Текст книги "Он вёл двойную игру (СИ)"

Автор книги: Ариша Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Понимаю, – опускает взгляд мужчина, изучая пол. – Ты вправе меня ненавидеть.

– Та побойтесь бога. Нужны вы мне! – выпалила подобное. – Просто вы толкнули моего брата, а я это не оставлю безнаказанным, помните же Песца?

– Значит, малый твой брат?

– Типа того, единственный, к тому же, – ответила на это, закидывая на плечи рюкзак. – Так что, господин Заяц, ну погоди! – кинула напоследок я, покидая класс.

Как точно я подметила: «Ну, погоди!».

8

Я нервно маячила из комнаты в комнату, поглядывая на время. Где носило этого Серого, что обещал заехать за мной? Что пошли за пустословы! Нет бы, ответственно относиться к разбросанным словам.

Стас всё это время гладил пузико Муси, что совершенно не по-женски развалилась на полу и голосисто мурчала. Брат лишь покачивал головой.

– Прекращай нервничать. Серёга не балабол. Наверное, снова у жены отпрашивается, – выпалил Стас, трогая уже пушистые лапки.

– Он что, каблук? – хохотнула я. Не похож был букмекер на послушного мужа. Ну никак не складывалось.

– Как знать, – пожал плечами братец, ещё не подозревая о том, какой спектакль ждал его этим вечером.

Пока меня терзали внутренние переживания, умудрилась съесть три бутерброда и всё это дело запить чаем. На кухню вошел брат, когда я за обе щеки жевала колбасу.

– Погнали давай, – схватил меня за руку Стас, потащив за собой.

– Подожди, я только курточку прихвачу, – на ходу вытаскивала джинсовую куртку и, не зашнуровав кроссовки, плелась, как торба за братом. Во дворе стоял чёрный гелик, который я видела впервые. Мои глаза чуть не поползли выше бровей. Ранее мне не доводилось ездить на такой огромной машине. Из окошка пафосно подмигнул Серый, куря самую настоящую сигару. Он что, из себя Аль Капоне возомнил?

– Прыгай в тачку, детка, – кинул фразочку мужчина, я демонстративно закатила глаза. Что за заезженное клише?

Я не отношусь к тем тупым малолеткам, которые дяденькам за энергетик и покатушки раздвигают ножки. Если бы Стас не поехал, в жизни с ним не села в одну машину.

– Пошёл к дьяволу, – выругалась я, запрыгнув в его громоздкую тачку. Брат присел рядом с Серым. Они поприветствовали друг друга рукопожатиями, и уж после мы дернулись с места.

– Как себя чувствуешь, Песец? – убавил громкость колонок, что в прямом смысле из буферов чуть не оглушили меня, к тому же вибрация заставляла меня вздрагивать. Ещё плелся по трассе так, словно про него снимали фильм «Такси».

– Жить можно, – отшутился мой белобрысый братец. – Если не Тоня, давно бы отправился к предкам, – показывал на меня через спину.

– Если ты не перестанешь дурачиться, я тебя сама отправлю на тот свет. И да, Серый, на светофоре зелёный, – выдала я, затем машина резко затормозила и я ударилась башкой. – Полегче, придурок, ты же не мешок картошки везешь, а пассажира.

– Пупс, если бы ты не была сестрой Песца, я бы тебя отшлепал, – прозвучало это скорее не как угроза, а как жалкая попытка флирта.

– Свою жену шлепай, – огрызнулась я. И остались же на этом свете придурки. Как таких земля носит?

Пейзаж за окнами начал меняться, становилось безлюдно, мы выезжали из города. Музыка по прежнему играла, брат умудрился уснуть, а я пыталась выловить сеть в телефоне. Валька обещала скинуть фотографии Лютого.

Ничего не грузилось. И ладно – всё равно увижу его сегодня.

– Мы приехали, – оторвал меня от раздумий и толкнул брата в плечо. Стас очухался. И эти два шкафа вылезли из машины, закурив сигареты. Я ещё немного просидела в салоне автомобиля. От такой езды у меня разболелась голова. И когда всё-таки решилась выползти, от неожиданности чуть не подавилась воздухом.

С Серым беседовал Лютый, который, по всей видимости, не замечал моего брата. Стас подошел ко мне.

– Пойдём, займем самые удобные места что-ли, – говорил старший брат, когда же я не могла оторвать глаз от высокого парня в сером мотокостюме. – Тонь, ты чего? – перед лицом помахал рукой.

– Подожди меня минуточку, – отошла я от Стаса, пытаясь расслышать разговор букмекера и Лютого. О чем они могли говорить.

Когда на мне остановился взгляд парня, я замерла на месте. Он оставался без эмоциональным. Ни один мускул на лице не дрогнул даже.

– Удачи те, – хлопнул его по плечу Сергей, затем отправился по своим делам, а Лютый сорвался с места и подошел ближе.

– Привет, – поприветствовала брюнета, тот лишь задумчиво посмотрел в сторону машины.

– Нравятся дяденьки на крутых тачках? – почему-то спросил у меня такую глупость.

– Ой нет, он подвез нас с братом, – начала оправдываться перед ним. Что я вообще делала? Какая ему разница, с кем я приехала. Тоже сует свой нос куда не просят.

– Понятно, – равнодушно протянул Лютый. – Курить будешь? – достал сигарету, как будто проверял меня.

– Не курю, – посмотрела уверенно ему в глаза, когда же на его лице появилась ухмылка.

– Понятно, – его словно заклинило. Неужели больше не знал других слов. – А это кто? – кивнул в сторону моего брата, что стоял чуть ли с не приоткрытым ртом. Я посмотрела на Стаса.

– Это мой брат. Станислав Волков, – представила брата, что нервно сглотнул, встретившись с взглядом холодных глаз Лютого.

– Ты хотела сказать, Песец? – хохотнул парень. – Твой братишка торчит мне сотку.

– Чего? – изумилась я, посмотрев на Стаса, что стыдливо опустил взгляд. – Ты гонишь? Тебе должен?

– Тонь, пошли, – схватил меня за руку брат, собираясь выводить, но другую мою руку схватил Лютый. Я вздрогнула.

– Кажется, я придумал, малый, – обращался к Стасу Лютый. – Вместо сотки хочу, чтобы твоя сестренка стала моей девочкой на побегушках.

Я ещё не успела отойти от шока, но вот после наглых слов Лютого меня осенило. Как так вышло, что из всех гадов, именно этому брат должен был бабки?

– Держи карман шире! – огрызнулась я, но тот отпустил мою руку и я упала в объятии брата.

– Я найду деньги, клянусь, – молвил испуганно Стас. Я не совсем понимала, чего боялся брат, что даже не смог скрыть дрожь в своем голосе.

– Мелочь пузатая, это будет моим желанием для тебя. Если соглашаешься, то я прощаю долг твоему братцу, а ежели нет, то пардон. Самурая я не собираюсь сшибать, – собирался уходить тот. А я не понимала почему, но не хотела, чтобы он уходил. Это странно.

– Постой! – окликнула его. Он повернулся ко мне. – Что означает быть «девушкой на побегушках»? Это что-то…

– Угомони свои гормоны, ребёнок. Не нуждаюсь я в этом. Мне нужна что-то вроде домработницы, пока я буду находиться на работе.

– И что, прям простишь брату долг? – недоверчиво переспросила у него, Лютый задумался.

– Нужно время будет. За два дня на сотку глаза не закроешь, – выпалил брюнет.

– Тоня, не вздумай даже! – влез в разговор Станислав.

– Закрой рот, – заткнула его, после чего Лютый округлил глаза. Кажется, у него появился интерес.

– А ты умная девочка. Я не заставлю тебя скучать сегодня, наблюдай за мной, – выдал парень. Стас кинулся ко мне.

– Тоня, ты чокнулась! Ты хоть понимаешь. кто это? – взволновался брат, я непонимающе пожала плечами.

– Лютого знают во всех окрестностях. До его исчезновения шел разговор, что он на автодроме чуть намеренно не задушил участника после гонок, мол, он ему что-то сказал. Первый в гонках, он готов идти по головам. Особо не приветлив.

– Слушай, раз ты такой знаток, может расскажешь, как тебя угораздило влезть к нему в долг?

– Мы с пацанами в казино пошли.

Не успел тот договорить, как я понимающе влепила ему подзатыльник.

– За что?! – схватился за белобрысую голову брат.

– За всё хорошее, считай, ты меня и продал Лютому за сотку. Как мало я для тебя значу, – хохотнула я, следуя за Лютым, что прилично отдалился от нас.

– Тонь, не нужно этого делать. Вдруг он захочет больше, попросит твоё тело, или же… Возьмет силой, – волновался за меня брат. Раньше нужно было думать. Вот почему Стас, когда впервые заикнулся о Лютом, так взволновался. Значит деньги проиграл. Такому парню. – Я никогда этого себе не прощу, если он обидит тебя, – продолжил брат, когда же я остановилась, и тот врезался в меня.

– Ты же слышал его. У него нет плохих намерений, – твердо ответила братцу. До конца сама не понимала, что происходило на данный момент в моей голове, но кажется, я доверяла странному парню с аэродрома, о котором ходили бог знает какие слухи. А может на него и не наговаривали?

Но я забывалась в самом главном моменте: он переспал с Викторией. Возможно, у меня будет возможность отыграться на нём.

9

Мы подходили поближе к трассе, расталкивая толпу восторженных фанатов, что как умалишенные выкрикивали ненавистное мне: «Самурай, ты лучший». А как же, само солнышко просто. Сегодня хоть его пыл остудит могущественный Лютый. Правда, с решением служить ему я погорячилась.

Все выстроились на стартовой площадке, только я не видела среди участников Лютого. А когда тот всё-таки появился, я кое-что осознала – он был в шлеме, который я приметила в прошлый раз, тот самый, который был на человеке, что чуть не сбил меня. По ощущениям походило на то, словно пережила дежавю. Почему на нём этот дурацкий шлем-черепа? Не может же такого быть. Мы ведь с ним заключили сделку.

– Стас, это Лютый подошел сейчас что-ли? – толкнула брата в плечо, прищурившись, и начала присматриваться к трассе.

– Да.

– В прошлый раз на нём был другой шлем? – будто пыталась отговорить саму себя.

– Тот же, – непонимающе пожал плечами. Как я могла этого не заметить? До последнего думала, что это Никита Владимирович. Кажется, веселья не будет.

Я молча отправилась к Серому, которого хотела попросить остановить на какое-то время гонку, чтобы сказать Лютому пару ласковых слов и, пожалуй, отменить сделку с ним. Но я не успела, объявили заезд, и я остановилась где-то в центре и с замерзанием в сердце, затаив дыхание, посмотрела, как Самурай перегонял участника одним за другим, а за ним ехал Лютый.

«Нет, остановись, парень. Я не хочу больше этого», – именно это кричало моё подсознание, но я понимала, что даже крикни я об этом, меня бы не услышали.

– Езда Лютого сегодня отличается особой агрессией, – заметил кто-то из зрителей. И был точно прав, он словно ничего не замечал в округе, его будто оглушили, ведь в него чуть кто-то не врезался, а Лютый этого не заметил, он гнался за учителем, которого, перегоняя, толкнул. Всё это время я чувствовала свою вину за ужасную просьбу. Это совсем не весело, нет. Никита Владимирович вырвался вновь вперед, но Лютый преследовал гонщика на лаймовом мотоцикле. И когда снова вырвался вперед, со всей силы толкнул Зайцева, он съехал в сторону, и теперь, когда он почувствовал слабость, Лютый не собирался сдаваться.

– Да что с ним не так? – слышала со стороны.

– Он его убьет, – после этих слов, я судорожно вдохнула и задрожала. Это всё моя вина. Я этого не хочу. Пожалуйста, остановитесь.

Естественно, никто останавливаться не желал, и парень, которого называли дьяволом, столкнулся с мотоциклом учителя. В этот момент я снова пережила уже увиденное. Перепрыгнула забор, и ничего в округе не замечала. Ни мотоциклистов, ни людей, что просили меня остановиться, я даже не слышала Стаса с Серым. Я бежала по проезжей части, мне сигналили, намекая покинуть трассу, но я бежала к учителю. Лютый притормозил, слез со своего мотоцикла, и налетел на Самурая. Какая собака его покусала?

Агрессивный парень схватил его за мотокостюм, хватая за шею.

– Остановись! – кричала я уже со слезами на глазах. Меня словно подменили. Я рискнула своей жизнью ради учителя, но меня не услышали, пришлось кинуть в Лютого камнем, это его отвлекло от учителя. Что он делал? Я просила лишь столкнуть его, черт подери!

Лютый снял шлем и отрешёнными глазами посмотрел на меня. Он даже удивлен не был.

– Убери от него свои руки, идиот! – прорычала злостно я, кинувшись к учителю, оттолкнув в сторону огромного парня. – Никита Владимирович, вы как? – снимала с него шлем, понимая, что он лежал уже без сознания. Не может быть. Он же не умрет? – Ты что натворил, сволочь? – обращалась я уже к Лютому. Он, как каменный, стоял, и даже не моргал.

К нам подбежали люди, Серому пришлось вызвать скорую. Мой брат испуганно обнял меня. Чуть не заплакав.

– Дура, ты зачем выбежала?! Совсем жить надоело?! – орал на меня брат, который находился на эмоциях, но я не слушала его, отстранилась, и подошла к Лютому.

– Это что ещё за цирк? – спрашивал у меня брюнет, когда же я нервно сжимала кулаки.

– Твой шлем… Ты всё с самого начало знал! – повышала голос на парня, который смотрел на меня так, словно совсем не каялся в случившемся. – Это ты меня чуть не сбил, а не Никита Владимирович. Почему сразу не сказал? Тебе было весело? Ты хотел позабавиться? Почему сразу не признался, я бы не допустила этого! – мой голос начал срываться, так ещё голосовые связки никогда не напрягала.

– Мало ли, кого я чуть не сбил за свою жизнь. Думаешь, ты первая? – ему почему-то стало вдруг весело, он злостно улыбнулся, когда же я закипала от злости.

– Да как я могла подумать, что ты классный парень? Ты конченный ублюдок, – продолжила ругаться.

– Всегда к твоим услугам, – склонился шуточно тот.

– Лютый, а ведь это правда, ты переборщил, – мне на плечо легла рука Серого.

– Да что вы? – осмотрел столпившихся людей. – И что теперь. отошьешь меня? – хмыкнул парень, не отрывая от меня глаз.

– Я тебя дисквалифицирую на полгода. Раньше апреля даже не суйся к нам на автодром, – спокойно, в отличие от меня говорил букмекер.

– Думаешь, твой автодром единственный в городе? Смотри, чувак, сам бабки теряешь, – вцепился в шлем, нервно сжимая пальцами, Лютый отправился к своему мотоциклу, но я не могла его так просто отпустить, и последовала за ним.

– Зачем ты с ним так, ты ведь мог просто толкнуть его. Почему ты собирался душить Самурая? – спрашивала я сквозь слёзы, сердце билось от страха.

– Твоё теперь какое дело? – холодно спросил у меня. Я ошибалась на его счёт. Он точно сумасшедший дьявол.

– Я отвечаю за эти последствия, – говорила ему, но парень начал нервничать ещё больше.

– Послушай, я твою просьбу выполнил. Что ещё нужно? – прорычал от злости Лютый.

– Когда он придет в себя, а я уверена, что с ним все будет нормально, извинись перед ним, а я расскажу всю правду. Что это из-за меня ты его так.

Следующее его действие предугадать было невозможно, свой шлем он кинул в меня, но я, к своему счастью, вовремя увернулась. И испуганно посмотрела на него.

– Ты с ума сошел? Ты меня чуть не убил! – возмутилась я, когда тот запрыгнул на мотоцикл. – Подожди! – подняла его шлем, но этот неадекватный поехал без головного убора. Да что у него в башке творилось?

– Тоня, я требую объяснений! – снова вцепился в меня старший брат, но я лишь дернула плечами.

– Некогда объясняться, Стасик, – печально посмотрела на учителя без сознания, и на автодроме послышалась сирена скорой, что приближалась к нам. – Я поеду с Самураем, – неожиданно для всех произнесла.

10

Я сидела под палатой, нервно вздыхая, а рядом со мной Стас, который от ошеломлённой истории, которую я затеяла, пребывал в шоке. Он никак не прокомментировал мой поступок. Просто было уму непостижимо. Я чуть не загасила собственного учителя чужими руками. Какой же я всё-таки была дрянью. Кажется, этим я пошла в отца.

Из палаты вышел доктор, и я, подорвавшись с места, перегородила проход.

– Что с Никитой Владимировичем? – нервно спросила у врача, человек в белом халате тяжело вздохнул.

– Небольшие ушибы, пару синяков. До свадьбы заживет, – говорил монотонно мужчина с усами. – Шли бы вы уже домой. Поздно.

– В каком он сейчас состоянии? – всё никак не унималась я. – Можно его увидеть?

– Он недавно уснул. Прошу вас сегодня не беспокоить его, приходите завтра после обеда, – проговорил тот, положив на мои плечи свои руки. – Не волнуйтесь так. Может, вам успокоительного?

– Спасибо, не нужно, – опустила виновато голову. Чёрт подери, откуда взялась эта проклятая совесть? Где ты была раньше?

– Пойдем, Тоня, – подхватил меня за руку брат, уводя за собой. Пока мы брели по коридору, в мире как будто отключили звук, я ничего не слышала. И от этого мне становилось чертовски страшно. Меня как будто отстранили от этого мира, только Стас иногда дергал за руку, немного отвлекая и приводя в чувства.

На крыльце нас ждал Серый, который увлеченно проводил пальцем по своему дорогому телефону.

– Что там? – спрашивал букмекер. Стас усадил меня на заднее сиденье, доставая из кармана пачку сигарет.

– Всё в порядке, жить будет, – только и ответил брат, не закрывая за мной дверь. – Что же нашло на Лютого? – словно сам у себя спрашивал брат.

– У Лютого с Самураем всегда были тёрки, сколько их помню. Однажды чуть не убили друг друга, – проговорил мужчина, после чего мне тут же стало интересно. Я начала прислушиваться к их разговору. – Говорят, не поделили чёт, – пожимал плечами Сергей. Значит, Лютый давно знаком с Никитой Владимировичем? Но почему притворился, будто не знал его. Он вёл себя так, словно не знал учителя, однако, какие скелеты в его шкафу?

– Неужто бабу? – предположил Станислав.

– Возможно, обычно из-за них происходят всякие беды, – покосился на меня тот. Я нахмурилась. Надеюсь, он сейчас не намекал на меня? – А ты зачем выбежала на трассу? – спрашивал теперь у меня.

– Захотела и выбежала, – отвернулась от него. Ещё чего. Если скажу правду, то Лютого вообще никогда не допустят до автодрома. К тому же, его дисквалифицировали из-за меня.

– Странная она у тебя, – говорил теперь уже Стасу.

– Это точно, – вздохнул расстроено брат. – Ладно, погнали наших городских. Тоня, куда едем?

– Сегодня я у тебя останусь, – выдала я, после чего все расселись по местам. Из магнитолы играли чисто пацанские песни, а я не прислушивалась к строчкам песен, и пыталась отследить Зайцева в Онлайне. Но его не было. Наверное, отсыпался. Завтра обязательно ему об этом расскажу.

По прибытию домой, Стас не стал что-то говорить мне, и молча отправился в свою комнату. Всю ночь я просидела с Мусей, что не отходила от меня, будто жалела. Она терлась об меня и уснула в моих ногах. Глубокой ночью мне приснилось, будто Лютый в том шлеме, который я, кстати говоря, прихватила с собой, намеренно ехал на меня, собираясь сбить, я вздрогнула и отпугнула свою любимицу, она приземлилась на лапки и убежала на кухню. Меня просто бросило в жар. Это было невозможно. Из-за меня его теперь будут считать козлом. Мне нужно извиниться перед ним. Это я подтолкнула его. Из-за меня он чуть не убил Никиту Владимировича. Это всё я!

– Кофе будешь? – Стас вышел из своей комнаты и остановился, заметив моё состояние.

– Да, – ответила ему, кивнув головой. – Стас, я хотела, как лучше… Не думала о последствиях.

– Самое главное, что все живы, – усмехнулся через силу тот. – Пойдем на кухню, у меня в доме нет услуги «кофе в постель», – после этих слов у меня ушло напряжение. Он не обижался на меня. Ещё бы, всё это было подстроено, чтобы отомстить за его падение.

На кухне запахло натуральным кофе. Стас не любил растворимое, а из холодильника вытащил пирожное.

– Завтра пойдешь в больницу? – чуть подул на чашку, чтобы остудить горячий напиток.

– Да, расскажу всю правду. Если он возненавидит меня после всего этого, ничего страшного, я заслужила, – говоря об этом, чувствовала, как меня душила со спины совесть. Я просто никчёмная девица.

– Как бы там ни было, я всегда буду на твоей стороне, Тоня. Несмотря ни на что, – успокаивающе говорил брат, кладя ладони на мои руки, что нервно сжимали чашку. – Спасибо, что ради меня готова на всё. Но больше не подвергай себя опасности из-за меня. Если тебя не станет…

– «Я уйду следом за тобой», – закончила нашу коронную фразочку синхронно с братом. Каждый раз, когда что-то происходило, мы говорили одно и тоже. До сих пор не понимаю, кто из нас это придумал, но это чертовски успокаивало. – Люблю тебя, – признавалась в любви брату.

– А я люблю сильнее, – хохотнул Стас. – С тобой завтра сходить?

– Не стоит, я сама. Не хочу, чтобы кто-то слышал мои жалкие признания…

– Тогда мне Серого попросить, чтобы отвез тебя и подождал?

– Стас, я завтра на метро доберусь, всё в порядке. Хочу побыть со своими мыслями наедине. Спасибо за попытки помочь. Купи завтра Муси лучше вкусняшек, – улыбнулась я, погладив по голове кошку, что сидела у моих ног. – После больницы сразу домой.

– Позвони мне, как всё пройдет, – опустошил свою чашку.

– Как скажешь, – хохотнула я. Съев парочку пирожных и допив свой кофе, отправилась спать. – Сладких снов, братик, – нежно произнесла я, как делала это в детстве. Стас, конечно же, удивился, но не стал зацикливаться и пожелал мне того же.

Утром я проснулась по привычке рано, молча просидела до обеда на кухне с приглушенным телевизором. Стас до сих пор спал, ближе к пику обеда покинула квартиру.

В метро было оживленно. В последний день выходных молодежь пыталась вырваться кто-куда. Когда же я ехала с букетом красных роз, держа их на своих коленях. В пакете лежали фрукты. С одними извинениями меня Никита Владимирович не впустит в палату. Жизнь кипела, кто-то шумно говорил в вагоне, кто-то дурачился, а кто-то, как я. сидели спокойно, наблюдая за людьми. Моя остановка была последней. По прибытию выходила из подземного перехода и брела за толпой.

Больница, в которой лежал Никита Владимирович, находилась через дорогу от выхода подземки.

В палату меня пустила добрая медсестра. Открыв дверь, заметила учителя, который листал учебник с историей. Вот же зануда – умудряется читать даже в такие моменты.

– Добрый день, я могу войти? – из-за открытой двери спросила у мужчины, тот перевел на меня взгляд и заметно удивился.

– Антонина? – узнал меня мужчина. Отлично, значит амнезии у него не было. – Входи, конечно! – оживился учитель, ещё не подозревая, что через несколько минут возненавидит меня на веки.

– Я не знала, какие цветы вам нравятся. Принесла красные розы, – смущенно положила на тумбочку. Ранее я даже маме не дарила цветы, а сейчас мужчине дарю. Кому скажу – не поверят.

– Цвет страсти, – хохотнул мужчина. – Выражаешь свою симпатию мне? – шутить, как я погляжу, у него силы есть.

– Да ну вас, – покраснела я. – Также витамины вам принесла.

– Заморочилась ты, Волкова. Меня уже во вторник выпишут.

– Правда? – воодушевилась, услышав об этом.

– Конечно, они мне сами сказали: зачем такого здорового лба держать в больнице.

– Рада, что вы не пострадали… Это ведь из-за меня… – опустила голову.

– Волкова, ты чего это? – не понимал, о чем шла речь.

– Это я попросила Лютого, чтобы он столкнул вас с мотоцикла. Но я же не думала, что он воспримет это не так. Я не просила его бить вас. Хотела, чтобы вас дисквалифицировали, – зажмурила от страха глаза. Было чертовски стыдно признаваться в таких вещах. Однако, он не стал на меня орать или же злиться.

– И зачем же тебе это нужно было? – совершенно спокойно спрашивал у меня учитель, и я, открыв глаза, заметила в его тёмных глазах интерес. Ему действительно не хотелось мне врезать или же наорать?

– В тот день, когда мы впервые встретились. Вы столкнули моего брата, и я думала, что вы чуть не сбили меня, но это были не вы, как оказалось… – тяжело вздохнула я, не поднимая глаз.

– Я тебя понял, – хмыкнул мужчина. – Знаешь, почему, я не злюсь на тебя?

– Почему? – удивилась его словам.

– Потому что в тебе я вижу себя в семнадцать лет. Мы остались рано без матерей, и ты пытаешься казаться сильной, как это делал я в школе. А ещё ты за свою семью готова грызть землю. Это мне в тебе нравится, – слабо улыбнулся Никита Владимирович.

– Подождите, вы точно не ударялись головой? – взволнованно кинулась к мужчине, чтобы измерить температуру своей ладонью, но он поймал мои руки.

– Тоня, ты хорошая девочка, – от этих слов в моем животе как будто начала проходить революция. Такое чувство, что внутри меня были насекомые, что щекотали живот и все органы начинали сужаться. Ко всему прочему, у меня чуть не выпрыгнуло из груди сердце. – Я не злюсь на тебя, – приобняв меня, прошептал мужчина. Кажется, нарушив между нами грань. Грань учителя и ученицы.

11

Как и обещала, Стасу я рассказала о походе в больницу и о том, что на меня зла никто держать не собирался. Правда, о грани, которую нарушил Никита Владимирович, я трепаться не собиралась. Возможно, в этом ничего плохого не было, и я лишь умудрилась накрутить себя, но вот факт того, что я чувствовала в этот момент, остаётся за мной.

Фотографии Лютого, которые обещала мне Громова, всё же дошли с опозданиями. И хоть я была зла на этого парня, который на самом деле оказался преступником, чуть не убившим меня на автодроме, всё равно не упустила возможность рассмотреть его смазливую рожу. Не понимаю, почему такие красавцы оказываются мерзавцами. Закон подлости такой что-ли?

Сегодня должны были выписать Никиту Владимировича, и кажется, в школе никто не был в курсе, что учитель находился в больнице. Обычно о таком мои дноклассники любят трепаться.

Валентина подождала меня сегодня у школьного двора, и мы вдвоем отправились в класс. А вот Катя, кажется, пошла на больничный.

– Блин, Тоня, ты представляешь чего? – пыталась чем-то поделиться со мной рыжеволосая девчонка. Я не понимала её настроения, она была подавлена. Может, расстроилась из-за Катьки?

– Что такое?

– Сегодняшний бой Лютого отменили. Кажется, с ним не могут связаться. Вроде переносят на следующий вторник, – печально говорила Громова, и я остановилась. Как я могла забыть о бое. – Тоже расстроилась? – поинтересовалась одноклассница, заметив, как я оцепенела. – Я очень хотела увидеть его. Он такой душка.

Душнила он, а не душка! Если бы Валентина узнала, чего он чуть не сотворил с нашим историком, то в корни поменяла о нем мнение. Но я не хочу выдавать Никиту Владимировича и то, что близко знаю Лютого. Точнее, это я думаю близко, на самом деле ничего я о нем не знаю. Слишком загадочный тип. Но всё равно, нам нужно с ним встретиться. Я верну ему шлем и попрошу прощения за то, что его отстранили до апреля.

– Я тоже хотела его увидеть, – грустно улыбнулась девушке, и на миг почувствовала себя глупой. Почему меня это расстраивает? Ну не выходит на связь и ладно! А что, если этого неадекватного кто-то прихлопнул? На кой черт я думаю о всяких глупостях и занимаю свою голову глупыми и бессмысленными мыслями? Но если он сдох, я его сама убью. Воскрешу и ещё раз убью. Тупица! – Блин, мы на матешу опоздаем, – схватила за руку Валю и потащила за собой. Пыталась не думать ни о Лютом, ни о Самурае.

И на математику мы и впрямь чуть не опоздали, хорошо, что успели зайти до звонка, а не то бы Глеб Викторович – вредный математик – размазал по стенке, как муж. К тому же сегодня нас ждала контрольная. Как обычно, справилась я быстро и в запасе оставалось пятнадцать минут, но нет же, не было мне покоя. Сзади меня задели линейкой. Вадим умоляюще смотрел на меня, и я по виду поняла, что не понимал. что делать.

– Какое задание? – шепотом спросила у парня, вспомнив о том, как он пошел успокоить меня. Такой глупый, блин.

Тремя пальцами показал нужный ему номер. Быстренько переписав в черновик ответы, незаметно передала однокласснику.

– Спасибо, – проговорил Вадим, приступив к списыванию. Учитель, как будто специально не смотрел на учеников, листая учебник девятого класса. Кажется, Глебу Викторовичу было не до нас.

Звонок прозвенел и тетради были собраны нашей старосты класса – Зойкой Мамаевой. Помню, старостой хотели меня поставить, хорошо, что ни у кого не вышло меня уговорить. Не хватало мне ещё школьных проблем. Таких мне хватает дома. Да и к головной боли присоединился ещё и наш классный руководитель.

– С меня мороженое, – встал у моего стола рыжеволосый парнишка, озорно улыбаясь. Глядя на него, всё чаще вспоминаю детство. Нам было весело, но мы выросли и всё это пыль. Я не сентиментальная девчонка.

– О, и мне тогда, – к нам же подошла Громова. И я раньше не замечала этого, но эта парочка апельсиновых были чертовски похожи. Неудивительно: рыжие и конопатые, кстати, неплохо смотрятся вместе. Песню Серёги напомнили, правда в строчках они были соседями, она прилежной ученицей, а он – хулиган. Только с Вадима хулиган, как с меня Танцор Диско.

– А тебе за что? – изумился Синицын, посмотрев на меня. Видимо был в шоке, ранее я не водилась в нашем классе с девчонками.

– Потому что мы подруги по интересам, – приобняла меня Валька, и я даже не обозлилась на это. Хотя все знали в нашем классе, что я не любила тактильный контакт.

– Да и какие же у вас могут быть общие интересы? – скептически посмотрел то на меня, то на Валентину. – Куклы что-ли?

– А это уже, дорогуша, не твоё дело. И вообще это между нами девочками, я права? – обращалась ко мне девушка с длинной косой набок.

– Права, – улыбнулась я, после чего одноклассники оторопели. – Что такое? – испугалась. увидев их реакцию.

– Ты это видел? – обращалась к Синицыну Валька.

– Ага, – кивнул головой тот, широко распахнув глаза. Казалось, что вот-вот выкатятся сейчас.

– Да что вы там увидели? – нервно спросила, подорвавшись с места.

– Она улыбнулась. Ты сфоткал? – будто специально игнорировали меня.

– Не-а, – отозвался парень с рыжими волосами.

– Вот ты лопух! Надо всегда быть начеку.

– Да ну вас, придурочные! – толкнула обоих в плечи.

– Пошутили. Ты очень миленькая, когда улыбаешься, а то напоминаешь киллера с серьёзным видом. – Странный комплимент сделала мне Громова.

– Пойдемте, угощу вас шоколадками что-ли, – подхватил нас Вадим, потащив в столовую. И как только так вышло, что я сдружилась с этими рыжими шизанутиками?

А день, благодаря этим двум, в школе прошел и впрямь незаметно. На пару с Валей я смеялась над дурацкими шутками Вадима, а также помогла им с самостоятельной работой по химии. Пока Катька отсутствовала, Громова села со мной. Ранее со мной садились в качестве наказания, ибо я была не разговорчива и вообще придирчива ко всем. Надо же, стоит отдать Лютому должное, Валентина, оказывается, очень начитанная. Мы с ней обсуждали книги, которые прочли. И она оказалась фанаткой современных любовных романов, читала даже мою маму. А Синицын дал честное пионерское, что тоже прочтет хоть одну книгу, чтобы поддержать разговор.

Эта парочка, видимо, не замечала друг друга ранее. И я впервые увидела, как двое молодых людей понравились друг другу. Боюсь, если Вадим узнает о краше Вальки, опечалится. Ведь в отличии от него, Лютый – полная его противоположность, плохой и сильный парень.

Домой я ушла вместе с Викторией, о беременности которой пока что никто не знал.

– Как у тебя дела в школе? – спросила сестра, схватив меня за руку. И меня даже не передернуло. Я стала адекватно реагировать на человеческие прикосновения, ведь после того, как умерла мама, я почему-то не разрешала ко мне приближаться. Это можно было только маме и Стасу.