись? – Спросил я, осматривая низкий потолок и разводы на беленых стенах.

– О нет! Я работаю в Армавире уже немало лет. Правда, в последнее время у меня таки небольшие проблемы с клиентами. Вот и пришлось перебраться в помещение попроще. Мда…

Шнепперсон вернулся за свой стол.

– Про других клиентов, записанных на сегодня, вы наврали, – угрюмо заметил я.

– Ну почему-таки же наврал? Немножко пошутил и все.

– Шутка была дурацкой.

– Да? Ну тогда прошу прощения.

Между нами повисла краткая пауза тишины. Все это время я решал, как же мне относиться к этому странному юристу.

– Прошу, присаживайтесь, – сказал он, указав на простой деревянный табурет, занятый книгами.

Спохватившись, он вынырнул из-за стола, убрал стопку книг и вернулся на место. Я сел на табурет.

– Значит, вас интересует оформление уставной документации к юридическому лицу. Охранная фирма, правильно понимаю?

– Правильно.

– Лицензия у вас имеется?

– А вы знаете, через кого можно сделать? – Спросил я.

– Знаю. – Шнепперсон грустно вздохнул. – Но, к сожалению, я больше не в том положении, чтобы обращаться к этим крайне уважаемым людям.

– А что же с вами случилось?

– У каждого талантливого человека в наше время есть-таки бездарные недоброжелатели, – задрал нос Шнепперсон. – Они спят и видят, как бы обратить чужой талант во зло. А если у них этого и не выходит, стремятся этот талант растоптать!

– Полагаю, – я снова огляделся, – вас, вместе с вашим талантом кто-то стремиться растоптать.

– И у них весьма неплохо получается, как вы видите. Поэтому то, что вы пришли ко мне в качестве клиента, очень греет мне душу!

– Еще бы. Может, перейдем к делу?

– Да-да! Непременно! – Засуетился за столом Шнепперосн, выискивая блокнот и ручку.

Тогда я изложил ему суть дела уже подробнее.

– Х-м-м-м – потянул он в привычной мне уже манере. – Знаете, это дело будет-таки не очень простым. Понимаете ли, все мои наработки, к сожалению, утеряны, и придется писать вам устав с самого, что ни наесть нуля! А это не быстро.

– К сожалению, мне нужно быстро, – я встал со своего места. – Выходит, вы помочь мне не сможете.

– Ну куда же вы таки идете? Разве не лучше ли нам понять друг друга получше?

– А что тут понимать? – Я пожал плечами. – Мне нужно подготовить документацию быстро, а вы быстро не можете.

– Могу. При определенных обстоятельства, – загадочно сказал Шнепперсон.

– Это каких же?

Шнепперосн помолчал полминуты. Посмотрел на меня оценивающим взглядом больших из-за линз очков глаз, и, наконец, решился.

– Вы, в силу вашего рода деятельности, напоминаете мне человека, кто привык и готов решать разного рода проблемами, разного рода силовыми способами.

– Если вы намекаете на то, чтобы я запугал ваших конкурентов, втаптывающих ваш талант в землю, то я таким не занимаюсь. Я не бандит.

– Нет-нет! Что вы⁈ – Испугался Шнепперсон, – у меня и мысли такой не было! Я бы хотел-таки от вас услуг по вашей прямой работе, связанной с охраной. Взамен, в качестве взаимозачёта предложу вам скидку на свои услуги в пятнадцать процентов. Ну и ускорюсь в вашем деле, как могу.

– До свиданья, – сказал я и направился к выходу.

– Двадцать! – Крикнул мне вслед Шнепперсон. – Ладно! Двадцать пять!

Видя, что я не реагирую, он заголосил:

– Тридцать пять! Сорок! Пятьдесят процентов! Ай! Да черт с ним! Поможете – Я сделаю вам все б… б-б… бесплатно…

– «Бесплатно» иногда может значить некачественно, – я обернулся.

– О нет-нет! Об этом можете не беспокоиться! У меня большой опыт в сфере юридических услуг! И, если вы поможете мне восстановить мою добрую деловую репутацию, я постараюсь вернуть старые связи! А вам, я уверен, они очень пригодятся!

– Бесплатно, – я вернулся к столу. – Даже не верится, что вы на это пойдете.

– Мне и самому таки не верится! Но будем считать это своего рода инвестицией в мое светлое будущее.

– Так, – я вздохнул. – Ну и ладно. Предупреждаю, я все еще не даю вам своего согласия. Ответ будет, только когда услышу вашу историю. Договорились?

– Договорились, – кратко кивнул Шнепперсон.

– Хорошо. Так что у вас случилось?

Глава 13

– В общем, дело было так, – вздохнул Шнепперсон и утер горбатый нос, – долгое время, еще при советах, работал я юристом в консультации. Дослужился до целого начальника. Было бедновато, но в общем-то, ниче, справлялся и таки работал. Когда страна развалилась, пошел в свободное плаванье. Ну, мало-помалу стал прилично зарабатывать, сменил несколько кабинетов, пока, наконец, не осел-таки в центре города. Мож видел? Через сквер, напротив МСТ? Техникума, значит?

– Нужно так издалека начинать? – Поинтересовался я нетерпеливо.

– Конечно! А как же иначе⁈ Только так вы сможете проникнуться всей беспросветностью моей ситуации! Прочувствуете всю мою драму!

– Ну или мне просто надоест слушать.

Шнепперсон задумался, поднял ореховые глаза к потолку.

– Да, возможно, вы правы. Постараюсь перейти сразу к делу.

– Очень хорошо, – я глянул на Монтану. – У меня сегодня еще очень важная деловая встреча в шесть вечера. Не могу опоздать.

Юрист посмотрел на меня очень внимательно и поджал пухлые губы. Покивал.

– Итак, – продолжил он, – когда дело пошло на лад, ко мне, наконец, зашли люди с крепкими кулаками и физиономиями, очень ярко отражающими их деятельность.

– Бандиты?

– Совершенно верно. Бандиты.

– И они предложили вам «защиту», – догадался я.

– И вновь совершенно верно! Совершенно верно также и то, что я отказался.

– Вот как, – я улыбнулся. – А вы отчаянный человек.

– Шнепперсон скорее богу душу отдаст, чем свои, вот этими руками и мозгами, заработанные деньги!

С этими словами юрист даже из-за стола привстал, погрозил кому-то пальцем. Потом, будто бы опомнившись, присел.

– Прошу меня таки простить. Я всегда отличался живым и активным нравом, а тут еще такое! Прямо в руках себя держать не могу!

– Вы продолжайте-продолжайте.

– Сначала мне велели подумать и просто ушли. Дали время принять «правильное», по их мнению, решение. Ну я и принял правильное решение. Только правильное по моему разумению, а не по их. Через несколько дней вернулись, и услышав отказ, выгнали всех клиентов и удалились. В милицию тут не пойдешь, потому как мне, по сути, ничего дурного и не сделали, кроме как разогнали всех людей из кабинета, но работа, как вы понимаете, была сорвана.

Шнепперсон вздохнул, поправил очки на круглом и полном, как-то не сочетающимся с его сухощавостью лице.

– Еще через какое-то время они вернулись и разломали мне мебель, побили окна. Вот тогда я уже направился к правоохранителям и написал заявление. И что вы думаете? Шнепперсон страдает, а дело до сих пор не сдвинулось с места! Знали бы вы, как сильно это обстоятельство расстраивает Шнепперсона!

– У милиции много работы, – заметил я.

– Знаю. Но мне же от этого не легче! Особенно теперь, когда у меня, в отличие от милиции, работы почти нету, и я сижу в этой жуткой дыре! – Юрист развел руками и оглянулся.

– Да, местечко и правда так себе.

– Вы еще не видели, какие тут водятся тараканы. Некоторые из них такие наглые, что иной раз я не могу разобрать, кто из нас еврей.

– Да ладно вам. Ну, продолжайте. Что было дальше?

– Так, на чем это я остановился? Ах. Ну да. Когда узнали, что я обратился в милицию, меня побили. Вот, видите?

Юрист расстегнул манжет и закатил рукав рубашки. Показал на предплечье свежий шрам, которому, вероятно, не было и пары месяцев.

– Восемь швов наложили, – пожаловался он и спрятал руку. – Когда я отказался и в тот раз, мне просто невозможно стало работать! Какие-то мелкие хулиганы стали портить двери офиса, бить свежевставленные мной же окна, а мордовороты разгонять клиентов! Естественно, при таких обстоятельствах, арендодатель попросил меня на выход. Я таки старался найти себе место где-нибудь еще, но никто не соглашался сдать мне кабинет. Видимо, пошел обо мне дурной слух. Тогда мне пришлось даже закрыть практику на несколько месяцев. Но деньги кончаются, а кушать иногда тоже нужно. К тому же у меня мама болеет. В общем, вот я таки и здесь!

– Снова открылись, – догадался я.

– Да! Из дома работать я очень боялся, потому нашел подработку. А частную практику открыть не мог еще долго, слава богу, эта милая старушка, Светлана Викторовна, согласилась сдать мне помещение. Работаю я уже дня три, и даже появились первые клиенты, пусть их и немного. Но, понимаете, в чем дело…

– Боитесь, что бандиты вернутся.

– Совершенно верно, – он кивнул. – Эти или какие-нибудь другие. Может, захотят отомстить или еще что-то в этом роде. Потому я и хочу обратиться к вам за помощью. Решил, что раз уж вы решились организовать настоящий охранный бизнес, то у вас есть люди и средства, чтобы дать мне защиту. Естественно, взамен я помогу и вам. Оформлю документы бесплатно. А позже, вполне возможно, что и стану вашим клиентом на постоянной основе. Но сейчас ограничимся честным бартером: вы мне свои услуги, я вам свои.

– Вы упоминали влиятельных друзей, – сказал я. – Неужели они не могут вам помочь?

– Старались, – вздохнул Шнепперсон, – но таки ничего не вышло. Милиция даже пару раз ловила негодяев, что чинили мне разгром. Но, кроме как, за простое хулиганство, больше притянуть их было не за что. Так же мой хороший друг из МВД предоставлял специального человека. Он даже ночевал у меня в квартире, но маме очень уж не нравилось, что в доме крутится посторонний, да и человек не мог сидеть рядом со мной постоянно. Ну и все. Больше помочь мне ничем не смогли. Хотя и их можно понять. Не приставят же ко мне милиционера, чтобы он ходил вокруг ежечасно? – Шнепперсон задумался, возвел глаза к желтеющему разводами потолку, – хотя, конечно, жаль, что не приставят.

– Трудная ситуация, – сказал я.

– М-да. Так, Шнепперсон и остался предоставленным самому себе, брошенный на произвол судьбы.

– Вы упоминали про лицензию, – сказал я, – что у вас есть кто-то, кто мог бы помочь ее получить.

– О да! Я знаком с людьми из лицензионно-разрешительной системы. Правда, как стал скрываться от этих мерзких разбойников, то совсем перестал с ними общаться. Понимаете ли, было мне не до дружеских посиделок!

– Давайте так, – сказал я, – вы поможете мне с лицензией и документами, а я помогу вам с охраной.

Щнепперсон задумался.

– Это будет непросто. Ввиду моего характера, кое-кто из старых моих друзей может теперь воспринимать меня как мальчика из сказки, который кричал «Волки!».

– Почему же?

– Во времена опасности я склонен поддаваться панике и иногда могу быть немного навязчивым, – смутился Шнепперсон.

– Ну что ж, – я пожал плечами. – Если хотим работать вместе, придется вам как-то ваши связи восстановить. Пойдете на это? Если да, и я увижу, что дела у нас сдвинулись с места, то с радостью помогу вам с защитой.

К этому времени у меня уже созрел кое-какой план. Мы с мужиками могли распределить неделю по очереди и так дежурить в офисе Шнепперсона. Бесплатная юридическая помощь в обмен на наше время.

– Хорошо, – задумался Шнепперсон, – ну у меня тоже есть кое-какое условие.

– Я слушаю.

– Вы сможете выяснить, какая конкретно банда мне докучает? Как я уже заявлял ранее, нескольких злоумышленников, которые громили мой первый офис, получилось поймать. Но они оказывались просто хулиганами, которые били окна за сто долларов, и не имели никакого отношения к организованным преступным группам.

Я задумался.

– Вы уверены, что это именно бандиты пытаются заставить вас с ними работать? Может дело тут в чем-то другом? Может их требования только для отвода глаз? Скажите, а нет ли у вас конкурентов? Нет ли недоброжелателей?

– Что вы! – Обиделся Шнепперсон, – как у меня, у Шнепперсона, могут быть недоброжелатели? Я никого в своей жизни никогда не обидел! Даже мух мне жалко убивать! Этим, обычно, занимается мама.

– В общем, давайте договоримся так, – Я встал. – Постарайтесь поднять свои старые связи в разрешительном отделе, и если получится, мы с вами договоримся. Я организую охрану и гляну, что можно сделать, чтобы выяснить, кто же ваш недоброжелатель.

На этом мы с еврейским юристом пожали руки. Когда я уже хотел выйти, он вдруг окликнул меня:

– Скажите, пожалуйста, вы на машине?

– Да, а что?

– Не сочтите за наглость, но не могли бы вы подбросить меня кое-куда? Уже почти два часа дня, а к двум мне очень важно там быть! Мы немного заговорились, и теперь я вижу, что не смогу-таки пешком добраться до моей второй работы в срок!

– Второй работы? – Удивился я.

* * *

Вечер того же дня.

– Ну ты же должен понять, Кулым, что это твои личные дела, – сказал Максим Комаров по прозвищу Комар.

Клум помнил его еще молодым, когда тот был худотелым босяком, почти бродягой, прибившийся к их банде. За эти годы Комар раздобрел и обзавелся лысиной. Холеный как кот он смотрел на Кулыма прищуренными от алкоголя глазами.

Как и остальные подельники Кулыма Комар сидел за большим деревянным столом просторного предбанника одной из больших саун. Сегодня вечером у всех четверых авторитетов с Черемушек проходила важная деловая встреча. Проходила она, по их обыкновению, в Нимфе – бывшей бане номер семь Армавирского машиностроительного завода.

Сначала ели шашлыки с пивом, теперь переключились на раков. Мужики ждали к концу вечера потеху – молоденьких валютных проституток, которых заказали на ночь. Кулым не заказывал и не ждал.

Комар поправил простыню на бедрах, откинулся на деревянную спинку большого жесткого дивана, стоящего вдоль левой стороны стола.

– Ты что думаешь я девка какая, обижаться? – Спросил его Кулым, зыркнув дурным глазом.

Остальные двое: Иван Павлович Седых, по кличке Седой и Петр Петрович Слимов по прозвищу Слива переглянулись, но ничего не сказали. Выглядели она спокойными, тщательно скрывали, что чувствуют и что думают. Кулым знал это.

– Ничего я такого не думаю, Игоревич, ну ты че? Просто говорю, чтобы ничего лишнего ты не думал. Мы тебя сроду кидать не хотели. Просто ты сам понимаешь, сейчас нам терки, которые не за бизнес, не с руки. Жизнь только налаживаться начала. Я настрелялся – Во!

Пальцем Комар прочертил воображаемую линию у макушки

– Мы просто хотели, чтобы ты себе чего лишнего не думал, – Вклинился Слива – Усатый мужик с короткими волосами и челкой, заходящей на высокий лоб, – Если че, мы все твое возьмем на защиту как свое! Если Михалыч рыпнется на нашу территорию, мы его быстро раскатаем! Но вот за внучку твою вступаться не будем. Ты уж прости. Терки эти Михалыч затеял из-за твоего сына. Мы тут не при делах.

Кулым недобро посмотрел и на него. По правде сказать, он уже давно не верил ни единому их слову. Особенно после того, что узнал о Сливе, который недавно вернулся из Москвы. Уехал он туда внезапно, и Кулым догадывался зачем. Когда он узнал об отъезде подельника, разозлился так, что давление скакнуло под двести.

– Я и не парюсь, Петя, – сказал Сливе Кулым.

– Ну и отлично!

– Меня больше волнует, зачем ты, Петя, ездил в Москву недавно. И почему, уехав, ничего не сказал мне.

– Игорич, – он растерянно рассмеялся, – ну я че, маленький тебе обо всем отчитываться? Жену я катал. Она давно хотела там в одном ресторане побывать, сходить в ЦУМ.

– Чего ты мне чешешь? Вы ведь все знаете, зачем он ездил, да? – Кулым обвел взглядом остальных авторитетов.

– Игорич, – развел возмущенно руками Седой. – Ну че ты начинаешь? Нормально ж сидели!

– Нормально… – Бурнкул Кулым. – Это вы тут нормально устроились! Вообще, берега попутали! Кто тебя, Комар посадил на Кропоткинскую а? На тамашних барыг?

– Ну Кулым, ну успокойся ты, – обиженно сказал Комар.

– Кто⁈

– Ну ты. Ты, Кулым.

– А тебя Слива? Кто при деле поставил, когда ты без гроша откинулся с зоны?

– Ты, Кулым, – сказал Слива уже серьезнее, – но мы…

– Брешете вы мне! Ты, Слива, ездил в Москву до Деда Хасана. Знаю, о чем вы договаривались! Этой ссаной афганской дряни на наших улицах не будет! Наркотой барыжить – последнее дело! Это все равно, как пастух станет со своего стада кровь пить! Так и стада не останется!

За столом воцарилась тишина. Седой положил раковую шейку на стол. Вздохнув, откинулся на спинку, показав всем белое большое пузо.

– Если этим займемся не мы, так займутся другие, – сказал Комар.

– Мне похер на других, – ответил Кулым ему жестко. – Мы этой дрянью заниматься не будем.

– А другие будут, – сказал Слива. – И знаешь, что случится тогда? Да денег у них станет столько, что они купят весь город с потрохами. Мы должны быть первыми.

– Легких путей ищешь? – Проговорил ему Кулым, глянув косо, как на врага. – А что будешь делать, когда все, кто под тобой ходят, торчать начнут? Начнут дохнуть как мухи?

– Да есть такие, кто и щас торчит, – пожал плечами Комар.

– Не успеешь оглянуться, как афганской дури тут будет столько, что наркалыга под каждым забором найдется, – сказал Кулым. – Значит так. Я тут старший. Я запрещаю вам тереть за наркоту с Хасаном. На это дело у меня с общака никто ни копейки не возьмет.

– Кулым, ты давай, спокойней, – спохватился Седой, видя, как остальные заволновались. – Лады, не будем спешить с Хасаном. Давай, как ты и хотел, займемся маслозаводом, что скоро снова запустят. Там местные его перекупили. Пресанем их, и он будет у нас в кармане.

– Угу, – сказал Слива, почувствовав, что успокаивается после заявления Кулыма. – Главное, чтоб никто другой первей нас не был. Не занял маслозавод.

– Да не займет, – махнул рукой Комар.

– Не съезжайте с темы, – сказал Кулым и встал. – Я все сказал. Хрен вам, а не торговля наркотой.

С этими словами он, придерживая простынь, скрывающую его по-старчески дряблое тело, вышел вон из предбанника.