Текст книги "Он вёл двойную игру (СИ)"

Автор книги: Ариша Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– После четвертого урока не составишь мне компанию? – спрашивает у меня, а я продолжаю как кукла-неваляшка соглашаться с ним. – И я точно не буду держать на тебя зла, – обворожительно улыбается мне, и меня спасает звонок на урок. – Жду вас в столовой! – говорит мне вслед, когда же я торопливо покидаю класс. Вот это номер! Пить кофе на пару с Зайцевым? Да, его фан-клуб меня порвет на британский флаг, это в лучшем случае. Хоть он и зануда с большой дороги, а может уже и с малой, судя по его скелетам в шкафу, то среди школьниц находились влюбленные дурочки.

– Ты где была? – в классе меня встретила Валя, что обхватила мои плечи. – Что нужно было от тебя Никите Владимировичу? – интересовалась одноклассница, но её успешно перебила Варвара Николаевна.

– Что здесь происходит? Прошу вас занять свои места! – строго заверила нас физичка, хотя по её тотемному состоянию нужно было быть истеричкой. Как такой злой тётке позволили работать с детьми? Вообще не понимаю.

Конечно, нам с Валей жизнь была дорога и мы с ней сели вместе, но попытки пытать меня у неё не закончились. Пришлось отпираться, как можно убедительней.

– Понятно, значит в прошлый раз ты подбила ему чашку с кофе, – выслушав меня, прокомментировала девушка, я же зыркнула на Вадима, тот подтвердил. Как хорошо, что тогда Синицын толкнул меня, и кофе, который пил Никита Владимирович, вылился. Вот и алиби. – А я думала, у вас роман, – хохотнула девушка с распущенными волосами, они волнами спадали на плечи. Как же всё-таки часто она меняет прически.

– Сплюнь, – к разговору присоединился Вадим. – Это же извращения. Фу, – скривился парень, как будто съел целый лимон.

– Ничего не понимаешь, это канон! – подняла зачем-то мизинец вверх.

– Ка… что? – непонимающе почесал рыжую шевелюру.

– Не "ка… что", а канон! Эта некая традиция, ты что, на Фикбуке не сидел никогда? – покосилась на одноклассника, но по его виду было понятно, что он явно не в курсе был, и понятие не имел что такое «фанфики». Мне же посчастливилось там сидеть и даже писать ориджиналы, правда потом я забросила, ибо никому не были интересны СЛР, всем нужен фэндом и фентэзи.

– Фекебуке? – Вадим точно пытался выговорить, но он не сталкивался с этим никогда.

– Забей, – махнула та рукой. – Тоня, ты хоть знаешь, что такое «фанфики»?

– Знаю, – ответила ей, тяжело вздохнув. – Но это бред, такого просто-напросто не бывает!

– Ну не скажи, – захихикала девушка. – В жизни, как и в вымышленных историях, – бывает всё. Скажи, разве Никита Владимирович тебе не нравится? – неожиданно спросила у меня. – Или ты не изменяешь Лютому? – толкнула локтем мне в ребро.

– Кому? – возгласила на весь коридор я, при этом по-дурацки засмущалась. Она просто не понимала, что несла бред. Лютый вообще не в моем вкусе. Как и Зайцев. Что за абсурд?

– Девочки, – непонимающе почесал голову. – Я вас не понимаю…

– Не заморачивайся, Вадим, пошли лучше на урок, – подхватила под руку парня, который даже сопротивляться не стал, и послушно последовал за Валентиной. Как Громова могла так запросто брать парня под руки? Её это даже не смущало нисколько?

Представила в своей голове, как я беру под руку Самурая, а под другую руку Лютого. Останавливаюсь в коридоре и начинаю дико хохотать. Нет, это нереально. Вообще невозможно.

Одноклассники покосились на меня, явно посчитав меня сумасшедшей. Смеется без причины. Дело явно нечистое.

Как только закончился четвертый урок, я долго размышляла: идти мне или нет, но Валентина настояла на том, чтобы блеском накрасила губы. Это вообще было не в моем стиле, но одноклассница была настойчивой. Вадим, не понимая женской психологии, скептически наблюдал за нами.

– Нет, девчонки всё же странные существа, – вздохнул рыжеволосый, провожая взглядом. А я шла и как ненормальная нервничала. Зачем я накрасила губы? К чему всё это? И почему не могу скрыть дрожь? Оставаться наедине с мужчиной мне ранее не доводилось. Нет, конечно, в столовой мы будем не одни, но обстановка такая. Только он, я и кофе. Всего этого не произошло, если бы я не попросила Лютого толкнуть Никиту Владимировича. И сейчас, когда я стою напротив него, и вижу его улыбку, хочется позорно сбежать. Что за чёрт?

15

Либо его младенцем роняли вниз головой, либо он и впрямь не дружил с головой. Учитель поднялся с места и выдвинул мне стул. У меня от такого джентльменского жеста чуть не выскочило из груди сердце. Присев напротив мужчины, я не смогла смотреть ему в глаза, и пыталась приглядываться к мелочам, что окружали меня. Со стен слезла краска, а ещё столы здесь держались на соплях. Ремонт, значит, сделали везде, но только не в столовой, конечно.

– Антонина! – обратился ко мне учитель, затем я вздрогнула и всё же посмотрела на мужчину. – С чем будешь кофе? – видимо, он уже об этом спрашивал, а я ушла в себя.

– С чем? С сахаром, – выпалила подобное, а потом он, слабо хихикнув, закрыл рукой рот.

– Ты такая забавная. Прости, пожалуйста, – встал на ноги. – Ты хоть не на диете? – остановился у меня, посмотрев сверху вниз. Ему что, тоже моя фигура не нравится? Они с Лютым спелись что-ли?

– Не поняла, – заметно возмутилась, посмотрев на учителя.

– Кому не купишь булочку, все на диете, – пояснил он, и потом я расслабила губы, улыбнувшись. Вот же я глупая, не все же такие чокнутые, как Лютый.

– Нет, если можно, то мне шоколадный круассан, – ответила ему, после он ушел, а меня прожигали взглядом. Девицы из параллели, надеюсь они не будут выяснять отношения, ибо мне это нафиг не нужно. Я не боюсь их, просто если они зачинят драку, я стоять в стороне не буду. Никому не дам себя в обиду, мне хватает отцовских унижений.

– Шоколадного круассана не было, я взял булочку с шоколадными крошками. Они свежие, – стоял с подносом учитель, подмигнув мне. – Забыл спросить про кофе, взял тебе какао. Ничего?

– Ой, Никита Владимирович, это ведь с меня кофе было, – виновато произнесла я, когда же тот уже сел напротив.

– Мы не обсуждали, кто угощает, – выпалил он. Вот же хитрюга, хочет, чтобы я у него в долгу осталась, мол вдвойне чувствовала себя мерзавкой. Ладно, я придумаю что-то для него. – Скажи, Тоня, почему ты гуляешь по таким сомнительным местам? Об этом знает кто-то?

– Только брат, – отпила немного какао. Горячее, блин. – Об этом никому не нужно знать, хорошо?

– Как о том, чем я занимаюсь вне школы? – подпер подбородок, разглядывая меня, чем и начал смущать.

– Я не глупая, Никита Владимирович, никому не говорила про вас, – отводила от мужчины глаза.

– Спасибо за понимание. Зарплата у учителей не очень, приходится как-то выживать, – как будто перед судом, отчитывался тот. – Мне по наследству достались долги, нужно как-то гасить их.

– Понимаю, конечно, – с неким сочувствием глядела на него. Сейчас он не казался таким крепким и страшным учителем, а больше походил на человека, который сломлен. Как мало мы знаем о тех, кого ненавидим. От таких мыслей и кусок в горло лезть не стал. – Простите за личный вопрос, – заранее извинилась за некорректный вопрос. – Вы говорили, у вас тоже нет мамы?

– Всё хорошо, Тоня. Я потерял её в восемнадцать лет, её убили, – посмотрел на чашку с кофе. – Я вернулся со школы, через месяц должен был быть выпускной. В дом залезли воры и подрезали её. Глупые малолетки из интерната случайно попали ей в сонную артерию.

Мне горько стало от такой истории, хотелось встать и обнять учителя, но я могла нарушить дистанцию между нами.

– Надеюсь, сейчас эти сволочи сидят, – проговорила злостно я. – Дети из интерната конченые и бесчеловечные.

– Не от хорошей ведь жизни, Тонечка. Но ты права, некоторых просто убить мало, – сжал в руках кружку.

– А у меня мама болела сильно, и чуть более года назад скончалась. Мой отец умудрился жениться на её сводной сестре. К женщине и её дочери не держу неприязни, а вот отца уважать перестала, – разоткровенничалась перед учителем.

– Тебя отец хоть не бросил, мой же свалил чёрт пойми куда, мы с ним уже полгода не общаемся. Понятия не имею. что с ним.

– Никита Владимирович, я думаю, с ним всё хорошо. Он у вас один остался, как бы там ни было, мы их любим в глубине души. И даже я своего немного, как бы там ни было. Всякое же бывает.

– Это точно, – слабо улыбнулся мужчина. – Ты права. Кажется, скоро начнется урок, – посмотрел на часы, что висели на стене.

– И правда, спасибо за какао, с меня причитается, – подскочила я, но стул с грохотом свалился, и я привлекла внимание присутствующих.

– Не переживай, я подниму, – сказал Зайцев, но мне не хотелось оставаться перед ним еще в одном долгу. Получилось так, что мы одновременно схватили стул и стукнулись лбами.

– Прошу прощения, – покраснела я, но когда тот посмотрел на мои губы, я заметно занервничала. Неужели это то самое чувство, когда мужчина и женщина…

Что за мысли, Волкова!

– Тоня, у тебя красивые губы. Это такой блеск, – его руки потянулись к моему лицу, но я, благо, отскочила от него, и быстренько отправилась к выходу. Мои щеки от смущения полыхали. Это всё Валя со своими фанфиками, ей богу, я не извращенка!

Конечно, Громовой всё было интересно. Нужно было знать каждые подробности, но я как могла сопротивлялась. Не хотела ничего рассказывать. Мне было стыдно.

После уроков меня ждали отец с сестрой, пакет со шлемом пришлось закинуть в багажник. Сев рядом с отцом, я глупо заулыбалась.

– Блин, представляете, пришлось спортивную форму забрать. Запачкала на физкультуре, – пояснила я, что было по моим предположениям в черном пакете. Если кто-то увидит шлем, мне каюк. И сестра подумает всё не так и отец заподозрит обо всем. А в грязное белье лезть никто не станет.

Дома мне пришлось ускользнуть с пакетом незамеченной и спрятать пакет под кроватью. Сменить одежду и, как примерная дочь, сделать уроки. На ужине отец ещё раз напомнил о том, что завтра меня ждало знакомство с репетитором.

Однако, когда на следующий день пришло время знакомиться с моим репетитором по истории, дверь открыла моему новому учителю Гера, что мило поприветствовала пришедшего. Даже умудрилась напоить его чаем со сливовым пирогом. Отец что-то начал рассказывать репетитору про оплату, я этого ничего слышала, ведь находилась в своей комнате.

Виктория вошла ко мне в комнату, когда же я в очередной раз пересматривала дурацкие, размазанные фотки Лютого в телефоне. От сестры пришлось их спрятать, ибо я не смогла бы ей объяснить: на кой черт рассматривала её парня.

– Тонь, тебя папа зовет. Репетитор пришел, ты будешь в шоке, – заинтриговала меня девчонка с забавным высоким хвостом. Натянув носки, я отправилась на кухню. Могу сказать с полной уверенностью, что меня удивить можно в том случае, если моим репетитором будет Дженсен Эклз, но это нереально. Если взять кого-то из приземленных, то Лютый. Однако, сомневаюсь в его умственных способностях, он только горазд гонять на мотоцикле и колотить людей, а для этого много ума не надо. Но, если бы так случилось, интересно, Виктория бы ревновала? Пыталась бы нам мешать?

Я даже заулыбалась от таких фантазий, когда вступила на кухню. Но увидела затылок с тёмными волосами, настроение резко сменилось. Насчёт Лютого я же пошутила. Это не было моим желанием, но человек встал на ноги и, как в замедленной съемке поворачивал голову, а время словно остановилось, сердце чуть не упало в пятки, когда темноволосый мужчина повернулся ко мне, и я отшагнула назад, схватившись за стенку. Я не скажу, что была разочарована, но и радости мне мало придал такой судьбоносный визит. Как я могла спутать их? Это не Лютый, нет. Никита Владимирович, они чертовски похожи. Затылок, по крайней мере точно, но когда сейчас он встал на ноги и смотрел на меня, я осознавала, что между ними было множество отличий. Учитель истории также не ожидал увидеть меня. Вчерашний с ним разговор меня начал смущать. Его слова о красоте моих губ просто нечто. Теперь те слова мне врезались в голову. Однако, мужчина был без очков и в простых джинсах и спортивной ветровке, и не походил на того учителя истории, которого все знали в школе.

– Антонина, добрый вечер, – поприветствовал меня мужчина. Твою мать, почему моим репетитором не мог быть Лютый?

***

Алексей сидел на диване, поглаживая пузо своего одноглазого котика, и чихнул, чуть не спугнув котёнка.

– Будь здоров, – пожелал ему друг, что сидел за приставкой. – Простыл что-ли?

– Не должен был, – вытер нос темноволосый парень, развалившись на диване. – Ну чё ты там, выбрал нам игру? – кинул в друга попкорном. – Скучно же, – взвыл парень в свободной майке и шортах. Владислав Левин сидел на полу, на его темных, отросших волосах была кепка, козырьком назад.

– Да погодь ты, Лёх, – повернулся друг, сверкнув голубыми глазами на хозяина дома.

– Стареем с тобой, пару лет назад мы в такое время за кого-то вписывались и бухали, как черти, – улыбнулся Лёша, чувствуя себя в компании Левина, как в своей тарелке. Только с ним он был настоящим.

– Ну бухнуть нам никто не мешает, – покосился парень, в него снова прилетел кусочек еды.

– Не говори фигни, у меня через четыре дня бой, нужно быть в форме.

– Как связался со спортом, таким занудой стал, – демонстративно надул губы товарищ. – Но и ладно, давай хоть пиццы закажем? – предложил тот.

– Звонишь ты, – оживился парень. – Мне мясную, а Пирату с сыром, я прав, дружок? – погладил по голове кота, что завилял хвостиком и мяукнул в знак согласия.

– Другой базар, – хохотнул парень, набирая номер доставки.

16

Рассказав обо всем Валентине на следующий день, она не смогла сдерживать своего внутреннего шиппера, и при любой возможности пыталась подшутить надо мной по поводу Никиты Владимировича.

Вчера мы, конечно же, позанимались, но находиться с ним мне было некомфортно. Мой отец с самого начала знал о том, что Зайцев – мой классный руководитель, и конечно же в первую очередь, он всё запланировал для того, чтобы узнавать обо мне со слов историка. Конечно, вся эта история была настолько абсурдной, что мне хотелось биться головой об парту и рыдать. Против классрука я ничего не имела, просто находиться с ним помимо уроков, классных часов и прочих прелестей школьной жизни, нужно ещё три раза в неделю. Отец решил, что благоприятными днями для репетиторства будет: вторник, четверг и суббота. В воскресенье итак запара, нужно делать все заданные уроки.

– Я так кони двину, – взвыла я, упав на руки, скрещенные на столе. Вадим тяжело вздыхал и качал головой. Ему всегда было меня жаль. В детстве, когда-то он даже дрался за меня с мальчишками-негодяями, которые дергали меня за косы. В принципе, Синицын тоже подобное вытворял, но никому больше этого нельзя было делать, кроме него. Сейчас он перерос, и иногда я задумывалась над тем, что когда всё-таки у него появится подружка, то будет собственником с большой дороги.

– Не вздыхай, а то помрешь, – прокомментировала действие парня.

– Тоня, а как же нам быть насчет вторника? – присела со мной Громова, я подняла взгляд на девушку. Пришлось рассказать этим двум о домашнем аресте, они посочувствовали мне.

– Я что-то придумаю, – вздыхала тяжело уже я, вновь упав на собственные руки от бессилия. Да что я могла вообще сделать?

– Девочки, что во вторник-то будет? – никак не мог вытащить из нас слов по поводу предстоящего вторника.

– Тебе такое интересно не будет, – выдала Валя, чем ещё больше воспалила интерес Синицына.

– Почему это? Вы что, пить собрались? У вас девичник или чего? – увязался за девушкой, когда же она собиралась покидать класс.

– Вадим, тебе нравятся бои без правил? – задумчиво спросила девушка, а он остановился напротив неё, и я, поглядывая на них, почему-то смутилась. Они так близко стояли друг другу и даже не покраснели. Удивительно, всё же между мальчиками и девочками не всегда возникает химия?

– Шутишь что ли? Я фанат Конора Макгрегора, у него всего 6 поражений. Он крутой, – выдал восторженно парень, чем ещё больше заинтересовал Валентину.

– А здешних бойцов знаешь? Например, Бугая или Лютого там? – полюбопытствовала у одноклассника, но тот покачал головой.

– Увы, никого из них… – расстроился парень, при этом ещё и растерялся.

– У нас всего три билета, – посмотрела на меня Валя. – Мы уже пообещали Тоне, что она с нами пойдет. Если Катька с больничного не выйдет, я тебе наберу, ладно? Не обижаешься хоть? – её рука легла парню на плечи. Что за разврат?

Мне пришлось отвести от них взгляд. Блин, это всё Валька со своим синдромом шиппера. Как смешно это не прозвучало, но, мне бы хотелось, чтобы они сейчас поцеловались. О каких же всё-таки глупостях я думала.

– Антонина, можно вас? – возник между одноклассниками Никита Владимирович. Не зря говорят, что третий лишний.

– Сейчас? – удивилась я, указывая на себя, получив от него одобрительный ответ, послушно встала на ноги. Как обычно, получив от Вальки хитрющий взгляд, я незаметно для всех толкнула подругу. Была бы моя воля – прибила на месте. Нашла же жертву.

За Никитой Владимирович ем я шла прям в наш класс. Он присел за стол, пролистывая тетради, по всей видимости проверял самостоятельные. Не понимая, что от меня нужно, застыла у входа.

– Проходи и присаживайся, – указывал на первый ряд, напротив него. Я послушно присела.

– Что вы хотели? – спросила у мужчины, тот не сразу, но заговорил. Пока не проверил тетрадь и не хлопнул ею.

– По поводу наших занятий… Ты прости, я сначала года уже договорился с твоим отцом. Не сказал, потому что не было возможности. И… – запнулся мужчина. – Хочу быть предельно честным с тобой, – от его взгляда у меня начали дрожать ноги, хорошо, что я сидела. – Борис Сергеевич хочет контролировать каждое твоё передвижение. Я, как классный руководитель, не мог отказать твоему отцу.

– Я всё понимаю, – сжимаю на коленях руки. Меня переполняет волнение.

– И не хочу быть стукачом, знаешь… Возможно, если бы ты не застала меня на автодроме, то я бы послушно докладывал о тебе отцу. Но ты хранишь мой секрет, – встал на ноги и обогнул стол, вставая напротив меня. – И я ничего о тебе не расскажу. О том, что ты прогуливаешь школу, куришь и придираешься к людям.

Я продолжала молча любоваться мужчиной, только уже вблизи. Он был красив всё же. Его не портили ни очки, ни дурацкая прическа, ни этот безвкусный свитер. Он был хорош. Подобного рода мысли меня пугали, но я не хотела показывать ему, что рядом с ним слабела.

– Поэтому, ты можешь мне доверять, – присел на ноги, заглядывая мне в глаза. – Я вижу, что ты хороший человек. На тебя можно положиться, – одарил меня милой улыбкой.

– Вы тоже клёвый, – вырвалось с моих уст, и я закрыла тут же рот, осознав, какую же чушь ляпнула. – Ой.

– Ты невероятная, – прозвучало от мужчины. Так, словно сделал божественный комплимент. – Тогда, будем друзьями? – протянул ко мне руку, и я её тут же пожала. – В эту субботу увидимся, – сказал мне перед тем, как я покинула кабинет, с таким ощущением, будто моя жизнь начала налаживаться. Я от этого сумасшедшего настроения чуть не целовала при встрече каждого. Мне хотелось петь песни, есть мороженое и мечтать о чем-то волшебном. Кажется, я впервые почувствовала в животе бабочек, эти ощущения щекотали живот.

Я ждала следующего дня с нетерпением, заниматься с Зайцевым приносило удовольствие. Он не только клево гонял на своём салатовом Кавасаки, но и был образованным и умным. И меня пугали чувства, которые рядом с ним ощущала.

Папа иногда заглядывал к нам, спрашивал про успехи, на что Никита Владимирович отмечал мой ум и высокие дополнительные знания. Старика это устраивало и он уходил. Мы сидели целый час, и я успевала не только учиться, но и украдкой любоваться им.

В воскресенье, после всех уроков и даже тех, которые я помогла сделать Вике, просидела за романами, иногда списывалась с девчонками в общем чате. Катя обещала уже выйти в понедельник, и мы обсудили предстоящий вторник.

Я достала из пакета шлем в виде черепа, и всё-таки не удержалась, сделав в нём парочку сэлфи. Не каждый же день у меня оказываются вещи крутых парней, особенно таких, как Лютый. И, пускай он неадекватный, всё же мне не хотелось держать вещи, которые бы напоминали о нем. А ещё, нам нужно было договориться о дальнейших наших действий, о долге брата и вообще много всего хотелось ему сказать. Только каким образом мне покинуть дом, как улизнуть незамеченной? Ничего не приходит на ум.

Обессилено упала на подушку, раскинув в разные стороны руки.

– Как же мне увидеть Лютого? – спрашивала у самой себя, а лунный свет пробирался через окно. Я перестаю себя понимать.

17

С понедельника Валентина сидела уже с Катей, на одном ряду со мной и Синицыным. Баранова была очень удивлена, как за неделю в нашу скромную компанию присоединился Вадим. Но, с одноклассником нашли общий язык почти сразу же. Теперь по школе ходила легендарная четверка: я – вечно ворчливая, Синицын – друг солнца и заразительного смеха, Громова – внебрачная сестра Вадима, и Баранова – у которой рот точно не закрывался. От такого тандем одноклассники явно пребывали в шоке. Особенно с меня. я же ни с кем не водилась раннее.

– Ты знаешь, я могу тебя познакомить с моим парнем. Он найдёт тебе занятие, – говорила короткостриженая брюнетка, адресовывая слова Синицыну, когда тот уплетал за обе щеки булку.

– А чем твой Лёня увлекается? – заинтересовался Синицын.

– Бездельем, но время от времени что-то в гараже крутит, отцовскую тачку, например, – девушка повертела в руке подгоревший пирожок. – Фу, аппетит пропал аж, – кинула на стол хлебобулочное изделие. – Девчонки, что насчёт сегодняшнего боя? В восемь вечера будет.

– Я пойду, – выдала Валя, не отрывая глаз от Синицына. Она ему чуть в рот не заглядывала.

– Ой, в смысле в восемь вечера? – расстроено спросила у девчонок.

– А ты во сколько рассчитывала? – удивилась моей реакции Баранова, я махнула рукой.

– Я что-то придумаю. Только билет дайте, пожалуйста, заранее, я немного опоздаю из-за репетитора, – пояснила девчонкам, к чему они отнеслись с пониманием.

– Будем тебя ждать, – проговорила Катя, не догадываясь о домашних проблемах, только Валентина с Вадимом посмотрели на меня с неким сочувствием.

– Если не получится, не расстраивайся, это не последний бой Лютого, – успокаивала меня Громова, однако, я не собиралась сдаваться.

– Нет, я приду. Чего бы мне этого не стоило! – уверенно заявила, отпив какао. Нужно что-то думать уже сейчас.

Домой я отправилась своим ходом, отец был на каком-то супер-важном совещании, а сестру подвезли родители её одноклассницы, поэтому она уже была дома.

Гера привязалась ко мне с ужином, но у меня совершенно не было аппетита, до прихода Никиты Владимировича я раздумывала над планом. Конечно, можно было бы через окно, как тогда, когда мы сбегали с сестрой, но как быть с учителем. Что ему сказать, что я подышать свежим воздухом пошла? Ещё, как назло, на половину восьмого было запланировано репетиторство, в школе, типа, задержался.

Любезная мачеха накормила гостя блинами со сгущенкой и чаем, что заняло двадцать минут времени. Пока он распивал чай, у меня каждая минута была на счету. Ещё отец к нему привязался, мол, как мои дела в школе и прочее. По учителю было заметно, как ему не хотелось говорить. И еле отвязался от моей приставучей родни.

– Не обращайте внимание на моего отца, – говорила я, когда же тот вытащил учебники.

– Всё хорошо, не переживай, – сказал тот, затем присел за мой стол. – Давай повторим, что мы проходили в прошлый раз, – устало произнес, подперев голову. Я села на край кровати и ногой нащупала пакет. Да какой там «повтори», мне в голову кроме Лютого ничего не лезет. Уже ровно восемь вечера. Чёрт, я опоздала!

От расстройства погрузилась в саму себя, и совершенно не слышала, как меня пытался допытать Никита Владимирович. Ему даже пришлось встать и перед моим лицом помахать рукой.

– Антонина, я ещё раз повторяю: кто был первым московским князем? – я тут же заморгала. Да какой князь? О чем он вообще? Мне нужно идти к Лютому. Отдать шлем и поговорить. Какие вопросы по истории могут сейчас быть у меня.

– Никита Владимирович, пожалуйста, помогите мне, – схватила учителя за рукав водолазки. Он непонимающе посмотрел назад. Дверь была открыта, и он с неким пониманием её закрыл за нами.

– Что случилось? – взволнованно спросил у меня, но я долго думала говорить ему об этом, или стоит умолчать. Но мне кровь из носу нужна была эта встреча.

– Помогите мне сбежать из дому, – выпалила подобное. – Мне нужно проведать одного человека. Пожалуйста, в этот раз я не останусь перед вами в долгу. Прошу вас, это единственный мой шанс, – говорила я, а сама чуть позорно не разревелась. Мне правда было важно увидеть Лютого. Нужно было отдать шлем и обсудить с ним братский долг. Чувствую, что это единственная возможность повидать его. И я не собиралась упускать его, не сейчас. Если с ним не договориться, он мог бы навредить моему брату. Я не хотела, чтобы Стас страдал. Ему и так несладко, переживает ссору с отцом, как и я ловит депрессии. Нет, Лютый его сломает, я уверена в этом. Без меня брату не справиться. Как бы я об этом всём хотела рассказать учителю, но тот выглядел очень серьёзным, вряд ли бы ему понравился такой замысел. – Обещаю вернуться до половины девятого, – бормотала я, умоляя одними лишь глазами. Конечно, я видела, как всё это не нравилось ему, однако, он рассуждал, как взрослый человек.

– Антонина, я так понимаю, в доме никто не должен знать о вашем отсутствии? – спокойно поинтересовался, на что я кивнула. – И как ты собираешься выйти незамеченное?

– В окно, – показала я пальцем, на что тот потерял дар речи. – Это проверенный вариант, обратно также, мне нужно чтобы вы придержали простыни, которые я свяжу.

– Это ведь опасно, – заволновался мужчина.

– Поверьте, страшнее того человека, ничего нет, – улыбнулась я, понимая, что мужчина не станет меня отговаривать.

– Через дверь точно никак? – спрашивал у меня, я отрицательно покачала головой.

– Увы, это единственный выход, – выпалила я, мужчина закатил глаза.

– Надеюсь, это стоит того, – стащил с кровати пастельное белье и крепко связал их сам.

– Не станете даже отговаривать? – удивилась его помощи.

– Уверен, ты не станешь меня слушать, ведь изначально задумала сбежать. Не от меня, от другого значит человека.

– Я не бегу от вас, – хохотнула я. – Для меня это и впрямь важно, спасибо вам, вы лучший учитель, – неожиданно для себя, я приобняла его, когда же он не среагировал никак.

– Будь осторожна, не торопись. Если что, я придумаю что-то, – вздохнул тяжко тот.

– Классно, – начала вылазить из окна. – Когда окажусь на улице, скиньте, пожалуйста, пакет, который под кроватью, – попросила мужчину. Затем мой побег стал испытанием, пришлось заглядывать в окна, чтобы не спалиться при родителях. Выждала момент, когда отец выйдет из своей спальни, чтобы наконец-то приземлиться на ноги. Дернув за сооруженный канат, дала понять, что я на земле. Из окна моей комнаты показался мужчина, держа в руках чёрный пакет, и осторожно скинул вниз. Но незамеченным шлем не остался, ибо выскочил из пакета, который улетел куда-то в сторону, и я уже ловила лишь один шлем в виде черепа. Никита Владимирович безэмоционально смотрел на меня сверху вниз, явно заметив знакомый для глаза шлем. Сначала я застыла, наблюдая за учителем, но он торопливо показал на вымышленные часы на руках, явно намекая, что времени у меня мало. Не стала я зацикливаться на том, что мог обо мне подумать Зайцев, и как можно скорее отправилась в бега, к спортзалу «Боец», прижимая к груди шлем. Я в одних домашних тапках с забавными заячьими ушками, в красной клетчатой пижаме, как в американских фильмах про рождество, а волосы у меня растрепанные. Последний раз расческой я пользовалась перед школой. Но всё это было не важно, я бежала со всех ног, боясь, что упущу его, и больше не увижу. Только не уходи, Лютый. Нам нужна эта встреча.

Перед глазами уже было видно здание, и я, совсем не обращая внимания на настоящих здоровых мужчин, упорно бежала, собираясь зайти, но меня подхватил кто-то из них под руку. От неожиданности уронила шлем и испуганно смотрела на высоко мужчину, с длинными волнистыми волосами, собранными в хвост. На нём одни шорты, а на грудях много странных татуировок.

– Сладенькая, куда торопимся? – спрашивал у меня незнакомец, начиная прижимать к нему. А сил у него немерено, я пыталась оттолкнуть его от себя, но даже с места не двинула.

– Отпустите, я тороплюсь, – прокряхтела я от бессилия.

– Может, поболтаем? – настойчиво приближался к моей шее мужчина. От него ужасно воняло потом. Да что за блин. Как от него отвязаться?

– Слушай, ты хорошенькая, – выдал второй, с козлиной бородкой. В отличие от своего друга, он хотя бы был в одежде.

– Мне правда некогда с вами говорить, – всё-никак не сдавалась.

– Не ворчи, красавица, тебе с нами понравится. У нас крутая тачка.

Ещё одни придурки. Почему они думают, что раз у них тачка, так мир вокруг них крутиться? Неужели все качки такие тупые или у них фишка такая?

Не остается другого выбора. Пришлось пустить вход свои зубы, спасибо родословной, они у меня крепкие. Укусив мужика, который расслабился и отвлекся на боль, мне удалось увернуться, поднять шлем, и, пока эти неженки разглядывали мой яростный укус, собиралась открыть дверь. Однако, меня опередили и мы с кем-то в одно время открыли дверь, я упала на пятую точку, прижав покрепче к себе шлем.

– Лютый, держи эту малышку! – возгласил мужчина с смешной бородкой, но мне сейчас было не до смеха, как и самому парню, что непонимающе смотрел на меня. Он узнал меня и, осторожно схватив меня под руку, также поставил на ноги, будто я была каким-то хрусталем. А я смотрела на него, и не смогла сдержать улыбку.

– Если бы ты знал, как я рада тебя видеть, – искренне сказала ему, не отрывая от высокого, широкоплечего парня, взгляда. Он был таким огромным. Рядом с ним я казалась маленьким тараканчиком. Он вцепился в мою руку, приблизил к себе, и если бы не шлем в моих руках, то я бы ощутила жар его голого торса.

– Что здесь происходит? – спрашивал у мужиков, которые тут же остыли и позакрывали свои рты.

– Да мы хотели прокатить её на новой тачке. Так же, Олег? – обращался к своему дружку, а по голосу слышно было, как были напуганы. Похоже, Лютый везде успел отличиться. Даже этих двух шкафов испугал.

– Не советую, – спокойно говорил Лютый, когда же я обнюхивала его, как собачонка, наслаждаясь приятным запахом малинки. Вкусным гелем для душа пользуется, зверь. Я думала такой же вонючий, как те двое. – Она со мной, – выдал парень, затем удар сердца, слегка замер. Я сейчас чуть не перестала существовать. Кто о таких вещах говорит таким холодным голосом. Ни капли нежности. Ну и ледышка этот Лютый.