Текст книги "Разочарованные. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Артем Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

  – И тебе того же, – бросил ему вслед полковник.

  Оставшись один, Скавронский включил компьютер и, разложив вокруг себя документы, извлеченные из портфеля, принялся набирать нужный текст на кнопочной панели.

  *

  Следующее утро было похожее на предыдущее, как братья близнецы друг на друга. Эта схожесть была не столько внешней, сколько внутренней. Погода с утра не задалась, из набежавших с северной стороны свинцовых туч, мелко моросил противный дождик. На первый взгляд утро, наступающего дня радикально отличалось от своего прежнего собрата. Вчера в это самое время у входа на кладбище, не стояли автомобили, принадлежащие сотрудникам прокуратуры. Вчера в это самое время у могилы Ивана Царева, не было оперативно работающих людей. Но вчера, в это самое время, на этой самой могиле, так же, как и сегодня, лежало тело молодой девушки, одного взгляда на которое, хватало, чтобы понять, причина смерти несчастной была абсолютно аналогичной той, которая унесла жизнь Татьяны Назаровой. На теле девушки присутствовало огромное количество ножевых ранений. Судя по характеру убийства, преступником являлся один и тот же человек.

  К кладбищенским воротам подъехала еще одна машина, "Москвич", украшенный характерными синими опознавательными знаками, и такого же цвета проблесковым маячком сверху. В автомобиле на этот раз находились только два человека, водитель, и полковник Скавронский Олег Федорович.

  – Что-то сейчас будет, – задумчиво пробормотал полковник, как только машина припарковалась и застыла на месте.

  – Не боитесь, Олег Федорович. Разве ваша вина, в том, что произошло? – попытался приободрить Скавронского шофер: – Тем более что сбросите сейчас на прокуратурских это дело, и пусть они сами разгребают весь этот завал.

  – Спасибо за поддержку, но мне пора, тянуть дальше нет ни какого смысла, – полковник решительно выбрался из автомобиля, прихватил с собой зонт, и свой неизменный портфель, закрыл дверцу машины, и направился в сторону кладбища. На ходу он раскрыл зонтик и, спрятавшись под черный купол от непогоды, засеменил в нужном ему направлении.

  Пробравшись к могиле Ивана Царева, Скавронский, приблизился к человеку, облаченному в черный плащ. Мужчина, стоял спиной к полковнику, так же, как Скавронский, он сжимал в руке ручку зонта, и отдавал распоряжения молодому парнишке, стоявшему напротив него. Парнишка зонтика не имел, и по этой причине, непроизвольно прищуривался, глядя на своего собеседника, его лицо и волосы давно уже залил дождь, который к этому времени припустил с новой силой.

  – Ты все понял? – сурово поинтересовался у парнишки мужчина в плаще.

  – Так точно, – выпалил парнишка, протирая глаза ладонью. Не говоря больше ни слова, он развернулся, и направился в сторону людей, облепивших могилу.

  – Анатолий Александрович, – обратился, наконец, к мужчине полковник.

  Человек в плаще обернулся на зов.

  – Сказал бы вам доброе утро но, учитывая обстоятельства, это прозвучит кощунственно, – закончил свою мысль Скавронский: – Так что просто здравствуйте.

  – А, Олег Федорович, – сухо проговорил мужчина: – Я уже заждался вас, – тот, кого полковник назвал Анатолием Александровичем, оказался мужчиной немногим старше самого Скавронского. Черты его лица были жесткими, а выправка и жестикуляция, выдавали его армейское прошлое: – Что ж это такое происходит? Почему дело об убийстве Назаровой до сих пор не передано прокуратуре? Вам что, не сообщили, что теперь мы занимаемся данным расследованием?

  – Сообщили, Анатолий Александрович, разумеется, сообщили, – ответил полковник.

  – Так в чем же дело? – настойчиво продолжил допрос работник прокуратуры.

  – Я прибыл сюда именно по этому самому поводу, – принялся объяснять Скавронский: – Дело в том, что относительно передачи дела меня уведомили вчера вечером. Рабочий день уже закончился, и я просто физически не успел передать документы вашему ведомству. Собирался сделать это сегодня, но несколько минут назад мне позвонили домой, и сообщили, что совершенно еще одно убийство. Поскольку прокуратура еще не работает, в связи с ранним временем, я рассудил, что правильнее всего будет поехать прямо сюда, и передать дело тому, кто ведет расследование прямо на месте. Вижу, что не ошибся. Так кто из ваших подчиненных занимается этим делом, Анатолий Александрович? Я передам ему документы.

  – Оставьте их мне, – отчеканил мужчина: – Я сам передам их, кому сле-дует.

  – Как скажите, – без лишних возражений согласился с ним полковник.

  Следующие несколько минут ушли на то, чтобы папка с делом перекочевала в руки Анатолия Александровича. Приняв документы, он, используя портфель Скавронского, в качестве стола расписался на нужных листах. По завершении процедуры мужчина командным голосом произнес: – Заедите к нам в канцелярию, после открытия, там все оформят надлежащим образом, распоряжения я дам.

  Посчитав разговор оконченным, мужчина в плаще, собрался, было направиться в сторону своих подчиненных, но голос полковника заставил его остановиться: – Анатолий Александрович, а кто эта девушка? – профессиональное любопытство взяло верх над Скавронским.

  – Олег Федорович, дело теперь находиться не в вашей юрисдикции. Так что не забивайте себе голову не нужной информацией. Думаю, у вас и своих забот хватает, – отрезал мужчина. Даже не попрощавшись, он решительно направился к могиле Ивана Царева, держа в одной руке зонт, а в другой, полученную от Скавронского папку с документами.

  Полковник постоял несколько секунд на месте, наблюдая, как тело погибшей девушки, плотно закутанное в черную пленку, поднимают с места и несут в сторону выхода с кладбища. После этого, он кивнул головой, вероятно, своим личным размышлениям, и направился вслед за процессией.

  – Ну, как прошла встреча? – встретил его вопросом водитель "Москвича", едва Скавронский, забрался в автомобиль.

  – Как я и предполагал, – не вдаваясь в подробности, ответил полковник.

  Поняв, что продолжать расспросы бессмысленно, шофер профессионально осведомился: – Куда теперь?

  – В прокуратуру, – коротко бросил Скавронский: – Через десять минут начинается рабочий день. Мы успеем как раз во время.

  Водитель завел мотор и, следуя данным ему инструкциям, тронулся с места.

  *

  Совершив в прокуратуре все необходимые формальности, полковник вернулся в здание УВД. Он сообщил начальству о том, что передал дело, и прошел в свой кабинет. Кабинет был пуст, Слава еще не пришел. Скавронский повесил мокрый зонтик на крючок вешалки, пройдя в глубь кабинета, бросил портфель на стол, а через несколько секунд и сам устроился на своем рабочем месте.

  Минут пять полковник сидел за столом, бессмысленно уставившись в стену напротив. Из глубокой задумчивости его вывел скрип открывающейся двери. Скавронский с любопытством посмотрел на вошедшего.

  Вошедшим оказался хорошо знакомый полковнику парень.

  – Здравствуйте, Олег Федорович, – поздоровался со своим руководителем практикант. Он повесил свой зонт рядом с зонтиком Скавронского и, размахивая свежим выпуском "Фишкуйского времени", направился в сторону полковника: – Вы уже в курсе? – наивно поинтересовался парень.

  – Уже, – вздохнул полковник: – Но теперь это, не имеет абсолютно ни какого значения, – грустно добавил он.

  – Почему? – удивился практикант, застыв на месте, не дойдя до стола Скавронского.

  – А потому, Слава, что я передал дело прокуратуре, – констатировал полковник.

  – Когда же вы успели? – продолжая стоять на месте, поинтересовался парень.

  – С утра, – ответил Скавронский: – С самого раннего утра. Мне позвонили, рассказали, что найдено очередное тело на кладбище. Откладывать дальше я просто не мог, поехал на место происшествия и передал дело лично в руки начальнику прокуратуры. Все, Слава, теперь мы не у дел. С этой минуты, займемся тем, что мы имеем, – полковник положил руку на четыре папки коричневого цвета, возвышающиеся на его столе.

  – Да, – выдохнул практикант: – Такое дело от нас уплыло. А я, если честно, надеялся, что мы доведем его вместе с вами до конца.

  – Ну, что ж, – полковник искренне разделял настроение парня: – Видно не судьба. Но ты не переживай, остальные дела тоже требуют оперативного вмешательства. И к тому же, смею тебя уверить, в своей работе ты столкнешься еще не один раз с чем-нибудь подобным.

  – Значит, утро оказалось не мудренее вечера, – продолжал развивать тему практикант.

  – Может быть, это и к лучшему, – поспешил заверить парня Скаврон-ский: – Наша работа, она такая. В ней всегда полно неожиданностей. К стати, – спохватился полковник: – А как звали погибшую девушку? Интересуюсь этим просто из праздного любопытства. Теперь уже.

  – Вот, пожалуйста, – практикант, наконец, сдвинулся с места, и протянул газету Скавронскому.

   Полковник открыл "Фишкуйское время" на нужной странице, и осмотрел беглым взглядом статью, носившую название "Убийства на кладбище продолжаются". Статья была аналогична предыдущей, вот только портрет, разместившийся по центру газетного листа, был другим. На читателя смотрело лицо белокурой девушки, в отличие от вчерашней фотографии, девушка смотрела куда-то в сторону, а на ее лице не было и тени улыбки. Скавронский переместил взгляд на мелкие строчки, расположенные под портретом, и в пол голоса прочитал: – Галина Трошева.

   В этот самый момент двери кабинета широко распахнулись, и в помещении появилась незнакомая парню и полковнику женщина: – Извините, – срывающимся голосом проговорила посетительница: – Я ищу Скавронского Олега Федоровича. Он здесь?

  – Да, – удивленно ответил полковник: – Это я. А вы кто? По какому делу? – взгляд Скавронского переместился на папки, лежащие у него на столе. Он пытался припомнить по какому делу проходит данная особа.

  – Меня зовут Трошева Мария Николаевна, – внесла ясность женщина: – Я мать Трошевой Галины, девушки, которую сегодня обнаружили на кл – кл – клад, – глаза Марии Николаевны наполнились слезами, и не в силах сдержаться, женщина разрыдалась.

  – Мария Николаевна, – пытаясь успокоить посетительницу, полковник привстал со своего места: – Прошу вас, успокойтесь, проходите, садитесь, вот сюда, – Скавронский указал на жесткое кресло, стоявшее сбоку его стола, более удобной мебели в кабинете не имелось: – Слава, – тут же обратился он к парню: – Воды, скорее воды.

  Практикант сработал оперативно, не успела женщина присесть на краюшек кресла, как перед ней матерелизовался стакан с водой.

  – Спасибо, – поблагодарила парня посетительница, глотнув из стакана живительной влаги.

  – Не за что, – практикант, бросив взгляд на полковника, растерянно пожал плечами.

  – Я догадываюсь о причинах вашего ко мне прихода, – наконец ожил Скавронский, посмотрев на женщину: – Но, не понимаю, почему вы пришли сюда?

  – То есть как почему? – посетительница поставила стакан на стол и, не дав полковнику сказать больше не слова, сбивчиво запричитала: – Моя дочь, мою Галину, сегодня, то есть вчера, ее убили. Она так радовалась, собираясь на свидание. Сказала, что он тот, кого она искала всю жизнь. Была счастлива, а он. Неужели это он убил моего Галчонка? Убил мою девочку. Мою дочку. Я же ее предупреждала, говорила, будь осторожна. Она пошла на свидание такая красивая, так нарядилась. Это он, да? Это он, – женщина внезапно замолчала и сникла, схватив стакан, она вновь сделала несколько глотков.

  – Кто он? – растерянно спросил Скавронский.

  – Она не назвала его полных инициалов, – стакан второй раз приземлился на поверхность стола: – Только имя, она назвала только имя. Сказала, что его зовут Илья. Больше ни чего. Илья. Это его имя.

  – Простите, Мария Николаевна, – полковник, наконец, взял себя в руки: – Боюсь вас разочаровать, но вы обратились не по адресу.

  – То есть как не по адресу? – искренне удивилась посетительница: – Это ведь вы, Скавронский Олег Федорович?

  – Да, это я, все верно, – подтвердил Скавронский.

  – Так почему не по адресу? – не поняла женщина: – Я ведь не ошиблась. Утром я созвонилась с Назаровыми. Ну, с родителями той девушки, что вчера, – посетительница тяжело хватала воздух ртом. Затем, снова приложилась к стакану, откинула его в сторону, и продолжила: – Так вот, они сказали, что вы, вы, Скавронский Олег Федорович ведете дело о смерти их дочери. Я не ошиблась. Я хочу, чтобы вы вели и дело моей Галины. Пожалуйста, не отказывайте мне. Эти дела, это ведь один и тот же маньяк. Я знаю, я чувствую. Пожалуйста, – захлебнувшись эмоциями, женщина замолчала.

  – Простите, Мария Николаевна, но, дело передано прокуратуре, хотя, – глаза полковника внезапно засветились азартным огоньком: – Вы согласны написать заявление? Тогда мы примем дело к своему производству.

  – Да. Найдите его, взмолилась посетительница: – Прошу вас.

  Скавронский утвердительно покачал головой.

  Прошло сорок минут. Заявление от Трошевой Марии Николаевны, полковник Скавронский Олег Федорович принял к своему производству, сделал он это, не поставив в известность начальство, так как знал, что дело тут же перекочует в прокуратуру. Решив выиграть хоть немного времени, он тут же приступил к расследованию.

  – Но, как же так? – удивлялся Слава: – Вас ведь отстранили от этого дела?

  – От этого? – хитро прищурившись, отвечал полковник: – Разве? Прокуратура приняла к производству дело об убийстве Татьяны Назаровой. Я же буду вести дело об убийстве Галины Трошевой.

  – А разве это не одно и тоже? – продолжал допытываться парень.

  – Нет, конечно же, – придавая своему лицу, удивленное выражение говорил Скавронский: – Да, тело Трошевой было обнаружено на том самом месте, где и тело Назаровой, но кто сказал, что совершил эти убийства один и тот же человек? Возможно, новый убийца просто скопировал почерк того, кто убил Татьяну Назарову. Нам предстоит это выяснить, – заговорщицки подмигнул полковник практиканту.

  – Я понимаю ваш настрой, – признавался парень: – Но как Царевым удалось перевести дело Назаровой в прокуратуру? Заявление ведь написали не сами пострадавшие.

  – Я думаю, что Царев – старший каким-то образом договорился с отцом погибшей Татьяны, – пускался в рассуждения полковник: – Он умеет проворачивать подобные дела. Но, похоже, муж – Назаров не поставил в известность свою супругу, а мать – Трошева, позвонив сегодня Назаровым, переговорила, с Назаровой супругой. Та же, пребывая в полной уверенности, что дело об убийстве ее дочери, все еще находится в милиции, дала женщине мои координаты. Вот, примерно так. Или что-то в этом роде. Короче говоря, как я и обещал, утро оказалось мудренее вечера.

  – Вы гений, просто, Олег Федорович, – поражался профессиональной хватке Скавронского практикант: – Теперь это дело легально находится в нашем производстве.

  – Не торопись с выводами, Слава, – предостерегал парня полковник: – Мы отправляемся на дознание, но не станем ни кому уточнять по какому именно делу. Вперед.

   Весь день Скавронского и его практиканта прошел в допросах и поисках. Они, впрочем, как и вчера, опросили массу народа, но, впрочем, как и вчера результат их работы оказался абсолютно нулевым. Ни кто из знакомых, друзей, приятелей и коллег, Галины Трошевой не мог совершенно ни чего сообщить о таинственном парне по имени Илья.

   На хвосте у дознавателей сидели работники прокуратуру, они, то отставали на несколько шагов от полковника, то обгоняли его, пытаясь чинить разнообразные препоны. Однако самый сокрушительный удар ожидал Скавронского в родном УВД.

   Благоразумно, вернувшись в отделение милиции с таким расчетом, чтобы попасть как раз на летучку, полковник, оставив Славу в своем кабинете отправился с докладом к начальству, заранее ожидая очередную головомойку. Предчувствия не обманули Скавронского.

   Вернувшись через пол часа обратно в свой кабинет, раскрасневшийся полковник, нашел в себе силы только для того, чтобы протиснуться за свой стол, и рухнуть на деревянную конструкцию со спинкой, носящее гордое название стул.

  – Олег Федорович, – робко произнес парень: – После очередного общения с начальством вы выглядите все хуже и хуже, так и инфаркт заработать не долго. Может быть, мы напрасно ухватились за дело Трошевой? Смотрю, ни к чему хорошему это не привело.

  – Я прекрасно осознавал, чем это может закончиться, – согласился с практикантом Скавронский: – Но что бы так. Зачем было отчитывать меня перед всем коллективом управления? Можно же было переговорить со мной с глазу на глаз. В конце концов, я ведь ни какой-то там желторотый юнец, не первый десяток лет работаю в милиции.

  – Вы были правы, не стоило нам бороться с ветряными мельницами. Нам ясно дали понять, что наше вмешательство в дела Царевых, мягко говоря, не желательно. Они и дело Трошевой приказали передать в прокуратуру, да? – поинтересовался парень.

  – Да, Слава, да. И влепили мне выговор, обосновав это тем, что я нарушаю должностные инструкции, – сообщил практиканту полковник.

  – Не знаю, могло бы быть еще хуже, или нет, но нам лучше смириться с этим. Не стоит больше искушать судьбу, – посоветовал Скавронскому парень.

  – Ты прав, – заявил полковник: – Сейчас я подготовлю все документы по делу, оформлю их, ну и все такое, а затем передам их в прокуратуру. Для нас с тобой это расследование закончено, и теперь уже наверняка.

  – Да, – коротко произнес практикант.

  Скавронский преступил к выше обозначенной работе, а парень, пересел на колченогое кресло, расположенное рядом со столом полковника. В самый разгар деятельности Скавронского и его практиканта в дверь кабинета кто-то робко поскребся.

  – Кто? – недовольно поинтересовался полковник, обращаясь к двери.

  – Простите, – дверь немного отворилась, и в проеме возникла практически лысая голова.

  – Вам кого? – тем же тоном осведомился Скавронский.

  – Судя по всему, вас, – ответила голова.

  – Меня? – полковник невольно удивился.

  – Да, – подтвердила голова: – Ведь Скавронский Олег Федорович это вы?

  – Я, – согласившись, кивнул Скавронский: – А вы кто? Входите же, прошу.

  В кабинете, наконец, возник мужчина, нервно теребящий в руках кожаный портфель: – Разрешите представиться, Михаил Леонидович Дегтярев, – не смело проговорил посетитель: – Я врач – психиатр.

  – Ну, что ж, Михаил Леонидович Дегтярев, прошу вас, проходите присаживайтесь, – полковник махнул рукой в сторону стула, расположившегося напротив его стола. Стул был точно такой же конструкции, что и тот, на котором сидел сам Скавронский: – Вас прислало мое начальство? – поинтересовался полковник: – Наверное, хотят узнать, соответствую ли я своей занимаемой должности, в психиатрическом смысле.

  – Нет, Олег Федорович, – пробираясь к указанному ему месту, проговорил мужчина: – Ваше начальство здесь не при чем. Я сам, так сказать по своему собственному желанию, – посетитель, наконец, приземлился на стул.

  – И что, интересно привело врача – психиатра в нашу скромную оби-тель? Хотите написать заявление? – продолжал допытываться Скавронский.

  – А что, надо? – искренне удивился посетитель: – Простите меня, но я не силен в юридических вопросах.

  – Вы, собственно с какой целью здесь? – Скавронский уже перестал что-либо понимать.

  – Прибыв к вам, я рискую своей врачебной практикой, – неожиданно заявил мужчина: – Понимаете, я давал клятву Гиппократа. Я скован положением врачебной тайны. Но прошли уже сутки, а его все еще не поймали. Я наступаю на горло своей карьеры, выражаясь фигурально, но молчать больше я, не могу.

  – Простите, – извинился полковник: – Но я все еще не понимаю, о чем вы говорите. Вы можете выражаться яснее?

  – Могу, конечно же, могу, вы ведь ведете дело Царевых?

  – Так, – жестко проговорил Скавронский: – Хватит. Кто вам это сказал? Назаровы?

  – Назаровы? – искренне удивился посетитель: – Кто это Назаровы? Не имею чести быть с ними знаком. Хотя, – призадумавшись, продолжил муж-чина: – Вы, вероятно, имеете в виду тех несчастных, чья дочь погибла позапрошлой ночью?

  – Да, именно этих Назаровых я и имею в виду, – констатировал полковник.

  – Нет, – отрицательно покачал головой посетитель: – Смею вас заверить, они тут совершенно ни при чем.

  – Тогда, кто дал вам мои координаты? – делая ударение на слове "кто", продолжал допытываться Скавронский.

  – О! – воскликнул мужчина: – Это просто счастливая случайность. Вчера я нанес визит Царевым. Когда я парковался около их дома, я заметил вашу служебную машину. На всякий случай запомнил ее номера. И эта информация мне очень пригодилась. Именно по номерам автомобиля я узнал, кто именно пользовался ей вчера в то самое время. Простите, может быть, это и не законно, но сами Царевы мне бы все равно ни чего не сказали. Представляете, они даже отказались принять меня сегодня.

  – Достаточно, – твердо заявил полковник: – Поймите меня правильно, Михаил Леонидович, но вы обратились явно не к тому человеку. Начиная с сегодняшнего вечера, фамилия Царевы вызывает у меня только нервную почесуху. Я больше не занимаюсь убийствами, совершенными на могиле их сына. Впрочем, ни когда и не занимался. Так что, вы не по адресу, – посчитав разговор законченным, Скавронский вернулся к бумагам, разбросанным на его столе.

  – А что же тогда вы делали вчера у их дома? – невольно поинтересовался посетитель: – Впрочем, простите, – по-видимому, поняв, что сморозил глупость, он задал другой вопрос: – А кто же ведет эти дела?

  – Хорошо, если вы рискуете своим появлением здесь, то я так и быть отвечу на все ваши вопросы, но после этого наш разговор будет окончен, – нехотя произнес полковник.

  Ответом Скавронскому был легкий кивок головы.

  – Мы действительно посещали вчера Царевых, – продолжил полковник: – Так как действительно вели дело, по их заявлению. Дело о самоубийстве их сына. Факт самоубийства был доказан. Дело закрыто. А расследованиями смертей гражданок Назаровой и Трошевой занимается прокуратура. Эти дела были выведены в самостоятельное производство, по заявлению гражданина Царева. Так что, советую вам поспешить в прокуратуру. Имя следователя, который ведет эти дела мне не известно, но вам подскажут к кому обратиться на месте. И лучше вам поспешить, рабочий день закончится через двадцать минут.

  – Я так и знал, что Царевы предпримут что-нибудь в этом роде, – внезапно заявил мужчина: – Они попросту пытаются замять это дело. Олег Федорович, вы же должны понимать, что сотрудники прокуратуры пляшут под их дудку. Убийцу ни когда не найдут. А сколько они еще собираются его искать? И сколько он совершит убийств за это время?

  – Вы не поняли меня, Михаил Леонидович? – сурово поинтересовался Скавронский: – Я ни чем не могу вам помочь. Вам лучше обратиться в прокуратуру. Вы знаете адрес, или вам подсказать?

  – Адрес мне известен, – в голосе посетителя послышалась каменная твердость: – Но вы сказали, что ведете дело о самоубийстве Ивана Царева. Я вас правильно понял?

  – Вел, – сухо произнес полковник: – Вы слышали меня? Дело закрыто.

  – А если я вам покажу фотографию убийцы, может быть, тогда вы перемените свое решение, – мужчина проворно раскрыл свой кейс и принялся рыться в бумагах.

  – Ни чего не хочу знать, – проговорил Скавронский: – Ступайте в прокуратуру, и там демонстрируйте свои снимки, я....

  – Взгляните, – попросил посетитель, извлекая из своего портфеля черно-белую фотографию, и протягивая ее полковнику: – Только взгляните.

  – Я, – полковник собрался закончить свою мысль, но как только его взгляд встретился со снимком, он неожиданно для самого себя замолчал.

  Практикант Скавронского, взглянул на фотографию, и его челюсть внезапно отвисла: – Но это же, – пытаясь взять себя в руки, пробормотал он.

  Но и без комментариев парня полковник прекрасно разглядел человека, изображенного на снимке. И без лишних слов было понятно, что с фотографии на него смотрит не кто иной, как Иван Царев собственной персоной.

  Врач же, понимая, какое впечатление на присутствующих произвел сни-мок, продолжал держать фотографию в руках, поочередно бросая взгляд то на Скавронского, то на парня, расположившегося в кресле.

  *

  Вторую половину вчерашнего дня Паша провел в такой же суматохе, что и вторую половину предыдущего. К тому же его допоздна задержали в департаменте. Так что вернулся домой Павел довольно-таки поздно. Ни о каком посещении увеселительных мероприятий не могло быть и речи. Слегка поужинав, он расслабился в кресле перед телевизором, где и заснул. Проснулся он часа два спустя. Перебравшись в кровать, он положил голову на подушку, и забылся счастливым сном.

  Сегодня, скитания Паши по бесконечным инстанциям, наконец-то завер-шились. Он вступил в права собственности на свое, теперь уже законное жилье. Вернувшись в свой дом, Павел устроился в своем любимом кресле и, наслаждаясь чашкой ароматного чая он раздумывал над тем, стоит ли податься сегодня в уже знакомый ему бар, и встретиться там с Полиной.

  Мирно текущие мысли Паши, прерываемые телевизионными передачами, нарушил нетерпеливый звонок в дверь. Подозревая о личности посетителя, Павел поднялся с кресла, сунул ноги в удобные тапочки, и направился в сторону входной двери.

  – Петя? – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Паша, очутившись у конечного пункта своего назначения.

  – Ага, – ответил ему голос, донесшийся из-за двери.

  – Заходи, – гостеприимно пригласил друга Павел, распахнув дверь.

  – Спасибо, – влетел в прихожую Петр: – Ты в курсе? – размахивая утренней газетой над своей головой, поинтересовался вошедший.

  – Ну, разумеется, – протянул Паша: – Старая информация, точно такая же газета лежит у меня на столике в зале, – он направился в сторону комнаты, где работал телевизор.

  – Верхушка айсберга, – не понятно к чему, заявил Петя, проходя в зал следом за своим другом. Он бросил "Фишкуйское время" на журнальный столик, где лежал точно такой же экземпляр.

  – Ты о чем? – лениво поинтересовался Павел.

  – О новостях, – уточнил Петр: – В газетах ты такого не прочитаешь. Знаешь, что мне удалось узнать?

  – Ну?

  – Помнишь Михаила Леонидовича? – подпрыгивая на месте, спросил Петя.

  – Ну?

  – Да, что ты заладил, ну, да ну, как заезженная пластинка? – вскипел Петр: – Я серьезно, Паш.

  – Михаил Леонидович, этот тот самый мужчина, что находился вчера у Царевых во время моего визита к ним. Я ни чего не путаю? – осведомился Павел у своего друга.

  – А кто он? – задал наводящий вопрос Петя.

  – Ну, доктор, какой-то, – безразлично ответил Паша: – Что с того? Мне надоели твои бесконечные игры в угадайку. Если хочешь что-то сказать, то говори напрямик.

  – Говорю, – глаза Петра засверкали: – Михаил Леонидович Дегтярев, практикующий врач – психиатр. Работает в закрытой клинике, что находиться в нескольких километрах от Фишкуйска. Врач с такими инициалами только один. Сомнений быть не может.

  – Молодец, – похвалил Петю Павел: – Думаю, что следующим местом твоей работы будет милиция. Всего-то чуть больше суток тебе понадобилось, что бы выяснить личность этого человека.

  – Он что-то знает, – почему-то шепотом проговорил Петр: – Скорее всего, ему даже известно имя убийцы.

  – Я в курсе, Петя, – в голосе Паши не было ни чего кроме безразличия: – Имя убийцы, так же известно Царевым, что из того?

  – Царевы, птицы слишком высокого полета, нам их не достать, – про-должал гнуть свою линию Петр.

  – А вчера ты был иного мнения. Помнишь? – не меняясь в лице, напомнил собеседнику Павел.

  – Ну, это было еще до того, как нам стало известно о причастности к делу, этого самого доктора.

  – Да, – припомнил Паша: – Если мне не изменяет память, это мы выяснили при помощи моих способностей. Однако я почему-то до сих пор не в курсе, зачем и для чего мне пришлось вчера посетить Царевых. Кое-кто с начала вынудил меня это сделать, пообещав поставить меня в известность, чуть позже, а чуть позже этот кое-кто сам испарился из моего дома с такой скоростью, за которую на олимпийском марафоне дали бы первое место.

  – А-а-а, – протянул Петя: – Ты обиделся что ли? Вот уж не думал что ты такой злопамятный.

  – Я не злопамятный. Скорее это ты обошелся со мной не справедливо. Надавал кучу обещаний, вынудил меня воспользоваться моим даром, а затем элементарно кинул, – пояснил свою позицию Павел.

  – Ну, не дуйся, – взмахнул плечами Петр: – К тому же, Паш, я собирался сдержать свое обещание, данное еще в детстве. Взамен демонстрации твоих возможностей, я собирался продемонстрировать свои. И если мне не изменяет память, и я ни чего не путаю, ты сам отказался от моего предложения.

  – Нет, – выдохнул Павел: – Спорить с тобой абсолютно бесперспективное занятие. Я так понимаю, что ты все равно, не скажешь мне, какую цель преследуешь, вмешиваясь в это дело?

  – Скажу, – изображая возмущение и для пущей убедительности, округлив глаза, проговорил Петя: – Обещаю, и даже клянусь, что скажу. Вот только понимаешь, прямо сейчас для объяснений совершенно нет времени, действовать нужно крайне решительно и оперативно.

  – Что тебе опять нужно от меня? – Паша посмотрел прямо в глаза друга: – Куда мне слетать на этот раз. Может быть на Северный Полюс, или для начала смотаться на Южный?

  – Ну, зачем так далеко, – развел руки в сторону Петр.

  – Так я и знал, что ты не спроста заявился ко мне. Выкладывай, Петя – разрешил Павел.

  – Времени, действительно, нет, – затарахтел Петр: – Так что, пожалуйста, постарайся въехать в ситуацию с первого раза.

  – Постараюсь, – пообещал Паша.

  – К Царевым нам не подступиться, – не сбавляя оборотов, продолжал говорить Петя.

  – Ты уже успел намекнуть на это. Не знаю точно, какой план крутиться у тебя в голове, по этому не могу сказать, что понимаю тебя, – произнес Павел.

  – Так вот, – не обращая внимания на последние слова своего собеседника, сказал Петр: – Царевы отпадают. Но на наше счастье остается психиатр Михаил Леонидович Дегтярев. Вот с ним можно поработать.

  – Ты хочешь наняться к нему в стажеры? – съязвил Паша.

  – Пожалуйста, выслушай меня, – слегка вспылил Петя: – Я не могу тебя понять ни как. То ты хочешь узнать, что я пытаюсь тебе предложить, то перебиваешь меня на полу слове.

  – Все, – отрезал Павел: – Говори, я весь внимание.

  – Итак, что мешает Михаилу Леонидовичу прийти в милицию, и чисто-сердечно рассказать правду? – вопрос был задан явно не для того, чтобы на него последовал ответ, однако Паша воспользовался короткой паузой, и непроизвольно проговорил: – Как я понял из его разговора с Царевыми профессиональная тайна. Они, скорее всего, доверили ему какой-то секрет, а он не может рассказать о нем, по той причине, что это не позволяет ему профессиональная этика.