Текст книги "Сказания Темного королевства(СИ)"

Автор книги: Арсения Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

   Повелительница шла, думая о Тьме, что была заключена в рубине. Силы, что она давала, были опасными. Многие маги так сгорели. Получить в один миг силу и власть. И не уметь ей распорядиться. Кидаться в крайности налево и направо. И сгореть от своих желаний, которых становится с каждым днем все больше.

   Где Ривиэль нашел Печать? Рассуждая логически, она вряд ли где-то здесь валяется. Кто-то ему ее дал. Кто и где? И за какую плату? Черные горы сами ведут путника. Обычно на гибель. В древности маги частенько сюда ездили. Мало кто возвращался. Всего двое, по записям летописей. Первый оставил свой великий ум горам, вернувшись беспамятным, с улыбкой младенца. Второй свой ум сохранил, но потерял абсолютно все силы. Он никогда не рассказывал, где выгорел так основательно. Открыл свою пекарню, и почил в мире в свой срок.

   Но Дана обязана вернуться! В своем уме и сохранив все силы.

   Дана присела на валун передохнуть. Огляделась. Чахлые скрюченные деревца окружали ее. Трава казалась сухой, жаждавшей влаги. Казалось, даже дожди обходят Черные горы стороной. Дана взяла в руку горсть земли. Та была черной, как чернозем. Но тогда почему все живое не принимает в себя подобную землю? Нет, это не чернозем. Дана закрыла глаза, переключившись на магическое зрение, и охнула – земля была полна Тьмы. И камни вокруг, и кустарники– все содержало в себе Тьму, более того – питалось ею!

   -Тьма, я пришла,– едва слышно произнесла она, открывая глаза. Черные горы – это и есть сама Тьма. Она везде и повсюду, впечатана и в камни, и в жухлую траву, и даже воздух напоен ей. Потому и не ощущается – она в гармонии с Элмерой. Никуда идти не надо, тем более далеко – Тьма услышит ее в любом уголке своих гор.

   Воздух вокруг загустел, свился в полупрозрачный толстый жгут, хорошо видимый в свете лун. Девушка поднялась с валуна и пошла за жгутом. Он петлял, извивался, пропадал иногда. Казалось, он обладал своим собственным мнением, и хотел вывести из себя незадачливую путницу. Дана перебиралась через громадные камни, взбиралась на отвесные стены, обошла опасный ручей с черной водой. Деревья, как ни странно, подросли, и теперь уверенно цеплялись выросшими сучьями за волосы, за одежду, срывая котомку, что была накинута через плечо.

   А потом жгут подстроил последнюю пакость – он пропал. Дана в растерянности огляделась – она так стремилась не потерять жгут из виду, что совсем перестала следить за дорогой. А оказалась она на каменном плато, открытом со всех сторон, и продуваемом ветрами. Лагерь отсюда не увидеть – он совсем с другой стороны. Зато как на ладони открывался завораживающий вид на гряду мглисто-черных гор, вершины которых художественно покрыты белоснежным снегом. Вершины эти были удивительно ровными, не особо, правда, прямыми, но, тем не менее, они уходили вдаль, составляя границу Снежного королевства. И все-таки с другой стороны от вершин точно так же виднелся снег, хотя там и не властвовала Снежная королева.

   Интересно было бы собрать экспедицию, задумалась Дана, чтобы разведать, что скрывает этот снег по правую сторону Черных гор. Она прошла вперед – плато было изрезанным, не ровен час, ногу подвернешь. И ни камушка, ни деревца. Дана сделала очередной шаг... и провалилась вниз.

   Летела вроде недолго, как сквозь густой туман, и все же ударилась о камень ощутимо.

   -Да что же это такое, все время проваливаюсь куда-то,– со злости начала она выговаривать камню,– Вот неужели нельзя было придумать приличную лестницу с ровными ступенями. Указатель какой повесить, что вот, мол, приглашаем тебя, повелительница...

   Она поднялась с колен, все еще бормоча, и замерла в удивлении. Оказалась Дана в пещере, довольно просторной. В центре же ее находился колодец. Обычный такой, сложен из камня. Дана подошла поближе. Вот и ведерко рядышком стоит, приглашает– налей в меня водицы. Дана как зачарованная подняла ведро и спустила вниз на веревке. Ведро плюхнулось в близкую водичку, потяжелело. Повелительница с трудом вытащила его, пыхтя и отдуваясь. Поставила ведро на край колодца. Не вода там была.

   Дана заглянула в ведро и ощутила привычно тяжелый ответный взгляд Тьмы.

   -Мне нужна Печать,– решительно произнесла Дана.

   -А сможешь ее добыть?– хрустально рассмеялся воздух вокруг. Ведро опрокинулось, но не вниз, а вверх, черные звездочки-капли зависли над каменным полом. Впервые в жизни Дана увидела лунную радугу, и это было волшебно.

   -Смогу,– твердо сказала девушка, изгоняя из головы противные мысли-сомнения.

   -Тогда прыгай,– смех дробился о стены, становился все тоньше и пронзительней....

   Прыгать? Но куда? Дана перевела взгляд на колодец. Вроде неглубоко. Приятный ранее смех стал отвратительным, завис на одной визгливой ноте, режущей слух. Скорее спасаясь от противного скрипа, чем по какой-то иной причине, Дана ступила на бортик колодца и прыгнула вниз.

   Эйлин сидел на последней страже на исходе третьей ночи. Три дня прошло, третья ночь заканчивается. Скоро рассвет, время исполнения приказа повелительницы. Возвращение домой, но без нее. Как простить себя за то, что не настоял, не пошел вслед за ней, хотя бы и тайно? Эйлин все трое суток укорял себя за непростительное малодушие. Черные горы, страх и ужас. Ну и пусть здесь неуютно. Пусть душа переворачивается каждый раз, когда глянешь на черные вершины. Зато повелительница была бы жива и здорова.

   -Эйлин, я и так жива и здорова,– прошелестело над ухом. Десятник дернулся, подпрыгнул. Костер взметнулся от резкого движения, разметав искры. Вот же она, повелительница, стоит перед ним. Эйлин справился со своим ликованием и сдержанно сказал:

   -Приветствую тебя, моя повелительница. Ты нашла, что искала?

   -И даже больше,– задумчиво произнесла Дана. Что-то в ней поменялось, неуловимо для чутья бывалого стража. Волосы словно сами собой шевелились, как от легкого ветерка. Внешность словно потемнела. И без того загорелая Дана сейчас выглядела естественно смуглой. И манера держаться стала другой – в ней появилась властность. А еще в зеленых глазах мелькала тьма.

   – Эйлин, поднимай всех, мы отправляемся в Степь. Гномы попали в беду, я чую.

   Отряд недоумевал о целях их путешествия в Степь, куда не ступала нога человека многие сотни лет. Как туда попали гномы? Тоже путешествуют, как выходило по словам повелительницы. За помощью пошли. К степнякам? Ах, нет, им надо на другой континент. Что ж, Алая армия не посрамит повелительницу, гномов нагонит быстро, и спасет несчастных коротышек.

   Сначала нужно убраться на порядочное расстояние от Черных гор, с этим тайри согласились легко и даже весело. На них очень сильно воздействовали горы, близко находиться было не только тяжело, но и просто опасно. Дана ехала на Мгле, опустив поводья, и раздумывала об этом. Она сказала правду эльфу, когда сообщила, что уничтожила записи об опытах, в результате которых неизвестный маг вывел новую породу людей – тайри. Умолчала она лишь о том, что часть записей она скопировала, чтобы в будущем, в свободное время, досконально изучить все данные. И сподвигло ее на это краткое упоминание мага о своем путешествии в Черные горы. Очередная печать? Может, именно поэтому течет тьма в жилах всех тайри, и все их наследственные признаки доминанты.

   Упоминание о путешествии в самом деле было коротеньким – уехал, приехал. И ни строчки больше, что довольно странно для любого мага, тем более такого сумасшедшего, как тот. Хотя... Дана поежилась. Она тоже мало что напишет о своем путешествии. Не для всех оно. Горы сами поддерживают свою зловещую репутацию, еще больше страха она добавлять не будет.

   Отряд остановился на ночевку. Утром Дана собиралась провести всех по другую сторону гор через телепорт. Если отряд и удивился подобному решению, то никто своего удивления не показал. А ведь всем известно, что маг может сотворить телепорт только в то место, в котором бывал.

   Дана сидела у костра и смотрела на огонь. В нем резвилась маленькая саламандра на потеху всем. Саламандра путешествовала с Риннией, одной из подчиненных Эйлина. Дана знала, что Ринния троюродная сестра десятника, воспитанная его семьей. В Крайке у нее остался сын, его воспитывает муж и его родители. У девушки был начальный магический дар огня, она немного проучилась в Цитадели, научилась его контролировать, и ушла, после года обучения. Военное дело ее привлекало больше, с этим смирился даже муж. Саламандру она вызвала из Нижнего мира еще в подростковом возрасте, когда дар огня начал проявляться в полную силу. Отправить назад шаловливую ящерицу не получилось, справиться с ней тоже – в пожаре, устроенном ей сгорело два дома. Тогда юную магичку впервые отругал приемный отец, а обожаемый старший брат Эйлин добавил. Ринния сама училась контролировать себя, Эйлин где-то раздобыл учебник по магии. А спустя три года открылась Цитадель и дела со своенравной магией пошли на лад.

   Дана отогнала посторонние мысли. В том колодце, помимо всего прочего, она почувствовала не только гномов, практически всех незнакомых. Дан тоже был с ними. На него настроиться легче всего, но, тем не менее, что-то мешало. Саламандра весело играла с огнем, искры взлетали в воздух, невесомым и неопасным пеплом оседая на волосах и одежде.

   Дана встала со своего места и отошла за большой камень, чтобы прочно укрыться от света огня. Он мешал сосредоточиться, а ей до утра нужно решить проблему с переносом всего отряда на ту сторону. Дана села в позу медитаций, выровняла дыхание, закрыла глаза. Дыхание становилось все более глубоким и редким. Она словно вышла из тела, поднявшись над ним. Повернулась на восток, туда, где чернели Серые горы. Миг – и горы оказались на западе от нее. Дана перевела взгляд на Степь. Во тьме ночи она переливалась звездами, лунный свет отражался от сухой травы. Отсюда шла ниточка присутствия Дана. Гномы перебрались здесь, скорее всего на драконах, так точно быстрее, чем идти через незнакомые горы. Дана вздохнула в своем бесплотном путешествии и неведомо как переместилась дальше на восток, больше забирая к югу. Гномы тут вышли, но их путь был прямее, заметила Дана, натягивая нить между собой и Даном. Почему она переместилась сюда? Дана попыталась пройти путь, как шли гномы, но что-то ее не пускало. Или, наоборот, что-то ограждало? Дана осмотрелась – кругом виднелись земляные холмы, словно поле вспахал огромный великан, да так и оставил все, не закончив свою работу. Один из этих холмов таил в себе что-то жуткое, что даже Тьма, что поселилась в ней, опасалась это. Дана открыла глаза. Путь найден.

   Эйлин хмурился, разглядывая неведомую даль. Дана в один миг сотворила телепорт, перенесший целый отряд за горы. Их чернота осталась позади, а впереди Степь, кишащая кровожадными скотоводами. Дана сообщила, что здесь несколько дней назад прошли гномы. Для чего и зачем – предстоит выяснить. А еще они попали в беду, степняки всех чужаков воспринимают только в одном качестве – рабов.

   Эйлин проверил место ночевки непутевых путешественников. Трагедия виднелась, как на ладони. Все произошло четыре дня назад, на рассвете. Степняки выследили чужаков, которые идти-то толком по степи не умеют, прятаться от чужих и от хищников – тоже. Понадеялись, наивные, на защитный круг своего шамана, да на двух дозорных. Вот они, дозорные, так и лежат рядышком, даже толком не спрятанные. А чего их прятать? Степняки каждому тихо сунули нож в спину, тут же вынули – металл в степи на вес золота, врагам его никто не оставит. Затем разворошили защитный круг, облив его в одном месте странной жидкостью, и вошли в лагерь. Гномов было около полутора дюжин, это Эйлин мог сказать с уверенностью. И сонные, они представляли собой беззащитную добычу. Хм, судя по пяти мертвым степнякам, не такую уж и беззащитную. Еще шесть воинов-гномов полегли в жестокой битве. Увели около дюжины гномов. Практически все ранены, двигались еле-еле.

   Все это Эллин и один из следопытов рассказали повелительнице. Она осмотрела мертвых воинов, что полегли, защищая свою неведомую цель. Внимательно вгляделась в лицо каждого, стараясь запомнить, чтобы не напрасно они положили головы тут, в чужой земле. Велела снять с них все ценные вещи, чтобы потом передать их родственникам. Когда Эмиль и Рен вес закончили, Дана попросила всех отойти в сторонку. Пригласила Риннию.

   -Сжигай тела, твой огонь сейчас пойдет им на пользу,– подбодрила ее Дана. Девушка сглотнула, она впервые поджигала мертвые тела. Прошептала слово, ошиблась, откашлялась, громко проговорила заклинание и взмахнула рукой, словно направляя ветер на каждое тело по отдельности. Но направляла она не ветер, а огонь, что сжег тела дотла за секунду. Воины в изумлении смотрели, что каждое сожженное тело повисло над землей и сохранило свою форму в виде пепла. За Риннией шла Дана с маленькими бутыльками. Перед каждым гномом она взмахивала рукой, словно приглашая. Пепел терял свою форму, взвивался тонкой струйкой и спокойно заполнял все пространство бутылька. Восемь бутылочек Дана отдала Эллину на хранение. Гномы похоронят их достойно в семейных склепах, в родных горах.

   Распутывание следов и сожжение тел заняло не больше часа. Отряд вновь запрыгнул на лошадей и двинулся в путь, спасать гномов. Теперь Дана отчетливо чувствовала близость лучшего друга Марики. Степняки не могли далеко уйти с ранеными гномами.

   Гномов взяли в плен степняки. Рабы всегда нужны для тяжелой грязной работы. А еще гномы умеют делать изумительно красивые вещи. Жены вождя сразу же огласили пленным весь список необходимых им вещей. А еще от себя добавили дочери и остальные женщины, что по рангу стояли ниже семьи вождя. И невдомек им, болезным, что и среди гномов есть разделение труда, и не все умеют все.

   Лирис лежал в беспамятстве, Дан вытирал пот с его лба старой грязной тряпкой. Шаманы степей сразу указали на шамана гномов и человека, их умело окружили и вывели из строя, чтобы они не смогли помочь остальным. Лирису досталось сильно, так он и сильнее Дана, что взять с мальчишки. Вырубили их знатно, какой-то непонятной белой жужжащей штукой, в которой Дан, уже сидя в подземельях и раздумывая, узнал бумеранг. Обоих заковали в антимагические наручники. Целые и почти новые – и где только взять умудрились! Потом бросили в "подземелье"– большую вонючую яму, с деревянным люком сверху.

   Дан потер кожу под браслетами. Жжется и зудит. Их бросили в яму и вспоминали довольно редко. Бросят раз в день краюху хлеба да спускают кувшин воды – вот и вся еда. Вся вода уходила раненому шаману. Дан поил его каждые полчаса, хоть так поддерживая его существование. Свои раны тоже ныли, требуя ухода. Стычка со степняками вышла знатной. Сильной, но короткой. Дан прикрыл слезящиеся глаза. Без света и солнца они тут скоро загнутся. Где остальные гномы и живы ли они – Дан не знал. Слышал только иногда, как поймавшие его степняки ругались громко и изобретательно на своем языке. Словно уговаривали кого-то что-то сделать, а тот не соглашался. Или те. Живы гномы, конечно живы, успокоился Дан. Степняки слишком ценят своих рабов, тем более тех, кто может сделать хорошие вещи. А гномы умеют делать очень хорошие вещи, это даже в Степи знают.

   Наверху нарастал гул, усиливался шум. Неужели очередную пирушку затеяли? После пленения гномов степняки праздновали долго. Наверху задвигали деревянным люком. Зашуршали. Глаза открывать не хотелось, но пришлось – шорох оказался веревочной лестницей, и по ней кто-то спускался. От этого ничего хорошего ждать не приходилось. Дан напрягся, пересел немного, спиной закрывая старого шамана. Отвыкшие от света глаза плохо различали спустившиеся фигуры, зато слух не подвел.

   -Дан? Ты как? Тихо, тихо, сейчас поднимем тебя наверх,– Эйлин учил их с Марикой бою на мечах. Его дочка, ровесница Марики, частенько присоединялась к их забавам. Видно, что егоза растет. Только сейчас Елена забросила мечи – ее интересовали только мальчики. Голос учителя и хорошего друга Дан узнал бы из тысячи. Ему он верил. Раз Эйлин здесь – значит, все будет хорошо. Их всех спасут. А потом он подробно расспросит, как их умудрились найти, да и вообще – как догадались, что гномье посольство попало в беду.

   Шамана поднимали на руках, осторожно, чтобы не навредить еще больше. Дан проморгался, глаза медленно, но верно привыкали к свету. Стойбище опустело. Кое-где шатры тлели угасшим огнем, чадили дымом. Где-то рычали на незваных гостей собаки, не решаясь, впрочем, выходить из надежного убежища.

   Его глаза промыла Дана, сунула в руки фляжку с холодной чистой водой, попить.

   -Ты в порядке?– спросила она, дотрагиваясь до антимагических браслетов. Те чуть щелкнули и расстегнулись. Дан снял опостылевшие железяки, с наслаждением принимая вернувшуюся магию. Подсел к шаману. К ним уже хромали остальные члены их неудавшегося посольства. В путь пустилось восемь гномов посольства и один человек. Плюс десяток охраны. Теперь же всех можно пересчитать по пальцам. Девять гномов. Дан и себя посчитал за гнома. Первые потери были в начале пути, когда их ссадили драконы. По степи они летать не любили и быстро улетели за Серые горы. А первые степняки повстречались буквально через день, но от них удалось успешно отбиться. Вот только перебили не всех, они ж не варвары какие. И зря. Выжившие привели подмогу через день.

   -Как же нам преодолеть Степь? Нас так мало,– хрипло ужаснулся Варт, десятник отряда, погибшего в бою со степняками.

   -Я помогу,– сказала Дана,– Я отправлюсь вместе с вами.

   Шаман открыл глаза. Едут, и ход размеренный, чтобы лишний раз не тревожить больного. Рядом плошка воды, пара чистых тряпок для перевязи. Остатки лечебных трав из короба старого шамана. Короб, насколько он помнил, достался степнякам. Рядом ощущалось дыхание спящего. Шаман чуть повернул голову. В углу фургончика сидел Дан, обнял себя за колени, опустил голову на грудь. И спал, утомившись. Шаман чуть улыбнулся. Недаром Келли выбрала этого мальца в шаманы. Любой другой его ученик сложил бы лапки и ждал смерти, раз великий шаман ранен и лишен магии. А этот нет. Упрямо поддерживал его существование водой. Промывал раны. В фургончике ухаживал, хотя средства скудноваты. Упрямый. Весь в меня, с небывалой нежностью подумал старый гном.

   Фургончик чуть подбросило на мстительной кочке. Дан встрепенулся, протер глаза. И обрадовано заулыбался, увидев, что учитель очнулся. Значит, самое худшее позади. Напоил раненого, бережно придерживая голову.

   -Где мы, Дан?

   -Едем по степи. Нас спасла повелительница и отряд Алой армии. Они согласились нас сопровождать в нашем путешествии.

   -Я чувствую Тьму.

   -Это... повелительница,– поколебавшись, сказал Дан,– Она ездила в Черные горы, это все, что я знаю.

   -Черные горы,– пробормотал шаман. Что с миром творится. Гномы ведут торговые дела с тайри, которых всегда опасались. Едут просить помощи вампиров, с которыми никогда не состояли в дружбе. И повелительница Темного царства, получившая Печать Тьмы, а это он чувствует точно, лучший друг гномьего короля.

   Очнувшийся шаман выздоравливал быстрее, ведь к нему вернулась магия. На ночь они разбили лагерь. Дана могла уверенно сказать, что степняков на десятки миль вокруг нет ни души. Казалось, они разбегались с их пути, почуяв Печать.

   Гном подтвердил это предположение. Шаманы степняков очень восприимчивы к Тьме, и чуют ее за многие мили. Потому наверняка уводят свои племена с дороги своего самого страшного страха.

   В палатке Даны было не протолкнуться. Эйлин, Дан, Лирис, Варт, сама хозяйка.

   -Нельзя полагаться на ненадежные воспоминания ничтожного степняка!– возмущался горячий и резкий Варт.

   -Зато он единственный видел берег этого материка,– возражала Дана. План был прост. Отряд двигался в любом случае медленно. И дело не в раненых гномах, а в пожирателях, сила которых возрастала день ото дня. Требовалось как можно скорее добраться до вампиров, заручиться их поддержкой, и отправиться обратно. И если обратный путь можно будет проделать более уверенно – шаман и маг посольства смогут организовать телепорты до самого Морка, то путь вперед вызывал только сомнения. Пройдена лишь часть Степи. А за ней очередные горы, небольшие пролески и только потом – океан. Да и как до вампиров добраться? Хорошо, гномы обнадежили – по договору, там должен стоять камень для связи с вампирами. Уже легче.

   Способности Даны с получением Печати, не то чтобы возросли, но немного трансформировались. Во время набега на стойбище для освобождения гномов, Дана заглянула их вождю в голову. Прочла мысли и воспоминания, проще говоря. Сам вождь, очнувшись спустя пару часов, твердо себе поклялся, что ни в жизнь не обидит ни одного гнома, если увидит. Так вот, по молодости будущий вождь много кочевал, и лет в десять он оказался на берегу океана. Много соленой воды ему не понравилось, воспоминания оказались смазаны. Но довольно четкая метка, чтобы зацепиться, в его голове все же присутствовала. Вот на нее Дана и нацелилась. Путь сократится намного, даже почти полностью.

   -Магу нельзя телепортироваться в места, где он не бывал,– возражал Эйлин, твердо решивший, что на этот раз он не допустит хоть кратковременной потери своей повелительницы,– Если вы все же откроете телепорт, то первым пройду я.

   -Нет, я,– возразил Дан. Все замолкли,– Я маг, и смогу вернуться обратно, даже если окажусь посреди степи. Я взял метку нашего лагеря, готов отправляться немедленно.

   Дана не успела ничего сказать. Ни согласиться, ни подтвердить. В шатер вбежал дозорный.

   -Повелительница! Там... крылатые люди Мейта... Просят встречи с вами, говорят, это очень важно.

   -Что это?– удивленно спросил Карель. Они стояли на опушке леса, и предполагалось, что сейчас перед ними ляжет дорога к деревеньке Краснуты, там требовался маг, очень срочно. Но впереди опушка резко обрывалась на непонятную высоту, а внизу лежала расписная, миниатюрная на вид долина, скрытая от любопытных глаз горами с трех сторон.

   -Может, это Миат?– неуверенно спросил Карель,– Всем ведь известно, что крылатые люди скрываются от людей, живут в долине. Может потому их никто не видел, что они вымерли. Тут ведь нет живых.

   -Для Миат эта долина довольно мала,– осторожно сказал Лерат, – Да и крылатые люди вряд ли скрываются, возможно, они живут среди людей уже давно.

   -И как, по-твоему, они живут с огромными крыльями за спиной? Их же всякий опознает, закует в клетку и будет показывать на ярмарках как диковину. Я видел рисунки в одной старой книге, крылья у них огроменные.

   -Вот потому крылья они прячут наверняка очень тщательно, чтобы в клетку не попасть,– с намеком подтвердил Лерат. Коней у них не было давно, пали от болезни в особо трудное время. Хотя время было не безденежное – на их пути в маленьком городке обосновалась чума. Четверть населения уже погибла, хоронить их было некому. Ухаживать за больными – тоже. Только священник Храма Двух богинь старался облегчить страдания несчастных. Храмовые прислужники сбежали при первых признаках болезни в городе, прихватив заодно и городского мага, пару известных лекарей и градоправителя с семьей.

   Прибывших парней от ворот старался завернуть молодой страж. Он сидел без сил у створок, на лавке, которую умудрился из последних сил вытащить из караулки.

   -Стойте, нельзя в город,– сказал он, даже сидя опираясь на алебарду.

   -Почему?– Карель внимательно осмотрел стража. Бледный, с пятнами на лице, сыпь на теле, по рукам ползет, видно.

   -Чума у нас, вы молоды, проживете еще долго, только стороной обходите.

   -Мы маги, можем помочь,– сказал Карель, уже роясь в заплечной сумке. Травы он понимал лучше, чем Лерат, тот, казалось, впервые в жизни видел и ромашку целебную, и кровехвост отнимающий, и фиалки благоухающие. Словно в его доме такого не было, и подобными травами не лечили его детские болезни. Может, и не было, он же принц, во дворце воспитывался. Так, вот оричник болеутоляющий, вот сумрак лунный, от заразы в организме полезный. Жаль только, что мало. Еще бы трав сюда для лечебного сбора...

   -Тем более, что маги,– страж закашлялся кровью,– Уходите, пока живы, чума не различает ни магов, ни простых людей.

   -Как твое имя?– спросил Лерат, он бросился к стражу, поддержал его во время страшного кашля, и дал попить из своей фляжки. Негигиенично, конечно, но не помочь принц не мог.

   -Мират,– прохрипел он.

   -Когда появились первые больные? – парни уже затаскивали обессилевшего стража в караулку. Там, на второй лавке лежал еще один стражник, он не мог уже даже подняться, чтобы поприветствовать гостей. Карель тут же бросился к очагу, снял с крюка котелок, ушел на улицу, мыть его и наполнять чистой водой.

   -Недели две назад,– задумался Мират,– Тогда ребенок Ставича заболел, но никто не понял, что это. Вслед за ним в тот же вечер еще трое. Наутро больных было почти три десятка. И сын Ставича тут не причем – он на другом конце города не был никогда, а больные были и там.

   -А ваши маги и лекари? Ведь есть городские, казной оплачиваются.

   -Жизнь казной не оплачивается,– усмехнулся Мират,– Сбежали они к обеду первого дня. Тут только священник богинь ухаживает за страдальцами. Да еще пара травников ему помогают.

   Вернулся Карель, повесил котелок на крюк, и заклинанием зажег дрова в очаге. Магически кипятить воду не рекомендовалось ни в одном учебнике – реакция больных на зелья могла оказаться неожиданной.

   Вода вскипела, и парень засыпал туда травы. Лерат в это время освобождал стражников от одежды – заразные штаны и рубахи следовало сжечь. В шкафу нашлось запасное белье и одежда. Часть из них Лерат использовал, чтобы сделать подобие матраса – старые спальники он тоже вынес во двор, и бросил в костер.

   Приготовленным отваром Карель с ложечки напоил Мирата, Лерат в это время пытался то же самое сделать с бессознательным вторым стражником. Что-то все же попало тому в горло, на том парень и остановился, изрядно намучавшись с довольно упитанным мужчиной.

   После всех хлопот со стражниками, возник вопрос – что делать дальше? Мират с напарником спали глубоким сном – в отваре был сонный донник. Оставить их без присмотра было плохо, но так же плохо было не помочь остальным людям.

   Карель вышел на улицу. Уже вечерело, на улицах один за другим загорались фонари– магическая выдумка, заряженный магией светящийся камень, которого хватало на два десятка ночей света. Ровный свет фонарей колебался, и тени приближались к воротам со скоростью бега здорового мальчика девяти лет. Карель перехватил его у самых дверей в караулку, но удержать не смог.

   -Мират!– он бросился к лежавшему стражнику, но Лерат успел его перехватить. Ведь здоров по виду, не следует ему подхватить заразу.

   -Пусти! Кто ты такой? Пусти! Мират!

   -Тише ты, разбудишь,– шикнул на него парень,– Ты здоров? И кто такой для Мирата?

   -Меня чума не берет,– шмыгнул носом парень и покорно уселся на каменный пенек,– Я из семьи один остался с братом Миратом, но и он скоро...

   -Утром можно будет сказать точно,– твердо ответил Лерат.– Нам нужно идти, осмотреть других больных, посмотришь за ними?– он указал на стражников, лежавших под одним покрывалом – второго не нашлось.

   -Да,– он все-таки всхлипнул. Карель отлил из котелка немного отвара и рассказал, как больных поить, если очнутся раньше утра, и показал, где взять тряпки, чтобы обтирать их.

   Город словно вымер. Даже вездесущих собак не было видно. Лерат пустил светлячок, опознаватель нечисти. Тот вернулся минут через пять, и маг охнул. Ослабленные люди оказались богатой добычей для близлежащих горков, вурдалаков и волкодлаков.

   -Будем решать проблемы по мере поступления,– мрачно сказал Карель, и они направились в Храм Двух богинь, где старенький священник лечил всех пришедших к нему больных. Утром и вечером он отправлялся по домам, где лежали тяжелобольные, кормил их, обтирал, давал слабенький обезболивающий отвар – другого у него не было, магом он не был.

   В одном из домов маги и нашли священника на вечернем обходе, помогли покормить супружескую пару стариков да их малолетнюю внучку, все, что осталось от большой семьи. Все трое шли на поправку, как отметил Карель. Он уже сталкивался с чумой в детстве, знал первые признаки выздоровления.

   Почти неделю маги боролись за жизнь каждого больного. А с утра, когда сон нечисти так крепок, выискивали гнезда и лежбища и уничтожали их обитателей. Травники сообща выдали магам все травы, что они запросили – у Кареля закончился сумрак, а он главное обеззараживающее средство организма.

   Потом была еще неделя, чтобы жизнь города немного наладилась – все еще слабые люди не могли себе даже еду подогреть, не говоря уж о прочем. Не более десятка помощников было у священника. До прибытия магов они не успевали хоронить умерших. Сжигать, так точнее. Магам же достаточно было пробормотать несколько слов и наклонить руку в специальном жесте – и трупы занимались огнем, что за секунды сжигал все, не оставляя даже пепла.

   Кони молодых магов, как ни больно это было признать, не выдержали долгого соседства с чумой. Погибли, как и многие другие домашние животные.

   Маги покинули город, когда чума вконец ушла. Все больные выздоравливали, здоровые старались наверстать упущенные дела. Священник все пытался вручить парням мешочек золота – все, что осталось от пожертвований на храм. Но маги не взяли, категорически отказываясь. Людям еще долго приходить в себя, много сирот в городе, да и просто одиноких, потерянных людей. Вот им и следует помогать, кормить и оберегать. А сами поехали в Краснуты – это глухая деревня, у подножия гор, оттуда давно не было вестей, и возможно, именно там появились первые больные, а потом завезли ее в город, приезжая на ежегодную ярмарку.

   Неуловимая деревня так и не появилась, зато перед магами открылась долина.

   Неправильной овальной формы, по склонам гор растут черные ели и клены, кроваво красные, несмотря на разгар лета. В центре разрушенный город. Хотя нет, не город, слишком мало места для него. Руины давно поросли мохом и лианами. Лишь в самом центре непоколебимо стоял круглый храм с куполообразной крышей, давно и безнадежно заброшенный.

   -Я никогда не видел подобных строений,– задумчиво пробормотал Карель. Он очень увлекался архитектурой, да и Тиль часто заезжал в Цитадель – его любимая девушка там училась. Тиль с удовольствием беседовал с Карелем, с которым искренне и живо обсуждал стили архитектуры королевств.