Текст книги "Пандемия (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Павел отвел Николая на террасу и попросил посидеть. Остальные приступили к тщательному осмотру помещения. Особый интерес вызвал второй подвал, который был точной копией первого, видимо использовался для других целей и, судя по многочисленным отверстиям и отделанным кафелем полу и стенам, являлся медицинской лабораторией. Полное отсутствие, какого-либо оборудования и следов пребывания людей приводила к мысли, что все было недавно демонтировано и вывезено и при этом, очень аккуратно и быстро. Оставалось надеяться, что хотя бы какие-то следы остались. К работе приступили специалисты.

Утром из Москвы, после того, как Волин доложил обо всем, прибыло две машины, на одной из которых Павлу было поручено отвезти Николая обратно в Москву.

Глава 8

Логачев последний раз бросил унылый взгляд на дом, в котором проработал почти год, и, захлопнув дверь машины, сказал, что можно ехать. Три фургона и джип один за другим медленно выехали из ворот и поехали в сторону шоссе, по которому можно было выехать из поселка.

Они закончили и погрузились часам к шести, но Борис медлил и ждал ночи. Все это время он несколько раз подолгу с кем-то разговаривал по телефону и только под утро дал команду к отъезду. Всё это время Аркадий не находил себе места. Слоняясь по пустому дому он снова и снова проверял, не осталось ли каких-либо следов их пребывания, которые могут навести сыщиков на след. Он даже взял тряпку и постоянно что-то протирал, боясь, что могли остаться отпечатки пальцев. Даже Борис, заметив его нервозность, сказал:

– Давай, давай. Пальчики вещь самая хреновая, если обнаружатся, – и криво усмехнулся.

– В их базе, моих пальчиков нет, в этом я уверен.

– А раз нет, так чего ты боишься?

– Я не боюсь, но и засветиться не желаю.

Аркадий спустился в подвал, в котором сидели доноры. Проверил еще раз, нет ли каких-либо следов, но помощники все тщательно промыли, даже стены, о чем свидетельствовали свежие лужи на полу. Он был уверен, что сбежавший парень обязательно приведет сюда милицию и поэтому задержка с отъездом с каждым часом усиливала его тревогу и вызывала желание как можно быстрее свалить. Но всем командовал Борис, так что его голос ничего не решал. Он поднялся наверх и проходящий мимо него Гоша произнес:

– Шеф сказал, через час отчаливаем.

– Наконец-то, – подумал Аркадий, но в ответ произнес несколько бодрее, – видимо действительно пора, хотя можно было и до утра подождать.

– Сейчас рано светает. Не успеем выехать на трассу как будет светло.

– Ребят погрузили?

– Заканчиваем.

– Отлично, я практически все осмотрел, сейчас последний раз пробегусь наверху и все, – и, повернувшись, отправился на второй этаж, где располагались спальные комнаты. Он лишь приоткрыл и заглянул в них и тут же отправился обратно.

Борис стоял на улице и, завидев выходящего из дома Аркадия, обратился к нему:

– Пора ехать.

– Далеко?

– Пока не очень, а там будем думать, точнее…

– Ты хочешь сказать, не все от нас зависит?

– Угадал.

– Считаешь, что могут возникнуть сложности?

– Уже.

– Даже так?

– А ты думал, я с простыми людьми дело имею? Завтра, точнее сегодня, тяжелый разговор предстоит, и чем все это обернется, не знаю.

– Но ведь оборудование мы вывезем. Даже сырье сохранили. Организовать новую базу не такое сложное дело. Ведь сам процесс поставлен на поток. Я не понимаю, какие, собственно говоря, проблемы? Ну, потеряем несколько дней, возможно даже две-три недели. Что из этого? Методика забора органов и транспортировка отработаны. Проблема с донорами тоже решена. Сорок человек и ни одной осечки. Так в чем проблемы, в том, что потеряли базу и все?

– Засветились, вот в чем проблема. Представь, завтра или даже сегодня нагрянут менты, начнут рыскать. А ты уверен, что на нас не составят фотороботы?

– Да кто нас знает…

– Как кто, а пацан, который сбежал? Он наверняка даже имена знает, а уж нарисовать ваши лица раз плюнуть с нынешней техникой. Плюс соседей опросят. Или вас никто не видел?

– Видел, конечно, – уныло произнес Аркадий.

– Вот именно. А раз так, значит, с ребятами придется попрощаться, – тихо произнес Борис.

– С теми? – и он скосил взгляд в сторону охранников, которые стояли и курили возле машины.

– Естественно. У них как, органы в порядке, хоть тут польза от них будет?

– Сомневаюсь, пьют много, но в целом пойдут. Сердце хорошее, почки, сосуды. Можно посмотреть, на что их можно использовать. Ты прав, от них надо избавиться, надоели до смерти. Тупые до безобразия. Их мозги разве что для паштета собакам можно использовать.

– А ты что, пробовал? – криво усмехнувшись, спросил Борис.

– Представь себе да, отличная еда для барбоса.

– Слушай, как может уживаться в одном человека талант хирурга и цинизм садиста?

– Элементарно. Ты знаешь, я еще в институте на практике обратил внимание, что хороший хирург должен быть по натуре мясником, только тогда он может нормально заниматься своим ремеслом, а не думать, умрет его пациент или нет. Как только начинаются сомнения хирург заканчивается. Сомнения будут мешать ему делать то, что он должен делать. Такому лучше работать в терапии, где можно прописать таблетки и посоветовать поставить клизму перед сном.

– Возможно. Знаешь, тебе бы работать в каком нибудь концлагере в Германии во времена Гитлера, ты бы наверняка вошел в анналы истории.

– Вряд ли.

– Что так?

– Работать задаром ради идей или собственного тщеславия, это не в моем вкусе. Мани, мани, вот смысл, чтобы делать то, чем другие брезгуют.

– Понятно, деньги не пахнут.

– А разве не так?

– Кто бы спорил. Потому мы и работаем вместе, – он положил руку на плечо Аркадия, и добавил, – не дрейфь, прорвемся. Если не получится, начнем другой проект.

– Другой проект?

– Это я так, к слову. Ладно, пора трогаться.

Все расселись по машинам и хотя на улице было еще темно, с выключенными фарами, медленно выехали за ворота.

* * *

Павел с Николаем доехали до Москвы и вскоре были дома. Марина Владимировна была рада, что сын так быстро вернулся и с ним ничего не случилось. Поблагодарила Лебедева и когда пошла провожать вместе с ним вышла на лестничную клетку, видимо не хотела говорить при сыне:

– Павел, простите, забыла как вас по батюшке?

– Юрьевич.

– Я вот что хотела спросить, а не могут они попытаться как-то, я даже не знаю, отомстить что ли?

– Вряд ли. Их скоропалительное бегство говорит о том, что они ожидали, что мы к ним нагрянем, и вряд ли лишний раз будут светиться. Так что не волнуйтесь. Но на всякий случай я с Николаем, пока мы ехали, провел, так сказать, политбеседу. Попросил некоторое время быть на улице с друзьями, реже ходить одному, а в случае чего у него есть мой номер мобильного телефона.

– Спасибо вам огромное.

– Да мне-то за что? Это сын у вас молодец, сумел воспользоваться моментом и до Москвы добраться. Не каждый в его возрасте на такое способен, да еще после таких мытарств.

– Да это верно, я очень горжусь, что он у меня такой.

– И правильно делаете. Как говорят, нет худа без добра. Возможно, этот урок сослужит ему добрую службу. Знаете, не каждый в его возрасте по-настоящему смотрел смерти в глаза. Поэтому будет больше жизнь ценить, и понимать, как легко её потерять в казалось бы спокойном мире, окружающем непосредственно тебя.

– Всех благ вам.

– Спасибо. И вам того же.

Павел вышел из подъезда и направился в отделение милиции, чтобы узнать какие у начальства планы в отношении его дальнейшей работы и, конечно же, повидать Лизу, которую он оставил одну в кинотеатре.

Прежде чем подняться на второй этаж в кабинет майора, он завернул за угол и приоткрыл дверь кабинета, где сидела Лиза. Она словно почувствовала, что это Павел, подняла голову и счастливая улыбка озарила её лицо.

– Уже вернулся?

– Как видишь.

– Далеко ездил?

– Летал.

– Как летал?

– Представь себе, на вертолете. С группой захвата. На мне бронежилет, автомат с подствольным гранатометом, на лице камуфляжная раскраска, видишь, еще до сих пор до конца не смыл.

– Где? – спросила она, подойдя к нему.

– Да вот здесь, – и он показал на губы.

Она поняла, что он её разыгрывает и, рассмеявшись, нежно обняла и поцеловала.

– Вечно ты надо мной смеешься.

– Вовсе нет. В моем рассказе много правды. На вертолете летал, вместе с группой захвата. Правда, никаких боевых действий не было, они успели покинуть дом, так что там сейчас работают эксперты, а меня отправили домой, сопровождать парнишку, который летал с нами.

– И что теперь?

– Не знаю. Иду вот к Геннадию Степановичу, как говорится докладать.

– Понятно, вечером встретимся?

– На все воля божья и команды начальства, но я жуть как хочу, – и он наклонился к Лизиному уху и прошептал, – снова обнять тебя в постели и всю-всю покрыть поцелуями, как прошлый раз.

– Я тоже, – прошептала она в ответ и, поцеловав, добавила, – Иди, а то мне работать надо, а ты меня, между прочим…

– Возбуждаю, да?

– Паш, перестань, чтение мыслей это вторжение в личную жизнь, статья УК РФ, между прочим.

– И много дают?

– Мало не покажется.

– Понятно, и все же я угадал, угадал, ведь, правда?

– Правда. Иди, мне действительно надо работать.

– Я полетел, до вечера, – и, повернувшись, направился в кабинет начальства.

– Геннадий Степанович, можно войти?

– А, Лебедев, заходи, присаживайся.

– Спасибо.

– Что скажешь?

– Парнишка нашелся, точнее, сбежал и самостоятельно добрался до Москвы. Ночью отправили группу захвата и …

– И ничего и никого?

– А вы уже в курсе?

– Нет, но догадываюсь.

– Там сейчас продолжают работать специалисты, но ощущение такое, словно там пылесосом прошлись. Настолько подчистили за собой все хвосты, что диву даешься.

– А ты думал, специалисты работают. Видать, на кон большие деньги поставлены.

– Оказывается этот Гладышев был тридцать восьмым на их счету, и после него еще одного привезли и тоже из Москвы.

– М-да, – многозначительно произнес майор.

– А мне-то что делать?

– А тебе разве этот с Петровки, как его, Волин, не сказал, какие будут указания?

– Да нет. Дал команду сопроводить парня до Москвы и сдать, так сказать, с рук на руки матери.

– Хорошо, ты пока занимайся делами по отделу, а если что, они сами позвонят.

– Есть.

– Кстати, у тебя, я слышал роман с Комаровой?

– У меня, с Комаровой!? – удивленно и в то же время как-то гордо, произнес Павел, и хотел было ответить отрицательно, но секунду другую подумав, добавил:

– Вроде того.

– Понятно, ты только того, не обижай Елизавету свет Алексеевну, потому как ежели ради спортивного интереса, то имей в виду, в обиду не дам.

Павел смутился.

– Геннадий Степанович, да разве я похож на ловеласа?

– А кто вас знает. Короче, я тебя предупредил.

– Все понял.

– А раз понял, значит ступай работать.

– Есть.

Павел вышел из кабинета и, усмехнувшись над проницательностью начальства, решил рассказать об этом Лизе.

Спустившись вниз он увидел, как она идет по коридору навстречу ему. Поравнявшись, они остановились.

– Представляешь, ходил к майору с докладом, так он о нас с тобой уже в курсе. Сказал, если обижу, пенять не на кого будет.

Лиза смущенно выслушала монолог Павла, и шепотом произнесла:

– Паш, ты только никому не рассказывай, просто Геннадий Степанович это мой родной дядя, мамин брат. Видно она ему лишнее разболтала о нас с тобой, поэтому ты на него не обижайся. Он с детства меня оберегает, но старается делать это как можно деликатнее. Не всегда получается, но что поделать, я уже привыкла к этому.

От этой новости, лицо Павла вытянулось от удивления, и он не знал, что сказать. Лиза обернулась и, увидев, что позади в коридоре никого нет, поцеловала Павла в щеку и тут же побежала по своим делам, оставив того стоять в полной растерянности.

– Ну дела! – подумал он и пошел к себе.

* * *

Команда Волина медленными темпами, сантиметр за сантиметром изучала дом, пытаясь хоть что-то найти, что позволило бы в поисках банды хоть как-то зацепится.

– Что я вам скажу, Артем Михайлович, умные черти нам с вами попались, – произнес в задумчивости Семин, криминалист с Петровки.

– Хоть что-то есть?

– Практически ничего. Настолько тщательно замели следы, что диву даешься профессионализму. Словно у них эксперт работал и строго по ранее разработанному плану провел зачистку помещения. Везде мокрой тряпкой прошлись, более того, полироль использовали, о чем свидетельствуют два пустых флакона, все что можно протерли, так что пальчиков нигде. В комнатах тоже ничего.

– Неужели даже волос нет чтобы анализы провести?

– Ну, это найдем, я уверен, тут не один день потребуется, чтобы такие следы замести. Поражает другое. Дом, словно в нем и не жил никто. Все подчистую вывезли. Первый раз такое вижу.

– Профессионалы, мать их за ногу возьми.

– И я про то. Ладно, будем искать, вдруг все же что-то найдем.

– Хотелось бы. Кстати, в саду никаких следов не обнаружили?

– Ничего.

– А куда они мусор и отходы девали?

– У них проведена канализация к общей магистрали.

– И все же не верю, хоть что-то, но должно быть.

– Будем искать.

* * *

Как только машины выехали на трассу, колонна рассредоточилась и поехала в сторону Питера, затем свернула направо.

Аркадий ехал в одном из грузовиков вместе с охранником. Разговаривать не хотелось, вдобавок сказывалась бессонная ночь, нервные переживания, да и усталость давала о себе знать. Тянуло в сон и в конце концов, от монотонной езды он заснул. Проснулся внезапно, когда машина подпрыгнула, попав колесом в колдобину, заметить которую было трудно, так как она была залита водой. Машину основательно тряхануло, и Аркадий ударился головой о потолок кабины.

– Что случилось? – произнес он, не понимая спросонья что произошло.

– Дороги, мать их. Канава на канаве.

– Блин, я уж думал, нас обстреливают, – попытался пошутить Аркадий, но понял, что шутка не удалась; поэтому отвернулся и уставился в боковое стекло. Вдоль дороги тянулась лесополоса. Иногда она внезапно обрывалась, и лес сменялся бескрайними полями, поросшими сорной травой, а то вдруг начинались болота, покрытые камышом и осокой.

– Тундра, – мысленно произнес он, – И куда едем, одному черту ведомо, да еще Борису. Если бы не деньги, жил бы сейчас в столице, ходил бы по ресторанам, ездил бы на дорогой тачке, а что взамен? Ни-че-го. Ноль. Казалось, вот оно настоящее дело, два-три года активной работы и деньги, о которых так мечтал, были бы в руках. И снова мираж удачи ускользнул вместе с этим щуплым пацаном, сумевшим удрать у него из-под носа. Нет, подумать только, ускользнуть, можно сказать, между ног прошмыгнуть и исчезнуть. И мгновенно все изменилось. Опять едем в никуда, и что ждет впереди неизвестно. Сучья жизнь, в полном смысле слова, сучья.

– Вроде поворачиваем, – произнес водитель.

– Давай за ними.

Машина съехала с дороги на проселочную и покатила по гравию, оставляя за собой облако пыли. Через полчаса показались небольшие постройки скорее напоминающие фермерское подворье.

– Интересно, куда это мы приехали? – подумал Аркадий. В этот момент машина нырнула с косогора вниз и, обогнув его, подъехала к забору, который тянулся на несколько десятков метров вперед. Ворота были открыты, и водитель направил машину во двор. Аркадий увидел в нескольких десятках метров большой добротный дом и рядом еще несколько построек хозяйственного назначения. Возле дома уже стоял джип, на котором ехал Борис, неподалеку стоял фургон. Еще одна машина, ехавшая за ними, показалась сзади.

Аркадий вышел из кабины. После продолжительной езды ноги слегка затекли и было приятно вновь оказаться на земле. Завидев Бориса, он направился к нему. Тот стоял и с кем-то разговаривал. Еще издали Аркадий увидел, что незнакомец был нацмен. Это сразу не понравилось, так как иметь дело с кавказцами Аркадий не очень-то жаждал по одной простой причине, он терпеть их не мог.

– Знакомьтесь, Аркадий, – представил его Борис.

– Асламбек, – бородатый мужчина протянул Аркадию руку.

Аркадий поздоровался и отошел в сторону, с любопытством и одновременно с тоской, рассматривая место куда они приехали. Бревенчатый дом был построен, как ему показалось, в стиле явно не средней полосы. Двухэтажный сруб, метров пятнадцать в длину и столько же в ширину. На втором этаже в двух направлениях тянулась широкая открытая терраса. Рядом с домом три почти одинаковых не то сарая, не то придомные постройки, скорее всего хозяйственного назначения. Вдали еще один дом поменьше. Большой гараж на четыре машины стоял отдельно. Ворота были распахнуты, и Аркадий заметил, что внутри стоят два автомобиля, черный джип и Мерседес, тоже черного цвета.

– Если это черные, то это хреново, очень хреново, – подумал Аркадий, – если Борис связался с ними, у нас одна дорога, либо на тот свет, либо, если очень повезет, гнить на зоне.

В этот момент Асламбек удалился в дом, а Борис подошел к Аркадию.

– Ты что скис?

– С чего ты решил?

– Вижу.

– И что ты видишь? – начиная злиться произнес Аркадий.

– Что тебе все это не нравится.

– А тебе нравится?

– Между прочим, через Асламбека проходил весь твой товар. Так что не кипятись.

– Значит, все это время мы работали на этих черножопых?

– Только не надо так цинично. Мне все равно кто организует дело и кто платит, лишь бы все было грамотно, быстро и надежно. Заметь, твои Иваны прокололись, а не его аксакалы.

– Знаешь что…!

– Говорю как есть. Поэтому свой гонор оставь при себе. Ты хотел заработать и ты получил для этого возможность, они не виноваты, что вы не справились со своей частью работы. Так что скажи спасибо, что они захотели продолжить начатое, а не послали тебя и меня в том числе куда подальше.

– Не кипятись.

– Я просто объясняю тебе, что свою антипатию засунь себе в задницу и веди себя так, чтобы с тобой имели дело не за красивые глазки, а за умение делать свое дело. Хорошо делать, так, как ты это делал всегда.

– Ладно, к чему весь этот треп, какие у нас планы?

– Вот это уже другое дело, пойдем в дом, есть разговор, серьезный разговор, – Борис изменился в лице, с него исчезла ухмылка. Оно стало жестким и волевым. Аркадий сразу уловил эту перемену, и сердцем почувствовал, что разговор будет действительно серьезным, смущало только одно, о чем пойдет речь?

Глава 9

Асламбек, показавшийся в дверях, позвал их пройти в дом.

– Все нормально будет, – произнес Борис и направился в дом. Вслед за ним, хмуро, но стараясь держаться как можно спокойнее, пошел Аркадий. Войдя в дом, он осмотрелся. Огромная комната метров семьдесят была выполнена в современном интерьере. Это вызвало у Аркадия недоумение. Ему казалось, что войдя он увидит чисто восточный пейзаж, кинжалы и сабли, висящие на стенах, ковры и накрытый низкий стол сплошь заставленный металлической посудой и грудой фруктов. Однако ничего этого не было. Большой кожаный угловой диван, перед которым стоял столик, выложенный кафелем, несколько кресел. Камин, на стене большой плазменный телевизор с колонками по бокам. Впрочем, не это удивило Аркадия, а настоящий рояль, стоящий у окна Огромное окно было завешено необычайно красивой тюлью, расшитой золотой нитью, а по бокам висели темно-бардовые шторы с золотыми вензелями и кисточками. По всему периметру фалдами шел ламбрекен.

– Прошу, – произнес Асламбек, приглашая гостей расположиться на диване. В креслах уже сидело два человека, один из которых в темных очках и черном свитере, а второй, как бы в противоположность ему, в элегантном темно-синем костюме.

– Знакомьтесь, Али Исмаилов, – и тот, что был в свитере, кивнул головой, – и Магомет Асланов.

– Интересно, кто они, чеченцы, осетины или ингуши? – подумал Аркадий, – А, какая хрен разница, одно слово, чуреки.

Все расселись и Асламбек предоставил слово Асланову.

– Уважаемый Асламбек уже рассказал мне про тот прокол, который случился у вас. Что ж всякое бывает, не часто, но бывает. Никто не застрахован от подобной неприятности, хотя все мы стремимся, чтобы операции, которые мы осуществляем, не зависели от нерасторопности или некомпетентности людей. Впрочем, что сотрясать воздух словами, что было то сплыло, а стало быть осталось в прошлом. Главное, это стремиться, чтобы избежать подобного в дальнейшем, учиться на ошибках и не повторять их в будущем.

Аркадий скис, понимая, в чей огород камень, брошенный Аслановым.

– Интересно, а кто он такой? – подумал Аркадий.

– Однако, я кажется, увлекся историей. На то она и история, что о ней надо на время забыть и идти дальше, не так ли? – и он посмотрел на Бориса.

– Совершенно верно.

– Прекрасно когда люди понимают друг друга. Так вот, проект, который я финансировал, к сожалению провалился.

– Нет, собственно, почему провалился? – неожиданно произнес Аркадий, несогласный с такой постановкой вопроса, – Мы вывезли все оборудование и даже живой материал. Достаточно нескольких дней для монтажа и можно продолжить работу.

– Возможно, дорогой мой, возможно, но лично я сомневаюсь в этом. И могу объяснить почему. Объяснить?

– Хотелось бы, конечно.

– По моим данным специалисты из Москвы уже нагрянули на базу, где вы работали.

У Аркадия вытянулось лицо и он скосил взгляд в сторону Бориса. Тот сидел с непроницаемым лицом и смотрел на Асланова, который, сделав паузу, продолжил:

– Они кстати до сих пор продолжают там искать следы. Надеюсь, что ничего интересного они не найдут. Исходя из того, что они так оперативно вышли на базу, беглец дал подробное описание, чем вы там занимались и, следовательно, работы в этом направлении будут теперь вестись мусорами, а возможно и федералами, весьма активно. Как-никак сорок человек цифра весьма внушительная, чтобы начать шевелиться. А это уже плохо, очень плохо. Так что проект сворачиваем.

Наступила тишина. Аркадий понимал, что их не просто пригласили для того, чтобы отчитать как проштрафившихся мальчишек и объявить, что они наказаны. Скорее всего, им предложат что-то другое, но что, он не мог себе представить. После паузы, которая тянулась, как показалась Аркадию, целую вечность, Асланов снова заговорил:

– А вообще, оно может и к лучшему, что все так случилось, – неожиданно произнес он, словно пытаясь несколько успокоить Бориса и Аркадия, которые, судя по виду, совсем скисли, – два дела, это распыляться, я правильно говорю?

– За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. А можно узнать, о каком деле идет речь? – угрюмо произнес Аркадий.

– Есть конкретный заказ. Предлагают хорошие деньги, очень хорошие деньги, если выполним его, будем купаться в золоте по гроб жизни.

– Смотря что понимать под словом большие деньги? – снова, с некоторой долей сарказма произнес Аркадий.

– Пятьсот миллионов долларов, ты как считаешь, большие деньги или не очень?

– Сколько?

– Нет, ты не ослышался, полмиллиарда баксов, так тебе более понятно?

– Это как, шутка?

– Для кого как. Я еще раз повторяю: заказ получен, аванс взят, на разработку дают полгода. Справимся, считай жизнь как в раю будет у всех.

– А можно поинтересоваться, в чем собственно заказ, может, его реализация просто нереальна и рано подсчитывать дивиденды и мечтать о Канарах?

– Отчего нельзя, конечно можно. Куры и утки дохнут по всему миру, слыхал?

– Допустим, а мы тут при чем?

– Притом. Ты, и люди, которых тебе надо подключить для реализации этого проекта, должны создать вирус, новый вирус гриппа только для людей.

– Чего?

– Да, да, скрестить два вида вирусов и получить то, что будет самым мощным оружием, способным привести мир в судорожное состояние от одной мысли, что эпидемия может охватить весь мир и уничтожить сотни миллионов человек. И тогда те, кто правит миром, заплатят любые деньги, чтобы получить вирус и сделать вакцину против него прежде чем он вырвется наружу.

– Бред. Для того чтобы создать новый штамм, необходима первоклассная лаборатория, специалисты вирусологи, подопытные…, – он осекся. До него вдруг дошло, для чего необходимо было оставить в живых пленников, а вслед за этим он ясно представил себе вообще смысл происходящего. Ему стало страшно и неожиданно смешно. Он не выдержал и рассмеялся.

– Вам смешно?

– Если честно, то да, – продолжая смеяться произнес Аркадий.

– Почему?

– Потому что я вдруг подумал, представляете, что будет, если у нас вдруг получится.

– Как что? – удивленно произнес Асланов.

– Да как вы все не понимаете. Мы все передохнем вместе с подопытными. Вы что думаете, создание вируса, это так просто? Чушь собачья. Это под силу целому институту, десяткам, а может быть сотням лабораториям, кропотливому труду. Нам потребуется оборудования на,… десятки миллионов долларов. Нет, это утопия, понимаете у-то-пи-я.

– Может быть, но контракт подписан, дорогой мой. Деньги в качестве аванса получены, оборудование закуплено, подопытные, включая ваших ротозеев охранников, доставлены, так что надо начинать работать, а не рассуждать, что можно, а чего нельзя, – повышая голос произнес Асланов.

Аркадий посмотрел на него, потом на Бориса, словно ища в его лице поддержки, и лишь развел руками, словно говоря: «Я предупреждаю, из этой затеи ничего не выйдет, а поэтому я умываю руки, точнее могу только участвовать во всем этом, но не отвечать».

– Вот и отлично, а теперь прошу взглянуть на лабораторию, которую мы подготовили.

Сидящие поднялись и, пройдя через зал, спустились в подземную часть здания. Матовая стеклянная дверь, за которой была вторая такая же, раздвинулись, пропуская людей. В большом круглом зале располагалось несколько герметичных кабин и ряд дверей, на которых было написано «лаборатория» и цифры с номерами. При виде оборудования, которое он увидел, у него перехватило дух. Аркадий понял, что все сказанное было не пустым звуком и не авантюрной затеей людей, пытающихся продать воздух. Они знали чего хотят и как это сделать. Им оставалось только одно – найти специалистов, которые возьмутся за решение этой проблемы.

– А вот и курочки, – с ухмылкой на лице произнес Асланов, глядя на ряд стеклянных клеток, в одной из которых сидела курица.

Аркадий вздрогнул и посмотрел на Асланова.

– Шутка, дорогой мой, шутка. Сначала надо подобрать штат сотрудников, а потом птичек завозить для работы, а то они помрут, и какой прок от них будет? Никакой. А больные курочки денег стоят, наших с вами, между прочим, денег, – и рассмеялся.

– Фантастика, – произнес Аркадий, глядя на приборы, компьютеры, микроскопы и шкафы, набитые банками и прочей медтехникой, – честное слово, просто фантастика. Где вы все это раздобыли?

Довольный такой реакцией, Асланов усмехнулся и произнес:

– Деньги, дорогой мой, деньги и еще раз деньги. Сегодня платишь, завтра получаешь то, что тебе надо. Я же сказал, аванс получен, стало быть, надо работать, чтобы получить остальное.

– Да, но…, – Аркадий осекся, так и не закончив фразу. Все было и так понятно. Все изменилось, и теперь предстояло работать совершенно в ином направлении, и для этого нужны были специалисты другого профиля, нежели он. Он повернулся к Борису и спросил:

– Нужны врачи, точнее специалисты в области вирусологии, иммунологи, биологи и генетики. Ты понимаешь, что это значит?

– Конечно. Нужны? Значит будут. Из-под земли достанем.

– А если?

– А если не захотят, а так скорее всего и будет, привезем и заставим. И в этом нам помогут, не так ли Али? – и Борис повернулся к молчавшему все это время Али, который как тень шел позади всех.

– В чем вопрос. Скажи, кто нужен и завтра он будет у тебя. Вместе с женой и любимой тещей и будет ради их жизни делать то, что ты ему скажешь. Ты меня знаешь. Мои люди тебе сколько доноров доставили? Сорок?

– Тридцать девять.

– Извини, дорогой, одним больше одним меньше, какие вопросы. Но ведь доставили. И теперь достанем и врачей и биологов и медсестер, каких только скажешь.

– Вот тебе и ответ на твой вопрос, – подытожил разговор Борис, – Все что надо, будет. Твое дело скоординировать их деятельность и заставить работать, а специалистов мы тебе найдем каких захочешь, об этом ты, Аркаша, не волнуйся. Понял?

– Понял.

– Вот и отлично. Поднимемся наверх и обмоем начало нового проекта?

– Отличная идея, – произнес Али и первым пошел к лестнице.

* * *

За обедом Аркадий, впервые после большого перерыва, основательно напился. Он сам не понимал зачем столько выпил. Возможно, чтобы забыть переживания прошедших суток с момента когда сбежал донор, или оттого, что его смущал, точнее пугал предстоящий проект. Короче – он напился и не без помощи Али был препровожден в комнату, где благополучно приземлился на софе.

Голова шла кругом, а вместе с ней, словно спираль, раскручивались мысли о прошлом.

Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, перестройка в самом разгаре. Молоденький паренек Аркадий Логачев оканчивает школу и без проблем поступает в медицинский институт. Годы учебы пролетают как один день. Перспективный студент, гордость факультета, заканчивает его в числе лучших, и перед ним открывается блестящая карьера врача. Планы, мечты, слава и, конечно же, деньги, зовут и манят новоявленного хирурга в одну из клиник Питера. И здесь впервые волны жизненных передряг ударяются о незримые преграды, коих множество на пути путников за удачей. На дворе девяносто третий год, неудержимая инфляция, проблемы с выплатой зарплат в учреждениях, в том числе больницах и клиниках. К тому же сама зарплата просто смехотворная. Именно тогда Аркадий впервые задумывается: а правильно ли он сделал, выбрав медицину, в качестве своего призвания. Операции, бессонные ночи, и больные, больные, бесконечной чередой проходят перед ним.

После двух лет работы понимает, что так жить дальше он не может, а главное – не хочет. Он решается уйти из клиники и отчаянно ищет новую работу. Для этого предпринимаются разные шаги, обращается к друзьям и в частные клиники с предложениями, и впервые сталкивается с проблемой, о которой не подозревал. Считать себя талантливым врачом и быть таковым на самом деле – это разные вещи. Мало по-настоящему владеть своим ремеслом, надо иметь стаж, опыт, рекомендации и массу черт знает чего, чтобы, придя на собеседование, ты мог не ерзать на стуле, а спокойно и вальяжно разговаривать, зная себе цену, и грубо говоря, «качать права», зная, что за спиной достойный послужной список, включая опыт работы, публикации и прочие заслуги. Время шло, но попытки найти хорошее, а точнее сказать, денежное место, оканчивались ничем, и он продолжал работать на прежнем месте.

В том же девяносто восьмом Аркадий впервые сорвался и прямо за операционным столом допустил непростительную ошибку, результатом которой стала смерть больного. Стараниями шефа инцидент был замят, но для себя Аркадий твердо решил, что это знак, надо кардинально менять работу или он просто сопьется, а к этому все шло. Нет, он не был запойным пьяницей, но, как и большинство врачей в клинике, после смены выпивал изрядную дозу халявного спирта, который подобно наркотику снимал напряжение рабочего дня и давал возможность расслабиться и забыть заботы и тревоги хотя бы до следующего утра. Потом приходила рабочая смена, финал которой был точным повторением предыдущего дня. И так изо дня в день.