Текст книги "Глубь 2 (СИ)"

Автор книги: Артем Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Глубь: 2 том

Пролог

– Добрый вечер, вы будете что-нибудь заказывать? – миловидная официантка бесшумно подошла к моему столику, словно материализовавшись из воздуха.

– Чашечку… – слово, которое уже было готово вырваться из моих уст, неожиданно вылетело из головы. Я прекрасно помнил вкус и запах напитка, даже то горькое послевкусие, что остается после него. Но вот попытки вспомнить название лишь отдавались в голове легкими уколами боли.

– Господин будет кофе, что покрепче, и к нему добавьте еще какой-нибудь десерт на ваш выбор, – прозвучал мужской голос, и границы моего восприятия внезапно расширились.

Теперь мне удалось рассмотреть место, где я нахожусь, – ресторан, который был расположен на четвертом этаже торгового центра. Множество маленьких гирлянд, что создавали своим светом какую-то уютную обстановку, украшали большие панорамные окна этого заведения, за которыми царила ночь.

Официантка, лишь молча кивнув, удалилась в сторону кухни. Мужчина же, не спрашивая разрешения, вальяжно устроился на диванчике напротив меня. При нем оказался маленький кейс с изображением знака бесконечности, который он поставил на пол возле своих ног.

– Хорошее ты выбрал заведение. Я когда-то ходил сюда с друзьями, правда очень давно. Можно даже сказать, что в прошлой жизни, – лицо моего собеседника приобрело безмятежное выражение, словно он всеми мыслями унесся в те времена.

За окном мигнули огоньки, и по ним я понял, что на посадку заходит очередной самолет. Ресторан находился недалеко от аэропорта, и именно с этого места можно было наблюдать, как приземляются воздушные суда.

В отражении стекла я видел, что мужчина продолжает сидеть неподвижно. Понимая, что откровенно разглядывать незнакомых людей неприлично, продолжил вглядываться в отражение.

Незнакомец был одет в обычные джинсы и легкую футболку с длинными рукавами. Вот только я был готов поспорить, что, когда он садился за стол, на нем была совершенно другая одежда. Попытка вспомнить лишь принесла очередное болезненное ощущение.

Словно в ответ на мои мысли, мужчина поднял глаза на меня и улыбнулся. Улыбка у него вышла брезгливая и в то же время извиняющаяся, словно ему нравилось, что я ощущаю боль, но при этом он корил себя за это.

– Ваш заказ, господа, – девушка довольно быстро вернулась, неся на подносе две чашки кофе и тарелочки с десертом. Быстро поставив все это на стол, она едва поклонилась и тут же ушла.

– Попробуй, не стесняйся. У них тут отменные повара, да и кофе варят неплохо, – произнес незнакомец в деловом костюме, беря в руку чашку.

Мне захотелось было спросить, что же ему нужно, но встретившись с ним взглядом, тут же замер. Оба его глаза светились янтарным цветом, а над левым глазом появился тонкий шрам.

– Потихоньку просыпаешься, Медный? – хмыкнул он. – Тебе не стоило пока забираться так глубоко. Ты же знаешь, что далеко не первый, кто сюда приходит?

Я же с оторопью заметил, как моя обычная одежда, джинсы и футболка, превращаются в тонкий черный комбинезон. Где-то в глубине этой темноты стали мелькать отблески медного света, постепенно превращаясь в едва различимые символы.

– Интересно, зачем твои хозяева направили тебя сюда? На что рассчитывал этот старый хрыч? Может, думал, что я тебя пожалею? – голос Янтарного звучал все громче, словно он обращался не только ко мне.

Оглянувшись, я заметил, что ресторан почти опустел, лишь за одним большим столом сидело четыре человека: один мужчина и три девушки, да еще была официантка, что неподвижно застыла неподалеку от нас.

– Cadmea Victoria, да? Девиз по жизни, твою мать! – при его словах в голове зазвучали колокола, постепенно превращаясь в громыхания корабельных орудий.

Не выдержав этих звуков, я вскочил с дивана и отшвырнул в сторону столик, стоящий между нами. Машинально достав пистолет из нагрудной кобуры своего экзоскелета, направил его на противника. Янтарный же, совершенно не реагируя на направленное на него оружие, лишь с огорчением смотрел на темное пятно кофе, расплывающееся по его бледно-серому кителю.

– Ну, вот, такой беспорядок тут навел… Надеюсь, я этого не запомню, – грустно вздохнул мужчина. – Ну да тебе, наверное, пора. Там уже, наверное, тебя во всю зовут.

Взяв в руки чемоданчик, он поправил тонкий алый плащ и направился к выходу из ресторана. Приоткрыв дверь, Янтарный обернулся и произнес:

– Мне, действительно, жаль её, но выбора не было, – кивнув на прощание, друг скрылся за стеной тумана.

Глава 1

Влажное полотенце легло на мое пылающее лицо, принося с собой прохладу и умиротворение. Капельки воды стекали по истрескавшимся губам, но их было слишком мало, чтобы заглушить терзавшую меня жажду.

– В…оды, – язык совершенно отказывался мне повиноваться, и хотя слово больше походило на хрип, меня все же услышали. Я почувствовал, как к моим губам поднесли чашу, и поток живительной влаги стал проникать в мой измученный организм. С каждым глотком туман в голове начал вновь рассеиваться, возвращая воспоминания.

Предав огню сотню разумных и одного полуразумного выродка, что жил за их счет, я еще долго лежал на полу слушая биение собственного сердца и стараясь привести мысли в порядок. Не получалось.

Когда моя рука оборвала жизнь последнего разумного, который, действительно, оставался разумным во всем этом аде, блокировка эмоций была снята. Возможно, это была месть Алин за хладнокровное, по ее мнению, убийство или простой сбой в работе систем скафа, не суть важно, но вихрь сдерживаемых эмоций рванул обратно, разрывая мой разум на части.

Первым пришел страх. Страх за себя, за свою жизнь и жизнь доверившихся мне детей, что сейчас были заперты в контейнере в полном неведении о том, что стало с их близкими. Близкими, что умерли от моей руки.

Ощущение одиночества нахлынуло подобно океанской волне, обдав брызгами сожаления. Состояние человека, что ведут на казнь, и он понимает, что никто не в силах ему помочь. Несчастный, что остался наедине со своей смертью, без права на спасение.

Гнев! Он пришел следующим, от воспоминаний, полученных от паразита и его жертв. В очередной раз мне пришлось увидеть, как безучастные солдаты тащат к стенам сопротивляющихся поселенцев, чья участь уже предрешена.

– Выжечь всю эту мразь, что позволяет себе такое по отношению к людям! Всех до единого! Всякого, кто имел возможность помочь, но все же позволил допустить такое! – по мере того, как огонь затухал на стене, пламя в моей груди разгоралось все сильнее, сжигая все остальные эмоции, превращая обычный гнев в холодную расчетливую ярость.

На экране пронесся ряд картинок, обозначивших, что связь с медстабами детей восстановлена, и эфир тут же взорвался их встревоженными голосами.

– Вик! Алин! Вы живы? Ответьте! Ну пожалуйста! – голос Рэфа был полон безысходности, а Лирэ просто монотонно повторяла наши имена, словно уже не надеясь нас услышать.

– Живые вроде. Подождите пару минут, – успокоив брата с сестрой, вновь заблокировал с ними связь и вызвал на экран Алин.

Глаза девушки светились таким гневом, что я заподозрил, что часть эмоций, вернувшихся ко мне, принадлежали ей. Лицо же ее потеряло ту детскую наивность, что периодически проскальзывала в ее поведении. Теперь же на меня смотрела девушка, которая начала понимать, что обратного пути для нее нет.

Стоило мне только включить звук, как на меня обрушились потоки ругательств, лишь изредка прерывающиеся обещаниями мучительной смерти.

– Видимо, зря я детям сказал про пару минут, – поморщившись от непрекращающейся истерики, подытожил я, слушая все, что она обо мне думает. Подумав, вновь отключил ей звук и, связавшись с Рэфом, сообщил, что скоро до них доберусь.

Пообещать, как обычно, оказалось значительно легче, чем исполнить. При попытке встать на ноги системы костюма протяжно завыли, сообщая об окончательном выходе из строя поврежденной ноги, которая превратилась в неподвижную колодку.

Прикинув, что смогу дохромать до контейнера хотя бы на одной рабочей конечности, используя вторую в качестве опоры, попробовал встать на обе ноги. Встав в полный рост, сделал шаг вперед, затем еще и еще.

Скорость оставляла желать лучшего, и я едва ли успел пройти половину пути, когда поврежденная часть, раскуроченная мелкими «обезьянами», сильно заскрипела, и я почувствовал обжигающую боль в и так раненной ноге.

Извернувшись, мне удалось увидеть сквозь осыпавшийся ремонтный «герметик», что тонкая трубка, неизвестно для чего служащая, вошла в икроножную мышцу, разрывая ее.

Не отключился я, наверное, благодаря только очередной порции обезболивающих, что ввел мне искин, своевременно реагируя на мои повреждения.

Волна холода пробежала по всему телу от головы до кончиков пальцев, вымораживая меня изнутри. Но костер, на котором какой-то садист жарил мою бедную ногу, всего лишь немного поутих.

Из-за холода мысли в голове стали путаться, и я, еще не до конца осознавая, начал падать на пол лицом вперед. Очередной удар тупой болью отозвался во всем теле, заставляя вскрикнуть.

Искин вопил, не взирая на мои попытки его отключить, о возможности интоксикации из-за превышения допустимой концентрации лекарств организме и возможном повреждении внутренних органов.

Из всей этой медицинской терминологии, периодически доходящей до меня, понял, лишь то, что больше болеутоляющих не получу. Это меня так расстроило, что я бы даже заплакал, не будь мой организм настолько сильно обезвожен.

Сквозь туман в голове пробились чьи-то голоса. Точно, Лирэ и Рэф. Я же должен был освободить их. Не дать умереть. Я же обещал!

Вытянув вперед руку, подтянулся на ней, помогая непострадавшей ногой. Двигаясь вперед, словно на половину парализованная гусеница, я в полузабытье твердил про себя, что нельзя терять сознание. Каждое движение отдавалось болью в ноге, но именно благодаря ей я окончательно не потерял сознание.

Проползая мимо туш поверженных врагов, поймал себя на мысли, что даже немного завидую им. Лежат такие тихие, никуда не торопятся. Вот бы мне так. Мертвые? Ну да, это небольшая плата за спокойствие. Может, все-таки стоит немного отдохнуть? Совсем чуть-чуть.

С трудом отвесив себе воображаемую пощечину, отвел взгляд от этих «счастливчиков» и пополз дальше. Чертовы цифры, отмеряющие расстояние до контейнера, едва менялись, вызывая дикое раздражение. Казалось, что каждый пройденный метр превращался для меня во все сто.

До цели я все же дополз. Упорность мне в этом помогла или упоротость, это дело десятое, но, когда моя рука коснулась стенок контейнера, чуть было не потерял сознание от радости. Вот обидно-то было бы.

Моя нога горела таким адским пламенем, что казалось, будто я засунул ее в лаву, да еще пару поленьев подбросил, дабы ярче горело. Терпеть не было сил, и я, не доставая до затвора, просто пробил рукой угол створки и выгнул ее наружу, предварительно сообщив детям, чтобы они отошли подальше.

После этого, наплевав на предупреждения искина и молчаливые возмущения Алин, чей коммуникатор я до сих пор не активировал, в обход правил безопасности, воспользовавшись аварийными протоколами, ввел себе очередную дозу анестетика.

Спохватившись, до того, как отойти в страну розовых «обезьян», что уже как пол часа весело кружились вокруг меня, дал команду на разгерметизацию брони и включил разговорное устройство Алин.

Следующий период жизни почти выпал у меня из памяти. Как меня выковыривали из покорёженного «голема», я не помнил. Лишь изредка приходя в себя, понимал, что еще жив.

Какой был по счету день после нашего прибытия в этот ангар, точно сказать не мог. Может быть, пятый, а может, двадцать пятый. Приходил в сознание лишь только для того, чтобы опять впасть в забытье.

Встать с постели у меня не получалось, да что там встать, я даже глаза открывал с трудом. Со зрением творилась какая-то ерунда. Все вокруг было расплывчато, как бы я не напрягал зрение.

Со слухом тоже творилась какая-то ерунда. Громкость окружающего меня мира постоянно скакала. То я не мог разобрать, что мне говорит стоящая предо мной Лирэ, то слышал, как тихо бормочет во сне Рэф. Но самое плохое: я вновь перестал понимать их речь.

Этот период бездействия превратился для меня в сущий кошмар. Когда я бодрствовал, меня беспокоило, что Алин могла рассказать детям, кто убил их семью. Из-за отключения лингвиста опасения лишь усиливались, ухудшая и без того плохой аппетит.

Стоило мне впасть в забытье, как меня настигали кошмары, еще больше изматывающие, чем бодрствование. Постоянные видения о событиях, творившихся в этом ангаре, перемежались с моими собственными злоключениями, причудливо перемешиваясь и создавая совершенно безумные комбинации.

На каком по счету пробуждении ощутил укол в плече, я вряд ли когда-либо смогу сказать, но в теле появилась легкость, а мысли, наконец-то, стали четкими, позволяя адекватно воспринимать окружающий мир.

– С пробуждением, Виктор, – фраза, прозвучавшая на русском, пусть и с каким-то странным акцентом, сработала похлеще самого мощного энергетика, заставляя вскочить с постели. Ну как вскочить, лишь дернул одеревеневшим телом, но, по крайней мере, я его ощущал полностью.

Прекратив попытки встать, смахнул с лица влажное полотенце и, прищурившись, завертел головой, пытаясь разглядеть говорящего. Возле изголовья кровати стоял Рэф, держа в руке пустой инъектор. Больше в комнате никого не оказалось, и я с непониманием откинул голову назад.

– Я здесь. Справа от Рэфа, – вновь раздался голос, и только сейчас я увидел возле парня тумбочку с небольшим плоским экраном, с которого на меня серьезно смотрела Алин.

Все еще ничего не понимая, ощупал место за ухом, куда когда-то Форх с Дереком вживили мне бионта. Ни малейшего следа, лишь ощущение небольшого шрама, словно от неудачного пореза.

– Что случилось? – с каждым мгновением мне становилось все лучше, и голос уже звучал крепче, хотя до прежнего состояния было еще ой как далеко.

– Рэф, можешь пойти помочь сестре с готовкой? Там вроде все было подготовлено, но все же, – Алин, проигнорировав мой вопрос, обратилась к парню. Мальчик молча кивнул и, бросив на меня задумчивый взгляд, вышел из комнаты.

С его уходом в комнате повисло тягостное молчание. Я гадал, как же будут дальше развиваться отношения в нашем маленьком отряде. Девушка, судя по всему, что-то хотела сказать, но все никак не решалась.

– Они знают? Ты им рассказала? – наконец, я решился разорвать тишину.

– А? Нет, я не смогла решиться, – встрепенулась Алин. – Только запретила им ходить к стене, пока ты не очнешься. Рэф пару раз порывался, но сестра убедила его туда не ходить. Но им стоит узнать правду.

– Я им расскажу обязательно, – ощущение было двояким. С одной стороны, это я убывал их родных и знакомых, и мне им рассказывать. С другой стороны, пусть это и звучит трусливо, но было бы легче, если бы она им сама все рассказала, избавив меня от тяжелого разговора.

– Говори уже прямо, Алин, – вновь прекращая возникшую паузу, обратился я к ней.

– Вик, я прокрутила все твои ощущения, что ты пережил, пока был у стены. Я хотела бы извиниться за свои крики и обвинения, просто это было чересчур для меня, – девушка выглядела взволнованно, но где-то глубоко внутри я ощущал, что она что-то не договаривает.

– Если тебя беспокоит именно это, то не переживай, мне понятны твои чувства. Я сам ощущал то же самое, и мне не в чем тебя обвинять, – попытался придать лицу уверенное выражение, но на душе все больше скреблись кошки.

– Дело не только в этом, Вик. Состояние твоего организма уже не внушает опасения, – она опять замялась.

– Но?

– Но твоя нога сильно пострадала, и мы не можем вылечить ее. Бионт, доставшийся тебе от Форха, вступил в реакцию с какой-то дрянью, что была на когтях «обезьян». Плюс ударная доза лекарств вкупе с регенераторами из аптечки сыграли с тобой злую шутку, – Алин не успела закончить предложение, а я уже, не взирая на протесты собственного тела, села и скинул какое-то тряпьё, служившее в качестве одеяла.

Пострадавшая нога была обмотана толстым слоем бинтов, но даже сквозь них проступали темные пятна. На открытом участке была видна кожа синеватого цвета, на которой выступали вздувшиеся вены. Даже на мой непрофессиональный взгляд было понятно, что дело плохо.

– Такая себе шутка выходит. Но думаю, скаф поможет мне передвигаться с приемлемой скоростью. Немного подлатаем его, и будет нормально, – при взгляде на нее мой голос звучал все менее уверенно.

– Опорно-двигательная система вышла из строя. Резервные контуры перегорели из-за нагрузок и не подлежат восстановлению. Теперь это обычный памятник с едва работающим искином, – слова Алин звучали подобно приговору. Инвалид, не то, что не способный сражаться, а даже просто убежать – это обуза для всех них.

Теперь мне стали понятны все эти взгляды, бросаемые Рэфом. Парень ощущал себя виноватым, ведь именно из-за них мы зашли в этот зал, хотя я был против этого. Теперь же они могут спокойно, на сколько это возможно в таких местах, идти дальше, а мне…

– А что же мне делать? – эти слова я произнес уже вслух, прекрасно осознавая, что же мне предстоит услышать.

– Пока ты лежал, дети принесли в этот модуль много вещей из других домов. Еды, если ее экономить, должно хватить на несколько недель. К тому времени мы должны достигнуть судна и вызвать помощь.

– Нет, нет, нет!!! Мы сюда-то еле добрались! – я застонал от отчаянья, лишь диким усилием не завыв от безысходности. – Рэф не сможет пройти весь оставшийся путь.

Внезапно меня пронзила догадка:

– Ты сказала: «мы»? Вы все уходите?

– Рэф не хочет оставлять сестру здесь одну, а без меня им не попасть на борт «Осьминога», – девушка отвела в сторону глаза.

– Это потому, что я появился в этой чертовой тряпке? Поэтому вы меня оставляете, да⁉ – не удержавшись, закричал на Алин. – Я не виноват, что меня сюда призвали Медным! Не виноват!!!

– Извини, – тихо ответила она, и экран с ее изображением потух. Я же, откинув голову на подушку, едва слышно заплакал, ощущая, как слезы стекают по щекам.

Чуть слышно скрипнула дверь, и раздалась лёгкая поступь шагов. Повернув голову на бок, я увидел, как в комнату вошла Лирэ. Девочка оказалась одета в легкое платье, так не вязавшееся с нынешней обстановкой. Сверху на ней по-прежнему была куртка, сейчас просто накинутая на плечи.

В руке она несла тарелку с ароматно пахнущей кашей. Подойдя к кровати, она поставила еду на стол и подтащила небольшой стул к кровати. Отрегулировав по высоте, при этом мило хмурясь, когда это не получилось с первой попытки. Наконец, справившись с этой задачей, она взгромоздилась на него, и зачерпнув полную ложку варева, протянула ее мне.

– Лирэ, я, наверное, сам смогу поесть, – сказал я ей, но она лишь нахмурилась и отрицательно замотала головой.

Решив не огорчать малышку, послушно открыл рот и проглотил первую порцию. Поглощая пищу, я смотрел на нее и гадал, как же она воспримет новость о причине смерти ее близких. Эта мысль меня не покидала, в очередной раз испортив аппетит и последнюю ложку я съел через силу.

Покончив с едой, поблагодарил девочку и попросил ее пригласить брата. Та, кивнув, спрыгнула со стула и, прихватив посуду, вышла из комнаты. Отсутствовала она минут десять, за которые я после сытного обеда, едва не уснул.

Когда мои глаза почти закрылись, в комнату вошли брат с сестрой, а на экране вновь возникла Алин. Девочка вновь залезла на стул и взяла меня за руку, парень же встал перед кроватью и внимательно смотрел на меня.

– Рэф, Лирэ, мне нужно кое о чем вам рассказать, – глядя на притихших детей, я поведал о том, что произошло у стены. Стараясь опустить особо страшные моменты, тем не менее, максимально подробно рассказал обо всем, что видел и чувствовал.

На моменте убийства поселенцев Рэф едва не бросился на меня с голыми руками, но на его пути встала сестра, с трудом успокоив брата и заставив его встать рядом с собой. После описания контакта с их матерью, они просто уселись на край кровати и расплакались.

Рассказав все, что пережил и испытал в тот момент, я ощутил чувство облегчения, словно отдал один из долгов, что висят тяжким грузом. Но это ощущение очень быстро прошло, пропав под давлением грядущего расстования.

Глава 2

Уходить они собрались спустя два дня после разговора. Опираясь на самодельный костыль, я наблюдал, как Рэф упаковывал остатки провизии в заплечный вещмешок.

Детям удалось найти много полезного барахла на развалинах своей общины. К сожалению, все найденные вещи были исключительно бытовой принадлежности.Хоть какое-то оружие обнаружить так и не получилось. Возможно, где-то и был схрон, но детям подобную информацию не сообщали, а искать вслепую было бесполезно.

Завязав сумку, парень накинул лямки на плечи и немного попрыгал, проверяя, все ли надежно закреплено. В одном из контейнеров он обнаружил несколько десятков комплектов походной одежды темно-синей расцветки. Подобным обмундированием экипировались разведчики общины, но сейчас, ввиду их отсутствия, ими воспользовались мы.

Для детей все размеры оказались велики, и, в отличии от моей одежды, эти костюмы под параметры тела самостоятельно не подгонялись. Так что мне, как самому маломобильному, пришлось заняться кройкой и шитьем. Но благодаря этой работе мне хоть как-то удавалось позабыть о постоянной боли в ноге.

Ее состояние с каждым днем становилось все хуже. Темные пятна поднимались все выше, уже достигнув колена. Любое лечение лишь усугубляло ситуацию! Я даже не мог вколоть себе обезволивающее, так как это грозило добить меня раньше, чем проблемы с ногой.

Устав стоять, присел на стул, наблюдая как Рэф помогает надеть рюкзак поменьше Лирэ. Девочка последние дни мало разговаривала, постоянно крутясь вокруг меня, словно ощущала вину. Даже мои попытки ее успокоить и убедить в том, что другого выхода нет, окончились полным провалом.

Не могу сказать, что данное решение далось мне самому легко. Я еще долго приходил в себя после разговора с Алин и детьми, в уме перебирая все возможные, порой даже фантастические, варианты.

Когда Рэф принес мне подобие костылей, первым же делом пошел к многострадальному скафу. Нет, в словах Алин я не сомневался, просто хотелось увидеть все своими глазами.

Выйдя из помещения, которое не покидал уже несколько дней, сразу же попал в большой зал, обставленный мягкой мебелью и большим массивным столом. Из гостиной шло еще три прохода. Два из них вели в комнаты, на подобие моей. В каждой из них была своя уборная, и сам модуль создавал впечатление маленькой гостиницы. Третий проход вел в большую кухню.

Со слов Рэфа, данное строение служило пристанищем для разведчиков и охотников, что пока не обзавелись семьей. Чтобы не занимать место почти постоянно пустующими строениями, для таких членов общины ставили подобные модули и заселяли в них по три или четыре человека, в зависимости от планировки.

Это здание оказалось одноэтажным и располагалось в глубине других строений. Видимо, только из-за этого следов сражения здесь было совсем немного. Несколько сквозных отверстий да остатки небольшого пожара, вспыхнувшего на кухне.

Заглянув по пути еще в другие комнаты, наконец-то, добрался до выхода. Откатив дверь в сторону, шагнул за порог и оказался в печально знакомом ангаре.

Сейчас, в свете тусклых фонарей он не казался таким страшным, как в первый раз. Скорее вызывал чувство запустения. Покореженные домики и выбитые стекла лишь усиливали это впечатление.

Спускаясь со ступенек неудачно поставил ногу и чуть не упал, но Рэф успел среагировать и подставил плечо. И так не спеша, благодаря помощи мальчишки, я шел через разрушенное поселение к скафу.

Дойдя до застывшей на полу машины, замер в немом удивлении. Внешний вид брони был ужасен. Многочисленные вмятины, следы от когтей и раскуроченная нога, чья нижняя часть почти отвалилась. Такое ощущение, что голема сунули в гигантскую камнедробилку и пару раз протащили через нее.

Даже при беглом осмотре было очевидно, что машина не подлежит восстановлению. Может, какой-нибудь гений из местной мастерской бы и справился, но точно не я.

Присев на эту застывшую груду металла, помассировал болящую ногу:

– Не ходил туда?

– Нет, – мальчик качнул головой. – Не хочу их видеть такими.

– Правильное решение. Не стоит оно того, – кивнул я ему, и еще немного отдохнув, двинулся обратно.

Закончив со сборами, Рэф, Лире и я вышли из домика и направились в сторону ворот. Выход по-прежнему был перекрыт тьмой, что в прошлый раз не дала нам сбежать отсюда. Единственным отличием было лишь то, что эта преграда теперь работала в противоположную сторону. Пока я валялся в модуле, Рэф под руководством Алин нашел управляющую панель и перенастроил проницаемость. Так что теперь именно эта стена будет служить для меня основным рубежом обороны.

– Нам пора уходить, Вик, – раздался голос Алин из коммуникатора, закрепленного на руке мальчика. Очередной перенос девушки с одной платформы на другую прошел в этот раз менее болезненно, и теперь ее разум покоился в небольшом устройстве, похожем на наши ноутбуки.

– Главное: будьте осторожны, – протянул руку парню и, дождавшись, когда он повторит мой жест, крепко пожал ее. Лирэ же, с трудом сдерживая слезы, обняла меня.

– Не переживай, мы обязательно увидимся. Вы придете и спасете меня, – я улыбнулся и погладил малышку по голове.

Постояв в обнимку еще пару минут, легонько отстранил девочку и подтолкнул к брату. Тот, взяв сестру за руку, потянул ее за собой, проходя сквозь барьер.

Какое-то мгновение, и я остался один совсем, как в начале своего пути. Гнетущая тишина повисла вокруг меня. Казалось, что вся жизнь в этом мире остановилась. Становилось неуютно, и я решил пойти обратно в дом.

Зайдя внутрь, сел на диван и задумался. При самом удачном раскладе, они должны будут вернуться через неделю, максимум – полторы. Чертовски не люблю, когда приходится чего-то ждать. Еще и часа не прошло, а настроение стало хуже некуда.

Просидев еще какое-то время, плюнул на все это и пошел на кухню приготовить себе поесть. Повозившись с местным аналогом газовой плитки, соорудил пару бутербродов из черствого хлеба и тонких ломтиков мяса. Залив все это сверху горячим напитком, по вкусу напоминающим зелёный чай, но бодрящим не хуже крепкого кофе, почувствовал, что стоит пожить еще.

Выйдя на крыльцо с еще одной кружкой напитка, окинул взглядом унылый пейзаж передо мной. Несколько одно или двухэтажных домиков, со следами разрушений и горы неопознанного хлама в постоянном полумраке смотрелись угнетающе, но сейчас, оставшись наедине с самим собой, почувствовал желание сделать то, что было, действительно, необходимым. По крайней мере, для моего собственного внутреннего спокойствия.

Доковыляв до одного из сохранившихся складов, нашел там обычную трехколесную тележку. Из веревок, взятых отсюда же, соорудил подобие хомута и, закинув лопату, выдвинулся к дальней стене.

Обходя остатки сломанной техники и различного металлолома, краем глаза заметил, как в них снует всякая мелкая живность. Еще Рэф упоминал о поселениях, что изначально не озаботились своевременной дератизацией, а потом погрязли в мелких паразитах. Здесь же беспокоиться было некому, и местная фауна стала заполнять пустующую нишу.

Надеюсь, тварь на стене позаботилась обо всех крупных животных, что забрались сюда за все это время. Как-то не хочется отмахиваться от существа крупнее кошки одной лопатой.

Из-за чертовой ноги и необходимости постоянно останавливаться, чтобы перевести дыхание, дорога заняла почти час, вместо двадцати минут. Все же кое-как дойдя до стены, на несколько минут замер от увиденного. Пускай все это я уже видел, но тогда часть ужасов можно было попробовать списать на воздействия транквилизаторов и «боевого стимулятора». Этакое наркотическое опьянение с галлюцинациями, только вместо розовых пони тут был монстр-телепат.

Кстати, на счет телепатии и прочих подобных явлений. Алин, с пеной у рта, если так можно выразиться про виртуальное существо, доказывала, что такого в этом мире существовать не может. Попытка ей объяснить, что мысленно разговаривал с еще живыми членами этой общины, к успеху не привели. Она все списала на стресс, что прорвался сквозь блокираторы, и адскую смесь лекарств.

Даже дети скептически выслушали меня, хотя я постарался максимально точно описать всех людей, виденных мной при контакте с их разумами. Бесполезно. Еще немного поспорив с ними на эту тему, понял, что ничего не смогу им доказать.

Картина, что предстала сейчас передо мной, была гораздо хуже, чем в моих воспоминаниях. Часть тел, что обгорели особенно сильно, под собственным весом упали на пол, образовав высокую горку. Те же, кто пострадал от огня совсем немного, продолжали висеть, приколоченные длинными металлическими штырями.

Глядя на все эти лица, оскаленные в ужасной предсмертной гримасе, понял, что пришел сюда не зря. Обмотав вокруг лица тряпку и надев прочные рукавицы, наклонился и схватил ближайшее тело. Пахло здесь отвратительно, и стоило мне его взять, как запах стал еще более невыносимым. С трудом преодолев брезгливость, положил несчастного на тележку и потянул ее в дальний угол ангара.

Он оказался первым, но именно его я запомнил лучше всех. Остальные слились в единый поток. Я сам себе стал напоминать машину, созданную с единственной целью: поднял, положил, отвез, сгрузил, пропитал горючей жидкостью, вернулся. И так раз за разом. День за днем.

Перерывы я делал только для того, чтобы помыться, поесть и поспать. Запах горелой мертвечины, казалось, пропитал меня насквозь. Даже часовые попытки смыть его с себя не приносили успеха.

Шла уже вторая неделя моего одиночества. Вроде бы. Сейчас я даже не был уверен, существуют ли на этой планете разумные существа. Вечный сумрак и гнетущая тишина заставляли меня все больше разговаривать с самим с собой. И мне стало казаться, что внутренний голос даже стал отвечать. Кажется, все же начинаю сходить с ума.

Другими моими постоянными спутниками стали местные падальщики. Эти надоедливые твари, внешне напоминающие белок, с каждым днем становились все наглее и агрессивнее. Особо крупные экземпляры достигали размера упитанной крысы, и уже совершенно не боялись моего присутствия.

Когда моя работа с останками стала, наконец-то, подходить к концу, как и их кормовая база, они предприняли первую попытку атаковать. Размахивая лопатой, мне удалось отогнать самых настырных без особого ущерба для себя, если не считать нескольких небольших царапин. Но с тех пор я стал таскать с собой несколько бутылок с горючей смесью. Так, в качестве успокоения.