Текст книги "И придет Он (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– А ты как – с женой вернулся или один? – неожиданно спросил Вячеслав.

– Один, – угрюмо произнес Илья, и то, каким голосом он это произнес, говорило, что тему не стоит развивать дальше.

– Да…, – многозначительно произнес Вячеслав и поспешно добавил, – и какие планы?

– А черт его знает. Никаких. Без денег, без квартиры, без работы. Одно слово – бомж.

– Ну ты и сказанул. Ты-то – и бомж. Прости, а почему без квартиры, вы, что, её продали, когда уезжали?

– Нет, но сдали на длительный срок, деньги получили авансом вперед, так что в ближайший год считай, что её нет.

– Слушай, – и Вячеслав, приподняв кружку, посмотрел сквозь запотевшее стекло на Илью, – а может это и хорошо, что ты без квартиры, да еще и без работы?

– Чего? – не понимая, к чему клонит Славка, спросил Илья.

– Я к тому, что не махнуть ли тебе к нам в Челябинск? Да если Кроль узнает, что ты не при деле, он за тебя ухватиться не знаю как. А, что скажешь?

– Даже не знаю, что сказать. А вы в каком хоть направлении работаете?

– А, всё-то тебе расскажи, – загадочно произнес Вячеслав, – поехали со мной, посмотришь, может и уговаривать тебя не надо будет.

– Я серьезно.

– А я тем более.

– Может, вы работаете в таком направлении, что я разве что лаборантом смогу…

– Брось. Это в Америке тебя лаборантом взяли, а дома меньше чем завлабом вряд ли.

– Ты хоть намекни, для затравки.

– Как говоришь, для затравки? Лады. Активно изучаем процессы, происходящие в плазмоидах.

– Да, но для этого необходимо…

– А, вижу, зацепило. И мысли сразу в нужном направлении сработали. То-то и оно, что над их созданием работаем и изучаем процессы в них происходящие.

Илья поставил поднятую было кружку с пивом и, глядя на Вячеслава, спросил:

– Во сколько поезд? Я успею взять билет?

Глава 3

Открыв веки, Ольга огляделась по сторонам. Унылый серый цвет стен, зарешеченное маленькое окно, койка, стул, подобие стола и кусок фанеры, за которой просматривался край унитаза.

– «Тюрьма! Арестована!» – произнес внутренний голос, и тут же пронеслась мысль об Илье: «Что с ним? Нет, он не умер, его просто ранили, и он лежит в больнице».

В этот момент послышался лязг ключа, открывающего замок, и отодвигаемой задвижки. Дверь камеры распахнулась, на пороге появился мужчина средних лет. Он внимательно посмотрел на неё, и спокойно произнес:

– Пройдемте.

– Куда? – машинально спросила Ольга и прикусила язык, понимая всю бессмысленность вопроса. Однако мужчина всё так же спокойно ответил:

– С вами хотят побеседовать.

Она поднялась, поправила юбку, волосы на голове и вышла из камеры. В коридоре стоял часовой, который, в отличие от мужчины, резко скомандовал:

– Лицом к стене, ноги расставить, руки за спину.

Она молча выполнила приказ. Охранник закрыл камеру и затем приказал идти следом за мужчиной, сам же пошел позади. Длинный коридор, потом лестница, поворот налево и снова по коридору, освещенному светильниками под потолком. Неожиданно мужчина остановился и, распахнув дверь, пригласил Ольгу зайти.

Её взору предстала небольшая комната, в которой стоял стол, за которым сидели двое в штатском. Не спрашивая разрешения, она присела на стул возле стены. Один из мужчин курил и с любопытством разглядывал её, второй листал папку с документами. Скорее всего, это было личное дело, которое завели на неё. Наконец, он оторвал взгляд от бумаг и, взглянув на неё, спросил:

– Ваше имя – Ольга Андреевна Пирогова?

– Да.

– Русская, до приезда в Америку проживали в России, в Москве?

– Да.

– Приехали в Соединенные Штаты Америки вместе с мужем, Пироговым Ильей, – мужчина взглянул на лист бумаги и добавил, – Сергеевичем.

– Да.

– Цель вашего приезда?

– Мы хотели устроиться на работу и попытаться найти… – Ольга не могла сформулировать мысль, что именно они хотели найти с мужем в Америке. Возникла пауза.

– Так что именно вы хотели найти в Америке?

– То же, что и все, кто приезжает в вашу страну, лучшей доли в этом мире.

Мужчина не смог скрыть усмешки на лице, и на долю секунды губы скривились, показывая его отношение к такому ответу.

– Расскажите, как вам и вашему мужу удалось устроиться на работу в секретный научно-исследовательский институт?

– Мужу предложил работу один из сотрудников института. Потом трудоустроили меня. Но нам никто и никогда не говорил, что институт является секретным.

– Что было потом?

– Ничего, мы с мужем работали. Он был на хорошем счету у руководства. По результатам работы его даже премировали и дали отпуск, чтобы мы могли отдохнуть и посмотреть страну.

– Вы являетесь кадровыми сотрудниками внешней разведки России, или вас завербовали и отправили в США для трудоустройства в одну из секретных структур?

– Я не понимаю вашего вопроса. Мой муж и я никогда не сотрудничали ни с какими секретными службами.

– В таком случае, чем обусловлено, что, когда вы покинули территорию института, вы тут же ударились в бега? – задал вопрос второй мужчина.

– Мы вовсе никуда не сбежали. Мы спокойно ехали на машине, пока не почувствовали, что нас кто-то преследует.

– Вы лжете. Из показаний сотрудников спецслужб следует, что, покинув машину, вы скрылись в лесу и больше не возвращались. Почему?

– Я уже сказала, нам показалось, что нас кто-то преследует. Мы испугались и решили спрятаться.

– И снова ложь. Спустя два часа, после того как вас окружили в районе оврага, вы не могли не понять, что вас преследуют сотрудники службы безопасности института.

– Да, но почему они в нас стреляли из вертолета? – выкрикнула Ольга.

Мужчина проигнорировал её вопрос и продолжал спрашивать:

– И поэтому, как только вы поняли, что сможете идти дальше, снова бросились бежать?

– Да.

– Почему же вы не захотели выяснить причин того, почему вас пытаются задержать?

– Нам было страшно. А вам не было бы страшно, если бы в вас стреляли? – она посмотрела на мужчин, которые её допрашивали, но по их восковым лицам невозможно было что-то прочесть.

– Где вы скрывались после того, как поняли, что погоня прекращена?

– Мы… в лесу.

– Где именно, в каком?

– Я не знаю. Мы вышли на шоссе, поймать попутку было сложно, к тому же у нас была грязная одежда… Поэтому мы снова вернулись в лес и долго бродили, пока не нашли место для ночлега.

– Прямо в лесу?

– Да.

– Осенью! Когда ночью бывают заморозки, а вы в легкой одежде?

– Мы разожгли костер…

– Госпожа Пирогова, не надо строить из себя героиню. Вы не Жанна д'Арк и не партизанка Второй мировой. Мы живем с вами в начале двадцать первого века, и поэтому ломать перед нами комедию не стоит. Мы достаточно хорошо о вас осведомлены. За работами вашего мужа наблюдали еще в то время, когда он работал в России, и поэтому, когда вы решили выехать в Штаты, всё было организовано для того, чтобы вас приняли, устроили на работу, а затем пригласили для сотрудничества в научно-исследовательский институт. Когда вы поняли, что работа вашего мужа связана с военно-промышленным комплексом, вам это почему-то не понравилось. Вам что, мало платили денег? Вряд ли. Тогда что? Вы получили секретную информацию, которую сочли возможной передать в Россию, и, стало быть, вывод о том, что вы занимались шпионской деятельностью, напрашивается сам собой.

– Нет, вы всё трактуете неправильно.

– Допустим. Тогда приведите аргументы, которые опровергают мои выводы, – мужчина откинулся на спинку кресла, продолжая наблюдать за Ольгой. Её молчание затянулось, и тогда второй мужчина произнес:

– Вы ведете себя крайне глупо. Впрочем, сейчас это не имеет особого значения. Ваш муж погиб, и всё это благодаря вам.

– Нет, это неправда! – выкрикнула Ольга и сжалась, готовая в любую секунду разрыдаться.

– Где и когда была проведена ваша вербовка? Каким образом осуществлялась связь? Знал ли ваш муж, что вы сотрудничаете со спецслужбами России?

– Все это чушь. Я никогда и ни с кем не сотрудничала.

– Тогда скажите, почему вы решили всё бросить и бежать?

– Не знаю, – тихо произнесла Ольга, понурив голову.

– Что? Не знаете? Однако вы продолжаете лгать и при этом отрицаете, что вы завербованы русской разведкой.

– Я, правда, никем не завербована. Клянусь!

– В таком случае, объясните мне, откуда у вас вот это, или скажете, что в лесу случайно нашли? – и в руках мужчины появился блокнот. Тот самый, который Илья нашел на чердаке у Билла.

Впрочем, Ольге уже не было дела до блокнота, и поверят ей или нет, что она вовсе не шпионка, потому что перед её мысленным взором возник Илья. Его тело неуклюже лежало посреди черного поля, а она, упав на колени, не в силах была подойти к нему и помочь, потому как понимала, что он умер. Она не слышала вопросов, и того, как её кто-то тряс за плечо, а затем суетился человек в белом халате и зачем-то закатывал рукав и делал укол. Перед глазами стояла лишь одна картина: Илья, лежащий на земле, и каркающие высоко в небе вороны.

Ольга очнулась. Тусклая лампа под потолком и уже знакомая камера. Мутило, и страшно хотелось пить. Она приподнялась и присела на край кровати. Во всём теле чувствовалась такая слабость, что, поднявшись, чуть было не упала. Кинула взгляд в сторону двери, и тут же услышала, как открывают дверь камеры. Появившийся вслед за этим охранник грубо скомандовал:

– На выход.

– Фашист, – тихо по-русски произнесла Ольга, и, поднявшись, поплелась на допрос.

Её отвели в ту же комнату, что и в первый раз. Не успела она присесть на стул, как один из мужчин достал блокнот и задал Ольге вопрос:

– Скажите, зачем ваш супруг взял этот блокнот? Что, по-вашему, могло его в нём заинтересовать?

– Понятия не имею.

Он пристально посмотрел на Ольгу, потом положил блокнот на стол перед собой и спокойно произнес:

– Госпожа Пирогова, учтите, по законам, которые действуют в нашей стране, в случае, если есть основание считать, что подозреваемый уклоняется от дачи показаний, которые относятся к категории преступлений против государства, к нему могут быть применены пытки. Я бы не стал вам об этом говорить, но вы меня вынуждаете это сделать, так как в очередной раз солгали. Всё что мы хотим от вас получить, рано или поздно мы получим, и вам не стоит ждать снисхождения. Когда дело касается национальной безопасности, различие полов не имеет значения.

– Но если я действительно не знаю, я что, должна что-то выдумывать, чтобы вас устроил мой ответ?

– Зачем выдумывать, просто-напросто говорите правду, вот и всё. Ваш муж показывал вам этот дневник?

– Да.

– Как и что он комментировал по этому поводу?

– Никак не комментировал. Сказал только, что возможно это что-то интересное, и просил меня перевести, так как не совсем хорошо владел языком, чтобы прочесть текст. К тому же рукописные тексты даже мне сложно перевести.

– Информация по установке, над которой работал ваш муж, была вами скопирована? Где и кому вы её передали?

– Никакой информации мы не копировали и никому не передавали.

– И снова ложь.

– Как хотите, так и считайте.

– Хорошо, на сегодня достаточно, – неожиданно произнес мужчина и, обращаясь к охраннику, добавил, – уведите её.

Когда за Ольгой захлопнулась дверь камеры, она сиротливо присела на край кровати. Не было ни страха, ни паники, полное безразличие ко всему, и лишь тоска и горечь от понимания того, что Ильи больше нет. Она упала на кровать, зарылась лицом в подушку и зарыдала.

– Рой, как, по-вашему, она говорит правду или нет? – поинтересовался Сандерс после того, как охранник вывел Пирогову.

– Пока трудно сказать однозначно, но держится она неплохо. Одно могу сказать, что дело, которым нам поручили заниматься, не такое простое, как может показаться на первый взгляд.

– Какие у вас основания так считать?

– Вчера я еще раз изучил все материалы дела, и у меня возникло слишком много вопросов, на которые нет ответов. И это меня больше всего смущает.

– Вот как! Поделитесь, что именно?

– Судите сами. Начнем с переданных нам службой безопасности института всех документов, которые касаются Пироговых. Сразу же возникает масса вопросов. Почему Халлис, не проинформировав генерала Билларда, санкционировал недельный отпуск русской четы? Непонятны действия сотрудников службы безопасности во время поиска русских. Нашли, но, не удостоверившись, что они мертвы, оставили на ночь, и только на следующий день приступили к поискам. Далее, Пироговы упали с высоты в тридцать с лишним футов и при этом остались живы, более того, не получили серьезных увечий и вскоре продолжили бегство! И так далее. Чем глубже вникаешь в дело, тем больше становится очевидным череда промахов и одновременно странных вещей, которые не поддаются объяснению.

– Согласен с вами. Я тоже полистал документы и не всё из прочитанного мне ясно.

– Так что, думаю, нам еще предстоит основательно поломать голову над всем этим.

– И все же, как, по-вашему, Ольга Пирогова – русский агент?

– Сказать что-либо определенное не могу. Надо всё серьезно проверить. А главное, детально выяснить, кто такой Билл Стоун. То, что дневник, который был найден у убитого, позволил быстро выйти на старика, и он признался, что Пироговы у него останавливались на несколько дней, весьма кстати. Но почему именно у него они сделали остановку, вот в чем вопрос?

– Да, запутанное дело, хотя на первый взгляд, показалось весьма банальным.

– Вот именно, что на первый взгляд. Но если у нас будут факты, Пирогова станет куда сговорчивее.

– Хотелось бы в это верить. Что же, будем искать факты.

Сандерс и Чандлерс, забрав документы, вышли из кабинета.

– И все же, – произнес Сандерс, – я почему-то склонен считать, что Пирогова связана с русской спецслужбой. И решилась она на столь отчаянный шаг только потому, что у неё не было связи, а вся документация и чертежи были на руках. Допускаю мысль, что у неё была четкая установка на тот случай, если документы будут представлять большой интерес, совершить побег.

– Не стану спорить. Думаю, что если бы это было так, для нас это было бы самым удобным и простым.

– Не понял? – удивленно спросил Сандерс.

– Просто я подумал, а что, если всё иначе? Если никакие спецслужбы русских за ними не стоят?

– Простите, Рой, но я опять-таки не совсем понимаю, к чему вы клоните?

– Джордж, надо основательно покопаться в самом институте. Я же говорю, слишком много накладок. Вспомните, с каким скрипом они предоставили все материалы и только под нажимом, и очень большим нажимом, передали их. И то, я сомневаюсь, что некоторые факты они скрыли.

– Вы хотите сказать, что есть вероятность заговора?

– Не знаю, но мне хотелось бы, чтобы во всем была предельная ясность, и только в этом случае мы сможем однозначно сказать, что секретные разработки не уплыли к русским, или кому бы то ни было еще.

– Да, пожалуй, вы правы.

Глава 4

Илья стоял в тамбуре вагона и курил. Мелькающие огоньки за окном говорили, что где-то в ночи по-прежнему своим чередом идет жизнь, полная тайн и загадок. Впрочем, почему тайн? Повседневная жизнь простых людей. Кто-то поднялся на работу и спешил успеть на первую электричку, а кто-то вообще не спал, дежуря у постели больного ребенка. Стук колес и мысли об Ольге навеяли тоску, и Илья погрузился в воспоминания. Он случайно встретил её на одной из вечеринок у приятеля, и взглянув, сразу же влюбился, как мальчишка. Весь вечер ломал голову, как завязать знакомство и взять номер телефона, а получив, всю дорогу домой ликовал и позвонил на следующий день. Потом были встречи, походы в кино, а спустя три месяца пылкое признание в любви. Ольга ответила взаимностью и поженившись, все эти годы они сохраняли чувства любви и верности друг к другу. Перед Ильё всплыл образ жены, её открытая улыбка, веселый, жизнерадостный смех, рассудительная и вместе с тем тактичная манера выражать мысли, поэтому он не сразу понял, что к нему обратилась проводница, благодаря которой он и сумел оказаться в поезде Москва-Челябинск, который ранним утром отошел от Казанского вокзала:

– Задумались?

– Что? Ой, простите.

– Я там вам постелила, пошли бы вздремнули час-другой.

– Спасибо.

– Не за что, – и повернувшись, пошла в вагон поезда. Илья затушил сигарету и отправился вслед за ней.

В Челябинске Илья остановился у Вячеслава. Тот жил один. Вообще-то, это было не совсем так. Еще при входе Илья заметил розовые тапочки, примостившиеся в углу в коридоре. В ванной висело слишком много полотенец для одного человека, на полочке стояли какие-то женские тюбики и баночки и две зубных щетки в стакане. Да и вообще, квартира совсем не была похожа на холостяцкую берлогу. На немой вопрос Ильи Вячеслав уклончиво ответил, что он в очередной раз поругался со своей сожительницей, и та на неопределенное время уехала.

Илья тактично ушел от дальнейших расспросов и осведомился насчет того, когда они поедут в лабораторию.

– Что, не терпится посмотреть, что мы там смастерили?

– Вроде того.

– А-а-а, узнаю всё того же любопытного Илью, каким ты был еще в институте. Нет, ты мне лучше скажи, уехал в Штаты и вернулся! Кому только сказать!

– Я же тебе еще в поезде рассказывал. Не сложилась у меня там жизнь. Работа и всё такое…

– Темнишь, ой темнишь, парень. Ладно, не буду больше тебя об этом расспрашивать. И вообще, может это даже отлично, что у тебя там не сложилось. Увидишь, чего мы достигли, и скажешь: «Эх, братцы, науку-то и впрямь, только в России двигать можно. А всё почему? Да потому, что мозговитый у нас народ». Верно я говорю?

– Насчет чего?

– Слушай, ты какой-то рассеянный стал. Я ему про Фому, а он мне про Ерёму.

– Да нет, это я так. У меня проблемы. Я ведь тебе не рассказывал. Краем уха тебя слушаю, а сам размышляю, как их решить. Тебя вот послушал, рванул за тобой, а проблемы прицепом за мной. И никуда от них не деться.

– Так выкладывай, что за проблемы?

– Документов у меня нет! То ли украли, то ли потерял, не знаю, как в прострации был. Сидел в зале ожидания, потом в такси в Москву поехал, а когда опомнился, документов нет. Хорошо хоть в кармане пиджака деньги кое-какие были.

– Тоже мне, проблема. Напишешь заявление, пошлешь в милицию, там разберутся. Выдадут новый паспорт, и все дела. Главное – жив, не убит, не помер.

При этих словах в сознании Ильи молнией вспыхнула мысль: «Знал бы Славка, что так оно и есть. Убит и числится в Америки мертвым, да еще труп, пропавший без вести. А уж всё остальное вообще из области фантастики».

– Может быть.

– Не может, а точно. И потом, я тебя знаю, в институте, где ты работал, тоже всегда подтвердят что ты – это ты, а не Иван Иванов, который выдает себя за Илью Пирогова.

– А сейчас как быть? Меня же никто на работу без документов не примет…

– Илья, не морочь себе этим голову. Покажу тебе нашу лабораторию, обо всем на свете забудешь. А Кроль тебя не то что без документов, без… Короче, возьмет без всякого, вот увидишь.

– Ну, не знаю.

– Не переживай, всё будет нормально, поверь мне. Сейчас быстренько перекусим, и айда в лабораторию.

– Как тебе? – с чувством нескрываемой гордости спросил Вячеслав, после того, как Илья внимательно осмотрел лабораторию и примыкающий к ней испытательный цех в которой была смонтирована установка по изучению плазмоидов..

– Впечатляет. Откровенно скажу, не ожидал такое увидеть.

– Я же говорил. А ты как думал, мы тут в глуши, за тысячи верст от столицы, только отверточной технологией занимаемся и японские драндулеты собираем? Нет, дружище, Кроль бизнесмен, но с мозгами. Сразу сообразил, что без новых идей жить можно, но, чтобы хорошо жить, не имея при этом нефтяного краника, надо заниматься высокими технологиями. Для этого собрал нас, дал денег и, как видишь, результат на лицо.

– Хорошо, а вы запускали установку, получили какие-то результаты?

– Разумеется. Ты же смотрел отчеты. Третью неделю уже обкатываем. Плазмоидное образование возникло и просуществовало более десяти секунд. А ведь это только начало. Если удастся удержать его в стабильном состоянии длительное время, получим возможность для снятия показаний, а это шаг к тому, чтобы понять его структуру, свойства, возможности.

– И как ты представляешь его практическое применение?

– Пока проводим чисто теоретические исследования, но в перспективе есть кое-какие размышления.

– Например?

– Использование в авиации и создание кораблей с гиперзвуковой скоростью. Я уже не говорю о том, какие возможности откроются в других сферах, например при запуске космических кораблей. А дальше и загадывать трудно. Перспективы могут оказаться такие, о которых мы пока и не догадываемся.

– Что же, весьма и весьма интересно. Дай-ка мне документацию, я еще раз посмотрю на принципиальную схему, которую вы использовали при модуляции тока.

Илья углубился в изучение чертежей, потом внимательно посмотрел на математические выкладки, после чего взглянул на результаты экспериментов.

– А когда собираетесь провести следующую серию испытаний?

– Меня ждали. Я в Москву ездил на завод Хруничева. Мы у них кое-что заказали. Сроки прошли, а они никак, вот и пришлось срочно вылететь, чтобы на месте решить проблему.

– И как, решил?

– Обещали на этой неделе выслать, я потому поездом и поехал обратно, что спешки не было.

– Да, очень интересно, – размышляя о чем-то своем, произнес Илья и снова приник к чертежам.

Вячеслав искоса посмотрел на него и, усмехнувшись, тихо произнес:

– Нет, ну точно, каким был, таким и остался. Как сейчас помню, прилипнешь к чему-то интересному и всё, тебя не оторвать.

– Ладно, ты того, иди своими делами займись, а я пока посмотрю. Мне надо четко всё представлять, а не в общем.

– Понял. Пойду, переговорю с Кролем по поводу твоего зачисления к нам в лабораторию. Не возражаешь?

– Что? А, нет, давай…

Кроль принял Илью спустя два часа, в своём роскошном директорском кабинете. Как показалось Илье, когда он здоровался, Кроль не узнал его. Впрочем, он тоже, как не силился, не смог припомнить в человеке, сидевшем напротив него в кресле за громоздким столом, однокурсника по институту. Выглядел Кроль, как и подобает удачливому бизнесмену, элегантно. Каждая деталь гардероба подчеркивала, что вещь куплена в дорогом бутике.

– Значит, Америка не смогла достойно принять и оценить ваш талант? – произнес Кроль и с прищуром посмотрел на Илью.

– Да как сказать…

– А вы как думали, вас там с распростертыми объятиями ждут?

– Да нет, я ничего не думал…

– И всё же поехали. Бросили Москву, институт и рванули?

– На то были свои обстоятельства, – мрачнея от ненужных на его взгляд вопросов, произнес Илья.

– Ну да Бог с ней, с этой Америкой. У нас тут своя, ничуть не хуже. Иванцов мне дал о вас самые лестные рекомендации. Так что могу предложить работу в лаборатории, если есть, конечно, желание?

– Поэтому и приехал.

– Вот и отлично. Будем считать, что вы зачислены. А раз так, то сразу перейдем к деловой части. Установку видели, документы смотрели, есть результаты, и, я надеюсь, будут еще, и гораздо интереснее. Но, я не филантроп, а бизнесмен, и поэтому, если хотите у меня работать, вот контракт, – и Кроль пододвинул в сторону Ильи лист с текстом договора на котором не хватало только подписей.

– Еще один, – мысленно произнес Илья, и, взяв документ, бегло его прочел.

– Мне надо это подписать?

– Если вопросов нет, то да.

– Вы же сами сказали, бизнес есть бизнес. Любое запатентованное изобретение вне зависимости от числа сотрудников, записанных при оформлении документа, дают вам право на пятьдесят процентов всех доходов при продаже или использовании его в последующем. Я согласен.

– В таком случае, прошу, – и Кроль протянул Илье ручку. Подписав экземпляры, Кроль поставил на них свою подпись и один экземпляр вернул Илье.

– Это вам. Ну, что же, будем считать, что все формальности соблюдены. Да, совсем забыл насчет зарплаты. Полагаю, что пятьдесят тысяч рублей для начала вас устроят?

– Вполне.

– Замечательно.

Кроль нажал какую-то кнопку на столе, панель справа от него тихо раздвинулась, и откуда-то из недр стола появились рюмки и бутылка коньяка. Маленькое представление явно было направлено на демонстрацию эффекта, и оно удалось. Удивление на лице Ильи было очевидным. Довольный собой, Кроль наполнил бокалы.

– За плодотворное сотрудничество.

– Спасибо, – скромно ответил Илья и пригубил коньяк.

– Да, кстати, аванс для начала, и Кроль вытащил из кармана увесистую пачку денег.

Илья взял её и, скорее по привычке, спросил:

– Мне надо где-то расписаться?

Кроль громко рассмеялся.

– Нет, ну честное слово, с вами, людьми науки, иногда сложно разговаривать. Некоторые вещи вы воспринимаете как-то… Бога ради извините, но… заторможено. Примите к сведению. Я шеф, кассир и бухгалтер для вас в одном лице. Так что по всем вопросам только ко мне, а не в кассу заводоуправления.

– Понял.

– Замечательно. В таком случае, можете идти и спокойно заниматься наукой. А всем остальным займусь я.

Кроль поднялся со своего кресла и протянул Илье руку. Тот пожал её и направился к двери. Подходя, услышал голос Кроля и потому обернулся.

– Насчет документов не беспокойтесь, я помогу. Для меня это не проблема. Было бы желание и финансовая поддержка, и все вопросы решатся в шесть секунд.

– Спасибо, – Илья вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. По пути в лабораторию он подумал: «Делец. В полном смысле слова делец. Точно знает, чего он в этой жизни хочет и, как этого добиться. Что уж говорить, можно только по хорошему позавидовать, когда люди чего-то добиваются. Хотя… кто его знает, через что пришлось перешагнуть, чтобы этого добиться? Впрочем, кто бы знал, через что мне пришлось пройти в этой жизни…»

Оказавшись в лаборатории, Илья увидел Иванцова, который вместе с двумя сотрудниками о чем-то оживленно спорил. Перед ними на столе лежали чертежи, поверх которых были разбросаны листы с математическими выкладками.

– … а я все же считаю, что, повышая ёмкость накопителя, мы завязнем с коммуникационными системами, и нам потребуется несоизмеримо больше энергии, а где мы её возьмём?

– Зато диаметр плазмоида, как показывают расчеты, составит не менее ста миллиметров, а время жизни – около десяти секунд.

– Верю, охотно верю, но это в теории, а на практике?

Заметив Илью, стоящего в дверях лаборатории, Вячеслав махнул ему рукой и, когда тот подошел, произнес:

– Знакомьтесь, Илья Сергеевич Пирогов, наш новый сотрудник.

– Кривцов Алексей… Иванович, – произнес моложавый парень с бородой и в очках с толстенными линзами, за которыми трудно было разглядеть глаза.

– Осипчук Марк Анатольевич, – и тоже протянул Илье руку. На вид ему было за сорок. Небольшого роста с густой черной шевелюрой и жутко кривыми зубами, которые он невольно демонстрировал во время разговора.

– Научные споры в самом разгаре, я не помешал? – спросил Илья.

– Наоборот. Сам знаешь, в споре рождается истина, а чем больше людей в нем принимают участие, тем выше шансы найти правильное решение.

– Это не факт. Иногда новое воспринимается большинством в штыки, и тогда получается совершенно обратный эффект.

– Ну, у нас тут все несколько иначе, так что присоединяйся. Свежий взгляд всегда остудит горячие головы.

– Поживем – увидим. А в чем, собственно говоря, спор?

– Видишь ли… – и Вячеслав вместе с остальными начали наперебой объяснять Илье принципиальные различия в подходах к изучению плазмоидов. Илья внимательно слушал, иногда перебивал и задавал конкретные вопросы, стараясь вникнуть в проблему, и пока воздерживался от того, чтобы занять чью-то позицию.

Он вникал в проблему и всё больше погружался в привычную для себя среду научных исследований, когда всё остальное оставалось где-то далеко позади, а время летело неумолимо быстро, и его вечно не хватало, потому что увлеченность наукой была для него смыслом жизни.

Научные споры затянулись, и когда раздался телефонный звонок. Вячеслав стал жестами делать знак, чтобы дали возможность поговорить. Судя по его лицу, звонок был из разряда приятных. Положив трубку, он объявил:

– Поездка в Москву возымела действие. Оборудование уже отгрузили, так что на следующей неделе начинаем монтаж и продолжим испытания, а пока, – он как-то таинственно улыбнулся и добавил, – между прочим, конец рабочего дня, может, мы посидим и, так сказать, пропишем нашего нового коллегу? Какие будут на этот счет мнения?

– Вячеслав, о чем речь, – поправляя очки, деловито произнес Осипчук, – прописка, это же святое дело, кто бы спорил.

– Отлично. В таком случае, быстренько собираем всех наших. А ты, Алексей, за продуктами, – и, вынув из кармана деньги, протянул их Кривцову.

– А чего брать-то?

– Как всегда, нарезки разной, водочки, соку возьми и хлеб не забудь.

– Понял.

– Раз понял, тогда вперед. Родина тебя помнит и ждет, а уж коллектив тем более.

Илья смотрел на ребят, их неподдельную энергию, радость от полноты жизни, и ему хотелось всей душой быть с ними, разделять их оптимизм, но мысли об Ольге неугасимой болью сжимали сердце. И всё же, он изо всех сил старался не подать виду, и, улыбнувшись, произнес:

– Народ, я что-то не понял? Меня прописывают, а платит Вячеслав. Между прочим, мне Кроль аванс выписал, так что стол за мой счет, и прошу не спорить.

– Кто бы спорил, – улыбчиво произнес Вячеслав, – коли так, тебе и бежать за харчами, а мы пока тут всё организуем.

– Так всегда. Хоть в помощники кого дайте, я же здесь ничего не знаю, где что.

– Не боись, так и быть, Алексея в помощники бери, и вперед.

Импровизированный стол получился замечательным. Одиннадцать сотрудников лаборатории собрались в полном составе и просидели до глубокой ночи. И, конечно же, все разговоры, в конечном счете, свелись к предстоящим испытаниям и теоретическим спорам относительно того, в каком направлении двигаться дальше. К концу вечера Илья чувствовал себя своим в новом коллективе, и это не могло не радовать.