Текст книги "Кратер Десперадо"
Автор книги: Arrow Deadly
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Часть II
Глава 1. Мертвый рассветНебо над скалами казалось стальным – низкое, черно-серое, холодное. Край горизонта понемногу светлел, и тем гуще и темнее становились тени от острых одиноких пиков и сложенных пирамидками камней. В одной из этих теней, как в луже мрака, лежал человек.
Он не чувствовал ничего, а полуоткрытые глаза видели только россыпь черных звезд на сверкающем небе. Потом пришло ощущение холода и жажды. Человек дернулся, ударился о камень локтем. Боль окончательно вырвала его из забытья. Он облизал сухие губы и выругался – не потому что не мог терпеть, а потому что было слишком уж тихо. Проклятие прозвучало хрипло и невнятно.
Зрение все еще не возвращалось – расплывчатые видения сменяли друг друга, накатывали, будто морские волны. Человек попытался подняться. Он кое-как встал на колени и выругался еще раз – теперь более громко и отчетливо. Болела спина, горло пересохло, но хуже всего было с глазами. От мерцания цветных пятен тошнило. Они походили на спрутов и змей, что сплелись в бесформенный пульсирующий клубок.
Человек стоял на коленях, чуть раскачиваясь, и пытался изгнать галлюцинации. «Где я? Кто я? Проклятье, как же меня зовут»?… По мере того, как он вспоминал, головокружение проходило. «Дождь… темные улицы… равнины и леса… деревеньки… замки… горящие замки… свист стрел… огонь»… Человек вздрогнул. «Огонь, крики… черная вода… озеро… Вернон».
– Вернон! – зло выкрикнул человек. – Вернон!
Через несколько секунд он вспомнил и свое имя – одно из имен. «Кронт… Так… я дрался с этим ублюдком… врезал ему по роже, а потом… проклятье»!
Галлюцинации становились все более аморфными, зыбкая пелена видений спадала с глаз. Наконец, Кронт увидел безрадостную каменистую пустошь. Тут и там торчали острые скалы – беспорядочно и нелепо, будто кто-то небрежно повтыкал их в землю. Редкие стебли трав шелестели на ветру. Воздух был сухим и пах пылью.
«Куда этот псих затащил меня? Я ведь не в долине… наверное, я провалялся несколько дней в беспамятстве и… и меня зачем-то приволокли сюда»…
Он попробовал встать, но не смог. Все вокруг еще казалось нереальным, призрачным.
«Или я еще в долине, а это мираж? Да, наверное так. Вернон бросил меня посредине какой-то ловушки. Значит, нельзя никуда идти. Сначала осмотреться. Прийти в себя. Проклятье, как же хочется пить»…
Кронт подумал, что хорошо бы сейчас упасть, зарыться лицом в пыль и снова обо всем забыть. Он устал, как никогда раньше.
«Нельзя… Надо идти. Проклятье… ладно, закрою глаза на минутку».
Стоило ему опустить веки, как расплывчатые видения вернулись. Они звали и затягивали, Кронт чувствовал, будто качается на призрачных волнах. Он начинал забывать то, что недавно вспомнил с таким трудом, но вырваться из безумия не было сил.
«Не сиди! Открой зыркалки и топай отсюда», – мысли скользили, слишком быстро и плавно, слишком далеко. «Ты свихнешься. Проклятый кусок дерьма… Встань»!
Кронт сжал руки в кулаки – и тут же вскрикнул от острой боли. Он распахнул глаза и увидел девять бледных лун над горизонтом.
«Значит, я все-таки умер», – подумал он.
Чужие сапоги жали в мысах. Кронт плелся в сторону рассвета, огибая выступающие из земли скалы и кучки камней. Тело понемногу начинало повиноваться – но вместе с этим сильнее чувствовались боль, холод и жажда. Кронт обнаружил, что одет в свою старую одежду, в которой дрался с Верноном – местами она была опалена огнем. С левого предплечья свешивались лохмотья черного плаща, Кронт размотал его и набросил на плечи. Стало немного теплее, хотя меч Вернона оставил в ткани множество прорех.
Кронт рассматривал на ходу свои ладони – в плоть вросло множество мелких стеклянных осколков. Он сам себя порезал, когда сжал пальцы.
«Это зеркало Вернона. Проклятье, ничто не проходит просто так. Теперь я – тварь. Тварь долины». Почему-то эти мысли успокоили его.
Лунный свет ярко озарял пустошь, но совсем не грел. Восемь серебристых дисков зависли над горизонтом, только один достиг зенита – и остался там, испуская свои лучи прямо в затылок. Ранки на ладонях жгло от пота, но Кронт был даже рад – это позволяло оставаться в сознании. Перед глазами то и дело всплывали дрожащие темные пятна. Он размеренно шагал и монотонно повторял про себя: «мое имя Кронт, я тварь долины»…
Уловив краем глаза движение вдалеке, он сначала принял его за очередной обман зрения, но скоро понял, что это не так. Навстречу неслись четверо всадников, поднимая клубы пыли. Кронт остановился и подождал, пока они подъедут поближе.
«Вернон»! Он чувствовал, как его заполняет ледяная жгучая ненависть. В голове прояснилось, будто ярость очистила его. «Ублюдок никогда не оставит меня в покое. Небось радуется, что угрохал меня». Кронт взвинчивал себя, пока от злости не начали дрожать руки. Зато всадников он встретил в полном сознании. Их черные плащи казались желто-серыми от пыли. Оскер выехал вперед. Он был без шлема, грязные волосы сбились в колтун, под глазами набухли мешки, но на губах играла жестокая улыбка.
«Обрадовался, мерзавец… Должно быть, Вернону нужны твари вроде меня»…
– Ну?! Твой барон-ублюдок уже соскучился по мне? – прохрипел Кронт.
– Что ты там каркаешь? – усмехнулся Оскер. – Видел бы ты сейчас себя… Говорящее дерьмо – вот кто ты. Неразборчиво говорящее.
«Я могу разодрать выродка на клочки голыми руками… изрезать осколками на ладонях»… – подумал Кронт. И засмеялся, с усилием выталкивая пыльный воздух из горла.
– Проклятье! Он свихнулся. Дай ему выпить, Норт.
Долговязый наемник отстегнул от пояса флягу и швырнул на землю, под ноги Кронту:
– Пей, ничтожество.
Кронт вздрогнул. При мысли о жидкости, заполняющей иссушенное горло, в голове снова закружился калейдоскоп галлюцинаций. «Я тварь»!
– Я выпил бы твою кровь, сволочь, если б она не была гнилой…
Он, щурясь, посмотрел на Норта, представил, как хватает того за горло – крепко, раздирая кожу стеклом. Вернулись спокойствие и ясность, будто выросли прозрачные ледяные кристаллы. Кронт наклонился, поднял флягу, обтер горлышко о рубаху. Первые несколько глотков он даже не ощутил. Когда фляга опустела, Кронт уронил ее на землю.
Оскер спрыгнул с коня, внимательно огляделся.
– Ну, будешь сопротивляться, или послушно с нами поедешь, а? – спросил он.
– Поеду, ладно, – пробормотал Кронт.
– Садись тогда на моего.
Кронт ухватился за луку седла, но ногу в стремя всунул с третьей попытки. Удивленный конь все косился и переминался: видимо, на него еще никогда так неуклюже не заползали. Оскер подсадил Кронта, да так, что тот едва не свалился, перемахнув через скакуна. Наемники хохотали, но их пленник ничего не слышал – у него вдруг заложило уши и началось головокружение. Оскер подобрал фляжку, отдал Норту и вспрыгнул на коня позади Кронта.
– Ну, вперед! Эгей!
«Я тварь… я раненая больная тварь»… Кронт ехал, едва не уткнувшись носом в холку коня. Он заставлял себя думать о Верноне, о ненависти и мести, но усталость делала свое. Скоро он наловчился дремать, ничего не забывая и не сходя с ума. Нужно было только повторять одну мысль, постоянно, даже в бреду. Держаться за нее, как за кончик веревки, которая не даст потеряться в темном лабиринте: стоит лишь потянуть, чтобы распутать весь клубок воспоминаний. «Я тварь… я тварь», – думал он, засыпая.
В его видениях гудел огонь и плескалась темная вода, стонали под ветром деревья и шел дождь из белых лепестков и мертвых ночных бабочек.
Кронт то проваливался в бред, то, очнувшись, выпрямлялся в седле.
«Я – тварь. И у меня есть все, что мне нужно – моя ненависть и острое стекло в моих ладонях. Я жив».
Замок сначала показался Кронту нагромождением скал, но когда они подъехали ближе, стало ясно, что это человеческое жилье. Твердыня была частью выдолблена в скале, частью построена из серых каменных блоков, ее окружала высокая стена, к которой, как ласточкины гнезда, лепились маленькие домики. Не было видно ни одного человека, кроме одинокого стража у ворот.
– Вот и мы! – приветствовал его Оскер.
Страж хмуро кивнул и пропустил их во внутренний дворик. Там наемники спешились и поволокли Кронта внутрь.
– Быстрей, не зевать! – Оскер заставил всех бегом нестись по узким коридорам и винтовым лестницам.
«Проклятые ступеньки», – отрешенно думал Кронт. Мимоходом он успел отметить, что замок выглядит старым и запущенным: кое-где стены обвалились, по углам свешивались лохмотья паутины, на полу валялся мусор.
Наконец, Кронта втолкнули в небольшую темноватую комнату.
– Вот, господин, – начал Оскер, – это…
– Я вижу, – оборвал его Вернон.
Он сидел в скрипящем кресле у дубового стола, уставленного тарелками со снедью и винными бутылками. В огромном, на полкомнаты, камине пылал огонь.
– Заходи, Кронт, присаживайся, – Вернон дружелюбно улыбнулся. – А вы отправляйтесь искать остальных. Ну! Чего ждете?
Помрачневший Оскер поклонился и вышел. Кронт продолжал стоять на пороге. Он смотрел на Вернона, чувствуя, как его снова наполняет ненависть.
– Садись, Кронт, ты ведь устал. Вот сюда, поближе к огню. Поешь. Не хочешь? Или так злишься на меня? Ну, ты сам сейчас поймешь, у меня просто не было другого выхода. Спина болит?
– Ничего, переживу, – пробормотал Кронт, усаживаясь.
Вернон засмеялся:
– Конечно, переживешь. Мертвые все переживут… Лиет, милая, помоги ему.
Из темного угла встала девушка в длинном зеленом платье. Кронт почувствовал, что от нее пахнет полевыми травами, когда она села рядом.
– Не надо, – прохрипел он и отодвинулся.
– Глупо упираться только из-за какой-то дурацкой гордости, – резко сказал Вернон. – Я же знаю, что тебе больно. В конце-концов, это я тебе хребет перерубил – можешь воспринимать это как мое извинение…
Лиет нежно, но настойчиво заставила Кронта снять плащ и рубашку, ее теплые пальцы заскользили вдоль позвоночника, успокаивая боль. «Проклятая шлюха», – зло подумал Кронт, но отталкивать девушку не стал.
– Конечно, ты сейчас ненавидишь меня, это естественно, – продолжал Вернон, – но скоро ты поймешь, что нам лучше работать вместе. Я сделал ради тебя – и ради твоих попутчиков – гораздо больше, чем тебе кажется.
– Ты ждешь благодарности?
– Нет, только понимания. Впрочем, я не тороплюсь. Мы мертвы – а это значит, что у нас впереди вечность, – Вернон подцепил кинжалом ломтик ветчины и стал задумчиво пережевывать.
«Да, у тварей достаточно времени… это хорошо»… – мысли снова начинали путаться, слишком тут было спокойно, слишком тепло, слишком нежно касалась его Лиет. «Я тварь»! – напомнил себе Кронт и резко подался вперед:
– Зачем ты заманил нас в ловушку у Снежного, а, Вернон?
– Вы не выбрались бы из долины живыми. Никто не выбирался. А мне тут нужны люди. Люди, которые умерли у озера. Это особое место Кронт. Иногда оно может дать мертвецу особый дар… Ты ведь встречался с Таррой? Она видит иначе и куда больше, чем мы, таков был подарок храма для нее. Я… не получил ничего. И так случается. А ты?
Кронт покачал головой. «Только стеклышки, ублюдок… только острые стеклышки от твоего зеркала… небольшой подарочек для твари, чтоб она могла выдрать твои дерьмовые глаза, вырезать свое имя на твоей роже и смотреть, как ты истекаешь кровью»…
– Лорн все испортил, – говорил Вернон, наливая себе вина из запыленной бутылки. – Кто бы мог подумать. Он один из тех, кто так и не осознал до конца собственную смерть. Из-за этого и смог, да…
– Ты о чем?
– Мальчишка сдох еще с месяц назад, когда мы только-только подошли к Снежному. Глупец, потравился какой-то дрянью. Теперь он часть долины. Потому и смог спасти вас из болота. Болван Оскер запаниковал и приказал вас всех убить… И сейчас ты считаешь меня мерзким негодяем и предателем…
– А это не так?
– Вы мне нужны, Кронт. И я помогал вам в долине. Я приказал Хэнку продать вам лошадей, я послал за вами Оскера…
– Чтоб мы побыстрее возле озера оказались! А как же твой человек, который пытался нас прибить полдороги?
– Какой человек?
– Наемник, чьего коня нам потом продали. Да и конь тот… Будешь врать, что они не твои?
– Тогда я ничего не знал. Он натолкнулся на вас и действовал, как ему показалось нужным. И только потом мне сообщили. К сожалению, я не могу полностью контролировать его. Он безумен. Я рад, что этого не случилось с тобой, – Вернон, задумчиво щурясь, посмотрел ему в глаза. – Разве что немного… ну, это ничего, привыкнешь.
Кронт криво ухмыльнулся. «Да, ничего страшного, я просто немного безумная тварь… совсем слегка»…
– Я согласен, Вернон. Я буду работать на тебя, – сказал он.
– Ты не пожалеешь.
Кронт встал и, улыбаясь, протянул руку поверх стола. Вернон поднялся. Серебряная пряжка на его поясе сверкнула в свете камина. «Ну же, господин барон»! Он взял руку Кронта. Тот зло сжал пальцы. «Я тварь! Как я тебе, а, барон?» Вернон вскрикнул, но сразу же осекся, прикусив губу. Кровь капала на блюдо с сыром и оливками.
Наконец, Кронт разжал пальцы.
– Это была месть? – Вернон тяжело упал в скрипнувшее кресло.
– Нет. Мстишка, – Кронт улыбнулся еще шире. – Я устал. Мне нужна постель. И выпить. И девка.
– Устрой ему все, Лиет, – сказал Вернон, слизывая кровь с ладони. – И убирайтесь все вон.
Кронт шел следом за девушкой, стараясь не отставать. Вся его злость куда-то испарилась, осталась только усталость, и медленно подкрадывалось безумие. Факел в руке Лиет казался огненной птицей, которая все бьется и никак не может взлететь.
Девушка отворила узкую дверь:
– Вот твоя постель.
Это были всего лишь постеленные прямо на полу овечьи шкуры, но Кронт с удовольствием растянулся на них. Под потолком пульсировала тьма. «Проклятье, что ж я так устал?»
Лиет протянула ему бокал, воткнув факел в держатель на стене. Кронт больше пролил, чем выпил, он уже не понимал, где его галлюцинации, а где игра теней.
– Из твоих пожеланий осталась… девушка. Так?
Кронт улыбнулся. Зеленое платье Лиет с шорохом соскользнуло на пол. «В проклятом лесу шелестят деревья. И идет дождь. Все время идет дождь. А замки горят», – бессвязно подумал Кронт. Вся комната мерцала от его видений, зыбких фигур, объятых фальшивым огнем. Он не мог отличить поцелуи Лиет от касаний призраков, и это ему чем-то нравилось.
Из языков пламени тянулись обугленные руки, черные губы кривились, шепча его имя.
«Не думай о них, не смотри, забудь обо всем»…
Ночь, полная миражей закончилась. Кронт проснулся оттого, что луч света упал ему прямо на глаза.
«Проклятая луна… что ж она так ярко светит»?… Кронт, моргая, сел на ложе. Предыдущей ночи он почти не помнил, но чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим.
– Эй, девочка, может, еще повторим, а?
Кронт повернулся к Лиет и осекся. Девушка лежала навзничь, бледная и недвижная, безумные глаза смотрели в потолок. Ее тело было покрыто сетью багровых царапин, из самых глубоких, на плечах и бедрах, еще сочилась кровь.
«Я тварь»…
Глава 2. Пес ВернонаНебрежно скомканная рубаха валялась слишком близко к Лиет: льняная ткань пропиталась кровью девушки и затвердела, будто покрылась коростой. Кронт порадовался, что хотя бы штаны и куртка оказались в дальнем углу. Оделся, вздрагивая от внезапного холода, набросил на плечи изодранный плащ и выглянул за дверь. «Тишина и темень… как в заколоченном гробу. Где эти ублюдки, когда они нужны?»
– Эй? Э-эй? – позвал он.
Никто не ответил.
– Ну где вы, твари паршивые?! А?! – Кронт заорал так, что чуть не сорвал голос.
Где-то в недрах замка громыхнула закрываемая дверь, лязгнули решетки, и кто-то торопливо забегал по скрипучим лестницам.
– Сюда, недоумки!
Кронт надрывался, пока в коридоре не послышались шаги, и грязно-желтый свет факела не осветил проход.
– Че случилось-та? – наемник с трудом подавил зевок.
– Дрыхните, сволочи? А у меня тут проблемы с этой девкой… И вообще – где Вернон?
– Барон тя сам кликнет. А коли баба не по нраву – твои проблемы, у нас не бардак, чтоб он провалился…
– Да ты посмотри на нее. Лежит и только в потолок лыбится. Может, ей нужно чего.
Наемник загоготал:
– Дык ты, видать, ее вконец ухайдакал…
Кронт распахнул дверь и силой втолкнул парня внутрь. Наемник некоторое время стоял и растерянно смотрел на изрезанное тело Лиет.
– Послушай, – негромко и размеренно сказал Кронт. – Я не хотел такого с ней сотворить. Но так вышло… Видишь, у нее глаза движутся, а сама будто труп.
– Я… скажу… – наемник резко развернулся и выбежал из комнаты.
– Эй, постой!
Кронт от неожиданности даже не сообразил побежать следом. Когда он опомнился, в коридоре снова было тихо и темно – хоть глаз выколи. «Чтоб вас всех кровавым поносом пронесло». Кронт чувствовал себя, как в тюремной камере, несмотря на незапертую дверь. Он расхаживал по комнате, изредка поглядывая на Лиет, и мысленно ругался.
Когда наконец пришел Вернон в сопровождении двух солдат, Кронт разъярился до предела. Он встал, сложив руки на груди, и хмуро уставился на вошедших. Вернон остановился перед ним, ожидая, пока Кронт заговорит первым.
«Ага, высокородный, поиграть со мной решил… Думаешь, я буду обьяснять, оправдываться, просить. Обойдешься. А молчать и лыбиться я долго могу. Хоть до вечера».
Вернон со спокойствием мраморной статуи смотрел на Кронта. Его ладони были тщательно перебинтованы – вчерашнее рукопожатие не прошло бесследно.
– Во двор! Соберите отряд! – резкий приказ Вернона нарушил затянувшееся молчание.
Солдаты кинулись вон из комнаты.
– Так что? – спросил Кронт.
Вернон криво улыбнулся:
– Хорошо провел ночь?
– Я… что с этой девчонкой?
– Сошла с ума. Многим из нас приходится балансировать на грани безумия, – Вернон равнодушно пожал плечами.
– Может, ей хоть раны перевязать?
– Зачем? От кровопотери она не умрет. Она вообще не умрет, физически, по крайней мере. А ее разум ты уже уничтожил.
– Я не хотел!
– Да ладно тебе. Ты ведь чувствуешь себя гораздо лучше, чем вчера, так ведь?
Кронт пожал плечами. Ему действительно было лучше – по крайней мере, сознание не проваливалось в душную трясину сумасшествия.
Вернон подошел к девушке, осветил ее факелом.
– Да, ее, пожалуй, уже не вытащить. Добей ее.
– Что?
Вернон ухмыльнулся:
– Попробуй сделать что-нибудь из того, чем вы занимались ночью. По крайней мере, покажи ей еще разок эти свои стеклышки.
Кронт склонился над телом Лиет. Ее зрачки пульсировали, то сжимаясь в точки, то растекаясь почти на всю радужку. Искусанные губы кривились, будто силясь что-то сказать. «Прости. Я не хотел… я не знал», – еле слышно прошептал Кронт. Он поднес ладони к ее лицу.
– Поторопись, у тебя масса дел! – резко сказал Вернон.
Лиет чуть слышно застонала.
– Ну!
– А ты уверен, что ничего нельзя сделать?
Вернон подошел и резко надавил руками на ладони Кронта. Острые стекла вонзились в плоть. Девушка закричала – отчаянно и низко, как раненый зверь.
– Давай! – Вернон отошел.
Кронт чувствовал, как Лиет трепещет под руками, ощущал ее горячее дыхание на своей коже. Он сжал пальцы. Девушка исчезала, рассыпалась песком. Ее крик стал завываниями ветра. Кронт стоял на коленях, опустив окровавленные руки.
– Вот и все, – Вернон легко коснулся его плеча. – Тебя не тошнит?
– Нет. Что с ней случилось?
– Как тебе сказать… Она растворилась. Стала частью этого места. Это обычный конец для тех, кто становится безумен – и для тех, кто слишком крепко связан с долиной. Пойдем, ты должен увидеть одну вещь, прежде чем уедешь.
Они прошли по узким захламленным коридорам. В какой-то момент сзади появился огромный черный пес: он неслышно ступал мягкими лапами, иногда полностью исчезая в тенях. Кронт удивился, но спрашивать Вернона о псе не стал, также, как не стал спрашивать и о предстоящей поездке. Происходящее было слишком странным – а в таких случаях он предпочитал меньше говорить, но больше смотреть и запоминать.
Винтовая лестница привела на вершину смотровой башни. Каменные колонны поддерживали дырявую крышу, деревянные поручни ограждали открытую всем ветрам площадку.
– Вот, взгляни! – торжественно и гордо сказал Вернон.
Кронт подошел к краю. Перед ним чернела бесплодная пустошь. Островки жесткой степной травы и вереска серебрились в лунном свете. К самой стене замка подходила трещина, зигзагом тянувшаяся от темного кратера посреди равнины. Она походила на хищное щупальце спрута. В центре огромного разлома лежал каменный шар – как показалось Кронту, он слегка светился.
– Внимательно смотри! Это сердце долины и всего здешнего мирка. Десятая луна. В нашем мире от нее не осталось и пыли, а здесь… здесь она лишь уменьшилась в размере.
– Из-за нее все и случилось?
– Да, пожалуй, да. А теперь послушай, Кронт. Я привел тебя сюда не для того, чтоб ты насладился пейзажем. Ты, конечно, хотел бы вонзить мне нож в спину, а?
Кронт промолчал.
– Или сделать меня таким, как Лиет… – продолжил Вернон. – У тебя неплохо вышло, кстати. Не каждый палач сможет за одну ночь вселить в человека такой ужас и довести до безумия. Я рад, что не ошибся в тебе. Но не вздумай предать меня, Кронт. Я ведь даже не стану мстить. Я просто подожду, пока ты не приползешь на брюхе, облизывая землю под моими ногами и умоляя о помощи. Тебе ведь не хотелось бы этого?
Он достал из кармана небольшой флакон зеленого стекла.
– Посмотри на луну, Кронт. На луну.
Кронт, сохраняя на лице безразличное выражение, снова обернулся к кратеру. Он разглядывал огромный шар, отмечая, что тот немного сплюснут, а поверхность его покрывают мелкие трещинки. Чуть заметное сияние было сильнее там, где луна касалась земли. Кронт хотел отвести взгляд, но не смог. Внезапно закружилась голова, и почудилось, будто от камня исходят удушливые тяжелые волны.
Трещины сложились в рисунок – метку Зарна. Луна загорелась. Среди языков пламени мелькали лица и фигуры. Трещина у замка налилась чернильной тьмой, подползла ближе, к самым носкам ботинок. Кронт подумал, что сейчас провалится вниз, к холодному пламени и ослепительной тьме. От татуировки по всему телу распространялся жар. Кронт закачался, пытаясь удержать равновесие, – и тут его подхватили, ткнули в зубы чем-то твердым.
Он медленно пил безвкусную маслянистую жидкость, и бредовые галлюцинации понемногу отпускали.
– Ну как? – спросил Вернон.
– Ты мне чуть зубы не выбил бутылкой, – пробормотал Кронт.
Вернон засмеялся:
– Уж извини, это было обязательно. Понял теперь, ради чего все это? По глазам вижу, что понял… Тогда – в путь. Замок, как ты заметил, старый и разрушенный, нам нужны поставки. Доски, железо, еда. Этим ты и займешься. Поведешь отряд – они ждут во дворе, там тебе все объяснят и выдадут снаряжение.
Он повернулся и заметил пса, сел на корточки и тихо зашептал тому на ухо. Потом поднялся и сказал:
– Познакомься, это Кронт. Пойдешь с ним – поможешь ему и заодно присмотришь.
Пес фыркнул и поднялся.
– Удачи, Кронт! – бросил на прощанье Вернон.
Ступени винтовой лестницы проскрипели под его ногами.
Кронт еще некоторое время провел на площадке, приходя в себя. Смотреть на десятую луну он больше не осмеливался, просто сидел, прислонившись спиной к колонне. Ветер развевал лохмотья черного плаща на его плачах.
Пес Вернона сел у ног, внимательно глядя темными, умными глазами.
– Ну что, собака? – хрипло спросил Кронт.
Пес насторожил уши.
– Пойдем? Мне нужно вниз, во двор. Во двор, понял?
Держась за колонну, Кронт поднялся. Пес, чуть помахивая хвостом, подбежал к люку, ведущему на лестницу. Они спустились в полной темноте – Вернон не оставил факела. В нижней комнате на ящике, заменявшем стол, горела свеча в медном подсвечнике. Тусклый свет поначалу казался болезненно ярким. Кронт инстинктивно прикрыл глаза ладонью и тут же отдернул руку, вспомнив о проклятых осколках. Он вновь ощутил, как дергается и течет под его пальцами плоть Лиет.
«Я тварь», – подумал он. – «Я тварь»…
Он много убивал, иногда весело и открыто, иногда подло и жестоко, но никогда – случайно. Первый раз он, уничтожив человека, поступил против собственных желаний, и это его очень злило. Безумие внутри притихло: то ли насытилось кровью Лиет, то ли подействовал эликсир Вернона. Но в любой момент оно могло вернуться, ослепить галлюцинациями и заставить действовать бездумно и безоглядно.
Черный пес ткнулся мордой в колено, приглашая идти дальше. Кронт подхватил подсвечник и зашагал следом за ним. Они миновали большой зал со сломанными столами, длинную анфиладу пустых комнат, мрачные темные коридоры и залитые неярким лунным светом открытые галереи. Наконец, открыв узкую дубовую дверь, они вышли наружу. Дворики замка соединялись арками, лестницами и даже подземными туннелями. Пес Вернона уверенно вел Кронта через лабиринт – тот едва успевал оглядываться. Высохшие фонтаны, искалеченные временем статуи, старые деревья, поросшие ядовитыми грибами и мхом, заваленные камнями проходы и обвалившиеся стены.
На дворе перед воротами уже собрались наемники. Кронт внимательно оглядел их: десять человек, в кожаных клепаных доспехах с металлическими щитками на груди, без шлемов, из оружия – в основном топоры да кистени, только у двоих к седлам приторочены короткие луки.
«Да, явно, не самых лучших людей мне Вернон дал… Хорошо хоть этого ублюдка Оскера нет», – мрачно подумал Кронт.
Один из наемников торопливо подбежал к нему:
– У нас все готово. Ваши доспехи вон там, на скамейке лежат.
На широкой каменной скамье и впрямь были сложены доспехи: черненая кольчуга, пояс, рогатый шлем, плащ и замшевые перчатки. Кронт тщательно застегнул куртку, надел кольчугу, подпоясался. Перчатки оказались довольно толстыми – он почувствовал, как осколки впиваются в замшу. «Правильно, это чтобы от меня защитить», – подумал Кронт. Наемник набросил на него новый плащ, а старый кинул на скамью, помог надеть шлем.
– Ваш меч.
Кронт сжал пальцы на рукоятке: оружие легло в руку непривычно и неудобно. «Проклятые стекла»! Он сделал один выпад, другой. Вышло не так ловко и точно, как перед смертью, но Кронт решил, что со временем привыкнет.
– Какого дерьма стоим и глазеем, а? – заорал он на наемников. – Приведите мне проклятого коня и поедем!
Те хмуро переглянулись и оседлали своих скакунов; один толстый парень подвел к Кронту лошадь.
– А, старый знакомый, – сказал Кронт, гладя коня по серой гриве. – Тот самый злобный коняшка…
– Барон приказал дать вам именно этого, – сказал толстяк. – Его зовут Туман. Прежний его хозяин сошел с ума.
– Угу, – пробормотал Кронт. – Ну, подержи мне стремя…
Наемник помог ему забраться на коня, сел сам, и отряд выехал из замка Вернона.
Шлем оказался слишком тяжелым, сапоги по-прежнему жали, и Кронт находился в самом мерзком расположении духа. Он ехал в авангарде, предоставляя остальным глотать пыль, которую поднимали копыта его коня. Пес Вернона бежал справа, без видимых усилий поспевая за Туманом. Когда они отъехали довольно далеко от замка, Кронт придержал коня и поехал рядом с толстым наемником.
– Эй, ты! – его голос из-под шлема звучал еще более хрипло. – Как собаку зовут знаешь?
– Дикарь!
– А тебя?
– Освальд Берси из Торна…
– Да он Жирный Кабан, – заржал кто-то сзади.
– Точняк! – подхватил другой наемник. – Его и мечи, и стрелы не берут – просто застревают в сале!
– Счас в твоей вонючей глотке кое-что застрянет! – огрызнулся толстяк.
– Тихо… Кабан, – сказал Кронт. – Вепрь – животное хорошее, иной и из волка дырявую шкурку сделает. А жир ты скоро порастрясешь, это я тебе обещаю.
Наемник угрюмо уставился на гриву своего коня, а Кронт подумал, что наверняка под слоем сала скрываются твердые, как у медведя, мускулы. Кабан был из тех людей, которые заказывают по четыре порции тушеного мяса в трактирах, запивают все бочонком пива, а потом гнут железные прутья и распрямляют подковы на потеху публике.
Дорога под ногами скакунов становилась все менее пыльной. Чаще встречались островки травы в пустоши, кое-где росли невысокие кривые сосны. Смена ландшафта Кронта обрадовала, и он заставил наемников ехать быстрее. На обед они остановились под старой липой с мощными узловатыми ветвями. Сочная зеленая трава у ее корней оказалась удивительно мягкой и душистой.
Перекусили быстро, даже не стали разводить костер. Кронт обнаружил, что еды взяли совсем немного – воду во флягах, дрянной черствый хлеб и вяленое мясо. Дикарь отлучился и вернулся с тушкой местного грызуна в зубах. «Небось эта пустынная мышь вкуснее, чем наша жратва», – подумал Кронт, глядя, как пес разгрызает тонкие косточки.
Полуголодные, они вновь оседлали коней и потряслись дальше. Вскоре дорогу пересек один ручеек, потом другой. Свет луны стал более чист и ярок, островки травы слились в один огромный океан, из которого поднимались высокие деревья с мощными кронами.
Наемники повеселели, как понял Кронт, отряд уже достиг нужных мест.
Луна, удивительно долго провисевшая в зените, начала падать к горизонту. Облака окрасились в оранжево-розовый цвет – закат походил на солнечный, но был немного бледноват.
Отряд медленно поднялся на вершину холма. Сверху Кронт увидел пшеничные поля, засаженные свеклой и тыквой огороды и два десятка небольших крестьянских домиков. На выпасе у ручья задумчиво жевали клевер четыре пестрые коровы.
– Вот и припасы! – воскликнул один из наемников.
– Вы здесь уже бывали? – спросил Кронт.
– Недели две тому назад. Досок и прочего у них, конечно, нет, но пожрать найдется.
– Там только крестьяне, или?…
– Одни крестьяне, – наемник осклабился. – Увидели нас и спрятались, как крысы…
Кронт достал меч из ножен и пришпорил коня.
– За мной! – прокричал он.
Наемники устремились вниз по склону холма. В несколько мгновений они достигли деревеньки. Там было пусто, все свидетельствовало о стремительном бегстве жителей: тут и там валялась брошенная утварь, ветер хлопал незакрытыми дверями.
– Они там! – Кабан Освальд указал на самый большой дом. – Смотри, все следы туда!
Дверь была заперта, но ее моментально изрубили топорами.
– Посторонись! – крикнул Кронт.
Он заставил серого ворваться внутрь – доски пола заскрипели под тяжестью коня. Несколько мужчин отшатнулись в сторону, где-то в подвале заплакал ребенок. Кронт остановил Тумана и оглядел крестьян сквозь прорези рогатого шлема. Судя по их вышитой льняной одежде и упитанным фигурам жили они весьма неплохо – по крайней мере, до тех пор, пока поблизости не обосновался Вернон.
Старик в коричневом шерстяном плаще вышел вперед:
– Что тебе нужно, выродок? Уже приходили к нам, все забрали. И больше нет ничего – ничего, ты понял?
– За две-то недели что-нибудь да выросло, – ответил Кронт. – И не думаю, что в прошлый раз вас прям до нитки обобрали. Слишком многого я требовать не стану. Корм для лошадей, для нас и доски в замок.
– Хоть режь, ни зернышка, ни веточки не получишь. Нищих грабить бесполезно, как и убивать мертвых, – старик усмехнулся с издевкой.
