Текст книги "Морские дьяволы"

Автор книги: Аркадий Чикин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

РОССИЯ (СССР)

В Российском военно-морском флоте первая известная попытка взорвать военный корабль противника с помощью боевого пловца была отмечена в Русско-турецкую войну (1877—1878) на Дунае. И хотя реализовать диверсию не удалось, сам факт примечателен для истории отечественного флота.

На Дунае действовала мощная турецкая флотилия, насчитывавшая в своем составе: 8 бронированных артиллерийских мониторов, 5 канонерских лодок, 11 вооруженных пароходов и судов других классов. В распоряжении русских находилось всего 14 паровых катеров и 20 гребных судов. Силы не равны тем более, если учесть и угрозу с моря броненосной эскадры Гобарт-паши. В этой ситуации лейтенант Михаил Федорович Никонов выдвинул идею применения изобретенного англичанином Бойтоном плавательного снаряда для разведки и подрыва кораблей противника с помощью ручной мины. Вскоре для этих целей он собрал вокруг себя около 15 единомышленников. Их назовут на флоте «пловцы-охотники».

Основная задача, которую им пришлось выполнять, была разведка. Вскоре М. Никонов принял решение взорвать турецкий броненосец ручной миной. С этой целью, используя плавательный снаряд и прикрепив к нему ручную мину, он отправился на поиск неприятеля. Никонову удалось вплавь приблизиться к берегу, занятому турками, и наметить цель недалеко от города Тульчи. Это был бронированный монитор. Подготовив мину, Никонов вплавь отправился к кораблю, но допустил просчет в определении дистанции вероятного сноса течением, которое оказалось сильным. Двух десятков метров не хватило Никонову, чтобы достичь цели. Течением снесло его на несколько километров в низовье, где он, благополучно выбравшись на один из островов, проведет остаток ночи и весь следующей день. И только с наступлением темноты Никонов вернулся в расположение части.

К сожалению, как спецподразделения с вполне конкретными задачами, боевые пловцы не применялись на русском флоте вплоть до начала Великой Отечественной войны (1941—1945). Но и в ходе военного конфликта, несмотря на активное внедрение нового вида оружия в целом ряде воюющих государств, в СССР подводная диверсионная деятельность и возможно высокая ее результативность не получила должного признания. При этом страна воевала практически на всех морских театрах, омывающих ее границы. Адмирал Н. Чикер связывал это обстоятельство с отсутствием в стране на 1941 год «...простого и доступного всем аппарата... не было гидрокомбинезона, а также ласт, с помощью которых можно было бы плавать под водой. Имелись только кислородные дыхательные аппараты на подводных лодках для спасения личного состава в аварийных случаях и громоздкие гидрокомбинезоны». Трудно согласиться с этим объяснением За исключением Италии, уже имевшей к этому времени (т.е. к началу Второй мировой войны) человекоуправляемую торпеду и даже применившую ее в Первую мировую войну, все стороны противостоящих коалиций воюющих государств находились примерно в одинаковом положении.

Советский Союз имел все возможности для создания в кратчайшие сроки собственных подводных диверсионных соединений. Для этого на начало войны были подготовлены прекрасные кадры. В стране действовали авторитетные, с богатым опытом и традициями центры – Севастопольская и Кронштадская водолазные школы, были достигнуты огромные успехи в области патофизиологии подводных погружений. Несмотря на репрессии, затронувшие и внешнюю разведку, она оставалась сильнейшей в мире. Использование ее возможностей могло позволить заблаговременно получить информацию о новом оружии. Проблема находилась в компетенции агентурной сети, работающей в Италии и Англии.

Что касается, например, ласт ,или «ножных плавников», то до войны они были запатентованы французом Луи де Корле (1933). В 1938 году другой француз, Максим Форье, запатентовал маску, закрывающую глаза и нос, дыхательную трубку (шнорхель). Все это не являлось секретным снаряжением. ВМФ СССР имели в 1941 году один из лучших в мире, по мнению специалистов, автономный кислородный дыхательный аппарат с замкнутым циклом дыхания ИСА-М. Необходима была его небольшая доводка. Кроме этого на полигоне в Крыму под Феодосией успешно прошла ходовые испытания сверхмалая ПЛ «Пигмей», так и не востребованная ВМФ в ходе военного конфликта. К производству предложены летающая СМПЛ Ушакова и гидросамолет для подводных лодок (СПЛ) Четверикова, ныряющее судно («Блоха») Бжезинского... Наконец, именно в СССР впервые в мире был осуществлен выход диверсионной группы из субмарины, находящейся в подводном положении. Этому предшествовали следующие события.

В 1938 году проверка легководолазной подготовки на ТОФ обескуражила командиров. Ею занималась комиссия в составе военврача 1-го ранга И.И. Савичева, военврача 3-го ранга Н.К Кривошеенко и флагманского специалиста спасательного отряда штаба флота военинженера 3-го ранга Г.Ф. Кроля. По докладу специалистов Военный совет ТОФ принял решение об организации легководолазной подготовки среди личного состава соединения подводных лодок. Необходимо было в короткие сроки обучить подводников покиданию субмарины через торпедные аппараты. Для этого был доработан аппарат ЭПРОН-4 и с его помощью осуществлено успешное покидание моряками ПЛ в подводном положении через торпедные шахты.

22.10.—24.10.1938 года в соответствии с приказом командующего ТОФ флагмана 2-го ранга Н.Г. Кузнецова успешно проведено первое в мире учение по высадке подводной диверсионной группы с подводной лодки Щ-112 (командир капитан 3-го ранга Берестовский). На берег, условно занятый противником (бухта Улисс), высажены легководолазы, которые после выполнения задачи успешно вернулись на лодку. Любопытная деталь. Оказалось, что руководителем учения был не строевой флотский офицер, а военврач 1-го ранга И.И. Савичев и его коллеги Н.К Кривошеенко и Г.Ф. Кроль. В 1940 году такое же учение, но в меньших масштабах, проведено на Черноморском флоте. Несмотря на положительные их результаты, до начала войны так и не были выработаны методические материалы по внедрению в боевую деятельность флотов СССР нового вида войны на море. Тем не менее...

В апреле 1941 года на Балтийском флоте из состава Первой особой бригады морской пехоты отобраны 40 человек для комплектации специального подразделения легководолазов. Общее руководство их подготовкой возложено на военврачей И.И. Савичева и Н.К Кривошеенко. До начала войны каждому легководолазу из состава группы удалось выполнить по три выхода из подводной лодки через торпедный аппарат. К берегу они плыли с оружием по путеводной нити, преодолевая расстояние под водой 500—600 метров и возвращались на лодку. Подразделение базировалось в Ораниенбауме (г. Ломоносов) на борту крейсера «Аврора». К нему была пришвартована подводная лодка «Правда», используемая легководолазами (водолазами-разведчиками) для практических тренировок.

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны в советском ВМФ складывались все предпосылки для создания и подготовки отечественных спецподразделений подводных диверсантов. Они могли бы быть успешно использованы в ходе военного конфликта не только на морских театрах боевых действий, но и на пресноводных водоемах. В течение войны СССР создаст многие виды оружия, гораздо более дорогостоящие и не имеющие аналогов в мире. Более того, даже по ее окончании, когда целый ряд ведущих государств придет с отлаженным механизмом подводной диверсионной деятельности, в СССР распустят единственное спецподразделение легководолазов («подводных пехотинцев») действовавшее на Ленинградском направлении и решавшего близкие по значению задачи. В то время, когда ряд крупных государств, которые являлись потенциальными противниками СССР, особенно после создания НАТО, будет лихорадочно совершенствовать технические и практические средства ведения подводной диверсионной войны, огромная страна, омываемая двумя океанами, многими морями, будет «не замечать» этого. Косвенные и прямые свидетельства подтверждают вышеизложенное.

А как нужны были эти мобильные подразделения на Черном море для нарушения снабжения немецких войск с нанесением ударов, например, по портам Варна и Констанца, мя действий на Дунае, по которому немецкие подводные лодки перебрасывались на южное направление, в портах Крыма и юга Украины после их захвата. Как они нужны были на Балтике против морских баз Германии и ее союзников, наконец, на Дальнем Востоке во время боевых действий против Японии, потребовавших организацию морских десантов на острова. А США и Япония к тому времени успешно использовали боевых пловцов при организации десантов на Тихом океане. Это позволило сохранить их военному командованию многие тысячи жизней солдат и дорогое материально-техническое имущество.

Тем не менее на отдельных примерах применения боевых пловцов в советском ВМФ во время войны остановимся особо.

В конце июля 1941 года контр-адмирал. Ф.И. Крылов доложил заместителю наркома ВМФ СССР адмиралу И.С Исакову о необходимости эвакуации водолазной школы из Выборга в Ленинград. Была подчеркнута необходимость организации спецподразделения легководолазов-разведчиков. Для этого предполагалось отобрать лучших водолазов выборгской школы. Необходимость реализации данного предложения имело существенные основания. С началом Великой Отечественной войны опасное положение сложилось под Ленинградом. В сентябре 1941 года город в блокаде После неудачных попыток захватить Ленинград с ходу немецкие войска перешли к длительной, изматывающей осаде. Фронт под Ленинградом стабилизировался. Однако противник продолжал методично атаковать объекты флота и сам город. Особое внимание немцы уделяли Морскому каналу, пытаясь с помощью артиллерии, ведущей огонь со стороны Петергофа, и авиацией заблокировать движение на нем. Необходимо было локализовать намерения противника

Учитывая небольшие глубины Петергофского рейда и Ладоги в районе Шлиссельбурга, принято окончательное решение сформировать и подготовить спецподразделение легководолазов-разведчиков. В его компетенцию входило скрытное решение задач по разведке и уничтожению объектов противника в прибрежной полосе, обеспечение деятельности агентурных подразделений. 11.08.1941 года за подписью заместителя наркома ВМФ адмирала И.С. Исакова издан приказ № 72/походный. Предписывалось: « Сформировать при РОШКБП (разведотдел штаба Балтийского флота) роту особого назначения в составе 146 штатных единиц, укомплектовав ее командирами и красноармейцами-водолазами, прошедшими специальную подготовку в Военно-медицинской Академии и Управлении ЭПРОНа». Командиром нового спецподразделения Краснознаменного Балтийского флота и ВМФ СССР стал 34-летний лейтенант Иван Васильевич Прохватилов, только что закончивший Высшее военно-морское училище им М.В. Фрунзе. Для руководства легководолазным делом привлекались военврач 1-го ранга И.И. Савичев. В качестве основного дыхательного аппарата РОН использовал ВИА-2.

Действительную военную службу И.В. Прохватилов проходил на Черноморском флоте. После ее завершения поступил в Севастопольскую морскую школу водолазов. Закончив учебное заведение в 1932 году, направлен на Дальний Восток в подразделение ЭПРОНа (Тихоокеанская экспедиция). И.В. Прохватилов освоил ответственные подводные подрывные работы, строил пирсы во Владивостоке и Совгавани, участвовал в спасении ряда кораблей, среди которых оказался и «Кузнец Лесов». Что касается последнего, то иностранные фирмы, специализирующиеся в спасательных работах, считали это делом невозможным. Учитывая высокие профессиональные и организаторские качества молодого специалиста, в 1936 году И. Прохватилов направлен на курсы офицерского состава при Военно-морском водолазном техникуме. В 1941 году он закончил спецклассы Высшего военно-морского училища имени М.В. Фрунзе, получив квалификацию штурмана. Здесь его застала война.

Получив предложение о назначение на должность командира спецподразделения легководолазов, лейтенант И.В. Прохватилов принял его. Вместе с политруком АФ. Маценко и военврачом 1-го ранга И.И. Савичевым он в кратчайшие сроки подготовил личный состав к выполнению боевых заданий. Местом дислокации роты особого назначения была определена школа на острове Декабристов (о. Голодай). По документам разведуправления подразделение числилось как рота подводников ЭПРОНа. Личный состав именовался «подводными пехотинцами». Сначала подразделение комплектовалось из состава водолазов ЭПЮНа и легководолазов, а затем из числа добровольцев 1-го Балтийского флотского экипажа. После сокращенной подготовки рота особого назначения 07.09.1941 года была передана в подчинение разведотдела Штаба БФ. Курировал подразделение заместитель начальника отдела по агентурной разведке капитан 3-го ранга Л.К. Бекренев.

Большинство операций, проведенных ротой особого назначения легководолазов-разведчиков БФ под командованием И.В. Прохватилова, не нашло отражения в отчетах. Однако известно, что на начальном этапе диверсантам приходилось решать несвойственные задачи. Это было связано со сложностью обстановки под Ленинградом. Сам И.В. Прохватилов в 1943 году заметил: « С началом войны и до осени 1942 года рота особого назначения самостоятельных разведывательных операций не производила, а занималась подготовкой легководолазов-разведчиков и направляла их в оперативные разведывательные группы РО КБФ». Коротко остановимся на двух операциях, проведенных спецподразделением, ставших известными благодаря сохранившимся документам и воспоминаниям участников событий.

С целью блокирования действий Балтийского флота немцы предпринимали попытки минирования фарватера между Кронштадтом и Ленинградом Они не достигали ожидаемой эффективности. Тогда противник принял решение о строительстве нового пирса вместо сгоревшего причала в районе Петергофа. Цель – создание базы быстроходных минных катеров. Легководолазы подразделения И.В. Прохватилова во время разведки своевременно обнаружили намерения немцев. Командованием поставлена задача – отслеживать ситуацию и по готовности пирс взорвать. Для этого был разработан вариант использования двух корабельных мин с часовым механизмом.

Учиться пришлось на ходу. Минеры обучили легководолазов пользованию минами, погрузке и разгрузке их со шлюпки в воду. После получения разведданных, что пирс практически готов к эксплуатации, принято решение о начале операции. Руководителем группы, идущей на задание, назначен старшина А.Н. Корольков. Двумя бронекатерами, имевшими на буксире быстроходный катер и шлюпку, пять легководолазов во главе со старшиной А.Н. Корольковым глубокой ночью доставляются в район исходной точки проведения операции.

На удалении двух километров от берега группа была высажена в шлюпку и отбуксирована быстроходным катером ближе к невидимому в темноте пирсу. В дальнейшем гребцы должны были вывалить мины за борт, а легководолазы, ориентируясь по компасу с помощью буксирных концов, подтянуть их к пирсу. Так и случилось. После того как мины были привязаны к сваям, старшина Корольков установил на них взрыватели с контрольным временем взрыва по часовому механизму на 9 часов утра. После выполнения задачи группа успешно покинула опасную зону и вскоре была обнаружена И.В. Прохватиловым в районе Ольгино. В этот же день получено донесение, что в 9 часов 12 минут почти одновременно прозвучавшими двумя взрывами Петергофская пристань уничтожена. Немцы больше так и не решатся ее восстанавливать.

Другая операция, выполненная подразделением И.В. Прохватилова, связана с уничтожением базы немецких штурмботов – быстроходных катеров с подвесным мотором. Они были способны перевозить до 30 человек на скорости около 40 км/час. Суда могли подходить к самому берегу, без особого труда вытаскивались на него и маскировались. Особенно активизировалась деятельность штурмботов с началом навигации 1942 года. Основное направление действий – прибрежная полоса Финского залива между Стрельной и Петергофом. Все попытки обнаружить базу катеров даже с помощью авиации успеха не имели. Крайняя озабоченность командования была выражена в том, что с помощью этих нехитрых скоростных плавсредств можно было в короткие сроки и при минимальных затратах минировать фарватеры предназначенные для прохода кораблей Балтийского флота. Перед подразделением легководолазов И.В. Прохватилова поставлена лаконичная задача – найти базу катеров и уничтожить. Для ее поиска созданы две группы. Они работали бессменно по два, три дня подряд.

Напряжение возрастало.

Когда вторая группа дошла до Стрельнинского парка, начались потери. После паузы поиск возобновился. Теперь легководолазы подходили к предполагаемому месту разведки под водой. Противник стал нервничать, что говорило о близости разведчиков к цели. Пришлось опять делать паузу, а затем продолжить поиск ораниенбауманской группой. Наконец легководолазу Никитину и его напарнику удастся обойти дамбу Стрельнинского парка по болотистому участку, считавшемуся немцами непроходимым. Они обнаружили катера противника тщательно охраняемые и замаскированные. Остальное было делом техники. Вскрыта система связи и охраны, определено место базирования небольшого гарнизона, распорядок дня и так далее.

Для уничтожения базы катеров созданы четыре группы. На первую возлагалась задача повреждения связи и удержание подкреплений противника, вторая должна уничтожить катера, третья – блокировала гарнизон, четвертая – прикрывала отход всех групп. Первый выход на операцию обернулся неудачей. Из-за ветра катера снесло, и И.В. Прохватилов принял решение вернуться в базу. Нужно было действовать наверняка. Перед началом второй попытки, используя легководолазное снаряжение, на берег занятый противником, высажен наводчик – краснофлотец Ананьев. Он должен был в условленное время выставить световой ориентир, на который будут выходить диверсионные группы. С наступлением темноты подразделение вышло на операцию. Высадка прошла успешно. Через час после нее на берегу раздались взрывы.

Чуть позже к катерам стали подходить шлюпки с диверсантами. Нужно было срочно уходить, т.к. немцы открыли ураганный огонь. С этой операции не вернулась группа прикрытия за исключением старшины Данилова.

Спецподразделение легководолазов штаба Краснознаменного Балтийского флота выполнило более 200 разведывательно-диверсионных заданий. О них писала флотская газета «Красный Балтийский флот», из уст в уста передавались легенды. Именно легенды, так как боевые операции, выполнявшиеся ими, не встречали поддержки со стороны советской оборонной промышленности. Легководолазы индивидуально совершенствовали снаряжение, изобретали его. Практически все специальное оборудование и вооружение производил шестой взвод подразделения (учебный). Но потери в людях оказались огромны. Из 145 человек, входивших в первый состав РОН БФ, в живых осталось только 20 человек.

По некоторым сведениям, на Черноморском флоте подобное подразделение во время боевых действий с августа 1941 по январь 1942 года было полностью обескровлено. Изучение материалов позволило установить, что 01.10.1941 года в Севастополе было сформировано особое подразделение войсковой разведки. Руководил им батальонный комиссар У.А. Латышев (начальник разведотдела штаба флота полковник Д.Б. Намгаладзе). Подразделение именовалось – 2-й разведывательный отряд Черноморского флота (в/ч 605). Он состоял из 4-х взводов, каждый из которых насчитывал четыре отделения. Кроме обычного оружия бойцы были оснащены велосипедами и мотоциклами. Данных о наличии в составе отряда бойцов, имеющих водолазную подготовку, обнаружить не удалось (см: Шесгаков Н.С. Совершенно секретно. – Севастополь: «Рибэст», 2005, С93—95).

В августе 1941 года в Севастополе на западном берегу бухты Круглой (Омега) был сформирован диверсионный отряд особого назначения (23 человека), предназначенный для действий на территории Болгарии. Подразделение состояло из болгарских коммунистов. Его переброску из бухты к месту высадки в 1941 году осуществляли подводные лодки Щ-211 и С-32. 11.08. и 28.08.1941 года была осуществлена высадка двух диверсионных групп. Но выход на берег выполнялся из субмарин, находившихся в надводном положении.

11.08.1941 года Щ-211 подошла ночью к болгарскому берегу южнее устья реки Камчия на полпути между варненским заливом и мысом Карабурун. В 150 метрах от берега на пяти резиновых лодках была высажена группа, состоявшая из 14 (по другим данным, из 16) болгарских диверсантов. Подразделение возглавлял руководитель Военной комиссии ЦК Болгарской коммунистической партии Цвятко Радойнов.

Вторая высадка в Болгарии произошла в ночь с 28.08. на 29.08.1941 года в районе между селом Шкорпиловци и устьем реки Камчия. В этот раз группа состояла из 9 человек, а руководил диверсантами Мирко Петков. Позже подводные лодки Черноморского флота не раз осуществляли доставку советских десантно-диверсионных групп к различным участкам крымского побережья, но высадки на берег неизменно осуществлялись в надводном положении. Это стало одной из причин больших потерь среди личного состава и даже полной гибели подразделений.

Погибли со всеми экипажами и подводные лодки Щ-211 и С-32. Щ-211 не вернулась из боевого похода в ноябре 1941 года (командир – капитан-лейтенант А.Д. Девятко (1908—1941), экипаж 44 человека). Ее останки были обследованы в июле 2003 года в точке с координатами 42 градуса 53,65 минут с.ш. 28 градусов 03,51 минут в.д. По мнению некоторых специалистов, во время гибели корабля на его борту могла находиться одна из болгарских диверсионных групп, так как штатная численность экипажа составляла 38 моряков. Позже действия Щ-211 были отмечены руководством Болгарской Народной Республики, Именем командира лодки названа улица в Варне. А.Д. Девятко посмертно был награжден болгарским орденом «9 сентября 1944 года» I степени. Подводная лодка С-32 погибла 26.06.1942 года в 12 милях южнее м. Сарыч в точке с координатами 44 градуса 12 минут сш. 33 градуса 48 минут в.д. (командир – капитан 3-го ранга С.К. Павленко (1905—1942), экипаж 48 подводников) (см.: Стрельбицкий К.Б. Во имя России. Мартиролог черноморских подводников Отечества (1909—1945). – M. «Отечественная военная история». 2003. С. 66—73, 92—95). На берегу Круглой бухты, рядом с корпусами украинского военного госпиталя, установлен памятник из черного мрамора, посвященный болгарским разведчикам-диверсантам. На нем высечены фамилии: Георги Антонов, Иосиф Байер, Антон Бекляров, Кирилл Видинский, Трифон Георгиев, Георга Гырбачев, Тодор Гырланов, Сыби Денев, Димитр Димитров, Васил Додев, Иван Иванов, Иван Изаговский, Басил Лагадинов, Делчо Напла, Ангел Ников, Стефан Пажев, Мирко Петков, Авраам Петров, Цвятко Радойнов, Симеон Славов, Борис Толчев, Иван Щерев. Считается, что было подготовлено четыре группы диверсантов, состоявших из болгар. Вероятно, приведенные фамилии представляют совокупный перечень личного состава отряда.

Не предполагая использовать подводный вариант диверсионной деятельности после начала Великой Отечественной войны под г. Горьким (совр. Нижний Новгород, местечко Моховые Горы), была создана группа легководолазов, получивших профильное образование в ОСВОДе. Ее возглавил А.И. Мацюра. Задачей его подчиненных было в короткие сроки подготовить стрелковый полк для «подводного варианта» преодоления рек. Предполагалось в течение 1,5 месяца пройти курс подготовки личного состава с использованием аппаратов ВИА-1 и ВИА-2, а также ИПА-3. Учебный процесс не исключал формирование из наиболее подготовленных военнослужащих спецподразделений для ведения подводной войны. Они, имея взрывчатку, могли двигаться под водой по компасу или путеводной нити.

Деятельность подобных воинских образований остается одной из тайн ушедшей войны...

Бесценный опыт ведения специальных операций, приобретенный личным составом роты особого назначения Прохватилова на Балтике, вскоре оказался востребованным на южном направлении боевых действий. В апреле 1944 года на Черноморском флоте сформировано спецподразделение, состоявшее из 10 легководолазов-разведчиков. Им командовал ученик И.В. Прохватилова – С.С. Осипов. На Тихоокеанском флоте в июне 1945 года сформирован отряд, решавший подобные функции. Им командовал Герой Советского Союза В.Н. Леонов.

После разгрома немецких войск на ленинградском направлении И.В. Прохватилову не удалось убедить командование в сохранении уникального подразделения, которым он командовал все непростые годы войны. Он аргументированно предлагал создать на базе роты особого назначения РО ШБФ спецшколу легководолазов-разведчиков, справедливо полагая, что «...это дело новое, при известных условиях может быть очень полезным на все время, пока существует разведка». Однако его мечте не суждено было сбыться. Главным недостатком в работе РОН являлась невозможность использования в диверсионной работе подводных лодок.

14.10.1944 года приказом № 0580 командующий КБФ расформировал роту особого назначения водолазов-разведчиков. « Поспешное расформирование необходимо считать ошибкой, – писал о РОН один из современных специалистов в области ведения подводной диверсионной войны, – которая впоследствии, практически на 8–10 лет, затормозила развитие этого направления».

Бессменный командир РОН – Иван Васильевич Прохватилов – и после войны остался верен легководолазному делу. После окончания войны он был назначен начальником военно-водолазной школы, а затем водолазным специалистом в аварийно-спасательный отдел (АСО) штаба 4-го ВМФ. В 1951 году Прохватилов являлся научным сотрудником водолазного отдела (с 1951 года – спецлаборатории) НИИ №11 ВМФ СССР. Только в 1953 году по состоянию здоровья он ушел в запас в звании капитана 2-го ранга. Всю оставшуюся жизнь Прохватилов посвятил военно-патриотическому воспитанию молодежи.

Если говорить о Черноморском флоте, то на нем с начала войны стали действовать водолазы-минеры. По западной классификации они относились к боевым пловцам. Но их тогда в советском ВМФ так не называли. 22.06.1941 года военно-воздушные силы Германии один из первых ударов нанесли по Севастополю – главной базе Черноморского флота. Их целью являлось блокирование сил флота в базе через минирование судоходных фарватеров, рейдов, бухт. Использовались секретные неконтактные донные мины, на которые не действовали обычные тралы. Всякие попытки минеров Черноморского флота демонтировать и исследовать эти изделия заканчивались гибелью людей.

У помощника флагманского минера капитан-лейтенанта Г.Н. Охрименко возникла идея разоружения мины под водой с помощью водолазов. Но легководолазное дело пришлось осваивать самим минерам. В интересах дела это было более целесообразно, чем обучать минной специальности водолазов. Для работы на дне решено использовать не автономное, а вентилируемое снаряжение. Оно позволяло дольше находиться под водой, что имело огромное значение при разминировании неизвестных моделей морских мин.

Первые попытки подобраться к секрету немецкой мины потерпели крах. То мина самоликвидировалась при транспортировке, то артиллерийский обстрел не позволял закончить работу. В один из таких артналетов Г. Охрименко получил под водой контузию. Скоро ему на помощь пришли опытные водолазы-черноморцы: Викулов, Болтов, Мищенко и другие. Взаимно обучая друг друга, они вместе осваивали профессию боевого пловца-минера. Тренировки проводили в Южной бухте Севастополя. Шла подготовка и специального инструмента из немагнитного материала, с помощью которого планировалось продолжить работы над секретами мины.

В штабе флота торопили. Минная опасность сковывала действия Черноморского флота, оперативное развертывание его сил. Наконец наступил день, когда одна из мин была разоружена под водой водолазом Викуловым и с большим трудом под обстрелом доставлена в Песочную бухту. На берегу в поединок с «подводной смертью» вступит капитан-лейтенант Г. Охрименко. На разгадку ее тайны понадобятся две ночи. К концу второй секрет мины был раскрыт. Она классифицирована как комбинированная – магнитно-акустическая. В последующем группа водолазов-минеров успешно работала по разминированию морских мин на Керченском полуострове, в Новороссийске, Геленджикской бухте. На их счету раскрытие секрета другой немецкой новинки – беспарашютной мины-бомбы «Ж». Заслуга в этом принадлежала водолазу Л. Викулову. « Национальная гордость Германии», как немцы называли свои новые морские мины, оказалась бессильна перед мужеством и профессионализмом водолазов-минеров Черноморского флота.

На Черном море в апреле 1944 года была сформирована небольшая группа разведчиков-водолазов. Она состояла из 10 человек, командовал ею ст. лейтенант С.С. Осипов. Насколько известно группа выполнила только одну боевую задачу: по ведению разведки из района поселка Любимовка за передислокацией немецких кораблей в районе Севастополя. Действовала она 05.04.—10.05.1944 года. После освобождения главной базы от противника водолазы-разведчики Осипова погружались на погибшие немецкие суда с целью изъятия с них шифртаблиц, карт минной обстановки, секретных документов. В конце 1945 года спецподразделение постигла участь его собрата на Балтийском море. Оно было расформировано.

Во время сражений на северном направлении Великой Отечественной войны – на побережье норвежской провинции Финмарк действовали от 4 до 9 разведгрупп 181-го разведотряда штаба Северного флота. Они отслеживали обстановку на глубину до 300 км. Некоторые разведчики находились в тылу противника до 6 месяцев. Однако использование подводного снаряжения для активных диверсионных действий было исключено.

На Тихоокеанском флоте, по данным автора книги «Подводный спецназ России» В.Г. Пашица, «... с 1938 года ежегодно проводились учения по высадке разведывательных групп с подводной лодки в подводном положении. В годы Великой Отечественной войны в целях поддержания высокой боевой готовности такие учения продолжались» (с 64). Учитывая боевой опыт, в 1945 году было подготовлено «Наставление по высадке разведгрупп с надводных кораблей и подводных лодок». С января 1945 года на ТОФ действовала 140-я рота особого назначения штаба ТОФ, созданная на базе 181-го разведотряда Северного флота. Ротой командовал дважды Герой Советского Союза ст. лейтенант В.Н. Леонов. В августе 1945 года под его руководством рота провела несколько успешных операций в ряде корейских портов без использования водолазного снаряжения. После окончания боевых действий на Дальнем Востоке спецподразделение окажется расформированным. Пройдет 10 лет, и на о. Русский будет создан морской разведывательный пункт, удостоенный гвардейского звания. По косвенным свидетельствам некоторые его подводные пловцы-диверсанты принимали участие в боевых действиях во Вьетнаме.