Текст книги "Пандемия"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Был Аркаша и сплыл. Кончается твое время, но так просто я из этого мира не уйду. Я так хлопну дверью, что весь мир вздрогнет, чихнет и захлебнется кровью.

Он упал на кровать и глядя в потолок дико засмеялся, представляя, как он будет радоваться, что умирая, уносит весь мир с собой в бездну. Пролежав несколько минут, он снова поднялся и подойдя к трюмо, открыл один из ящиков, пытаясь найти ручку или карандаш.

– Может просто загримироваться и прямиком махнуть в аэропорт? Да, конечно, так я и проскочу. Сейчас ментов кругом навалом, раз они уже по квартирам ходят толпами. И потом, если остановят, что я им предъявлю, паспорт на имя Аркадия Логачева? Нет, надо как-то иначе поступить, но как? Стоп, идея, а что если? Как я об этом сразу не подумал, ну конечно, это вариант, да еще какой. Правда, придется все очень аккуратно действовать, но зато это даст возможность решить проблему с транспортом.

Аркадий подошел к телефону и набрал номер скорой помощи. В трубке послышался голос дежурного оператора.

– Девушка, примите вызов. Да больная, в тяжелом состоянии. Что вы спросили? Да доставала коробку с антресоли и упала со стремянки, возможно сотрясение мозга. Нет, нет, я сосед, пришел к ней минут за десять до этого, она хотела мне показать кое-что, и вот результат. Простите, что мне сделать до вашего приезда? Хорошо, постараюсь. Да, записывайте адрес…

Аркадий положил трубку и снова посмотрел на часы. В его запасе было минут десять, двадцать до приезда бригады скорой помощи, хотя могут и запоздать. Он встал и прошел в комнату. Посмотрел на трупы и стал засовывать участкового под диван, после чего положил Галину таким образом, чтобы её голова была прямо напротив лужи крови милиционера.

– Черт возьми, а стремянка-то у неё есть? – он быстро осмотрел квартиру и, заглянув на балкон, увидел ржавую стремянку. Внеся в квартиру, поставил её возле шкафа, рядом с телом Гали.

– Так, что еще, ах да, надо проверить, все ли при мне, чтобы быть готовым к отъезду, – он взял контейнер, еще раз взглянул на ампулы и положил в карман брюк, после чего сел на край кровати и стал ждать приезда скорой помощи.

Минуты ожидания были томительны. Волнение было, но он понимал, что теперь все решают минуты. Один малейший промах, и все, конец. Поэтому, надо действовать быстро, четко и не задумываясь, иначе провал задуманного. В этот момент в коридоре прозвенел звонок.

– Однако быстро они приехали, – подумал Аркадий и поднявшись, спокойно пошел в прихожую. Прежде чем открыть, посмотрел в глазок и убедился, что на лестничной клетке стоят двое в белых халатах, одетых поверх синих курток с эмблемой скорой. В руках одного был стандартный медицинский саквояж.

– Похоже, что врачи, – и он распахнул перед ними дверь.

– Добрый вечер, где потерпевшая?

– Она там, в комнате, проходите, – и он пропустив вперед себя двух врачей, молоденькую девушку и усатого парня лет тридцати, закрыл за ними входную дверь.

Как только они направились в комнату, он достал из кармана молоток и ударил им по голове парня, затем стремительно сделал шаг вперед и, зажав девушке рот, обеими руками сделал круговое движение. Раздался хруст и шейный позвонок переломился пополам. Она сразу же обмякла и стала падать на пол. Аркадий успел подхватить её. Несколько минут понадобилось на то, чтобы проверить пульс, убедиться, что оба мертвы, затем проверить документы и снять с парня халат

– Кажется, первая фаза задуманного прошла удачно. Теперь надо выяснить, есть ли в машине водитель, или водитель этот усатый, и пришел узнать, нести носилки или нет.

Аркадий вышел на балкон и посмотрел вниз. Машины не было видно, да это и понятно, окна выходили на противоположную двору сторону.

– Жаль, – подумал он, – придется спускаться вниз. Стоп. Если усатый водила, в кармане должны быть ключи от машины.

Он подошел и еще раз обыскал его. Поднялся, и неожиданно хлопнул себя по карману куртки, которую снял с убитого и нацепил на себя. Рука отчетливо определила, что в кармане ключи. Так и есть, на связке брелок сигнализации и ключи от машины.

– Отлично, можно двигать.

Он взял медицинский ящик, открыл его, посмотрел, что в нем находится, после чего закрыл и направился к выходу.

Скорая стояла чуть поодаль от подъезда на тротуаре. Он не спеша подошел к машине. Снял с сигнализации и через пару минут благополучно выруливал со двора.

– А не поехать ли нам по наглому, мимо всех постов и через центр, – решил Аркадий и, сделав разворот на светофоре, направился в сторону Белорусской, чтобы потом выехать на Ленинградку.

Он ехал по улице и с удивлением замечал, что, несмотря на введенное в стране чрезвычайное положение, машин было по-прежнему много. Да и людей, идущих по улицам города практически не убавилось. Возможно, изменились лица горожан, они стали более серьезными, сумрачными, но они все равно куда-то спешили, и каждый шел по своим делам. Впрочем, до комендантского часа оставалось еще время, и потом народу было так много. Динамо, Аэропорт, Сокол. Аркадий благополучно миновал центральную часть города и все ближе приближался к кольцевой, где наверняка будет масса милиции, а возможно и военных. У моста через Москву-реку, он притормозил. Машин было много и поток, медленно двигался в сторону области. Аркадий занял правый ряд и, включив мигалку и сигнал скорой, стал продвигаться вперед, полагая, что сразу за мостом должен быть пост милиции. Держась правее, чтобы всем своим видом показывать, что он спешит, он заехал одной стороной на пешеходный тротуар. Наконец мост кончился и он проскочил буквально перед окнами дорожного поста и почти тут же свернул вправо на Химки, поскольку еще издали увидел, что сразу за постом милиции стоит плотное кольцо военного патруля, которое проверяет документы у проезжающих авто владельцев. Он нырнул под эстакаду на Кирова и потом дворами снова выскочил на Ленинградку почти через километр. Машин на трассе было мало, поскольку кордон сдерживал поток, и когда те проезжали, прибавляли газ и шли по трассе под сто. До поворота на Шереметьево оставалось несколько километров…

Аркадий снял очки, засунул под щеки ватные тампоны, выпятил нижнюю губу и посмотрел на себя в зеркало.

– Нормально, похож, но не очень, а вообще-то уродец, и только, – решил он и прибавил скорость. У поворота на аэропорт, машины стояли вплотную друг за другом. Опять стоял кордон и проверяли документы у водителей. Аркадий еще издали завидев это, включил мигалку и на скорости обогнал колонну и притормозил у поста, когда заметил, что ему военный в белой каске с полосами, приказал остановиться. Аркадий приоткрыл окно и, не дожидаясь вопроса, буквально сунул ему в нос водительские права убитого мужика с усами и бумаги на скорую помощь, заодно два листа каких-то документов с кучей печатей и чуть ли не выкрикнул подошедшему солдату:

– Рейс задержали специально из-за нас, везем донорские органы. Вот документы.

– Органы? – удивленно произнес тот,

– Смотреть будете? – и Аркадий приподнял медицинский ящик с красным крестом в центре.

– Проезжайте, – и парень махнул жезлом, показывая, что все в порядке, и стал проверять следующую машину.

Аркадий перевел дух и крепче ухватившись за руль, надавил на педаль газа. Стрелка перевалила за отметку сто, и вдали он увидел приближающиеся огни аэропорта. В этот момент, чуть ли не над ним стал приземляться самолет. Аркадий выглянул в окно и подумал:

– Ничего еще чуть-чуть осталось, и весь мир вздрогнет. Сегодня начнется отсчет конца существования этого мира, который не захотел дать мне то, чего я достоин. Мир отвернулся от меня и я отомщу. Если он поступил со мной так, то и я поступлю аналогично. Нет, я отплачу за свой проигрыш, и возьму реванш, любой ценой…

Аркадий подъехал к центральному терминалу, притормозил, но потом, подумал, и, проехав дальше, оставил машину на стоянке. Выйдя, он взял медицинский чемодан, и не спеша, направился в зал ожидания. Еще на подходе, он увидел, что на входе стоят усиленные наряды милиции и проверяют у пассажиров наличие билетов и только потом пропускают внутрь. Он раздумывал, как поступить и все же рискнул. Минуя очередь, он подошел к милиционерам, и так же, как поступил на посту у поворота, показывая подряд все документы, что у него были с собой, спокойно спросил, показывая на ящик:

– Куда нести?

– Что это?

– Звонили из вашей медсанчасти, сказали, чтобы срочно забрали донорский груз, с прибывшего рейса, сейчас минуту, я посмотрю по бумагам.

– Прямо и за углом, только не забудьте взять бумаги на вынос груза?

– Спасибо. Не забуду.

Аркадий сделал несколько шагов вперед. Ему хватило несколько секунд, чтобы пробежать глазами табло, которое было прямо перед ним. В ближайший два часа отправляются один за другим рейсы в разные концы мира. Не оборачиваясь, он сунул руку в карман и нащупал ампулы, завернутые в салфетку. Еще в машине он переложил их туда.

– Так что же, господа-товарищи, час настал. Пора или передумать? Спасти мир от катастрофы? Может подойти к первому встречному милиционеру и сказать ему: «Это я Аркадий Логачев, которого вы все ищете, а вот и ампулы с вирусом?» Так что же, момент истины настал. Готов я выполнить задуманное или кишка тонка послать весь мир в преисподнюю?

Он окинул исподлобья зал, по которому не спеша в разных направлениях шли люди. Он посмотрел на них и медленно, словно боясь поранить руку, сжал ампулы и скорее почувствовал, нежели чем услышал, как они хрустнули и разломились на несколько частей.

– Вот и все, – подумал Аркадий, – Как легко и просто было это сделать и никаких угрызений совести, ничего, ни восторга, ни жалости, ни скорби. Только пустота внутри, словно что-то вылетело из тела и понеслось куда-то далеко, прочь, подальше от этого страшного места. Может это душа моя улетела раньше, чем я покину это мир? – он хотел было рассмеяться, но ватные тампоны во рту мешали.

Он сделал десяток шагов по залу, словно хотел убедиться, что вирус уже начал действовать, потом улыбнулся, прекрасно понимая, что слишком поспешно видеть результаты. Достал конфетку, развернул и сделал вид, что кладет её в рот. Потом незаметно достал салфетку с разбитыми ампулами и вместе с оберткой и конфетой бросил все в урну.

Он стоял на балюстраде второго этажа и видел, как люди входят и выходят из зала. Улетающие, проходили таможенный досмотр, а те, кто прилетел, грустные, что их не встречают, поскольку без билетов никого не пускали, быстро устремлялись из зала, чтобы успеть до начала комендантского часа добраться до дома.

Он смотрел на них и понимал, что теперь уже ничего остановить невозможно, что самое позднее, завтра утром, мир проснется и узнает, что все изменилось. Люди начнут умирать, так и не осознав, что же произошло. Постояв минуты две, он направился в туалет. Скинул халат, засунул его в медицинский ящик, и, выйдя из кабинки, поставил в угол, накрыв половой тряпкой, а сверху водрузил ведро, на котором белой краской было написано «с/у N3».

Спустя пять минут, он прошел по коридору в одно из служебных помещений и стал дожидаться, когда появится кто-нибудь из местных служащих. Минут через пять появился уборщик. Он спокойно нес ведро и швабру и на вопрос:

– Что вы здесь делает?

Аркадий грустно посмотрел на него, и спокойно произнес:

– Вас дожидаюсь, – и, достав пистолет, приказал открыть дверь. Тот подчинился, и как только они вошли, Аркадий ударил его рукояткой по голове и закрыл дверь на замок.

Часть 3. Когда Боги плачут

Глава 1

– Гурий Яковлевич?

– Да.

– Вы не спите?

– Нет, а который час?

– Начало первого.

– Кажется, все-таки заснул. Старость, что поделать. Что-то случилось?

– Случилось, – медленно произнесла одна из сотрудниц, которая вошла в кабинет профессора.

– Надеюсь ничего серьезного?

– Вам лучше пройти, вас ждут.

– Ждут? Кто?

В этот момент дверь в кабинет открылась, и в кабинет вошло сразу несколько человек. Среди них Рыбин, его помощник, и еще двое ему не известных людей.

– Началось! – хрипло произнес один из вошедших.

– Что началось, ничего не понимаю?

– Эпидемия гриппа.

– Где зафиксировали вспышку?

– Сразу в нескольких городах, в том числе в Москве.

– В Москве?

– Да. Положение катастрофическое.

– К нам привезли зараженных?

– Да уже в боксе.

– Давно заражены?

– Судя по первым анализам, которые мы имеем, по меньшей мере, четыре часа.

– Каков прогноз? – профессор на ходу надевал шапочку и вместе со всеми шел по коридору к лифту.

– Неблагоприятный.

– Это я и без вас знаю. Какова скорость реакции?

– От силы три четыре часа и наступит смерть.

– Вы уверены?

– Лучше бы я ошибался, но вряд ли.

– Ингибирование гемагглютинации (РТГА) провели?

– Да.

– А внутривенное тестирование патогенности вируса?

– Тоже и синквест ДНК взяли.

– И каков результат?

– Совершенно новая структура. Основа та же, но мутация привела к невероятной патогенности. Скорость воздействия на человеческий организм просто убийственная.

– Понятно, главное, не паниковать, а быстро начать работу. Слышите, работать и работать, Кстати, где эти двое голубчиков?

– Если вы имеете в виду меня, то я здесь, – произнес Павел, выглядывая из-за спины Рыбина.

– Ольга Николаевна в лаборатории, помогает в тестировании. Она единственный, кто безопасно может производить взятие проб у больных.

– Понятно. Так, что с лифтом, почему мы стоим и ждем? – чувствовалось, как профессор нервничает, стараясь непрерывно говорить и что-то делать.

По коридору пробежал кто-то из спецслужб, ища глазами, по всей видимости, Рыбина.

– Антон Георгиевич, задержитесь, вас срочно в кабинет к генералу.

– Идите, мы и без вас управимся, – произнес профессор и вошел в открывшуюся кабину лифта.

Рыбин прошел вместе с сотрудником, который его позвал, в один из кабинетов, который на время превратили в штаб. В нем находилось несколько представителей силовых структур разных ведомств.

– Вызывали, товарищ генерал?

– Вызывал. Присоединяйся. Говорите прямо, совсем все плохо?

– Камщицкий пока ничего определенного не сказал, но, по всей видимости, ничего утешительного ждать не приходится. Пока неизвестно, откуда расползается инфекция?

– Известно, – глухо произнес генерал, – только что сообщили, нашли труп Логачева.

– Логачева? Где?

– В аэропорту Шереметьево. Убил уборщика и спрятался в одном из подсобных помещений, когда почувствовал, что заразился или еще по какой причине, короче застрелился. Спустя полчаса нашли медицинский саквояж с халатом, а следом за этим скорую, на которой он добрался в аэропорт, где, по всей видимости, и распылил вирус. Вначале было неизвестно, как он это сделал, но вскоре нашли тумбу с мусором и там осколки трех ампул. Привезли на исследование, впрочем, это уже мало что изменит. Больных достаточно много и без этого.

– Выходит…

– Да-да, произошло именно то, о чем ты подумал. Десятки рейсов в разные концы мира полетели, разнося вирус по планете. Уже есть сообщения из Мадрида, Гамбурга, еще нескольких городов, куда приземлились самолеты, Инфицировано практически сто процентов в каждом рейсе. Ничего не подозревая, их поместили в карантин, прежде чем поняли, с чем имеют дело, но было уже поздно, из самолетов, вирус полетел гулять по городам и странам. Есть сообщения, что ряд стран перестали принимать самолеты, где выявлены случаи заболевания, но слишком поздно. Потоки ветра гонят его во все стороны. В Шереметьево рейсы отменили, но это уже мало что изменит.

– Пандемия началась, – произнес один из находящихся в комнате, – и это факт.

– А где все это время прятался Логачев, нашли?

– Нашли, а что толку. Сидел на квартире своей сожительницы, или знакомой, которую нашли мертвой. Там же обнаружено еще три трупа. Участкового милиционера, который делал обход территории и двух со скорой помощи, врача и водителя. Воспользовавшись машиной, он сумел доехать до аэропорта и там раздавил ампулы.

– Сумасшедший.

– Не скажи. Он все очень логично продумал. Одним эффектным ходом, одновременно начать заражение вирусом во многих странах мира. А ты говоришь сумасшедший. Стратег, мать его возьми.

– Каковы наши действия?

– А черт их знает. Теперь вся надежда на медицину. Сейчас всех подняли на ноги в Новосибирске, Минске, Питере. Оповестили зарубежных коллег, чтобы они начали работы в институтах. База для исследований у них своя в предостаточном количестве. Короче, двигай к Камшицкому, и держи меня постоянно на связи. Утром такое начнется, что сейчас никто не может даже представить, что будет, а мне надо докладывать наверх, о состоянии дел. Все понятно?

– Да.

– Раз да, тогда ступай. Да, и, я не знаю, может противогаз надеть, узнай у профессора. Может хоть это защитит от вируса или нет?

– Слушаюсь.

Рыбин с тяжелым сердцем отправился в лабораторию. В вестибюле остановился, так как ему послышался какой-то звук. Он обернулся, но никого не было. Двери лифта открылись, он вошел в кабину и в этот момент чихнул…

–

Грейнмар жутко не любил без дела болтаться в космосе, да еще зависнуть возле какой-нибудь планеты в непонятном ожидании, понадобятся услуги их спасательного корабля или нет. Он просматривал результаты данных, которые были сделаны после операции на Земле, как вдруг в нижней части экрана появилась бегущая строка, а вслед за ней звуковой сигнал, что получены важные сообщения. Он переключил экран на полномасштабный режим просмотра. Голос компьютерного диспетчера тут же начал выдавать информацию:

– Получены данные с трех орбитальных спутников, вращающихся вокруг Земли. Зафиксированы вспышки появления вируса. Время начала инкубационного периода, два часа по земному времени. Зона распространения стремительно увеличивается. Возможно, переносчики инфекции находятся в движении.

Грейнмар ударил кулаком по ладони и с досадой произнес:

– Проклятье, все-таки не пронесло. А так хотелось надеяться, что им повезет, и они снова минуют опасный рубеж.

Он составил донесение на базу и немедленно отправил его. Спустя несколько минут он получил ответ:

– Совет примет решение в течение часа, оставайтесь на орбите. Продолжайте отслеживать состояние дел на планете.

– Можно подумать, что без их ведома и в одиночку, я смогу что-то предпринять.

Он вызвал всех в командный отсек. Когда члены команды вошли, он сидел к ним спиной, угрюмо глядя на экран. Затем повернулся и сказал:

– Господа, на Земле началась пандемия. Нам приказано ждать решения Совета, так что попрошу всех занять свои места. Возможно, скоро мы улетаем на базу.

– И ничего не предпримем? – спросила Ванкуман.

– А что мы можем. Посмотри сама, – он включил развертку земной поверхности с бегущими цифрами и выкладками, показывающими возможные варианты развития событий.

– Как видишь, максимум, сколько они продержатся, две недели.

– Две недели?

– Да. Уже сейчас, спустя два часа ореол заражения в сотни раз превышает наши возможности, чтобы накрыть их плазменным щитом. И он стремительно увеличивается.

– Но почему так быстро?

– По всей видимости, носители инфекции не изолированы и двигаются, увеличивая тем самым, зону поражения. Вполне возможно, что они не знают, что инфицированы. По крайней мере, мы только что зафиксировали очаг, значит он уже начал распространение раньше. А теперь вирус в воздухе и свободно переносится по ветру. Чем больше инфицированных, тем больше масс вируса. Он усиленно размножается и вносится в атмосферу.

– Что это? – спросил Зенвайр, показывая на новую точку, которая загорелась на экране.

– Еще один очаг. Странно, он возник в новом месте за сотни километров от первого, словно его перенесли на чем-то. Возможно, он продвигается вместе с их транспортными средствами.

– Такое возможно?

– Конечно, я как-то об этом не подумал. В таком случае, времени у них еще меньше.

Спустя десять минут Рудебонг сообщил Грейнмару неутешительную весть. Совет принял решение ничего не предпринимать, но продолжать производить мониторинг вплоть до окончательного прояснения ситуации на планете.

– Однако формулировка. Короче, как я понимаю, мы будем висеть на орбите еще минимум неделю, и смотреть, как гибнет все живое на этой планете. После такого полета, можно и на пенсию отправляться. Что вам сказать господа, – он мрачно оглядел свою команду, – наша миссия кончилась, с поле боя выносить некого, все убиты.

– А может, обойдется? – кисло произнес Зенвайр.

– Не будь наивным.

– Но почему? – неожиданно произнес Бинрай, – Совет мог бы прислать десяток кораблей медицинской службы. Через четыре, максимум пять часов они были бы здесь. Можно было бы произвести поставку им компонентов вакцины для борьбы с вирусом. При их технических возможностях, они смогли бы быстро наладить производство лекарств. Тогда они потеряли бы максимум несколько десятков миллионов погибших?

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Естественно, а кого же еще.

– Напрасно. Ты сам слышал решение Совета. Они не хотят ввязываться, входить в какой бы то ни было контакт с землянами. Да и потом, я так понимаю, такой вариант событий возможно больше всего устраивает Совет.

– Такой вариант? Гибель семи миллиардов людей? Они что спятили?

– Возможно. Но ты забываешь, что у землян нарушена структура ДНК. Они в принципе погибнут, поскольку их дальнейшее развитие определено на генном уровне. Они сами себя уничтожили бы в любом случае. Не сейчас, так чуть позже. Гибель их цивилизации неизбежна.

– И ты говоришь это так спокойно?

– Нет, я сейчас буду рыдать, и корчиться в истерике по поводу происходящего, – мрачно произнес Грейнмар, – Да, мне их жалко. Мы сделали все что могли, когда это было возможно сделать. Но они сами себя губят, понимаешь, сами. Почитай отчеты, сколько раз они были на грани самоуничтожения. Сорок лет назад, взрыв водородной бомбы потряс планету. Спутник еле справился с этой задачей, когда в результате взрыва была выброшена такая порция радиоактивных отходов, что ему еле хватило энергии, чтобы уйти на орбиту и дать сообщение, что срочно требуется замена другим, поскольку на повторный защитный экран у него просто не хватит ресурсов. А чего стоит семь лет назад попытка запуска экспериментальной установки в северном полушарии планеты? Мы чуть не потеряли тогда корабль со спасателями. Если бы не мы, они сожгли бы защитный экран в атмосфере земли, даже не подозревая, что творят. Дыра была бы не меньше трехсот тысяч квадратных километров в диаметре и перемещалась бы над планетой. А все почему? Потому что они понятия не имеют, что такое управляемая плазма, но уже пытаются её запустить. Детям дали в руки спички и динамит, в надежде, что они будут сидеть, смотреть на них и размышлять, что это и для чего. А они просто пробуют, не понимая, насколько это опасно.

– Но почему Совет их не пытается остановить, вступив в контакт?

– Не знаю. Возможно, они не правы, а может, не правы мы, в своем стремлении не дать погибнуть цивилизации, которая возможно действительно достойна того, чтобы погибнуть, – последние слова он произнес медленно и тихо.

– Достойна погибнуть? Но почему? Ведь они мыслящие существа, Они люди, такие же, как и мы. Да у них нарушена структура ДНК и потому они такие жестокие, бесчеловечные, готовые убивать себе подобных, но они прошли большой отрезок пути в своем развитии. Им осталось сделать совсем небольшой шаг, чтобы выйти в большой космос, и тогда ничего не помешает им вступить с нами в полномасштабный контакт.

– А ты не задумывался, а может ли такая цивилизация сделать этот последний рывок в своем развитии и выйти в большой космос? Какие идеи, мысли, желания возникнут, когда они сделают этот шаг? Не знаешь, а зря. Я вот вчера сделал небольшой экскурс и посмотрел, как человечество понимает процессы происходящие в космосе, хотя бы на примере их жанра, который они называют кинематограф. И что же. Войны, бесконечные войны внутри и между Галактиками. Пришельцы с других миров, как правило, воинственно настроены, обладают исключительно захватническими инстинктами, жаждут уничтожения Земли и людей. Они даже религиозные воззрения перенесли на весь космос, разделив его на силы зла и добра, в котором добро, влачит жалкое существование, и лишь благодаря героизму нескольких смельчаков, умудряется выжить и победить. Свои идеи они целиком переносят на всех живущих во вселенной. Может ли такая цивилизация выходить в открытый космос?

– Нет, но ведь что-то можно сделать?

– Может, но Совет не учел твоего мнения, или думаешь, что им, так же как и нам не жалко жителей Земли? Жалко, больно и обидно, что мы вовремя не смогли исправить ошибки природы, и возможно это самый большой урок для всех нас, что, пустив на самотек, мы не до конца осознали, к какой трагедии это может привести.

– Хватит патетики, – произнесла Ванкуман, – командир прав. Мы все равно ничего не в состоянии сделать. А потенциал цивилизации действительно таков, что еще несколько десятков лет и она вырвется на просторы вселенной, а это действительно опасный и непредсказуемый эксперимент, который вряд ли стоит осуществлять. А если так, то, спасая одну цивилизацию, мы подвергаем остальные большой опасности, понять и оценить которую, сейчас практически невозможно. Один раз уже была допущена ошибка, точнее не ошибка, а надежда, что время все же изменит человека, однако этого не произошло.

– Послушайте, я не очень большой спец в этом вопросе, – произнес Зенвайр, – Мое дело рулить кораблем, но все же, объясните мне популярно, что в них такого опасного, что мы боимся их выхода в космос, и как понять ваше выражение, нарушена структура ДНК?

– Очень просто, – ответила Ванкуман, – в их структуре есть гены, которые отвечают за определенные поступки, действия и даже состояние человека. Например, агрессивность. Весьма важный элемент психологии человека, особенно на ранних этапах его развития. Он давал человеку возможность защитить себя и других от враждебного окружающего мира, в основном дикой природы. Однако, затем, он приобрел совсем иное значение. Он, основа воинственных начал, порождение бесконечных войн, насилия и, в конечном счете, убийства себе подобных. Помимо этого, есть еще целый ряд установок человеческого характера, которые в совокупности, определяют его характер. Противоречия, которые возникают внутри индивидуума, весьма сложны и противоречивы, носят как внутренний, так и внешний характер, могут проявляться в самых разных формах. Поэтому их психика крайне неустойчива и непредсказуема. Порой они действуют на грани эмоций, полностью игнорируя факторы риска и здравого смысла, порой наоборот, целеустремленно двигаются в решении того или иного вопроса, заранее зная, сколь губительны его последствия. Я немного узнала об этом на примере одного индивидуума, когда удаляла память. Очень сложная система действий и оценок, собственных поступков. Прогон по программе оценки действия мозга в период принятия решений, показывает, что именно в этот период возрастает напряжение в нейронах мозга. Идет блокировка многих участков мозга, именно по причине нарушений в ДНК. Не функционирует механизм защиты, в результате уходит фактор страха и проявляется первородный инстинкт к убийству, вне зависимости от целесообразности, необходимости и так далее. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что изменить положение, можно лишь у вновь рождающихся на стадии, когда происходит вынашивание плода.

В этот момент, на экране снова произошло движение. Все обернулись и увидели, как сразу в трех местах планеты появились новые точки, означающие, что и там возникли очаги заражения. Они отстояли далеко друг от друга и это означало, что через несколько часов, их будет очень много…

Спустя три часа бегущая строка снова появилась на экране.

– Перевожу послание землян, – произнес голос диспетчера:

– К вам обращаются руководители государств нашей планеты. Что можно предпринять в создавшихся условиях, и можете ли вы оказать землянам помощь?

– Ничего не скажешь, коротко и ясно, – мысленно ответил Грейнмар, оставшийся один в командирском отсеке, – Передай как всегда дежурную фразу, чтобы ждали, а я доложу обстановку и их послание. Ответ из центра последовал довольно быстро. Получив его, Грейнмар сообщил его на Землю, добавив от себя, что выражает сожаление, поскольку в создавшихся условиях, помочь не в состоянии.