Текст книги "Разочарованные. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Артем Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

  – Вот и здесь нет ни какого результата, – обратился к Скавронскому практикант, пока они направлялись к машине: – А может быть эти два случая ни как не связаны между собой? – предположил он.

  – Знаешь, Слава, – ответил полковник: – Есть такое избитое выражение, отрицательный результат, это тоже результат. А вот делать какие-либо выводы еще рановато. Попробуем потянуть еще за одну ниточку.

  – Еще за одну? – удивился парень: – А разве остались еще какие-то ниточки?

  – Учись мыслить масштабно, Слава, – упрекнул практиканта Скаврон-ский: – В нашей работе необходимо использовать любой шанс.

  – Честно говоря, Олег Федорович, не понимаю, что вы имеете в виду, – заявил парень: – Мы были у Назаровых, только что посетили Царевых. Разве остался еще кто-нибудь, кто может пролить свет на эту трагедию?

  – Ну, разумеется. Куча народа, – уверенно проговорил полковник.

  Пока практикант терялся в догадках, кого же имеет в виду Скавронский, они подошли к "Москвичу", в котором ожидал их шофер.

  – Мне почему-то на ум не приходит ни один человек, – честно признался парень: – Может быть, поясните, Олег Федорович? – практикант открыл заднюю дверцу машины.

  Полковник повторил действия своего напарника, и уже усаживаясь на переднее пассажирское сидение, ответил: – Охотно, Слава, охотно.

  Сгорая от нетерпения, парень забрался в недра автомобиля, и захлопнул дверцу со своей стороны.

  В то самое время, когда Скавронский с практикантом садились в "Моск-вич", к парковочной площадке, расположенной рядом с особняком, подъехал автомобиль причудливой формы. Это была одна из последних моделей ФАЗов, легковых машин, которое выпускал на своем автозаводе Царев – старший. Бампер автомобиля украшал фирменный знак. Это был полукруг, перечеркнутый снизу прямой чертой, в середине полукруга находилась большая точка серебристого цвета, от которой вверх, и в стороны соприкосновения круга и линии расходились три луча такого же цвета. За рулем ФАЗа находился пожилой мужчина. Он был практически лыс, а оставшиеся пряди волос щедро украшала седина.

  Седовласый мужчина припарковал свой автомобиль, рядом с милицейской машиной. Покидать свой ФАЗ мужчина не торопился. Смотря сквозь тонированные стекла, он вглядывался в лица людей, сидящих в автомобиле напротив.

  – Так кого вы имеете в виду, Олег Федорович? – не в силах сдержать своего любопытства, продолжал допытываться практикант у полковника.

  – Татьяна Назарова, как и все мы, живет не на обитаемом острове, – пустился в объяснения Скавронский: – Она, наверняка, где-то учится, или работает, имеет друзей, подруг, коллег, или однокурсников. Вот у них-то и следует поинтересоваться о ее личной жизни, или, если повезет, узнать, кто из них видел ее последней, а самое главное, с кем.

  – Верно! – удивился парень: – И как я сам об этом не додумался.

  – Практика приходит с годами, Слава, – констатировал полковник.

  – Куда едим, Олег Федорович? – поинтересовался у Скавронского водитель.

  – Обратно к Назаровым, – заявил полковник: – Нужно было сразу рас-спросить их о частной жизни дочери. Думаю, мы не слишком сильно доса-дим им своим очередным приездом.

  – Как скажите, – шофер завел двигатель, и машина тронулась с места.

  Ни кто из сидящих в "Москвиче" не обратил должного внимания на автомобиль, припарковавшийся несколько минут назад рядом с ними. Однако, седовласый мужчина, сидящий за рулем ФАЗа пристально проводил взглядом, отъезжающую машину. Как только "Москвич" исчез из поля зрения, мужчина вышел из своего автомобиля, предварительно прихватив с собой кожаный кейс, запер машину, при помощи брелока, и направился в сторону особняка Царевых.

  *

  До наступления обеда Паша успел оббежать еще несколько инстанций, занимающихся вопросами недвижимости и права собственности. По дороге обратно, он забежал в ближайший магазин, и купил кое-какую еду, искренне полагая, что ее хватит хотя бы на этот день.

  Вернувшись в свою теперешнюю обитель, представляющую собой одно-этажный домик, состоящий из пяти комнат, ванной, сан узла и кладовки, он разложил в холодильнике, приобретенные продукты, включил чайник, и в этот момент кто-то позвонил ему в дверь.

  Удивляясь тому, кто бы это мог быть, Павел поспешил к входной двери.

  – Кто там? – удивленно поинтересовался он, очутившись у конечного пункта своего назначения.

  – Свои, – послышался в ответ лаконичный ответ.

  Паша распахнул дверь, и пригласил посетителя: – Заходи, – он изобразил приглашающий жест рукой.

  – Мерси, за прием, – втискиваясь в прихожую, проговорил Петр.

  – Идем на кухню, – позвал друга вслед за собой Павел, направляясь в указанное им направление: – Я собрался пообедать. Составишь компанию?

  – Ну, раз уж я здесь, – протянул Петя, следуя за другом: – Как прошла встреча с Пол? – поинтересовался он на ходу.

  – Какая встреча? – удивился Паша, заходя в кухню.

  – Ну, как, какая? – переспросил Петр: – Ты ведь собирался вчера вечером наведаться в бар. Неужели не застал ее там?

  – А, ты об этом, – усаживаясь за стол, произнес Павел: – Не было ни какой встречи.

  – То есть? – брови Пети встретились у переносицы. Он сел напротив своего друга, и уточнил свой вопрос: – То есть, как это не было ни какой встречи?

  – А так, Петя, очень просто, – ответил Паша: – Не ходил я вчера ни в какой бар.

  – А что так? – не отставал от Павла Петр.

  – Понимаешь, оказывается, вступить в права владения не так-то просто, – пустился в объяснения Паша: – Сначала я отстоял одну очередь, потом другую, а в третье учреждение закрылось прямо перед моим носом. Короче говоря, всех дел я вчера не переделал, а домой явился, как выжатый лимон, еле-еле дополз до кровати, и вырубился, как убитый. Сил для того, что бы сходить в бар у меня просто не осталось.

  – Ясно, – констатировал Петя: – Значит, с Пол тебе пообщаться так и не удалось?

  – Так и не удалось, – подтвердил Павел.

  – Ну, не беда, – приободрил друга Петр: – Знаешь, Паш, она и сегодня тоже трудиться в ночную смену. Так что шансы у тебя еще есть.

  – Знаю, – сказал Павел, и тут же поспешил поинтересоваться: – А ты сам-то с ней еще не общался? Не сказал, что я приехал?

  – Нет, сегодня я ее не видел, – ответил Петя: – А от куда тебе вдруг стало известно о ее рабочем расписании? – прищурился он.

  – Я завтракал сегодня в баре, пообщался с Мариной, она-то мне все и рассказала, – признался Паша: – И не только о Полине. От нее я узнал и о последних фишкуйских новостях.

  – Так тебе все известно? – изумился Петр: – Быстро, однако, ты влился в нашу жизнь. К стати на счет тех самых последних новостей я и хотел с тобой поговорить. Есть у меня одна идейка на этот счет.

  – Ты о чем? – не понял Павел: – Тебе что-то известно об убийстве той самой Татьяны?

  – Бог с тобой, Паш, – замахал руками Петя: – Совершенно ни чего.

  – Тогда о чем ты хотел поговорить? – напрягся Павел.

  – Все о том же, – расслабившись, заявил Петр.

  – Хватит тянуть кота за хвост, – Паше надоели игры в кошки-мышки: – Хочешь что-то сказать, говори на прямик.

  – Как скажешь, – Петя поднял руки над головой, изображая фигуру сдавшегося в плен: – Говорю, – продолжил он, опустив руки.

  – Слушаю, – серьезно заявил Павел.

  В этот самый момент, вскипевший чайник, щелкнул кнопкой, ненадолго прервав разговор приятелей.

  – Чай будешь? – гостеприимно поинтересовался Паша, выбираясь из-за стола.

  – Ну, если только ты великодушно угостишь, – Павел понял, что последней своей репликой Петр продолжает играть у него на нервах. Паша знал, что стоит только поддаться на провокацию, и разговор может затянуться до вечера. По этой причине, равнодушно бросив через плечо: – Пакетики устроят? – он занялся чайной церемонией.

  – Вполне, – согласился с предложением Петя. Он не проронил больше ни слова, подождав, пока Павел сгоношит чай, поставит коробку с печеньем на стол, и усядется на свое место.

  – Слушаю, – изобразив безразличный вид, проговорил Паша, хлебнув чай из своей кружки.

  – Все не так просто, – поняв, что тянуть дальше бессмысленно, изрек Петр: – Это ночное убийство совершено не спроста. Царевы явно что-то знают. И мы с тобой должны узнать что именно.

  – Ты о чем? – не поняв намека, поинтересовался Павел.

  – Об убийстве Тат Назаровой, – уточнил Петя, непонятливому собесед-нику.

  – Я даже не был знаком с ней при жизни, – вздохнул Паша: – Так почему же она решила преследовать меня после смерти?

  – Это что сейчас было? – не поняв, что конкретно имеет в виду Павел, спросил у него Петр: – Паш, ты о чем?

  – Знаешь, так с самого утра, – принялся объяснять другу Павел: – Как только я собираюсь трапезничать, тут же слышу это имя, и аппетит, в связи с известными событиями у меня напрочь пропадает. Что это, как не наказание? Может быть, это знак, что мне действительно следовало послушаться родителей и не возвращаться в Фишкуйск?

  – Ты прав, – по неизвестной Паше причине Петя оживился: – Это точно знак! Я знал, что не ошибаюсь.

  – Что значит, точно знак? Ты, наконец, объяснишь мне, в чем дело? – недовольно взглянул на друга Павел.

  – Успокойся, и выслушай меня, только не торопись отвергать мое предложение. Хорошо? – поспешил завериться согласием Паши Петр.

  – Не произнесу больше ни слова, пока ты не выложишь, с чем пришел, – пообещал Павел: – Говори, я слушаю.

  – Даже не знаю с чего начать, – заерзал на стуле Петя.

  – Может, начнешь с начала? – нарушил свое обещание Паша.

  – Да, – задумался Петр: – Вот только, где оно начинается, это начало? – однако, заметив недовольное выражения лица собеседника, он поспешил продолжить: – Тут вот какое дело. Я уже говорил, что Царевым должно быть что-то известно об этом убийстве. Подсказывает мне что-то, что иначе и быть не может. Но сообщать об этом милиции они явно не хотят. Почему я так решил? Да очень просто. В противном случае, фишкуйцам уже давно стало бы известно, что милиция кого-то подозревает. А средства массовой информации до сих пор молчат, значит им абсолютно ни чего не известно. Даже местные новости, по телевидению передают одно и тоже. Ни чего нового, что касается расследования им не известно. Сотрудники правоохранительных органов, не дают комментариев по данному делу. Так заканчивается каждый выпуск новостей по радио и телевидению. Короче говоря, следователи топчутся на месте, маскируя свои безуспешные попытки расследования банальной фразой: "В целях интересов следствия, информация по данному делу, пока не подлежит распространению". Будто и так не понятно, что той самой информации и взяться то не откуда. Ты понимаешь, о чем я говорю?

  – Пока, да, – лаконично ответил Павел: – Дальше?

  – Да, так вот, дальше, – Петя набрал в легкие по больше воздуха, размышляя в этот момент, как бы по деликатнее, изложить свою мысль, и продолжил: – Так, вот, еще раз повторяю, думаю Царевым что-то известно, но они молчат. Им ведь сам Господь Бог не указ. Они, очень скрытные люди. Как я уже сказал, похоже, что даже милиции не удается выбить из них правду. Ну, короче говоря, может быть, мы попытаемся разузнать, что они скрывают? Вот не верю я, что тело несчастной Тат случайно оказалось на могиле их сына.

  – Лихо, – качнул головой Паша: – Интересно, каким образом ты хочешь это сделать? Заявиться к ним в дом, и невинно поинтересоваться: "Уважаемые, Царевы, расскажите, пожалуйста, нам, что вы скрыли от сотрудников милиции". Так что ли? И ты надеешься на то, что они тут же выложат нам все, что, возможно, только, возможно, скрывают?

  – Не совсем, – поджав губы, проговорил Петр: – Но, в общем... Ты же сам только что утверждал, что получаешь знаки от убитой девушки. Может быть, ее душа не может найти покоя, и просит тебя о помощи?

  – Кажется, понял, – предположил Павел: – К Царевым ты хочешь отправить меня одного.

  – Молодец, Паш, – похвалил друга Петя: – Светлая голова.

  – Моя голова, возможно, и светлая, а вот твоя-то, не очень, – констатировал Павел: – Ты, что, действительно решил, что я все брошу, и побегу прямо сейчас к Царевым? Мне казалось, что ты знаешь меня лучше.

  – Зачем бежать? Ты ведь у нас и летать умеешь, – выложил последнего своего козыря Петр: – Ну, неужели тебе трудно, сгонять в резиденцию Царевых прямо сейчас, даже не поднимаясь с этого места?

  – Ты предлагаешь воспользоваться мне моим даром? – догадался, наконец, Паша.

  – Предлагаю, советую, рекомендую, называй это как хочешь, но, в об-щем и целом, ты прав, – подтвердил догадку Павла Петя.

  – Последние десять минут, ты, явно, пытался пошутить, – предположил Паша: – Или я чего-то не понял.

  – Нет, ты все правильно понял, – серьезно заявил Петр: – А шутить я даже и не собирался.

  – Тогда, позволь тебе напомнить, – голосом профессора, читающего лекцию, принялся объяснять Павел: – Да, я обладаю даром телепортации, но телепортироваться полностью я не умею. Перемещаться дано лишь моей душе, а она, не умеет разговаривать. Как же я смогу учинить допрос Царевым? И к тому же, пользоваться моим даром я могу не дольше пяти минут.

  – Пять минут вполне достаточно, – поспешил заверить Пашу Петя: – А разговаривать тебе и не придется. То, что тебя ни кто не увидит только нам на руку. Телепортируйся, и просто узнай, о чем в данную минуту говорят Царевы. Ну, не могут они сидеть молча, как вчера в катафалке, если им что-то известно. А если я ошибаюсь, то разве от тебя убудет? Ну, попытайся хотя бы.

  – Ну, от меня не убудет, конечно, – задумчиво протянул Павел: – Но я что-то ни как не пойму, какой интерес ты имеешь во всем этом деле?

  – Я пытаюсь помочь тебе, – тон профессора, переметнулся в голос Петра: – Паш, не ты ли мне говорил, что Тат Назарова, изо всех сил просит тебя о помощи. Даже ее душа уверенна в том, что ты сможешь ей помочь. Извини за такое сравнение, но девушка, похоже, нашла душу, которая в состоянии ей помочь.

  – Постой, – укротил пыл друга Павел: – Петя, когда ты пришел ко мне, тебе еще не было известно о том, что во время приема пищи я явственно ощущаю присутствие погибшей девушки. Об этом я рассказал тебе позже. Колись, что ты задумал? Откуда у тебя появился этот план? Чего ты добиваешься?

  – Скажу, все скажу, – пообещал Петр: – Но только после того, как ты телепортируешься к Царевым. По твоему возвращению я выложу все, обещаю. Ну, так как, ты согласен?

  – Хорошо, – подумав немного, согласился Паша: – Но, только...

  – За твоим телом я послежу, – перебил его Петя.

  – Ладно, – Павел кивнул.

  – А ты в курсе, где находится резиденция Царевых? – живо осведомился Петр.

  – В том большом особняке, в престижном районе города, если только за последнее время они не поменяли место жительства, – с сомнением в голосе, проговорил Паша.

  – Не поменяли, – благосклонно махнул рукой Петр: – Действуй.

  Павел закрыл глаза, и одновременно вдохнул. Когда спустя секунду он стал видеть сквозь веки, Паша поспешил взмыть в воздух высоко над Фишкуйском. Осмотревшись по сторонам, он обнаружил высокую крышу коттеджа, которая интересовала его в данный момент. Не теряя времени, он пролетел огромное расстояние, разделяющее его и резиденцию Царевых и, миновав, крышу, спикировал прямо в гостиную особняка.

  Очутившись в доме Царевых, Павел не стал пристально рассматривать обстановку, окружившую его. Пашу интересовали только люди, находив-шиеся в гостиной. Их было трое. Мужчина с женщиной, знакомые ему по катафалку, сидели на диване, у которого не было начала и конца, а напротив их, на подобной, но немногим скромнее конструкции расположился лысоватый мужчина. В момент появления Павла, он сгребал какие-то документы в свой кожаный саквояж. Приблизившись к троице, Паша внимательно прислушался к их разговору.

  – Поймите нас правильно, Михаил Леонидович, – произнесла женщина: – Это просто не возможно. Войдите в наше положение.

  – Я-то вас, понимаю, – откликнулся мужчина с кейсом: – Но это чудовищно. Вы, что же, собираетесь бездействовать? Возможно, это только начало, только первая смерть невинной девушки. А что будет дальше? Вы подумали об остальных жителях города? Об их детях?

  – Войдите же, наконец, в наше положение, – пробасил мужчина, сидев-ший рядом с женщиной: – Михаил Леонидович, мы столько лет хранили нашу тайну. Для чего же? Мы просто не можем заявить во всеуслышанье о том, что имеем отношение к смерти несчастной девушки. Да может быть, мы и действительно не имеем к этому отношение. Подумайте, если то, в чем вы нас обвиняете, правда, то кто из нас за это в ответе? Скорее всего, вы. Именно вы не усмотрели. Думаю, что о клятве Гиппократа напоминать вам бессмысленно. Не советую обращаться вам в органы милиции. Тем самым вы рискуете поставить вашу профессиональную этику под большой вопрос. Ведь это же вам совсем ни к чему?

  – Простите, – засуетился лысоватый мужчина, защелкивая замочки на своем саквояже: – Но, как же? Вы что? Собираетесь бездействовать?

  – Нет, конечно же, нет, Михаил Леонидович. Как вы могли такое поду-мать? Теперь, когда вы поставили нас в известность, я подниму всех своих людей. Они обязательно разыщут его, обещаю, – заверил его собеседник.

  – В таком случае, я со спокойной душой возвращаюсь в свою клинику, – пробормотал лысый.

  – Да, это будет самым верным, – согласился с ним мужчина: – Вас проводят, – он кивнул женщине, сидящей рядом с ним. Она подхватила миниатюрный колокольчик, и позвонила.

  – Смею надеяться, что о результатах ваших поисков, вы тут же сообщите лично мне, – поинтересовался напоследок человек с кейсом.

  – Вне всякого сомнения, – заверил его мужчина.

  В этот момент в гостиной появился еще один мужчина, облаченный в униформу дворецкого, его рост был просто огромным.

  – Григорий, проводи, доктора, – попросила женщина, ставя колокольчик на прежнее место.

  – И, сообщи остальным посетителям, если таковые имеются, что на сегодня аудиенция закончена, – поставил верзилу в известность хозяин дома.

  – Слушаюсь, – прошелестел одними губами дворецкий: – Прошу вас, следуйте за мной, – обратился он к лысоватому мужчине. Через несколько минут они исчезли из вида.

  – Дорогая, – обратился мужчина к своей жене: – Думаю, что сейчас нам следует немного отдохнуть.

  – Ты прав, – согласилась с ним женщина: – Эти бесконечные визиты так утомили.

  Не говоря больше ни слова, супруги поднялись с необъятного дивана, и разошлись в разные стороны.

  Павел понял, что больше ему ни чего не удастся узнать. Он взмыл вверх и поспешил обратно в свое тело.

  На этот раз, узрев возвращение своего друга, Петя смог сдержаться от вздрагивания. Как только Паша глубоко вдохнул, и раскрыл глаза, Петр набросился на него с расспросами: – Ну, что тебе удалось узнать? – нетерпеливо поинтересовался он.

  – Ты оказался прав, – едва переведя дыхание, признался Павел: – Царевы что-то скрывают.

  Следующие несколько минут, стараясь не упустить ни каких подробностей, Паша вводил друга в курс тех обстоятельств, что стали ему известны во время нелегального посещения дома Царевых.

  – Значит, говоришь, Михаил Леонидович? – нахмурил лоб Петя.

  – Да, – уверенно заявил Павел: – Скорее всего, он доктор. Так я понял из их разговора.

  – Это имя мне ни о чем не говорит, – признался Петр.

  – А что? – не понял Паша: – Оно должно было тебе о чем-то сказать? Что ты затеял? Ты обещал рассказать мне, помнишь?

  – Ага, – как бы, между прочим, произнес Петя: – А как на счет нашей договоренности? Ты демонстрируешь мне свои возможности, а я показываю тебе чудеса телекинеза. Хочешь переставить мебель в доме, я мигом.

  – Не нужно мне ни чего переставлять, – возмутился Павел: – Говори, что у тебя на уме.

  – Тебе должно понравиться, – продолжал увиливать от ответа Петр: – Но я думаю, пока еще не время. Доверься мне, ты не пожалеешь, – Петя выбрался из-за стола и поспешил к выходу.

  – Ты куда? – возмутился Паша, и поспешил за другом.

  – Я созвонюсь с тобой, или зайду, как-нибудь по позже, – раздался голос Петра уже из коридора.

  – Что ты задумал? – продолжал допытываться у друга Павел, выбегая с кухни.

  Петю увидеть ему уже не удалось. Из-за закрывающейся входной двери до слуха Паши, раздались прощальные слова: – Пока! Я свяжусь с тобой, обещаю!

  – Сумасшедший какой-то, – пробормотал в сторону захлопнувшейся двери Павел. Он развернулся, прошел обратно на кухню, остановился у стола, и уныло посмотрел на две чашки с окончательно остывшим чаем. Этот пейзаж напомнил ему вчерашнюю картину в баре, а именно, тот момент, когда он и Петр покидали заведение.

  – Татьяна, ты еще здесь? – спросил у воздуха Паша: – Если да, присоединяйся. Сейчас заварю новую порцию чая.

  Не торопясь, Павел подошел к чайнику, и второй раз нажал на кнопку, расположенную на красной панели прибора.

  *

  – Привет, мамочка! – девушка лет двадцати трех, ворвалась в квартиру, где она проживала со своей матерью, влетела в зал, подбежала к женщине, удобно расположившейся в кресле и, произнеся последнюю фразу, чмокнула ту в щеку.

  – И тебе добрый вечер, – улыбаясь, ответила на приветствие женщина: – Что произошло, Галина? Ты прямо вся светишься от счастья.

  – Я и вправду такая счастливая, – девушка закружилась по залу: – Ты просто не представляешь.

  – Давай отгадаю, – предложила дочери мать: – Уверена, мне это удастся с первой попытки.

  – Попробуй, – улыбнулась девушка, и приземлилась в другое кресло, которое разделял от кресла женщины небольшой стеклянный столик.

  – Помню нашу первую встречу с твоим отцом, – отчего-то пустилась в воспоминания мать: – В тот день, я такая же счастливая прибежала домой и рассказала обо всем твоей бабушке. Мой будущий муж произвел на меня такое неизгладимое впечатление, что я просто не в силах была справиться сама с собой. Как жаль, что твой отец так рано оставил нас, но что поделать. От судьбы не уйдешь. Ладно, оставим грустную прозу на потом. Все дело в парне. Я угадала?

  – Ты чудо, мамочка! – воскликнула дочь: – Схватываешь прямо на лету.

  – А кто он? – осторожно осведомилась бдительная женщина: – Я его знаю?

  – Не думаю, – беззаботно отозвалась девушка: – Мы с ним только сегодня познакомились, – белокурые локоны дочери, подпрыгнули на голове, которой дочь театрально взмахнула: – Я познакомилась с ним несколько минут назад. Он довез меня до дома. Но ты не представляешь, он такой милый, такой обходительный. Я уверена, он тот, кто мне нужен. Мы встречаемся с ним через три часа. Он пообещал сводить меня в ресторан. Таких как он я еще не встречала. И вдобавок ко всему, он такой симпатичный. Обещаю познакомить вас в самое ближайшее время, и тогда ты сама лично убедишься в том, что я ни чуть не преувеличиваю.

  – А имя у этого идеального парня имеется? – проявила бдительность мать.

  – Конечно, – не в силах сдержаться, девушка подпрыгнула в кресле: – Его зовут Илья.

  – А назвать фамилию Ильи ты мне не хочешь? – осторожно продолжала разведку женщина.

  – Мамочка, ну какая разница какая у него фамилия? Мы, конечно, познакомились с ним, но не на столько близко, чтобы обрисовать, друг другу свои генеалогические древа, – с укором в голосе проговорила дочь: – Он тоже не знает моей фамилии. Но, разве это так важно? Но если тебе хочется узнать о нем все, то я расспрошу его поподробнее, во время нашего свидания в ресторане.

  – Галчонок, послушай маму, – прикусывая нижнюю губу, что означало глубокие размышления, произнесла женщина: – Я хорошо понимаю твои чувства, сама когда-то испытала подобное, но, все-таки нужно быть острожной и предусмотрительной. Пойми меня правильно, я желаю тебе только счастья, и плохого не посоветую. Не стоит идти на решительный шаг, пока не узнаешь хорошо своего избранника, каким бы чудесным он тебе не казался.

  – Мамочка, я прекрасно понимаю твои опасения. Обещаю, что перед тем, как что-то делать обязательно посоветуюсь с тобой, – поспешила заверить женщину девушка: – В любом случае, говорить о свадьбе еще преждевременно. Для начала я вас все-таки познакомлю. Завтра, – немного подумав, добавила она: – Идет?

  – Идет, – согласилась мать: – Но, все-таки, Галина, я должна предупре-дить тебя. Будь очень внимательной. Ты, ведь, знаешь, что произошло с той девушкой прошлой ночью.

  – Пытаешься испугать меня? – недовольно поинтересовалась дочь: – Конечно, я в курсе событий, но я твердо уверена, что Илья защитит меня от любого маньяка. К тому же, как известно маньяки не нападают на девушек, которые ходят вечерами не в одиночку. Да и ходить нам не придется. Илья имеет машину. В обиду он меня не даст.

  – А в самом Илье ты уверена? – приподняла бровь женщина.

  – На что ты намекаешь, мамочка? – возмутилась девушка: – Он вовсе не похож на убийцу. Ты хочешь расстроить меня? Если тебе так хочется, то я могу отменить наше свидание, – в голосе дочери послышались слезные нотки: – Только скажи, и я ни куда не пойду.

  – Ну, что ты, Галчонок, – смягчилась мать: – Я просто пытаюсь преду-смотреть все.

  – Рядом с Ильей я чувствую себя в полной безопасности, – серьезно заявила дочь.

  – Извини, если я сказала что-то лишнее, но, ты поймешь меня, когда заведешь своих собственных детей, – расплывчато произнесла женщина: – Материнское сердце всегда болит. Может быть, я напрасно напоминаю тебе о гибели твоего отца, но ведь и он был полностью уверен, что попасть в автокатастрофу может кто угодно, но только не он. От несчастного случая ни кто не застрахован.

  – Мамочка, я прекрасно тебя понимаю, – девушка встала со своего кресла, подошла к женщине, и присев на подлокотник, обняла мать: – Ты переживаешь за меня но, не смотря ни на что, рано или поздно я выйду замуж, возможно, перееду к мужу, и что тогда? В любом случае, свидание это не повод для прощания. Мы всегда будем вместе, обещаю, – она вновь поцеловала женщину.

  – Спасибо, Галина, я все понимаю. Иди, – неожиданно твердым голосом произнесла мать: – Готовься к свиданию. Ты должна быть самой красивой девушкой во всем Фишкуйске сегодня вечером.

  – Спасибо, – вслед за женщиной повторила дочь: – Уже бегу.

  Мать проследила за тем, как девушка сорвалась с кресла, и через секунду исчезла в глубине квартиры. Едва след дочери простыл, женщина грустно улыбнулась каким-то своим потаенным мыслям.

  *

   Второй раз за этот день полковник Скавронский Олег Федорович бежал по коридорам фишкуйского отделения милиции. Миновав все лестничные пролеты, и бесконечные закутки здания он, как и в прошлый раз ворвался в свой кабинет.

  – Олег Федорович, – встретил его удивленным вопросом практикант: – Что на этот раз? Опять взбучка от начальства?

  – Хуже, Слава, – пробираясь за свой стол, ответил запыхавшийся Скавронский: – На много хуже.

  – А что может быть хуже? – не понял парень, поворачиваясь лицом к полковнику.

  – Наше дело передают в прокуратуру. Мы больше не расследуем смерть Татьяны Назаровой, – проговорил Скавронский, пытаясь привести в норму дыхательный процесс.

  – Но почему? – не понял практикант.

  – Все очень просто, – принялся разъяснять полковник: – Как оказалось, мы не имеем к этому происшествию, абсолютно ни какого отношения. По заявлению Царевых мы произвели все необходимые мероприятия, доказав, что смерть Ивана Царева является самоубийством, а данное дело передали прокуратуре по новому заявлению все от тех же Царевых.

  – Но как же так? – растерялся парень: – Мы с вами сегодня весь день потратили на расследование смерти Назаровой. Мы опросили ее родителей, родителей Ивана, друзей и знакомых Татьяны. Конечно, ни чего конкретного нам так и не удалось узнать. Ни кто не видел ее с незнакомцами. Никто ни кого не подозревает, но все-таки мы с вами проделали гигантскую работу. А теперь все отдать прокуратуре?

  – Именно так, Слава, именно так. Я, кажется, знаю, с какой стороны дует ветер перемен. И, если я не ошибаюсь, противостоять этому ветру мы просто не в силах. Это все равно, что пытаться залить огонь бензином, – разочарованно произнес Скавронский.

  – Но, если вам что-то известно, – практикант запутался в своих словах: – Ну, не стоит разве бороться?

  – Бороться? – кисло усмехнувшись, переспросил полковник: – Бороться с кем? С кирпичной стеной?

  – Царевы, – поняв, о чем толкует Скавронский, утвердительно заявил парень: – Вы говорите о Царевых. На сколько я понял, именно с их подачи дело перешло в прокуратуру.

  – Все верно, Слава, все верно, – подтвердил догадку практиканта полковник.

  – Но почему? – возмутился парень: – Чем им не угодило то, как вы ведете расследование?

  – Все просто, как божий день, – принялся объяснять Скавронский: – Прокуратура давно находится под властью Царевых. Милиция в этом смысле им стала бы только мешать. Сколько "безвозмездных" пожертвований сделал Царев – старший нашим коллегам по цеху, в виде новеньких навороченных ФАЗов, наверняка ни кому не известно. Вот нашу доблестную милицию он своим вниманием как всегда обошел стороной. По этой причине ему выгоднее, что бы дело перешло в юрисдикцию прокуратуры. Уж они-то сделают все, что бы конечный результат расследования был представлен в выгодном свете для Царева.

  – Но, если вы правы, Олег Федорович, то это означает, что Царевым что-то известно про убийство на кладбище. Они что-то пытаются скрыть, – вновь осенило догадкой практиканта.

  – Ты прямо читаешь мои мысли, – похвалил парня полковник: – Именно по этой самой причине, как думаю лично я, дело и перекочевало в прокуратуру сразу после того, как мы нанесли визит в скорбящее семейство. Но кто теперь сможет докопаться до истины? Мы уже не у дел.

  – И вы вот так просто сдадитесь? – удивленно спросил практикант.

  – А что я могу сделать? – вздохнул Скавронский: – Бороться против такой силы, это все равно, что сражаться с ветряными мельницами.

  В кабинете полковника внезапно повисла тишина, которую спустя не-сколько секунд нарушил сам Скавронский: – Хотя, знаешь, Слава, сегодня рабочий день уже закончен. Передать дело я все рано не успею. Ты иди домой, а я оформлю все бумаги надлежащим образом, а уж завтра посмотрим, чем все это обернется. Как там говорится в наших народных сказках? Утро вечера мудренее. Так что дождемся утра.

  – А что может произойти за ночь? – уныло спросил парень, чувствуя, что интересное дело ускользает прямо у него из-под носа: – Это только в сказках утро начинается с невероятных событий, в настоящей жизни так не бывает.

  – Ладно, – пытаясь обнадежить практиканта, улыбнулся полковник: – Иди, отдыхай. Даже в жизни бывает иногда все не так, как на самом деле.

  – Спокойной ночи, – собрав свои вещи, и выскальзывая за дверь, попрощался со Скавронским практикант.